Текст книги "Мы Крылья (СИ)"
Автор книги: Кристоф Вечерский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Один за другим я делал кадры, непрестанно щёлкая камерой, а потом мы начали корчить рожицы и дурачиться, едва не пролив на себя кофе. Когда мы вышли из кафе и задумались над дальнейшими планами, сама ситуация решила всё за нас. Не пройдя и пары кварталов, мы набрели на парк аттракционов, который, нужно сказать, по своим масштабам напоминал целый Диснейленд, и я даже призадумался. Устоять от соблазна, не испытав хотя бы половины из той массы развлечений, что здесь имелись, было бы кощунственным по отношению не только к девушке, но и к своей персоне. Перепробовать же всё – никакого и желудка, и дня не хватит! Но самое-самое интересное мы решили испробовать в обязательном порядке, как минимум по одному разу. Уже вечерело, и парк развлечений предстал перед нами во всей красе, освещённый своей сказочной иллюминацией. Сначала мы прокатились на колесе обозрения, и во второй раз за день я пожалел, что решил испытать себя снова. В сравнении, конечно, с крышей нашего пятидесятиэтажного скворечника – это была «тьфу», а не высота, но вот зловещий скрежет кабинок и порывистый ветер заставляли мои надпочечники работать в удвоенном режиме. Чего, кстати, нельзя было сказать о подруге, той хоть бы что! Будто не замечая зловещих моментов, она, в изумлении открыв рот, любовалась пейзажами городских джунглей, наслаждаясь новыми впечатлениями.
– Закрой жевалку, а то муха залетит, – передразнил я девушку, стараясь не выдать дрожи в голосе.
– Хи-хи, – раздалось в ответ, – не залетит: они на такую высоту не поднимаются!
– И правильно делают, – иронизировал я. – Это только мы дураки двуногие судьбу любим испытывать!
Когда, наконец, мои мучения были окончены, мы продолжили наше адреналиновое приключение серией заездов на более приземлённых аттракционах, которые, несмотря на многообразие функционала и разности названий, можно было смело охарактеризовать одним ёмким выражением: «Не вздумай идти сюда с полным желудком»! А потом я увидел праздник для своей души: помимо обычного тира, стрельбы из арбалета и лука, а также дартса с шариками, здесь можно было поупражняется в метании ножей. Я возликовал! Ведь это была моя вторая стихия. Как-то давно, совершенно случайно один приятель, зайдя на огонёк, принёс с собой самый настоящий метательный нож, и меня настолько увлёк процесс, что из «пошвырять перочинку в дерево» затея переросла в страсть и серьёзный спортивный интерес. Титулы я, конечно, не завоёвывал и на чемпионатах не выступал, но при первой удачной возможности всегда основательно упражнялся, заимев собственную коллекцию разношёрстных «металок» всех мастей и калибров. Помимо азарта, данное увлечение очень хорошо развивало реакцию и успокаивало нервы. Удивив аборигенов меткостью и выиграв огромного белого игрушечного зайца, мы ушли с довольным видом, в отличие от организатора этой метательной потехи.
Маливьена аж попискивала от восторга, настолько ей понравился заяц, и, крепко теперь его обнимая, то и дело, уткнувшись в него своим милым носиком, периодически теребила игрушку, словно пыталась растерзать, на тысячу маленьких зайчат, собственно, так же, как и мне хотелось сделать тоже самое с ней самой.
В один момент, взяв подругу за руку, я ощутил, как она вся дрожит от волнения, преданно смотря мне в глаза. И только я открыл рот, как это нежное дитя робко потянулось и чмокнуло меня в щёку. Судя по выражению её лица, становилось ясно, что «ребёнок» таким образом выражал свою благодарность за насыщенный событиями день. От переполнивших меня эмоций я снова забыл, что собирался сказать, поэтому очень кстати я увидел музыкальный автомат, скромно стоящий подле высокой точёной беседки. Она полностью была оплетена лозой дикого плюща, а внутри за счёт правильно подобранных световых эффектов царила поистине волшебная атмосфера. Когда мы вошли внутрь, мне не оставалось выбора, как провести параллели с моим утренним сном. Казалась, эта беседка олицетворяла в себе всё то, что я видел этой ночью в царствии Морфея!
Загрузив какую-то медленную романтическую мелодию, я пригласил девушку на танец, пообещав её новому ушастому «кавалеру» вернуть даму, как только – так сразу.
Ну, и что, что я в пальто, а она в красной дутой куртке? На то, кажется, и нужны музыкальные автоматы (для тех, кому уж очень приспичило)... Едва музыка заиграла, мы закружились в танце прямо в центре этой самой беседки, ослепленные огнями каруселей и торговых шатров, будто софитами большой сцены. Сегодня я всё-таки был очень счастливым человеком! Пожалуй, самым счастливым человеком на этой планете! Неужели судьба подарила мне второй шанс и вернула крылья?! Неужели я всё-таки нашёл заветное отражение и находясь сейчас в его объятиях, ощущал неминуемое приближение упущенной весны?! Неужели весь окружающий мир замер, оставляя, наконец-то, нас вдвоём, продолжавших существовать вне времени и пространства на пути к небесам. Как же это всё-таки бесконечно здорово, когда есть Мы. Сейчас я это понимал как никогда! А ещё очень здорово, что у нас есть взаимные чувства, слияние рук, прикосновение тел и обжигающее дыхание друг друга. Мелодия стихла, и, как ни грустно, нужно было снова прятать чувства, но вместо этого Маливьена, только сильнее вцепившись в меня, зарыдала, словно ребёнок, который очень боялся остаться один, если его выпустят из рук. Она больше совсем не хотела их (чувства) прятать! «У этой девушки, действительно, непростая судьба», – подумалось мне. И я окончательно понял, что не хочу больше никогда с ней расставаться!
Через несколько минут, как только мне удалось вернуть улыбку на лицо моего «слёзогенератора» (то есть Маливьены), и мы отправились навстречу новым приключениям! Правда, я был ужасно измотанным... Но, что такое усталость, когда рядом с тобой есть «личная батарейка» с очаровательной улыбкой. Кстати, сама же «батарейка», идя рядом со мной, как ни в чём не бывало опять болтала без устали, будто ещё каких-то десять минут назад и не вымочила мне всё пальто до нитки.
– И что было в этом клоуне такого необычного? – спрашивал я её в который раз.
– Не знаю, он такой забавный со своим «мммуууууу-хрю»...
И снова последовало заразительное: «Ха! Ха! Ха!»... Теперь уже и я не выдержал, вспоминая гримасу встреченного нами на выходе клоуна, и рассмеялся. Завернув на первом перекрёстке в сторону дома, мы неожиданно вышли к тому самому кинотеатру, где буквально на днях я был сам. Окинув девушку уверенным взглядом, чтобы у той даже не возникло мысли об отказе, я рявкнул, что сержант на плацу:
– Ну, что, «Бублик», силёнки-то есть ещё в твоих «ходилках», «обнималках», «сопелках» и «пыхтелках»?!
Девушка звонко рассмеялась в ответ:
– Не дождётесь, товарищ сержант! И более того, теперь не отделаетесь от меня сами! Куда вы – туда и я!
Вот это я понимаю – девушка! Не то, что все эти дутые пафосом куклы, которые на своих каблуках даже себя нести не могут, через пятнадцать минут начиная скулить от усталости. Толку-то от красоты, если подавать её без мозгов!
Ознакомившись с расписанием предлагаемых фильмов, мы закончили этот насыщенный день в лучших традициях жанра всех классических парочек, с той только разницей, что мой рот, в отличие рта Маливьены, был прикрыт, ну и, пожалуй, я не подпрыгивал на своём кресле, задавая тысячи уместных и не очень вопросов. Создавалось такое впечатление, что девушка впервые оказалась в кино! Когда вышли из кинотеатра, над городом уже нависала ночь, охлаждая раскалённый горизонт сиреневой дымкой. Мы шли мимо сверкающих витрин и обсуждали какие-то глупости, вместо того, чтобы хоть чуточку поинтересоваться друг у друга подробностями личной жизни. «Тоже мне, влюблённые голубки! – подумал я. – Даже знать друг друга – не знают, а уже шекспировских страстей тут навели».
Но, сказать вам честно, сейчас это казалось настолько не важным и второстепенным, что я больше не стал придавать этому значения.
Проходя мимо очередной витрины цветочного магазина, я жестом остановил Маливьену, которая напоминала мне накачанного эмоциями ребёнка, и наказал ожидать Царя-батюшку (то есть меня) с минуты на минуту, а попутно при этом сохраниться ей в целости и сохранности и не быть украденной.
Не прошло и минуты, как я вернулся с огромной алой розой в руках. Точно с такой же, как в моих ревностных бреднях, которые я пережил позавчерашним вечером. И меня пробрало: ведь сейчас я хоть и был далеко не юношей, но, определённо, я ощущал себя таковым.
– Ты же так любишь цветы! – хитро улыбнулся я...
– Да! – восторженно ответила девушка, принимая розу и совершенно не поняв намёка.
Не успел я об этом подумать, как меня окатили таким благодарным взглядом, будто я подарил спутнице не простую, а золотую, инкрустированную бриллиантами, розу. Следующую четверть часа, пока мы добирались домой, у меня даже закралось подозрение, что счастливый «ребёнок» затискает свои подарки: до состояния гербария – в случае с цветком, и открученных всё-таки ушей – в случае с зайцем.
Наконец, еле передвигаясь на своих уставших ногах, мы решили окончить этот прекрасный день там, откуда его и начали, – на крыше! Правда, прежде Маливьена поспешила занести подарки в квартиру и там же взять корм для её питомцев.
Поднявшись «в гости к небу», мы уже вдвоём щедро накормили пернатую буржуазию, и, умостившись повыше на строительных лесах, наблюдали за тем, как ночь, подбирая тёмные тона, плавно выравнивала цветовую гамму на линии горизонта, заставляя город светиться миллиардами разноцветных огней.
Рядом с этой девушкой, даже на краю крыши, с которого при всем желании, что бы свалиться нужно было очень постараться, голова у меня совершенно не хотела кружится.
Мы сидели, прижавшись друг к другу, словно голуби.
– Спасибо тебе огромное, Антон, -поворачивая ко мне голову, вдруг с чувством произнесла Маливьена, – за этот чудесный день, за то, что ты есть, за то, что ты поверил мне и появился в моей жизни, спасибо за всё! И как же сегодня было здорово! – закончила девушка.
Её глаза светились настоящим щенячьим восторгом. И я был этому рад. Рад тому, что она чувствовала и не сдерживала больше то, что переполняло её сердце, а щедро делилась этим. Вот такую девушку можно и на руках носить, и в НОС целовать, и – хоть на край света, ведь она относится ко всему происходящему, не как к должному, а с полным пониманием и благодарностью, и будет такой всегда!
Но как не крути, мне стало грустно, ведь я осознавал, что в свои двадцать девять по уши влюбился, практически, ещё в ребёнка, который хоть уже и во многом отличался от сверстниц. Но от этого было не легче. «Ты опять усомнился, а ведь ты же обещал! – мелькнула отрезвляющая мысль. – Но на каждое но всегда найдётся контраргумент». Что ни говори, а в таких отношениях будущее предрешено: даже если ты решишься взвалить на свои плечи всю ответственность за неё и проявишь железобетонное терпение, в итоге, только снова потратишь время, а девчушке испортишь юность. И опять контраргумент – но ведь она же другая...
И только я собрался как следует себя обматерить, как подруга, впившись в меня тревожным взглядом, очень уверенно сказала:
– Антон, пожалуйста, не сомневайся! Ведь ты даже меня смог убедить, что сомневаться не стоит.
– Откуда ты знаешь? – удивлённо спросил я.
А девушка молча вцепилась в моё пальто, ещё сильнее прижалась и так по родному положила голову мне на плечо.
– Хорошо! – вдыхая любимый аромат её волос, твёрдо пообещал я. – Больше не посмею пустить сомнение в своё сердце и душу! Ведь я так долго этого ждал!
Нащупав в кармане огромный буклет, оставшийся после посещения парка аттракционов, я достал его и, неожиданно для самого себя, начал сворачивать самолётик.
– Что ты делаешь? – спросила Маливьена.
– Крылья! – ответил я уверенно. – Я делаю нам крылья, на счастье, Малиш!
Девушка увлечённо наблюдала за процессом. А когда бумажная игрушка была готова, я выудил из кармана дежурный маркер и написал на одном из крыльев имя избранницы, затем протянул ручку ей. Мне даже не пришлось ничего пояснять. Как в детстве, поставив напротив своего имени знак «плюс», подруга дописала на втором крыле уже моё имя со знаком равенства и подрисовала сердечко!
Калейдоскоп забытых желаний
Когда процедура была окончена, моё вдохновение, ласково улыбаясь, вернула ручку и, проникшись важностью момента, ухватилась рукой за край наших крыльев там же, где держался я! Размахнувшись, как следует в унисон, мы отпустили бумажную птицу навстречу неблизкому рассвету и, смотря, как она безмятежно планирует, так и просидели до самых звёзд. Да друзья, оказывается, при желании их можно увидеть даже в Москве. Или всё-таки это только сегодня, и для нас?! Или просто только с такой высоты их можно разглядеть, вне всей иллюминации мегаполиса.
Вспоминая описанные самим же собой события, мне показалось, что где-то я уже это видел. Опять дежавю?! «Что-то оно участилось», – возразил было я, и тут же мысленно отмахнулся. Тоже мне, нашёл чему удивляться, сидя в обнимку с девушкой, свалившейся с одной из этих звёзд!
Когда мы вернулись на этаж, напоследок Маливьена очень крепко обняла меня и уже в третий раз за сегодня чмокнула в щёку, а перед тем, как закрыть дверь, в качестве бонуса я ещё и получил воздушный поцелуй. Во взгляде подруги в этот момент было столько же искренности и чистоты, насколько был прозрачно чист мой растаявший куб.
– Доброй ночи, Антоша!
– Доброй ночи, красавица! – ответил я. – И чтоб тебе приснилось как можно больше розовых верблюдов, жующих бублики.
Девушка засмеялась и затворила дверь.
Только я сам зашёл к себе, взгляд мгновенно прилип к сердцу. Сегодня оно пылало и переливалось похлеще любого светильника, каким-то особенно волшебным свечением, источая жар даже на расстоянии вытянутой руки. Лёд полностью сошёл, оставив от своей основы лишь изящную чашу, в которой с помощью изогнутой дугой ножки держалось сердечное огниво! Теперь мне не просто казалось, что оно живёт и дышит своей собственной жизнью, мне казалось, что оно живёт нашей совместной с Маливьеной жизнью, и знает обо всём происходящем, отражая реакцию на все события вокруг нас и его хозяйки в частности, таким вот удивительным образом.
Его Хозяйки?! Точно! Это, однозначно, самый настоящий бред!
«Что ты есть такое?» – задался я вопросом, подходя ближе и пристально смотря на сердце. Кстати, сейчас оно было абсолютно гладкой и идеальной формы. Все намёки на рубленные места и шрамы, коими стягивались отколотые грани, абсолютно исчезли. Не успев задать вопрос, в ответ я получил яркую мигающую пульсацию, словно само солнце улыбалось мне из его глубин, и, клянусь, это можно было воспринять как самую настоящую улыбку. Не осталось никакого сомнения, что это сердце живое и, более того, по-своему разумное. «Я не знаю, как это возможно, друзья, но поверьте мне на слово, оно действительно живое...» – это было последней мыслью за секунду до выхода организма в открытый режим анабиоза.
Вообще, каждое новое утро, ра́вно как и день, не заставляли меня скучать в этом городе и этом доме, не оставляя без приключений. Вот и воскресное утро началось с новых неожиданностей. Разлепляя в отличнейшем настроении глаза, я подпрыгнул на своём дежурном диване, ощущая запах горячего шоколада и каких-то свежих вкусностей к нему.
– С добрым утром! – нежно раздалось у меня над ухом.
Я поднял голову и застыл. Её Высочество собственной персоной протягивало мне поднос со свежеприготовленной пищей, из которой всё ещё струился пар.
– Как ты сюда попала? – удивился я, протирая заспанные глаза.
– Так ты же, дурашка, дверь совсем не замыкаешь, а ежели замыкаешь, так не с той стороны... Вот я и подумала, что по такому случаю можно накормить ещё одного своего питомца, – девушка захихикала.
– Я те дам – питомца, – заворчал я нарочито.
Маливьена снова захихикала и, показав язык, убежала на кухню.
– Погоди минутку, и сейчас блины подоспеют!
– Минутка пошла! И вообще, ты у нас прямо Аладдин в юбке! -крикнул я, прислушиваясь к шкворчанию сковороды, принимающей очередную порцию блинного теста.
– Как это? – переспросила моя инициативная гостья.
– То есть Султан, только женской национальности. Как же её там звали? Дай вот только вспомнить... Жасмин! Точно! Гарем себе тут, понимаешь, развела, и ходит бублик деловой, что самая настоящая колбаса.
Девушка задорно рассмеялась и ответила, что, при всём желании, второй её мужчина никогда не сможет изменить своей безупречной пернатой подружке с таким уродливым созданием, как самка человека, после чего ещё раз задорно рассмеялась...
– Ты мне вот что лучше скажи, – хлебнув горячего шоколада, спросил я. – Ты у нас всё-таки кто: Ходячая смешинка, или Ходячая слезинка?!
– А вот и блины! – отрапортовала девушка. – Я ни то и ни другое, Антоша, просто я твоё отражение!
Я чуть не подавился, не веря собственным ушам.
– Кто ты?! – переспросил, проводя ладонью по её жаркой щеке.
– Как кто?! – растерянно заулыбалась девушка. – Маливьена, существо женской, как ты любишь говорить, национальности, самочка человека и всё такое!
– Нет, я о другом, ты упомянула о моём отражении!
– Да, – уверенно продолжала улыбаться девушка, – так ведь это же просто: ты даришь мне настроение, и я отвечаю улыбкой. Ты даришь мне тревогу, и я отвечаю слезами.
Я снова отхлебнул шоколада, внимательно слушая. А моё отражение, не переставая лучезарно улыбаться, взяла вилку и, что ребёнку, поднесла мне к губам лакомый кусочек блина.
– Ты ешь, Антош, пока горячее, остынет же.
– Да-да, – сказал я, принимая угощение, и, жуя, продолжил, – я знаю, но у меня складывается такое впечатление, что ты умеешь читать мысли, а ещё, что ты – совсем не та, за кого себя выдаёшь.
– О чём теперь ты?! – поникшим голосом спросила Маливьена.
– Не совсем я то хотел сказать, – поправился быстро и находчиво я.
– Я имел в виду, что ты как принцесса из сказочного сна! В твоё существование сложно поверить. Но ты, оказывается, всё же есть на самом деле...
Девушка дрогнула и отпрянула.
А за её спиной раздался какой-то звенящий хруст. Я выглянул из-за плеча Маливьены, и увидел, как сердце, всё это время пылавшее жаром, потускнело и сжалось от проступивших прямо поверх него прожилок льда.
– Этого не может быть! – воскликнул я. И прожилки тут же обратились шипами! Девушка снова вздрогнула.
В следующую секунду шипы осыпались со стеклянным звоном.
– Значит, оно на самом деле живое?! Маливьена, это твоё сердце, ведь так?!
По щеке подруги скатилась слезинка!
– Эй, – с нежностью в голосе сказал я, поднимая её прелестное личико за подбородок, – сейчас же посмотри на меня.
Девушка послушно воззрилась на меня грустными глазами.
– Не грусти, солнце! – ласково сказал я и отставил завтрак в сторону.
– Я просто хотел сказать, какой же я всё-таки дурак. И за всё это время, сам не смог понять очевидного! И ты знаешь, – бережно взял я её за плечи. – Мне абсолютно плевать сейчас, насколько это кажется безумным, и ещё я помню, что ты просила не сомневаться, а, значит, я просто не имею права тебя подвести. Просто понимаешь, для простого человека это все очень неожиданно, и в нашем безумном мире поначалу кажется диким! Но ведь это совершенно не означает, что я отказываюсь верить?!
Я замолчал, а после непродолжительной паузы выдал, что потерявший контроль РПК:
– Получается, очень давно, откуда-то зная меня, ты тянулась ко мне, но не знала с чего лучше начать?! И боялась, что я не поверю во многое из чудес, что ты умеешь творить?! И поэтому ты не показывалась на глаза, желая, наверное, очень постепенно дать привыкнуть к себе? А когда я обронил ключ, ты отвлечённая голубкой, не ожидала, что дверь, захлопнувшись, оставит меня в коридоре, и мы волею самой судьбы столкнёмся? В этот самый момент в твоих руках, был заготовленный подарок в виде собственного сердца, которое ты намеривалась оставить под дверью? А как только я бы его нашёл, всё бы начало развиваться более романтично и естественно с самого начала, и главная без лишнего травматизма для моего приземленного сознания! Но неожиданное столкновение спутало все карты? Ведь так? – зашёлся я в потоке безумных догадок.
Склонив покорно голову, девушка, молча, слушала мои излияния. А я всё не мог остановиться:
– Слышишь, малыш, а ну, отставить сопли пузырить! Не грусти, дурашка, даже не вздумай больше, ведь ты же видишь, лёд осыпался, не успев появиться! А это ли не значит, что я говорю правду? И если ты не веришь мне, ему-то ты точно веришь? – указал я на сердце за её спиной. – И знаешь, сейчас я уверен больше, чем когда-либо: я нашёл того, кого искал всю жизнь. Я, действительно, нашёл своё отражение. И я безумно этому рад! И плевать я хотел на то, кто и что скажет, и плевать я хотел вообще на всех тех, кто попытается нам помешать. Ты была права, я вселил в тебя уверенность, а ты – в меня. Так и должно быть в отношениях! В настоящих отношениях не должно быть и капли сомнения! Пожалуйста, только пойми правильно, конечно, твоё появление, сопровождающие его тайны и загадки не могли не удивить, и продолжают удивлять до сих пор! Но это, действительно, не даёт мне повода сомневаться! И, тем более, это совершенно не значит, что я не верю в тебя, тебе и во всё происходящее. Я хочу, чтобы ты сейчас это очень хорошо запомнила, и помнила всегда, что бы ни случилось! А я уверен, что случится ещё многое, что мне сложно будет сразу понять и принять, но я не подведу! Ты пообещала мне дать ответы, но просила подождать, и я подожду! Главное знай, кем бы ты ни была, и какой бы ни оказалась правда, мне абсолютно уже это не важно! Важно только то, что ты теперь есть у меня! Такая нежная, такая красивая и бесконечно чистая своим сердцем и душой!
Я перевёл взгляд на сердце, которое снова светилось, что мини реактор.
Слезинка сорвалась с подбородка девушки и упала прямо мне в кружку.
Я улыбнулся и сделал глоток:
– Видишь, теперь ты от меня тоже не отделаешься, так как теперь ты есть и у меня внутри.
– Надолго ли? – со слезами на глазах усмехнулась девушка.
– Навсегда! – уверенно ответил я. – Позволь, разве что, последний вопрос, если, конечно, ты сможешь на него ответить! Сколько тебе лет, моя принцесса? – очень осторожно и вкрадчиво спросил я.
– Много, – смутилась Маливьена. – Но и на самом деле очень мало, – как-то странно подытожила она, – всего лишь семнадцать.
«Глаз-алмаз!» – восхитился я своей интуиции.
– Просто дай нам ещё немного времени, Антоша, и постепенно ты всё узнаешь, обещаю! – замолчав, Маливьена улыбнулась и вцепилась в меня, по традиции чмокнув в щёку.
Значит сегодня, обойдется без молний! У меня отлегло:
– Вот и славненько! – приобнял я подругу. – А теперь дай деду дожевать свой завтрак, и потом мы придумаем, как взорвать выходной.
– Тоже мне дед нашёлся! – зашлась любимая Смешинка. – Сегодня, чур, я водить!
– Вот оно как?! Но ты же совсем не знаешь этот город?
– Не то, что бы прямо совсем, хотя мне это и не обязательно... Просто доверься, и я уверена, тебе понравится очередной мой сюрприз!
– Я даже и не смел сомневаться!
Иронично кивая в сторону завтрака, спросил:
– Как и твой завтрак?!
– А что с ним не так? – встревожилась Маливьена.
– Да в том-то и дело, что с ним всё очень даже так, особенно для сказочной принцессы, которая по идее не должна уметь готовить априори в виду своего знатного происхождения.
– Я многое умею! – гордо вздёрнула носик подруга. – В хорошем смысле, – добавила она, хихикая, и промурлыкав: – что-то ещё очень сладкое! – вприпрыжку отправилась на кухню...
А я, сделав последний глоток из кружки, думал про себя, не отрывая взгляда от сердца: «Неужели я всё-таки сошёл с ума?»
Когда завтрак был доеден, посуда очень скоро вымыта и больше ничего не останавливало на пути к заветному сюрпризу, который, я надеялся, окончательно не доведёт меня до психушки, мы вышли в коридор, и, взяв меня за руку, девушка, наконец-то пригласила к себе в квартиру!
– Какая честь! – воскликнул я. – Неужели сегодня Ваша Светлость, допускает смертных на экскурсию по своим покоям?!
– Сегодня, да! – нарочито деловито ответила Маливьена и притворила дверь.
В комнате царил полумрак, а воздух полностью был пропитан запахом её волос. Девушка подвела меня к двери ванной комнаты, и это меня очень взволновало.
– Маливьена, я не думаю, что это хорошая идея, – поспешил я вразумить подругу, понимая как впечатление о ней стремительно начало портиться.
Всё же до последнего я надеялся, что эта девочка совершенно другая, а выходит всё-таки всё очень просто и банально! Решила совратить дядю, наивно полагая, что за тёплое отношение к себе нужно расплачиваться исключительно телом. Мне стало противно. Захотелось поскорее выйти прочь!
– Закрой глаза, – шепнула подруга мне на ухо.
– Малиш, я правда...
– Антоша, пожалуйста, – очень трепетно попросила Маливьена, тем самым припомнив мне собственное обещание.
– Хорошо, – постарался я довериться подруге.
А если скверные ожидания начнут оправдываться, никогда не поздно остановиться! Уж, что-что, а в этом плане я вполне мог устоять перед любой женщиной! Гордость и УКРФ превыше всего! Я закрыл глаза и буквально сразу ощутил, как от затылка по всему телу разливается приятная истома, переходящая в ощущение тепла, которое струилось прямо в лицо ослепительным светом! Это было ощутимо даже сквозь закрытые глаза! И снова над ухом раздалось:
– Антоша, очнись!
Прямо из распахнутой двери на нас лился ослепительный золотой свет. Смотреть на него, не прищурив глаз, было невозможно! Улыбаясь, Маливьена потянула меня вперёд, увлекая за собой.
Мы ступили в сияющий проём, напоминавший портал в другое измерение, и на какое-то мгновение пространство вокруг вспыхнуло, будто тысячами вспышек фотокамер, а в следующую секунду, начали проступать очертания, контуры, звуки и запахи окружающего нас мира!
– Где мы? – спросил я, разинув рот. Теперь, видимо, была моя очередь задавать сотни тысяч вопросов и ходить с отвисшей челюстью.
Неужели я находился в её мире?! И неужели рассказы о параллельных мирах вовсе не выдумки?! Неужели простая дверь в ванную, и в правду, оказалась порталом?! А ещё, какой же я дурак, опять усомнился. Я закружился на месте, пытаясь ощутить реальность окружающей действительности всеми органами чувств. Я до сих пор не верил глазам, но вместо холодных февральских пейзажей нас поглотило буйство жарких летних красок! Тёплый приветливый ветерок мягко шелестел над головой сочной листвой, со всех сторон доносилось звонкое пение птиц, а где-то позади, раздавался громкий детский смех, и были слышны голоса прогуливающихся по парку людей. Я обернулся и увидел, как на залитой солнцем игровой площадке резвилась малышня. Мы стояли на одной из аллей безумно красивого и ухоженного парка! То, что это парк, сомнений не оставалось. Идеальные формы клумб, аккуратная живая изгородь, разделявшая тропинки своими извилистыми хитросплетениями, подобно зелёным лабиринтам королевских дворцов, изящные беседки, увитые лозой растений, фонари и таблички указателей, исполненные в лучших традициях художественной ковки, идеально точная симметрия пропорций и деталей в каждой частице всех атрибутов. Чувствовалось, как всё вокруг изначально и очень щепетильно было проработано рукой человека. Тропинка под ногами основательно была заляпана лужицами солнечного света, проникающего сквозь зелёные кроны. Ветер то и дело выхватывал из этих световых клякс весёлых солнечных зайчиков, и те, совершенно не страшась двуногих, задорно резвились вокруг нас, играя между собой в догонялки и прятки. Немного привыкнув к какофонии звуков, я смог выделить шум фонтана и, продолжая озираться, приметил внушительных размеров чашу, исполненную в лучших традициях античной эпохи, из которой очень высоко била ключом струя голубой воды! По её окружности в выразительных позах безмолвно замерли каменные статуи смиренных девушек. Некоторые из них сидели прямо у воды, другие же подносили могучим воинам в рыцарских доспехах чаши изобилия, из которых также струились фонтанчики влаги. Горделивые позы воинов негласно намекали на чин завоевателей. Пройдя ещё немного вперёд, прямо за фонтаном я увидел огороженный живой изгородью участок, по всей площади коего густыми рядами распускались бутоны огромных алых роз, а по центру высился самый настоящий трон, на спинке которого, обхватив лапами подлокотники, спал грозный дракон! Маливьена крепко сжала мою руку, и только сейчас к своему стыду я вспомнил, что находился здесь с нею. Едва я посмотрел на девушку, и челюсть отвисла ещё ниже. Подруга выглядела как самая настоящая принцесса.
Вместо привычного свитера и джинсов на девушке было шикарного кроя сиреневое платье с вставками белоснежных узоров и пышной юбкой, волочащейся прямо по земле, на голове же у неё сияла драгоценная диадема, а волосы были собраны в причёску из хитро переплетённых шелковистых прядей.
– Какая ты сегодня... особенно красивая! – не зная, как ещё точнее можно подчеркнуть своё восхищение, пробормотал я, млея.
– Ты тоже, любимый! – раздалось в ответ.
Опомнившись, только сейчас я заметил, что и сам выгляжу иначе! Вместо родных рваных джинсов и футболки с принтом полуголой красавицы собственноручного бренда, на мне были лёгкие классические брюки сизого цвета и белая строгая сорочка с изящными запонками на рукавах. Звонко рассмеявшись, наверное, от моего изумлённого вида, девушка дёрнула за руку со словами:
– Идём же скорее, Любимый!
И мы пошли. Нет, вру, мы не пошли, а помчались, сломя голову! «Сколько же энергии в этом маленьком чертёнке!» – подумалось мне. Но к собственному удивлению оказалось, что и у меня сейчас её было не меньше! Мы бежали сквозь тенистые аллеи, казалось, бесконечного парка, и я совершенно не испытывал дискомфорта и тяжести, будто кто-то выключил гравитацию и усталость! Мимо мелькали всё новые и новые тропинки, декорации, которые совершенно не повторялись. На секунду глянув под ноги, в желании удостовериться – не стерлись ли они, – я аж подпрыгнул от неожиданности, заметив, как обычная тротуарная дорожка прямо на глазах начала меняться. За считанные секунды она покрылась сегментами чёрно-белой плитки уложенной в шахматном порядке, создавая невероятное сочетание контрастов с зелёным антуражем вокруг! Какая-то незримая сила, следуя по пятам, приумножала эффект динамичного действа, яростно выхватывая эти сегменты буквально из-под наших пяток и весело подбрасывая их в воздух, бесследно там растворяла. От сего представления голова начала немного кружиться, и не успел я спросить у разгорячённой и весёлой девушки, куда мы так торопимся, волосы её неожиданно растрепались, а богатый наряд сменился лёгким белым платьишком, оголившим стройные ноги чуть выше колена. Разглядывая новое убранство подруги, я ощутил, как лицо обдало брызгами освежающей влаги. Зажмурившись и рефлекторно задрав голову вверх, я и не заметил, как в следующую секунду мы попали под струи самого настоящего грибного дождя, который усиливался буквально с каждым шагом. Не успел я подумать, что так можно и до нитки промокнуть, как на первом же перекрёстке поворот налево вывел нас на оживлённый городской проспект, где незатейливый дождик и вовсе хлынул шквальным ливнем, рисуя яркую радугу на голубом небе.
