Текст книги "Счастливая проститутка. Моя история"

Автор книги: Ксавьера Холландер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Лара посмотрела на Ника и участливо улыбнулась. Он ответил ей улыбкой и скользнул взглядом по ее груди. Раз уж он заработал упреки, то почему бы не посмотреть туда еще раз?

Лара пристально смотрела на него, но уже не улыбалась. Смотрела испытывающе и заинтересованно.

Он внезапно почувствовал доставляющую неудобство узость своих брюк, это было чувство, которым он мог управлять уже не один год. О, небо! Вот это женщина! Она его основательно задела. За год, в течение которого он был вместе с Эйприл, ему только дважды представилась возможность развлечься на стороне,

В первый раз это была манекенщица с не запомнившимся ему лицом, но с фантастическими ногами. В другой раз – девушка, которую он нашел в один из своих редких свободных дней на пляже. Ни одной из них он не сказал, кто он. Таким образом, он ничем не рисковал: Эйприл узнать об этом не могла.

– Не пойти ли нам в дискотеку? – предложил Сэми.

– Это отличная идея, – откликнулась Эйприл. Она к этому времени приканчивала очередной бокал шампанского.

Ник не пытался ее останавливать. Пусть она сегодня следит за собой сама. Пусть даже по-настоящему напьется. Завтра утром она будет раскаиваться в этом. В дискотеке они снова пили шампанское, и Лара увидела, что пил даже Ник, чего она раньше за ним не замечала.

Она танцевала с Сэми, но он был ей неприятен, его развязные манеры раздражали. Европейские мужчины действительно отличались умением прилично вести себя во время танца. Сэми прыгал как сумасшедший и был похож на слоненка.

После того, как они вернулись на свои места, Эйприл предложила ей пойти в туалетную комнату. До сих пор Лара была с Эйприл очень дружелюбна.

– Дорогая моя, вы были совершенно правы, – заметила Эйприл, – смотрите, мое платье уже сухое и шампанское не оставило пятен. У вас нет расчески?

Они стояли рядом перед широким настенным зеркалом. Эйприл легко могла бы сойти за мать Лары, но она этого не замечала. Ей казалось, что ее собственное отражение в зеркале выглядело так же хорошо, как и ее соседки.

– Вы не находите, что Сэми очень мил и забавен? – спросила она. – Я надеюсь, вы понимаете, какое эта счастье для вас.

– Что вы имеете в виду? – спросила Лара.

– Моя дорогая, женщины гоняются за ним как сумасшедшие, но я вижу, что он помешался на вас.

Лара улыбнулась, уже зная, что будет дальше.

– Настоящих мужчин в этом городе очень немного, – продолжала Эйприл с улыбкой. – Я-то это знаю, потому что была четыре раза замужем. Возьмите, например, Ника, он хорош. Но что он может дать? Он не больше, чем хороший любовник. Между нами говоря, я требую от мужчины кое-чего большего. Вы понимаете, что я имею в виду?

Лара кивнула.

– Да, я понимаю. – То, что Эйприл хотела сказать, в действительности означало: оставайся со своим Сэми и убери руки от Ника.

Эйприл внимательно осмотрела в зеркале свои зубы.

– Мне нравится ваша блузка, моя дорогая. Скажите, где вы ее покупали? Ник, во всяком случае, не так падок на бюсты, ему больше нравятся ноги. – Эйприл подняла юбку и обнажила свои до с их пор еще совершенные ноги, – Я очень сомневаюсь, что он разрешил бы мне появляться в таком виде. В этом отношении он очень щепетилен, это итальянская черта его характера. Но довольно об этом, вернемся к шампанскому.

Лара еще некоторое время оставалась в туалетной комнате. «Мне нечего объяснять, что такое итальянские мужчины. Они щепетильны только тогда, когда речь идет об их женах. Интересно, собирается ли Ник жениться на Эйприл? Для своих лет она все еще хорошо выглядит, к тому же она знаменита. Имя Эйприл Кроуфорд было так же известно, как Лана Тернер, Ава Гарднер и другие знаменитости».

Лара уже многое знала о Нике, но ей нужно было узнать о нем еще больше.

Когда она вернулась, Эйприл танцевала с Сэми. Она сняла жакет, и Ник окинул ее взглядом.

– Вы хотите танцевать?

Она кивнула. Они поднялись, он взял ее за руку и повел к маленькой, заполненной танцующими площадке. Гремела в полную мощь песня в исполнении Кертиса Мейфилда.

Не теряя друг друга из виду, они исполняли все ритуальные движения танца. Он был хорошим танцором – подтянутый, контролирующий себя, непринужденный. Музыка играла так громко, что разговаривать было невозможно. Затем неожиданно она сменилась, и Исак Хейте запел «Могу сказать прощай» – медленно, с чувством и смыслом.

Ник требовательно посмотрел на нее своими карими глазами. Медленно прижал к себе, и его пальцы впились в ее голое тело под черным шифоном. Лара встретилась с его взглядом, прижалась к нему и почувствовала его возбуждение.

Музыка, ощущение близости мужчины – в какой-то момент ей захотелось обо всем забыть и быть только с ним. Она поддалась этому чувству и всем телом припала к нему.

– О, детка, не могу тебе даже сказать, что у меня сейчас на душе, – шептал он. – Нет, я не должен тебе этого говорить – ты же знаешь, ты это знала с того момента, как мы встретились в первый раз.

Она немного отстранилась от него и медленно покачала головой.

– Я должен тебя видеть, – сказал Ник. – Давай завтра пообедаем вместе? Мы могли бы встретиться где-нибудь на пляже, где немноголюдно и нас никто не увидит.

– Подожди, – Лара отодвинулась от него, и они остановились среди танцующей толпы. – Я могу встретиться с тобой в любой момент, я ведь ничем не связана.

Ник вновь привлек ее к себе.

– Послушай, девочка, ты знаешь, что я связан с Эйприл. Она приятная маленькая женщина, и я ни в коем случае не хочу ее обидеть.

– Ты этого и не делаешь, – резко сказала Лара. Она вновь взяла себя в руки.

– Только не надо так, – сказал Ник. – Ведь ты испытываешь те же чувства, что и я, это я точно знаю. Если бы мне можно было залезть в эти узкие трусики, я бы смог тебе доказать, ты бы…

Она оборвала его на полуслове, в глазах запрыгали веселые чертики:

– Я не возражаю. Давай сразу же уйдем. Скажи Эйприл до свидания, а я поцелую ее в щеку. Тогда я смогу снять для тебя эти тесные трусики и…

– Дрянь! – разозлился он.

Ее зеленые глаза горели.

– Я не дрянь, я только говорю честно. Если мы нравимся друг другу, что нам может помешать?

– Но ты же знаешь причину слишком хорошо, – простонал он.

– Да, и она здесь. – Лара покинула танцплощадку и присоединилась к остальным.

Она была довольна таким развитием событий. Это было только начало.

13

Бет могла видеть Фрэнка только по воскресеньям. Это был единственный день, когда он находился дома.

В течение недели он с раннего утра поднимался и уходил из дома, пока еще все спали, и возвращался поздно вечером, когда все уже спали.

Воскресенье было единственным днем, который он мог посвятить детям. По утрам он обычно ходил с ними в парк, а возвращались они к грандиозному обеду, состоящему из многих блюд, которые готовила Анна Мария. После обеда он с удовольствием играл с детьми и полностью окунался в их интересы. Мальчики охотнее всего возились со своими машинками и железной дорогой, для шестилетней дочери, по всей видимости, его любимицы, он придумывал различные игры, а для двухлетней мастерил замысловатые фигурки. Он был хорошим отцом, если можно назвать таковым того, кто уделяет детям один день в неделю.

Анна Мария была спокойной, можно даже сказать, глуповатой молодой женщиной. Она не чувствовала особой необходимости изучать английский язык. Фрэнк и дети разговаривали с ней по-итальянски, и, поскольку они были всем в ее жизни, для чего ей нужен был английский? Она целыми днями занималась кухней, шитьем или писала письма своим родственникам в Сицилию. Из дома она выходила крайне редко.

Бет считала свою работу предельно скучной. Дети были хорошо воспитаны. Она занималась с ними английским по часу в день, и им, даже маленьким, это, по всей видимости, доставляло удовольствие. Больше особо делать было нечего. Старшие дети ходили в школу. Двухлетняя девочка после обеда спала.

Через две недели она встретилась с Кэсс.

– Я боюсь, что у меня ничего не получится, – сказала она. – Он почти не бывает дома.

Кэсс кивнула:

– В любом случае это была дурацкая затея. Тебе нужно прекратить это дело.

Бет подумала о коммуне, своем собственном ребенке и о друзьях. Ей показалось заманчивым согласиться с Кэсс, собрать вещи и убраться отсюда. Но это означало бы признать свое поражение, а Бет хотела довести дело до конца, как и другие.

– А как дела у Лары и Рио, у них есть какие-нибудь сдвиги? – спросила она.

– Там, кажется, все в порядке, – ответила Кэсс. – Сегодня вечером я назначила встречу с Даки. В отношении тебя он, конечно, со мной согласится. Ты должна выйти из игры.

– Почему? – Бет покраснела. – Я сестра Маргарет. Я тоже хочу хоть что-то сделать.

– Бет, у тебя неподходящий для этого характер. Я с самого начала была против того, чтобы впутывать тебя в подобное дело.

– Но я на это решилась и не хочу бросать на полпути.

В этот вечер Бет осталась ждать Фрэнка. Она надела длинную белую хлопчатобумажную ночную рубашку с рюшками для молодых девушек. Гладко расчесала и распустила по плечам свои длинные золотистые волосы. Она выглядела очень молодо, свежо и была красива.

Из своей комнаты Бет могла видеть переднюю, В два часа ночи подъехала машина с тремя мужчинами. Двое вышли и направились к дому. Затем один ив них вернулся к машине, и она уехала. Это означало, что Фрэнк наконец прибыл.

Она продолжала стоять у окна. От страха у нее пересохло в горле. Привычки Фрэнка были ей известны. Он прошел в свою гардеробную, переоделся и направился в большую старомодную кухню, где обычно готовил себе кофе и тосты.

Мимо дома медленно проехала вторая машина с притушенными фарами. В ней находились два человека. Похоже, что Фрэнк нанимал еще и телохранителей, которые, в свою очередь, следили за его охранниками.

Она все еще оставалась на прежнем месте, ее начало сильно знобить. А что, если она пойдет на кухню и он ее захочет? Что тогда? Она не знала, как вести себя с сильными мира сего. Она не была ни Ларой, ни Рио. Фрэнк Бассалино, например, был твердым, сильным мужчиной. Что нужно было сделать, чтобы справиться с таким?

Она подумала о Маргарет, о человеке, который приказал застрелить ее, и неожиданно приняла решение.

Фрэнка одолевали тяжелые мысли. Куда ни глянь – кругом проблемы.

Быки давят со всех сторон: или плати больше денег, или будет больше неприятностей. Банда Кроунов бесчинствует. С этим нужно было что-то делать. Энцио буквально выводил его из себя постоянными звонками и упреками. У него везде были шпионы. В конце концов, он оставил дело, какого черта он тогда всюду сует свой нос?

Злило также и положение дел с деньгами, которые шли на защиту и охрану многочисленных ресторанов и клубов, находившихся под его опекой.

В последнее время произошло несколько несчастных случаев, и владельцы некоторых заведений стали задавать вопросы, почему, несмотря на то, что они платят и полиции, и Фрэнку Бассалино за свою безопасность, они по-прежнему не застрахованы от ущерба и вообще рискуют взлететь на воздух.

Фрэнк предполагал, что за этим стоит одна из негритянских организаций, которую возглавляет Боско Сэм – король торговцев наркотиками.

Ходил слух, что Боско Сэм строил большие планы в расчете на то, что ему удастся влезть в дела Бассалино – Кроуны.

Фрэнк уже известил Боско Сэма, что готов сесть с ним за стол переговоров.

Тем временем удалось убедить владельцев клубов и ресторанов, что в их интересах продолжать платить за свою безопасность. Фрэнк был уверен, что с этой проблемой он справится самостоятельно.

А дома была Анна Мария с таким огромным животом, что о каких-либо заигрываниях с ней не могло быть и речи. В последнее время действительно все шло наперекосяк. Вместо Эстер в дом взяли другую служанку. Эстер его знала, поэтому он решил, что и новую девушку она подготовила. У нее были черные глаза, полные груди и мощные ляжки. Как-то вечером он повернул ее и шлепнул по заду. Потом запрокинул ее голову и стал бить, щипать за груди и хлопать по бедрам. Он совсем распоясался, а у девушки шок прошел, и она начала защищаться. Вот это доставляло ему еще большее удовольствие. Тогда она начала кричать во все горло, из носа у нее пошла кровь – произошел настоящий скандал. Девушка звала полицию, и ему понадобилось немало времени, чтобы ее успокоить. Он был разозлен и расстроен. Радоваться было нечему. Это случилось две недели назад, а теперь нужно думать, как поладить с Анной Марией.

Ах, вначале она была совсем другой – миловидной, молодой, нетронутой, невинной.

В тот момент, когда он размышлял об этом, на кухню вошла Бет.

– Прошу извинить меня, – сказала она. – Я не знала, что здесь кто-то есть. Я не могла уснуть и решила согреть себе молока.

– Теплое молоко для старых дев, – медленно сказал Фрэнк. Раньше он не видел, как она была хороша. Она нервно усмехнулась и достала молоко из холодильника.

Он наблюдал, как она наклонилась, вынула бутылку с молоком и встряхнула ее.

Она не пользовалась косметикой, накрашенных женщин он ненавидел. Они напоминали ему похотливых грязных шлюх в черных бюстгальтерах и чулках на ремнях, которых предпочитал его отец и с которыми он познакомил Фрэнка, когда ему было еще тринадцать.

– С работой все в порядке? – хрипло спросил Фрэнк.

– Да, спасибо, мистер Бассалино. – Она усердно размешивала молоко, золотистые волосы скрывали ее лицо.

– А как ведут себя дети?

– Дети очень хорошие. – Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и ему понравилось ее чистое, свежее лицо. В этот момент она поняла, что он готов. Если бы только она могла побороть себя и преодолеть собственное сопротивление.

– Ты красивая девушка, – сказал Фрэнк. – Почему ты прячешься и занимаешься только детьми?

– Мне нравится спокойная жизнь. – Молоко начало закипать, и Бет наблюдала за поднимавшейся вверх пенкой, которая подошла к краю кастрюльки и вылилась ей на руку.

От боли она вскрикнула.

Фрэнк уже готов был заорать: «Какого черта!» – но, увидев, что произошло, намазал обожженную руку толстым слоем масла.

– Я очень извиняюсь.

Она посмотрела на него голубыми широко раскрытыми глазами.

– Какая я неловкая.

Они стояли так близко друг к другу, что она ощущала запах его тела, и ее желанием было убежать отсюда. Но вместо этого она подошла к нему вплотную. Он схватил ее на руки, поднял высоко, как ребенка, и поцеловал сначала легко, затем крепче и тверже. Она молчала. Ее губы оставались сухими, сомкнутыми и немного подрагивали.

– Мой Бог, – удивился он. – Ты такая легкая, как ребенок. И ты еще совсем не умеешь целоваться. Сколько же тебе лет?

В его руках она чувствовала себя, как в плену. Если бы он захотел, он легко мог бы раздавить ее.

– Мне двадцать, – прошептала она.

– У тебя уже был мужчина?

– Мистер Бассалино, пожалуйста, прошу вас, отпустите меня, мне больно.

Он тотчас отпустил ее.

– Ты знаешь, чего я хочу? – спросил он глухим голосом.

Она кивнула и быстро опустила глаза.

– Хорошо, тогда иди в свою комнату, никто ни! чего не увидит, раньше у тебя это уже было?

Он надеялся, что она скажет нет. После Анны Марии у него больше не было девственниц. Фактически все женщины, с которыми он имел дело, были шлюхами.

– Я уже не девушка, – сказала Бет. Заученные фразы легко слетали с ее губ. – Однажды это произошло, мне было лишь двенадцать. Мой отчим был пьян. Я тогда не понимала, что ему от меня было нужно. У меня родился ребенок. С тех пор я никого не имела.

Фрэнк выслушал это молча. Она ему нравилась.

Лишь однажды, с пьяным родственником, это не в счет. И ей тогда было только двенадцать. Он запустил руку под ночную рубашку.

– Мистер Бассалино, я не могу. – Ее глаза были полны ужаса. – Ваша жена, дети, это хорошо…

– Я тебе за это заплачу. – Он смотрел на нее жестким взглядом. – Сто долларов наличными прямо в руки. Тебе это подходит?

Она покачала головой.

– Мне кажется, что вы меня не поняли. Я нахожу вас очень привлекательным, но обстоятельства не позволяют этого. Я у вас на службе и пользуюсь вашим доверием и доверием вашей жены. Если мы… Вы же знаете, что я имею в виду. Как бы я чувствовала себя завтра?

Фрэнка поразила ее порядочность. Слишком мало порядочных людей встречалось на его пути. Однако остановить себя он был не в силах.

– А что, если я тебя вышвырну? – спросил он.

Она покачала головой. Ее мягкие, золотистые волосы очаровывали его, он купался бы в них, он хотел ее.

– Скажи, что же ты хочешь? – спросил Фрэнк. Ведь знал же он, что у каждого человека есть какие-то желания.

– Я ничего не хочу, – спокойно ответила она – Когда я увидела вас впервые, то сразу поняла что мне не следует наниматься на это место. Вы первый мужчина, о котором я подумала, что он не такой, как другие, что он поймет меня. Вы первый мужчина, которого бы я хотела, но вы женаты, и это невозможно.

Он вновь обнял ее своими сильными руками и стал целовать. Его рука скользнула по ее телу. Ее попытки отбиться были безуспешны, он становился все более похожим на того, который ее изнасиловал. Она выбивалась из сил, но в то же время ей стало легче. Скоро это произойдет, он этого хочет, а это значит, все идет по задуманному ею плану.

Она ничего не чувствовала, когда он нес ее в комнату. Он бормотал, что все будет в порядке, что все так и должно быть. Как хорошо, что она покурила немного травки, это сняло остроту и напряжение. Он сдернул с нее ночную рубашку, запер дверь и быстро сбросил с себя одежду.

– Я не причиню тебе боли, – бормотал он. – Это ведь не последний раз.

Под его тяжелым телом она откинулась назад и крепко зажмурила глаза, когда он раздвигал ей ноги. Она почувствовала его – напряжение спало, и она почти рассмеялась.

14

Лерой Джезус Болз спокойно стоял у входа в ресторан. Жесткий взгляд его карих глаз медленно скользил по сидевшим там посетителям и наконец остановился на мужчине за столиком в углу.

Владелец ресторана с открытым ртом кинулся к Лерою. Для таких, как он, мест в его заведении нет и быть не может. Это аристократический ресторан, и черные здесь нежелательны, даже если они хорошо одеты и имеют, как Лерой, много денег.

Хозяин еще не успел подбежать, как Лерой размахнулся и швырнул пакет, с которым пришел, в угол, где одиноко сидел за столиком мужчина. Еще миг – и он исчез.

В этот же вечер телевидение передало подробные сообщения о преступлении. В «Меджик латерн» – известном ресторане Манхэттена был произведен взрыв. Четырнадцать человек погибли и двадцать четыре ранены. Полиция ведет расследование.

Лерой Джезус Болз внимательно прослушал сообщение.

– Дерьмо, – пробормотал он про себя и выключил приемник.

– Что ты сказал, моя радость? – спросила его необычайно красивая темнокожая девушка. Ей было около двадцати – вьющиеся темно-каштановые волосы и карие глаза.

– Ничего, – ответил Лерой. – Ничего, что могло бы тебя заинтересовать.

– Но меня в тебе интересует все, – прошептала она, прижимаясь к нему и поглаживая его волосы.

Нетерпеливо он сбросил ее руку. Было бы неплохо найти такую, которая не тянула бы к тебе руки.

Лерою было двадцать два, ростом метр девяносто один сантиметр, стройный, но необычайно сильный. Правильные черты лица он унаследовал от своей матери-шведки, а темную, шоколадного цвета кожу – от отца с Ямайки.

Он всегда был безупречно одет: костюмы, жилетки, шелковые рубашки. Даже носки и шорты были из натурального шелка.

Он предпочитал черный цвет при выборе одежды, женщин, машин и мебели.

Мать привила ему вкус к роскоши, она же на всю жизнь закрыла ему дорогу к белым.

– Не пойти ли нам сегодня на ночной сеанс в кино? – спросила девушка. – Я завтра не работаю.

– Нет, не пойти, Мелаяи, – спокойно ответил Лерой. – Я должен сегодня еще поработать.

– Что тебе нужно еще сделать? – заинтересовалась Мелани.

Она была знакома с ним уже три недели, две из них спала с ним, но не знала о нем ничего, кроме того, что у него была прекрасная квартира, масса денег и что ей было с ним интересно.

– Я уже говорил тебе, не будь такой любопытной, – сказал Лерой бесцветным голосом. – Переговоры, деловые проблемы. Я занимаюсь делами, которые тебя едва ли заинтересуют.

Мелани на минуту замолкла, затем спросила:

– Когда тебе нужно уходить?

– Позже.

– Я могла бы остаться здесь на всю ночь и согреть постель. Ты хочешь, чтобы я осталась?

– Да, но в другой раз.

На глазах Мелани выступили слезы. Она подумала, что он хочет от нее отделаться.

– У тебя есть другая! – завопила она. – Ты уходишь, потому что договорился с ней.

Лерой вздохнул. Они все одинаковы, просто удивительно. Почему он не найдет себе умной девицы?

Он выбирал подруг всегда очень тщательно, чтобы не попалась шлюха, наркоманка и вообще нечистоплотная девица. Это были чернокожие манекенщицы, актрисы или певицы. Мелани, к примеру, до недавнего времени позировала для обложек журнала «Космополитен», а предыдущая девушка заняла второе место на конкурсе «Мисс-черная Америка».

– Будь умницей, – убеждал Лерой Мелани, которая плакала уже в полный голос. – Твои красивые глаза станут красными и размазанными, а я этого терпеть не могу.

– Так остаться мне или нет? – спросила Мелани сквозь слезы.

Лерой покачал головой.

– Я ведь тебе уже сказал, у меня сегодня деловая поездка.

15

Рио привлекала к себе извращенцев и лесбиянок, как бегущая сучка стаю кобелей. Они окружали ее небольшими возбужденными компаниями, одетые экстравагантно, как иностранцы, высокомерные, жадные до сплетен, озлобленные.

Рио это не мешало. Она со всеми умела ладить, если обоюдные отношения были хоть в какой-то мере теплыми и великодушными. Она искала в каждом доброту и, когда не находила, пыталась искать снова.

Единственную трудность представляли для нее «праведники», как, например, Ларри Болдинг.

Она считала, что они переполнены вызывающим смех чванством, неискренностью и другой чепухой. Это вызывало у нее отвращение. В их присутствии она ощетинивалась и вела себя вызывающе. Рио еще никогда не была в Лондоне, но имела там друзей, которые с нетерпением ждали ее приезда: фотомодель, сказочно красивая блондинка Пичез, которая прежде была мужчиной, и Перри Хернандо – певец-гомосексуалист мексиканского происхождения, находившийся в Лондоне в поиске новых партнеров.

Встречу отпраздновали шумно и весело: с шампанским, много курили всяческого невообразимого зелья. Затем всей ватагой отправились в Трэмп – единственный, по их мнению, пригодный для развлечений район в Лондоне.

Рио хотела туда непременно попасть. Это был именно тот район, где по ночам появлялся Анжело Бассалино со своей дамой. Она знала все места, где он бывал, и все его привычки.

Сейчас он спал с одной малоизвестной актрисой – худой блондинкой, с замужней женщиной, имеющей четырех детей и толстого богатого мужа, а также с цветной женщиной-крупье из какого-то казино.

Он любил женщин независимо от того, какая у них фигура, рост или цвет кожи, – особых вкусов у него не было.

Рио заранее никакого плана не готовила. Она чувствовала себя надежно и уверенно. Обходиться с людьми она умела и знала, что может завоевать каждого, если только захочет. Когда надо будет найти верное решение, как одолеть Анжело, она найдет его.

Если бы все трое достались ей: Фрэнк, Ник и Анжело. Она бы никогда никому ничего не сказала и великолепно справилась бы со всеми.

Бет и Лара, что они могли знать о том, как разделаться с тем, с кем необходимо, превратить его в развалину, как найти его уязвимые места и держать за горло до тех пор, пока ему не придет конец. Уложить мужика в постель – это они могут, но, черт побери, это же и все, на что они способны.

Маргарет была не такой. Вот она могла бы это сделать. Она была ведьма. Она знала все.

Рио хорошо помнила, как они встретились впервые. Была очень холодная зима, и она вдруг подумала: а не поджечь ли дом? Это была абсолютно сумасшедшая мысль, но тогда она готова была на – все. Полыхающее море огня. Это был бы прекрасный финал! Но затем она подумала о тех, кто жил там, да и какой прок от прощальных строк Ларри Болдингу, если и они погибли бы в пламени. Это дерьмо должно за все заплатить. Она хотела уничтожить его самого и его проклятую политическую карьеру.

Она тщательно наложила на лицо косметику, подобрав экстравагантные экзотические краски, и надела красное, плотно облегающее платье. В конце концов она была суперзвездой и в ее намерение не входило исчезнуть со сцены тихо и незаметно. Небольшая доза наркотика ЛСД должна была помочь ей легко уйти из жизни.

Было три часа утра, когда она включила на полную громкость какую-то дурацкую музыку, взяла бритву, которую у нее оставил Ларри – он не любил электробритв, – и выдвинула острое лезвие. Она прорезала им глубокую линию на внутренней стороне кисти правой руки, затем на левой. Боли она не чувствовала. Это было красивое зрелище – бьющая фонтаном кровь. Она смеялась. За последние месяцы ей ни разу не было так восхитительно: никаких обязательств, никаких забот, ничего.

Она смеялась до тех пор, пока не потеряла сознание.

Кровь струилась из разрезанных ран на чистый белый ковер.

Все, что происходило потом, было как в тумане: лицо Маргарет, очень близко, очень озабоченное. Затем бессознательное ощущение, что ее подняли и понесли. Голоса, звучавшие приглушенно, издалека. И пробуждение. Через сколько дней? Два, три? За столом сидела Маргарет Лоуренс Браун и что-то писала. Длинные черные волосы, очки с затемненными стеклами, очень выразительное лицо.

Рио не могла пошевелиться. Она лежала в какой-то очень странной кровати, в странном помещении, ее руки были забинтованы по локти.

– Ой, – ее губы шевельнулись. Маргарет подняла голову и в упор посмотрела на нее своими зелеными глазами. Ненакрашенное лицо, даже некрасивое, излучало столько необычайного тепла и привлекательности, что Рио полюбила ее с первого взгляда. Странное чувство. Что должен был означать весь этот идиотизм? Она вообще не хотела здесь находиться.

По лицу Маргарет скользнула улыбка. Она встала. Высокого роста, с маленькой грудью, в свободной тенниске и джинсах.

– Я надеюсь, что ты с этим справилась, – сказала она несколько хрипловатым голосом. – Какое-то время ситуация была критической, но интуиция подсказывала мне, что ты выживешь. Меня зовут Маргарет. Я живу рядом и выскочила из постели из-за рева музыки. А поскольку раньше у тебя всегда было тихо, я решила пойти посмотреть. Это был бы прекрасный материал для фоторепортажей и газет: красное платье и кровь на белом ковре. Было даже жалко спасать тебя, но, детка, таких вещей из-за какого-то парня делать нельзя! – Маргарет укоризненно покачала головой. – Ларри Болдинг – дерьмо. Мне даже не надо с ним быть знакомой, чтобы понять, какое он дерьмо. Девочка, мы с тобой никогда больше не будем лишать себя жизни из-за такого дерьма. – Как обычно, Маргарет говорила четко и ясно.

Рио оставалась у нее еще две недели, а потом вернулась в свою квартиру. За эти две недели она узнала больше, чем за всю свою прошлую жизнь.

Маргарет была исключением. Рио восхищалась этой самостоятельной сильной личностью. Она делала добро людям, и ничего другого ей не нужно было в жизни. Она отдавала все свое время, энергию, жизнь зато, что считала справедливым. Ее бесило, злило, раздражало, как в обществе обращаются с женщинами. Она хотела изменить все это, но не болтовней, как другие. И делала для этого все, что могла.

В свете сверкающих огней Трэмпа Рио видела, как вошел Анжело. Она долго и внимательно наблюдала за ним. Вместе с ним была худая маленькая блондинка.

Рио больше не хотела терять времени. Она подошла к их столу и села.

– Эй, Анжело, – сказала она, – правда ли, что ты здесь лучший жеребец?

16

Энцио Бассалнно провел три серьезных телефонных разговора.

Прежде всего – и это было самое важное – он позвонил в Нью-Йорк Фрэнку.

– Я намерен приехать. Как там погода?

Фрэнк, конечно, знал, что Энцио имеет в виду.

– Все то же самое, – ответил он сдержанно. Ему точно было известно, что ФБР прослушивает его телефоны.

– В любом случае я приеду, – пробурчал Энцио. – Тот же отель, все как обычно. Подготовь все заранее.

– Я считаю, что время неподходящее. – Фрэнк попытался скрыть свое раздражение. Почему отец все время должен лезть в его дела!

Энцио продолжал упрямо настаивать.

– Я хочу увидеть своих внуков, и у меня еще есть кое-какие дела. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да, я понял, что ты имеешь в виду.

Фрэнк знал, о чем он говорит. Он имел в виду панику из-за взрыва в «Меджик латерн».

Но Фрэнк все уже сам держал в руках. Он организовал митинги и собрал всю информацию. В первую очередь он заподозрил Боско Сэма или Кроунов. Но некоторые факты этого не подтверждали.

Томассио Виторелли – адвокат Фрэнка – именно в тот вечер, когда произошел взрыв, должен был встретиться в «Меджик латерн» со своим агентом.

Энцио все понимал. Он знал, что Фрэнк разозлен его вмешательством, так как был уверен, что сам со всем справится. Но разве помешает ему подстраховка и его появление в Нью-Йорке? Банда кроунов пытается влезть во все дела. И хотя им до сих пор этого не удавалось, но проблем они создавали много. Так или иначе нужно было откупиться. Энцио считал, что он должен быть в Нью-Йорке и положить этому конец. Возможно, его личная встреча с Рици Кроуном поможет все уладить, тем более, что они знали друг друга уже много лет. Почему бы и нет?

Следующий звонок был в Лос-Анджелес Нику.

– Какие новости? – был его обычный вопрос.

Ник коротко отчитался о делах.

– Хорошо, хорошо. – Энцио плюнул в пепельницу, отвратительная привычка, приводившая в ярость его секретарей. – Я лечу завтра в Нью-Йорк. Неплохо, если бы и ты на пару дней появился там,

– Зачем? – У Ника не было никакого желания покидать Западное побережье. Он не хотел покидать теплую Калифорнию ни на один день.

– Я тебе очень советую. Ты там все узнаешь.

– О, Боже, – пробормотал Ник.

– Что с тобой? – спросил Энцио. – Неужели ты не можешь оставить свою старуху на пару дней одну? Она тебя так держит за член, что ты не можешь оторваться на пару дней от своей старой клячи? Что с тобой? Она намертво схватила тебя?

– Если необходимо, я приеду, – торопливо сказал Ник. Возможно, поездка в Нью-Йорк была совсем неплохой идеей. Появилась отличная возможность поехать вместе с Ларой.

– Ну хорошо, я дам тебе о себе знать. – Энцио с нетерпением закончил разговор. Ник дурак. Каждый мужик дурак, если попадает женщине под каблук.

Энцио ставил себе в заслугу то, что всегда вел себя умно с женщинами.

«Баба есть баба, и этим все сказано. Используй ее, пока она не использовала тебя» – это был его принцип. Когда они становились гирей на шее, предъявляя все больше и больше требований, наступало время дать им под зад.

Мери Энн Аугуст появилась в своем обычном наряде. На ней было прежнее бикини и поднятая вверх прическа. Она стояла молча, сдирая лак с ногтей, пока Энцио наконец не спросил: