Текст книги "Апрельская сирень (СИ)"
Автор книги: Ксения Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 13.
Поправив воротник белоснежной блузки, и одернув черную прямую юбку-карандаш, Оля напоследок оглядела себя критическим взглядом. Убедившись, что выглядит она так, как надо, а надо, чтобы выглядела она безупречно – все-таки предстоит обслуживать деловых, и наверняка состоятельных клиентов, девушка вышла из подсобки. Она старалась держаться уверенно и спокойно, но тело била мелкая дрожь. Господи, как она волновалась! А что, если что-то пойдет не так? После проведенного инструктажа, и наслушавшись разных историй, она не просто волновалась – она нервничала. Алиса предупредила ее, что бывают капризные, а порой и вовсе неадекватные посетители, которым палец в рот не клади – дай только поскандалить. Ну, нравится некоторым индивидуумам унижать людей. Они, тем самым, ощущают свое превосходство.
– И запомни, – напутствовала Алиса, – никаких возражений, поняла меня? Если что, сразу же зови меня. Не пытайся самостоятельно разрешить конфликт!
– Хорошо, – тоненьким голосом ответила Оля. – А что за гости-то будут?
– Да какие-то важные шишки. Здесь нередко такие бывают, ну, встречаются, обсуждают всякие дела, понимаешь, бизнес и все такое.
– Понятно. Наверно, люди они воспитанные, – задумчиво сказала Оля.
– В большинстве своем, да, – кивнула Алиса, – правда такие почти не оставляют чаевых. – А вот те, кто приходят сюда со своими любовницами, – Алиса хихикнула, – вот эти пощедрее.
– Фу, – поморщилась Оля.
– Ничего не фу! Вот получишь хрустящую купюрку, тогда я на тебя посмотрю, как ты будешь морщиться.
– Сегодня, по всей видимости, не получу, – вздохнула Оля, но тут же спохватилась – не хотелось показывать Алисе, что она боится не справиться.
– Сегодня, возможно, и нет. Конечно, я и сама не хотела бы тебя ставить сегодня, но сама понимаешь рук не хватает, в соседнем зале банкет, еще и эта Кристинка, гадина, уволилась.
– А почему уволилась?
– У них с Артемом Вадимовичем роман был, – понизив голос, сказала Алиса. – А он у нас мужчина такой…
– Какой?
– Девочек любит. Ну, она его и приревновала. Устроила тут дикий скандал, посуду дорогую побила, дура. Ну, он ее и уволил. Пусть скажет спасибо, что еще за фарфор из зарплаты не высчитал. Кстати, наш гость брат Артема.
– Правда? Это плохо, да?
– Да нет, что в этом плохого?
– А он тоже молодой, как и Артем Вадимович?
– Нет, он старше его на десять лет.
– Ого…
– Да. Так, на – протри бокалы, да проверь, чтобы нигде не было ни пятнышка. Как только они войдут, нужно встретить стоя и улыбаясь. Примешь у них заказ, и если что будет не понятно, скажешь мне, я сама их обслужу. Понятно?
– Да, все понятно.
– Как принимать заказ, ты помнишь?
– Да, конечно. Нужно подойти, поздороваться, улыбнуться…
– Подходить уже нужно, улыбаясь, – поправила ее Алиса.
– Да, конечно.
– И главное, терпеливо выжидаешь, когда они определятся с меню. Не нужно ничего спрашивать и уж тем более лезть с советами!
– Ясно.
– А будет пасмурно, если из-за рассеянности пойдет что-нибудь не так.
– Я не рассеянная, – разозлилась Оля, – и я все поняла.
Отлично. Гости скоро придут.
В зал вошли четверо: двое мужчин средних лет, один высокий и подтянутый, второй чуть ниже ростом и слегка полноват, но не такой толстый, как представляла себе богатых дядей Оля. С ними были женщина, возраст которой трудно было определить, но Оля дала ей около сорока, с ухоженной внешностью и хорошо одетая. От взгляда Оли не ускользнуло то, как первый мужчина смотрел на нее, будто питал к ней глубокую симпатию. И четвертым был…о, нет, девушка не могла поверить своим глазам, Царь. Но что он здесь делает? Неужели это его семья, а мужчина и женщина, его родители?
Нет, Оля не могла обслуживать их стол.
– Алиса, – обратилась она к девушке, – у меня…я…я должна кое-что сказать тебе.
– Что? Не сейчас. Готовься, сейчас Дэн проводит их к столику, выждешь немного, и можно будет идти работать.
– Но я не могу.
– Что значит, не могу? Оль, ты поскользнулась на скользком паркете, упала и ударилась головой?
– Нет.
– Ну, тогда и не говори глупостей.
– Тот парень…
– Симпатичный, – перебила ее Алиса.
«Ничего симпатичного, – подумала Оля».
– Он учится со мной в институте.
– Ого, ты счастливица, – Алиса, кажется, ничего не замечала, и ничего не хотела слышать.
– Он ненавидит меня.
– Что? За что? В прочем, это не имеет никакого значения.
– Имеет, он сделает все, чтобы испортить мне работу. Он специально постарается подставить меня. Понимаешь?
– Глупости.
– Это не глупости, так и будет.
– Тогда ты сама виновата! Не нужно было устраиваться на эту работу, если у тебя проблемы в общении с людьми!
– Но у меня нет проблем в общении. Я не делала ему ничего плохого.
– Вот и славненько.
– Но…
– Значит так, или ты идешь и молча работаешь, или сейчас же собираешься, и уходишь отсюда.
– Нет, мне нужна эта работа, – испуганно залепетала Оля.
– Замечательно. Значит, вопрос закрыт.
Оля вздохнула, и обреченно направилась к злосчастному столу. Она чувствовала себя самым несчастным человеком на земле.
Царев не сразу узнал ее, а когда узнал, в его глазах блеснул недобрый огонек. Его губы скривились в полуулыбке. Но он промолчал, не выдав, что знаком с ней, разве, что пялился на нее неприлично долго. Оля чувствовала, что ее щеки заливаются краской. Наверно, это стало заметно и Цареву, так как он улыбнулся и отвел взгляд.
Больше он не обращал на Олю никакого внимания, а вернее, попросту игнорировал ее, будто она была пустым местом.
Но он не пытался спровоцировать конфликт, не подкалывал и не унижал ее, и не подставил подножку, как ожидала Оля. Вообще девушке показалось, что он был озабочен чем-то. Он то и дело бросал на мужчину, которого Оля приняла за его отца, взгляды, а когда он смотрел на женщину, то лицо его явно отражало неприязнь.
«Это не мать, – догадалась Оля. – Это отец и, скорее всего, его любовница».
Но что с ними делает Царев? Почему терпит это?
Но кем бы ни были эти люди, они вели себя очень прилично и показались Оле довольно приятными людьми, и к тому же, оставили хорошие чаевые.
ГЛАВА 14.
Близилась третья пара, а Оля всё не появлялась на учебе. Сирена обеспокоенно набирала ее номер снова и снова, но долгие гудки оставались без ответа. Подруга не отвечала ни на звонки, ни на смс. В университете девушка объявилась только перед началом четвертой пары. К удивлению Сирены, всегда цветущая и ухоженная Оля выглядела не самым лучшим образом: опухшие и покрасневшие веки, под глазами залегли темные круги, которых у девушки и в помине никогда раньше не было, а может быть, она просто умело скрывала их; чистые, но не уложенные волосы были неаккуратно собраны в «пучок», из которого выбивались небольшие прядки блеклых, безжизненных волосков.
– Что случилось? – спросила ее Сирена. Оля устало взглянула на подругу.
– Потом, – одними губами ответила она.
– Где ты была? – не унималась Сирена. – Почему опоздала? Почему на звонки не отвечала?
– Не отвечала? – в удивлении вскинула брови Оля. – А ты что, звонила?
– Еще бы! Раз десять!
– Надо же, точно, – заглянув в телефон, сказала Оля. – Он на беззвучном режиме стоял.
– Что-то ты кажешься мне странной в последнее время, – откровенно сказала ей Сирена.
– Да нет ничего странного, – вздохнула подруга. – Просто я так загружена, что совсем нет времени! Ума не приложу, как буду все успевать и со всем справляться.
Девушки направлялись в аудиторию, где их ожидал урок анализа финансовых рынков. Через три аудитории от них стояла группа студентов из факультета «больших шишек». Среди них и Царев. Оля поморщилась.
«А вот Лешу я так ни разу и не встретила сегодня, – невольно подумала Сирена». Да оно, наверно, и к лучшему, решила она. Незачем им видеться, только душу себе терзать.
– Хорошо, что у нас с ними сегодня нет общих пар, – с чувством сказала Оля, презрительно глядя на смеющуюся компанию. – А то этого Павлина становится слишком много в моей жизни.
– Это ты о Цареве? – осведомилась Сирена, с трудом отстранившись от мыслей о Власове.
– Ну, а о ком же еще? – цокнула языком Оля, а затем вздохнула: – Я тебе после пары расскажу кое-что, ты с ума сойдешь!
Анализ финансовых рынков прошел, как обычно: скучно и неинтересно, по крайней мере, для Сирены. Оля же, которая из-за неподготовленного семинара схлопотала «неуд», так и вовсе поникла.
– Не расстраивайся, – шепнула ей Сирена, чтобы утешить, но с осторожностью, все еще помня последнюю их с Олей ссору на почве успеваемости, – исправишь.
– Она меня ненавидит, – бесцветным голосом ответила Оля. И правда, Олеся Руслановна, молодая преподавательница лет двадцати восьми, откровенно недолюбливала эффектную и яркую блондинку, и всячески поддевала ее при каждом удобном случае, а случаев выпадало предостаточно, учитывая, что училась девушка не очень прилежно – не то, чтобы из рук вон плохо, но и не ахти, как. Правда, Олеся Руслановна не упускала возможности поиздеваться и над другими студентами тоже, но Оля была ее любимой жертвой.
– Она просто завидует тебе, – успокаивали все бедняжку. Та, не страдающая от излишней скромности, согласно кивала.
– Будешь тут завидовать, когда тридцатник на носу, а замуж так никто и не берет, – ядовито заметила Яна. – Тут хочешь, не хочешь – озвереешь.
– Придумаешь ты тоже, Янка, – засмеялась Оля. – Я вот вообще до тридцати замуж ни ногой. Да-да! Карьеру строить буду.
– Правильно, – раздался за спинами девушек насмешливый, но при этом до мурашек ледяной голос Царева. Оля молчаливо закатила глаза, шевеля губами, наверняка беззвучно произнося какое-то ругательство. – С твоим-то рабочим рвением, глядишь, и должность старшего официанта не за горами, – парень задумался, а затем добавил: – Я советую тебе повышать квалификацию, и можно затем смело податься куда-нибудь…э-м-м…в горничные, – и самодовольно улыбаясь, молодой человек прошел мимо девушек, задержав взгляд на Оле.
– А с чего ты взял, что она должна работать официанткой? – возмущенно крикнула ему вслед Алина. Парень, не оборачиваясь, обратился к Оле:
– Что, Матвеева, твои подружки не в курсе, что ты драишь бокалы в ресторане?
Бедная Оля! Столько пар глаз уставились на нее. Девушка покраснела до самых кончиков ушей, и это особенно бросалось в глаза в контрасте с белыми волосами. Но нужно отдать должное ее способности быстро справляться с любой ситуацией, чем Сирена всегда восхищалась: Оля высокомерно вскинула голову, и надменно, громко заявила:
– Да, я работаю официанткой, и горжусь этим! Я горжусь тем, что зарабатываю деньги и в состоянии сама себя обеспечивать, в отличие от тебя, поганца, привыкшего жить за счет папочки! Так что, закрой свой гадкий рот, ничтожество! – последние слова Оля сказала особенно громко, буквально выплюнув их в спину своему оппоненту.
Сирена ожидала от Царева взрыва, но тот даже не обернулся, но зато согнул в локте левую руку, продемонстрировав поднятый вверх средний палец.
– Фу, – брезгливо поморщилась Алина, – ну и придурок.
– Это же Царев, – вздохнула Сирена, которую совсем не удивляли подобные выходки этого выскочки, – вы что, его не знаете?
После четвертой пары следовала «большая» перемена, длившаяся двадцать минут, во время которой студенты, обычно, отправлялись в столовую. Некоторые же, сбегав в ближайший магазин и купив там чего-нибудь съедобного, предпочитали перекусить в библиотеке.
Так сегодня решила поступить и Оля.
– Давай оторвемся от них, – шепнула она Сирене, когда вместе с одногруппниками спускались по лестнице. Сирена кивнула. Они отошли в сторону, и Оля притворилась, будто ищет что-то в сумке. Сирена, же, «ожидающая» ее, махнула девушкам, чтобы те не ждали их.
– Так не хочется бежать в магазин, – сказала, Сирена, и даже поежилась, – раздетыми, в такой холод.
– Не придется, – успокоила Оля. – Я не успела позавтракать, поэтому перед занятиями забежала в магазин и купила поесть.
– А я? – поинтересовалась Сирена, решившая, что подруга заботится только о себе.
– Не волнуйся, – хихикнула Оля, – твоему прожорливому животику тоже достанется.
– Тише ты, – шикнула на нее Сирена, – еще кто-нибудь услышит и пойдут слухи, что я жду ребенка.
– Ой, ну не зуди. Пойдем лучше поищем свободную аудиторию.
Свободным оказался кабинет истории. Девушки вошли, и предусмотрительно прикрыли за собой дверь, чтобы никто из случайно заглянувших преподавателей не обнаружил их здесь и не прогнал.
Оля торопливо вызволила из сумки приличный кусок пиццы, и, поделив пополам, протянула одну Сирене.
– Спасибо, – ответила девушка, принимая угощение. Она, в свою очередь, достала из своей сумки маленькую бутыль с соком и поставила на парту. Сирена была настоящим водохлебом и жить не могла без воды, соков или чая. – Так значит, ты нашла подработку? – начала она разговор. «Молодец, – мысленно похвалила она подругу, – мне бы тоже не мешало найти работу».
–Угу, – промычала Оля, отхлебывая сок.
– А этот индюк каким образом узнал об этом? – нетерпеливо спросила Сирена. Оле пришлось наскоро прожевать еду.
– Он сам меня видел. Ресторан, в котором я работаю, принадлежит его дяде.
– Надо же. Ну, и совпадение.
– Скорее неприятный сюрприз, – усмехнулась Оля.
– У них что, вся родня такая?
– Какая «такая»? При деньгах, что ли?
–Ну, да.
– Наверно, вся. А почему бы и нет? Так вот, этот, как ты справедливо говоришь, индюк, притащился в этот ресторан вместе со своей семьей, ну, по крайней мере, я думаю, с ним был отец, и представь себе, я обслуживала их стол!
– Ух,– поежилась Сирена, представив.
– Ага.
– Представляю, как тебе досталось от этого подонка.
– Да нет, что удивительно, он вел себя прилично, разве что только едва не прожег взглядом дырку у меня во лбу.
И Оля рассказала все о том вечере, и о своих подозрениях касательно той красивой, ухоженной женщины, которую она приняла за любовницу отца Влада.
– Это поэтому ты не готовишься к занятиям и недоступна ни будними вечерами, ни в выходные дни? – подытожила Сирена, когда Оля закончила.
– Не только поэтому. Работаю-то я недавно совсем, да и то – только с пятницы по воскресение.
– А что еще?
– Понимаешь… Понятия не имею, почему я не говорила тебе. Я не скрывала это, просто как-то забывала…
– Если ты тайно вышла замуж, то я тебя убью, – предупредила Сирена. Оля расхохоталась.
– Не переживай, дорогая, раньше тебя я точно под венец не отправлюсь, так что даже не волнуйся на этот счет!
– Нет, замуж ты можешь идти хоть завтра, – добродушно разрешила Сирена, – но только я должна об этом знать. И уж тем более, присутствовать в качестве свидетельницы.
– О, это обязательно, – заверила Оля. – Но замуж я не собираюсь, и у меня другое…
– Какое? – поддразнила Сирена.
– Я ни на что особо не надеялась, когда подавала документы, и даже была удивлена, когда в списке зачисленных абитуриентов обнаружила свою фамилию, но, тем не менее, это случилось, и теперь я заочно учусь на журфаке.
– Да ладно? Ты шутишь? – машинально сказала Сирена. Вообще-то она знала, что подруга интересуется журналистикой, но они никогда не обсуждали с Олей возможность ее обучения этой специальности.
– Нет, не шучу. И сейчас у меня как раз идет сессия.
– Ух, ты, – растерянно пробормотала Сирена. Она была рада за подругу, и вместе с тем обижена на нее из-за того, что узнает о таких важных событиях гораздо позже, чем хотелось бы. Сирену огорчала скрытность ее близкой подруги. – Это замечательно. Я рада за тебя.
– Спасибо, – Оля расплылась в улыбке, – я знала, что ты поддержишь меня. А вот родители совсем не обрадовались. Ух, как они на меня кричали! Особенно, папочка. «Что это за профессия такая – журналист?» – забавно имитируя грубый, мужской голос, передразнила Оля.
– Как ты будешь все совмещать? – отсмеявшись, серьезно поинтересовалась, Сирена.
– Как-нибудь, – пожала плечами подруга. – А если честно, я жалею, что поступила на маркетинг. Не мое это. Нет, конечно, в этом есть один, но очень большой плюс – я познакомилась с тобой, – Оля снова улыбнулась. Сирена ответила улыбкой, как можно искренне, но на душе у нее было совсем не весело.
– Надеюсь, ты не думаешь бросить? – решилась она спросить напрямую. Уж лучше услышать правду сейчас, чем томиться потом, решила девушка. Оля в замешательстве замялась.
«Этого я и боялась, – обреченно подумала Сирена».
– Пока не знаю, – ответила Оля. – Честно говоря, тяжеловато тянуть два курса. Хотя я и устроилась на работу, но все равно, учеба бьет по родительскому кошельку. Боюсь, они начнут пилить мой мозг, требуя, чтобы я бросила журфак. А я не хочу! Ни за что не брошу его. Уж лучше тогда, этот дурацкий маркетинг, – заметив настроение Сирены, девушка добавила: – Не грусти, все равно, будем видеться, и общаться, как раньше. Ничего не изменится. Что бы ни случилось, наша дружба не станет слабее.
На лекцию основ мерчендайзинга девушки опоздали. Коротко кивнув им, чтобы проходили, Анфиса Сергеевна продолжила лекцию.
Не говоря ни слова, Сирена с Олей тихонько достали тетради, и приступили к конспектированию. Судя по тому, что Сирена ничего не понимала, прогуляли они прилично.
«Ничего, подойду к Анфисе, спрошу, какой учебник взять в библиотеке, – решила она», и, зародившееся вначале беспокойство, отступило.
Оля же выглядела беспечной и спокойной, и Сирена не удивилась бы, если заглянув в ее тетрадь, обнаружила бы там каракули или какие-нибудь рисуночки вместо конспекта. В том, что подруга уйдет с факультета, девушка уже почти не сомневалась.
Сирена задумалась. Она невольно представила реакцию своей матери, как если бы заявила ей, о том, что бросает учебу, или переводится, скажем, в музыкальную консерваторию или на филологический факультет.
Нет, это даже представить было страшно. А ведь Сирене никогда не хотелось быть ни бухгалтером, ни экономистом, ни маркетологом. Она и сама толком не знала, кто она, что она, и кем хочет быть. А на маркетинг поступила от «балды», потому что места свободные были. В прочем, так же, как и Оля.
«Интересно, куда же я пойду работать с такой специальностью, – размышляла Сирена», а рука ее, тем временем, сама собой писала конспект. Или нет? Кажется, нет. Сирена с любопытством посмотрела на свои пальцы, которые прилипли к ручке, и только потому та не выпала из руки.
Сколько времени она так просидела? Сколько материала пропустила? Уж не заразилась ли она от Оли безалаберностью к учебе?
Чей-то знакомый женский голос назвал ее фамилию.
Сирена прислушалась.
Кажется, послышалось – в аудитории стояла тишина.
Сирена подперла левой рукой щеку, ожидая, когда Анфиса Сергеевна продолжит лекцию.
– Эй, ты чего? Что с тобой? – обратилась к ней Оля, и девушка только сейчас заметила, что та смотрит на нее с удивлением, а затем подруга улыбнулась и покачала головой. – Тебя Анфиса зовет, – шепнула Оля.
Сирена перевела взгляд на женщину, и обнаружила, что та пристально смотрит на нее, а еще в аудитории непонятно откуда взялась девочка с третьего курса – староста деканата экономики.
– Хорошо, – вздохнула преподавательница, обращаясь к старосте, – забирай ее, все равно, она спит на моем занятии. Маркина, собирайся.
– Э-э-э, – растерялась Сирена, краснея и отчаянно ругая себя, на чем свет стоит. Как можно было так задуматься, чтобы пропустить все на свете? – Куда?
– В деканат. А зачем, тебе Савина все объяснит по дороге.
Сирена бросила на Олю вопросительный взгляд, но та пожала плечами, мол, не знаю.
Что ж, решила Сирена, по крайней мере, это означало, что «отсутствовала» она не слишком долго.
– Э-э-э, Анфиса Сергеевна, – неуверенно произнесла Сирена, опасаясь, как бы не выставиться еще глупее. – Вещи, я, наверно, оставлю? Я имею ввиду, я ведь, вернусь… Наверно.
В аудитории захихикали.
– Маркина, – вздохнула женщина, – иди уже, тебя с пары снимают.
– Хорошо, спасибо, – быстро ответила Сирена, и, наскоро сложив вещи, направилась к двери, кивнув девушке-старосте.
–И попей витаминов, – бросила ей вслед Анфиса Сергеевна.
– Для чего меня вызывают в деканат? – робко поинтересовалась Сирена, когда они с Савиной шли по коридору.
– Если честно, я точно не знаю, – простодушно ответила девушка. – Кажется, это что-то насчет осеннего бала. Ну, последний день осени, готовится концерт, дискотека будет и все такое. Наверное, задействовать тебя хотят.
– А-а-а, – протянула Сирена. Больше она ни о чем не спрашивала.
За дверью деканата слышались голоса. Савина уверенно постучала, а затем они с Сиреной вошли в кабинет.
За большим, блестящим, шоколадного цвета столом, сидели несколько преподавателей. Сирена робко поздоровалась.
А в стороне, кто-то стоял, кто сидел на стульчике, и это были студенты. Среди них был Власов.
– А вот и сладкоголосая Сирена, – пошутил он. – Привет, – улыбнулся он девушке.
ГЛАВА 15.
Сирена кивнула Власову, и, оглядев остальных студентов, убедилась, что среди них знакомых нет. Она выжидательно смотрела на преподавателей, смиренно и терпеливо ожидая, когда кто-нибудь из них скажет, зачем ее сюда позвали.
– Маркина, так? – спросила декан – маленькая пухлая женщина с коротенькими ручками, и такими же коротенькими ножками. Сирена невольно представила, что, наверно, если заглянуть под стол, можно лицезреть забавную картинку: девушке так и виделось, как эти маленькие ножки болтаются, не доставая до пола. Почему, в ее представлении, декан факультета экономики должна болтать под столом ногами, Сирена не знала, но эта мысль настолько развеселила ее, что она не смогла сдержать улыбки. К счастью, она смогла быстро ее погасить, и никто ничего не заметил. Ну, по крайней мере, никто из преподавателей.
– Да, – кивнула Сирена, – меня сняли с пары, велели, чтобы я…
– Да-да, – перебила ее женщина. – Присаживайтесь, – она махнула рукой в пространство, в пустоту, будто сесть Сирена могла куда угодно, а скорее всего, на пол.
Кто-то тронул ее за руку. Сирена обернулась.
– Садись, – сказал ей Власов.
– Спасибо, – шепнула Сирена, аккуратно присаживаясь на освобожденный галантным юношей стул. Она была так взволнована, что забыла улыбнуться ему, но ей было приятно его внимание.
– Итак, – продолжила Карлсон (Сирена старательно отгоняла от себя этот образ, но ничего не могла с собой поделать – глядя на Альбину Маратовну, она против своей воли видела этот мультяшный персонаж), – господин Власов уверяет нас, что вы прекрасно поете.
– Правда? – с ноткой сарказма спросила Сирена. Вообще-то она понимала, что говорить в таком тоне с деканом, пусть и не ее факультета, не стоит, но ничего не могла с собой поделать. – То есть, я имела в виду, что…– попыталась она исправиться.
– Я сам слышал, – вмешался Власов, и, взглянув на Сирену, улыбнулся ей. Меньше, чем на секунду, девушке даже почудилось, что он ей подмигнул. Может, только почудилось? – И на мой вкус поет Сирена, действительно прекрасно. А моему вкусу вы можете доверять, Альбина Маратовна, – парень лучезарно улыбнулся. Все, включая преподавателей и саму Альбину Маратовну, засмеялись. Да, он умеет нравиться, – подумала Сирена.
– Хорошо, хорошо, Власов, твоему вкусу мы верим, – отсмеявшись, уже без улыбки сказала Карлсон.
– Да Сирена вообще талантливая девочка, – добавила одна из преподавателей. Это была Елизавета Родионовна, преподавательница истории и политологии. Группа, в которой училась Сирена, встречалась с ней всего пару раз, когда женщина заменяла Льва Юрьевича. Сирена же, имела с ней дело гораздо чаще в виду того, что частенько участвовала во всякий конкурсах и литературных мероприятиях, которые организовывала Елизавета Родионовна. – Наверняка, и поет тоже хорошо. Талантливый человек талантлив во всем! – и она дружелюбно улыбнулась Сирене. Девушка ответила улыбкой, но столь лестная похвала, да еще и в присутствии преподавателей и других студентов очень смущала ее, и она не совсем была ей рада.
– Комсомолка, спортсменка и просто красавица! – поддразнил кто-то из студентов.
– Не комсомолка, и даже, увы, не спортсменка, – мягко возразила она.
– А вот с красавицей она не возражает, – заметил другой, и все дружно засмеялись, включая саму Сирену.
– Тридцатого ноября будет концерт, посвященный последнему дню осени. К тому же, это первый конкурсный день.
– Какой день? – переспросила Сирена, у которой внутри уже начало холодеть. Участвовать в конкурсе? Нет, увольте, на это она не подписывалась. Девушка недобро взглянула на Власова, но тот ничего не понял.
– Да, конкурсный. Этой зимой открывается музыкальный фестиваль молодых талантов, и начинаться он будет с ВУЗов и колледжей. То есть, отбор будет проходить сначала внутри каждого заведения, затем трое участников, занявших призовые места, будут представлять свой вуз или колледж, ну, а там дальше региональный уровень и республиканский.
– А там и до Евровидения рукой подать, – пошутил парень, что поддразнил Сирену, процитировав фразу из известного советского фильма. Сирена не улыбнулась. Она была поражена и озадачена. Интересно, а имеет ли она право отказаться? «А хочется ли тебе отказываться?», –шепнул ей внутренний голос, и Сирена не смогла ответить на этот вопрос. Перспектива выступать на сцене казалась ей заманчивой, ведь, в глубине души, пусть и где-то очень глубоко, причем настолько, что девушка и сама раньше об этом не догадывалась, ей хотелось, всегда этого хотелось.
– После занятий, – продолжила Альбина Маратовна, – вы, – (она имела в виду всех присутствующих ребят), – пройдете в актовый зал, где немного порепетируете…
– Нам еще нечего репетировать, – перебил ее Власов.
– … И обсудите между собой предстоящее мероприятие. Главное, подготовиться к концерту, который пройдет тридцатого ноября.
– То есть, уже через неделю?? – почти вскрикнула Сирена. Как же она успеет подготовиться? А песня? Какую песню она должна будет исполнять?
– Да, – кивнула Карлсон, – уже через неделю. Поэтому, Маркина, мы все очень надеемся, что весьма лестные отзывы о ваших талантах не являются преувеличением.
– Но, я…, – Сирена запнулась. Слова декана ей не понравились. Разве это она нахваливала себя? Разве она вызволялась участвовать? Разве выдвигала свою кандидатуру? Нет. Но именно ей придется краснеть, если она не оправдает возложенные на нее надежды.
– Ты справишься, – шепнул над самым ее ухом Власов.
– Откуда тебе знать, справлюсь я или нет? – прошипела в ответ Сирена. Парень не обиделся, а даже улыбнулся.
– Все, идите, сейчас звонок уже будет, – сказала Альбина Маратовна. Сирена встала, и неуверенно повернулась, не зная, что сказать, и стоит ли вообще что-то говорить. Она открыла рот, намереваясь окликнуть деканшу, которая уже копошилась в своих документах, не обращая ни на кого внимания, но ей помешали.
– Не надо, – тихо сказал ей Власов, а затем взял за руку, и буквально вывел из кабинета. – Ты, правда, восхитительно поешь.
– И ты решил за меня, что я должна участвовать в конкурсе? Не спросив моего мнения?
– Извини меня за это, – мягко сказал Алексей. – Я думал, что ты не будешь против. Просто я слышал, как ты пела там, в караоке-баре, и решил, что тебе нравится это.
– Петь в караоке да, нравится, – согласилась Сирена, но она уже не дулась, а потому улыбнулась, – но это не совсем то, что выступать на сцене.
– У тебя очень красивый голос, Сирена, – откровенно сказал Алексей, и от того, как он произнес ее имя, у девушки «побежали мурашки» по коже. – Я это заметил, когда впервые увидел тебя. Вернее, услышал. У меня сейчас окно, – вдруг сказал он, – а у тебя что?
– А у меня перемена, – пошутила Сирена, но тут же смутилась, решив, что шутка вышла нелепой и глупой. Девушка очень боялась казаться глупой, но отчего-то рядом с этим парнем все здравые и умные мысли покидают ее далеко не глупую голову. «Возьми себя в руки, – приказала она себе, – не то он сочтет тебя дурочкой». – А после – анализ рыночных отношений, – добавила она.
– Оу. У нас тоже был этот предмет. Зоя Андреевна прикольная преподша. У меня поэтому предмету пятерка, – Власов широко улыбнулся.
– Хм. Да. И у меня.
– А у тебя, я думаю, по всем «отлично», – с улыбкой, но без шутки сказал Леша.
– Ну, не по всем, – возразила Сирена, но тут же осеклась. «Не будь занудой, – снова одернула она себя». – А вообще да, учусь я неплохо, – улыбнулась она. – Ну, я пойду готовиться. Еще нужно Олю найти.
– Передавай ей привет от меня, – не переставая улыбаться, ответил Власов. «О, как она обрадуется», – подумала Сирена, и вспомнила, что так и не рассказала подруге о том вечере в караоке-баре и о том, что у Леши есть девушка. Как же она могла забыть? – И не забудь, что после шестой пары мы собираемся в актовом зале.
– Хорошо, кивнула Сирена, настроение которой тут же упало. Тащиться на эту чертову репетицию, да еще и после занятий! Уж лучше бы тогда с занятий сняли, все равно она уже почти закрыла семестр, нужные баллы набраны, и даже превышают необходимое количество, так что делать на парах ей все равно нечего, а лекции Сирена могла бы и в библиотеке взять. – Увидимся в зале.
– Надеюсь, – с улыбкой ответил Леша. – Не вздумай сбежать!
Сирена улыбнулась, но ничего не сказала. За разговором они с Власовым как раз дошли до холла, а дальше их пути расходились – молодой человек направился вниз по лестнице (наверняка, в столовую, – решила Сирена), а она поплелась на шестой этаж.
Кабинет, где проходила пара «основ мерчендайзинга» был пуст, но и в «анализе рыночных отношений» тоже никого не было.
«Куда все подевались? – озадачилась Сирена».
Телефон Матвеевой обрел привычку игнорировать входящие звонки, и Сирена уже начинала тихо ненавидеть мелодию популярной песни, играющую у подруги вместо гудков.
«Наверно бегает, сдает сессию на этом своем журфаке», – решила она, и в душе девушки зародилось беспокойство за подругу – не доведет ли та, часом, себя «до ручки»?
Оля еще некоторое мгновение смотрела на дверь, за которой скрылась Сирена, а затем, зевнув, перевела скучающий взгляд в свою тетрадь, в которой были сделаны как попало написанные записи лекции.
Оставшиеся двадцать минут девушка делала вид, что внимательно слушает и записывает, и очень старалась, чтобы ее лицо не выглядело бестолково и не выдавало ее состояния.
Состояния абсолютного равнодушия к происходящему.
Состояния совершеннейшего безразличия.
Состояния безобразнейшей безалаберности.
«Я просто устала, – утешала себя девушка, – я еще не привыкла работать, не привыкла к дополнительным нагрузкам, и я очень, очень вымотана».
Только надо ли оно ей? Нужен ли ей этот злосчастный маркетинг? Нужна ли эта работа?
Нет, работа нужна, – поразмыслив, решила Оля. Если она бросит изучать маркетинг, то родители, как пить дать, откажутся оплачивать журфак. Да они взбесятся!
Ну и пусть бесятся, – упрямо решила Оля. Это ее жизнь, и она в праве сама выбирать свой путь, свою мечту, и свою профессию.
