Текст книги "Ломая стены (СИ)"
Автор книги: Ксения Мартьянова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Я привела себя в порядок, выпила кофе и позвонила Оуэну Флетчеру, моему коллеге и заместителю. Сказала, что неважно себя чувствую, и останусь дома. Он обещал всё проконтролировать и спросил, может ли он позвонить, если вдруг я понадоблюсь. Я прекрасно понимала, что все на работе уже в курсе этой истории, но я была благодарна им за то, что они не стали развивать эту тему, а Флетчер поддержал и понял меня.
Я решила, что проведу дома весь день. Выходить мне не хотелось, и говорить с кем-либо, я тоже была не готова. Утренний сон всё ещё не выходил у меня из головы, и я чувствовала, что совершенно не в состоянии сейчас чем-либо заниматься, или о чем-либо думать. Поэтому я взяла мороженое и включила телевизор. Внезапно зазвонил мой сотовый. Ну, как всегда, он выбрал не очень подходящее время, чтобы разразиться душераздирающим рингтоном. Я невольно закатила глаза и встала с дивана. Может Джейс? Интересно, где он и почему не оставил записку и не позвонил? Я взяла телефон. Анджелина.
– Да, Андж.
– Ничего не говори, мы идём ужинать сегодня вечером, и во всём виновата только ты.
Я еле заметно улыбнулась.
– Ужин? Извини.
– Ты в порядке?
– Да.
Она немного помолчала мне в трубку.
– Вообще-то я знаю тебя, и ты явно не в порядке.
– Всё в норме. Повеселитесь сегодня. Позвони мне, чтобы всё рассказать, обязательно.
– Мм, хорошо. Позвоню. Точно ничего не произошло?
– Да, просто я немного не выспалась, дурные сны.
– Ладно.
– Куда идете?
– «Грандж ренуа».
– Французская кухня, хороший выбор. Буду ждать подробностей.
– Ты мне не нравишься, Рэйч. – Когда я промолчала, она вздохнула. – Я могу подумать, что ты на грани срыва и приехать.
– Нет. Прошу тебя. Не надо. Готовься к ужину. Встретимся в субботу.
– Ладно. Но звони, если что, договорились?
– Угу.
Я отключилась. И не успела выпустить телефон из рук, как мне пришла смс от Эшли: «Я приеду к тебе домой через 30 минут. Есть разговор. Понадобиться тяжелая артиллерия».
Я прекрасно понимала, что такое тяжелая артиллерия в её понимании. Это, по меньшей мере, водка или коньяк. Но, так как водку я не переносила, то достала коньяк и нарезала лимон. Интересно, что случилось? Я всё ещё не хотела никого видеть, но знала, что раз Эшли мне написала, то произошло что-то серьезное. И почему-то, я предвидела, что разговор будет не из легких.
Она приехала ровно через полчаса, пунктуальная, как всегда. Она была одета в зеленое платье до колен и черные шикарные туфли на высокой шпильке. Эшли влетела в открытую дверь как ураган, но я успела заметить её взволнованное состояние. Она кинула сумку на диван и, не поворачиваясь ко мне, бросила через плечо.
– Мне срочно нужно выпить. Так срочно, что я даже говорить не могу.
Я заметила, как трясется её голос.
– Эш, ты в порядке?
Она повернулась ко мне, и я увидела, что она держится из последних сил.
– Нет. Совсем не в порядке.
– Что случилось?
Она развернулась к столу.
– Коньяк? Я налью. Садись.
Я осторожно присела на стул и теперь меня саму начал окутывать страх. Я наблюдала, как моя подруга разливает горячий напиток по стаканам. Её руки тряслись. Она залпом выпила то, что было у неё на дне, и со стуком поставила стакан на стол.
– Ты… что с тобой? Обычно, ты не пьешь… – Я не знаю, как описать то, что я сейчас ощущала. Но моя голова жутко раскалывалась и я до смерти перепугалась за Эшли.
– Сейчас совсем не обычно, Рэйч. – Она закрыла глаза и выдохнула. – Я не знаю, что мне делать. Это… это всё для меня слишком.
Я взволнованно коснулась её руки.
– Эшли, расскажи мне, что случилось.
– Я не знаю, как сказать тебе это. – Она посмотрела мне в глаза, и я увидела в них невыносимую боль и отчаяние.
– Скажи, потому что ты пугаешь меня, когда молчишь и вот так вот на меня смотришь.
Она кивнула мне и стала снова наливать алкоголь в стакан.
– Меня назначили вести твоё дело. – Она снова залпом осушила свой стакан.
– Моё что… я не понимаю… какое дело… – И тут до меня начало доходить. – О Боже. Я… – Я схватила стакан и влила содержимое себе в рот одним рывком. Горячая смесь обжигала мне горло. Я закрыла ладонями своё лицо. – Но меня допрашивал агент Перри.
Она утвердительно кивнула мне.
– Он сказал, что ты главная подозреваемая, что нужно начинать копать, и что он не верит не единому твоему слову. Рэйчел… ты не виновата, я знаю, что не виновата. Знаю, потому что ты моя подруга, и не смогла бы сделать то, в чем тебя обвиняют.
– Кажется, это уже никого не волнует.
– Меня волнует. Вчера я сразу же, как только узнала, должна была приступить к проверке улик и доказательств. Сегодня утром я первым же делом позвонила Джейсу. Он сказал, что разберется, но…
Я подняла на подругу свой взгляд.
– Но?
– Я могла бы отказаться от предъявляемых тебе обвинений, если бы доказала, что представленные улики, не доказывают твоей вины. – Её губы дрожали, а глаза выдавали, как тяжело даются ей эти слова. – Но слишком много улик… и они… – Она резко встала и провела рукой по волосам. – Они хотят суда, Рэйчел. Они хотят тебя посадить. И слишком многое против тебя… Чёрт. Я буду виновата. Я не прощу себя. – Эшли стояла ко мне спиной, но я видела, как дрожали её руки.
– Эш. – Я поднялась, и, подойдя к ней, заглянула ей в глаза. – Ты ни в чем не виновата. – Я пыталась говорить спокойно, но боль сжимала мне грудь, а горло болело так, что слова слетали очень тяжело. Я взяла её за руки. – Послушай меня, ты просто подчиняешься закону.
– Это не закон, Рэйчел! Это произвол! Я не знаю, откуда появляются эти чёртовы улики, но они появляются! – Я видела, как слёзы начинают бить из её глаз. – И я нахожу их, хотя прекрасно понимаю, что не должна их находить. Они нашлись так быстро, Рэйчел! Сутки! Грёбаные сутки, и все обвинения против тебя, как на ладони! И их такое количество… Боже, да это же полный бред! – Эшли так трясло, что я прижала подругу к себе, и почувствовала, что она плачет уже сильнее. Я гладила её по волосам, стараясь не давать воли эмоциям. Я приказала себе держаться, поэтому я вздохнула и закрыла глаза.
– Ты ничего не можешь сделать. Это не твоя вина.
– Моя вина, чёрт возьми. Это моя вина. Я не должна была работать по этому делу, я хотела отказаться, но они… они не давали мне. – Она подняла на меня свой взгляд. – Они сказали, что это мой долг, сажать в тюрьму убийц.
Я кивнула ей.
– Это, действительно, твой долг.
– Но не тебя! Я не смогу жить с мыслью о том, что помогла посадить в тюрьму свою подругу, которая, ещё и невиновна! Они должны были понять… что я не смогу…
– Послушай. Эшли, посмотри на меня. – Я резко дернула её за плечи, и она посмотрела на меня. – Чтобы не произошло, это не будет твоей виной. Слышишь? Ты бессильна против системы. Мы все бессильны.
– Нет. Хватит. Я тоже хороша. Я ужасная подруга, если говорю тебе, что всё плохо. Борьба. Вот, что нам нужно. Это всегда было сильнее всего на свете. Мы должны бороться. Ты должна бороться, чёрт тебя побери.
Я села на диван, оставив, стоящую Эшли у стола. Потом кивнула ей и печально улыбнулась.
– Да, должна. Только не знаю, есть ли у меня новые силы для этого. Суд, слушанья, а теперь, ещё и тюрьма. – Я истерически засмеялась, закрыв лицо ладонями. – Моя адская жизнь не заставила себя долго ждать.
Внезапно Эшли подошла ко мне и опустилась на пол, положив руки мне на колени.
– Рэйчел. Я не позволю тебе отмотать срок.
– Ты не сможешь ничего сделать. – Я заглянула ей в глаза. – Ведь даже Джейс сказал тебе, что улики слишком явные, так ведь? – Она сочувственно замотала головой, пытаясь это отрицать, но не смогла ничего произнести. Я обреченно улыбнулась. – Я знала.
– Нет. Послушай. Мы всё узнаем. – Эшли взяла меня за руки и сжала их. – Я просто уверена, что тебя подставляют. Это всё не просто так.
– Да.
– Рэйчел? – Я посмотрела ей в глаза, и Эшли бросилась меня обнимать. – Мы с Джейсоном сделаем всё, чтобы решить эту проблему. Мы не дадим тебя в обиду. И никакая система в мире не сможет тебя сломать.
Я почувствовала, как слезы начали течь из моих глаз и сдалась. Я сильнее прижалась к подруге.
– Я не хочу в тюрьму, Эш. Не хочу…
– Я знаю. Всё будет хорошо.
– Эшли?
– Да?
Я оторвалась от подруги, и наши взгляды встретились.
– Ты не должна здесь находиться. Если кто-нибудь узнает, что ты приходила ко мне…
– Они знают. – Она смотрела на меня и слезы текли по её лицу. После недолгого молчания, она постаралась успокоить свои слёзы и продолжила. – Так как ты не проявляла агрессию, и не пыталась бежать… я попросила агента Рэя Перри, чтобы тебя не забирали эти тупые полицейские со стволами. Но ты… я…
Я почувствовала, как моё сердце упало. Но лишь утвердительно кивнула ей в знак понимания, и вытерла глаза.
– Спасибо. Делай, что должна.
– Рэйчел, я…
– Делай, Эш. – Мой голос был как никогда твёрдый, но внутри всё содрогалось от страха и боли.
Она согласно кивнула мне, и встала. Её голос дрожал, а слезы лились по щекам.
– Рэйчел Парсон, вы арестованы за убийство Боба Уоллиса. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.
Она надела на меня наручники, и тихо зашептала.
– Прошу, прости меня…
***
– Слушанье назначили на четверг. – Джейсон сидел, уткнувшись в бумаги. – Чёрт. – Внезапно, он снял очки, отбросил их в сторону и закрыл ладонями своё лицо. – Это всё… неправильно.
– Вы с Эшли делали всё, что могли.
– Нет! – Он закричал так сильно, что я невольно вздрогнула. – Прости. Я… мне нелегко. Ты сидишь в этой чертовой камере уже четыре дня.
– Радует, что это не тюрьма. – Я еле заметно улыбнулась, но ответной улыбки от Джейса я не получила.
– Это совсем не весело, Рэйчел. – Он просверлил меня таким взглядом, что я даже поёжилась.
– Я не веселюсь. Но я пытаюсь и не впадать в уныние.
– Уныние? Так это, по-твоему, называется? – Он резко встал изо стола и повернулся ко мне спиной. – Спасибо, Рэйчел. А я-то всё думал, какое слово подобрать для этой чёртовой ситуации.
– Не злись, Джейс…
– Не злиться? – Он развернулся ко мне и уперся руками о стол. – Я не знаю, что здесь происходит. Я не понимаю, почему твои отпечатки пальцев нашли по всему дому Боба, и почему ствол, из которого его застрелили, оказался у тебя в офисе. А знаешь, что самое смешное? Что камеры наблюдения никого не сняли! Совершенно никого постороннего, кто мог бы зайти к тебе в кабинет и подбросить вещественное доказательство. Как я могу это объяснить?
Я ничего не говорила, понимая, что Джейс держится как может, что он переживает и не знает, что ему делать. Я и сама, мало по малу начинала терять надежду, что весь этот кошмар образуется. За четыре дня моего пребывания под стражей, не нашлось ни одной ниточки, которая могла бы дать хоть какую-то зацепку по поводу моей невиновности. Ничего. Абсолютно ничего. Всё было настолько идеально провернуто, что даже никому и в голову не приходило, что улик слишком много. Казалось бы, такое положение вещей нормально даже для того, кто убивает непрофессионально и в первый раз.
Система. Я всегда не любила её. Она хладнокровная, подкупная и расчетливая. Я столько раз видела несправедливость в отношении к обвиняемым, но я никогда не думала, что сама буду находиться на их месте. Теперь, я с точностью могла понять, что они чувствовали. Я знала их боль, их отчаяние, их мысли и чувства.
– Джейс.
– Никак не могу. Потому что здесь поработал кто-то, кто знает очень много обходов и лазеек и тот, кто умеет обходить закон, обходить систему. Это либо очень умный и профессиональный убийца, либо просто подонок, имеющий множество связей и острый, мать его, ум. И знаешь что? Я склоняюсь ко второму варианту, потому что не вижу смысла просто так убивать Боба. Разве что, за информацию, или наоборот, чтобы он замолчал. И я думаю, что он знал что-то. Нет, я даже уверен, что это напрямую связано с твоим приходом к нему в день убийства. Этот ублюдок завязан в этом деле, я больше, чем просто уверен!
– Если это так, то мы ничего не сможем сделать против него…
– Нет. Тут ты не права. Он не всесильный подонок. У него есть промахи и слабости. Он проколется.
– Джейс… у него связи… а всё, что у нас могло бы быть на него, это сведения, которые знал Боб. Но теперь документов нет, его офис был перевернут, исчезли папки.
– Вот именно. А у тебя этих папок не нашли!
– Они не сочли это важной формальностью. По их словам, я могла просто припрятать их в надежном месте.
– Это бессмысленно.
– Но это могло бы быть правдой.
Он поднял на меня глаза, и я поняла, как ему больно. Он пытался быть сильным и вселять в меня веру, но я знала, что всё слишком непросто. Всё слишком системно.
– Это так идеально, чтобы быть правдой, Рэйч. Невозможно, чтобы тот, кто подставил тебя, не оставил ни единого следа. Это просто невозможно. Нет идеально продуманных убийств. Я докажу, что ты здесь не причем. Я найду улики, которые будут работать на нас, и всем докажу, что те, которые они выставляют против тебя, сфабрикованы.
– Слишком мало времени…
– Нет. Если понадобиться, я найду ещё время. Я найду причины, чтобы перенести слушанье, я подам на чёртову апелляцию. Да что угодно! Но я не позволю тебе сидеть в тюрьме. Просто не позволю.
– Иногда, не всё зависит от нас.
– Сейчас, зависит. И ты должна верить, что мы справимся с этим. Ради твоей семьи, Рэйчел, ради Бога, ради близких и родных…
– Джейс. – Я остановила его. – Пообещай мне кое-что.– Он посмотрел на меня с такой грустью в глазах, что моё сердце болезненно сжалось. – Позаботься об Артуре. Он нуждается в тебе. И мои родители. И Кейли. Не оставляй их.
– Рэйчел, что ты…
– Подожди. – Я остановила его строгим голосом. – Я должна сказать тебе всё, что хочу сказать. Если вдруг у нас ничего не получится,… я не хочу держать это в себе. – Он не произнес ни слова, и я была ему благодарна. Я встала изо стола и подошла к нему. – Моя семья всегда была большой и полной. Счастливой, радостной. Сомневаюсь, что сейчас, она будет такой же, но попытаться всё-таки стоит. Джейс. Прошу тебя, сделай так, чтобы мои родные были счастливы и улыбались. Я не вынесу грусти на их лицах, или слез, особенно маминых. – Я чувствовала, что слезы уже текут, но попыталась улыбнуться. – И свадьба. Кейли и Дена. Пусть у них всё пройдет по высшему разряду.
– Я обещаю, но, мы сделаем это вместе.
– Джейс. Сейчас и ты понимаешь, что шансов мало. Дай мне договорить. Ты очень многое значишь для меня. Ты всегда был рядом, ты всегда меня защищал, оберегал. Ты для меня намного больше, чем человек, которому я доверяю и с которым сплю. Ты прочно засел у меня в сердце, как тот, кто перевернул мою непутёвую жизнь и подарил мне шанс стать счастливой. – Я чувствовала, как слёзы начинают давить мне горло, и решила закончить, пока окончательно не расклеюсь. Я посмотрела ему в глаза, и хоть мои руки, были в наручниках, я умудрилась обнять его, обхватив руками за шею. – Я люблю тебя. Люблю больше жизни. Я люблю тебя так сильно, что до сих пор боялась сказать тебе это. Я боялась чувствовать это внутри себя, потому что не знала, что будет дальше. И мне казалось, что я не переживу, если снова почувствую ту боль, которую чувствовала раньше. Но знаешь что? Я поняла, что мне будет намного больнее, если я не скажу тебе, как сильно я в тебе нуждаюсь, и как до дрожи ты мне нужен.
– Я думал, ты никогда это не скажешь. – Он прошептал это, но его голос всё равно дрожал. Он улыбнулся и обнял меня. – Я тоже люблю тебя, Рэйчел. Боже, как я тебя люблю – Он крепче прижал меня к себе, и я почувствовала, что плачу. – Мы пройдем через это, Рэйч. Я вытащу тебя, и отыщу этого негодяя, чего бы мне этого не стоило. Мы заживем одной большой и счастливой семьей. У нас будет собака. Ещё одна. И мы будем ездить к твоим родителям на день благодарения. И будем ходить гулять в парки, посещать детские праздники.
Я отрицательно замотала головой, и медленно оторвавшись от него, заглянула ему в глаза, но его лица я почти не видела, потому что слёзы не давали мне видеть и говорить.
– Джейсон, послушай,… ты должен жить дальше.
– Рэйчел… я не смогу…
– Сможешь. Ты встретишь хорошую девушку. Я люблю тебя, но я не могу позволить тебе жить страданиями и болью. За день нереально найти причину, чтобы зародить сомнения в моей виновности. Я знаю это, Джейс. И ты это прекрасно понимаешь. Не мотай головой, упрямец. – Я улыбнулась. – Ты научишься жить заново. Я помню, как сама не верила в то, что это возможно. Но ты вернул меня к жизни. И тебя кто-нибудь вернет.
– Ты сама не понимаешь, что говоришь.
– Джейсон…
Он лишь взял свой кейс и направился к двери.
– Я приду завтра. И я вытащу тебя, веришь ты в это или нет, но я найду эту мразь, которая портит нам жизнь, и уж поверь мне, в долгу я не останусь.
Он развернулся и с силой захлопнул дверь.
Глава 28
– Боже, Джейс, это бессмысленно. – Эшли сидела с озадаченным видом, перебирая бумаги. – Как её отпечатки оказались в доме Уоллиса, если она даже ни разу у него не была?
– Ты думаешь, я могу это объяснить? Не могу. Но я знаю, что Джонсон заплатит за каждую минуту причиненной ей боли.
Эшли посмотрела на него из-под лобья.
– А ты уверен, что он причастен?
– Кто, если не он?
Эшли вымученно вздохнула.
– Послушай, Джейс. У нас нет никаких оснований так полагать. И, даже если на минуту допустить, что всё это провернул Николас, мы не сможем это доказать.
Джейсон нервно ходил по участку взад и вперед, периодически запуская руки в волосы.
– Но мы должны. Мы обязаны как-то связать его с этим делом.
– Я не меньше твоего хочу упечь этого подонка за решетку. Рэйчел моя подруга, а когда дорогим мне людям делают больно, я обычно очень сержусь.
– Я слышал про бензопилу. – Джейсон легонько улыбнулся.
– О, да. Он будет очень мучиться. – Эшли рассмеялась, и её взгляд снова упал на бумаги. Внезапно она изменилась в лице. – Вот оно. – Джейс резко повернул к ней голову. – Джейс, я, кажется, что-то нашла. – Он подскочил к её столу. – Посмотри вот сюда. Видишь? Это заключение судмедэксперта. Он говорит, что рядом с телом Боба Уоллиса была найдена черная пуговица, предположительно от рубашки. Женской, или мужской он не выяснил. Да и это не показалось ему столь важным. Сведения об этом на удивление выдержаны. Как будто кто-то не хотел, чтобы задумались о пуговице, но в то же время, не мог полностью исключить её из вещь доков.
Джейсон задумчиво посмотрел на документ, а потом снова на Эшли.
– Я не понимаю.
– Откуда взялась пуговица? На Рэйчел в тот день было лиловое платье, а на нём нет ни единой пуговицы.
– Да. – Он победно сжал кулаки. – Я знал. Я знал, что этот сукин сын хоть в чём-то прокололся.
– Да, но Джейс… есть проблема. – Эшли нахмурила брови.– Мы подтвердим мою теорию о том, что пуговица не её. Но это всё, что мы сможем доказать. Ведь она может быть человека, который просто заходил к Бобу перед этим. Они могли поспорить, и пуговица отлетела. Это мало что доказывает…
– Мы должны копать дальше, Эш. Теперь мы просто обязаны искать улики против Джонсона.
– Мы и будем копать. Не сомневайся в этом.
– Эшли, ты должна помочь мне. Положи начало их сомнениям.
Эшли тяжело вздохнула и осторожно прикрыла глаза.
– Я свяжусь с начальством и скажу, что у нас есть зацепка. Но я не обещаю, что меня не поднимут на смех. Потому что это мелочь в тех случаях, когда есть серьезные улики. А в данном случае, нам нужно копать под орудие убийства и отпечатки. Ты должен понять. Нужно искать что-то подозрительное, нестыкующееся, противоречивое… тогда, они примут наши слова за достаточные основания, чтобы, по меньшей мере, отложить слушанье.
Джейсон кивнул, сел на стул напротив Эшли и, поставив, руки на локти, сжал их в кулаки и прижал к губам.
– Орудие убийства. Начнем с него. Что есть в документах?
– Ааа… NORINCO NР 28, девятимиллиметровый. Пуля в лоб с близкого расстояния. Отпечатки на нём Рэйчел. Но тут указано, что оружие ей не принадлежит.
– Не женское оружие.
– Оружие вообще не является женским аксессуаром. – Эшли наклонила голову и помассировала свои виски. – Она не покупала его. Нет никаких сведений об этом. О пропаже оружия тоже никто не заявлял.
– За это можно зацепиться?
– И да, и нет. Она могла украсть его у того, кто этого не заметил. Такая версия имеет место быть.
– Нам нужно что-то существеннее. Что насчет отпечатков?
– Они везде: в гостиной, в ванной комнате, на кухне, в спальне. Их такое количество, как будто она там жила.
– Просто кто-то бил наверняка.
– Именно. И я думаю, с этим можно поиграть. – Джейсон вопросительно посмотрел на Эшли, и она продолжила. – Не было обнаружено никакой связи между Рэйчел и Бобом до того самого дня. Камеры наблюдения ни разу не зафиксировали её около его дома, консьерж не опознал Рэйчел на фотографии. Можно попробовать надавить на теорию о том, что она никогда не была у него дома. Соответственно, возникнет вопрос: откуда тогда по всему дому взялись отпечатки её пальцев. Здесь же, можно сказать о пуговице, которая, по моему мнению, больше мужская. И мы, как минимум, сможем посеять сомнения.
– Можно рассчитывать на перенос слушанья?
– Я думаю, да. Но пистолет…
– Ни один убийца не оставил бы его при себе.
– И с этим я согласна. Но Джейс, это мало кого волнует. Главное, что его нашли. И он весь в отпечатках Рэйчел.
– Слишком много улик… слишком много…
– Да. И все против неё. – Эшли склонилась над бумагами, и устало выдохнула.
– Езжай домой, Эш. Уже поздно.
– А ты? – Эшли встала и взглянула на него.
– А я ещё посижу. – Джейсон налил себе очередную чашку кофе.
– Какую чашку по счету ты уже пьешь?
– Не знаю. Пятая может.
– Хватит. – Она отобрала у него чашку и вылила содержимое. – Тебе нужно поспать Максвелл, завтра суд.
– Я не могу спать, зная, что Рэйч сидит в камере.
– Джейсон… – Эшли взяла его руку в свои ладони, и с печалью посмотрела на него. – Всё образуется, мы вытащим её. Но нам нужны силы и трезвый ум. Понимаешь? Поэтому, ты должен взять себя в руки, поехать домой и поспать. Подчеркиваю слово поспать, Максвелл. Не полежать и не выпить чего-нибудь расслабляющего. А погрузиться в здоровый и долгий сон. Мы нужны ей завтра. Ты нужен ей.
Он утвердительно кивнул.
– Да, ты права. Я поеду домой.
Она схватила его под руку, от чего Джейс вопросительно на неё посмотрел.
– Что? Ты же не думал, что я оставлю тебя в таком состоянии одного или просто отправлю домой. Нет уж, я довезу тебя лично. И сама изыму весь алкоголь и всю прочую дрянь. А если понадобится, то и уложу в кровать, предварительно подсыпав тебе снотворного. А утром, чтобы ты не проспал, я заеду за тобой. Не смотри на меня так, Максвелл. И это не обсуждается.
Я лежала в темной камере, на жестком матраце и думала о том, что будет утром. Я была под стражей уже почти неделю. Самую ужасную неделю в моей жизни. Кормили тут неплохо, но и не хорошо. Убивало то, что я ничем не могла заняться, кроме как лежать, сидеть или ходить по камере. Ко мне приходили мама и папа. Как только они обо всём узнали, то сразу же приехали. Слава Богу, Джейс был рядом с ними, иначе я не знаю, как мама перенесла бы всё это. Она так сильно плакала, что моё сердце разрывалось от невыносимой боли. Он успокаивал их, твердя, что всё будет хорошо, и что я выйду отсюда и забуду это как страшный сон. Мама рыдала, папа кивал головой, о чём-то разговаривая с Джейсом. Я так отчетливо помню эту картину, и из-за этого, она ежесекундно душит меня изнутри. Я свыклась со всем этим после трех дней пребывания здесь. Моё лицо уже практически ничего не выражало, но внутри всё ещё давила жгучая боль. Я понимала, что, скорее всего, я обречена на то, чтобы провести в тюрьме не хилый срок. В моей голове никак не укладывалось, как человек, которого я так любила, мог просто взять и сломать мне всю жизнь. Просто растоптать моё сердце и наступить на все те годы, которые я ему подарила. А мой сын, который, не так давно лишился отца, теперь оставался и без матери. Я была рада только тому, что у меня были чудесные родители, которые сделают для своего внука всё, что только потребуется. И моя сестра, которая безумно любила его, как своего. Про Кэтрин я вообще молчу, она будет тискать своего крестника всю свою жизнь. Я подумала об этом и улыбнулась. Наверное, первый раз за эти мучительные дни. Я видела Артура в специальной комнате, я была так счастлива, что мне разрешили встретиться с сыном, что просто не выпускала его из своих рук, всё время обнимала и целовала. А он, смеялся и рассказывал мне про то, как весело съездил на свои маленькие каникулы. Он ничего не подозревал, Джейс сказал ему, что мне придется ненадолго уехать по работе. Я видела расстроенное лицо Артура, и не смогла сдержать слёз. Я просто говорила с ним и плакала, понимая, что возможно, больше не увижу его.
Находясь здесь, я научилась различать время по темноте и посторонним звукам. Сейчас, должно было быть около шести утра. Суд через пять часов. Странно, но я была спокойна и одновременно, решительна, наверное, потому, что уже знала, чего мне ждать.
Единственное, чего я, действительно боялась, это того, что Ник не остановится.
***
– Документов нет.
– Что? – Эшли и Джейсон крикнули одновременно, вопросительно подняв брови.
– Я не знаю… всё, что вы собрали, всё, что, в какой-то мере, опровергает их доказательства, и ставит под сомнения улики,… просто пропало.
– Что значит, пропало Донован? Я думала, у тебя всё хранится в надежном месте!
– Хранилось, мисс Симмонс. Всё было в сейфе. Но, когда я пришел утром, то офис был перевернут, сейф вскрыт, а документы пропали.
– Чёрт, я так и знал, что надо было забирать их домой! – Джейсон нервно провел руками по своим волосам.
– Агент Перри в курсе?
– Сообщил ему всё в подробностях, как только сам узнал.
– Что он сказал?
– Что без этих документов, суд даже не станет рассматривать предложение о дополнительном времени.
– Твою мать. – Джейсон со всей силой ударил ногой, стоящий в коридоре стул и, развернувшись спиной, отошел к окну.
– Джейсон, успокойся, мы в здании суда. Если ты будешь вести себя агрессивно, то нас просто выгонят отсюда. А там, снаружи, ты ничем ей не поможешь.
– Я не могу быть спокойным, когда мою любимую хотят посадить в тюрьму. – Он посмотрел на Эшли со всей своей злостью и обратился к Доновану. – Что у вас там, чёрт возьми, за охрана такая, если ваши сейфы взламывают, а офисы переворачивают с ног на голову?
– Сэр, я… я не…
– Никто не пострадал?
– Нет, босс. Это случилось ночью. Тут никого не было, кроме охраны, но они клянутся, что не слышали ни звука. Всё было спокойно, и они не понимают, как это случилось.
Джейс раздраженно фыркнул, и Эшли смерила его недовольным взглядом, продолжая расспрашивать Донована.
– Кроме этих документов взяли что-то ещё?
– Нет, больше ничего не тронули. Хотя, весь офис сейчас и представляет собой поле битвы, но наши агенты в данный момент разгребают всё это, пытаясь выяснить единственное ли это хищение.
Она утвердительно кивнула.
– Если пропало что-то ещё, я хочу знать об этом.
– Да, босс.
– Как это произошло? Кто вломился к нам? Камеры видеонаблюдения что-нибудь сняли? – Эшли внимательно смотрела на своего сотрудника.
– Нет, мисс Симмонс, они были отключены.
– Что значит, отключены? – Джейс стремительно направился на бедного агента Донована. А тот, в страхе, начал отступать. Казалось, что Джейсон сейчас взорвется. – Да вы что там, совсем обалдели? Какого…
– Заткнись, Джейсон и стой где стоишь! – Эшли заорала на него, и остановила его рукой. – Возьми себя в руки, чёрт тебя подери! Ты думаешь, я не волнуюсь? Что мне всё равно? Она моя подруга, Максвелл! И я люблю её не меньше твоего! Мы все переживаем. Но ты действуешь мне на нервы, потому что ведешь себя, как последний идиот! Твоя ярость сейчас совершенно не к месту, она не поможет нам вернуть документы, ясно тебе? Поэтому захлопнись и дай мне подумать, или вали отсюда, если не можешь быть мужиком и держать себя в руках. – Они смотрели на неё с широко открытыми глазами, раскрыв рот от удивления.
Эшли резко развернулась обратно к Доновану, её глаза всё ещё яростно горели.
– Отпечатки? Вещь доки?
– Ааа… ещё проверяют. Но, кажется, ничего.
Эшли мучительно закрыла глаза и потерла их одно рукой.
– Это слишком. Всё не так. – Она отняла руку от лица и посмотрела на своего подчиненного. – Можешь идти, Донован, спасибо.
Ошеломленный агент ушел, всё ещё хлопая глазами. Джейсон, молча сел на скамейку и опустил вниз голову. Вот и отлично. Пусть сидит и молчит. Сейчас он мешал Эшли соображать. Он мешал ей думать о том, как это всё может провернуть человек, находящийся вне системы? Пусть даже у него и были широкие связи, но они не могли незаметно блуждать по участку. Камеры видеонаблюдения так просто не отключишь, здесь нужны либо особые знания, каковых у Николаса точно не было, или нужно быть, по меньшей мере, сотрудником агентства. Мог ли он нанять кого-либо, чтобы отключить камеры? Мог. Но вряд ли он сделал это. Зная Николаса, он не будет заходить так далеко. Здесь всё намного проще. Но как он узнал о том, что они собрали нужную им информацию? Они говорили об этом в комнате, где не было жучков. И сами они, при входе, каждый раз проверялись на их наличие. Значит, выходит, что посторонние узнать об этом не могли. Информация не выносилась за пределы комнаты, и не обсуждалась нигде, кроме участка. Кто знал об этом? Только агенты, задействованные в этом деле. Она и Джейс. Больше никто. Они не говорили ни семье Рэйчел, ни ей самой, во избежание таких ситуаций, как сейчас. И как человек, залезающий в охраняемый участок, мог не оставить после себя никаких следов? Профессионал? Может быть. Но зачем такие сложности для того, чтобы просто посадить свою жену за решетку. Тем более, что в деле должны фигурировать большие деньги. Они проверяли счета Николаса ежедневно, ничего крупного он не снимал уже давно. То, что кто-то работал за просто так, могло составлять десять процентов правды. Может быть, старый долг. Но, что, если отбросить всё это? Что-то внутри Эшли кричало о том, что здесь совсем другое. Оставался только один способ, который она знала, но не хотела принимать, как данный.
Эшли закрыла глаза, которые уже болели от частых просмотров документов и всего нескольких часов сна за всю неделю, и медленно повернулась к Джейсу.
– Мне не нравится то, о чём я подумала. – Джейсон поднял на неё свои печальные растерянные глаза, посмотрел на Эшли и привстал. – Документы взял кто-то из своих.
– Ты уверена?
– Почти на сто процентов. Но я не могу выдвигать такие обвинения, пока не найду этому хоть какое-то подтверждение.
– Тебе нужны улики?
– Именно, Джейс. Мне жаль, но здесь всё строится на них. Кто предоставит больше улик, тот выигрывает.
