Текст книги "Апрельская сирень (СИ)"

Автор книги: Ксения Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– За мое молчание, – Оля снова порылась в сумке, и извлекла из нее фотографию, на которой были изображены два молодых человека, любовно держащихся за руки. Эрик в ужасе вытаращил глаза:

– Как…Откуда…Откуда ты…это…кто…как…

– Я не скажу тебе, кто сфотографировал вас. Какая теперь разница? Сами виноваты – осторожнее надо быть, здесь вам не Голландия.

– Где гарантия, что ты не покажешь это фото кому-нибудь, даже если я соглашусь?

– Я даю тебе слово, что никому не расскажу. Мне не зачем это делать. Все, чего я хочу, это то, чтобы статья, которую я напишу, была выпущена в нашей газете!

Эрик потупил взгляд, затем, после некоторой паузы сказал:

– Хорошо. К четвергу сделаем.

Сегодня Сирена проснулась до звонка будильника, и впервые за полтора года отчаянно не хотела идти на учебу. Что ее ждет там? Насмешки? Жалостливые взгляды? Она совершенно не хотела ловить на себе ни насмешки, ни жалость. Она не хотела слышать шушуканье за своей спиной, и выслушивать от сокурсников слова утешения. Она не хотела притворно улыбаться в ответ, притворяясь, будто все в порядке.

А еще Сирена очень-очень не хотела видеться с Власовым. Должна ли она будет поздороваться при встрече или лучше сделать вид, будто они не знакомы? Наверняка, он сам так и сделает.

«Представляю, как посмеются ребята, когда я скажу им, что наш дуэт развалился в день объявления результатов, – думала она».

– Сирена! – крикнула Людмила Игнатьевна из кухни. – Ты вставать собираешься? Опоздаешь!

Сирена вздохнула, и, откинув одеяло, села в кровати, а затем встала, оделась и вышла из комнаты.

Умывшись и наскоро позавтракав, она с тяжелым сердцем отправилась в университет.

Ребята с группы встретили девушку очень приветливо и тепло.

– Я сбился со счета, сколько эсэмэс-ок отправил, голосуя за тебя! – сообщил Илья.

– Почему «за тебя»? Сирена вообще-то выступает с Лешей, – заметила Алина. – Кстати, как он? Пережил такой удар? Ну, я имею в виду то, что вы сошли с дистанции.

– Думай, что болтаешь, – одернул ее Антон. – Что значит – сошли с дистанции? И вообще, Сирена, не расстраивайся, этот конкурс не твоего уровня таланта! Ты застуживаешь большего! Правда-правда.

– Спасибо, – Сирена благодарно улыбнулась.

– А это правда, что вы с Власовым встречаетесь? – поинтересовалась любопытная Алина. Сирена ждала этого вопроса.

– Нет, – покачала она головой, – не правда.

– Да ладно? – Алина явно не верила.

– Я говорю правду.

– А еще я слышала, что вы расстались, – не унималась сокурсница.

– Как дуэт.

– А как пара?

Сирена закатила глаза. Сколько еще она вынуждена будет терпеть все это? И все из-за этого хамелеона.

– Я уже сказала тебе – мы не были парой.

– Могла бы с нами и пооткровенней быть, – обиделась Алина. – Не ожидала от тебя.

– Чего не ожидала? – удивилась Сирена.

– Того, что ты такая врушка! – выпалила девушка, и, развернувшись, оставила недоуменную Сирену одну.

Отношения с сокурсниками как-то подпортились – то ли Алина настроила всех, то ли они тоже, как и она не верили Сирене, а может быть, была и другая причина, о которой Сирена не знала. Но за пределами аудитории было еще хуже – Сирена не могла спокойно пройти по коридору, чтобы не выслушать в свой адрес шуточек, колких замечаний или присвистываний. Порой, даже незнакомые ей ребята подходили и бесцеремонно делали замечания или же задавали вопросы, а кто-то просто высказывал ей свое мнение.

– Извини, конечно, – сказала как-то в библиотеке одна девочка, имени которой Сирена так и не узнала, потому что та даже не удосужилась представиться, – Но ты мне не очень нравишься. Не подумай, я говорю это не потому что хочу тебя обидеть. Я просто высказываю свое мнение. Так вот я считаю, что жюри были правы – вы с Лешей не пара. Извини еще раз. Я просто высказала свое мнение.

– Ничего, – улыбнулась ей Сирена. – К тому же мне плевать на твое мнение.

Про посещение столовой Сирена решила и вовсе забыть – девушка не могла спокойно поесть под пристальным вниманием студентов.

Страничка в социальной сети была переполнена сообщениями и комментариями. Некоторые Сирена читала, на некоторые даже отвечала, но негативные предпочитала просто удалять. Про себя же она с радостью отметила, что приятных слов было значительно больше, а потому в интернет она стала выходить чаще.

Она расстроилась только однажды – когда обнаружила, что Оля удалила ее из списка друзей.

К четвергу Сирена уже почти привыкла к своему новому положению и даже смирилась с ним, все же, правда, надеясь на то, что о ней забудут, и она снова станет той прежней Сиреной – отличницей, любимицей преподавателей, и просто милой девушкой, не имеющей ни врагов, ни завистников, ни сумасшедших поклонников.

Если бы только Оля не сошла с ума от своей любви… С подругой было бы куда легче и веселее.

Но та ни в какую не желала мириться. И сколько бы Сирена ни звонила ей – Матвеева не отвечала на звонки.

А в четверг девушка возненавидела подругу так же сильно, как и та ее.

С самого утра все шло как-то не так – Сирена впервые проспала и опоздала на первую пару. Она впервые получила выговор от преподавателя. Да и все последующие пары девушка, то и дело, получала замечания по поводу своей неуспеваемости.

– Я все наверстаю, – обещала она всем преподавателям, что нещадно журили ее.

– Пора бы уже спуститься с небес на землю, Маркина, – едко сказала ей Олеся Руслановна. – Раз уж вы вернулись к нам, простым смертным.

Но самое худшее ожидало ее после четвёртой пары – когда появился новый номер их университетской газеты. Сирена всегда покупала ее. Вот и на этот раз она спустилась в холл, где около большого стола уже столпились студенты. Увидев ее, они захихикали, а кто-то даже стал показывать на нее пальцем. Сирена, которая, хотя и привыкла к подобному, все же была удивлена и разозлена.

Толпа как-то странно проводила ее взглядом, и даже расступилась, дав ей возможность пройти к уже почти пустому столу.

Сирена молча протянула нужную сумму Лидии Максимовне, и взяла газету, не глядя на обложку.

– Гляньте, – услышала она за своей спиной, – даже не смотрит! Эй, звезда! Газетку-то почитай – там много интересного!

Под дружный смех Сирена взглянула на обложку и едва не вскрикнула – на главной странице газеты большими буквами гласил заголовок:

«Мутные воды океана тайн или О чем молчат Сирены?»

Все бы ничего, но под заголовком красовался крупный снимок, на котором она – пятнадцатилетняя Сирена, стояла заплаканная, с испачканным грязью лицом, и с ужасом смотрела, как на земле, в грязи и луже сидит избитый, униженный Димка.

Сирена вспомнила тот день – именно в тот день они с Артемьевым и стали друзьями, наплевав на всех.

Сирена боялась поднять глаза, она знала, что за ней наблюдают, следят за ее реакцией, ждут момента, чтобы разразиться злорадным, жестоким смехом.

Отличница, любимица сверстников и преподавателей, она совсем забыла – каково это, быть аутсайдером, жертвой.

Нет. Она не жертва.

И если кто-то ждет, что она расплачется от унижения, то его ждет разочарование.

Сирена гордо вскинула голову, и, обведя взглядом любопытных студентов, как ни в чем ни бывало, прошла мимо.

Уже подойдя к лестнице, она почувствовала, будто кто-то призывал ее обернуться – среди десятка пристальных взглядов она ощутила один, он прожигал ее насквозь, но не жаром, а холодом.

Сирена обернулась, и ее взгляд наткнулся на стоявшую в дверях Олю.

На лице блондинки играла торжествующая улыбка.

Вернувшись, Сирена подошла к гардеробной, взяла куртку, и, наспех надев ее, вышла на улицу.

Матвеевой уже не было.

Сирена тоже не хотела возвращаться в универ, а потому она дошла до автобусной остановки, и, сев в подъехавшую газель, отправилась домой.

Дома она сразу же включила компьютер. Статья в газете гласила о том, что Сирена – звезда местного разлива и кумир для девчонок, некогда была пришибленной овцой, серой, невзрачной мышью. Про Артемьева не было ни слова, но поток грязи, что с чьей-то подачи вылился на Сирену, не мог не задеть и его. Разумеется, Диму узнали.

В интернете Сирена обнаружила и видео, которое выложил некий пользователь, скрывающийся под псевдонимом. То, что это был кто-то из одноклассников, Сирена не сомневалась. Вот только кто? И главное – зачем? Зависть?

Статья же в газете основывалась на информации из этого видео, а это означало, что видео вылили ранее.

Сирена посмотрела на подпись под статьей в газете – никакого имени. Статья была напечатана анонимно.

Девушка набрала номер Оли. Та не отвечала.

– Трусливая гадина, – выругалась вслух Сирена.

Позор. Позор. Позор…

Как она теперь появится в университете?

Как вообще будет выходить на улицу?

Это было настолько ужасно, что Сирена отказывалась верить, что это происходит по-настоящему.

Бессильно положив телефон, она заплакала.

Следующим утром, она все же отправилась на учебу, но только лишь для того, чтобы отыскать бывшую подругу и посмотреть ей в глаза.

Оли на занятиях не было.

Прождав ее все семь пар, Сирена отправилась прямиком к ней домой.

В подъезде дома она столкнулась с Царевым.

Тот недоуменно проводил ее взглядом, когда Сирена, в гневе, толкнула его на лестнице, намереваясь обойти.

Дверь никто не открывал.

– Подожди, – остановил ее Влад, когда Сирена уже хотела уйти. Набрав номер Каролины, он стал ждать, когда та ответит.

– Привет, – сказал он ей в телефон. Сирена удивилась тому, как мягко и просто он может разговаривать. – Ты где? Как ушла? А зачем тогда просила, чтобы я притащился? Ладно. Ладно, подожду, только в квартире, кажется, никого нет. Она была дома? Ах, пила… Понятно, – положив телефон в карман брюк, Царев криво улыбнулся Сирене. – Твоя подруга, кажется, уединилась с портвейном.

– Что? Не понимаю тебя.

– Бухает она, вот что. Стучи громче, если тебе так важно с ней встретиться. Ладно, подожди, – Царев тихонько оттолкнул Сирену, и принялся громко тарабанить в дверь. Не сразу, но та открылась. На пороге стояла растрепанная, ужасно выглядящая и пьяная Оля. Она удивленно вскинула брови, узнав, кто к ней явился.

– Надо же, как я рада вас видеть. Обоих, – заплетающимся языком сказала она. – Что надо?

– Твоих рук дело? – Сирена показала газету, которую предусмотрительно прихватила с собой. Губы Оли скривились в полуулыбке.

– Моих, – с вызовом ответила она.

Сама не ожидая от себя этого, Сирена замахнулась и ударила ее газетой по лицу.

Оля ойкнула, а затем зло посмотрела на девушку.

– А ну-ка, войди, – и она втащила ее в квартиру. Царев не дал ей закрыть дверь, прежде чем войдет и он, и, переступив порог вслед за Сиреной, только тогда самолично захлопнул дверь.

– Дерзкая, да? – Оля сильно ударила Сирену по лицу. Царев не дал девушке ответить на это – оттолкнув ее так, что она слегка ударилась о стену, он, другой рукой схватил Олю за руку, и утащил в гостиную, где бросил на диван.

– Ты сидишь тихо и не дергаешься, – приказал он ей, – а ты, – это он уже Сирене, – не подходишь к ней ближе, чем на три шага, иначе я выпровожу тебя из квартиры.

– Зачем ты сделала это? – не обращая внимания на его угрозу, обратилась Сирена к Оле.

– Чтобы поделом тебе было! Думала, что тебе все с рук сойдет? А нет!

– Я ничего плохого тебе не делала, – прохрипела Сирена, у которой от ярости и обиды охрип голос.

– Да, разуме-ме-ется, – икнула Оля. – Только парня увела! Конечно, совсем ничего!

– Он не был твоим парнем.

– Ах, вот как? – Оля вскочила, намереваясь наброситься на бывшую подругу, но Царев вовремя удержал ее. В отчаянии блондинка схватила подушку и запустила ею в Сирену. Та не осталась в долгу – подобрав ее с пола, она ударила ею Олю, потом еще раз, но на третий Матвеева схватила подушку, и девушки принялись тянуть ее – каждая на себя, пока та не разорвалась в клочья, выпустив множество перьев.

– Дуры, – покачал головой ошалелый Царев.

– Да, он не был твоим парнем, – сказала Сирена. – И моим – тоже!

– Чего ты врешь? Я знаю, что вы встречались, только он тебя бросил! И поделом тебе!

– Что? – ахнула Сирена. – Никто никого не бросал, ясно? А ты просто глупая истеричка! Нужно было разобраться, прежде чем бежать и кляпать кляузы! Зачем ты так? Разве можно вот так… – Сирена всхлипнула, – Это было жестоко, ты должна была понимать это. А Димка? Он-то что плохого тебе сделал? А? Тоже чем-то не угодил? Провинился перед тобой, да? Идиотка!

– Хватит, – оборвал ее Царев. – Не то я выпровожу тебя из квартиры, я уже предупреждал.

– А ты-то чего раскомандовался? – огрызнулась на него Сирена.

– Да! – подхватила Оля. – Сколько крови ты мне попил! Сколько унижений от тебя я натерпелась! Ты думаешь, что ты пуп Земли, царь! Твое высочество снесло тебе крышу, лишило тебя и мозгов, и совести, и… И вообще, вы все мне надоели, – Оля опустила голову, раскачиваясь из стороны в сторону, а затем повалилась на диване, и затихла. Сирена какое-то время смотрела не нее, а затем, испугавшись, что той стало плохо, подошла к ней и стала трясти за плечо.

– Эй, Оля. Оля!

– Оставь, – тихо сказал ей Влад. – Она просто уснула.

– Что? Уснула? Да ей плохо, ты разве не видишь?

– Плохо ей будет завтра, – улыбнулся он. – Она всегда такая, когда выпьет?

– Не знаю, я никогда не видела ее пьяной.

– Идем, оставим ее.

Они ушли на кухню, где Царев самолично поставил чайник на плиту.

– Что у вас случилось?

Сирена колебалась – не очень-то ей хотелось откровенничать с этим человеком. Но, поразмыслив, что всё равно все уже знают, она молча протянула ему газету.

– Это она напечатала? – спросил Царев, читая статью.

– Да.

– Коварная женщина.

– Не то слово.

– Погоди…А это… Это же Артемьев…Футболист, который…хахаха…Играет за Юпитер! Ничего себе, какой поворот.

– Смешно, да?

– Вообще, конечно, нет, – серьезно сказал Царев. – Да ерунда. Все скоро забудут об этом. А ему эта история только на руку.

– Думаешь? – с сарказмом в голосе поинтересовалась Сирена.

– Да. Столько внимания к его персоне. Да и для мальчишек он станет настоящим кумиром. Вот увидишь – они толпами будут караулить его у подъезда.

– Угу, чтобы закидать тапками.

– Чтобы автограф взять, балда! Вообще, если хочешь, я могу попросить одного человека – он поработает над тем, чтобы видео было удалено с канала. Не думаю, что оно успело распространиться по всей Сети. Если нужно, можно будет прессануть того чувака, который вылил это видео в интернет. Чтобы больше он не шалил с этим. Прям сегодня позвоню, и скажу знакомому, чтобы он сделал все, что сможет.

– Да, хорошо бы. Спасибо. Я думаю, нам уже пора.

– Ты иди. Я останусь. Я должен дождаться Каролину.

– Я не оставлю тебя наедине с ней, – сказала Сирена, имея в виду Олю.

– Почему? – искренне спросил Царев.

– Потому что я тебе не доверяю, – честно призналась Сирена. Царев рассмеялся:

– Не переживай, Маркина – в постели я предпочитаю живых девушек, а не полутрупы. Так что за честь подруги можешь быть спокойна, я эту дуру и пальцем не трону.

Поразмыслив, Сирена решила, что остаться здесь она все равно не может, а потому она решила довериться Цареву. Выплеснув недопитый чай, она оделась и вышла из квартиры.

Зазвонил незнакомый номер. Сирена осторожно ответила на звонок. В телефоне она узнала голос Никиты.

– Привет, Сирена. Это Никита. Плутон, если хочешь, – он засмеялся, и Сирена впервые за долгое время улыбнулась.

– Привет, Никит. Рада тебя слышать. Как ты? Что нового?

– У меня все отлично. А как ты? Я просто знаю, что…ну, о конкурсе знаю. Хотел поддержать тебя. Ты классная. Не расстраивайся, что не прошли дальше.

– Я не расстраиваюсь. Это был просто опыт.

– И еще, Сирена… Я не хотел тебе это говорить, но…Дело в том, что в интернете я кое-что увидел…

– Я знаю. Не только в интернете – в нашей студенческой газете даже статью об этом напечатали. Так что я знаменита.

– Это ужасно. Но знаешь, что? Ты не должна расстраиваться. Таких статей будет еще не мало, и клевета будет. Люди завидуют тебе. А ты не обращай ни на кого внимания.

– Спасибо, – Сирена благодарно улыбнулась, хотя Никита этого и не видел.

– Кстати. Помнишь то видео, на котором я прыгал с тем позорным плакатом? Так вот я все почистил. И твое видео я удалил. Это я умею.

– Правда? Спасибо! Это отличная новость!

– Не за что. Ты тоже помогла мне в свое время. Так что – если нужна помощь или просто захочется пообщаться – мой номер ты знаешь.

– Да, спасибо большое, – Сирена не заметила, как по щекам потекли слезы.

На душе стало веселее.

С чего она решила, что у нее нет друзей?

ГЛАВА 30.

Это утро было самым ужасным из всех, что Оля помнила. Ее мутило. А голова болела так, что девушка боялась поворачивать ее – боль начинала плясать в безумном ритме, от чего тошнота нахлынывала сильнее.

Ну, вот зачем она пила? Да еще так много.

Очень много.

Особенно для нее.

Особенно учитывая то, что она никогда не пила раньше.

Оля поморщилась и зажмурила глаза, когда свет ослепил их яркой, раздражающей вспышкой.

– Выключи. Выключи его, – прохрипела она, не зная еще, к кому обращается.

Воспоминания вчерашнего вечера стали медленно всплывать в сознании.

Только Оля никак не могла понять – взаправду это все было или же ей приснилось?

Сирена, которая приходила с разборками, и в итоге они подрались…

Царёв, который разнимал их…

Вот тут Оля рассмеялась. Ну, это совсем уже бред! Приснится же всякое.

– Надеюсь, этот странный, беспричинный смех не является признаком начинающейся белой горячки, – услышала она слева от себя. Это был его голос и его излюбленная манера подачи колких, дурацких шуточек.

Царёв был в ее квартире.

Оля осторожно присела на диване.

Влад сидел на полу, перебирая в руках перья.

Перья… Они с Сиреной разорвали подушку.

Оля невольно схватилась за голову – что она скажет хозяйке квартиры? Как объяснит случившееся Каролине?

И еще ее мучил вопрос – что здесь делал Царёв?

Оля судорожно заглянула под плед, которым была укрыта. Все в порядке, она одета, значит, хоть в чем-то Царев проявил свою порядочность.

– С добрым утром, – не глядя на нее, сказал Царёв.

– Не смешно, – полустоном, полухрипом ответила Оля. Она облизала пересохшие губы. В горле запершило, и девушка закашлялась, попутно хватаясь за голову, которая, казалось, разрывалась от пульсирующей боли.

– Пить меньше нужно было, тогда не было бы так мрачно и печально, – поучительно сказал Царёв.

Он встал, ушел на кухню, откуда вернулся с бокалом.

– На, выпей, полегчает.

– Что это? – недоверчиво спросила Оля.

– Антипохмельное средство.

– Если ты имеешь в виду рассол, то даже не догадываюсь, где ты мог его взять. Если купил на рынке, то пить его я не буду.

– Нет, это не рассол, – Царёв отвечал как никогда спокойно и невозмутимо, – Это, действительно антипохмельное средство, купленное в аптеке.

Оля колебалась, прежде чем протянуть руку, и принять у него бокал.

– Могу я полюбопытствовать о причине вчерашней пьянки? – спросил Влад, когда Оля допила средство.

– Не можешь, – отрезала Оля.

– Неверный ответ. Я могу все. К тому же у меня есть догадки.

– Вот и оставайся с ними – со своими догадками.

– Вообще-то я рассчитывал на благодарность.

– На благодарность? От меня? Тебе? За какие заслуги, позволь узнать? А, за это, – Оля повертела в руке бокал, – Да, за это спасибо. Ты что же, специально в аптеку ходил?

Царев не ответил.

– А что ты здесь делаешь? – спросила она его после минутной паузы.

– Каролину жду. Она просила меня прийти, а сама шляется где-то.

– Что значит «шляется»? Может быть, случилось что-то! Ты звонил ей?

– Звонил. С ней все в порядке. Просила подождать до утра.

– Странно. Зачем тебе ждать ее, да еще и у нас дома?

Царёв как-то странно посмотрел на Олю.

– Скажи, вы с Каролиной близкие подруги? – неожиданно спросил он.

Оля растерялась. С Каролиной они неплохо ладили, но назвать их подругами, да еще и близкими было нельзя.

– Ну… Как сказать…

– Понятно. Значит, с тобой она не делилась.

– Чем?

– Секретами, проблемами… Всем тем, чем обычно делятся друг с другом девчонки.

– А-а-а, – Оля запнулась, окончательно растерявшись и не понимая, к чему клонит Царёв.

– Ладно, я пойду, приберись тут, как полегчает.

– А как же Каролина?

– Ничего. Встретимся в другой раз, – Царёв поднялся с дивана, на краешке которого сидел, и направился в прихожую.

– Влад, – окликнула его Оля. Царев едва заметно дернулся, когда она назвала его по имени. Оля и сама ощутила дискомфорт, словно произнесла вслух нечто непривычное, чужое и даже запретное.

– Что?

– Вчера я отвратительно себя вела, да? Я была ужасной?

Влад криво улыбнулся:

– Вы с Маркиной вцепились друг в друга как две дикие взбесившиеся кошки. Я не знал, как растащить вас.

– Правда? – с легким испугом спросила Оля.

– Ну, на самом деле я слегка преувеличил. Вам не удалось разодрать друг друга – ты вырубилась, а Сирена ушла. А ты коварная, Матвеева. Мстительная. Ты готова идти по трупам своих обидчиков. Кто тебя обидит и трех дней не проживет.

– Ты же живешь.

– Ты изобретательная, – продолжал он. – Боюсь даже представить, что ты придумала для меня.

Оля ойкнула, издав при этом полуписк, полувсхлип. Но Царёв, кажется, не заметил этого.

– Что она сделала тебе, что ты решила уничтожить ее? – спросил он, не обращая внимания на внезапно побледневшее лицо девушки.

– Ничего, – выдохнула она и разрыдалась, осознавая, что это правда. – Это все я… Я сама все напридумывала.

– Как же тебе удалось напечатать эту статью в нашей газете? Чем ты подкупила этого придурка, Эрика?

– Я его запугала, – бесцветным голосом ответила Оля.

– Ты шантажировала его? – Царёв расхохотался. – Я догадывался, что ты способна на многое, но все же я удивлен. Ну, Матвеева… Чем же ты прижала его? Компроматом на его… э-э-э… личную жизнь?

– Что? – ахнула Оля. Она не могла поверить, что Царёв может знать о том, что Эрик представитель нетрадиционной ориентации. А еще она опасалась, что Влад может разболтать кому-нибудь, ведь если пойдут слухи, то Эрик решит, что это она растрезвонила всем. К ее уже существующим грехам прибавятся ненамеренные – только косвенно принадлежащие ей.

– Да брось, – отмахнулся Царёв, – все знают, что Эрик гей.

– Что значит – «все»? Весь универ? – Оля в ужасе прикрыла рот ладошкой.

– Весь. Разве что может, за исключением преподавателей.

– Бедняга, – с сочувствием вздохнула Оля.

– Правда? А я считаю его полным придурком.

– Ты не в праве осуждать. Никто не в праве.

– Гляньте, кто о правах заговорил, – ехидно поддел ее Влад.

– А ты, я смотрю, праведным себя считаешь! Ты-то чего? Помалкивал бы уж.

– Я никогда не опускаюсь до уровня мести. Считаю, что месть – это удел слабых.

– Думаешь, я не жалею, о том, что наделала? Думаешь, я торжествовала и радовалась? Да, я злорадствовала, но не долго. Когда газета вышла, мне было вдвойне плохо. Было противно, мерзко от самой себя.

– Да уж понятно, что не на радостях ты налакалась коньяка. Кстати, недурно живешь – топить горе в дорогом коньяке не каждому по карману.

– Тебе ли жаловаться на пустые карманы, – фыркнула Оля.

– Много ты знаешь. Мой отец пропивал последние деньги. До пятого класса я ходил в обносках, а в школе получал бесплатный обед, как ребенок из малоимущей семьи. Мне было уже почти одиннадцать, когда мама ушла от папы, и встретила моего отчима. Не знаю, что он нашел в ней. Такие, как он любят женщин совершенно другого типа. Мне кажется, он просто жалел ее. Или черт знает, что у него на уме. Но он всегда изменял ей. Всегда. Все десять лет. А мама… Она наивна, как годовалый ребенок. Не то, чтобы она закрывала глаза на его измены, нет – она действительно верит ему. И мне. А я вынужден скрывать от нее и все время врать, врать, врать.

– Ты не виноват, – тихо сказала ему Оля, и про себя усмехнулась. Если бы три месяца назад, кто-нибудь сказал ей, что она будет утешать этого человека, она рассмеялась бы в голос. Но она не просто утешала его, она даже не жалела – она его оправдывала. – Ты поступаешь правильно. Подумай сам, – сказала она, когда тот посмотрел на нее, как на безумную, – к чему привела бы эта правда? Что принесла бы она вашей семье? Счастье? Уж точно не твоей маме. Иногда сладкая ложь лучше горькой правды. Если правда не приносит ничего, кроме боли, то и не нужно знать ее.

– Спасибо, – Царев скривил губы в попытке улыбнуться. – Если хочешь знать мое мнение, то на твоем месте я бы позвонил ей. Сирене, то есть.

– Она никогда не простит меня.

– Простит. Такие, как она не держат в себе ненависти. И уж точно она не станет мстить.

– А что сделал бы ты, если бы…если с тобой поступили бы подло?

– Я? – Царёв посмотрел Оле прямо в глаза, и его зрачки ненадолго сузились. – Я бы удушил.

Обувшись и надев куртку, он собирался выйти, но в это время дверь квартиры открылась и вошла Каролина. Лицо девушки было раскрасневшимся – то ли от холода, то ли от быстрой ходьбы.

– Где тебя носило всю ночь? – набросился на нее с упреками Влад. Для Оли, которая наблюдала за ними, было удивительным то, с какой заботой и беспокойством тот смотрел на свою двоюродную сестру, и даже грубость в его голосе была совершенно не той грубостью, к которой привыкла Оля. Царёв был заботливым старшим братом. И это была совершенно неожиданная, новая, но приятная для открытия сторона личности этого человека. Оля поймала себя на мысли, что понимает, почему Чацкая так бегает за ним – несчастной девушке просто довелось однажды увидеть второго Царёва, и она, наверняка, полюбила именно его, а не того надменного, самовлюбленного хама, которого все привыкли видеть. «Все равно дерьма в нем больше, – решила Оля, – а потому для меня не имеет ни малейшего значения, каким заботливым и добрым он может быть».

– Владик, прости, – захныкала Каролина. – Ну, не ругайся, ты ведь знаешь, где я была. Олечка, – обратилась она к Оле, и той стало стыдно от того, что она все еще стоит и наблюдает за их семейными разборками. – Можно попросить тебя…

– Да, конечно, я все поняла, – спохватилась девушка и убежала в гостиную.

Она слышала, как Влад разулся, а затем шаги, направляющиеся в кухню.

Оля, голова которой все еще болела, легла на диван. Она надеялась уснуть, но голоса в кухне были слишком громкими. Против своей воли, девушка стала прислушиваться.

– Ну, что мне делать? – услышала она отчаянный голос Каролины. – Так получилось! – Повисла тишина – видимо Влад что-то ответил, а затем девушка снова закричала: – Нет-нет, прошу тебя, ты не должен! Пожалуйста, не ходи. Будет только хуже. Он не послушает тебя. Разве можно заставить его?

– Заставим! – рявкнул Царев. – Он должен отвечать за свои поступки! А в прочем… Пусть катится к чертовой матери. Ублюдок.

– Не говори так, – всхлипнула Каролина.

– Не говорить? Ты защищаешь его? Этого урода? Он играл с тобой!

– Нет. Нет! Он любил меня, я знаю!

– Не любил. Это я тебе точно могу сказать. Когда мужчина любит свою женщину, то не заставляет избавляться от ребенка, а берет ответственность и за него, и за нее. Поверь мне, и никакие обстоятельства не помешают ему! Все остальное – просто отговорки.

– Что мне делать? – всхлипы превратились в тихие, сдавленные рыдания.

– Ты должна рассказать тёте Эльвире.

– Ни за что! Она убьет меня!

– Что она зверь, что ли? Ну, поругает. Заслуженно. Пойми, Лина, я не могу дать тебе денег. То есть, дело не в деньгах. Я не могу быть твоим соратником в этом деле. И ты не должна принимать это решение самостоятельно. Ты должна посоветоваться с матерью.

– Ты всегда был мне другом. Моим старшим братом, моим помощником…во всем. Я надеялась на тебя…

– И всегда можешь надеяться и рассчитывать на меня. Только не на этот раз. Я не имею права решать судьбу твою и твоего ребенка. Извини.

Громкие быстрые шаги направились из кухни в прихожую, затем входная дверь хлопнула и все стихло.

Оля осторожно встала с дивана, и тихо прошла в кухню. Каролина сидела за столом, спрятав лицо в ладонях. Она не слышала, как Оля села рядом с ней, и только когда та положила руку ей на плечо, она подняла голову.

– Я беременна, – сказала она, не дожидаясь, когда Оля задаст вопрос. – А Денис – мой парень, не хочет жениться – говорит, что рано, нет денег и все такое. Велит делать аборт. Но даже не дал денег на него. Кажется, Влад прав – ему плевать на меня. Что я за дура? Зачем я только связалась с ним? Что же мне теперь делать?

– А ты…, – Оля сглотнула подступивший к горлу комок – от рыданий приятельницы у нее навертывались слёзы, – ты-то хочешь этого ребенка?

– Не знаю. Я уже не знаю, чего хочу. Но аборт…Как страшно это звучит…Нет, не хочу его делать. Но и оставить этого ребенка я не могу. Моя мама одна воспитывает меня, и все деньги вкладывает в мое обучение, а я…Я так подвела ее. Бестолочь.

– Ну, не убивайся ты так, – Оля не знала, как помочь бедняжке, да и вообще, могут ли помочь слова в ее ситуации. – В конце концов, можно будет взять академический отпуск, когда родишь. Если… Если решишься. Я думаю, ты должна сказать своей матери.

– Да. Сегодня же скажу. В конце концов, у меня ведь есть семья, правда? Влад всегда поддерживает меня.

– Он хороший брат, – улыбнулась Оля.

– Да, это правда. Кстати, – Каролина подняла заплаканные глаза, и, посмотрев на Олю, улыбнулась: – Мне кажется, ты ему нравишься. Нет, я серьезно. Знаешь, какой он? Он совсем не такой, каким хочет казаться.

– Тогда зачем же он притворяется?

– Не знаю. Все началось лет с двенадцати. Сначала он сильно изменился – стал выделистым, воображалой, и мне даже казалось, что он уже такой и есть. Даже со мной он вел себя гадко. Но потом я поняла, что это все напускное. Не знаю, может, он так защищается.

– От кого? – язвительно спросила Оля.

– От мира. От людей, которые могут ранить его. Он очень замкнут, хотя со стороны кажется, что вокруг него все время ходят толпы друзей, каких-то товарищей. Так и есть, он никогда не бывает один. Но сам он мне как-то признался, что друзей у него нет, а все потому что он никому не верит. Не доверяет.

– А девушка? Что же, и девушкам он тоже не верит? – Оля затаила дыхание от любопытства. Ей вдруг стало ужасно интересно узнать о личной жизни Царёва.

– Наверно, – хихикнула Каролина, – если до сих пор не завел себе одну-единственную. Вообще-то он когда-то был влюблен. Но что-то у них не заладилось. Точно не знаю, что – Влад особо не делился. Но знаю, что он очень переживал.

– Понятно, – Оля отвернулась, чтобы Каролина, чего доброго не заметила смятения на ее лице.

«Боже, что будет с ним, когда он поймет, что Елена – это практически вымышленный персонаж, мифическая девушка. А что будет со мной? Да он убьет меня! – с ужасом думала Оля».

Если… Если только самой признаться во всем.

ГЛАВА 31.

– Как ты сказала? – Софья Васильевна сурово взглянула на Сирену из-под очков. Девушка тяжело вздохнула: