Текст книги "Гламур"

Автор книги: Кристофер Прист

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Часть четвертая

1

Выехав из госпиталя, они оказались на узкой проселочной дороге, тянувшейся среди высоких живых изгородей Девоншира. Дорога в этих местах существовала с римских времен. Сейчас, поскольку местное население перемещалось в основном на тракторах, сверху ее покрывал густой слой скользкой грязи. Сью вела машину нерешительно и нервно, резко тормозила перед каждым опасным поворотом, старательно вытягивая вперед шею, чтобы лучше видеть. Вождение было для нее делом непривычным, крайне рискованным и требовавшим напряженного внимания, тем более на узких сельских дорогах, где могло случиться все, что угодно. К счастью, встречные машины попадались сравнительно редко и двигались на небольшой скорости. Но хотя угрозы аварии почти не было, все же автомобиль казался ей слишком большим, неповоротливым и непослушным, и она мечтала как можно быстрее добраться до нормального шоссе.

Ричард сидел на переднем сиденье рядом со Сью, смотрел прямо перед собой и почти не разговаривал. Одной рукой он придерживал ремень безопасности, чтобы тот поменьше давил на тело. Всякий раз, когда она резко тормозила на повороте, его бросало вперед. От боли у него перехватывало дыхание, и некоторое время после этого он дышал хрипло и учащенно. Она понимала, что каждый толчок причиняет ему страдания, но, стремясь исправиться, действовала еще более нервно и неуверенно, так что выходило даже хуже.

Сразу за Тотнесом они выбрались на дорогу А38 – современное шоссе с двухрядным движением, ровное, без резких поворотов. Сью сразу почувствовала себя на высоте и увеличила скорость до обычных шестидесяти миль в час. Шел мелкий дождь, и всякий раз, когда они обгоняли грузовик или другую большую машину, лобовое стекло окатывал поток жидкой грязи. Миновав Эксетер, они выехали на шоссе М5, а вскоре уже неслись по М4, ведущему прямиком к Лондону.

По просьбе Сью Ричард включил радио. Он довольно долго крутил ручку настройки, пока не нашел станцию, устроившую их обоих.

– Дай мне знать, если захочешь остановиться, – сказала она.

– Пока все в порядке, но было бы невредно выйти из машины и часок погулять, чтобы размять ноги.

– Как ты себя чувствуешь?

– Превосходно.

Сью тоже чувствовала себя прекрасно и радовалась его окончательному возвращению в Лондон. Частые поездки в Девоншир за последние несколько недель совершенно измотали ее. Ричард ходил без посторонней помощи уже почти месяц, и оба они с растущим нетерпением ожидали его выписки. Но доктор Хардис не торопился и постоянно твердил, что еще не время, что полной уверенности в успехе пока нет, что лечение, на его взгляд, не проведено должным образом и в необходимом объеме. Ричард посетил еще несколько сеансов гипнотерапии, но все они, подобно самому первому, так и не дали определенного результата. Самого его, однако, эти бесплодные попытки, похоже, не очень трогали, и он горел желанием побыстрее покинуть клинику.

Сью в глубине души была согласна с Хардисом. Она знала, что Ричард еще не вполне разобрался со своим прошлым, но в то же время ей казалось, что от клиники больше нет толку. Были и другие причины для сомнений. Мало того что Ричард потерял свой собственный гламур, он по-прежнему не знал, что и Сью наделена им. Иными словами, сохранялась опасность возврата к старому – бомба замедленного действия, подложенная под их отношения. Но вот наконец его выписали.

До сих пор им почти не удавалось побыть наедине. Всегда кто-то находился поблизости, поэтому по-настоящему личных бесед не получалось. Они по-прежнему знали друг о друге так же мало, как при первом появлении Сью в Мидлкомбе. Только однажды они ухитрились уединиться в его палате – и тут же, для пробы, решили заняться любовью. Попытка окончилась неудачей: оба слишком остро сознавали относительность уединения, понимали, что в любой момент кто-то может войти. К тому же его больничная койка представляла собою сложный агрегат, не слишком пригодный для упражнений подобного рода, да и тело его все еще слишком болело и гнулось с трудом. В конце концов они просто несколько минут полежали, обнявшись. Тем не менее она была глубоко потрясена. До этого момента она и представления не имела, насколько обширны его ранения, и ужаснулась, увидев безобразные шрамы от ожогов, рубцы от рваных ран и следы швов, оставшиеся после операций. Она испытала совершенно новое чувство к нему: сам масштаб страданий, выпавших на его долю, пробудил в ней прилив необычайной нежности.

Но теперь проблемы, связанные с пребыванием Ричарда в Мидлкомбе, остались в прошлом, и на первый план выходили ее личные проблемы. Больше всего ей хотелось начать все с чистого листа, сделать вторую попытку. Однако Ричард был решительно настроен докопаться до всех деталей своего прошлого, и совесть не позволяла Сью отказать ему в этом.

Они промолчали почти всю дорогу, слушая «Радио 3». При этом она гадала, каковы его музыкальные пристрастия, только ли классику он слушает, или его вкусы шире. Они ведь так мало знали друг о друге, оставалось великое множество разных мелочей, о которых поговорить так и не успели. Сначала мешало нетерпение – они слишком жаждали близости, потом – внезапная трагическая развязка. Ей предстояло еще немало открытий.

Они приближались к Бристолю. Не доезжая милю до моста через Эйвон, Сью свернула с дороги к станции техобслуживания. Она снизила скорость на спуске и выехала на парковочную площадку, высматривая на ходу свободное место. Внезапно Ричард напрягся, лицо его перекосилось.

– Сью! – заорал он. – Ради бога!

Прямо перед ними дорогу переходил мужчина. Сью ударила по педали тормоза и изо всех сил крутанула руль. Машину затрясло, она резко развернулась и накренилась, но по инерции еще продолжала движение боком. Шины издавали скребущий звук, пока передние колеса не остановились на мокрой земле обочины. Мужчина, который в первый момент замер от ужаса и не сразу понял, что происходит, в страхе отскочил назад. Сью опустила стекло и заговорила полным искреннего сострадания голосом:

– Вы в порядке? Я не заметила вас! Ужасно сожалею.

Мужчина посмотрел на нее, но промолчал. Неловко перегнувшись через Сью, Ричард крикнул, обращаясь к нему:

– Вы не пострадали?

– Нет, я в порядке.

Он повернулся и быстро ушел.

Сью позволила себе расслабиться и с шумом выдохнула. Она тяжело дышала, уронив голову на руль и уткнувшись лбом в костяшки пальцев. Глаза ее были закрыты.

– Ненавижу водить машину! – сказала она.

– Я думал, что ты его видишь. Ты же смотрела прямо на него!

– Нет, дело не в этом. – Она посмотрела на Ричарда. – А ты как? Ничего не повредил?

– Нет, по крайней мере ничего нового.

Сью снова запустила двигатель, но руки ее все еще дрожали. Найдя свободное место, она остановила машину. Пока Ричард выбирался наружу, она все время стояла рядом, готовая прийти на помощь.

Он вполне мог справиться самостоятельно и даже решительно на этом настаивал, но ей хотелось быть поблизости. Она достала с заднего сиденья его палку для ходьбы, потом закрыла машину на ключ. Дождь перестал, но бетонированная площадка автостоянки была мокрой, кое-где поблескивали лужи. Со стороны Уэльса через эстуарий Северна дул холодный ветер.

Взяв две чашки чая и несколько кусочков торта, она расплатилась. Ричард ждал ее, сидя за столиком. В кафетерии было полно автомобилистов – подобные заведения почти никогда не пустуют. Через широкий дверной проем, соединявший главный зал с вестибюлем, до них доносились стоны, визг и сумасшедшие взрывы музыки от игровых автоматов.

– Тебе, наверное, не терпится скорее попасть домой? – спросила она.

– Пожалуй. Хотя я не вполне представляю, что меня там ждет. Я помню квартиру такой, какой купил. Но потом была переделка, строители закончили совсем недавно, и она стояла с тех пор совершенно пустая. Мне трудно вообразить ее с мебелью, даже с моей собственной.

– Ты же, кажется, говорил, что помнишь ее.

– У меня в голове все перемешалось. Я отлично помню день, когда въезжал в квартиру. Я тогда по глупости уложил ковры в дальний конец фургона. Естественно, их выгрузили в последнюю очередь, и пришлось передвигать всю мебель, чтобы их постелить. Помню и более позднее время, когда ты бывала у меня, но в этих воспоминаниях квартира как будто уже немного другая. Как будто это не совсем одно и то же место. Воспоминания словно накладываются друг на друга, не сливаясь в единое целое. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Вообще-то нет, – сказала она.

– А ты случайно не заглядывала туда с тех пор?

– Нет.

Иногда ей приходила в голову мысль, что следовало бы побывать в жилище Грея и посмотреть, все ли в порядке, но она так и не собралась.

С тех пор как Сью стала навещать Ричарда в клинике, ей не давали покоя две сугубо бытовые проблемы: отсутствие времени и денег. Она старалась говорить о них как можно меньше, поскольку вначале он слишком подозрительно воспринимал любые ее оправдания. Но и потом она имела веские причины помалкивать и предпочитала не слишком распространяться о собственных затруднениях. Ричард и так оплачивал все затраты, связанные с поездками к нему: дорожные расходы, проживание в Девоне, аренду машины, питание, когда они бывали вместе, но это мало чем могло облегчить ее общее бедственное положение. Она по-прежнему должна была ежемесячно платить за жилье и электричество, за еду и за проезд, одеваться. Из-за частых отлучек из Лондона все дела временно оказались в забросе. Заказчики в студии все менее и менее охотно давали ей что-то, уже сомневаясь в ее надежности, а на поиски другой работы времени решительно не хватало.

Сознание того, что последние несколько лет она жила, полагаясь только на себя, и сумела продержаться, значило для Сью очень много. Она решила начать новую жизнь года два или три назад, когда впервые сделала попытку порвать с Найаллом. Независимость и честный доход стали для нее равнозначны освобождению из-под его влияния. Конечно, бывало нелегко, как и любому свободному художнику, но удавалось кое-как сводить концы с концами.

Искушения, однако, подстерегали на каждом шагу: решение всех материальных проблем по методу Найалла было по-прежнему ей доступно. Найалл научил Сью красть в магазинах, и она не сомневалась, что сумеет, если придется, удрать с добычей. Ее гламур был теперь много слабее, чем раньше, но при необходимости все еще действовал. Пока что она успешно противилась соблазну, но Ричард понятия не имел, какую внутреннюю борьбу ей приходилось вести.

Они вышли из кафетерия и вернулись к машине. Ричард заметно хромал, и все же шел, не опираясь на палку, просто нес ее в руке. Пока он садился, она вновь стояла рядом, готовая броситься на помощь, и внимательно наблюдала, как он опускался на сиденье, потом переносил в кабину ноги – одну за другой. Его старания двигаться нормально глубоко трогали Сью, и, закрыв за ним дверцу, она постояла несколько секунд, рассеянно глядя вдаль и вспоминая один из эпизодов первой части их романа, когда она видела Ричарда бегущим.

Скоро они уже снова ехали по шоссе, двигаясь к Лондону. Сью, думая о мужчине, которого едва не сбила, об истинных причинах этого инцидента и о тех реальных опасностях, которым она подвергала себя и других, садясь за руль, вела машину еще осторожнее, чем обычно.

2

Несмотря на указания Ричарда, ей с трудом удалось отыскать его дом. Она всегда боялась водить машину в Лондоне. По ошибке свернув на улицу с односторонним движением и пару раз чуть не столкнувшись со встречными автомобилями в узких переулках, она нашла наконец дорогу и остановила машину возле дома.

Ричард весь подался вперед и окинул дом изучающим взглядом сквозь лобовое стекло.

– Похоже, он мало изменился, – сказал он.

– А ты ожидал, что изменится?

– Я так давно здесь не был и почему-то воображал, что дом будет выглядеть иначе.

Они выбрались из машины, прошли через парадную дверь и оказались в небольшом холле, куда выходили еще две двери: в квартиру первого этажа и на лестницу, ведущую на второй этаж к жилищу Ричарда. Пока Ричард возился с ключами, Сью внимательно наблюдала за выражением его лица, пытаясь понять, что он чувствует. Однако внешне он был совершенно спокоен. Он вставил ключ в американский замок и толкнул дверь. Послышался царапающий звук, дверь заело. Тогда Ричард надавил сильнее, и она распахнулась. На нижней площадке перед лестницей лежала вся его почта за много месяцев – громадная кипа писем и журналов.

– Иди первой, – сказал Ричард. – Мне через эту груду не перешагнуть.

Он прижался спиной к косяку, давая ей пройти. Сью вышла на площадку, отодвинула ворох почты к стене и подхватила на руки большущую охапку.

Ричард поднимался первым, медленно и осторожно переступая со ступеньки на ступеньку. Она следовала за ним, думая о том, как все в этом доме ей знакомо и как в то же время странно оказаться здесь снова. Совсем недавно она была совершенно уверена, что никогда больше не увидит Ричарда. В этом месте хранились воспоминания.

Не доходя до верхней площадки, он неожиданно остановился. Сью, поднимавшейся почти вплотную за ним, пришлось сделать шаг назад.

– В чем дело?

– Что-то не так. Даже не пойму, что именно.

На лестницу выходило одно небольшое окно с матовым узорным стеклом, но двери всех комнат были закрыты, и верхняя площадка оставалась в полутьме. Из квартиры тянуло холодом.

– Хочешь, чтобы я зашла первой? – спросила она.

– Нет, все в порядке.

Он двинулся дальше, Сью поднялась следом за ним на площадку. Первым делом он принялся обследовать квартиру: открывал дверь, заглядывал в комнату и шел к следующей. Три жилые комнаты, помимо ванной и кухни, располагались справа от лестничной площадки. Сью вошла в гостиную и опустила охапку писем и журналов на стул. Занавески на окнах были наполовину задернуты. Помещение давным-давно не проветривали: воздух был спертый, чувствовался едва уловимый, но характерный запах чужого жилья. Все вокруг говорило о запустении. Она раздвинула шторы и открыла окно, куда сразу же ворвался уличный шум. На подоконнике выстроился унылый ряд комнатных растений в горшках, все они засохли. Сью узнала и цветок, когда-то подаренный ею: Fatsiajaponica – растение, из которого получают касторовое масло. Почти все листья с него облетели, единственный оставшийся листок был коричневым и совершенно сухим. Она глядела и спрашивала себя, стоит ли коснуться его, чтобы тот упал.

Из прихожей, хромая, вошел Ричард. Он внимательно оглядел мебель, книжные полки, пыльный телевизор.

– Что-то здесь по-другому, – сказал он. – Все как будто передвинуто.

Он запустил в волосы пятерню и отбросил их со лба назад – хорошо знакомый ей жест разочарования.

– Понимаю, что это звучит странно, но, честное слово, все именно так: мебель переставлена.

– Все на своих местах.

– Нет. Я почувствовал неладное сразу, как только мы вошли.

Он повернулся кругом, опираясь на здоровую ногу, и снова вышел. Сью слышала его неровные шаги по тонкому ковру коридора. Она вспоминала тот день, когда впервые оказалась у него дома, вскоре после их знакомства. Тогда было лето, комнаты были залиты солнцем, недавно перекрашенные стены казались яркими и дышали свежестью. Теперь те же самые стены несли на себе печать долгих месяцев полного пренебрежения. Не хватало картин или настенных украшений, чтобы хоть немного их оживить. В квартире надо было прибираться. На мгновение у Сью проснулся инстинкт домохозяйки, однако мысль о необходимости делать домашнюю работу в чужой квартире не поднимала настроения. Она и так устала от долгой поездки, и сейчас больше всего ей хотелось где-нибудь выпить.

Она услышала шаги Ричарда в соседней комнате, где хранилась его коллекция старинного кинооборудования, и направилась туда.

– Сью, пропала целая комната! – воскликнул он, как только она появилась на пороге. – Дальше – в самом конце коридора, рядом с ванной. Там была комната для гостей!

– Я этого не помню, – сказала Сью.

– В этой квартире всегда было четыре комнаты: та, в которой мы стоим, потом гостиная, спальня и еще одна – для гостей. Я схожу с ума?

Он вышел за дверь и указал на голую стену в дальнем конце коридора.

– Но ведь это наружная стена, – возразила она.

– Послушай, ты же бывала здесь прежде, неужели не помнишь?!

– Разумеется, помню. Но все было в точности так, как сейчас – Сью нежно сжала его руку. – Твоя память играет с тобой дурные шутки. Вспомни, что ты сказал нынче утром по дороге? Ты говорил, что помнишь как будто бы две разные квартиры.

– Но теперь я здесь.

Он тяжело отступил от нее и заковылял, прихрамывая, по коридору. Сью растерялась, не находя слов. Втайне от Ричарда она днем раньше поговорила с доктором Хардисом один на один. Психиатр приложил немалые усилия, пытаясь разъяснить ей суть проблемы. Он считал, что память, скорее всего, вернулась к Ричарду только частично, что в его воспоминаниях еще остаются существенные бреши и что некоторые подробности, которые, как он сам считает, ему удалось восстановить, на самом деле могут оказаться плодом его фантазии – ложными воспоминаниями.

– Но как же я смогу отличить одно от другого? – спросила Сью. – И даже если сумею, что я должна в этом случае делать?

– Полагайтесь на собственное суждение. Потеря памяти зачастую касается мелочей – каких-то совершенно второстепенных, несущественных деталей, но именно это порою особенно выбивает из колеи.

Так вот, значит, о чем шла речь! «Несущественная мелочь» вроде этой комнаты, которая, как ему кажется, куда-то необъяснимым образом подевалась из его собственной квартиры?!

Сью вошла в спальню. Здесь тоже стоял тяжелый запах сырости. Она раздвинула занавески, но окно никак не хотело открываться. То ли рама разбухла, то ли ее удерживала слипшаяся краска. Сью удалось открыть только фрамугу. Кровать стояла возле стены сразу за дверью. Кто-то застелил ее, причем гораздо аккуратнее, чем это сделал бы Ричард или она сама. Кто бы это мог быть? Она знала, что после взрыва полиция побывала в его квартире, и тут же мысленно представила себе комическую картину: два констебля в мундирах и касках, старательно разглаживающие простыни, аккуратно застилающие постель покрывалом, взбивающие подушки.

Она приподняла постельное белье и, пока Ричард осматривал другие помещения, занялась кроватью: сняла простыни и долго возилась с матрацем, пока наконец не ухитрилась его перевернуть. Матрац весь отсырел, и от него исходил затхлый запах, но с этим она ничего не могла поделать. Сью вспомнила, что видела в ванной над баком с горячей водой сушилку для белья. Она отыскала свежий комплект простыней и наволочек, от которых не пахло сыростью. Включая электрический водонагреватель, она размышляла о том, как шаг за шагом дом будет возвращаться к нормальной жизни. С той же мыслью она вошла в кухню и включила холодильник, но компрессор не заработал, и свет внутри не зажегся. Она вышла в коридор, нашла распределительную коробку и включила рубильник. В коридоре тут же загорелся верхний свет, а из кухни донеслось гудение холодильника. Она вернулась назад и, открыв дверцу холодильника, обнаружила, что белая поверхность стенок во многих местах покрыта темными пятнами плесени. От картонного пакета с молоком исходило гнилостное зловоние. Она вылила содержимое в раковину, и желтая жижа с отвратительным бульканьем устремилась в сточное отверстие. Сью смыла остатки струей воды и вернулась к холодильнику. Когда вошел Ричард, она, стоя на коленях, старательно очищала стенки от плесени. Он остановился позади нее, опершись руками о стол. Одного взгляда на его лицо было довольно, чтобы понять: вопрос о числе комнат в квартире так и остался неразрешенным.

Она закрыла дверцу холодильника, встала и подошла к нему.

– Хочешь поговорить об этом? – спросила она.

– Не теперь.

– Со временем я организую твою жизнь, – сказала она. – Сегодня вечером нам придется пойти в ресторан, но в дальнейшем я буду для тебя готовить.

– Это значит, что ты намерена остаться?

– На пару дней. – Она ласково поцеловала его. – Пойду перенесу твои вещи из машины. Я должна вернуть ее сегодня же.

– Пока она еще наша, почему бы не съездить за моей машиной?

– А где она, твоя машина?

– Если никто ее не угнал, должна быть там, где я оставил ее в последний раз, – на улице возле твоего дома.

– Не помню, чтобы я видела там такую машину. – Она нахмурила брови, понимая, что не могла не заметить машину, которая в свое время так много значила в ее жизни. – Это ведь красный «ниссан», верно?

– Да, но сейчас это вряд ли заметно. Скорее всего, он покрыт опавшими листьями и грязью.

– Что ж, вполне возможно.

Она твердо знала, что его «ниссана» нигде поблизости от ее дома нет. Обычно он держал машину в специально арендуемом закрытом гараже, и Сью была почти уверена, что именно там она и стоит.

– Если мы ее найдем, сможешь ли ты сам сесть за руль? – спросила она.

– Откуда мне знать, пока не попробовал. Думаю, справлюсь.

Весь следующий час был посвящен хозяйственным делам. Вернувшись из магазина, они отнесли продукты наверх, в квартиру, и сразу же отправились на поиски его красного «ниссана», хотя Сью заранее была уверена, что это никчемная трата времени. Уже наступил час пик, езда по улицам северной части Лондона превратилась для нее в сплошной кошмар. Им чудом удалось избежать аварии в Хайгейте. Наконец они пересекли Арчуэй и оказались в Хорнси. Она медленно ехала по своей улице и остановилась возле дома.

– Я оставил ее дальше по улице, – сказал Ричард. – На другой стороне.

– Я не вижу ее.

Но она все же проехала до конца улицы, неловко развернулась и снова остановила машину.

Когда они двинулись в обратном направлении, Ричард сказал:

– Я отчетливо помню, что оставил ее именно здесь. Вон под тем деревом, где сейчас стоит «мини». Обратно домой я шел пешком. Ей просто некуда было деться. Она должна стоять здесь.

– А ты не мог вернуться за ней позднее?

– Нет, это ведь было в день взрыва.

Сью снова подкатила к своему дому и, поставив машину на свободное место напротив подъезда, выключила двигатель. Ричард был явно обескуражен отсутствием своего «ниссана». Он повернулся на сиденье и внимательно разглядывал через заднее стекло ряд машин, припаркованных у тротуара.

– Давай все-таки заглянем в твой гараж, – сказала Сью. – Машину могла перегнать туда полиция. У них ведь были все твои документы и ключи, не так ли?

– Да, – согласился он, и в его голосе прозвучало облегчение. – Возможно, ты права.

Она открыла дверцу:

– Пойду взгляну, нет ли для меня сообщений. Хочешь зайти?

– Лучше я подожду здесь.

Внезапное напряжение в его голосе заставило Сью посмотреть на него пристально, но по выражению его лица она ничего понять не смогла. Не значит ли это, думала она, что он вспомнил не только то, как оставил здесь свою машину, но заодно и все прочие обстоятельства их последнего свидания у нее дома? Они еще ни разу не заговаривали на эту тему. Сью вышла из машины и скрылась в доме.

В прихожей она обнаружила две записки, приколотые к специальной доске, висевшей на стенке возле телефона. Одна – о звонке из студии, и она инстинктивно схватилась за телефонную трубку с намерением немедленно позвонить, однако, взглянув на часы, сообразила, что в это время там уже никого нет. Кроме того, на записке не было даты, так что ей могли звонить вчера или четыре дня назад. Войдя в комнату, она первым делом удостоверилась, что за время ее отсутствия там ничего не изменилось. Это была старая привычка, от которой Сью так до сих пор и не избавилась: каждый раз, возвращаясь домой, искать следы непрошеных визитов Найалла. Она достала из гардероба кое-что из верхней одежды и смену белья, запихнула вещи в мешок. Все остальное, что могло ей потребоваться, уже было в сумке, оставленной у Ричарда.

Оказавшись одна, она несколько мгновений оглядывала эту хорошо знакомую комнату, вспоминая свои ощущения три года назад, когда только что сюда въехала. Это была первая настоящая попытка отвергнуть и самого Найалла, и тот образ жизни, который они вели. Уже тогда, в полной мере даже не отдавая себе в этом отчет, она приняла решение, которое начала претворять в жизнь только после встречи с Ричардом. Все это время Найалл продолжал ошиваться вокруг нее, не желая ее отпускать. Ей же не хватало энергии и настойчивости, чтобы освободиться окончательно. К тому времени, когда она нашла это жилье, она уже хорошо знала, что в мире происходит гораздо больше интересного, чем мог показать ей Найалл. Пусть обучение в художественной школе, оплаченное ее родителями, прошло впустую, но она взрослела и желала от жизни большего. Ей надоело бесполезно плыть по течению, пробавляясь мелкими преступлениями. Собственное жилье – пусть даже всего лишь угол с койкой, но снятый на законных основаниях и оплаченный самостоятельно заработанными деньгами – стало тогда для нее новой вехой в жизни. Со временем, разумеется, комната превратилась в самое обычное жилище, символический смысл исчез.

Она вернулась в машину, и они поехали назад, в западный Хэмпстед. Поток машин к тому времени уже схлынул, кроме того, Сью потихоньку запоминала маршрут, так что они благополучно добрались до гаража, хотя Ричарду пришлось показывать ей дорогу. Он открыл ворота – машина была на месте.

Две шины оказались спущены, сел аккумулятор, но в остальном «ниссан» выглядел точно таким же, как много месяцев назад, когда Ричард оставил его на улице возле ее дома.