Текст книги "Апрельская сирень (СИ)"

Автор книги: Ксения Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА 1.

«Онегин, я тогда моложе,

Я лучше, кажется, была,

И я любила вас; и что же?

Что в сердце вашем я нашла?

Какой ответ? Одну суровость.

Не правда ль? Вам была не новость

Смиренной девочки любовь?»… –

Сирена обвела взглядом аудиторию, в которой помимо ее группы присутствовали еще и третьекурсники. Большинство девушек были заняты своими делами, никак не относящимися к учебному процессу: кто-то орудовал пилочкой для ногтей, кто-то беседовал с соседками, но основная часть исследовала собственные телефоны. Кое-кто даже умудрялся делать «селфи». Что до молодых людей, то те глядели на девушку скучающими взглядами.

И что ее только дернуло участвовать в этом дурацком литературном конкурсе? Честно говоря, ей не особо и хотелось, а точнее сказать, совсем не хотелось участвовать, особенно если учесть, что девушка дико волновалась, выступая перед публикой. Но дело в том, что преподаватель литературы не спрашивала мнения студентки. И вот теперь она стоит перед огромной аудиторией студентов, нервно перебирая пальцы, и потирая вспотевшие ладони. К счастью голос совсем не дрожал, хотя девушке и казалось, что еще чуть-чуть, и она потеряет сознание. Надо же было выбрать такой длинный отрывок! Но ей выпал билетик с испытанием – прочесть наизусть отрывок из романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин», и вместо всеми ожидаемого «Я к вам пишу – чего же боле?», Сирена начала читать совсем иные строки. Это был ее любимый эпизод, который, как ей думалось, она знала наизусть, хотя никогда специально не заучивала его. Просто была у девушки одна особенность, а вернее, наверно, способность – легко запоминать стихи, в особенности те, что нравились ей.

Сирена глубоко вздохнула, выдержала короткую паузу и продолжила чтение. Она старалась не фокусироваться на студентах, дабы не поймать чей-нибудь насмешливый взгляд, а предпочитала разглядывать ничем не примечательную белую стену, цветы, стоящие по углам аудитории, и пустые парты, за которыми никто не сидел. Но как бы девушка ни старалась, ее робкий, блуждающий взгляд то и дело останавливался на ком-нибудь из студентов, и к ее удивлению, те слушали ее с интересом. Наверно. По крайней мере, Сирене так казалось, и хотелось, чтобы было так.

Девушка приободрилась, и ее голос становился звонче, а чтение более выразительным. Волнение постепенно ушло, и на его место пришел благоговейный восторг и удовольствие. Не зря все-таки Сирена почти год ходила в театральную студию. Правда, это было еще в школе, когда она училась в пятом классе.

«Зачем у вас я на примете?

Не потому ль, что в высшем свете

Теперь являться я должна;

Что я богата и знатна,

Что муж в сраженьях изувечен,

Что нас за то ласкает двор?»…–

Теперь уже Сирена не стеснялась смотреть на своих зрителей, которые взирали на нее, пожалуй, с тем же благоговейным восторгом, что испытывала и сама девушка, внимали каждому произнесенному ею слову. Она обращалась ко всем, и к каждому в отдельности. Даже девушки отложили свои телефоны и слушали, подперев ладонями подбородки. Кто-то улыбался, и Сирена улыбалась в ответ. У нее кружилась голова, но уже не от дикого волнения – девушка была опьянена неожиданным успехом, пока она, счастливая и окрыленная не наткнулась на лениво-изучающий взгляд, пока ее ярко-зеленые глаза не встретились с холодными, пронзительно-серыми. Сирене никогда не нравились такие глаза, они всегда казались ей настолько холодными и пронизывающими, что делали их обладателя неприятным.

«Не потому ль, что мой позор

Теперь бы всеми был замечен

И мог бы в обществе принесть

Вам соблазнительную честь?»…

Парень с серыми глазами улыбнулся, но Сирена не ответила на улыбку. Она только сейчас поняла, что смотрит на него неприлично долго. Девушка поспешно отвернулась, чувствуя, как горят щеки. Что там дальше? Только бы не забыть слова! – молилась она про себя. Но она их не забыла, лишь иногда запиналась, но это ничего, кажется, никто этого и не замечал. Сирене удалось вернуть самообладание, благо, что ей хватило ума не смотреть больше туда, где сидел этот сероглазый третьекурсник. И чего она так заволновалась? Парень как парень. Ничего особенного. Да и вообще, он совершенно не в ее вкусе! Можно ли назвать его симпатичным? Пожалуй, Сирена задумалась бы, отвечая на этот вопрос, и скорее всего, в итоге, просто пожала бы плечами. Вот только его взгляд…

«Но я другому отдана,

И буду век ему верна!» – закончила она.

Некоторое время в аудитории царила тишина. Сирена улыбнулась и пожала плечами, мол, ну вот, как-то так!

– Ни фига себе! – выпалил кто-то из второкурсников. Сирена тихо засмеялась в ответ, а затем, услышав аплодисменты, облегченно вздохнула. Выступление удалось. Прежде, чем покинуть импровизированную сцену, девушка оглянулась на Елену Витальевну – преподавательницу литературы. Та ободряюще улыбнулась.

Довольная не только тем, что справилась, но еще и тем, что, конкурс, наконец-то подошел к концу, что сулило долгожданный отдых, Сирена прошла к своему месту. Впереди ожидалось подведение итогов конкурса и объявление завоевателей призовых мест. Вообще-то девушке было ровным счетом все равно, но только когда она соглашалась участвовать. Теперь же, когда она уже выступила, вдохновленная неожиданным успехом, она с нетерпением ожидала результатов. Ох, как бы ей хотелось быть хотя бы третьей среди лучших! Да! Очень хотелось бы!

Тем не менее, когда объявили победителя, назвав ее имя, Сирена смутилась. Ей было неловко перед остальными участниками, и, выходя для вручения грамоты, она виновато обернула к ним свой взор, в котором читалось сожаление.

Поздравив победительницу, ведущая – активистка деканата филологического факультета, третьекурсница, объявила о завершении литературного вечера. В аудитории послышались ликования и суетливая возня. Сирена торопливо заспешила к выходу.

– Молодец! – похвалил ее Коля, похлопав девушку по плечу.

– Спасибо, – улыбкой ответила она одногруппнику.

– Ты была крута! – подхватил Илья и широко улыбнулся.

Девушка улыбалась, с благодарностью принимая похвалы и поздравления не только от своих сокурсников, но, к ее удивлению, и от других студентов, тоже.

– Сирееена, – пропел кто-то за ее спиной, а затем послышался дружный смех. Девушка горько вздохнула. Ну, вот кто надоумил ее родителей назвать так свое дитя? Разве мало красивых женских имен? Сколько раз она спрашивала мать, зачем они с отцом дали ей это имя, но та лишь удивленно разводила руками, обиженно вопрошая в ответ: «Чем тебе не нравится твое имя? Разве оно некрасиво?»

–Ты из тех, что зазывали моряков своим пением, а затем топили их? – шутливо поинтересовался один из компании хамов, что не стеснялись смеяться над девушкой едва ли не ей в лицо. Сирена закатила глаза, но не посчитала нужным удостаивать этих невежд ответом. Да и что она скажет? Что ее матери нравится сирень, и имя для своей дочурки она выбрала из созвучности? Благо, что еще петуньей не обозвали, или орхидеей. Хотя, ее имя нисколько не лучше. Девушка ненавидела его, и пожалела, что не сменила, когда получала паспорт.

– Не обращай внимания, – шепнула Оля.

– А я и не обращаю! – фыркнула девушка.

– Ты не очень торопишься?

– Вообще-то я не иду домой. А что? – Сирена оторвала взгляд от телефона, который держала в руках, и вопросительно посмотрела на подругу.

– В Центр хотела заскочить, – огорченно вздохнула девушка. – Значит, ты не составишь мне компанию? – с каплей надежды спросила она.

– Прости, я, действительно не могу…

Сирена не успела придумать оправдание, так как телефон, что она держала в руках, принялся громко напевать песню, оповещая о входящем звонке. Оля с любопытством уставилась в экран, и даже прищурилась, пытаясь разглядеть имя звонившего.

– Дима? – удивленно спросила она. Сирена не ответила. Вообще-то, она как-то сказала, что с Димкой они не общаются. Дело в том, что подруга, с того дня, как увидела его, загорелась страстным желанием познакомиться поближе. Конечно, если подумать, то почему бы и нет? Наверно, Сирена должна быть рада их возможному союзу – ведь Димка ее лучший друг, а Ольга – близкая подруга. И ведь, в самом деле, она любила их обоих, но одна мысль о том, чтобы свести их вместе, вызывало в ней… Что именно вызывало? Она так и не смогла объяснить себе, почему ее губы упрямо сжимаются, когда подруга благоговейно вздыхает, говоря об этом парне, а назойливые просьбы Оли пригласить ее погулять с ними, попросту раздражали. Ревность? Возможно. Возможно, это могло быть ревностью, притом, очень даже могло быть, если бы Димка хоть чуточку привлекал ее как парень. Но Сирена никогда не смотрела на него как на симпатичного парня, да и симпатичным она едва ли могла его назвать. Он был просто ее лучшим другом. Просто Димкой.

Они ходили в одну школу, и даже в один класс, но никогда не общались до определенного дня. Их дружба завязалась холодным апрельским вечером. Это случилось как-то неожиданно, и даже внезапно, но вместе с тем, естественно, как если бы календарь показывал начало мая; и еще вчера, и даже позавчера, и четыре дня назад стояла теплынь и яркое, ласковое солнышко обещало скорую жару, а уже сегодня льет дождь, воет ветер, и холодно так, что пришлось заново напялить проклятые куртки.

В общем, это случилось в восьмом классе. Пятого апреля было холодно, и с утра моросил дождь, но уже к обеду он усилился, а затем и вовсе превратился в ливень. Благо, к вечеру он совсем перестал, но оставил после себя грязь и глубокие, широкие лужи. Восьмой «а» с шумом вывалил из школы. За ним последовали и другие, параллельные классы.

– Ненавижу учиться во вторую смену! – пожаловалась одна девочка.

– А мне нравится, – ответила другая.

Сирена тоже любила учиться утром. Вообще-то, учиться она совсем не любила, хотя ей очень нравилось читать. Это она любила с раннего детства. Пожалуй, как только научилась складывать слоги, так больше с книжками и не расставалась. Особенно ей нравились приключения, и любовные романы – из тех, что мама прятала в шкафу. По мнению Сирены, очень глупо, ведь она без труда смогла их найти однажды. Ей было тогда одиннадцать.

– Эй, Сирена! – окликнул ее один из ребят. Она постаралась пропустить мимо ушей какую-то колкость. Сейчас, она уже и не помнила, что он тогда сказал, но ей не следовало отвечать ему грубостью, потому что хамить ему не полагалось. В том смысле, что никому и в голову не приходило оскорбить главного хулигана школы. Сирене же он казался сущим отморозком и едва ли не самым отвратительным типом на земле. Гаже и омерзительнее она еще не встречала, и ей было мерзко и досадно от того, что все ходят перед этим ничтожеством едва ли не пальчиках ног. А если бы Васька приказал, ходили бы и на руках. Девчонки смотрели на него с тупым восхищением, мечтая урвать хоть чуточку его внимания, и это вызывало у Сирены недоумение – худой, прыщавый и глупый, как он вообще мог нравиться?

Что же до мальчишек, то они, возможно и не выносили этого Ваську, а может быть, некоторые и мечтали намылить ему шею, но никто не осмеливался даже перечить этому неотесанному кретину.

Так что, Сирена не питала ни уважения, ни благосклонности ни к одному мальчику школы. Разве что на Димку она всегда смотрела с жалостью. Вплоть до девятого класса он был маленьким, щупленьким, затюканным, а потому нередко подвергался насмешкам, унижениям, а то и откровенным издевательствам. Но ни разу он не пытался противостоять своим обидчикам, покорно позволяя втаптывать себя в грязь. Правда, в классе восьмом на него попросту «забили», и практически перестали обращать внимания, а потому парень смог относительно спокойно доучиться в школе.

– Отвали! – буркнула Сирена. Она сразу осознала, что это было ошибкой, но ничего не могла с собой поделать: она ненавидела этого типа, и подлизывать ему не собиралась. Правда, и достойно постоять за себя она тоже не умела. Да и что она могла сделать против пятнадцатилетнего парня?

Она приготовилась выслушать в спину поток грязных ругательств, поэтому услышанное не было для нее неожиданностью. Она лишь вздохнула, стараясь не обращать внимания, представляя, будто это не ее обзывают самыми разными словами. Да, сука и уродливая шлюшка – это вовсе не про нее. Но уж лучше промолчать, иначе можно и вовсе схлопотать – однажды этот неуправляемый полоумок толкнул одну девочку, да так, что та расшибла о парту голову. И все, что было ему в наказание – это вызов родителей (которые, так и не явились) в школу, и постановка на учет в милицию. Последнее не то, что не огорчило парня, а и вовсе послужило предметом его гордости.

«Сам ты урод, – подумала про себя Сирена», и зашагала быстрее, в надежде отделаться от этой придурковатой компании. Но не тут-то было: ее догнали, и схватили за руку, а затем грубые, цепкие пальцы вцепились в плечо.

– С тобой хотят поговорить, – с наигранной вежливостью, что делало его улыбку еще более мерзкой, сказал Васька. Сирена покачала головой:

– Ни с тобой, ни с твоими дружками у меня нет желания разговаривать.

– Нет жела-а-ния, – передразнил Васька. – Дура. Я с тобой и не собираюсь базарить. Сдалась ты мне. Вон они, – Васька кивнул в сторону стоящих неподалеку девочек из параллельного класса, – хотят побеседовать.

– Дай пройти, – сказала Сирена, и парень отступил, но сбежать ей все же не удалось: компания из пятерых девочек кольцом окружила девушку. Она с трудом подавила вздох.

– Ты, говорят, с Ромой встречаешься, – вызывающе сказала Алла – самая бойкая из этой пятерки, а это значит, девушка была главной. На этот раз Сирене не удалось сдержать тяжелого вздоха – грудная клетка как-то сама сжалась, выпуская весь остаток воздуха, а затем девушка судорожно вдохнула. Девочки гадко улыбнулись.

– Кто говорит? – спросила Сирена на удивление для нее самой спокойным голосом. Она надеялась, что они не осмелятся избить ее во дворе школы, да еще и перед самым крыльцом парадной двери.

– Не важно, – лениво произнесла Алла. Она, склонив голову набок, смотрела на Сирену сверху вниз, при этом ее челюсти энергично двигались. Девушка ловко надула шар из жвачки, и тот звонко лопнул, не оставив и следа на губах. Алла громко засмеялась, довольная собой. – Ну, что молчишь?

– Я не встречаюсь с ним, – тихо ответила Сирена. У нее и парня-то еще никогда не было. А этого Рому она видела всего пару раз – он был хорошим знакомым ее школьной подруги, но учился в другой школе.

Так получилось, что они вдвоем с Элей шли с занятий, и по дороге встретили этого самого Рому – мальчик как раз тоже возвращался с уроков. Они остановились поболтать, а затем Элю приспичило забежать в магазин за любимыми мармеладками, и она умчалась, оставив ненадолго Сирену наедине с этим Ромой. Они поговорили о всяких пустяках, пока Эля не вернулась, и на этом их знакомство завершилось. Ну, а в следующий раз они просто встретились на улице, и только поздоровались друг с другом. Больше ничего. Но в первом случае, мимо, как назло проходил Васька со своими дружками, и видел Сирену вдвоем с этим парнем. Он и доложил обо всем Аллке. Сирене оставалось только догадываться, в каком виде он это преподнес. То, что Алла влюблена в этого Рому, знала едва ли не вся школа. Только тот ее в упор не замечал. Ходили слухи, что она даже предложила ему встречаться, а он ее жестоко отбрил.

– Врешь! – выкрикнула Алла, и толкнула мнимую соперницу в плечо. Сирена отшатнулась, случайно наступив на ногу другой девочке, стоявшей позади. Та грубо выругалась, и толкнула девушку. Все пятеро вульгарно загоготали. Сирена знала, что это только начало. Ей не удалось избежать конфликта, но, возможно, они изначально не давали ей такой возможности. Оставалось только решить, как правильно поступить дальше, чтобы избежать драки. Возможно, если она правильно будет себя вести, то эти девицы, ограничатся лишь унижениями. А может, наоборот, стоит проявить характер? Но их пятеро, а она одна.

Девушка огляделась вокруг, и была неприятно удивлена, обнаружив целую толпу зевак. Кто-то уже полез в карман куртки, наверно, за телефоном. «Вот оно! – думала Сирена, – надеются на интересное зрелище!»

Не хватало еще того, чтобы ее опозорили, рассылая видео с публичным унижением. К горлу подступил комок, и девушке не удалось справиться с горечью – предательские слезы выступили из глаз и покатились по щекам. Быстрым движением она отерла их рукой, но это не помогло. Ее слабость не осталась незамеченной. Девицы снова захохотали, и на этот раз еще громче. Сирена уже не пыталась скрыть горькой обиды и страха. Но плакала она больше из-за первой, нежели из-за последнего. Почему? – спрашивала она себя, – почему никто, ни один из одноклассников, ни одна из подруг, не вступился за нее? Почему все просто стояли и молча смотрели?

Сирена не замечала, как отвечала на удары, и что-то кричала, кажется, ругательное, и толкала в ответ, когда толкали ее. Она боялась лишь того, что может упасть. Ведь тогда…

– Нет! Стойте! Остановитесь! Вы чего?

Все, включая и саму Сирену, чье лицо было измазано грязью, перемешанной со слезами, обернулись на голос, и так и застыли в удивлении: к ним, со всех ног бежал Димка – тот мелкий неудачник, которого последнее время никто почти и не замечал.

– Тебе чего надо? – рыкнул на него Васька. – Шагай отсюда, пока и ты не схлопотал. Здесь девчачьи разборки, разве не видишь? Хотя… Ты ж у нас и не мужик!

Смеялись все, кроме Сирены.

– По крайней мере, я не наблюдаю, как пятеро здоровенных кобыл бьют одну хрупкую девчонку! – выплюнул Димка.

– Чего?! – взорвалась Танька, подруга Аллы. – Ты кого кобылами назвал, а? Ты, ничтожество, вообще охамел? Ты страх потерял, что ли? Осмелел? Или зубы лишние? Вась, скажи ему!

– Да, ты чего, урод, – вступился Васька, только обрадовавшийся лишнему поводу продемонстрировать, насколько он крут. Он вплотную подошел к Димке. Тот смотрел на него снизу вверх, и Сирена гадала, пожалел ли он о своем поступке. Не думал ли он, что лучше бы не вмешивался? Димка сглотнул, но не отводил взгляда, а смотрел прямо в лицо хаму. Сирена тоже не сводила глаз с них обоих. Что же сейчас будет? – с ужасом думала она. И вот что последовало дальше…

– Вы не должны были так поступать, – по-детски пролепетал Димка, и Сирене стало его жаль. Он был самым младшим в классе, младше Сирены на год. Он был невысокого роста, и хрупкого, почти детского телосложения.

– Ха-ха-ха. Вы слышали? – Васька с хохотом обернулся к толпе, и все захихикали, словно по команде. Сирена едва не сплюнула, так ей было это противно.

– Ты что, слабоумный? Чего ты выделываешься, ничтожество? – Васька ближе подошел к Димке, хотя ближе, казалось, уже некуда.

– Это ты ничтожество, – выплюнул тот ему в лицо. Васька толкнул его, но Димка устоял на ногах. Затем снова последовал то ли толчок, то ли удар, а вот следующего действия никто не ожидал – Димка замахнулся и ударил Ваську кулаком в нос. Парень ойкнул, и прижал ладони к лицу. Он недолго прибывал в оцепенении, и уже очень скоро Димка оказался на земле. Ему не позволили встать – к Ваське на подмогу подбежали двое его дружков и уже втроем они били мальчишку ногами. Тот лишь закрывал руками голову.

Сирена не узнала собственный голос, когда закричала, призывая их остановиться. Она подбежала к ним, хватая за куртки, пытаясь оттащить от сопящего, всхлипывающего, несчастного Димки.

– Хватит! Пожалуйста!

Ребята посмотрели на нее, фыркнули что-то, и, плюнув в сторону своей жертвы, зашагали прочь. Вскоре рассосалась и толпа зевак, и Сирена понимала почему – их видели преподаватели, а потому и ей не хотелось задерживаться долго.

– Идем, – сказала она Димке, который все еще сидел в луже. Сирена попыталась помочь, но он отклонил ее помощь.

– Не надо, – буркнул он, нервно дернувшись, словно ему было неприятно ее прикосновение. «Понятно, – думала она, – жалеет о том, что ввязался. Но разве я виновата? Разве просила его?»

– Нужно поспешить, – терпеливо объяснила она. – Сейчас Антонина выйдет. Она все видела в окно.

– Ну, и какой тогда смысл уходить? – проворчал Димка. Он уже встал, и теперь оглядывал свои вымазанные грязью штаны.

– А смысл в том, что нам придется все объяснять! – вскипела Сирена, теряя терпение. – Самим! По мне, так пусть эти гады сами завтра объясняются.

– Да, чтобы они свалили все на нас. Отличная идея. Ладно, идем, – согласился он, но только потому, что сам не желал проторчать здесь еще Бог знает, сколько – грязный, замерзший и избитый, объясняя, что, как и почему с ними произошло. Все, чего он сейчас хотел, это скорее оказаться дома. Хотя и там его ожидал неприятный разговор с родителями. Он никогда не жаловался им, что его притесняют в школе, да они и не слушали никогда, считая его проблемы пустяшными. Вот же они удивятся, увидев его в таком виде. Благо, что синяков на лице нет – эти твари не били по лицу специально, да и лупили они так, что синяков, скорее всего, вообще не будет. Хитрые, сволочи. А вот он врезал Ваське. Так что, если тот и пожалуется кому-то, вряд ли правда окажется на стороне Димки. Права Сирена – нужно как можно быстрее свалить отсюда, а завтра видно будет. Вряд ли Васька станет жаловаться в школе, что какой-то хилый сопляк, ударив его, разбил ему нос. Нет, он не позволит своему авторитету пошатнуться. Он будет помалкивать. Скорее всего, придумает какую-нибудь историю, скажет, что на него напали какие-нибудь бандюги. При этом их будет как минимум четверо. Ну, и конечно в драке он выйдет победителем. И все поверят, даже те, кто знают истинную историю.

– Здорово тебе досталось, – сочувствующе сказала Сирена, когда они уже завернули за угол одной из пятиэтажек, и, убедившись, что никто уже их не догонит, перешли на более спокойный шаг.

– Мелочи.

– Ничего не мелочи! – вспыхнула негодованием Сирена. – Ну, ничего, они еще ответят за это. Рано или поздно ответят.

– Ага. За что те размалеванные обезьяны взъелись на тебя? Чего от тебя хотели?

– Долгая история, – вздохнула Сирена. – Но если тебе интересно…

И она рассказала все, и за разговором они не заметили, как пришли к ее дому. С того вечера, он всегда провожал ее домой, и им было плевать на насмешки школьных друзей и недругов. С того дня Димка и Сирена были лучшими друзьями.

ГЛАВА 2.

Отодвинув край рукава куртки, Дима взглянул на часы: почти восемь вечера. Сирена еще не звонила, значит, из здания университета она не выходила, а это в свою очередь означает, что литературный вечер, или, что у них там сегодня, еще не завершился. Чего же так долго?

Юноша нетерпеливо потоптался на ступеньках, а затем вошел в холл.

– Молодой человек, куда вы? – окликнул его дежурный вахтер.

– В актовый зал, – неуверенно ответил он.

– Куда? – удивленно переспросил мужчина. – Но он закрыт!

– Да? А тогда где же проходит конкурс? Ну, стихи там сегодня читают, – кровь хлынула к лицу. Юноша почувствовал себя полным болваном.

– Литературный вечер? – понимающе улыбнулся вахтер.

– Да.

– Все равно вам туда нельзя.

– Почему?

–Запрещено. А вы, вообще, с какой целью?

– Моя подруга выступает. Хотелось бы поддержать.

– Так все равно уже закончится с минуты на минуту.

– Что ж,– вздохнул Дима. – Подожду. Подождать-то я могу или на улицу выпроводите?

Мужчина добродушно улыбнулся.

– Конечно, можете. Присядьте, подождите, – он кивнул в сторону дивана.

– Спасибо.

Дима уселся на диване, разглядывая просторный холл университета, в котором училась его подруга.

Вообще-то, он собирался прийти раньше, чтобы поддержать ее, но, во-первых, Сирена строго настрого запретила ему являться: «С меня достаточно того, что на меня будут таращиться почти тридцать человек!» – заявила она, а, во-вторых, он просто не успел – сегодня тренировка закончилась позже обычного на добрых полтора часа, а потому он успел лишь заскочить домой, чтобы принять душ и переодеться.

Когда, закончив девятый класс, он поступил в колледж, то отец как бы, между прочим, предложил сыну записаться в спортивную секцию. В тот вечер, они с отцом и матерью, как обычно, смотрели телевизор, и по «бегущей» строке наткнулись на объявление, в котором говорилось, что частная спортивная школа «Юниор» набирает желающих.

Дело в том, что Димка, за какие-то три летних месяца вытянулся ростом так, что из маленького хлюплого мальчишки вымахал в высокорослого парня. Он выбрал футбол.

Спортивные тренировки сделали свое дело, превратив некогда слабого, затюканного мальчика в сильного, уверенного в себе юношу. Его подруга всячески поддерживала его, и он знал, что она искренне радуется его успехам. Да и школьная жизнь самой Сирены стала несколько легче – ни один из местных хулиганов и близко подходить забыл, а что до самого главного отморозка, Васьки, то тот и вовсе стал словно подмененный – при встрече здоровался, и ни одного гадкого слова в свой адрес девушка от него больше не услышала. А все потому что, Димка едва ли не каждый день приходил в школу – встречать подругу после уроков. Забавно, но даже этот Васька, что раньше цеплял его, теперь побаивался связываться, что вызывало у Сирены еще больше отвращения к нему. Стоит только стать на голову выше, и чуток сильнее, и храбрости в человеке, как ни бывало!

Дима нетерпеливо поглядывал на часы каждые пять минут, хотя самому ему казалось, что этот интервал времени составлял как минимум половину часа. Подождав еще некоторое время, и ощутив, что терпение иссякает, юноша неуверенно набрал номер подруги. Он не хотел тревожить Сирену, если она еще в аудитории, но слепое ожидание раздражало. Девушка отклонила вызов.

Выдохнув, Дима убрал телефон в карман джинсов, и продолжил ожидание, которое становилось откровенной пыткой. Наконец, он увидел девушку. Сирена была с подругой. Дима попытался вспомнить ее имя, но не мог. Он видел Ольгу всего пару раз. Яркая блондинка, ростом не очень высокая, но выше среднего, с безупречно-стройной фигурой и красивыми, ярко-голубыми глазами, она приглянулась ему, и он непременно запомнил бы ее имя. Конечно, запомнил бы. А еще обязательно потребовал у Сирены, чтобы та познакомила его с красавицей-подругой. Вот только, если бы его сердце уже не было занято…

Сколько можно изводить себя? – не раз задавался он этим вопросом. Действительно, сколько можно мучиться, утешая себя напрасными надеждами? Сколько можно ждать, ждать, ждать… А собственно, чего он ждал? Ведь он, так и не признался ей в любви. Даже ни разу не заикнулся о своей симпатии. А она… А вот она честно говорила, что он ее лучший друг. Друг! Димка почти ненавидел это слово: оно стало для него едва ли не ругательным.

Когда зародилась их дружба, он еще не смотрел на Сирену как на девушку, хотя и считал ее симпатичной. Он даже не мог точно сказать, когда вдруг понял, что эта девушка для него больше, чем просто школьная подруга. Просто однажды он поймал себя на том, что ревнует, когда Сирена рассказывала об одном понравившемся мальчике, и очень обрадовался, что у нее с этим Кириллом ничего не вышло.

До того, как Сирена поступила в университет, они много времени проводили вместе: смотрели фильмы, ходили гулять, в кино, и даже на футбол. Подруга всегда приходила на соревнования, в которых Димка принимал участие, и, возможно это и способствовало тому, что почти всегда его команда побеждала в них, а сам Димка отличался великолепной, запоминающейся игрой. А как иначе? Ведь он очень старался, чтобы выглядеть в глазах этой девушки лучше. Он – то давно разглядел, какой красавицей она стала, как изменилась. Вот и ему хотелось, чтобы она, наконец, заметила, что он давно уже не тот жалкий неудачник, которого все обижали. Отчаянно хотелось, чтобы эта девушка увидела в нем мужчину…

Блондинка о чем-то увлеченно рассказывала, но Сирена, казалось, совсем не слушала ее. Быстрыми шагами она заспешила к гардеробной, не обращая внимания на обиженные замечания подруги, и требования подождать.

Гардеробщица, женщина лет тридцати пяти, облегченно вздохнула, увидев девочек.

– Я думала, вы там до утра будете! – очень громко высказала она свое недовольство.

– Как будто нам самим этого хотелось! – возмутилась в ответ блондинка.

– Много вас там еще? – уже мягче спросила женщина.

– Ну, человек…, – девушка обернулась на гул голосов, исходящий со стороны лестницы, по которой они с Сиреной и сами спустились несколькими минутами раньше. Толпа ребят и девушек с шумом спешила за куртками.

– Это не наши! – поспешила защититься Сирена, заметив, как вытянулось лицо гардеробщицы.

– Заочники, наверно, – подхватила подруга.

Шустро застегнув замки курток, подруги, обменявшись заговорческими взглядами, почти бегом направились к выходу. Дима нагнал их, и, поравнявшись с Сиреной, поздоровался, чем заставил девушку вздрогнуть от неожиданности.

– Ты что здесь делаешь? – спросила та вместо приветствия. Димка опешил от неприветливого тона своей подруги.

– Тебя жду. Мы ведь договорились…

– Да, да. Оль, – Сирена обратилась к подруге, – нам на другую остановку, так что… Увидимся в понедельник?

– Может быть, Оля, – Дима одарил девушку улыбкой, обращаясь скорее к ней, нежели к своей подруге, – хочет пойти с нами? А ты, – это он уже Сирене, – решаешь за нее.

– У Оли другие планы, – ответила за подругу Сирена, даже не заметив, как та открыла рот, чтобы что-то сказать. Поняв, что вот-вот упустит шанс познакомиться поближе с этим парнем, что давно приглянулся ей, Оля поспешила заговорить с ним:

– Вообще-то, я собиралась пройтись по магазинам, но Центр закроется в десять… А куда вы идете? – спросила она Диму, не сводя с него глаз. Оба не заметили, как тяжело вздохнула их подруга.

– В Ледовый, – ответил он. – Пойдешь с нами?

– Да, – быстро согласилась девушка. – Обожаю коньки! Каталась только прошлой зимой. Очень соскучилась!

– Ты, кажется, в Центр хотела, – напомнила ей Сирена, сама на себя злясь за свое поведение. Ну, вот почему ее так бесит, что подруге нравится Димка? Чем плоха эта возможная пара? Нет, как Сирена ни старалась ответить себе на этот вопрос, ничего не получалось. Оля замечательная подруга, и прекрасная девчонка – умная, красивая, веселая, добрая, всегда готовая прийти на выручку – причем не только ей или кому-либо из друзей, но и просто знакомым, и даже не знакомым людям. За год их с Олей знакомства, эта девушка стала Сирене близкой подругой, и Сирена любила ее, очень – так крепко, как только можно любить подругу. Димка же был ее лучшим другом, и если бы Сирену попросили рассказать о нем, она бы, наверно, задумалась, и, в конце концов, просто ответила, что Дима – самый прекрасный человек на свете, и самый замечательный друг. Даже больше! Он был ей названным братом. Правда, об этом, она никогда ему не говорила. Все хорошо, с какой стороны не посмотри, и она должна не только не препятствовать возможному союзу двух близких ей друзей, но и быть инициатором, и всячески способствовать их знакомству и сближению. Так она сама себя уговаривала. Но нет. Сейчас, когда друг не отрывает взгляда от Ольги, у Сирены чесалась ладонь дать ему хорошего, увесистого подзатыльника.