Текст книги "Мы Крылья (СИ)"
Автор книги: Кристоф Вечерский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Плитка осталась где-то позади, и теперь мы, как в детстве, бежали босиком прямо по тёплым лужам на асфальте. Наконец-то Маливьена остановилась и, весело смеясь, закружилась, подставляя ладони воде, но не успел я отдышаться, как неугомонный чертёнок снова потянул за собой навстречу неминуемо приближающейся городской площади, где уже в совершенно безоблачное небо взмывали тысячи разноцветных воздушных шариков.
Площадь до предела была заполнена людьми в празднично ярких одеждах. Прохожие приветливо улыбались друг другу и воодушевлённо ликовали под грохот торжественной музыки! На многих были цветастые колпаки, в руках детворы неумолимо таяла сахарная вата и мороженое из разноцветных кубиков. Бедняга-мороженщик не успевал раздавать угощения всем желающим. Стоп! Мороженое из кубиков?! Над головой загрохотало, и с неба хлынул дождь из конфетти всех цветов радуги. Шарики, которые давно должно было унести ветром, лопались прямо над нами, разбрасывая феерическую мишуру. За зелёной стеной парка, сквозь дымку кристально голубого неба грядой небоскребов высился какой-то явно не маленький город! Немного пробившись через толпу, мы вышли к розовому зданию местного общепита, напоминающего дизайном экстерьера закусочные из старых американских фильмов.
– Теперь твоя очередь пробовать здешнюю кухню! – улыбнулась подруга.
Мы прошли внутрь. Первым делом мой взгляд приклеился к полу. Он тоже был выложен из квадратов чёрно-белой плитки, которую, к счастью, не срывало и не подбрасывало к потолку от каждого нашего шага. Строгого вида сексуальная официантка с огромной грудью, буквально вываливающейся из широкого кружевного декольте, выдала по здоровенному вафельному стаканчику, наполненному разноцветными кубиками с лопающейся во рту крошкой, и Маливьена потянула меня обратно на улицу. Я с жадностью ухватил зубами один из кубиков и, разжевав, очень удивился. Не то что бы здешнее мороженое сильно так отличалось от мороженого в моём мире, но на вкус оно было как в детстве! Вот точно, это самое верное определение!
– Как называется это угощение? – спросил я у Маливьены.
– Вкус детства! – улыбнулась, подруга.
Я замер, но так и не решился озвучить догадку.
Поглощая сладость, мы опять двигались в сторону парка, только уже в другую его часть, расположенную через очередной проспект, уходящий резким склоном к морскому побережью. По бокам проспекта стояли припаркованные авто, и рядами высились постройки, казалось, бесконечных магазинчиков с яркими вывесками. На одной из вывесок я даже успел прочесть: «Библиотека!» Стены же этих магазинчиков в проулках были основательно покрыты граффити и завалены мусором. Неожиданно земля задрожала, и мимо нас, ревя мотором, на дикой скорости промчался красно-жёлтый «мустанг». Из салона с запрокинутым верхом громыхал забористый хард-рок 80-х. Подходя к парку, я снова увидел резвящуюся детвору, которая пыталась управлять пёстрыми воздушными змеями, рассекавшими небесную гладь. Миновав детвору и ступив, наконец, на близлежащую пункта назначения лужайку, мы остановились перевести дух у самого входа, ослеплённые золотом уже вечернего солнца. Обняв меня, Маливьена зачем-то укусила за ухо и звонко расхохоталась! Попытавшись ухватить девушку поудобнее, чтобы в отместку защекотать, я зажмурился от ярко вспыхнувшего солнца, и картинка внезапно сменилась, словно просмотренный слайд. Вместо девушки теперь я держал в руках огромное зелёное яблоко. Вокруг же меня, ра́вно как и под ногами, сгустилась бесконечная небесная синева. Встряхнув от неожиданности головой, я снова зажмурился, чувствуя, как на губах проступает сладкий яблочный сок. Когда же я открыл глаза, сомнений, по какому принципу это работает, не осталось! Картинка снова сменилась! Бесконечная синева исчезла, моя юная подруга появилась, правда, теперь вместо белого платья, на ней была школьная форма, и красная лента с надписью «Выпускница!». На голове же девушки некогда распущенные волосы сейчас были собраны в роскошные хвостики и прихвачены двумя огромными бантами.
Я огляделся. Бульвар исчез, и теперь мы стояли под раскидистым каштаном на какой-то городской улочке в компании двух незнакомых девчонок. На них была точно такая же форма, пересечённая ленточками. Я отметил, что стало значительно жарче, даже несменный ветерок, вместо бодрящей прохлады, только обжигал радостные лица, роняя назойливые хлопья тополиного пуха под ноги. Девчонки о чём-то пламенно перешёптывались между собой и смеялись, а Маливьена, смотря влюблёнными глазами, спросила:
– Тебе нравится здесь?
– Я, конечно, не совсем понимаю, что происходит, но да, мне здесь нравится, и почему-то всё, что я вижу, кажется чертовски родным и бесконечно знакомым!
– Ты пригласишь меня на танец сегодня вечером? – будто не слыша ответа, спросила Маливьена.
– Но разве меня пустят? Я же не твой одноклассник, – озадачился я.
– Зато ты – мой парень! – улыбнулась девушка и, нежно коснувшись моего лица мягкой ладонью, указала куда-то вдаль.
Я вгляделся в указанном направлении. Несмотря на то, что декорации поменялись, наступавший нам на пятки ещё с прогулки по парку вечер спешил неминуемо овладеть городом. Ослепительный шар раскалённого докрасна солнца закатывался за угольный контур высоток на фоне багрово-сиреневой дымки. Едва небесное огниво скрылось за линией горизонта, на чёрном омуте небосвода вспыхнули плеяды мерцающих звёзд. Но не успел я восхититься, все эти звёзды взорвались ослепительными огнями школьной дискотеки. Теперь мы стояли в самом её центре, посреди разгорячённой толпы. Стоило нам взяться за руки, как ритмичную музыку сменил мелодичный такт, а вся толпа, разбиваясь по парам, перешла на медленный танец. В точности, как и вчера в загадочной беседке, забыв обо всём окружающем мире, мы кружились в нежном танце, страстно смотря друг на друга!
– Забери меня скорее отсюда! – шепнула на ухо девушка, едва мы остановились, и я зажмурился.
Теперь мы были очень далеко, кажется, даже за пределами собственной страны! Вместо пылающего шара в небе висел диск огромной луны, заполняя пространство глухой синевы своим серебристым свечением. Вокруг нас была вода, очень много большой воды. Плеск её волн задавал окружающей атмосфере ещё больше загадочности и легонько покачивал двух безумцев в старинной гондоле, стиль которой, ра́вно, как и стиль окружавшей архитектуры, буквально кричал о том, что находиться мы можем только в одной точке планеты. Я взглянул на подругу, и догадки только окрепли. Лицо девушки наполовину скрывала карнавальная маска, а сама же она была облачена в безумно пышное карнавальное платье. Сознание отказывалось верить, но мы, действительно, находились в самом сердце Венеции!
– Ты же здесь так давно хотел побывать, – улыбнулась подруга.
– Но как, как ты узнала?!
– Когда придёт время, ты узнаешь и об этом, Антоша.
Я снова зажмурился, и вода отступила, возвращая нас, на какой-то загородный отшиб земной тверди, откуда под чёрным омутом звёздного неба открывался шикарный вид на ночной город. Ни души вокруг, разве что только уходящая всеми своими стальными перекрытиями в бездонный космос телевизионная вышка на склоне ещё более высокого хребта, напоминала о благах цивилизации. Но она нам совершенно не мешала. И только я было подумал, насколько здесь тихо и уютно, как небо над головой взорвалось залпами салютов, затмивших мерцание звёзд! Когда залпы стихли и воцарилась тишина, которую нарушал лишь стрекот вездесущих сверчков, Маливьена устало положила голову мне на плечо и потянулась к моей руке.
– Какое же умиротворение, – выдохнул я вслух. И словно по заказу, будто со старой пластинки, заиграла приятная, мелодичная музыка, льющаяся словно из ниоткуда. Измотанный за этот насыщенный день, но очень счастливый, я улыбнулся девушке, с трепетной взаимностью касаясь её ладони, но едва пальцы скрестились, меня охватило чувство бесконечной тревоги. А через секунду я понял и её причину! Рука подруги светилась призрачной синевой. По спине волнами пробежали мурашки, и, отстранившись, я посмотрел в лицо девушки, ужаснувшись призрачному свечению. Увидев в моих глазах страх, Маливьена, с немым вопросом уставившись на меня, коснулась рукой своего лица, и я, вздрогнув от ужаса, проснулся.
Привычный полумрак знакомой реальности меня немного успокоил, позволив оглядеться уже без паники. Я снова в своём мире (вроде бы в своём!), лежу вот на роскошной кровати подруги (уже лучше!), по крайней мере, приснилось мне не абсолютно всё с момента прибытия в Москву. А приснилось ли? Всё было так реалистично и ощутимо...
– Маливьена?! – поднимаясь с постели, вопросительно захрипел я в пустоту комнаты.
– Маливьена?! – выйдя на кухню, повторил я тревожно.
Но не успел я повторно испугаться, как входная дверь распахнулась, и моя сказочная принцесса вошла в квартиру.
– С добрым утром, соня! – расплылась она в нежной улыбке.
С легкостью выдохнув, я впился в девушку взглядом, стараясь разглядеть каждый контур её лица. Сейчас оно выглядело абсолютно естественно. Ещё лучше.
– Я кормила наших друзей, а теперь собираюсь накормить и тебя, любимый, – с этими словами, чмокнув меня по традиции, Маливьена сделала ловкий рывок, словно ожидая, что её собрались поймать будто котёнка, но было слишком поздно.
«Всё, не могу больше!» – мелькнула коварная мысль, и я потянулся к губам подруги, ощущая, как приятная дрожь пронизывает каждого. Но теперь схитрила уже она. Прижавшись было ко мне с закрытыми глазками, девушка потянулась во взаимном жесте, но вместо губ звонко чмокнула своего завоевателя в нос и, хихикая, улизнула на кухню.
– Вот ты всё-таки плутовка! – крикнул я вслед.
–Хи-хи! – донеслось снова из кухни.
– Тебе понравился сюрприз, Антоша?!
«Так, значит, это был не сон?» – чуть не слетело у меня с губ, но я вовремя осёкся.
– Безумно понравился, но он был настолько сказочным, что мог показаться сном.
Девушка тяжело вздохнула, но не обиженно, а как-то с пониманием.
Заходя на кухню, я увидел привязанный к спинке стула воздушный шарик.
– Неужели это, действительно, был не сон?!
Не успел я закончить, лицо подруги побледнело. Грустно улыбнувшись, она многозначительно посмотрела на шарик...
И всё-таки ляпнул, дуралейбус.
– Прости, пожалуйста, Малиш! Похоже я неисправим.
– Исправим, Антон... Исправим... Ты имеешь полное право знать всё про ту, которой время своей жизни отдаёшь. Но я так боюсь этой правды. Я так боюсь, что она напугает тебя.
Девушка развернулась спиной ко мне.
Подойдя сзади, я, молча, обнял её за талию, ощущая бесконечное блаженство от осязания реальности этого милого создания в своих руках.
– Я же говорил тебе, Малиш, я не могу не удивляться, ведь я живой, но это нисколько не отталкивает меня. Видишь?!
И после этих слов я буквально ощутил, как на лице подруги появилась улыбка, а затем она вкрадчиво спросила:
– А хочешь, сегодня мы снова кое-куда сходим?
– Сегодня ты опять танцуешь кавалера, вредная проказница? – шепнул я на ухо виновнице вопроса.
– А тебе разве жалко? – раздалось с некоторой досадой в ответ.
– Что вы, Ваше Высочество, для вас мне не жалко ничего! Даже собственной нахальной морды, открытой всем ветрам и жаждущей новых приключений. Куда сегодня курс держим, Кэп?!
– Туда, где ты давно мечтал побывать, но также давно и забыл об этом!
– Ну, в таком случае, почему мы всё ещё здесь?!
Предчувствуя остроту новых впечатлений, по телу разлилось уже знакомое ощущение тепла, и я поймал себя на мысли: «Наверное, так и должно проявляться настоящее доверие между людьми, о котором мы так часто говорим вслух, но которого никогда не испытываем!»
– Потому, что ты ещё не позавтракал, товарищ Кот, а я не привела себя в порядок!
– А ты? – перебил я, как последний невежа.– А я не голодна! Ведь это ты у нас соня, а я же тот ещё жаворонок!
– Ну, и ладно, бублик, мне же больше достанется, – передразнил я Маливьену, гримасничая и неожиданно вспоминая о времени настоящем, из которого мы для всех остальных, считай, провалились, как сквозь землю.
– Только, Малыш...
– Только? – тревожно переспросила девушка.
– Мне на пару минут нужно к себе по делам первой женской необходимости. Носик там попудрить, а заодно и мобильный проверить! Мало ли кто звонил, мы-то с тобой аж на двое суток выпали из реальности.
Девушка снова как-то грустно, но понимающе кивнула, продолжая колдовать над дразнящим мой нюх лакомством.
– Я мигом, солнце, не успеешь и глазом моргнуть.
«Сердце» приветливо встретило меня своим лучезарным сиянием прямо с порога, и, улыбнувшись в ответ, я суетно заметался в поисках телефона. Но искать пришлось недолго. Настолько недолго, что я даже не успел порядком выругаться, расслышав, как моя пропажа, весело заверещала где-то под диваном. «Какого чёрта ты там делаешь, приятель?» – спросил я у бездушного набора микросхем и пластика, с кряхтением пытаясь дотянуться кончиками пальцев до его дребезжащей панели.
– Вот же гад! – выдохнул я уже в трубку.
– И я тебя люблю, Антон Андреевич, великий и такой же неприступный, что бастион завоёванных мною в прошлой жизни владений!
– Ты хоть сам понял, что сказал, Завоеватель?! – съязвил я, как оказалось, Косте.
– А, что не так, Антоша?!
– Да нет, всё очень даже так, «Неприступный бастион завоёванных владений»! – передразнил я друга.
– Кончай к словам цепляться, мистер пропажа, сам-то проштрафился по следующий год, что тебя уже весь «Рим» обыскался.
– Я, вообще-то, с этой целью и перебрался в Москву.
– Спору нет, – ответил Костя, – но хоть иногда можно и даже нужно с друзьями встречаться!
– Угу! И это говорит человек, живущий и женатый на своей работе!
– Да ладно тебе! – рассмеялся Костя. – Мы же оба сейчас сделаем вид, что ты этого не говорил!
– Точно! – выдохнул я. – Жалуйся вообщем, баламут, чего там у тебя новенького, что случилось, что не случилось, куда пропал, собственно?!
– Очень многое случилось, Костямбо, очень многое, но со мной всё в порядке, в отличие, например, от твоей квартиры. Так что не волнуйся и извини, я просто тороплюсь, у меня там завтрак стынет. Поэтому ты по делу или просто воздух посотрясать решил?!
– Вот так и помогай людям, – философски раздалось на другом конце трубки. – Костя нужен всем только по праздникам и когда у этих всех хорошее настроение. А когда Косте нужны они, всё, у них, видите ли, завтрак по расписанию. Тоже мне, Сэр Овсянка!
– Так тебе и надо! – съехидничал я за то, что собеседник сделал вид, будто не расслышал колкости насчёт своей квартиры.
– Ладно, не буду зубы скалить попусту, сразу по делу! – неожиданно сменил тон, старый друг. – У меня тут сегодня «окно» появилось вот по такому случаю, если ты ещё не передумал намылить мне шею бог весть за что, и всё-таки поподробнее рассказать о таинственной незнакомке, живущей по соседству, я готов помочь тебе в этом начинании за бутылочкой отменного виски!
Меня словно двинули кувалдой! Ведь точно, вот что значит влюбиться на старости лет. Умудрился даже позабыть, как ещё пару дней назад во всём происходящем винил приятеля! Маразм крепчает!
– Ну, ежели только под бутылочку отменного виски, в противном случае – сдался ты мне тут в гостях, на своей собственной квартире! И вот ещё что, Костян, самое главное, что бы ты сегодня ни увидел и ни услышал, советую морально подготовиться. Ибо гарантирую, когда ты увидишь всё своими глазами, то даже перестанешь обижаться и поймёшь, почему я с таким рвением тянул ручонки к твоей буржуйской шее, но, к слову, больше и не намерен продолжать!
– Какая честь! – раздалось с не меньшим сарказмом в трубке. – Не велите казнить, велите миловать, царь батюшка! О вашем же здоровье, дорогой отец, пекусь, потому любопытствую: доктора с собой не прихватить ли? – затараторил на распев Костя.
– Доктора?!
– Да, ладно, не обращай внимания, Антоха, это я тут с ума схожу, и пока не полностью рехнулся – выезжаю. И вот ещё что! – крикнул Костя, будто испугался что я уже его не слышу, тебе от шведов пламенный привет, аж чуть не кланялись, распинались мне весь вечер, как ты им понравился, планами на тебя грозились!
– Надеюсь, я им понравился не в общеевропейском смысле по всем канонам нынешней моды?!
– Надейся! – осклабился приятель, выдержав паузу, а затем, зловеще захихикав, добавил: – Не робей, с этими ребятами всё в порядке, шучу я просто, сугубо деловой интерес.
– Вот и здорово! – подытожил я. – А теперь жду, и дай мне, пожалуйста, наконец-то пожрать!
– Ага, давай! – послышалось традиционное телефонное прощание, вместо «до встречи» или хотя бы «пока».
– Малиш! – спеша поделится новостями, ворвался я в комнату подруги. – Сегодня я тебя познакомлю с одним замечательным человеком. Хотя, быть может, ты и без того уже заочно знакома с ним! Но всё же сегодня мы встречаем гостей!
– Конечно, любимый, – выходя из ванной, ответила девушка с нотками грусти в голосе.
– Ты снова грустишь, детка? – озадачился я.
– Всё хорошо, Антоша, – улыбнулась девушка. – Не обращай внимания, просто мне тоже нужно привыкать.
– Значит, порядок? – расслабленно выдохнул я.
– Да, полный порядок, – прижимаясь ко мне по-кошачьи, промурлыкала подруга.
– Слушай, кроха-енот, – не сбавляя оборотов, воспользовался я моментом, – а ты не против, если мы ещё и похвастаемся твоим кулинарным мастерством?!
Я перевёл взгляд на ждущий меня завтрак:
– Просто знаешь, это любимая мужская тема для обсуждения, ну, по крайней мере, определённо, одна из любимых, в точности, как у вас, кости нам перемывать, на какой-то определённый мотив. Ты вот, к примеру, в свои 17 уже личный, приличный такой шеф-повар, а девушки постарше тебя и сухари высушить иной раз не способны.
– Конечно, не против! – доброжелательно кивнула Маливьена. – А ты лопай, давай, зря я что ли поваром прикидывалась?!
– Лопаю, лопаю, и только долопаю – надо пулей по магазинам, провиантом запастись для твоих изысков, а там по пути и Костю встречу. И пока мы пошепчемся о своём (о женском!), ты как раз наколдуешь какой-нибудь вкуснятины на ужин. На своё усмотрение, конечно! Костя – человек с некоторых пор в этом плане стал избирательным и капризным, ведь покорял Москву на сухпайках, поэтому стал страшным фанатом домашней стряпни.
– Хорошо, Любимый, – ответило покладисто моё нежное чудо.
Когда, опустошив посуду, я прошёл в зал, Маливьена стояла спиной к входу, застёгивая на своей точёной спинке лямки бюстгальтера. Ощутив присутствие, девушка робко вздрогнула, стеснительно поведя плечами, и прижала руки к груди, будто я мог её увидеть. Опять всё нутро пробрало пьянящим дурманом, разлившимся по всему телу. Сдерживая эмоции, вплоть до обжигающего конфуза, я быстро нашёлся, сдернув плед со спинки кресла, и, осторожно приобняв подругу, накинул его ей на плечи.
– Спасибо, очень признательна, – сказала Маливьена, склонив голову мне на грудь.
– Не бойся, малыш, нам некуда торопиться, я уже давно понял, что для тебя это важно, да и вообще, для любой нормальной девушки это и должно быть важно, а ещё должно быть красиво, и главное, тогда, когда ты сама будешь готова.
– Спасибо, – снова повторила девушка, умиротворённо улыбаясь в моих объятиях.
– Антош...
– Да?!
– Да, нет, ничего, – смутившись, улыбнулась она, – перенесём тогда прогулку на завтра?
Меня словно окатило ведром ледяной воды!
Ну, что за растяпа: зашёл за телефоном и забыл про прогулку. Маливьена увидела мой озадаченный вид.
– Не волнуйся, любимый, я всё понимаю, ты говорил, что у Кости очень редко бывает выходной. А мы встретились благодаря этому человеку! Я просто не имею права обижаться! – поспешила успокоить подруга.
– Разве?! – удивлённо воззрился я на неё. – Разве я уже рассказывал тебе про Костю?!
– Конечно, рассказывал, вчера, и позавчера тоже, когда мы любовались звёздами, мы много говорили об этом.
Меня снова пробрало, но я не подал виду. Хотя признаться честно, внутри всё забурлило. Очень озадачила и начала пугать собственная, как оказалось, рассеянность. И это при светлой-то памяти обо всех событиях. Ладно, не будем паниковать раньше времени, покуда его и без того мало!
– Я рад, что мы с тобой находим общий язык практически с полуслова, Малиш, и поэтому спасибо тебе за терпение и понимание, – поблагодарил я своего чертёнка.
– Беги уже, – выпустила меня девушка из прощальных объятий. – Время в этом городе летит очень быстро.
– Не то слово, – ответил я и, отпуская подругу, стремительно направился за пальто.
Время в этом городе, действительно, было неумолимо и беспощадно. Я только и успел, что в первый встречный торговый центр.
Но в чём плюс крупных городов – здесь всегда хватает и одного захода. На встречу к другу я уже шёл с рвущимися от покупок пакетами в одной руке, и огромным белым плюшевым медведем в другой. Костя присвистнул:
– Никак самый последний бабник на земле влюбился?!
– Ты можешь, хотя бы поздороваться нормально? – спросил я с раздражением, едва не выронив игрушку.
– Так, вроде, здоровались уже, – ухмыльнулся приятель и протянул руку. – Давай лучше помогу! – сказал он, понимая причину моего негодования.
– Ты знаешь, Костян, – открывая дверь, продолжал я свой рассказ, начавшийся ещё с момента встречи, – а ты давно и прилично меня знаешь, особенно в отношении взаимоотношений. Но эта девчонка перевернула мой мир.
Костя слушал, не говоря больше ни слова, продолжая загадочно улыбаться, и только кивал с видом доктора вынужденного терпеть назойливого пациента.
– Чувствуй себя как дома, Сергеич, – сострил я, а я хозяйку позову.
– Наконец-то! – Костя рассмеялся, ловко свинтив крышку с бутылки виски. – А напомни, пожалуйста, друг мой, где у тебя тут стаканы? – застал он меня вопросом почти в самых дверях.
Я картинно осклабился взаимной иронии и уже было ступил за порог, как за спиной снова раздался голос друга:
– Антош?!
Чувствуя, как внутри содрогнулся червь раздражения, я обернулся, глядя на друга с немым вопросом.
– А давай для начала хотя бы по стаканчику пропустим? Чего суеты с дороги наводить. Да и потом, я более чем уверен, подруга твоя прекрасно слышала, что мы пришли, и уж кому как не тебе знать, какие женщины в этом смысле щепетильные. Как только будет готова, сама нарисуется.
– Да, но между прочим, я тебе же сюрприз хотел сделать.
– Сюрприз?! – искренне удивился Костя. Ну, а ты думаешь, чего мы надрывались всю дорогу, сумки волокли.
– А, ну тебя, Костян! Опять всё испортил!
– Антош, старый ты волчара, да присядь ты хоть на секунду. Всё успеется, у нас ещё весь вечер впереди! Я же немного прошу?! – закончил приятель, разлив алкоголь по стаканам. – И, кстати, у тебя есть лёд?!
«Лёд!» – заворожено посмотрел я туда, где сейчас должно было сиять аномальное сердце. Вот что, оказывается, мне так не давало покоя с самого прихода!
– Конечно, у меня есть лёд, Костя! – я суетно заметался по комнате.
– Антон, – нахмурился мой друг, – всё в порядке?!
– Что? – переспросил я.
– Я спрашиваю, всё ли в порядке с вами, царь-батюшка?!
– А, да, Костя, всё в полном порядке, – ответил я, не останавливая свой квартирный марафон, – так, всего лишь маленькая личная истерика на фоне тихого помешательства. В остальном всё в полном порядке!
Представляю, каково было другу наблюдать за мной: ведь я, что заведённый волчок, переворачивал буквально каждую бумажку, по инерции даже умудрился заглянуть под диван.
– Ты держишь лёд под диваном? – откровенно рассмеялся Костя. Но я его будто не слышал!
– Антон! – прикрикнул мой приятель. – АНТОН АНДРЕЕВИЧ!
– Да! – вдруг замер я, отрезвлённый криком.
– Что ты делаешь?! – спросил тот.
– Ну, как же, Костян, лёд ищу!
– Антоша, – уже более мягко сказал друг, выдерживая паузу. – Бог с ним, со льдом! Давай так выпьем?!
Но я опять совершенно не слышал друга! Меня охватывало чувство первобытного ужаса. Сердце Маливьены исчезло!
Да и сама девушка, действительно, должна была слышать, что мы вернулись, но она до сих пор не подавала признаков жизни.
Чувствуя, как кровь приливает к вискам, я остановился. Здравый смысл всё же взял верх, суетой, и правда, делу не поможешь. Только я об этом подумал, как навалилась какая-то неясная усталость. Я упал в кресло напротив Кости и, схватив стакан, жадно осушил его до дна!
– Антоха, сбавляй обороты, – возмущённо посмотрел на меня друг. – Не подумай, не то что бы мне жалко, но ты мне ещё хотя бы пару часов нужен в светлом сознании.
– Да-да, – дрожащим голосом пробурчал я под нос, судорожно пытаясь понять, что могло случиться. Меня снова охватило первобытное чувство страха! Теперь я боялся, что, зайдя в комнату Маливьены, могу там не застать и её.
– Поначалу я думал, ты шутишь, – вкрадчиво начал мой друг. – Но теперь ты просто пугаешь меня Антон?!
– О чём вы, Константин Сергеевич?! – возмутился я, его бессердечному равнодушию и холодному скептицизму! Он такой был всегда и во всем!
– А ты сам-то как думаешь?!
– Никак не думаю, я с тобой выпил, а теперь будь другом, и ты прояви уважение, обожди минутку!
Закончив, я поднялся из кресла и решительно направился в сторону распахнутой двери.
– Антон! – снова раздалось за спиной. – Ты же сам знаешь, что некого звать!
– В каком смысле? – насторожился я. – Что значит некого?... Это всё-таки был твой грёбаный розыгрыш, да, скотина? – зарычал я от досады.
– Антош, Антош, спокойно, не кипятись, не было никакого розыгрыша! В квартире, где с твоих слов живёт загадочная девушка, ещё полным ходом ведутся отделочные работы. Как минимум, я бы знал о новых подселенцах! Понимаешь, о чём я?!
Обернувшись, я увидел, что приятель смотрит на меня совершенно растерянно.
– Тебе надо было в артисты идти, Костян! – злобно скривился я. – Не проведёшь больше ты своим невинным взглядом непричастной овечки, по горло уже сыт твоими шуточками! Ты у меня-то спросил, чёртов сукин сын? – зашёлся я в порыве неконтролируемой ярости. – СПРОСИЛ?!
– Антон, – жёстко схватил меня за руку Костя, и тоном, не терпящим возражений, сказал, сверля меня взглядом, – быть может, я и на самом деле чего-то не знаю, но слово даю – после прошлого розыгрыша мне самому до сих пор стыдно и повторять ошибок уж точно не тянет!
– Да пошёл ты со своим словом! – вырвался я в коридор, распахивая дверь соседки. – Чего спорить, как в дешёвой киношке, когда до причины спора два шага ступить!
– Маливьена?! – закричал я.
Из мрачной тишины пустой комнаты не раздалось и звука.
– Маливьена? – повторил я, не веря в происходящее.
Бессильно озираясь по сторонам, сейчас я своими глазами увидел, что Костя не соврал. Комната была совершенно пуста и находилась в стадии отделки. Лишь сумбурно расставленная на скорую руку мебель, накрытая широким полиэтиленом, создавала вид жилого помещения.
– Антон, – раздался голос друга за спиной, – ещё когда на встрече со шведами, ты мне шепнул о соседке, я несказанно удивился, но решил не торопить события, мало ли. После встречи я позвонил отчиму, и начал уточнять подробности. Жить-то здесь, – обвёл руками вокруг себя приятель, стоя на пороге, – и в самом деле, ничего не мешает. Просто работы ещё не закончены. Но на той линии меня восприняли ровно так же, как и я воспринял тебя после краткого рассказа о подруге. Последние несколько дней, я пытался связаться с тобой, но ты же и сам знаешь, что пропал! И честно признаюсь: ты не на шутку меня напугал, поэтому у меня не совсем выдалось «окно», Антон, просто я взял отгул.
Крепкая рука легла мне на плечо.
– Я бы в любом случае приехал, ведь в какой-то степени и я отвечаю за тебя! – при этом выражение лица друга выдавало явное неподдельное волнение. Сейчас Костя был серьёзен как никогда!
– Но как же? – выдохнул я. – Как же так, Костя? – растерянно смотрел я на друга молящим взглядом. – Ведь буквально утром я проснулся вон на той кровати! И она была более чем реальная, на ней не было никакой плёнки, как и стены, они тоже были совершенно нормальные, они были окрашены в сиренево-пастельные тона. Да, что за бред? -возмутился я.
– Антон, – прервал мой пыл приятель, – давай вернёмся, присядем, и ты всё подробно расскажешь. Хорошо?!
– Но как же? – снова зашёлся я в порыве возмущения и непонимания, абсолютно отказываясь верить в то, что вижу. Словно одержимый я метался по квартире, озираясь по сторонам на пустые и холодные стены. – Я же сегодня так верил в тебя, так как никогда раньше! Почему ты исчезла?
Костя настойчиво потянул за плечо. Не помню, сколько с той минуты прошло времени! Сначала мы достаточно долго оба сидели молча. Снова выпили. И меня немного отпустило! Да какой там отпустило, вру, конечно, и вам, и себе; просто теперь я сидел в кресле с остекленевшим взглядом, а не суетно бился в истерике о стены пустой квартиры.
В третий раз мне стало очень страшно! Но теперь страшно стало от вспыхнувшей ярким пламенем догадки: «Неужели я всё-таки рехнулся?!» Всё указывало на то, что приятель здесь был, действительно, не причём!
А может, строю тут из себя важного пингвина, а по факту – до сих пор наивный щегол, который так и не научился разбираться в людях?! И может, Костя на самом деле ещё как причём! Я решил подыграть! Но очень скоро оказалось, что это было бесполезной затеей! Каждое моё слово друг теперь воспринимал без доли иронии или сарказма, а взгляд его был сосредоточенным и немного печальным.
Мы снова выпили.
Когда я закончил, не меняя выражения лица, Костя сказал:
– А давай-ка, Антоха, я сегодня останусь у тебя?!
– А вот этого совсем не нужно! Нет, нет и ещё раз нет, друже, не серчай, но не хватало ещё, чтобы ты мне в няньки нанимался. И потом, мне сегодня как раз-таки лучше побыть одному, в компании у меня, при всём желании, не получится нормально расслабиться и всё обдумать. Обещаю, что всё будет чинно и без глупостей. Ты ж знаешь, чертяка, что как бы у меня ни ехала крыша, а ведь не впервой?!
Мы оба рассмеялись!
– Да-да-да, я слишком люблю этот сумасшедший шарик и жизнь на нём!
– Да, это я, действительно, знаю, – уверенно ответил Костя. – И раз так, то лучше мне оставить тебя с твоими тараканами, чем раньше, тем лучше.
– Спасибо за понимание.
– Да на здоровье, – отмахнулся приятель, пожимая мне руку в дверях собственной квартиры.
– Слушай, Кос! – окликнул я друга на полпути.
– Весь внимания! – обернулся он, как всегда фирменно улыбаясь кончиками губ.
– Ты теперь тоже думаешь, что у меня поехала крыша?
Костя скорчил задумчивую гримасу:
– Почему тоже?! Разве есть ещё кто-то, кто может так думать?!
– Потому, что я сам теперь так начинаю думать, Костян.
Приятель широко улыбнулся:
– Я думаю, Антоха, что тебе просто нужно отдохнуть от своих тараканов и как следует проветрить на чердаке. Такое случается, особенно у творческих людей, ты просто устал.
