Текст книги "Миротворец (СИ)"

Автор книги: Ксения Лазорева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 16 – Богохульник

Место службы не пришлось долго искать. Достаточно было идти на заунывные песнопения, которые нестройный хор жителей совсем не усердно выводил в одной из естественных пещер. Инженеры, пока они еще занимались своим делом, лишь придали стенам более обжитую форму и укрепили все пластальными решетками. Почему «пока еще», потому, что теперь инженеры, вместе с добытчиками, компьютерщиками и прочими работниками Крота с соловым видом тянули молитвы, что подсказывал им дирижер. Отчего-то, остановившись в задних рядах – на меня никто не обратил внимания – я совсем не удивился, обнаружив на импровизированной кафедре Дума Трански, который якобы остался в своем кабинете. Может у него оттуда черный ход ведет?

Вид у Трански, да и у паствы был до крайности комичный. При других обстоятельствах я бы рассмеялся. На голове горе-губернатора красовались аляповатые золотые рога, слепленные из чего было. На шее каждого прихожанина висело кольцо из медной проволоки. Пастух и паства одного пошиба. Ярко горели ацетиленовые лампы, безбожно прожигая деньги, которых якобы в колонии не было и в помине. Внезапно тошнота подступила к горлу, когда я понял, что за украшения увенчивают шандалы за спиной Трански. Частокол из десяти труб украшали отрубленные или отрезанные головы с нахлобученными на макушки военными пилотками. Знаки отличия охранников колоний вроде Ветра зловеще блестели, красные спекшиеся дорожки заливали шесты и пол под ними. Такой дикости я не видел даже на болотных планетах Авригии. Никто не смотрела на кощунственные атрибуты. Мужчины, женщины и даже дети кто как мог подпевали Трански, не поднимая глаз от пола.

–Что здесь происходит?

Толпа вздрогнула и шарахнулась в разные стороны. Трански изменился в лице, но надо признать быстро взял себя в руки и выше поднял то, с чего он читал бредовые тексты, в смысл которых я опасался даже вслушиваться.

– Не дрогните, дети мои, час почти пробил. Смотрите, вот символ очищения, предсказанный и дарованный нас Хранителями Плуга. Те, кто пророс сорняком, да буду выполоты, те, кто не раскрыл семя, да будут взрощены в новой жизни.

–Что за... что за богохульство! – не знаю, что меня взбесило – Трански с его замашками на истину или же дети, которые оказались втянуты в это грязное действо вместе с их родителями. -Это ваша истина? – протолкавшись вперед, я оттолкнул Трански, вырвав первый шест и метнув голову в столпу.– Это ваш путь? – второй последовал туда же.– Чему вы тут учите людей? Да были ли вы хоть раз в церкви? Если из-за вашего бездарного руководства планета пришла в упадок, решили заделаться пастырем? Да кто вам дал такое право?! – я швырял ужасные реликвии в толпу, которая металась в узком пространстве комнаты, но никто не бежал.

– Да что с вами такое, люди, чем он вас приворожил?! Это же убийство! За такое компания пришлет сюда десант. На какое будущее вы обрекаете ваших детей?!

– Богохульник...– замогильным голосом произнес Трански.– Вот единственный чистый путь для нас, грешников,– я схватил говоруна за горло.– Заткнись, еще смеешь продолжать.

–Братья и сес... три...– прохрипел Дум, дрожащими руками поднимая смятый магнитный лист и хлопая им по стене за собой. Лист пришпилился криво, но высоко, так что всем стало видно, что нам не изображено. И мне тоже.

Хватка разжалась сама собой. Точно тряпку я оттолкнул Трански и завороженный сделал шаг в сторону рисунка на стене.

Синее на синем. Свет далекого мерцающего солнца бьет в глаза. Качающиеся от ветра верхушки хвойных деревьев. Ив... Этот стиль я узнал бы из тысячи. Ее урка, ее манера, экспрессивная, яркая, абстрактная на грани мистики и магии.

–Откуда это у вас...– прошептал я.– Откуда у вас рисунок моей дочери?

Меня обступили со всех сторон. Кольцо стало таким плотным, что невозможно было дышать. Чьи-то пальцы уже вывернули кастет. Остальные точно муравьи вытащили из карманов все, что можно использовать как оружие.

– Поймите правильно, мы – мирный город, но полный греха. О нас забыли не просто так, на нас непростительный грех. И сейчас пришло время его искупить. Эта планета будет очищена до самых глубин! – заорал губернатор, потрясая кулаками. Фанатичные глаза прожигали потолок, видя там лишь одному ему ведомое искупление.

– Да мне плевать! Можете хоть сгореть в адском пламени со своими грехами! Зачем вам рисунки моей дочери! Где она?! Что вы с ней сделали! – я вырывался отчаянно, точно берсерк, многочисленные порезы от ногтей горели точно ацетиленовая лампа, но они давили массой.

– Эти рисунки принесли нам как знак, теперь мы избранные. Нас выбрали, чтобы мы прошли путем очищения. Сегодня все мы, все пятнадцать колоний на Ветре наконец избавимся от тяжкого груза.

Внезапно жар сменился колючим холодом. Узор на руке и груди вспыхнул сотнями слепящих игл, казалось, что с руки заживо сдирают кожу. Я продолжал бороться, пытаясь пробиться к стене с рисунком Ив, но в какой-то момент понял, что меня больше не удерживают. Люди не смотрели и на губернатора, подняв голову к потолку и к чему-то прислушиваясь. У многих на лице было неземное блаженство, но у некоторых, видимо еще не до конца расставшихся с здравым рассудком появилось понимание, когда через систему вентиляции раздалось протяжное эхо воя двигателей. Что-то огромное садилось на поверхность, и сквозь шум пробивались и другие звуки, звуки, которые я никак не ожидал услышать здесь – протяжное и долгое "Каарс!" и следом топот множества ног.

– Погонщики... Слышите, глупцы, это Стадо. Вот ваши избавители, теперь они сотрут вас с этой грешной земли!

– О! Вот избавители, которых мы ждали! Дети мои, пришла пора вывернуть наизнанку наши грешные души и предстать перед высшим судом. Сегодня адские бичи отметят тех, кто еще способен вернуться на праведный путь! – завопил губернатор.– И уничтожат тех, кто уже прогнил до костей!

В зале раздалось тихое пение. Кто-то начал молиться всем богам, которых знал, женщины прижимали к себе стайки детей – своих или чужих не поймешь.

– Избавители? Да они сгонят вас всех в свое стадо и вы превратитесь просто в безмозглых ослов. Да вы и сейчас уже такие!

– Нечего им объяснять, все равно не поймут. Стадо приходит только на подготовленную и вспаханную почву,– раздалось от двери.

– Дети мои, здесь богохульник! – губернатор очнулся и трясущейся рукой указал на Рода, появившегося в зале.

– Ага, я не верю в лживых богов, а только в бога выпивки и девок,– словно плугом Род врезался в группу наиболее ретивых и крепких последователей, которые попытались встать между нами. Но он расшвыривал их направо и налево. Пиная ногами точно псин, Род пробивался ко мне, кулаки разбивали в кровь бессмысленные лица, выворачивали руки, рвали волосы.

Кольцо вокруг меня ослабло. Повернувшись к стене, я впился взглядом в рисунок Ив. И понял, что должен вернуть его во что бы то ни стало. Пусть по планете уже шествует Стадо, пусть в зале творится хаос и льется кровь. Но я должен вернуть рисунок дочери. Если не ее саму, то хотя бы частичку ее души.

И вновь протяжный трубный вой. Стены содрогнулись, пол повело в сторону. По залу начал разливаться колючий туман. Температура понижалась слишком резко.

"Они запустили плуг",– понял я. Наконец и фанатики начали понимать, что происходит вовсе не блаженное очищение, о котором заливал им губернатор, а что-то другое, что просто вывернет наизнанку их тела, превратив во что-то куда боле грязное, чем человек. И тут натолкнулся на глубину. Бездонные, огромные точно две луны глаза девочки лет шести рядом со мной. Она видела на полу, прямо там, где должно быть упала, когда началась заваруха и сосала палец. Она просто смотрела на меня ничего не понимающими глазами. И вот тут я сломался.

– Да будь ты проклят, что ты делаешь с ними?! – заорал я.– Хочешь отправляться к Стаду, так иди один! Эй, слушайте все,– выбравшись из давки, я кое-как влез на довольно толстый отросток вентиляционной трубы, что шел вдоль стены.– Сейчас там, наверху вашу планету прочесывает плуг. Знаете что это такое?

– Вот дурак же,– услышал я ворчание Рода. Но не обратил внимания.

– Все, кто попадутся на пути Стада превратятся бездушных тварей, таких как они. Такие как они уже превратили в ничто десятки планет. Против них вставали армии, против них высылали флоты, но любая война со Стадом заканчивается, не успев начаться. Я один из тех, кто должен был предупредить их прибытие.

–Так почему ты здесь, с нами?

–Что нам делать? Что там такое?

–Мне страшно, папа...

Губернатор кусал локти, как и группа особо приближенных его последователей, столпившихся ближе к помосту. Но остальные уже приходили в себя. Надеюсь, не слишком поздно.

–Я здесь, потому, что ошибся и не успел. Командование выкинуло меня на обочину жизни так же как вас бросили ваши наниматели.

–Взять его! Хватайте еретика. Он сведет вас с пути искупления. Не дайте ему затемнить вашу решимость!– похоже губернатор понял, что его авторитет больше не поддерживается большинством. Надо признать часть людей все еще колебалась. Кое-кто начал опускаться на колени и ткнувшись носом в землю покорно ждал своей участи. Краем глаза я заметил как сверкнула пара лезвий в руках ближайшего окружения "проповедника"

–Феникс! – заорал Род.

– Надо же, впервые ты называешь меня по имени! – отозвался я.– Нужно увести людей к водопаду. Продержимся там пока не прибудут ребята.

–Без вопросов, я задержу тут самых ретивых,– подмигнув опешившим клевретам фанатика, Род тараном врезался в группу, подбирающуюся ко мне с оружием.

– Не вздумай помереть раньше, чем я угощу тебя выпивкой.

– Не вздумай убегать без меня. Мы договорились, что я верну тебя живым парням. Иди, прикрою твою спину.

Я уже начал подталкивать погруженных в ступор людей в сторону выхода, но что-то остановило. Рисунок Ив. Я просто не мог оставить его в таком грязном месте.

Кажется Род понял, что я хочу.

– Иди, я захвачу. Обещаю, что не вернусь без него!

Стиснув зубы, я заставил себя отвернуться и начал подталкивать плохо соображающих шахтеров к выходу.

А дальше был коридор. Стены тряслись точно безумные и на глазах покрывались инеем. Вскоре влага в воздухе дошла до точки росы и преодолела ее. Вокруг бегущий гурьбой людей заплясали мелкие льдинки. Мощный взрыв заставил шахту тяжело вздохнуть и смяться, будто скальная порода, которая окружала город, внезапно стала податливой точно глина. "Фосфорная" пыль намокла, да и скрылась под слоем инея. Люди кашляли, причитали, молились, плакали, но все же следовали за мной. По пути к мосту мы подбирали то одного, то другого, с потерянным видом слоняющихся по пустым коридорам. Будто все они очнулись от наваждения.

Глава 17 – Медиум

Наконец мы высыпали на площадку у моста. По ту сторону слабо освещенный коридор разделялся на два рукава.

– Который из них ведет к причалу? – я схватил за руку мужчину, который казался мне более адекватным.

Но он лишь уставился на меня точно на пустое место. Похоже, страх парализовал его сознание целиком.

– Туда, там! – оборванная девчушка с грязным пятном на носу подергала меня за рукав, указывая направо.– Их там нет? Там рогатые Боги, да?

– Боги? – я усомнился, что же именно губернатор здесь проповедовал.– Нет, это демоны,– я присел на корточки и потрепал девчушку по льняным волосам, которых расческа не касалась должно быть целую вечность.– И их та мнет, сейчас мы немного подождем у воды, пока не прилетят наши друзья, а потом убежим от чудовищ. Ты ведь не будешь бояться? Эй, чья она, держите ребенка при себе.

Однако ответа не получил и сунул девочку под мышку какой-то мамаши с мальчишкой.– Следи за ней. Так, все, спускаемся по одному к самой реке, не бойтесь замочить ноги. Эти твари боятся воды, так что пока что река самое безопасное место в городе. Поначалу люди переминались, видимо ожидая, что я покажу пример.

Завизжала система оповещения, резанула по ушам воплем резонанса, а следом раздалось низкое: "Каарс!" Похоже, Стадо добралось до диспетчерской. Нам всем стоило поторопиться. Но по прикидкам Стас с Костиком должны были прибыть не раньше чем через пять минут. Я оглянулся туда, где остался Род.

Убедившись, что люди не пытаются лезть обратно за мной, я выбрался на мост. Коснувшись, перил, отдернул руку. Иногда холод жжет не хуже огня. На пальцах остались красные следы в виде полумесяцев. Деревянный настил моста, ограждения, арка прохода, ведущего к нему – все покрывал быстро нарастающий слой инея. Как же быстро опускается температура? Освещение снова замигало и смирившись, погасло окончательно, сменившись траурным аварийным светом. Снизу послышались испуганные крики.

– Тихо! – бросил я им. Но не только, чтобы успокоить. Теперь и арка, ведущая к посадочной площадке начала белеть. Причем гораздо быстрее. Шорох нарастающего льда ни с чем не спутать. Обычно мало кто вслушивается в такие тонкие изменения природы на гране двух состояний воды. Но сейчас все эти процессы, обычно занимающие несколько часов, происходили прямо на глазах. Но позади шороха я различил и кое-что еще. Приспустив рукав, я как следует обмотал ладонь тканью. Нагнувшись, схватил один из прутьев перил, потянул, рванул и переохлажденный металл с противным звуком разбившегося стекла, оказался в руке. Холод впивался в кожу даже сквозь толстую ткань. Но теперь у меня было оружие.

Снизу послышались царапающие звуки, испуганный крик женщины, посыпались камни, а следом меж перил показалась всколоченная русая головка. Вскарабкавшись на мост, та самая ничейная девчонка посмотрела на меня серьезными осуждающими глазами. Прошлепав босыми ногами, встала рядом, упрямо вцепившись в руку.

– Уйди, иди к остальным. Здесь опасно,– я даже не мог посмотреть на нее, все внимание было приковано к коридору, по которому явственно слышался мерный топот целого отряда, клацание пик. На повороте замелькали исковерканные тени. Они уже близко.

"Поторопись, Род, нам здесь долго не продержаться".

– Я сказал, уходи! – я попытался оттолкнуть девчонку, но детские пальчики оказались на удивление сильными.

– Нет! – стиснув зубы, она уперлась взглядом в пол.

– Да за что мне это наказание!

– Та женщина сказала, что теперь ты мой.

–Что? – переключиться на детский лепет оказалось невероятно сложно.

– Теперь ты мой отец.

Вспомнилось предостережение губернатора, что с детьми здесь стоит быть осторожнее. Но он говорил про женщин. Однако, судя по всему, единственный способ избавиться от обузы состоял в том, чтобы сбросить ее вниз.

– Здесь опасно, ты можешь погибнуть. Не смогу защитить тебя,– я решил сменить тактику в последний момент,– на входе появился первый из Стада, царапнула пика на настилу моста.– Беги!

–Нет, с тобой самое безопасное место, она так сказала. И я не умру,– девчушка тряхнула головой.– Не могу умереть, пока не встречу ее.

– Кого ее, да что же это? – я покрепче перехватил прут, и выставил его вместо щита, набросив полу куртки.

– Девочку, которая рисовала те рисунке в храме.

–Как... как ты сказала? – дыхание перехватило.

Издав низкий звук, больше напоминающий гудение ненормально прокручивающегося двигателя на максимальных оборотах вместе с зимней вьюгой, пикинер начал наступать. Он не торопился, прекрасно видя, что отступать нам некуда.– Ты видела ее? Где?

–Здесь.

Все же я не сдержался и разорвал зрительный контакт с противником.

Девочка указывала себе на лоб.

–Во сне,– пояснила она.

Я вздохнул, поменяв стойку.

– Как тебя зовут?

Долгий миг девочка изучала мое лицо, видимо решая, довериться ли или нет, а потом со всем достоинством шестилетней произнесла.

– Мышка.

– Так вот, Мышка, обещай мне, что сразу спрячешься в норку, как только я скажу бежать, а потом, обещаю, я возьму тебя с собой. Всех вместе.

– Обещаешь?

– Слово миротворца, а ты обещай больше так не поступать, и потом расскажешь мне о девочке из твоего сна.

– Угу! – Мышку как ветром сдуло. Юркнув сквозь перила, она свесилась на руках, да так ловко, точно делала так каждый день. Лишь глаза остались сверкать и внимательно следить за происходящим.

Солдат приближался медленно, давая как следует рассмотреть себя. Миротворческий корпус никогда не сталкивался со Стадом напрямую. Нам не ставили такую задачу. Эвакуация, наблюдение, сбор фактов и доказательств. Но пару раз мы все же сталкивались лоб в лоб. В первый я потерял троих, во второй мы потеряли планету. Оба раза я записал в своих ячейках памяти как величайшее личное поражение. Был еще третий, но тот раз я вспоминаю нечасто. До недавнего времени старался загнать ту встречу как можно дальше в глубины памяти. Но конфликт с Ягуаром и уход из Корпуса заставил вернуться к тем событиям и пересмотреть все заново. Правда состояла в том, что человек не мог бороться со Стадом, просто не способен. У нас не было оружия, чтобы им противостоять, не было тактики, чтобы предсказывать их тактику. Они никогда не мыслили категориями, которые придумали военные гении всех веков. Все, что мы могли – предупредить и замести следы. И все же, я столкнулся с ними, я и Род, тогда у супермаркета на Земле. И лишь одно могло если не убить, то хотя бы заставить сдержаться – вода. Я заметил эту особенность уже давно, но никогда не указывал это в докладах. И вот сейчас я выставил покрытый замерзшей водой прут против непостижимого существа. Стадо не было однородным, у них существовали и свои ранги и различия. Большую часть составляли вот такие пикинеры. Одно копье на одну людскую душу. Как только он находил жертву, уводил ее с собой, покорную, лишенную воли. Должно быть поэтому Стадо никогда не высаживалось густонаселенные планеты, предпочитая маленькие колонии. Число жертв по числу высадившихся на планету. Не больше и не меньше. О тех, кого пикинеры не уводили с собой, заботились уже "Хранители щита" – так мы окрестили их условно. Сгоняя оставшихся людей вместе, они обступали их кольцом, направляя особенные предметы, похожие на круглые щит, разделенные на разноцветные сегменты из чего-то, похожего на стекло. А когда свет преломлялся в центре круга, люди превращались в ледяные статуи. Хрупкие как хрусталь, они распадались стоило подуть даже ветру. Корпорация заставляла нас хранить и эту тайну. Выживших после Стада не было. И это непреложная истина. А те, кто были, навсегда вычеркивались из галактических списков, растворяясь в исследовательских лабораториях Корпуса. Но почему вода... на этот раз я решил проверить. Все равно терять уже было нечего.

Копейщик остановился точно натолкнувшись на невидимую стену, когда я выставил между нами прут. У Стада не было глаз, ртов или ушей. Безликое и безмолвное – похожее на рептилию, ростом чуть выше пары метров, вятянутая морда качнулась в стороны, будто принюхиваясь. Глянцевая черная чешуя, покрывавшая тело от макушки до похожих на лягушачьи лапы заколыхалась, как ежится от холода человек и задрожала мелкой дрожью.

– Боишься? Не нравится? Помнишь, да? – я знал, что это правда. Из того, что стало известно рядовым членам корпуса, получалось, что Стадо обладает коллективной памятью. Копейщики не обладали индивидуальностью, а общим сознанием, как у пчелиного роя или муравьев. При том, что численность его обычно была постоянной. Не больше миллиарда особей, что случалось с остальными, когда с очередной планеты собирали " урожай", неизвестно.

– Ты снова видел? Теперь знаешь? Или потерялся? Смотрящий указал тебе путь?

Я закусил губу. Снова он...– из коридора, возглавляя неизвестное число копейщиков вышел Погонщик. Сложив крылья-плащ, он протянул руку, на которой лежал небольшой предмет, похожий на раскаленный докрасна железняк. Однако, несмотря на то, что от предмета исходил жар, Погонщик держал его свободно.

–Это карта, так ты быстрее найдешь то, что ищешь. Возьми, если не боишься боли. Ты всего лишь слабый человек. Не знаю, что Первосвященник нашел в тебе.

"Карта? О чем он?"

Но лишь спустя несколько секунд я обнаружил себя стоящим рядом с Погонщиком с ладонью, уже готовой сомкнуться вокруг раскаленного камушка. Казалось бы на первый взгляд ниего не изменилось, но каким-то образом они почти заставили меня выполнять свои приказы. Ну уж нет, твари, я так просто вам не дамся. В следующий миг Погонщик дернулся, но я действовал быстрее. И успел всадить импровизированное копье в грудь копейщика, подбиравшегося сзади. Пальцы сомкнулись вокруг раскаленного камня. ОТ дикой болли раздираемой жаром плоти я едва не потерял сознание.

–Карта? За дурака меня держишь? Думаю, это скорее бомба. Погонщик взмахнул крылом, пытаясь видимо заслониться, но не тут то было – я успел впечатать камень точно между глаз. Руку я уже не чувствовал, а от воя Погонщика едва не лопнули перепонки. Последнее, что я видел – как красное сияние разливается по всему телу крылатого. Слепящее красное сияние расползалось точно живое вокруг гада по полу и потолку текли кровавые реки, Настил моста задымился, раскалившись точно корабль при входе в атмосферу. Пальцы не слушались, поэтому, вцепившись сгибом локтя в перила моста, я начал молиться всем звездным Богам. Взрыв испарил Погонщика мгновенно, исчезли копейщики, исчез мост, своды пещеры над головой. Покатился в печатался в стену. И тут боль в пораженной руке все же втсретилась с нервными импульсами, отключая сознание.

Я уже почти не удивился, когда очнулся в знакомом лесу. Снег перестал. Зато мороз лишь усилился. Над лесом ходили сполохи, мелкие кристаллики льда играли в воздухе. Скрипели заиндевелые стволы лиственниц.

И кажется потихоньку начинались сумерки. Такого я здесь еще не видел. Подняв еще недавно обожженую ладонь я улыбнулся, увидев уже знакомый будто морозный узор, впечатавшийся в кожу. Теперь вся правая рука от плеча до запястья и половина груди была разрисована как у шамана. Там, где раны бли более старые, узор казался плотнее, и даже рельефным, шероховатым

–Твои друзья сами напросились, я должен был защитить моих людей,– я не стал поворачиваться, продолжая лежать на спине, раскинув руки. Но тяжелая поступь остановилась где-то за моей головой, на опушке леса. Похоже, Рогатый боялся выходить на открытое место.

– Они были одними из нас, мне жаль, что до этого дошло. Но даже среди нас нет согласия как относиться к вам, людям,– глубокий голос перемежался с шелестом – будто неощутимый ветер играл с крыльями существа.

–Странно, что меня вновь не засыпает снегом. Не боишься, что теперь я узнаю тебя при встрече и прикончу?

За спиной вздохнули совсем по человечески.

– Я боюсь другого. Снег – что-то вроде искусственного созданного шума для защиты. Так люди не смогут узнать, где находится это место. Чтобы поговорить с тобой, мне пришлось остановить его на время. Я боюсь, что подвергаю риску всех из-за того, что медиум хотела позвать тебя.

– Хочешь сказать, что тебе модно доверять? – перекатившись на живот, я полнял взгляд на хозяина этого обособленного участка лесного мира.

– А ты сможешь?

Я качнул головой.

–После всего, что вы сделали на Ветре?

– Я надеялся, что рисунки тебя убедят.

Рука подвернулась на скользкой поверхности и я рухнуд ничком в снег. Отфыркиваясь, поднялся на локтях.

– Так это ты подкинул? Ты был там? Ты видел как увезли Ив, может ты тоже был среди них?

Неожиданно лес тряхнуло – посыпались с еловых лап водопады снега. Рогатый отпрыгнул и уселся на нижнюю ветку крайнего дерева. Теперь он еще больше напоминал большую нелепую птицу. Задрожала земля, в ней образовались воронки, в которые посыпался снег. Задрожал сам воздух, силуэт Рогатого пошел штрихами, будто на неисправном экране.

– Тише, ты пугаешь его. Громкие крики недопустимы,– предупредил он.

– Его? – наконец тряска улеглась, и я осмелился подняться на ноги.– Я не вижу здесь никого.

– Там,– и вновь Рогатый указал на возвышающийся вдалеке над лесом светлый конус.

–Думаешь меня волнует, что бы это ни было? Ты как-то связан с моей дочерью. Эти рисунки, сны, узоры на месте ран – твоих рук дело? Чего ты от меня хочешь?

–Не я, а медиум. Она хотела, чтобы я... я...– голос Рогатого исказился, изображение вновь потеряло четкость, а потом начало раскручиваться по спирали. Я понял, что спирали были настоящими и меня несет по подземной реке, крутя в водоворотах и кидая на камни. То, что осталось от моста, уплыло куда-то вверх и влево.