Текст книги "Сбежавшая невеста дракона (СИ)"
Автор книги: Ксения Есенина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Но судя по виду, даже эта досадная неприятность ничуть не печалила девушку. Ведь Сатана пристально наблюдал за ней день за днём. Пока не понял, что Луна была светом для серого, стремительно хиреющего города. Но горожане лишь морщились от этого света, всё более привыкая к тьме в своих сердцах.
Сама же Луна не боялась Сатаны. Она охотно разговаривал с ним, делилась всем хорошим, что случалось в её жизни и никогда не рассказывала о плохом, как бы плохо ей не было. И даже когда девушка падала в обморок от истощения, стоило ему поднять её на руки, как она снова улыбалась и заявляла что-то вроде:
— О, какой сегодня сильный ветер. Меня просто сдуло.
— Но ведь сегодня почти штиль, как если бы мы жили у моря.
— Действительно? А мне показалось, что дует так, что голова кругом! — приходила в себя девушка, благодарила его за помощь и вновь возвращалась на работу, где трудилась от утренней зари до вечернего захода солнца. И лишь поздним вечером у неё оставалось немного времени, чтобы поговорить с ним.
С каждым разговором с Луной Сатана понимал, что его истинная природа не только в том, чтобы сеять хаос и сбивать с пути людские души, но и в том, чтобы помочь таким людям найти свой путь. Да, ему было интересно наполнять тысячей душ адские круги, философствуя с людьми, но протянуть руку той, что не такая как все — тоже оказалось приятно.
— Послушай, Луна, а у тебя есть мечта? — однажды спросил девушку искуситель.
— Конечно, есть. Я хочу, чтобы дети беззаботно смеялись, как раньше. В последнее время им тяжело. Родители совсем перестали уделять им время. Так не должно быть.
— А как должно быть? — уточнил Сатана, чтобы точно ничего не перепутать.
— Иначе, — ответила девушка с той же лёгкой улыбкой и легла спать, отдаваясь сну хоть на краткий миг в ночи между заботами по быту, беспокойством за семью и помощью детям, у которых и семьи то теперь никакой нет, так как одни родители безработные разгильдяи, а другие бесполезные словоблуды, которые и работать то не планируют.
Крепко задумался Сатана и начал использовать свои силы, чтобы направлять их к свету, а не к тьме. Ведь исполнить пожелание Луны можно было лишь всё вернув с головы на ноги. И в том городе он вместо искушений отныне стал источником мудрости для каждого, помогая людям осознать свои истинные желания и стремления. Тогда они оставили бутылки в баре, сигареты на прилавках магазина, но взялись за кирки, лопаты и вновь начали трудиться целый день напролёт, чтобы возвращаться домой под вечер усталыми, но довольными. Ведь дома их ждали семьи, которые они кормили. И дети за столом больше не выглядели нищими оборванцами, а стали сытыми и довольными. А ещё с охотной и улыбкой рассказывали, как прошёл их день, всегда вспоминая что-то хорошее, но никогда не жалуясь на плохое. Ровно так, как и учила неунывающая Луна.
Осознав, что путь на тропе у города завершён, Сатана так же понял, что в этом удивительном путешествии он стал не просто символом зла, а проводником к пониманию себя. А какой человек внутри это уже зависит от него. Одни обнаружат свет, другие тьму. Но даже когда всё вокруг заволокло туманом и не понимаешь, что делать, даже в самых тёмных уголках души может зажечься искра света. И каждый имеет право на искупление, если остановится и спросит себя — так ли он живём?
Покинув город, Сатана вернулся в тень. Но уже не как падший ангел, а как мудрый наставник, который точно знал, что теперь работы у гробовщиков станет меньше. А поводом для улыбок у детей — больше.
* * *
— И вы представьте! — возмущался Люцифер. — Целый город на свободу отпустил! А у нас потом недобор. Работать некому, котлы стынут. Черти не кормленые, бесы волнуются. Так одного-двух десятков городов не досчитаешься и всё, анархия, беспорядки. Так следом и ад развалиться без пополнения. Души они ведь что? Материал! А без материала демоническая стройка быстро встанет.
И Люцифер начал так активно размахивать куриной ножкой в руке, негодуя, что пришлось прервать рассказ.
Пукс терпел до последнего. Но когда жестикуляция адского босса усилилась, терпение привратника с собачьими повадками, привитым на Земле, лопнуло.
— Ам! — сказал демонический пудель, сомкнув челюсть на ладони Люцифера.
— А-а-а! — возмутился хозяин замка.
— Ням-ням! — добавил Малой и в восторге захлопал ладошами. Но так резко начал двигаться, что количество съеденного перевесило ёмкость желудка, от чего Антихрист тут же начал исторгать из себя лишнее.
— А-а-а! Он поливает нас не святой водой! — возмутился Асмодей, которому досталось первым, после чего обожжённую кожу начало жечь кислотой, от которой не мог устоять даже демонический босс нижнего круга.
— Спасайся кто может! — завопил следом Велиал, но чем только сконцентрировал внимание на себе.
Малой тут же повернулся к нему и обдал с головы до ног. Затем досталось Бегемоту и ещё паре-тройке чёртовой дюжины гостей, уничтожая на месте почти всю элиту демонического мира.
Но когда струя из съеденного и кислоты почти достигла Люцифера, тот скинул Пукса с ладони, выставил руки перед собой в защитной печати и завопил:
— Да идите вы сами тропою отца, раз слушать не хотите!
И скорее принудительно, чем добровольно он открыл портал, который вёл на не низшие круги ада, а на самый верх. Наружу. Этот ход можно было считать запасным или просто вентиляцией, когда всё так надоедает на самом дне, что хочется вылезти наружу и просто подышать свежим воздухом. Людей посмотреть и себя показать.
Единственное, что не учёл Люцифер, так близкий к смерти, это то, что портал, который Сатана использовал для как «чёрный», наведываясь на землю, на те души, что не служат аду, но весь его прошли, сработают совсем иначе. И сразу доставят их… в рай.
Это была лазейка, которую Сатана оставил для себя на тот случай, если снова захочется поговорить со своим отцом, но так ни разу ей и не воспользовался.
А тут надо же — пригодилась!
Глава 30
Тем временем дома-3: на прорыв!
Медведь сидел на кухне, безотрывно глядя на телефон в своих лапах. Каждый посторонний, глядя на него, мог бы сказать, что он не в себе. Но Михаэлю было всё равно. За окном шли дожди, светило солнце, вставала и исчезала луна или солнце, а он всё сидел и сидел на кухне, глядя то на один, то на другой гаджет. На подзарядке периодически стоял планшет, затем сотовый, затем снова планшет, а вестей всё не было и нет.
Но медведь-оборотень не сдавался. В своей звериной форме он был неприхотлив. Признаться честно, аппетита не было и в человеческой. Из всех мыслей только смотреть на телефон в лапе, который вот-вот загорится сообщением от банши.
— Давай, Агата Карловна! Ну же! — периодически бормотал Михаэль, сидя на стуле. Затем — сидя под столом, у стола, и наконец — на столе.
На кухню бледной тенью себя прежней зашла вампирэсса. За последние дни на нервной почве она сбросила все годами накопленные килограммы. И теперь стройнее дамы во всём Мрачново было не сыскать. Но эта долгожданная победа была матери ни к чему. И на бледном как мел лице не отражалось никаких эмоций, кроме как тоски, уныния и печали. С тех пор, как разом исчезли из семьи все дети, она лишь иногда заставляла себя подняться с кровати и прийти на кухню, где они уже на пару с медведем смотрели на телефон или планшет, но не могли обронить и слова.
Кусок в горло не лез, выпечка давно засохла на противне, а крошкам и сору повсюду радовался разве что Оспа. Работая в последнее время вместо пылесоса, он просто закидывал в себя разную мелочь, затем долго и выразительно смотрел то на одного, то на другую хозяйку с погасшим взором и удалялся к себе в щель в стене, бормоча:
— Да уж, так недолго и хвост протянуть.
Насчёт беспорядка в доме бурчал домовой Топот, но как-то тихо, в полголоса. Раньше то в доме был просто хаос и сущий ад в плане беспорядка, а теперь просто пыльно и тишина такая, что любой шорох кажется шумным.
— Не, ну вы это… не надо так, — вроде предлагал он, но едва пытался заговорить с хозяевами, как сам себя обрывал на полуслове тихо и удалялся к себе на чердак. А там тоже никакое дело к нему не шло. Ни топор, ни молоток в руки не давался. Даже обои передумал клеить. Хуже того, понимание пришло, что тяжко ему без детского смеха, возмущений или хотя бы какой-нибудь самой мелкой ругани.
— Нельзя же так, — совсем тихо добавлял он, но как именно «льзя», ничего не мог придумать.
Так бы они все вчетвером и засохли в доме, закрывшись от всех соседей и почтальона, которого теперь никто не гонял, но однажды в дверь требовательно постучали!
— Открывайте, Адовы! — потребовал знакомый голос, который Михаэль очень рассчитывал услышать через динамик. Но через порог или через приоткрытое окно — тоже ничего, сойдёт.
Вампирэсса с оборотнем наперегонки бросились к двери, но всех опередил Топот, уже распахнувший её во всю ширь.
Агата Карловна предстала перед ними во всей красе: в неизменных очках, собранная, с кудрявыми волосами, как и полагается банши в летах.
— Так, Адовы, у меня есть новости! — с порога заявила тётка не по родству, но по призванию. — Я знаю, что задумал Сатана!
Медведь с вампирэссой тут же переглянулись, и Блоди с надеждой в голосе спросила:
— А ты знаешь, где дети?
— Я потянула за все свои ниточки и их нет нигде в этом мире. На днях у меня на приёме даже один ангел был. И в раю их тоже нет. А это может означать только одно.
— Што ангелы тоже ходят к психотерапевту? — первым спросил очевидное Топот. — Вот до шего люди-то доводят!
— А как иначе? С такой-то работой! — усмехнулась Агата Карловна и тут же перешагнув порог, добавила. — Так что дети могут быть только в одном месте, где нет со мной связи. Это ни что иное, как ад! И раз туда даже Сатана в последнее время не собирается, нам туда самая дорога! Меня уже тысячу раз после работы на Первом Подпольном канале приглашали.
— Как это ад? — переспросила Блоди со всё нарастающим волнением. — Как это ад? Нам же нельзя в ад! У нас души нет! Скажи, Михаэль?
Супруг тут же перекинулся в человеческую форму, но вместо ответа лишь закивал, от чего глаза закрыла рыжая чёлка.
— У нежити нет души, значит и ад, как и рай, нам не положен, — разъяснила тётке вампирэсса. — Мы, когда умрём, то совсем умрём, без второго шанса на лучшую жизнь. Скажи, Михаэль? Такие как мы не мечтают о другой жизни!
Супруг снова закивал, да так энергично, что едва голова не оторвалась.
На что Агата Карловна лишь улыбнулась и ответила:
— А это мы сейчас и посмотрим. Можно вам в ад или нельзя.
Башни достала ручку, позаимствованную у Сатаны на приёме и провернула колпачок. Тут же посреди гостиной полыхнул портал.
Банши показала на него рукой:
— Что ж, проследуем? Всё просто, если нет души, то вы просто умрёте. А если есть, то попадёте в ад. Расклад, честно говоря, так себе. Но выбор все же есть.
На этот раз Михаэль кивнул решительно, почти строго и первым сделал шаг к порталу. Но Блоди тут же подхватила его под руку, объяснив:
— Что ж, если сгинем, то хотя бы в попытке спасти наших детей. А то эта тишина в доме убьёт меня первой.
— И не говори, любовь моя, — сказал оборотень и на всякий случай снова приняв звериный вид, зажмурил глаза перед синевой портала.
Они сделали шал и оба исчезли. Банши посмотрела на светящийся красным колпачок и объяснила для домового и крыски:
— Горит красным. Значит, прибыли в ад! А ещё это значит, что душа у них есть… Теперь есть. У родителей иначе быть не может.
Сказав это, банши сама шагнула в портал. Мало отправить родню в ад, нужно ещё и помочь вернуться.
Оставшись в гостиной одни, крысёныш и домовой переглянулись.
— Слушай, а у домовых есть душа? — первым нарушил молчание домовой, готовый ради этого дела снова стать даже чердачным.
— Не знаю, но у крыс точно есть! — заявил Оспа.
— С чего ты взял?
— С того, что душой чую, в холодильнике ещё есть сыр, — невозмутимо ответил грызун.
— Но это же обоняние! — возмутился Топот.
— Ха! Одно другому не мешает, — ответил Оспа и гордо зашагал к холодильнику, который теперь ни одним медведем не охранялся.
* * *
Некоторое время спустя.
Попав в ад, трое необычных существ даже не подозревали, какое приключение их ждёт. Но первой сдалась на предбаннике Агата Карловна.
— Так, на блуждающие души я уже насмотрелась. Идём дальше, — после чего снова провернула колпачок. Портал вспыхнул сразу.
Но и первый уровень ей не понравился. Сначала наткнулись на лодку посреди бывшего русла реки без опознавательных знаков, потом попали на руины города, что теперь представлял собой скорее палаточный лагерь, где одни черти бегали и кричали «купи-купи-купи», а другие «продай-продай-продай» и постоянно дёргали единственных гостей за последнее время за рукав или штанину. Тогда как сразу несколько чертей просто представляли им контекстную рекламу, разыгрывая целый спектакль со словами:
— Пропали дети? Не знаете, чем заняться в поиске семейного счастья? Посетите ад, чтобы понять, что раньше всё было не так уж и плохо!
Посмотрев на это дело так и этак, Агата Карловна снова достала ручку и повернула колпачок со словами:
— Так, тут их тоже нет.
И они начали прыгать с уровня на уровень. А на каждом уровне одна разруха и запустение. То змеи, связанные в узел, попадаются, то бесы с полубесами с табличками «голосуй за…», то собаки двухголовые, которые очевидно раньше имели по три головы. Ну а как на джинов и ифритов с носками на головах вместо чалмы наткнулись, сразу поняли — страдает ад, вошёл в острую фазу кризиса.
Чем больше оборотень, вампирша и банши пробирались, тем больше думали. О жизни и смерти, о детях, семье и ответственности. О многом думали. Да вот хотя бы что им теперь с душой делать, которая и Агате Карловне за компанию досталась.
Каждый из них носил в себе тайны, которые переплетались, как нити в древнем гобелене. Но это когда было? В молодости! А теперь что? Теперь зрелость. Время, когда страсти заменяются мудростью. Но что с этим делать — решительно не понятно. Потому что опыта не хватает. Душевного.
Так и брели, уныло разглядывая ад или то, что от него осталось, также открывая для себя нечто новое. Оборотень, например, с его могучими мускулами и острыми, как бритва, когтями, был символом силы и дикой свободы для чертей и бесов. Но сам Михаэль был совсем не против избавиться от этой силы, чтобы как следует почесаться. Потому глаза его отражали не только жажду приключений, но и глубокую тоску по утраченной человечности. Отныне он был изгнанником, бродягой, который искал своё место в этом безжалостном мире. А всё почему? Да потому, что ад не позволял ему перекинуться обратно в человеческое обличие! Так медведем и ходил, да мычал на жену, что прыгнул в портал не подумав.
В то же время вампирша, облачённая в черное, как сама ночь, была воплощением загадки для каждого жителя ада. Церберы обходили её стороной, а некроличи и зомби, что на особом договоре, смотрели на неё с сомнением. Каким ветром занесло под Антисолнце? Под которым её кожа светилась бледным светом. Тогда как губы были окрашены в насыщенный красный цвет, словно кровь, которую она так жаждала. Но вокруг на кого не глянь, либо яд, либо мёртвая жижа по венам. У мертвецов иначе не бывает, а демонов, чертей да бесов жевать — себе дороже. Тогда-то Блоди и поняла, почему в аду нечисти нет. Ей просто нечем питаться!
Голод одолевал вампирэссу. И пусть по жизни она была искусной манипуляторшей, способной завораживать и обольщать, но здесь это не работало ни на ком, кроме мужа. А тот в шерсти весь. Кусать такого — потом волосами плеваться полдня. Залежалыми.
Одно поддерживало голодную мать. Понимание, что дети её тоже не кормлены. И каким образом прошли через все эти круги ада, когда сама идёт, спотыкаясь, одному Сатане и известно. Вот и заставляла себя идти молча и даже на мужа не кричала. И тётке ничего не выговаривала. Это малая плата за искупление своих грехов, которые тянулись за ней, как тень по жизни. Но настало время расплаты. И лучше всего страдать было в мире, где нет выпечки.
Банши же с её пронзительным криком, который мог заставить даже самых смелых трепетать, была духом, предвестником смерти. Но это там, на земле её боялись и уважали за командирский голос и стратегический ум. А здесь её длинные, струящиеся волосы развевались, как облака и глаза светились таинственным светом. Но лишь потому, что помыть голову не было никакой возможности. В аду с водой острый дефицит. Ни попить, ни душ принять. Единственную реку, которую встретили — всякое живое существо стороной пройдёт.
Не гоже купаться в реке Сефирота!
Её крик был не просто звуком, но мелодией ужаса, которая могла разбудить мёртвых и напомнить живым о том, что их время истекает. И ей хотелось прокричаться в голос, но держалась. Ведь насмешка ада заключалась в том, что всё командование свелось лишь к тому, что сама решала, когда повернуть колпачок необычной ручки. А кричать было не на кого. Рядом — свои, а чужие стороной обходят. Те, кто в живых остался после встречи с внуками и племянниками.
После очередного скачка на уровень вовсе зависли в пространстве.
— Во дела! — сказала банши. — Похоже, у них целый этаж пропал. Надеюсь, что не с Адовыми-младшими вместе.
— Я верю, что они живы! — тут же возразила Блоди и добавила с тоской в голосе. — Чую.
Было в межэтажном пространстве и нечто положительное. Медведя, к примеру, тут отлично слышали и без слов.
— А я думал, что теперь всю жизнь немым буду! Но и сказать мне особо нечего. Давайте дальше исследовать этот мир, пока не найдём их.
— Или так, или найдём то, что поставит точку в этой истории, — добавила мрачно банши, но посмотрев на перепуганных родителей, тут же добавила: Я к тому, что пусть наши судьбы наконец переплетутся в этом странном путешествии.
Новый щелчок колпачка. И они отправились в путь по твёрдой, мёртвой земле, преодолевая реки из лавы и горы из чёрного камня. Немало повстречалось им на пути: демоны и призраки, что по сути лишь неприкаянные души, холод и отчаянье. А когда совсем разуверились в светлом итоге, перед глазами вдруг снеговик вырос. И тут же рядом мужчина с длинным клинком возник.
— Стой, кто идёт? — спросил он.
— Мать, потерявшая детей, — ответила Блоди.
— Ворчливая тётка, желающая увидеть мелких, — добавила банши.
— Ммм… ммм… — промычал медведь, не желая отставать от прочих в диалоге.
— Детей? — переспросил мужчина, что совсем недавно носил чёрные доспехи от пяток до рогов шлема. — Видал я тут детей. Весь ад с ног на голову поставили.
— Это мои! — вскрикнула Блоди. — Куда они пошли?
Колун не успел ответить, Снегурочка взяла слово:
— Да вы идите туда, где больше разрушений и не ошибётесь. С ними же Мара, а богиня знает толк в игре в долгую.
— С каких это пор Мара стала богиней? — не поняла банши.
— Агата Карловна, история нашей семьи полна белых пятен. Но это вовсе не пятна от соуса с майонезом. Так что давайте уже, крутите свой колпачок. Если они прошли тут, то должны быть где-то там!
— Поддерживаю, — кивнула банши и они снова исчезли в портале.
Так все трое узнали, что в Аду, несмотря на его ужас, есть место для понимания. И если это поняли двое встречных, то могло коснуться и остальных. А дальше уже как поветрие будет распространяться, вместе с дружбой и надеждой в качестве побочных эффектов.
В какой-то момент все трое попали на адскую кухню. И ближайшие несколько минут ели всё, что видели. Пока на них смотрели демонические повара в маленьких колпаках и маленький шеф-повар в большом колпаке.
— Вот это я понимаю — голод, — добавил он с сочувствием и уже сам начал протягивать голодающим то одно блюдо, то другое. Всё-таки голод не тётка. Да всё равно в замке Люцифера кормить больше особо некого. На больничный ушли. Добровольно-принудительный.
А что дальше будет — вообще никто понять не может. Так почему бы не накормить тех, кто ценит твоё искусство выше прочих?
Глава 31
Райские кущи
Апостол Пётр теребил связку ключей, попеременно то роняя, то поднимая их. Руки дрожали, и непослушная связка вновь и вновь выскальзывала пальцев. Со стороны даже невооружённым глазом видно, что жутко волнуется.
Ещё бы не волноваться — первые посетители за последнее время!
— Христос спускался в ад, а вот Антихрист в рай не поднимался никогда. Это нонсенс, — обронил он, глядя на Малого в руках Мары, затем перевёл взгляд на демонёнка, словно не понимая каким ветром его сюда занесло.
Логичнее всех выглядел пудель. Собаки, как известно, часто попадают в рай. Если не кусают прохожих. И точно попадают, если сидят на цепи. Потому без разницы какого собака цвета и вероисповедания.
— О, не переживайте. Мы не отыгрываться пришли, — сказал как можно дружелюбнее Даймон, поглядывая на золотые врата в рай, увы — пока запертые на замок. — Просто так получилось, что прошли через ад.
— А всем, кто прошёл, судя по всему — дорога в рай. Вот мы и здесь, — добавила бледная сестра, щурясь от яркого солнца. Которое именно солнце, а не антисолнце. И света вокруг столько, что хоть купайся в нём, хоть плавай. Правда, для этого нужно было обладать крыльями. А брат стеснялся свои расправлять.
Куда его перепончатые против их — крылатых?
Апостол снова уронил ключи и быстро поднял. Разговор шёл как-то скомкано. Неуверенно. Но среди облачных просторов больше нечего было делать. И нужно было его продолжать.
— А вы тут долго стоите? — снова спросил демонёнок, толком и сам не понимая, что дальше делать.
Они выбрались из ада, забрали Малого. Но как теперь вернуться туда, откуда начали?
— Поймите, в наши планы не входит пробираться за ваши райские ворота, мы просто хотим домой. Вы можете отправить нас на землю?
Пётр покрылся потом. Таких полномочий у него не было — отправлять кого-то домой. Вот если грешник подойдёт к вратам рая, тогда да — в ад отправит одним движением пальца. Но что делать с теми, кто только что из ада поднялся? Таких инструкций ему не давали.
И все же они стояли перед ним. Все четверо.
— Знаете, мне надо посоветоваться, — наконец, решил апостол и открыл врата рая, тут же шмыгнул за них и попытался быстро закрыть за собой, но Малой устал сидеть на руках сестры.
Зычно гаркнув:
— Жарко! — он тут же спрыгнул и сам юркнул за ворота.
Апостол если и хотел закрыть их обратно, то замешкался. Закрывать двери перед самым носом у детей его тоже никто не учил. И что делать в этой ситуации решительно не ясно.
— О, вода! — добавил Малой и пошёл прямо за распахнувшиеся во всю ширь ворота на звук ниспадающих вод и плеск от райских водопадов.
Стоило вратам распахнуться, как ещё более яркий свет на миг ослепил всех присутствующих.
А прозрев, ребята увидели, что за тем светом — многое. Так в раю, где небеса сливаются с бескрайними просторами, свет играл на листьях деревьев. И вечная мелодия звучала подобно симфонии гармонии и покоя. Здесь, в этом волшебном месте, текли быстрые реки, наполнялись просторные пруды и целые озёра, из которых ниспадали с облака на облако просторные водопады. А сам время словно теряло своё значение, и каждый миг наполнялся божественной красотой, когда разглядывали это чудо.
Демонёнок блаженно улыбнулся, наблюдая как нежные облака, словно пушистые овечки, медленно плывут по небесам, а под ними раскинулись бесконечные луга, усыпанные цветами всех оттенков радуги. Чего там только нет: лилии, розы и васильки танцуют под лёгким ветерком, а их ароматы смешиваются, создавая сладкий букет, который окутывает все вокруг и радует даже самое притязательное обоняние.
Им ведь, пришедшим из ада, много и не надо. Да они и до этого были Адовыми. Вечно гонимая ото всюду семья, которая не знала покоя и на земле.
— Какая поразительная красота, — отметила даже Мара, которая обычно чаще критиковала всё вокруг, как и положено подростку в переходном периоде.
— Да уж, и так… приятно, — признался демонёнок, наблюдая как с большой радостью носится вокруг да около Пукс, ныряя из куста в куст и принюхиваясь к водной глади, а затем с воем бегая за райскими птицами.
Пётр куда-то исчез, и они, что приняли решение сами войти и расположиться среди райских кущ, теперь просто наблюдали за всем, что вокруг. Им было на что посмотреть… Так в центре рая возвышалось само Древо Жизни. Его ветви тянулись к самим небесам, связывая все семь этажей воздушных замков, которые и образовывали водопады и цветущие рощи. При чём не важно было, что под землей — цветущая земля или облачные, воздушные массы. Всё переплеталось в дивном сочетании чуда и света. И корни того самого древа не давали распасться этим построениям или чудным строениям, что торчали небоскрёбами вдалеке, но предназначение которых было пока не ясно. Видели лишь острые шпили, пики и колонны, подбирающие само небо.
Корни могучего древа проникали не только в облака, но и (как и положено дереву) в самую суть земли. Когда глаза привыкли к ослепительному свету и словно зрение стало чётче, Даймон разглядел, как под его сенью собираются души, чтобы делиться историями и мечтами. Их заразительный смех звучал повсюду.
«Здесь нет страха и боли», — понял демонёнок: «Только свет и любовь, которые пронизывают каждую клеточку бытия, царит в этом месте».
Следом за ничем не обременёнными душами появились ангелы с крыльями, сверкающими как подсветка из блёсток. Они порхали между облаками, наполняя воздух мелодиями, которые могли исцелить любую душу. И их смех, в дополнении к игре на арфе, был музыкой, которая звучала в унисон с сердцами тех, кто нашел свой путь в этом божественном месте.
Но напившись в ближайшем водопаде, а затем послушав эту мелодию пару минут, Малой всем видом показывал, что она ему надоела. И он переключился на поедание амброзии. Это растение походило на давно созревший виноград. Плоды его были ягодами, но столь крупными, что одной зрелой ягодкой можно наесться, как арбузом. И слопав добрую гроздь амброзии, Малой очень быстро потяжелел и присел в тени отдохнуть, раздумывая чем бы еще заняться.
Что такое рай? Это не место, а состояние души. Каждый здесь мог быть самим собой, свободным от оков земной суеты. А это подразумевало — свободу. И духу мятежного ребёнка не пристало сидеть на месте, вкушая амброзию и слушая один и тот же набор гармонии. Поэтому чуть отдохнёт, возможно даже поспит, и снова будет искать занятия.
Маре же не хватало игры на гитаре. Тяжёлого рока. Но и против скрипки в рок-обработке она ничего не имела против. А вот арфа казалась однообразной и после десятка повторов наскучила и ей.
Последним сдался Даймон. Наблюдая за тем, как Пукс гоняет белок по корням Древа жизни и ловит каждую к его вящему удивлению, он понял, что в раю мечты становятся реальностью, а любовь будет длиться вечно. Но единственным его желанием было покинуть это место и вернуться домой. А вечную любовь этих свободных душ он охотно променял бы на ещё час другой разговоров с Ленкой. Да хоть в том же Лимбо.
Пётр явился так же неожиданно, как исчез. И тут же заявил:
— В раю царит единство, где каждый миг — это возможность для нового начала, для новых открытий и для бесконечного счастья. И нами принято решение, что счастливы могут быть даже Адовы. Раз прошли через ад.
— Но мы только часть Адовых, — возразил Даймон. — А как же наши родители?
Апостол тяжко выдохнул, а затем продолжил:
— Если вы когда-нибудь задумывались, что творится в раю, то знайте: это место, где царит свет, где сердца бьются в унисон, и где каждый может найти свой путь к вечной гармонии.
— Погодите, но я ведь совсем не об этом спросил, — возразил демонёнок.
— Свет и гармония, — повторил с улыбкой Пётр. — И сердца в унисон.
— Да погодите вы со своими сердцами! — вступила и Мара. — С родителями, спрашиваем, что делать?
Пётр перевёл взгляд с одного на другого и приуныл, честно признавшись:
— Этого я не знаю. Я и так пустил вас внутрь на свой страх и риск, просто потому что никто не возразил. А так к райским воротам я раз в неделю прихожу. Раньше было чаще, безвылазно там торчал. Потом поток праведников оскудел. Через день уже можно было приходить. Потом вовсе иссяк. Придёшь — никого. Я в этом месяце вообще отпуск хотел взял и не приходить. Но что-то дёрнуло проверить. Пришёл, а там вы стоите… удивительно!
Малой захрапел в тени древа. Под широкими ветками, полными амброзии. Рядом с ним, набегавшись, прилёг Пукс со ртом, полным беличьих хвостов. Самим здешним белкам они были уже ни к чему. Те отбрасывали их как ящерица хвост в период опасности. А затем у них мгновенно отрастали новые, как и положено в Раю. Рядом с младшим братом прилегла даже Мара, взяв травинку в рот и разглядывая проплывающие облака. Задумалась.
А Даймон вёл неспешную беседу с апостолом, пытаясь уловить суть окружающей обстановки. И понять, зачем она их окружила. Врата рая стояли закрытыми. И как выяснил демонёнок, за последнюю тысячу лет их открывали не часто. Точнее даже — редко. От того души в Раю можно было по пальцам пересчитать.
— И с кем нам Небо защищать? Кого призовём в час нужды? — даже немного расстроился Пётр, когда на пару с демонёнком отведали амброзии и уселись на корне древа.
— Да вы так не переживайте, в аду сейчас с персоналом тоже трудности, — тут же немного успокоил Даймон апостола. — Мы если честно, тот ад по большей части разрушили.
— Как это?
— Да так. Сначала в попытке забрать Малого. Затем сам Малой постарался, а потом уже вместе работали. Ну вот и получилось, что ада, как его знали раньше, уже нет. Да у них и без нас заговоров хватало. Сатану хотели сместить. А по итогу сами сместились. Ну… по большему счёту.
