355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ксения Мартьянова » Нетленные чувства (СИ) » Текст книги (страница 18)
Нетленные чувства (СИ)
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 16:58

Текст книги "Нетленные чувства (СИ)"


Автор книги: Ксения Мартьянова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

В ту же секунду тишину взорвал мощный звук и темноту пронзил яркий огонь. Она почувствовала жар и давление от ударной волны, но она была ещё не достаточно близко, чтобы пострадать от неё. Из горла вырвался истошный крик, когда чьи-то сильные руки схватили её, мешая подойти к самому эпицентру катастрофы. Она вырывалась из крепких мужских цепей, брыкаясь ногами и крича что есть мочи. “Она должна была их спасти! Ей просто нужно было вырваться, и тогда она смогла бы их вытащить!” Но мощные руки не отпускали её, и Сара начинала осознавать, что окончательно теряет силы. Её боль выплескивалась вместе со всхлипами, которые настолько сильно сдавливали ей горло, что она просто напросто начала задыхаться. Слезы жгли её щеки, но она не переставала кричать и пытаться высвободиться. Её старались успокоить, она понимала это по движениям теней, которые беспокойно толпились вокруг неё. Но она видела только ярко красное пламя, которое в эту самую минуту убивало самое дорогое, что только у неё было. Адский огонь преисподней, который уносил жизни её родителей. Сара сделала один мощный рывок и подалась вперед, освобождая себя от смертельной хватки, которая все это время держала её на таком огромном расстоянии от её семьи. Она с трудом передвигала ослабевшие ноги, но бежала. Бежала вперед, к своим родителям. Она думала только о том, как успеет вытащить их из горящей машины, она сможет, они будут живы, огонь мог ещё не добраться до них. Взрыв… нет, его не было. Все это просто игра её воображения. Этого не было, и нет.

Сара с силой совершала болезненные толчки, направляя свои ноги туда, куда стремилось все её существо, слезы мешали ей видеть дорогу, но глаза в этот момент были ей не нужны, она просто ощущала дорогу и знала, куда именно ей нужно бежать. Она чувствовала, что практически не может дышать, но и остановиться она не имела права, ведь это значило бы только одно: что она не попыталась их спасти, что она предала их любовь и доверие. Неожиданно, чьи-то такие же сильные руки схватили её и отбросили в сторону как раз в тот момент, когда прогремел второй взрыв. Её оглушило, и она ощутила, что чье-то тело закрывает её собой. В горле першило, ноги окончательно ослабли, а глаза уже совершенно ничего не могли различить под такой болезненной жгучей пеленой. Она снова закричала, выпуская наружу всю свою боль, а затем свернулась калачиком на асфальте, ощущая прикосновение родных и таких же трясущихся рук. Она плакала и кричала от боли, пытаясь справиться с потерей, которую ей ещё только предстояло пережить. Этот вечер в её воспоминаниях навсегда теперь играл только одну музыку: болезненные крики, разрывающие сердце под звуки машинных сирен.

– Сара?! Сара?! Господи, прошу тебя! Сара, открой глаза!

Сара закричала, чувствуя, как до боли знакомые руки держат её за локти, пока она с трудом боролась с подступающей к горлу тошнотой и болезненно стучащим сердцем. Она начала вырываться, ощущая, как то же самое сильное тело сражается с приступом паники и боли внутри неё, пытаясь удержать её на месте. Она снова перенеслась в тот вечер, снова ощутила все, что когда-то переживала, снова стала восемнадцатилетней девочкой, жизнь которой кардинально поменялась в тот момент, когда она увидела, как её родители горят в машине. Слезы снова душили её, снова причиняли ту же самую боль, которая не утихла с годами, а лишь стала сильнее.

– Сара?! Милая, посмотри на меня! – Голос прорывался сквозь её сознание, понемногу приводя её в чувства. Но она боялась открыть глаза, боялась понять, что опять находится на той улице и опять ничего не может сделать. Она не сможет свыкнуться с мыслью, что ещё раз предаст свою семью, которой даже не попыталась помочь. – Сара! Ты здесь, ты не там! Посмотри на меня! Ты дома!

– Отпусти меня! Отпусти! Я не хочу, не хочу…

– Сара! – он крепко держал её, пригвожденной к полу, совершенно не оставляя ей никаких шансов, чтобы вырваться. – Открой глаза! Это просто воспоминание! Успокойся! Ты дома, Сара, – его дыхание тоже сбилось, но голос стал спокойнее и мягче, – дома.

Сара отчаянно замотала головой, она перестала вырываться, но слезы все ещё так же сильно щипали глаза, и она оставила их закрытыми.

– Сара… открой глаза.

Она снова замотала головой, – Нет. Нет…

– Ты дома. Ты дома, детка. И я рядом. Это просто воспоминание, – он дотронулся рукой до её лица и смахнул жгучие слезы. – Все хорошо.

– Я не могу…

– Верь мне. Просто верь, я никогда не причиню тебе боль. – Сара сделала небольшой вдох, после чего медленно разлепила отяжелевшие веки, тут же встретившись с печально улыбающимся ей лицом. – Видишь, не так уж это и трудно.

Он отпустил её, и в ту же секунду Сара бросилась ему на шею.

– Все будет хорошо, малышка, я обещаю. Я не позволю тебе пропасть. Я всегда буду рядом, что бы ни случилось.

– Я боюсь, Дилан. Я так боюсь.

– Я знаю, – он обнял её, сильнее прижимая к себе, – я тоже боюсь. – Такой родной запах мгновенно ударил ей в голову, и она начала понемногу расслабляться, ощущая теплоту и защиту.

– Эти воспоминания… они никогда не отпустят меня…

– Отпустят, – Дилан говорил очень спокойно, но в его голове чувствовалась небольшая дрожь. – Я знаю это.

Сара снова закрыла глаза, прижимаясь к брату сильнее, то ли для того, что бы ощутить ещё большую защиту, то ли для того, что бы просто найти подтверждение его словам. Поверить в них.

– Ты всегда держался лучше меня.

Дилан издал еле различимый смешок.

– Я просто смог справится с этим, Сара. И ты сможешь.

Она завертела головой, словно маленький ребенок, жмуря глаза, чтобы остановить поток слез, который снова готов был вырваться на поверхность.

– Не смогу.

– Сможешь, – Дилан оторвался от неё, взяв её лицо в свои ладони, и заставил её заглянуть ему в глаза. – Ты и не представляешь, какая ты сильная.

– Я совсем не сильная, иначе бы я имела достаточно сил, что бы разобраться в себе и принять свое прошлое.

– Просто ты не имеешь права злиться. Ты зла на себя за то, что не смогла спасти их, зла на маму за то, что она вышвырнула тебя из машины, и ты не погибла там вместе с ними. Зла на того пьяного водителя, который не справился с управлением. Зла на отца, который остановил машину тем вечером, ведь если он тогда поехал, все могло бы сложиться иначе, так?

– Дилан…

– Нет, Сара. Я знаю все это, я вижу эту боль в твоих глазах. Но она неправильная. Ты не должна злиться ни на себя, ни на маму, ни на папу, ни на того человека, который просто оказался не в то время и не в том месте. Если уж на кого тебе и стоит злиться, то это на меня. Потому что именно меня не было тогда рядом с вами. Меня не было, потому что я забыл, кто я такой.

– Дилан…

– Ты знаешь, о чем я. И знаешь, что я прав.

Сара кивнула и сжала руки брата в своих ладонях.

– Я знаю, о чем ты. Но ты не прав. В любом случае, если я не имею права винить в случившимся себя, то и ты не должен.

Дилан дотронулся до её щеки, и их взгляды встретились. Если бы Сара не знала, что Дилан смог преодолеть боль, то подумала бы, что она в этот момент тоже съедает его изнутри.

– Тебе нужно отдохнуть.

Дилан встал и протянул ей руку.

– Я не устала.

– И слушать ничего не хочу. Давай руку, – Дилан говорил строго и серьезно.

Сара закатила глаза, но руку ему дала.

– Иногда ты просто неисправим.

Он усмехнулся, поднимая сестру с пола.

– Я знаю.

Сара села кровать, и проследила за взглядом Дилана, который только сейчас заметил на полу раскрытый чемодан. Затем его глаза прошлись по пустому, вывернутому шкаф.

– Куда ты собралась? – Сара промолчала, откидываясь на подушки в полуприсяди. – Сара?

– По работе.

– Серьезно? – Дилан ещё раз окинул взглядом комнату. – По этому хаосу, царящему у тебя в комнате, я бы так точно не сказал.

Сара вздохнула и прикрыла глаза.

– Так вышло. Я думаю, что мне стоит обновить гардероб, видимо, меня раздражает уже один только вид этих вещей.

Дилан уставился на сестру и скрестил руки на груди.

– Ты всерьез думаешь, что я поверю в эту ерунду?

– Но я…

– Послушай, если у тебя что-то произошло, я должен об этом знать. Я твой брат, Сара.

– Ничего не произошло.

– Тогда куда ты так поспешно летишь?

– В Филадельфию. К Меган. Ей нужна моя помощь, вот я и…

– Я думал, ты летишь через неделю.

– Я решила, что там смогу сделать больше, чем здесь. А все детали можно обговаривать и по телефону. Ди и ты пока остаешься здесь, на всякий случай.

– А почему ты мне ничего не сказала?!

– Я подумала, что сообщу тебе, когда соберу вещи и забронирую билет. И я не думала, что ты так скоро вернешься! – Сара нахмурилась. – А кстати, почему ты вернулся?

– Мы быстро подписали все документы, и я решил, что правильнее будет прилететь раньше. Не хотел оставлять тебя одну надолго, – его голос стал тверже, а взгляд серьезнее. – И не зря.

– Я в полном порядке, Дил. Просто… – Сара вздохнула и решила сказать ему правду, хотя бы частично. – Мне нужна смена обстановки. Другой город, работа, новые люди. Тем более, что я очень соскучилась по Меган, а в Филадельфии не была с Рождества.

Её брат внимательно оглядел Сару и немного помолчал.

– Хорошо. Если это и есть те причины, по которым тебе нужно уехать заранее, то езжай. Но если есть ещё что-то, что толкает тебя на это, мне нужно об этом знать.

Сара долго смотрела на него, борясь с желанием сказать ему правду. Всю правду. Но как она может сказать Дилану, что переспала с его лучшим другом, которому он доверял больше жизни? Как Сара могла сказать ему, что это принесло ей величайшее в мире наслаждение, но одновременно с этим и что-то разрушило у неё внутри? Он побьет Макса, если узнает. А если поймет, что все это причинило ей боль и именно из-за нее она и пытается сбежать, то просто его убьет. Дилан был слишком импульсивным, а когда дело касалось его семьи, сдержать его было просто невозможно. Она не могла этого допустить.

– Нет, больше ничего нет, – Сара отвела глаза, – я сказала тебе, почему хочу уехать.

– Ладно, – Дилан поцеловал сестру в лоб, а потом развернулся, чтобы уйти.

– Дил.

– Да?

– Пожалуйста, никому не говори, куда я полечу. Даже Дженнифер.

Её брат немного помолчал, и Саре показалось, что сейчас проснется Дилан Старший Брат, но он просто кивнул.

– Как скажешь.

Сара облегченно вздохнула, радуясь, что он не стал расспрашивать её о причине, не стал давить на неё и засыпать своими предположениями. Она знала, что в этот момент Дилан был просто её другом, который позволял ей разобраться во всем самой.

– Но ты должна знать, – бросил он в дверях, – что это больше похоже на самый настоящий побег, чем на обычную деловую поездку.

С этими словами он вышел за дверь, оставив Сару наедине со своими мыслями. Она легла на бок, подложив руки под голову, и посмотрела в окно. Она помнила все, что происходило в тот вечер, помнила все, что испытывала в тот момент и все, через что ей ещё пришлось пройти. Эти воспоминания снова и снова прокручивались в её голове как нескончаемый фильм, выстраданный каждой её клеточкой.

Когда прошлое оставит её в покое? Когда она перестанет видеть кошмары по ночам? Сможет ли она когда-нибудь забыть ту боль, которая оставила этот нестираемый отпечаток на её сердце? Эти воспоминания до сих пор причиняли ей нестерпимую боль, с которой она не могла справиться. Просто не могла.

А Макс? Сара старалась дышать, но воспоминания о трагедии слились с воспоминаниями о прошлой ночи и вылились в такую жгучую смесь, что казалось её шею просто сдавливает неразрываемая петля. Она не хотела, Господи, как же она не хотела быть такой, как сейчас! Видит Бог, она хотела забыть все это, забыть ужас той ночи, когда потеряла свою семью, а с ней и частичку себя, забыть то, что её грудь сдавливают страхи каждый раз, когда она пытается хоть с кем-то сблизиться. Забыть, что она отказалась от своей мечты и подавила в себе желание бороться с тем, что было для неё так болезненно. Так было всегда, но на этот раз что-то пошло не так, её казалось бы, незыблемая философия дала трещину. На этот раз она не смогла остановиться, не смогла закрыться и выстроить стену, которая всегда, столько лет помогала ей просто жить. Сара не отгородилась от чувств, и теперь расплачивалась за собственную ошибку. Она позволила себе вкусить вина, не задумавшись о том, что оно одурманит её разум и возьмет под свой контроль её тело.

Сара должна была просто оттолкнуть от себя Макса, просто отгородиться от него, ведь она чувствовала приближающуюся опасность, и именно поэтому обязана была поступить, как любое разумное существо, в голове которого сработал тревожный звоночек: бежать. Бежать как можно дальше, бежать и не оглядываться. Пробираться сквозь джунгли, преодолевать горы, переплывать реки, перепрыгивать обрывы, делать все это из последних сил, но бежать. И пусть по дороге она сбивала бы себе ноги в кровь, пусть чувствовала бы жуткую усталость и боль, пусть её грудь сжимало бы в тиски, а дыхание перехватывало, лишь бы только она смогла бы убежать как можно дальше. Дальше от самой себя.

Но если она уедет из города, сможет ли она забыть то, что с такой силой сжимало ей грудь? Возможно, она могла бы попробовать. Если подумать, то смена обстановки – это чуть ли не лучший выход из сложившейся ситуации, тем более, что у неё есть причина уехать: она едет к подруге, которая нуждается в её помощи, чтобы организовать праздник для отца. Да. Это определенно весомая причина.

Сара смотрела, как первые лучи солнца прокрадываются в окно, оставляя забавные тени на полу. Она дала себе установку успокоиться, понимая, что такие переживания лишь расшатают её нервную систему, а пользы все равно не принесут. Все пять лет она училась контролировать свои эмоции, да, это сложно, и у неё скорее не получилось достигнуть цели, но зато она научилась кое-чему другому: вовремя останавливаться и не убивать до конца свой и без того хрупкий внутренний мир. Она просто в нужный момент включала голову.

Вот и сейчас её глаза были открыты, дыхание уже полностью выравнивалось, а тело уже не сотрясала нервная дрожь. Теплые лучики попадали ей на лицо и грели его сквозь распахнутое окно.

Сара посмотрела на свою руку, на которой поблескивало золотое кольцо. Она до сих пор его не сняла. Ни разу за все это время. Она дотронулась до небольших сверкающих камушков и улыбнулась. Она так привыкла к нему, что совсем забыла, как именно оно было ей преподнесено и по какой причине. Оно отыграло свою роль. Розмари и Макс подписали контракт на ближайшие пять лет, и в её планах было глобальное расширение ресторана. В Италии. Во Франции. В Испании. И в любых других странах, которые Макс только захочет покорить своей кухней. Помощь Сары больше не была нужна: Розмари Браун поверила в их фальшь, и все прошло легко и просто, без сучка и задоринки. Теперь ей вряд ли понадобится это украшение, если только она не хотела, каждый раз смотря на кольцо, вспоминать Макса и то, что было между ними. А она не хотела, потому что это было слишком больно неё. Её сердце предательски застучало, но она решила не обращать на него внимания: побесится и успокоится. Сара сняла кольцо с пальца и положила его на тумбочку, последний раз кинув на него свой взгляд.

Сейчас как никогда она была уверена в своем решении уехать.

***

– Милая моя, я так рада тебя видеть, – Донна обняла Сару, и та блаженно закрыла глаза. Запах блинчиков и клубничного повидла были её любимыми ароматами с самого детства и, несомненно, создавали отблески приятных воспоминаний в её прошлом.

– Тетя До, я тоже безумно рада тебя видеть, – они оторвались друг от друга и с улыбкой на устах сели за свободный столик. – Я знаю, что отвлекаю тебя, прости.

– Нет, что ты, дорогая! Я даже рада ненадолго избавиться от этой кулинарной суматохи, – она так тепло улыбнулась, что Саре сразу стало очень уютно и хорошо. – У тебя что-то случилось? Или ты зашла просто поделиться со мной своими тайнами или новостями? – Она так внимательно смотрела на неё, что из горла Сары вырвался непроизвольный смешок. – Что? Я сказала что-то не то?

– Нет, нет, – она поспешила заверить её в обратном, – конечно же, нет. Я просто очень сильно скучала по тебе. Скучала по тому, какая ты забавная и по тому чувству теплоты и спокойствия, которое обволакивает меня, когда ты рядом. – Её голос стал тише, а тетя До взяла её руки в свои ладони.

– Тебя что-то гложет, я права?– Сара опустила глаза вниз, чтобы не выдавать себя, но эта женщина определенно точно уже заранее знала ответ. – Расскажи мне.

Сара вздохнула.

– На самом деле я приехала попрощаться. Я уезжаю в Филадельфию.

– Снова берешь небольшой отпуск? – Донна улыбнулась. – Я помню твою поездку на Бора-Бора.

Сара попыталась не выдавать своей реакции на слова тети До об острове, но её сердце, кажется, было совершенно другого мнения на этот счет. Оно заколотилось с такой скоростью, что Саре пришлось выдавить из себя улыбку, что бы Донна не заметила, как действуют на неё эти воспоминания.

– Скорее, это работа. Я еду к Меган, нужно помочь ей организовать праздник для отца.

Донна вздохнула.

– Роберт все никак не придет в себя после ухода Камилы, правда?

Сара кивнула.

– Это оказалось для него намного тяжелее, чем мы все думали.

– Ещё бы, – Донна встрепенулась, погрузившись в воспоминания. – Он очень сильно любил Камилу и Меган. Они были для него целой жизнью, да и сейчас остаются. – Она перевела свой взгляд на Сару. – И я все ещё надеюсь, что в один прекрасный день все будет как раньше.

– То, что однажды меняется, уже никогда не становится таким, каким было до этого.

– Да, верно, – тетя До кивнула, – но ведь можно попробовать снова, верно? И, возможно, тогда, все будет ещё лучше. Даже лучше, чем было до этого.

Сара кивнула и улыбнулась.

– Возможно.

– Ну а как там моя малышка Меган? Наверное, очень сильно выросла. И стала красавицей! Я всегда возлагала на неё большие надежды.

– И не зря. Меган, действительно, очень красивая и умная. Она до сих пор занимается тем, о чем всегда мечтала, и, по-видимому, не собирается этого менять.

– И правильно. У нее всегда получались завораживающие эскизы. Погоди-ка секунду, – Донна повернулась в сторону стойки. – Эй, Митч! Сделай нам две порции фирменного. И ещё несколько порций заверни с собой. – Донна ласково развернулась к Саре. – Передашь Меган мой теплый привет.

Сара рассмеялась.

– И вкусный. Она будет очень счастлива. Таких блинчиков, как у тебя, не сыщешь больше нигде.

– Ей было бы неплохо приехать сюда, взять отпуск.

– Я не знаю, сможет ли она…

– Вернуться сюда? – Сара кивнула, и Донна вздохнула. – Сможет, милая. Это будет нелегко для неё, но она вернется. Более того, это будет необходимо, чтобы она смогла после стольких лет просто вдохнуть в себя немного свободы и облегчения.

– Она счастлива там. Вряд ли возвращение сюда принесет ей облегчение.

– Не возвращение должно его принести, дорогая, а прощение. Она уже давно не та школьница с разбитым сердцем, которой была в то время. Она выросла, поумнела и я почти что уверена, что залечила прошлые раны, – Донна остановилась, посмотрев на Сару, и кивнула. – Да, ты права, вряд ли можно до конца залечить такое. Но все-таки, я надеюсь, что она не станет отказываться от шанса посетить родной город, это поможет ей в первую очередь разобраться в себе. Меган просто необходимо приехать сюда, что бы простить. И ты знаешь это ничуть не хуже меня.

– Я не думаю, что мне стоит говорить с ней об этом… Я просто не смогу быть той, кто напомнит ей о прошлом.

– И не надо ничего говорить. Она сама придет к этому, помяни моё слово. Случится что-то, и она обязательно вернется сюда, а там уже и повод для того, чтобы принять свое прошлое и суметь жить настоящим, а не бежать ни от того, ни от другого.

Сара вздрогнула при этих словах, и Донна, несомненно, заметила её реакцию, а значит, сейчас она начнет волноваться, засыплет её вопросами, а Сара просто не сможет ей соврать. Черт. Черт. Черт.

– Ваш заказ. – Митч – милый рыженький паренек – поставил на стол тарелки и весело улыбнулся Саре и Донне. И это дало девушке несколько секунд для того, чтобы подумать, и она мысленно поблагодарила своего спасителя. Что она может сказать тете До? «О, знаешь, мы с Максом притворялись женихом и невестой, чтобы он получил выгодный контракт для ресторана, но не смогли взять под контроль свои долбанные тела, что привело к тому, что мы провели ночь вместе. А потом, вместо того, что бы сразу его выставить, я позволила ему себя целовать, да, и это после того, как зареклась выкинуть его из своей жизни». Господи, что за чушь она несет? Она не может так сказать ей. Просто не может. Что она о ней подумает? О, Святые Небеса.

– Сара?

Она резко подняла голову на тетю.

– Да?

– С тобой все в порядке?

– Да, просто немного задумалась, – она посмотрела на часы. – Такси приедет уже через час. Невероятно, как быстро летит время. А ещё нужно позвонить Дилану, он же не может просто так отпустить свою маленькую сестренку в аэропорт. – Она улыбнулась и повозилась вилкой в своей тарелке, чувствуя пристальный взгляд подозрительной женщины, которая знала её как свои пять пальцев, потому что была для неё, как вторая мать.

– Не переводи тему, Сара. Ты же знаешь, что меня невозможно обвести вокруг пальца, ведь так?

К сожалению, она знала это, как никто.

– Я не…

– От чего ты бежишь?

Ну и что она скажет? Блин. Блин. Блин. И почему она не умеет так искусно притворяться, когда дело касается её собственных чувств?!

– Ни от чего не бегу. Просто… мне нужно сменить обстановку. Я начинаю чувствовать, что задыхаюсь в этом городе. Слишком многое напоминает мне о моем прошлом.

– И, видимо, не только о прошлом. – Сара подняла на неё свои глаза. – Я же вижу, что у тебя на сердце неспокойно. Вижу, как тебе тяжело. Да, безусловно, на твоем состояние сказывается гибель твоих родителей, но здесь есть что-то ещё, и раз ты этого боишься, то чувствуешь, что это серьезно. – Сара отвела глаза в сторону и прикрыла их, стараясь успокоить свой пульс. – Но ты хочешь убежать от этого, потому что боишься привязываться, ведь так?

Сара печально улыбнулась и замотала головой.

– Не поэтому. Мне кажется, что все намного хуже, чем может казаться на первый взгляд. – Она посмотрела на Донну, в глазах которой увидела желание помочь и одновременно с этим полную беспомощность. – Я боюсь, что уже привязалась. Именно потому и бегу. Мне нужно это. Я… должна подумать, мне нужно время.

– Время для чего, милая? Что бы ты поняла, как важен для тебя этот человек? Или, не дай бог, сделала то, о чем потом до конца жизни будешь жалеть?

Сара с болью прикрыла глаза.

– Ты не понимаешь…

– Это ты очень зря. Как раз таки я-то все понимаю, а вот ты, видимо, серьезно запуталась в себе. Сара, время не даст тебе ничего, кроме страданий. Если ты уже чувствуешь, что не можешь без человека…

– Могу, – она сказала это слишком резко, будто бы пыталась убедить в этом, в первую очередь, саму себя. – Я могу. Просто… я не хочу причинять боль ему и всей его семье, это было бы для меня слишком. И я не хочу страдать сама. Поэтому я и уезжаю. Там я смогу просто сесть, и как ты говоришь, разобраться в себе. Мне нужно это, Донна, пойми. Очень нужно. Но у меня ничего не получится пока он рядом, пока я знаю, что в любую минуту могу столкнуться с ним на улице. Что могу поднять трубку и услышать его голос, или он просто может прийти ко мне домой. Что я могу встретить его, если просто захочу повидаться с подругой, или он придет вместе с моим братом.

Донна сощурила глаза, а потом её губы тронула едва заметная улыбка.

– Вы знаете друг друга всю жизнь. И тебя начало напрягать это только сейчас?

– Раньше все было по-другому. Раньше… – Внезапно Сара замолчала и уставилась на Донну. – Как ты…

– Брось, Сара, – она улыбнулась ей уже задорнее. – Не только Макс знает тебя всю жизнь, – на этих словах глаза Сары и вовсе поползли на лоб. – Только Макс подходит под твое негодование. Но я не буду ничего говорить тебе, или пробовать поучать. Просто дам тебе решать самой.

– Донна…

– Запомни, дорогая. Ты можешь смеяться практически с любым человеком, и это может не значить ровным счетом ничего, но, когда ты плачешь вместе с этим человеком, значит, ты чувствуешь его, принимаешь его боль, а это, моя милая, не что иное, как любовь. Ты можешь отпираться столько, сколько тебе влезет, я лишь сказала то, чему научила меня моя продолжительная жизнь. Думаешь, я не совершала ошибок? Совершала. И знаю не понаслышке, что такое любовь. Разрушить такое чувство хватит и секунды, но вот на то, чтобы выстроить его заново, уйдет вся жизнь. И если ты вовремя не осознаешь, что больнее будет, если ты не послушаешь свое сердце, то уже ничто на свете не сможет тебя спасти. Ты разрушишь себя изнутри. Сломаешь. А потом, когда поймешь, как сильно ошиблась, будет уже слишком поздно что-то менять. И придет лишь сожаление, которое выльется в самое большое несчастье в твоей жизни, потому что ты больше никогда не сможешь открыть свою душу ни одному человеку, страшась, что они раздавят её единственный маленький кусочек, в котором ты будешь хранить воспоминания о том дне, когда ты была по-настоящему счастлива. Один раз в своей жизни.

– Донна…

– Митч! Можешь убрать здесь! – Донна сжала руку Сары и заглянула ей прямо в глаза. – Если тебе нужна эта поездка – езжай. Но не забудь принять то решение, от которого ты потом не будешь каждое утро просыпаться с невыносимой болью где-то здесь, – она дотронулась до места, где у Сары находилось сердце. – Потому что это самая невыносимая мука на Земле.

Она поцеловала Сару в лоб и ушла вглубь кафе, оставив Сару наедине с собой. Наедине со своими страхами и слезами, которыми теперь наполнились её глаза.

Глава 19

Макс бросил на столик ключи от машины и посмотрел на часы: семь утра. Мама и Дженнифер, наверняка, ещё спят. Он не поехал в свою квартиру, он вообще редко когда там был. Но сейчас, когда, казалось бы, для того, чтобы остаться одному в месте, которое он приобрел специально для этого, самое подходящее время, он просто снова вернулся домой, туда, где была его семья.

Макс вздохнул и пошел наверх. Ему срочно нужен душ. И притом, холодный.

Какого хрена сегодня вообще произошло? Не считая того, что сестра его лучшего друга и лучшая подруга его сестры выставила его за дверь ни свет ни заря? Ах да, он с ней переспал. Отлично. Молодец, Макс. Теперь тебе придется как-то смотреть в глаза Дилану и выслушивать нравоучения от Дженнифер, которой Сара, определенно все расскажет. Если уже не рассказала. Ему казалось, что это вообще является излюбленным занятием всех особ женского пола.

Хотя, зная Сару, он мог бы почти с уверенностью сказать, что вряд ли она тут же побежит все докладывать своей подруге. Особенно, если эта самая подруга – его родная сестра. Он помнил её наполненные болью глаза и дрожащие губы, когда целовал её. Помнил каждое её движение, которое было сделано с осторожностью и неуверенностью. А потом и её слезы.

Слезы. Она плакала. Макс ощущал их соль у себя во рту, когда целовал её, но тогда это не казалось ему каким-то неправильным, тогда он думал, что просто сможет дать Саре понять, что она не права. Не права в том, что напрочь забывает про свои чувства и желания. Что отталкивает его, даже не предоставляя ему ни единого шанса помочь ей. Он думал так до тех пор, пока он не увидел её глаза, в которых читалась одна лишь безысходность. Ей, действительно, было больно. И от этого ему стало страшно. Она просто посмотрела ему в глаза и попросила его уйти. Она не стала кричать или чем-то кидаться в него. Он не стал невольным свидетелем её нервного срыва и истерических рыданий. Во всем её поведении он не увидел ни грамма злости или обиды, и именно это послужило той самой причиной, по которой он не стал ей возражать.

Он ушел. Не проронив ни слова. Он не стал спорить с ней, или пытаться что-то объяснить. Не стал настаивать на своём мнении. Он не остался рядом, чтобы успокоить её и заверить в том, что он никогда и ни под каким предлогом не причинит ей вреда. Он хотел бы так сделать, но не мог. Потому что она плакала из-за него, а это означает, что Макс не сдержал обещание, которое дал, и надломил что-то у неё внутри. Её спокойствие было для него страшнее любого скандала, и он чувствовал, что во всей этой истории не было ни малейшего оттенка какой-либо беззаботности. Это была не просто ночь, и они оба прекрасно это осознавали.

Но что, черт его подери, он хотел всем этим доказать? Что Сара может чувствовать? Что она может жить, мечтать и быть счастливой? Или что между ними уже давно существует нечто более серьезное, чем простая дружба? Переспав друг с другом, они оба лишь получили подтверждение тому, что у них у обоих есть чувства, иначе бы все это просто не значило бы для них ровным счетом ничего.

Но для них значило. Для Макса значило. Он не хотел терять её, но в то же время, не хотел делать ей ещё больнее. Она не заслужила этого.

– Черт! – Он громко выругался, швырнув маленький теннисный мячик в раскрытое окно.

– Вау, – Макс обернулся на голос, – а если ты попал кому-нибудь по голове? – Дженнифер стояла в проеме двери и смотрела на обезумевшего брата.

– Почему ты не в постели?

Она удивленно вскинула бровь.

– Сегодня вообще-то среда, и в отличие от твоей ленивой задницы, я работаю.

Он усмехнулся.

– Я тоже работаю.

– Но мне по статусу не положено приходить, когда мне вздумается и уходить, когда появятся более важные дела.

Макс блаженно улыбнулся.

– Просто у тебя нет Мэди.

Дженнифер закатила глаза и вышла из комнаты.

– Просто я не босс.

– А кто тебе мешает им стать? – Макс направился следом за сестрой. – Ты даже не представляешь, какой талант зарываешь в землю.

– Я не зарываю его, – она подошла к автомату с кофе, – у меня нет таких гениальных организаторских способностей, как у тебя, поэтому я просто делаю то, что мне нравится, работаю обыкновенным дизайнером.

– Вот и снова ты говоришь обыкновенным, в то время, как твои проекты просто нереально круты.

Дженнифер улыбнулась.

– Первый раз слышу от тебя словосочетание «нереально круты».

Макс пожал плечами.

– Оно подошло к ситуации, – он бросил на сестру серьезный взгляд, – и не переводи тему.

– Я не перевожу, – она повернулась к нему, – кофе будешь?

– Да, – Макс вздохнул, – я бы сейчас выпил чашек шесть, – он зевнул, а затем потер глаза.

Её бровь взлетела вверх, а затем она прищурилась.

– Ты же не ночевал дома, ведь так? – Её вопрос застал его врасплох, но он просто кивнул.

Она поставила перед его носом чашку с ароматным черным кофе и залезла на стул напротив него. Её пристальный взгляд заставил его поднять глаза вверх. Они тут же встретились с горящими голубыми глазами.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю