Текст книги "Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки"
Автор книги: Кристина Выборнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
ВОСХОЖДЕНИЕ
Недолго мы оставались у подножия горы. Уже на следующий день мы начали каторжное восхождение. Андрей вбивал скобы на особенно отвесных местах, а мы лезли. Под нами приветливо зияла пропасть. После первого же дня моя одежда превратилась в такие лохмотья, что даже дикарь удивился бы. Другой день был и вовсе кошмарным. Наконец я села на какой-то уступ и сказала пыльным шепотом:
– Все!.. Не могу! Это слишком и чересчур! Давайте здесь остановимся.
– Пожалуй, – сказал Андрей, задумчиво высовывая палец из дырки в рукаве.
Чихавшая от пыли, Гирри распаковала пакет с рыбой, и, как ни прискорбно, пришлось ее съесть поджаренной на Андреевой зажигалке и без соли. Я мрачно подумала о том, что дикари ели кроме рыбы еще и копытных. Но делать было нечего. Пришлось. Со злостью выдергивая из зубов колючие косточки, Андрей обсуждал положение дел:
– Лет за пять долезем.
– В быстром темпе за четыре с половиной, – добавила я.
– А мы не можем залететь на гору?! – спросил возбужденно Андрей, вспомнив о нашем умении.
– Нельзя. Да и невозможно. Летать я имею право только раз во все путешествие! – сказала Гирри.
– Почему? – спросила я.
– Не знаю! Но больше мы летать не можем, коль хотите проверить, можете прыгнуть вниз…
– Нет, спасибо…
– Делать нечего, лезем! – грустно сказал Андрей, сбрасывая вниз рыбий скелет.
Глядя на него, я вспомнила загробную пещеру внутри горы, привидение, скелет, оборотня… Осталась бы с ними! Вот и улетело мое счастье!.. А теперь таскайся как проклятая пять лет по горным кручам!!!..
– Сдается мне, что когда мы залезем на гору, камень нам уже не понадобится, – мрачно изрекла я и добавила: – Гирри, Андрей, уже темнеет. Давайте проведем ночь здесь.
– Давай, что делать! – согласился Андрей и без дальнейших разговоров плюхнулся на камни.
Я тоже плюхнулась, но не спала – сон не шел – а наблюдала за Гирри, которая извивалась и сверкала глазами. Наконец, я заснула.
Проснулась я от того, что в лицо ударил свет. Я открыла глаза. Все было освещено бледным светом какой-то планеты, похожей на нашу Луну. Вдруг на нее наползло облако. От него отделился порядочный кусок и почему-то полетел вниз. Кусок навис над нами, как огромная перина. Может рыба была ядовитая?!.. И тут же я совсем изумилась. С облака медленно и плавно летела на наш уступ огромная лиса…
…Интересно, какая пыль попала в рыбу, что она так действует? Лиса зажгла взгляд и обратилась ко мне:
– Х-хо, здравствуйте!!! Давненько сюда никто не лазил!.. Вы за камнем?
– А как вы узнали?!
– Так все за ним идут. До вас сто человек… свалилось.
– Н-да… Ясно.
– Надеюсь, что вы не свалитесь. Давайте знакомиться: меня зовут Хо, а вас?
Я представилась, разбудила Гирри и Андрея, и они представились тоже. Установилась благоприятная обстановка. Лисица Хо болтала с нами, а я тем временем думала, что она вполне может помочь нам перебраться через гору. Я повела:
– А почему вы не помогли тем ста людям залезть на гору?!
– Они не просили. Все ночи спали, а мы лишь ночью спускаемся.
– Мы?!
– Да. Кроме меня на облаке целая стая.
– Послушайте, Хо, может вы нам поможете залезть?
– Пожалуйста! Сейчас стаю позову.
Хо затявкала, и тут же с облака спрыгнуло штук пять лисиц и лисов. Нас подняли на рыжие спины и понесли…
Проснулись мы от того, что нас бесцеремонно плюхнули на землю. Не открывая глаз, я выслушала прощальную речь Хо, тоже попрощалась, и стая улетела. Я открыла глаза и встала. Мимо меня спокойно и размеренно плыли облака. Как ни странно, дышалось очень хорошо, и воздух как будто не был разряжен. В туманной дымке облаков летали разнообразные птицы: размером от колибри до слона. Росла трава. Оглядев место пребывания, я окончательно разбудила Андрея и Гирри. Андрей тут же занялся охотой на страусов, а Гирри стала думать, куда надо пойти, чтобы добраться до камня. Я же носилась кругами просто так. Через два часа Андрей изловил страуса и стал по частям его жарить, поскольку зажигалка была слишком маленькая. После безуспешных попыток он догадался и пошел за дровами. Я огляделась в поисках Гирри. Она исчезла. Я позвала:
– Гирри, эй, Гирри!!! Поди сюда-а!!!
– Сама иди сюда!!! – отозвался голос из каких-то зарослей.
Я побежала на него, продралась сквозь траву и застыла. В приятных на вид и на ощупь кустах скрывалась чрезмерно неприятная пропасть, из которой поднимались мерзкие и вонючие газы. А Гирри триумфально скакала возле пропасти и повторяла:
– Нашла, нашла, нашла…
– Да что нашла?!
– Дорогу к камню.
– Ну и что надо делать?
– Лезть в пропасть, – нагло заявила Гирри.
У меня отнялся язык.
– Ну-у-у…
– А что?! Это только жерло вулкана. Залезем в него, и весь сказ!..
(Вулкан пригласительно развонялся.)
– Шак фы туша фпуфтимфа? – спросила я с зажатым носом и почти не открывая рта.
– Полезем по застывшей лаве. Только будет запах…
– Постирайте с порошком «Тайд»… – гнусно сострила я. – Свежесть и сила морской стихии…
– Эй, там, морские стихии, идите есть! – раздался голос Андрея.
Мы, как по команде, сорвались с мест и подрапали, чтобы успеть ухватить что-нибудь раньше Андрея. Вулкан выдал нам вдогонку фейерверк.
…Мы сидели на траве, уплетали страуса и смотрели на фейерверки. Гирри ознакомила нас со своими планами:
– Спускаемся в жерло, но не до конца, а как увидим коридор боковой, в него и полезем. Лезть нужно в первый коридор, самый первый.
– Ясно и так! Как ты, такой-сякой, ощипываешь страусов?! – невежливо обратилась я к Андрею.
Тот счел нужным промолчать, пока я не вытащила огромное перо из зубов. Гирри вся переполнялась мечтами о вулкане, а мы, напротив, мрачнели. Опять куда-то лезть, волноваться, пугаться… А когда мы вспомнили о запахе, то и вовсе приуныли. Скоро наступило что-то похожее на ночь. Вулкан радовался и пускал красные искры в молочную тьму. Я ворочалась на траве и не спала. Не спали и Андрей с Гирри. По этому случаю мы решили лезть в вулкан прямо сейчас. Зачем растягивать удовольствие!..
Мы продрались сквозь кусты и в перерыве между фейерверками быстро влезли в жерло. Наверно, без листьев, которые были примотаны к нам и закрывали рот и нос, мы бы не сделали ни шагу. Ведь основная проблема была в запахе, а по застывшей лаве легко было лезть. В приветливой темноте летали искорки. Было ничего не видно. И тихо.
– Эй, там, в темноте! Андрей, что ли, куда мне ставить ногу? – спросила я.
– Почем я знаю, на уступ, наверно, – раздался шепот Андрея.
– Где уступ-то?!
– В темноте.
– Остроумно!!! Увидимся потом!!! – заорала я, летя в черную пропасть…
Через полчаса я сообразила, что так дальше продолжаться не может: еще часик и я плюхнусь прямо в лаву. Неприятно, что ни говори! Но поделать я ничего не могла: кругом не за что ухватиться. Но вдруг, искры вспыхнули и осветили стенки вулкана. И вот – радость!!! Я увидела на одном из уступов высокую фигуру! Фигура прыгнула с уступа и полетела за мной.
– Купаться? – раздался приветливый голос.
– Да, – брякнула я и спохватилась.
Прикусила язык и оглядела фигуру. Ну и странная!
Вроде бы кошка, а так, в общем, человек. Летела на небольших шерстяных крыльях. Стало жарче… Я заорала:
– Как подняться наверх?
Челокоша передернула плечами, взяла меня и полетела вверх. Остановилась у какого-то коридора. Втащила меня внутрь…
Глава 6ПУТИ И КОРИДОРЫ
Андрей и Гирри, героически удерживаясь, чтобы не свалиться в пропасть, спускались по уступам. Коридора не было. Андрей, стуча от омерзения зубами, тихо ругал «эту сумасбродную микробу». «Сумасбродная микроба» тихо ругала про себя «этого стучащего зубами типа», но не забывала и глядеть вокруг. Вдруг она заметила коридор! Обплела Андрея и потащила его туда. Внутри было хоть глаз выколи. Вскоре черная темнота перешла в зеленый свет. Раздалось бульканье. Оглядевшись, Андрей и Гирри обнаружили, что находятся в пещере. Рядом протекал малоприятный поток. Кругом шумели, падая со стометровой высоты, водопадики, посредине реки крутились водоворотики, летали птички, похожие на скелетики, росли вялые подземные цветы. Андрей полез в карман и вдруг помрачнел. Запас сигарет кончился. А Гирри не мрачнела, напротив, цвела, как деревце.
– Ну вот, осталось только переплыть эту реку, и камень у нас.
– Великолепно! Только зачем он мне нужен, Аделя неизвестно где.
– В крайнем случае будешь точить на нем ножи. Ну хватит болтать, поплыли.
– Делать мне больше нечего! Хоть бы плот соорудить.
– Пожалуйста. Давай сплетем из цветов. Умеешь венки плести? Вот и давай…
Андрей послушно присел и стал рвать цветочки. Оставим их, пускай без нас помучаются, вернемся ко мне.
* * *
…Челокоша бросила меня на произвол судьбы в коридоре. Я сидела совершенно осовелая и не знала, что делать. В конце концов я решила продвигаться вперед. Встала на ноги и полезла через уступы и нагромождения. Подскальзывалась на мерзости, ела, что придется, и дичала. Один раз, сделав привал, я решила проверить, помню ли таблицу умножения. Но тут же остановилась на дважды три и задумалась: девять? Десять? Пять? А почем я знаю! Тут я перепугалась. Взяла завалявшийся белый камень и написала на стене: «Карокатится». Что??! Написала и осознала, что не могу прочитать. Я перепугалась не на шутку и после напряженной умственной работы кое-как привела себя в порядок.
На другой день темнота рассеялась и стало холоднее. Потом и вовсе посветлело. Я вышла в какую-то огромную пещеру. Предо мной плавали в чем-то ледяные айсберги. Берега другого видно не было. Ясно: подземное море. Я тут же решила отправиться с легким ветерком в плавание. С лодкой проблем не было. Удивительно похожий на ладью айсберг торчал прямо под моим носом. Я решительно взяла похожую на весло ледяную форму и взошла на борт. Оглядев корабль, я скисла, не дай бог, заболеть каким-нибудь ОРЗ… Но через несколько дней прижилась: гарпунила льдом рыбку, рассчитывала, куда плыть, правда, безуспешно. Искала населенные острова, чтобы спросить, как добраться до камня.
И вот в один из таких мирных дней я проснулась от рева. Поднявшись на палубу, я запаниковала. По жидкости двигался прямо на меня огромный айсберг, обойти его было невозможно: не было руля. Я взобралась на «нос» и попыталась грести «веслом». Изо всех сил гребя, я добилась только того, что потеряла ледяную форму и теперь не могла управлять!
А айсберг полз…
* * *
…Андрей рвал цветочки и плел веночки. В глазах стояла тьма. Руки устали. А проклятые цветы ломались и не плелись. Андрей хрустел как сенокосилка. Неутомимая Гирри вела счет:
– 108, 109, – считая венки, – 400, 401…
Сенокосилка Андрей продолжал хрустеть и плести. Из венков было составлено нечто вроде небольшого подноса средней обгрызанности. Сенокосилка Андрей начал халтурить, и потому через следующий поднос средней обгрызанности можно было сливать воду с макарон. Третий поднос представлял собой крупную решетку…
Обессилев, сенокосилка свалилась в траву и не шевелилась два часа, пока не пригрело подземное солнышко…
* * *
Ну так, айсберг полз. Раздался хруст, и вот я уже плаваю в жидкости. Беспорядочно работая руками и головой (ногами не работала), я плыла в никуда. Вскоре «никуда» представило собой обширную льдину и колоссальную собаку на ней. Я только уцепилась за край льдины…
– А-ам-ням-ням!!! Я вас сейчас сожру!!! – заорала собака.
Я тоже заорала:
– Песик, песик, милый! Спасай меня!!! Я тебе «Педди гри» подарю!!!
– Благодарю покорно! Не намерен жрать всякую гадость.
– Хоть вытащи меня, такой-разэдакий! – злилась я.
Но пес только орал и угрожал.
– Ну ешьте меня, ешьте! – сказала я.
– Не буду!!! У меня нет таблеток от тошноты!
– Ну, как хотите! Прощайте! – крикнула я и принялась обплывать льдину.
Пес страшно перепугался и стал умолять меня повернуть назад. Видя его волнение, я поплыла еще быстрее. Наконец, я заплыла за спину собаки, поглядела… и чуть не утонула в жидкости. «Спина» собаки представляла собой агромадную лупу, перед которой сидел крошечный песик, и что-то орал в микрофон с усилителем. Несколько опомнившись, я прибрала песика к рукам, то есть так стиснула его, что он даже язык высунул.
– Ну, дорогой, выкладывай, как пробраться к камню?!
Песик запищал:
– Не знаю, к какому камню?
– Счастья.
– Пи-пи-пи… Вяфь-вяфь!..
– Ты словами объясняйся.
– Ну ладно, – вздохнул песик и воздел лапы кверху.
Рядом тотчас образовался водоворот. Пес сказал:
– Я – Ам-ням-ням, ты разгадала мою тайну, и я обязан тебе помогать. Но только не говори никому, что я такой.
– Не буду, – пообещала я и тут же оказалась в водовороте.
Ам-ням-ням махал мне лапой. А потом я крутилась в очень непроглядной темноте. Когда стало светлее, я обнаружила, что нахожусь в гроте. Я посмотрела вверх. Водоворота не было. Зато у стены в гроте спал неприятный динозавр. А на его спине лежал и сиял… огромный зеленый камень!!!
* * *
А тем временем Андрей и Гирри трудились в поте лица. Они делали плот. Гирри сказала:
– Ну, достаточно, и так уже большой. Спускай на воду.
И только Андрей собрался залезть на уже качающийся на воде плот, как вдруг вода заволновалась, и появилась касатка. А появившись, сразу пошла на таран.
…В воздух взлетели все труды сенокосилки Андрея, и касатка исчезла.
Гирри воскликнула:
– Ах я, дурачина, забыла!!! Касатки нам будут беспрерывно мешать! Но все равно придется начинать все сызнова.
…Андрей с остервенением принялся косить опять…
* * *
…Я стояла, не в силах оторвать взгляд от камня. Но тут вспомнила, что чтобы достать его, надо пройти по спине динозавра!!! Одновременно с этой мыслью, передо мной возникла моя собственная глупая-преглупая рожа. Но медлить было нельзя: динозавр мог проснуться. Собравшись с духом, я полезла на динозавра. Кожа у него была ужасно скользкая, я сорвалась раза три. Наконец, я добралась до камня и взяла его. Взвесила и подумала, что это, наверно, изумруд. Тут же у меня возникла жадная мысль: камень никому не давать, положить под стекло и демонстрировать за деньги.
Устроюсь, освоюсь и останусь. Ведь еще неизвестно, живы ли до сих пор Андрей и Гирри. Но я решила сначала убедиться, что не живы, а потом зарабатывать на камне. Итак, я решила и съехала по динозавру, как по горке. Он заворчал и вдруг накрыл меня лапой. Но заснул почти тут же. Лапа обмякла. А для меня теперь не было невозможного. Я сказала:
– Коль ты камень счастья, осчастливь меня так, чтобы я выбралась из этой лапы.
Только я сказала это, как лапа поднялась!! Я совсем уж обнаглела и, только успев выбраться, заявила:
– Валяй, камешек, неси меня к Андрею и Гирри.
Камень послушно поднялся в воздух вместе со мной, залетел в какой-то коридор, вылетел на берег подземной реки и остановился. Я глянула на другой берег и там увидела полускелетного Андрея и выжатую Гирри.
Я обрадовалась и заорала:
– Камень, давай к ним!!!
Но камень не двигался. Я поняла, что придется самой переплывать реку. Но не колебалась, взяла камень и нырнула. Течение в реке было сильное. Водоворотики так и скручивались в петлю, норовя засосать камень, а заодно и меня. Я доплыла до середины реки, и вдруг на меня набросились касатки!!! Тут началась препротивная гонка. Одна касатка довольно ровно откусила мне кусок одежды, подавилась и удалилась. Но остальные отставать не собирались. Я не выдержала и закричала:
– Андрей, Гирри, на помощь!!!
Андрей и Гирри подняли головы, раскрыли рты и бросились спасать меня. Андрей попытался войти в воду, но тут же остался без ботинок и чудом не без ног. А Гирри схватила сплетенный новый плот и кинула его так, чтобы он накрыл меня. Я поплыла под этим прикрытием. Касатки кусали плот, давились цветами и уплывали. Когда я одолела последний метр, цветы были съедены, а касатки плавали кверху брюхом. Я выбралась на берег и, не теряя времени, приказала камню:
– Давай неси нас домой!
И тут же – темнота.
НЕТ СЛОВ!!!
У меня нет слов!!! Нет слов, как хорошо снова сидеть на диване в нормальной одежде, пить настоящий чай, есть настоящие котлеты и только во сне вспоминать о двадцатом измерении. Кстати, Андрей после возвращения стал быстро утолщаться и отъедаться, купил новую зажигалку и блок «Мальборо». А камень… исчез!!! Подозреваю, что он превратился в воду, которой мы с Андреем мылись после прибытия. (Она была зеленая.) И тем самым осчастливил нас. Гирри была объявлена благодарность за спасение меня и камня. Как-то, в порыве откровения я осчастливила Маузерину Федотовну рассказом о наших похождениях, и она почему-то сразу дала мне месячный отпуск. Но когда я сообщила Андрею об отпуске, он ужаснулся и попросил меня больше никому ничего не рассказывать.
Жили мы дальше в тишине и покое. Гирри совсем прижилась: играет целый день во дворе с детьми. Ну, что-то я расписалась, пора кончать. Жить мы будем, наверно, долго и счастливо, и можно считать, что умрем в один день.
Болонка с рынка
Кристина, Инна и Мурья сидели дома. Кристина развалилась в кресле, зевая так, что даже волосы вставали дыбом. Инна перебирала открытки, глядя при этом на оконную занавеску, как будто та могла ее спасти от скуки. Мурья вроде бы дремала, но в то же время следила за электроплиткой, на которой стояла пробирка с варящейся в ней странной пятнистой сосиской.
– Как скучно!.. – вздохнула Кристина. – Я уже все книжки перечитала…
– А меня от одного взгляда на открытки тошнит! – поддакнула Инна.
– Если бо вы зовёли собаку, вы бы ток не говорилё, – изрекла Мурья, не открывая глаз.
– Но ты же кошка! – удивленно сказала Инна.
– Ну и что, – зевнула Мурья. – Люблю собак…
Кристину просто катапультировало с кресла.
– Решено!!! – заорала она. – Сейчас же поехали на Птичий рынок за болонкой!
– Я не поеду, – сказала Инна. – Бери Мурью и езжай одна.
Тут Мурья проснулась от спячки, вынула из пробирки сосиску, съела ее, взяла корзину для собак и вышла вместе с Кристиной.
Доехали они до рынка довольно быстро и скоро Уже смотрели на животных.
– Скажите, пожалуйста, сколько стоят эти рыбки? – спросила Кристина у мужчины, который стоял возле аквариума с двумя ленивыми золотыми рыбками.
Вообще-то они стоят миллион, но я уже кончаю торговлю, так что могу уступить вам за восемьсот тысяч.
– Мы не за рыбками пришлё, – твердо сказала Мурья, оттаскивая ошалевшую Кристину к следующему лотку.
Только после нескольких шагов Кристина смогла заговорить:
– Пойдем в конец рынка, там стоят машины с самыми хорошими животными.
– Мы ужо в конце, – сказала Мурья, указывая на кучу машин.
Машины стояли очень плотно, и между ними даже при всем желании нельзя было пройти, если, конечно, покупатели не летали.
Поэтому Мурья и Кристина залезли в самый первый грузовик. Темнота, царящая внутри кузова, поразила Кристину.
– Ты что-нибудь видишь? – шепнула она Мурье.
– Вижу, – ответила та. – В уголке сёдит усатый тип, к тому же в тельняшке.
– Здравствуйте, – наугад сказала Кристина, глядя в правый угол.
– Ты не туда смотришь, – донеслось из левого.
Кристина повернулась и спросила:
– А что вы продаете?
– Собак. Болонок.
И тут же из угла вышли две белые болонки, показушно вертясь и подхалимски тявкая.
– А у вас нет получше? – спросила Кристина.
– Конечно есть! – раздалось из угла, и Кристина наконец смутно увидела усатого типа, склонившегося над корзиной, прикрытой черной тряпкой.
– Здесь я держу лучших болонок, – гордо сказал тип. – От темноты и тесноты они становятся добрее.
– О мне кажетсё, что наоборот, звереют, – задумчиво протянула Мурья.
– Это вам только кажется, – поспешил уверить продавец и извлек из корзины болонку рыжего цвета.
На ней было ярко красное платье с розовым бантом. Болонка смотрела на покупателей, слегка шевеля ушами и скаля зубы.
– Ой, какая хорошенькая! – завизжала Кристина. – Берем!
Заплатив продавцу триста тысяч, они вышли из кузова и пошли к выходу с Птичьего рынка с болонкой в корзине.
Болонка молчала всю дорогу, но когда они пошли по безлюдной тропинке, она вдруг выскочила из корзины и, презрительно толкнув ее лапой, произнесла, обращаясь к Кристине:
– А почему на вас такое странное платье? Нормальные девочки ходят в пластмассовых платьях, а на голове носят змею: гадюку или удава.
Кристина с Мурьей промолчали и только хотели пойти дальше, как Болонка заявила:
– А почему вы не несете меня на руках? Нормальные девочки носят своих болонок на ручках.
– А почему у вас волосы русые? – долбила Болонка Кристину. – У нормальных девочек волосы из зеленой пакли, а челка деревянная. А почему у вас на руке пять пальцев? У нормальных девочек на руке тридцать тысяч пальцев, а на ноге сорок тысяч. А почему у вас зелено-карие глаза? У нормальных девочек глаза белые и расписаны гжелью!
– Послушой, Болонко. Прёкротё! – сказала Мурья.
– А почему вы говорите: «Послушай, Болонка, прекрати»? Нормальные люди говорят только так: «Милая Болоночка, моя рыбонька, конечно же, надоедай нам сколько хочешь, мы потерпим!» И кстати, почему у вас во рту зубы? У нормальных людей вместо зубов лопата в виде сверла! И почему на вас растет шерсть? На нормальных людях растут только лопухи и крапива! А почему…
…Кристина заткнула уши.
– Ну лодно, пойдёмте домой поскорее! – поспешно сказала Мурья.
Кристина, не вынимая пальцев из ушей, проследовала к знакомому дому. За ней, презрительно скаля зубы, шла собака, Мурья тащилась сзади, стараясь не слушать ворчание Болонки.
* * *
Звонок в дверь заставил Инну отклеиться от тарелки с пирожками и скачками броситься в коридор. Инна открыла дверь и впустила Кристину, Мурью и Болонку в комнату. Потом она подошла к собаке и сказала:
– Ой, какая красивенькая! Надеюсь, мы будем тебе хорошими хозяйками.
Нормальные хозяйки не воображают себя хозяйками, а делают своих болонок хозяйками! – нахально заявила Болонка и взгромоздилась на мягкий диван.
Инна зашаталась как молодое деревце на ветру и рухнула в кресло, которое, к счастью, оказалось рядом. А Болонка тем временем извлекла из ящика тумбочки, которая стояла около с дивана, шкатулку с драгоценностями и тут же увешалась, как елка красивыми бусами и кольцами.
– Пойду ко ё посплю! – произнесла Мурья и, захватив ночную рубашку, пошлепала к себе в комнату.
Заперев дверь на три замка, она залезла под кровать и осторожно постучала в доску, загораживающую мышиную норку. Доска отодвинулась, и показалась мордочка серого мышонка.
– Это ты, Ворюн? – спросила Мурья.
Мышонок кивнул.
– Позови, пожалуйста, Ворюнью, – попросила кошка.
В дыре показалась бежевая мышь.
– Я здесь, Мурья. Чего надо? – пискнула она. Мурья кратко изложила грустную историю покупки Болонки и ее последствия. Закончила она вопросом:
– Что ном дёлоть, Ворюньё? Болонко зомучёло!
– А вы сбегите! – посоветовала мышь.
– А ёслё Болонко ночью захочет провёрёть, спим мы ёлё сбежали?
– Подложите вместо себя подушки под одеяла.
– Ну спасибо, Ворюньё!
– Не за что, – ответила мышь, и «дверца» норки захлопнулась, а Мурья пошла рассказывать обо всем девочкам.
Она открыла дверь, вышла, и у нее невольно вырвалось:
– Ой, мювекел!!!
Болонка сидела в мягком кресле, закутанная в шикарную лисью шубу. Около ее ног, то есть задних лап, сидела на полу Кристина с палкой в зубах. Рядом находилась Инна и лаяла:
– Bay, вау. Ва-а-ау!!!
А Болонка с видом английской королевы отчитывала их:
– Кристина, почему ты принесла такую маленькую палку? Я же тебе говорила: неси полено! Инна, почему ты так плохо лаешь? Я тебе говорила: лай с чувством и сядь по-собачьи!
Мурья потрогала вставшие дыбом волосы и осторожно попросила:
– Отпустё их, Болонко, ведёшь, кок онё устолё!
И действительно: у Инны аж язык высунулся, а Кристина просто лежала на полу.
– Ну ладно, отпущу, – с видимой неохотой согласилась Болонка. – Но завтра опять дрессировать буду.
Мурья кивнула и провезла девочек по полу в свою комнату. Там она дала им отойти и без обиняков заявила:
– Надо бежать!
Мурьино предложение вызвало восторг и чемоданное настроение, то есть, попросту говоря, девочки начали изо всех сил собирать чемоданы и сумки.
Когда со сборами было покончено, все трое дезертировали через дверь в Мурьиной комнате. Дверь, слава Богу, вела на улицу.
…Стоял теплый июльский вечер. Звезды только появились на небе, а луна залезла за какую-то тучу. Невдалеке от поселка виднелась железнодорожная станция. И к этой вот самой станции направлялись три фигуры. Первой шла Кристина, держа под мышкой мешок. За ней плелась Инна, сгибаясь под тяжестью двух чемоданов. А замыкала процессию Мурья с надетым на палку узелком.
Кристина повернулась к Инне с Мурьей и зашипела:
– Надо успеть на станцию, пока еще луна не вышла.
– Согласна, – прошептала Инна.
…К станции подходил поезд. Чуть-чуть видимым был только первый вагон, остальной состав скрывался во тьме. Поезд остановился. Тут же из темноты вынырнули три фигуры. Одна фигура, Инна, вошла в поезд первой и теперь держала порывавшиеся закрыться двери.
– Быстрей! – шикнула Инна. – Заходите!
Кристина ринулась вперед и столкнулась с Инной, стукнув ее мешком по голове. Инна инстинктивно Двинула ее чемоданом по уху… В это время в довершении всех бед в кучу-малу на всем скаку въехала Мурья и, поорудовав узелком на палочке, быстро впихнула орущий комок в вагон и вошла сама. Истерзанные двери наконец захлопнулись, и машинист объявил следующую остановку, но в несколько странной форме:
– Ты сходишь? Ну давай. Не забудь про колбасу! Следующая станция «Оливкино».
– Откуда такая станция? – недоумевала Мурья.
– Да есть такая, дитятки, – вдруг сказал кто-то рядом с ней.
Мурья повернулась и увидела старушку в платочке и старичка с палочкой.
– А куда это вы, дитятки, собрались? – спросила старушка.
– А мы это, мы то, – замялась Инна. – Переезжаем на новую квартиру!
– Вот и молодцы, что не стреляете в тире! – вдруг ни к селу ни к городу изрек старичок.
Видимо, он был глуховат. Но через полчаса до него дошло, что сказала Инна, и он нарушил тишину:
– Молодым прогулки полезны!..
Все промолчали.
И вдруг наступил кромешный мрак. Поезд ехал в тоннеле.
– Бр-р, как темно… – поежилась Кристина.
– До ещё и окна заколочены, – добавила Мурья.
И правда, ко всем окнам были ржавыми гвоздями прибиты доски.
– Я специально повела вас в темный вагон! – сказала Инна.
– Но этот слишком темный, пожалуй!
Поезд вышел из тоннеля.
– Стало светлее! – заметила Кристина.
Поезд опять нырнул в тоннель. Остановился в нем, и машинист объявил:
– Станция Оливкино.
Тут же дедок и бабуська взяли из уголка сумочки и сошли в ужасную темноту, а поезд поехал дальше без объявления следующей станции.
– Выгляну-ка я в окно, – сказала Инна и, встав на спинку лавки, вцепилась в доску, забитую в окне, я, подтянувшись, попыталась заглянуть в щель между рейками.
В это время поезд сильно качнуло, и лавочка уехала прямо из-под Инниных ног! Инна, потеряв опору, осталась висеть на руках довольно высоко над полом.
– Подставьте лавочку!!! – орала она, дрыгая ногами.
Кристина и Мурья бросились к отъехавшей скамейке и попытались придвинуть ее обратно, но она прочно зацепилась за какую-то доску и с места не двигалась.
Инна продолжала дрыгаться и орать.
– Прыгай! – крикнула Кристина.
Но Инна упорно вцепилась в доску, воя как голодный волк. Мурья и Кристина застыли в растерянности, но вдруг доска, за которую держалась Инна, оторвалась, и она приземлилась аккурат на свои твердые чемоданы, но выть перестала, и обстановка успокоилась.
Поезд остановился. Открылась дверь тамбура, и оттуда вышла какая-то неприятная карга в джинсах и кофточке.
– Освободите вагон! – завопила карга. – Поезд дальше не идет!
– А вы кто? – спросила Инна.
– Я – машинист этого поезда, он состоит из одного вагона.
– О какое это станцоё? – осведомилась Мурья.
– Далекое, – нетерпеливо сообщила карга и выпихнула компанию из вагона.
Двери с треском захлопнулись. При утреннем свете было видно, как одинокий вагон уходил в туман.
Инне, Кристине и Мурье ничего не оставалось, как пойти вперед. Вскоре они наткнулись на указатель:
«Деревня Далекое». Рядом стояло дерево, а под ним развалилась в кресле… русалка!!! Увидев компанию, она быстро достала из кармана юбки три какие-то бумажки и с трудом залезла на нижнюю ветку дерева, брызгая хвостом.
– Русолко но ветвях сёдёт… – прошептала Мурья, пытаясь подавить ошалелость.
Русалка же зевнула и раздала компании бумажки.
– Возьмите пропуска, – сказала она официальным тоном. – Без них вас не пустят в деревню Далекое. А багаж советую сдать в гардероб.
Русалка хлопнула хвостом по большому дуплу, и тотчас же там появилась Кикимора с номерками в руках.
– Нет, багаж нам нужен!!! – хором завопили девочки с Мурьей, и Кикимора спряталась.
Русалка с явным облегчением шлепнулась в кресло и жестом пригласила путешественников пройти в деревню.
– Ну если тут русалка вместо проверятеля порядка, это уж точно очень далекая станция! – сказала Инна, шагая по заросшей дороге.
– Точно! – согласилась Кристина. – А сейчас отыщем какой-нибудь заброшенный дом и будем там жить!
– Может, этот пойдет? – спросила Инна, указывая на какую-то развалину.
– Пойдет! – махнула рукой Кристина и начала ломиться сквозь заросли бурьяна.
За ней изо всех сил врезались в лопухи и крапиву Инна с Мурьей. Когда они добрались до двери, Кристина уже лежала на ржавой кровати, покрытой лопухами, и оглядывала помещение.
– Чуть-чуть запущено, но ничего, – изрекла она, Разглядывая разбитые окна, прелую листву на полу, несметное количество паутины и внушительные дыры в стенах.
– Пойдем, Инна, посмотрим, сохранилась ли печка.
– Пойдем, – рассеянно сказала Инна, с трудом оторвавшись от созерцания огромного крестовика, оплетавшего не менее внушительную муху.
Оторвавшись, она ринулась в соседнюю комнату, в которой виднелся край мощной русской печи, влетела внутрь, подняла глаза и… упала в обморок, прямо на руки подоспевшей Кристины.
В печи весело горел огонек. Сверху был постелен матрац, на котором лежала Болонка с Рынка!!!
Кристина уронила подругу и села на, пол.
– Нормальные девочки не убегают от своих болонок, – заявила собака. – А если даже и убегают, то берут с собой караван верблюдов и мешок муки с дырочкой, чтобы видно было, куда они идут! А теперь без разговорчиков, приступайте к ремонту дома. Починим и будем жить. Итак: Инна немедленно идет за паклей, чтобы ей конопатить окна!
– Где взять паклю? – осведомилась Инна.
– Через три дома у лешего, – бросила Болонка.
Инна радостно закрутила ноги пропеллером и унеслась, наслаждаясь тем, что Болонка отдалилась от нее на целых три дома.
– Кристина, возьми за печкой гвозди, молоток с досками и заколачивай дыры в стенах, – приказала собака. – А ты, Мурья, сматывай паутину.
Упомянутые личности скорчили кислые лица и потащились исполнять обязанности.
