Текст книги "Сбежавшая невеста дракона (СИ)"
Автор книги: Ксения Есенина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Огромные мечи багровокрылых то секли Люциферу руки, то подрезали жилы на ногах, то терзали исполинские крылья. В какой-то момент полетела вниз и рука Астарота. А следом спал шлем с Велиала, показывая его обезображенное кислотой лицо во всей красе. Летели вниз хвосты и посечённые крылья, а выбитых зубов было столько, что хоть мешок подставляй.
Но если на орехи доставалось и генералам ада, то что сказать о простых демонах? Те словно в мясорубку попадали, когда рядом пролетал даже архангел, а оказаться поблизости рядом с серафимом означало гарантированную смерть.
Среди хаоса войны маленькие создания с розовыми и белёсыми крылышками словно играли в догонялки. Пышные детские причёски спадали на миленькие улыбающиеся личики, нелепые пелёнки, (а порой просто памперсы!) всё норовили соскользнуть с подвижных деток, но чудесным образом оставались на месте. Шустрые проворные тела спокойно уходили от любой атаки, и смешки лишь всё больше распыляли демонические легионы.
Даймон сначала засмотрелся на серафимов. Это был как большой кузнечный молот, раз за разом обрушивающийся на наковальню. Но звенели и маленькие молоточки, без которых был бы просто невозможен весь созидательный процесс «в кузне». Херувимчики то подправляли выпады усталых рук небесных воинов, то отводили снаряды, пущенные в них, то подхватывали оружие, выпавшее из ослабевших рук и возвращали владельцам, а ещё они эвакуировали раненных, вцепившись в него по десятку на существо. И эта эвакуация спасала немало жизней.
Мара смотрела то на Малого, который теперь был предоставлен сам себе на новом небе, то на Херувимов. И вдруг поняла, что её младший брат вскоре вырастет, а эти вечные пленники Рая останутся детьми… навсегда. Изо дня в день, эти вечно молодые и юные будут исполнять свои затейливые игры, не понимая внешнего мира и даже не догадываясь о том, что могло ожидать их там. Какие у Рая на них планы? Вопрос остаётся открытым.
Мара подсела на облачко к брату. Рядом как раз пронёсся один из златокудрых низкорослых посланников, пробормотав:
— Адовы должны быть вместе.
— Но мы — вместе! — возразил Даймон, не совсем понимая о чём говорит крылатый гонец.
— Вместе, но не все, — добавил тот и раздвинув облачко под ногами, показал на оборотня в мыле, который бегал вокруг банши и дамы в чёрном-красных одеждах, постоянно отгоняя от них то змей, то церберов, то чертей с бесами.
— Папа! — тут же признал в странном медведе Даймон отца.
— И мама! — добавила Мара.
— Мама? Мама-а-а! — подбежал к ним Малой и едва заметив кутерьму внизу, сразу нырнул в проём.
Но сестра схватила его за голую пятку и удержала на весу, а затем прижала к себе.
— Не переживай, мы обязательно до них доберёмся, но… не так явно.
— Хочу в папе, — потребовал Малой, но спорить не стал.
Зато во всю зашёлся лаем Пукс, лая словно на херувимчика. Его пронзительные глаза смотрели ясно и без тени страха. И какие могут быть судьбы мира, когда такие глаза смотрят сквозь тебя, пронзая всего от и до, разбирая на молекулы? Но глядя на них, Даймон понял, что что-то не так.
Хотя бы то, что херувим не улетал по прочим делам, а все ещё кружился рядом с ними.
— Постой-ка… Но ведь ты…
Глаза херувима захлопали в непонимании. От него вроде даже пахнуло детской присыпкой, а затем глаза резко почернели и тот, кто только принял образ небесного посланника, резко кинула на Малого.
— Я убью тебя!!! — закричало это существо и в его пухлых руках мелькнул клинок.
Даймон вскинул руку и распахнул крылья мгновенно, стараясь закрыть Малого. Но рука оказалась слишком коротка. Только крыло успело прикрыть младшего брата и тут же остриё вспороло перепончатую кожицу.
— Ай! — вскрикнул Даймон, рефлекторно складывая крылья вместе с клинком. Что обезоружило нападавшего, но окончательно порезало крыло.
Глаза Мары тут же загорелись синим. Но на этот раз пламя охватило всё тело. И когда большая его часть сконцентрировалась на руках, она выстрелила им в перекинувшегося черта и тот с криком полетел по направлению к пылающим райским кущам.
Морщась, Даймон выдрал клинок из крыла. На облако брызнула кровь.
— Тебе… больно? — смотрел на него в недоумении Малой, не понимая ни почему возник клинок, ни почему исчез. Теперь перед ним была лишь боль брата.
Брата, который защитил его!
— Не, Малой, всё в порядке, — сложил крылья демонёнок и стараясь скрыть слёзы в глазах от боли, отвернулся.
Крыло больше не складывалось, висело как тряпка. И при любом движении это доставляло боль.
Мара тут же оборвала рукава, связала их вместе и подвязала ему раненное крыло.
— Держись, брат. Всё будет хорошо.
Их на миг ослепило яркой вспышкой. Затем небо тряхнуло. Фронт основных сражений приближался. Оба снова посмотрели «в окно» в облаке, где к банши, медведю и вампирэссе присоединился мужик с огромным мечом и теперь их компанию предпочитали обходить стороной даже рослые демоны. А особо настырные тут же превращала в ледышки Снегурочка, которую тоже рассмотрели рядом.
Но дальше подглядывать не удалось. Дымом заволокло низину. А свет, исходящий от серафимов в небе, стал ярче и смотреть в ту сторону теперь удавалось с трудом. Багровокрылые воины бросились в бой с новой силой, готовые сразиться за каждую душу, и каждую искру света, что обитали в Раю.
Пока нижняя часть неба стремительно чернела, а средняя сверкала подобно солнцу постоянными вспышками молний, в верхних просторах ещё было где развернуться. Там
переплетались грани самого космоса с золотыми облаками. Но не долго было той тишине и неге продолжаться. Неумолимо и там разразилась буря!
Видя, как тяжело проходит сражение, и не в силах сразить восставшего Люцифера, серафимы поднялись повыше, чтобы собраться на священном совете. Там их крылья переливались всеми цветами радуги, отражая словно сам свет вечности. По своей сути они
были не столько воинами, сколько вечными хранителями гармонии и защитниками света, но вынуждены были взять в руки мечи, когда над их головами сгустились тучи.
Среди этих небесных воинов, что был в десятки раз больше в размерах, чем сам предводитель небесного воинства — архангел Михаил, не было распрей. Но и как сразить исполина, что впитал в себя практически всю мощь адских легионов, они не знали. От того сердца заполонила тревога. В этот миг смуты и сомнений, демоны надавили.
Тёмным легионам сомнения как раз были чужды. Они желали уничтожить всё, что построено над их головами и покарать всех тех, кто решил, как им жить и выживать. Но существа, чьи сердца были полны ненависти и зависти, имели своё мнение на этот счёт. Они жаждали разрушить мир, который серафимы так бережно охраняли. И чёрные крылья предводителей ада расправлялись, готовясь к нападению на верхние этажи.
Пока Даймон лелеял крыло, а Мара приглядывала за Малым, вдруг раздался гул, подобный раскату грома. Это был сигнал к атаке! И демоны, перегруппировавшись на трёх первых уровнях, ведомые своим зловещим предводителем, возобновили наступление. Спиваясь в Прадерево, подтачивая его корни, они карабкались вверх и вскоре пронзали сами небесные просторы, оставляя за собой следы тьмы. И среди небес появились тени, которые не могли быть изгнаны.
Без ненависти, но с огромным желанием устранить нашествие, смотрел на наседающие воинства тьмы перебинтованный Михаил. И серафимы под его предводительством, перевели дух. И снова приготовились вступить в бой. А перед неизбежным столкновением прозвучали новые подбадривающие слова:
— Мы не позволим тьме поглотить свет! И если Сатана оставил на Люцифере следы незаживающего крайнего космоса, которые невозможно превозмочь, то мы вынуждены выкорчевать угрозу и выдворить их вон. Идём же, мои воители и вышвырнем эту заразу за пределы нашего мира!
Тела шагнули с облаков и камнем бросились вниз. Затем алые крылья расправились и сражение возобновилось с неимоверной силой. Серафимы, как вихрь, устремились в бой, и их крылья создавали мелодию, которая поражала демонов акустическим оружием. Тёмные тела трясло в агонии, иные просто взрывались, а прочие сходили с ума, не выдержав звучания «божественных голосов» в головах.
От серафимов старались не отставать и архангелы. Они сражались с демонами поскромнее, но тех было на порядок больше. И такие пытались разрушить всё на своём пути. Каждый удар меча Михаила разрывал тьму, каждый взмах крыла серафима приносил надежду. И не было в этом сражении ни конца, ни края.
Пылал Рай, жаждал мести Ад. В этом эпическом противостоянии раздавались крики боли, проклятья и благословения, изгоняющие тьму. А вместе с тем — звуки, которые могли бы потрясти любого случайного зрителя и слушателя. И где-то далеко на земле, люди и монстры с удивлением поднимали головы, глядя на то, с какой невероятной мощью разыгралась стихия в небе.
Хаосу чужды построения. Но среди сумятицы и неразберихи боя, серафимы не теряли веры. Они знали, что их сила в единстве, и лишь держась вместе, они могут выстоять против превосходящих сил противника.
С каждым мгновением сражение становилось всё более напряжённым. Но в решающий момент, когда казалось, что тьма может одержать верх, архангел Михаил поднял свой меч к небесам и заявил:
— Взываю к Высшему Небу! Ибо пришло ваше время, а наше отмерено!
Глава 36
Тайной тропою
Мерцающие двери с лёгкостью впустили человека в чёрном цилиндре внутрь Прадерева. Но никакой тебе темноты, жёстких стен или ожидаемой коры с жучками. Напротив, ощущение было таким, как будто проник в воздушный замок. И этим Мировое древо показывало, что руку к его росту приложили лучшие дизайнеры и архитекторы всех миров. Хотя бы потому, что корни его оплетали не только Рай, но все известные миры. Не был подключён только ад.
— Теперь этого тем более не требуется, — встретил Сатану на входе Орфаниэль.
Он был ангелом райской логистики, обладающий доступом ко всем известным дверям. И арфе предпочитал связку с тысячью ключей, а белоснежным, невесомым одеяниям серое рубище. Поэтому издалека его можно было принять за ворчливого старика.
Причём, старика, читающего мысли любого, с кем разговаривает.
Сатана, что уже приготовился перестроить организм в случае немедленного попадания в невесомость или прочие райские ловушки, расслабился. Возросшие силы удержали сознание. Да, пока другие видят старика-оборванца, он видел свет ярче раскаленного солнца, но без жара. Однако, даже не моргал, спокойно глядя на это Нечто. Ещё в пору молодости ему приходилось находится рядом со вспышками Сверхновых. Так что ангел всех Входов и Выходов в мировом древе был для него лишь пешкой на доске, где он — ферзь.
— Приветствую, Сатаниэль. Давно не виделись, — приподнял густые брови старик.
— Вряд ли ты так постарел с той встречи. К чему этот маскарад?
— Древо не любит яркий свет у себя внутри, — ответил Хранитель. — Да и тебя мне тогда впускать не следовало. Но я был молод, глуп и всем хотелось посмотреть на единственного, кто вернулся с Той Стороны. Но к чему это привело?
— Действительно, к чему? — болтал Сатана, сам подбирая ключик к Хранителю.
— Ад поднялся на Рай, а ты решил проскользнуть в Светлую Башню, — наблюдал за этой попыткой взлома старик, но ничего не предпринимал. Всё-таки мудрость не любит лишних движений. — Вот к чему… зачем это тебе?
— Навестить старого друга.
— Разве мало вы общались в пустыне?
— Каждый вечер. Но разве это плохо — навещать друзей?
Старик снова свёл брови на переносице:
— Только не тогда, когда дом горит!
— А чем они там думали, когда создавали мир?
— А кто тебе сказал, что его создавали они, а не Древо?
— Не пудри мне мозги, Орфаниэль. Древо лишь — возможность для роста. Потенциал в Океане Провяленного. Но задают параметры местные… эм… «прорабы». И конкретно эти местные мне надоели. Пора поменять команду. Души игнорируют оба разнополярных потенциала. И Ад, а Рай. Вскоре этот конгломерат вовсе опустеет.
Старик пожевал губу, хмыкнул и снова начал говорить:
— Творец не мог успеть повсюду, будучи одним целым. Он распался на несчётное количество сущностей — душ. Мириады ново-созданных душ понеслись в пространстве, создавая целые миры одной лишь мыслью, раздвигая границы мира, воплощаясь во всё более грубые формы, создавая и проникая в физические миры, всё дальше от Замысла Творца, но всё ближе к условиям различных конгломератов миров. Как взрыв Проатома, силы творящие понеслись в бесконечность, чтобы когда-нибудь слиться в единое целое. Но ты заглянул за Грань созданного и решил, что знаешь больше, чем сами Творящие Силы.
— Знаю. Больше, — подмигнул Сатана. — И раз души и есть истинные Создатели миров и само Перводрево растёт по их воле, а любая мысль о создании мира создаёт новый мир, я не понимаю зачем каждому миру такие жалкие посредники, как вы. Они — истинные боги. Даймоны. Все прочие, включая тебя и меня, лишь обслуживающий персонал. Я сам когда-то был таким, до той поры пока… не уволился.
— Если всё так, как ты говоришь, то зачем Непроявленный мир послал Палача? Сущность разрушения, что приняло твою форму, и отпечаталось на твоём сознании тёмным слепком? — старик сделал шаг навстречу. — Зачем ты тут, Сатаниэль? Чтобы загубить само Мировое Древо?
— Чтобы отсечь лишние ветки, — хмыкнул Сатана и откинув старика к стене, оглушил его.
А затем подошёл к мягкой стене и «вызвал лифт» наверх.
Поправив котелок, что прятал рога, и убедившись, что пуговицы пальто надёжно держат не только земной костюм, но и скрывают его крылья, незваный гость подготовился к встрече со светлыми силами.
Створки выкинули мрачную фигуру Сатаны прямиком на заседание «верхушки» небесной канцелярии. Там за широким круглым столом, парящем в воздухе будто невесомое облачко, сидели семеро: Светлый и его шестёрка.
Они не были ангелами, архангелами, серафимами или херувимами. По сути это был яркий свет с едва различимым образом, а Начала это, Силы, Господства или Престола — поди разбери. И если честно, то в этом мало разбирался даже Сатаниэль, предпочитающий более явные образы и чёткое распределение ролей в этой ИГРЕ, устроенной Творящими Силами.
Но ему и не нужно было разбираться во всех процессах. Часть фигур противника он всегда мог снести одним взмахом руки. Такового наследие тёмного слепка на его сознании.
Вот и в этот раз, стоило вошедшему поднять руку, как свет шестерых угас. Они пали на землю маленькими запечатанными шариками. Света в них осталось не больше, чем в светлячках.
Светлый без удивления повернул голову и спросил:
— Как ты сюда пробрался?
— На лифте, как же иначе? — оскалился Сатана, пропуская типичные для высшего света приветствия.
С другой стороны, и присесть ему никто не предлагал. Так что с гостеприимством были определённые проблемы.
Подойдя к столу, незваный гость продолжил речь:
— Одни называют это социальным лифтом, а я — удачным моментом при вторжении разгневанных демонов в ад… Ты кстати, зачем их разгневал?
— Я никого не гневил, — возразил Светлый и кудряшка от негодования свернулась. — Ты это прекрасно знаешь!
Но Сатана лишь пожал плечами:
— Серьёзно? Ну да теперь уже никому ничего не объяснить. Победителей не судят.
— Разве мы уже проиграли?
— Конечно! А как войну вести собираешься? У тебя же единственные порядочные бойцы — Архангелы и Серафимы, остальные в соплях от своей святости путаются, да понять не могут где верх, а где низ.
— Ещё есть паладины, фанатики веры, рыцари света, — Светлый стал загибать пальцы.
На что Сатана охотно продолжил его пародировать, загибая уже свои пальцы:
— Да-да, последователи с мусором в голове, да и тех ещё призывать надо. А прочие вообще воскрешения ждут. А это мероприятие не на один вечер. Времени порядочно требует. Полагаешь многие сейчас готовы отложить телефон, и пойти за знамениями в небе? Я бы даже предположил, что у них и мечи с мягким лезвием, чтобы не пораниться или не дай чёрт никого не поранить.
— Надо будет, призовём, — посуровел Светлый. — Тут после прошлого начальства знаешь сколько проблем? Не могу же я за пару дней всё исправить.
— Да-да, ломать — не строить! А пока людям объяснишь, пока найдёшь добровольцев на перестройку, так революцией выходит проще.
— Я ещё не решил, как лучше.
— Почему вообще люди должны за вас воевать? Души творят, на вас лишь обязующие контракты по хранению и обережению их с момента рождения в этом конгломерате. Но вы берёте на себя роль истины, удерживая и после окончания физического существования. С какой стати?
— Разве ад не пленит души на вечность?
— Люцифер, конечно, сам определяет даты. Но как по мне, так даже нержавеющие цепи не могут ржаветь вечность. Всё распадается в прах звёзд по итогу и даже самая тёмная душа получит свободу. В отличие от вашей Резервации с вечным блаженством.
— Но у нас лучшие условия пост-существования во всём Конгломерате! — снова заспорил Светлый.
— Да-да, когда не с чем сравнивать — любой вариант приемлем, — выступил в пику ему Сатана. И они начали спорить изо всех сил, приводя весомые аргументы с обеих сторон.
А война продолжалась.
Глава 37
Апокалипсис
Артур Гедеонович Вернадский не любил Апокалипсисы всех видов. Хотя бы потому, что самого прозвали — «Армагеддоныч». Но особенно он не любил Армагеддоны по пятницам. Ну скажите на милость, какой конец света ближе к выходным? Отдыхать надо, а не дурью маяться. А когда забываешь про будни, погружаясь в очередное приключение, то ничего ни захватывать, ни разрушать не хочется.
Поэтому, как только Сатана оставил его в покое, и рыба была развешана на просушку, первым делом Вернадский отправился в горы. И не какой-нибудь захудалый Тибет, где туристов видимо-невидимо и из интересного можно найти лишь табличку на пике, а на Дальний Восток, где и не горы вовсе, а так, хребты, перевалы.
Но хребет чем хорош? Внимания к нему гораздо меньше. Вот там и пересидит все мировые проблемы, набрав консервов в рюкзак, палатку и прочных походных шнурков с запасными носками.
— Мне не нужен рай, мне не нужен ад. Одинок по жизни. Я — природе рад, — напевал Армагеддоныч себе под нос, поднимаясь всё выше на хребет Сихотэ-Алиня.
А там туристов днём с огнём не сыскать. Настолько далёкая глубинка, что бери палатку в первый день, на второй строй шалаш, затем со временем землянку делай, зимовье и полноценный дом — никто даже не заметит. Ни со спутников, ни так — нос к носу. Отличное место для тех, кто хочет убежать от налогов и социума. А если суждено здесь встретить последний день планеты, то так тому и быть. Лучше места не придумаешь.
Переступая с пятки на носочек в походных ботинках с высокой подошвой, Вернандский любовался пейзажами Сихотэ-Алиня. К сожалению, он не мог мгновенно материализоваться в любой точке земного шара, как Сатана. Приходилось летать самолётами, ездить поездами или автобусами. А в конце маршрута даже заказывать такси, чтобы точно до тайги доставили. Но оно того стоило — ни одного человека в той тайге. Только следы животных. А они его не тронут. Как и комары. Хотелось бы думать, что из-за природной вредности зверьё его стороной обходит. Но нет, кое-какие бонусы Сатана всё оставил.
Вот только… зачем?
Вроде из Армагеддоныча вышел не важный Всадник Апокалипсиса. А Сатана всё ещё пас его, оберегал. То на чай заглянет с тортиком, то на рыбалке присоединится и ведро рыбы наловит. Очевидно при таких вложениях, что далеко идущие планы строит. А какие — не говорит. Только советуется. Как будто ему больше поговорить не с кем, а психиатра заводить стесняется.
Любил Армагеддоныч Сихотэ-Алинь всей душой. Не надо ему никаких Гавайев, Тайландов и лунных кратеров с Марсами. Туда пусть дураки стремятся, а его тянет на природу. В глухую тайгу, подальше от всех человеческих споров и согласий.
А всё почему? Да иногда надо просто побыть одному. А то так затянет в водоворот людских страстей, что сам опускаешься до уровня человека, забывая, что ты Человек с большой буквы. И вообще это звучит гордо.
На пиках хребта чаще всего господствовала зима. Внизу зелено всё, а тут — бело. Уже предвкушая как будет слепить снеговика на вершине, Вернандский прислонился спиной к тысячелетнему дубу. Выше деревья есть. Секвойи в Северной Америке. Но шире нет. Обхватывай хоть всем хороводом — всё равно рук не хватит, чтобы ствол обнять.
Отдохнув с минуту и переведя дыхание, Армагеддоныч сунул руку в карман.
На ладони показались три шарика: один переливался пурпурно-чёрным, другой сиял лазурью, третий был небесно-голубого цвета.
Для чего они? Этого Артур Гедеонович не знал. Но знал, что сразу три вещи подобного рода спокойно жить не дадут. И тут же взял один двумя пальцами. Только не учёл, что пальцы вспотели. Конечно, шарик тут же выскочил и образовался большой синий портал.
Из него тут же вышла рыжая девушка лет тринадцати-четырнадцати. Хлопая густыми ресницами, спросила:
— Где я?
— А куда бы ты хотела попасть? — уточнил Армагеддоныч, не понимая толком зачем ему подростки в походе.
— Домой, — тут же ответила она. — Я же только из лимбо вернулась. Мама даже праздничный пирог не успела испечь. Мне бы ещё хоть часов дома побыть, с родными и близкими.
Говорить она начала сразу, много и так, что не остановишь. Вернандский тут же узнал, что зовут её Ленка, хотя друзья называют её «Граммофон», а ещё у неё есть знакомый мальчик демонической наружности, который ради неё крылья распустил и хвост развесил.
— Но это мелочи. Главное, что из лимбо меня достал, — рассказала она. — Место это тоскливое, делать там нечего. А хуже того — поговорить не с кем! А зачем меня туда засунули? Или даже — запихали? А?
Армагеддоныч зажмурился, потом открыл глаза. Но нет, это была не галлюцинация от обезвоживания. (Да и воду он с собой взял во фляжке). Ленка как стояла и говорила, так и продолжила в своём духе.
— Слушай, а хочешь я тебе шарик подарю, который тебя куда хочешь отправит? — наконец, предложил ей сделку Вернандский, надеясь, что девочка домой вернётся и родителям свои истории будет рассказывать. Под пирог. А его на пике хребта снеговик не слепленный ждёт.
Дел по горло!
— Правда? — прищурилась Ленка. — А знаете, давайте! Я раньше в чудеса не верила. Мне мама запрещала. Но потом с Даймоном познакомилась. И началось. Семья у него забавная ещё.
Вернандский молча сунул ей шарик в руку.
— А что с ним делать?
— Да просто подумай о том, где ты хочешь оказаться и разбей его о землю, — вспомнил «всю инструкцию» путешественник, что Ленка тут же и исполнила.
Перед дубом вновь вырос синий портал. Но исчезать в нём девочка не спешила.
— Что, мама и людям говорила не доверять? — сразу всё понял Армагеддоныч.
— Последний раз, когда я кому-то доверилась, я и попала в лимбо, — припомнила рыжая девочка.
— Ладно, горе ты луковое. Давай руку. Вместе с тобой схожу. Оставлю тебя там, а сам сюда вернусь. У меня ещё один шарик есть.
Ленка сразу заулыбалась, подошла поближе, взяла старика за ладонь, и они одновременно исчезли в портале.
Однако, то ли Ленка мало о доме думала, то ли в мыслях Даймон преобладал, то ли шарик оказался не таким добрым, как оказалось, да только вместо кухни Смирновых, где пирог ожидал всё семейство, они вдруг на каком-то облаке оказалось. А рядом на них огромного размера демон шагал, крылатый, рогатый и очевидно, с хвостом.
— Это не Даймон! — сразу поняла Ленка, так как была смышлёной девочкой.
— Да и пирога я не вижу, — даже немного расстроился Армагеддоныч и тут же ухватился за третий шарик. — Давай-ка лучше отсюда убираться подобру-поздорову!
— Согласна! — очень переживала, что не попала обратно к маме Ленка Смирнова.
Вернадский тут же тут же подхватил третий шарик и швырнул его под ноги. Однако, он не учёл, что под ними облака, а не твёрдая земля. И шарик полетел в дальнюю даль, оставляя двоих наедине со своими проблемами.
— Сто-о-ой! — закричал ему вдогонку Армагеддоныч, однако, у шарика не было ушей.
Тут-то Артур Гедеонович и понял, что сколько не бегай от Армагеддона, тот тебя всё равно в самую гущу событий засунет… если Сатане так надо.
* * *
Блоди не любила путешествия. В египетской пустыне, к примеру, было жарко. На севере за полярным поясом — холодно. Но если к Аду она была хоть сколько-нибудь готовой, не ожидая от него ничего хорошего, то от Рая таких подлянок не ожидала. При нашествии демонов он мало чем отличался от Антимира: разруха, пожары, руины, полчища снующих туда-сюда чертей, предлагающих что-то купить или что-то продать.
— Похоже, врут путеводители, — заявила вампирэсса. — Водопады пересохшие, рощи выкошены, для амброзии не сезон… Да сюда только депрессию приезжать ловить!
— Ммм… ммм, — замычал в ответ муж, не способный перекинуться ни в аду, ни в раю обратно в человека из медведя.
— Что-то блокирует его врождённую способность менять шкуру, — задумалась банши. — Но что? Я не чувствую антимагии. Просто тут какая-то другая магия…
— А как насчёт единых источников всех Сил? — захрипел Колун, устав отмахиваться тяжёлым мечом от самых любопытных демонических порождений.
— Да, разве магическая сила — это не сила сама по себе? — добавила Снегурочка. На лбу появились капли пота размером с небольшие градины. Но вопреки горячим демонам поблизости, она выстроила вокруг снеговоинов с сосульками вместо мечей наперевес, которые взяли их группу в кольцо, что позволило Рыцарю Смерти взять перерыв.
Так они и держались в аду, давая отдых друг другу. Но когда ад сам решил поменять место дисклокации, правила игры вновь переменились. И теперь их отряд выглядел экспедицией среди вражеских земель. Но даже среди уцелевших демонических легионов они выглядели настолько не значительной каплей в море, что их предпочитали оставить на потом или вовсе не трогать.
Вокруг и так хватало забот: небеса обрушались, земля погрузилась в хаос, разразился давно ожидаемый апокалипсис, о котором шептали древние пророчества. И демоны, с их зловещими оскалами явно одержали победу. А черти-менеджеры сменили ленивых, но безобидных ангелов под каждым кустом.
Рай, когда-то сверкающий и полный жизни, стал лишь тенью самого себя. Его золотые врата, некогда распахнутые для всех, кто хотя бы постарается дойти, теперь валялись в руинах. Луга, где цветы распускались под ласковыми лучами солнца, превратились в мрачные пустоши, где лишь шепот ветра напоминал о былом великолепии.
И где-то среди этого разрушенного мира с телескопом подмышкой, к ним на всех порах бежал местный звездочёт.
— Я Эльво! Вижу, вы не такие как все, — заявило он с ходу и склонил голову. — Небесный звездочёт, к вашим услугам.
— А зачем нам услуги звездочёта? — не поняла Блоди и честно призналась. — Нам сейчас вовсе не до звёзд.
— Я слышал это во все времена. Тяжело людям, не до звёзд. Тяжело ангелам — не до звёзд. Демоны вот пришли, уверен им тоже будет тяжело, а значит — не до звёзд. Но смею отметить, звёзды были, есть и буду!
И чтобы доказать свою правоту, а заодно показать свою нужность, он тут же установил телескоп на облаке и вгляделся в окуляр.
— Фиксирую падающую звезду, — тут же заявил он. — Разве это не полезное свойство?
— Да тут небо падает! — возмутилась Агата Карловна. — Какая уж там звезда⁈
Но все резко подняли головы, когда на них прямо из-под облака полетела такая звезда.
— Бежим! — крикнула Блоди и все разбежались в рассыпную.
Кроме Михаэля. Неповоротливый медведь засмотрелся дольше прочих, а когда понял, что пора бежать, убежать от звезды он уже не успевал при любом раскладе.
Замерев посреди облака, медведь-оборотень с открытым ртом мог наблюдать лишь за тем, как звезда летит прямо на него.
«Загадаю-ка я желание», — решил напоследок глава Адовых и крепко зажмурился.
А когда открыл глаза, перед ним сиял большой синий портал, а рядом с ним валялись едва заметные стёклышки от какого-то шарика.
«Сбылось!» — обрадовался медведь и поманив за собой друзей, быстро согнал всех к порталу.
Даже звездочёта с собой взяли.
Глава 38
Последнее сражение
Если бы Даймона спросили, как может выглядеть последний день перед Концом Света, то он демонёнок бы без сомнений описал этот самый день. Ничего сложного. Рассказывай то, что видишь: ангелы валяются среди горящих кущ, как будто загорают, но каждый недвижим, архангелы падают с неба метеорами, сгорая в атмосфере с огромной скоростью, херувимы боязливо прячутся среди веток Прадерева, а серафимы горят, опалённые демоническим огнём и грохаются на нижние этажи настоящими кометами. Зрелище незабываемое, но печальное.
Люцифер, перебив основные силы защитников рая, карабкался на последние облака по стволу Мирового Древа, а его последователи — за ним. И в мире словно не было больше силы, способной остановить их.
Сам Даймон бродил в тени полуразрушенного храма. Их на верхних уровнях немало. И все — пусты.
Летающие воины ада, как и положено авиации, уже добрались до уровня первыми и закидали очередной храм факелами и зажигательными снарядами. Немногочисленные ангелы если и пытались тушить пожары, то удавалось худо. Пока один-другой добегали до облака, чтобы набрать воды в золочёный шлем, демоны методично выбивали гонцов с лука отравленными стрелами. И смельчаки валялись у подножия храма, дёргаясь конечностями в конвульсиях.
Бесконечно бежать по веткам или карабкаться на верхние уровни облаков по Прадереву было бессмысленно. Даймон с Марой, Малым и Пуксом достигли предпоследних облаков. И предпочли на какое-то время затеряться среди храмов, предполагая, что могучие строения их защитят.
