Текст книги "Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки"
Автор книги: Кристина Выборнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
– Ура-а-а!!! – завопили собаки, пачкая его и без того грязные брюки.
– Тише, тише, – отмахнулся Кивин и, сев рядом, с присмиревшими Тузиком и Рулой в пыльный угол, сказал:
– Вы не представляете, собачки, что со мной было!..
Собаки тявкнули с вопросительной интонацией.
– Спрашиваете, что? Сейчас расскажу.
И Кивин изложил все, как было.
– И ты не заметил лиц бандитов? – спросила Рула.
– Нет, – обреченно вздохнул Кивин и в мыслях удивился, что начинает понимать собачьи разговоры.
– Тьфу, – только и сказал Тузик.
– Ну что я виноват что ли, темно было! – стал оправдываться Кивин.
– Никто тебя и не винит, – тявкнул Тузик. – А теперь советую тебе постирать форму, купить новый воротничок и заняться поисками бандита, который пытался похитить корову, да уехал на бычьем хвосте. Пауза.
– Хорошо, – кивнул Кивин минут через пять, переварив Тузикову тираду.
– Ну, пока! – крикнули собаки и побежали.
Но не успели они отойти от коттеджа, как к ним кинулись Шарик и Найда.
– Хозяйка Найды идет косить сурепку, а в ней спрятан телевизор!!! – выпалил Шарик. – Быстрей!!!
И собаки понеслись на луг. Около сурепки и вправду ходила Найдина хозяйка с косой. Вот-вот она увидит телевизор!
– Быстро! Шарик и Найда делают вид, что подрались, а пока хозяйка будет их разнимать, мы с Рулой попробуем что-нибудь сделать! – крикнул Тузик на бегу.
Шарик с Найдой послушно затеяли драку, и хозяйка принялась их разнимать крапивой. К ней подбежал старик Омелин с ведром воды для козы и принялся брызгать на всех без разбору…
И вдруг из сурепки донеслись громовые вопли и шипение, а затем неприятное рычание.
– Свят, свят, свят, – одновременно сказали старик Омелин и хозяйка Найды и так припустили, что только пятки засверкали!
А из сурепки вылезли довольные Тузик и Рула.
– Надо же, как повезло! – сказал тузик Шарику с Найдой. – Мы включили как раз ту программу в телевизоре, где шел фильм ужасов!
Часть втораяНаходчивость Тузика и Рулы прогнала Найдину хозяйку от странного места раз и навсегда. А собаки спокойно выключили телевизор и побежали узнавать, кто такой явный бандит, пытавшийся похитить корову.
Пытаясь узнать хоть что-нибудь, собаки все дворы обнюхали, но ни хозяев, ни собак не увидели: все ушли на луг поить коров.
…Собаки сидели под пыльным кустом сирени, уныло повесив головы, и тихо переговаривались.
– Что будем делать? – спросила Найда, и только Тузик хотел пожать плечами, как Шарик трагически возопил:
– А вчера передавали сводку погоды на сегодня! Будет дождь!!!
– Ты что, бумажный? – удивленно сказала Рула. – Воды не выносишь?
– Я выношу, а телевизор, который под открытым небом…
– Опять телевизор… – простонал Тузик.
– Придется нам утащить полиэтиленовой пленки!
– А дождь точно будет? – неожиданно усомнилась Найда.
Тузик вместо ответа мрачно показал мордой на синюю-пресинюю тучу, которая, погромыхивая, надвигалась на деревню.
– Н-да-а… – с сожалением сказала Найда. – Пошли красть пленку.
– Зачем красть, оторвем от нашего рулона, – сказал Шарик.
Собаки согласились и побежали к нему. Но у самого входа во двор возникли трудности. Калитку перегородил отвратительный бульдогодог. Он вызывающе блестел рыжей шерстью и, развесив губы, оглядывал собак.
– Бобик, – сказал Шарик. – Дай нам пройти.
Бобик еще сильнее выпятил губы и произнес:
– Не пущу.
– Перед вами милиция! – сказала Рула. – Полковник Тузиков, который ушастый и мохнатый, и я, сержант Рулова. А это лейтенант Найдова.
– Не пущу, – заупрямился Бобик.
И тут полковник Тузиков неожиданно присел и перескочил через надоедливого Бобика. Тот со страху аж присел, а, опомнившись, увидел, что собаки уже давно проскочили мимо него и роются в сарае. «Не везет», – подумал Бобик и со злости укусил курицу. (За что ему впоследствии сильно досталось.)
А собачья компания с трудом отгрызла кусок пленки и, пройдя мимо трепавшего курицу Бобика, вышла в калитку. Выйдя, со всех лап припустила на луг, поскольку грозная туча уже вовсю сверкала.
Прибыв на луг, собаки тщательно закутали телевизор в полиэтиленовую пленку и, облегченно вздохнув, подняли головы…
По луговой тропинке весело шлепал явный бандит, ведя ту самую корову, которую он один раз чуть не похитил. Рядом с ним чинно шла большая дворняга.
– За ним, – сказал тихо Тузик. – Посмотрим, куда идут.
Собаки поползли в густой траве, не отрывая глаз от явного бандита. А тот направлялся к речке. Придя к последней, он остановился и выпустил из рук привязь.
Корова медленно спустилась с берега к воде и стала пить. Прятавшиеся в кустах собаки недоумевали:
– Зачем он ее поит? – спросила Рула. – Делать, что ли, нечего?
– А может, спросить у нее? – Тузик кивнул на мохнатую собаку, сидящую на травке.
– Спроси, – прошептала Рула.
Тузик вылез из кустов, отряхнулся и направился к собаке. Подойдя к ней, он осторожно похлопал ее лапой по плечу, и она обернулась.
– Извините, – начал Тузик. – Не будете ли вы так добры сказать, что это за корова?
– Наша, – спокойно сказала собака. – И причем уже пять лет.
Тузик остолбенел.
– А вы точно знаете, что ваша?
– Издеваетесь… – обиделась собака. – Муренка – наша корова, и все тут.
– Фита! – окликнул собаку хозяин. – Пошли Муренку домой отведем, гроза будет…
– Убедились? – сказала Фита. – Так-то! – и ушла с хозяином.
Тузик сник и вернулся в кусты к остальным собакам.
– След опять потерян! – сообщил он. – Этот дурацкий тип, оказывается, хозяин коровы! Он и в прошлый раз не собирался ее красть, а просто хотел отвести на речку! А мы на него напали! Короче, полный провал.
– А может, будем бегать, как обычные собаки и ничего не делать, а Кивин пускай за нас дело расследует… – сказала Рула и получила крепкий подзатыльник от Тузика.
– Опомнись, Р-р-рула!!! – прорычал тот. – Когда это мы все сваливали на других людей? Начальник будет недоволен!
– Извини, – сказала Рула, почесав лапой затылок.
– Лета бежит! – вдруг произнес Шарик, указывая на несущуюся к собакам овчарку.
Последняя что-то очень громко орала и возбужденно махала хвостом.
– Что ты орешь?! – возопил Шарик. – Не слышно!!!
– Приглашаю вас на праздничный ужин моих хозяев!!! У них там будет племянница, она всегда вываливает пироги под стол! – крикнула Лета.
– Зачем вываливает?
– Запасливая! Надеется после ужина покушать пирожков. Только мы все скушаем быстрее, – сказала овчарка, подойдя ближе.
– Тузик, давай? – хором заныли Найда, Шарик и Рула.
– Ходить в гости к подозреваемым… – зловеще произнес Тузик, но все же пойти согласился.
…Когда собаки пришли к Лете, семейка, два сына и отец, уже сидели за столом, а девочка лет семи бесшумно воровала на кухне ватрушки. Глава семьи неприятно кашлянул и грохнул кружкой по столу.
– Наливай, Вася, – прогудел он басом, показывая на бутылки пива.
Маленький щуплый Вася, мерзко и жадно хихикнул, пригладил бритую голову и мигом выплеснул в себя полбутылки.
– Га-га-га!!! – загремел папаня. – Молодец! Это по-нашему! Ты, токмо, Серому оставь.
Но рослый, бритый наголо бугай Серый не стал дожидаться, когда ему оставят, а выдрал бутылку из рук Васи и вылил в себя остатки пива. Папаня снова загоготал и позвал племянницу:
– Марюх, где тебя носит?!! Неси мужикам закуску! А, вот и собачки пришли, заходите, располагайтесь! – заревел вдруг он как бешеный конь, повернув небритую рожу к собачьей компании.
Компания, на всякий случай, повиляла хвостами и, быстро проникнув под стол, стала ждать пирогов, развлекаясь разговорами.
– Рула, ты сможешь описать хозяев Леты в случае чего? – спросил Тузик, помня интересы следствия.
Тилкин-отец выглядит так, – глядя на Лету, осторожно начала Рула. – Брюки широкие, грязные, на коленях обвислые. Жилетка драная, маскировочного цвета. На руке татуировка в виде серпа и молота. Лохматый, небритый, нос свернут в сторону, а правый верхний клык золотой. Глаза серые, брови густые, седоватые. На лбу синяк. Один из сынулей щупленький, одетенький, бритенький, курносенький и зубов у него мало. Другой сынуля – бугай в спортивном костюме, бритый, зубы на месте, но одно ухо деформировано.
– Хорошо, – сказал Тузик. – А теперь послушаем, о чем семейка болтает.
Собаки прислушались.
– Марюха!!! – взревел глава семьи и, ринувшись на кухню, вытащил оттуда прилизанную тощую девчонку с подносом разных сластей.
Девчонка висела в полуметре от пола, удерживаемая мощной лапищей своего дяди.
Собаки стали помирать со смеху…
Тилкин-отец притащил девчонку к столу и шлепнул в мощное кресло, а сам взял у нее поднос и вывалил тарелки со сластями на стол. Потом он подлил себе и сынкам пива и стал болтать. А племянница подождала, пока семейка опьянеет и пихнула тарелку с пирогами под стол. Собаки набросились на угощение, но Тузик и Рула успевали и есть и слушать болтовню семейки.
– Батя, – тихо сказал Вася, ноги которого, хорошо видные под столом, беспокойно заплетались и терлись одна о другую. – Я вляпался на «Жигуле»!
– То есть, как?! – прогудел Тилкин-отец.
– Я фару другую расколотил и краску во многих местах ободрал, пришлось по-новому всю машину красить!
– И давно? – спросила любопытная Марюха.
– Да, уж краска подсохла, а я бате сказать не решался! Ведь машина-то не наша, а Громовых!
– Кто такие Громовы? – шепотом спросила Рула.
– Две сестры, живут в коттедже, – ответил Шарик. – Им, наверно, лет девяносто.
– Значит, «Жигуль» с разбитой фарой принадлежит им? – прошептал Тузик.
– Да, но они его постоянно сдают на время разным людям.
– Значит, Громовы вне подозрений. А мы выяснили, что на «Жигуле» вставили правую фару, но тут же разбили левую и перекрасили машину в темно-желтый цвет. А тут как раз пришли мы и решили, что «Жигуль» не тот, на котором ехали бандиты, – сказала Рула.
– Значит, надо арестовать моих хозяев! – сказала Лета.
– Не пори горячку, – покачал головой Тузик. – Старушки ведь могли дать «Жигули» кому-нибудь другому, например, бандитам!
– Могли, – с огорчением сказала Лета.
– Надо расспросить Громовых, – предложила Рула. – И составить список подозреваемых.
Шарик задумчиво почесал лапой за ухом.
Собаки у них нет, так что допросить некого. А сами сестры Громовы сегодня не помнят про вчера.
– Ну все, пора на боковую, нам в три часа ночи вставать нужно, – устало сказал Тилкин-старший и, вместе с сынками и племянницей пошел спать.
– А зачем им вставать в три ночи? – спросила Рула у Леты.
– Да не в три, – фыркнула та. – Это они так выражаются, а на самом деле встают в десять утра.
– А ты где спишь, в доме? – спросил Тузик.
– Не-а. В будке на заднем дворе.
– Ну, мы пошли, – сказала Рула, и собаки помчались по домам.
– А зачем ты спросил у Леты, где она спит? – осведомилась Рула, когда они с Тузиком уже лежали в пыльном углу коттеджа.
– Чтобы знать, могут хозяева ночью уйти незаметно для нее или не могут? Оказалось, что могут.
– Но почти во всей деревне собаки спят на заднем дворе! – сказала Рула.
– Да, – кивнул Тузик. – А теперь обсудим вопрос, зачем нас пытались задержать типы из желтых «Жигулей», когда мы только ехали сюда. Ведь за нападение на милицию сидят очень долго.
– А может, в это время с луга гнали стадо украденных коров, нужно было время, чтобы их припрятать, и милицию решили задержать на пол-часика, – предложила Рула.
– Вы будете спать? – прошипел Кивин, и собакам пришлось замолчать.
Тузик проснулся рано и, быстро разбудив Кивина, сказал:
– Мы с Рулой узнали, что явный бандит, пытавшийся украсть на наших глазах корову, вовсе не бандит, а ее хозяин!
– М-да, – произнес Кивин. – След оборвался.
– Вот именно.
– А я знаю, как найти похитителей! – вдруг воскликнула Рула.
Двое твердолобых мужчин замолчали и уставились на нее. Рула вздохнула и принялась объяснять:
– Мне пришло в голову, что Кивинов план насчет переодевания в корову не так уж и плох, но переодеваться вовсе не обязательно! Можно просто привести на луг какую-нибудь овцу или лошадь в качестве приманки! Но чтобы эти животные были очень красивыми. И надо, чтобы они кому-нибудь принадлежали. Договоримся с какими-нибудь людьми, и дело в шляпе!
Тузик захохотал.
– Представляешь, Рула, если мы договоримся с ворами, чтобы они нам помогли себя поймать!.. Ха-ха-ха!!!
– Тузик, выпей воды, – предложил Кивин, протягивая икающему от смеха псу отбитую кружку.
Тот полакал и сказал уже спокойно:
– Нужно найти очень красивого барана или еще кого-нибудь…
– Знаю! – вмешался Кивин. – Я видел в одном дворе очень пушистую и толстую козу с какой-то женщиной. И что странно, козу эту, видимо, на луг не выводят.
– Не выводят? – подозрительно спросил Тузик.
– Да, хозяйка козы сказала, что ее питомица получила золотую медаль на сельскохозяйственной выставке и с тех пор живет в доме.
– Подозрительно… – пробормотала Рула.
– Ничего подозрительного. – Вся деревня знает, что козу эту купили за большие деньги пять лет назад и уже три года ее не видели на лугу. А как раз три года назад в деревне проходила сельскохозяйственная выставка.
– А-а-а, тогда все нормально. Но захочет ли хозяйка отдать свою любимую козу на растерзание бандитам?
– Посмотрим, – сказала Кивин и вместе с собаками направился за козой.
Хозяйка оказалась весьма приятной женщиной, хотя, может, излишне аккуратной. Она предложила всем войти, но заставила собак и Кивина вытереть ноги и оставить обувь, у кого она была, на коврике.
– Вы пришли повидать мою Атлантидочку? Очень хорошо, подождите чуточку, она купается.
– Насколько я помню, Атлантида всегда купается, ведь она под водой, – пробормотала Рула.
– Это козу зовут Атлантида, хотя, конечно, странно, что она моется в ванной! – ответил Кивин.
В это время открылась дверь, и вошла толстая-претолстая коза. Глаза у нее были совсем защуренные от удовольствия, и время от времени она сыто булькала. Хозяйка вошла следом и с каким-то восточным поклоном подвинула козе кресло. Та молча улеглась на пол и стала нюхать Кивина.
– Ты же простудишься! – закричала хозяйка, надрываясь, взяла козу на руки и попыталась впихнуть в кресло, неловко толкнув при этом Кивина…
В комнате царил ужасный кавардак. Коза отчаянно орала, хозяйка отчаянно пихала, Кивин тоже отчаянно пытался встать, но упавший на него большой стол держал крепко. Наконец, Тузик и Рула подняли стол, а хозяйка впихнула в кресло козу, и воцарилась тишина.
– Извините, – сказал наконец Кивин. – Нам нужна ваша коза.
– Зачем?! – испугалась хозяйка.
Кивин объяснил.
– Вы что!? – громко возмутилась хозяйка. – Это унижение для моей лапочки! Мало того, идти на луг и нюхать этих грязных коров, лошадей и козлов, да еще и сделаться бандитской приманкой! А вдруг она будет ранена?!
– Вот лично я был бандитской приманкой, а бандиты мне ничего не сделали! – сказал Кивин.
– Но вы-то – милиционер, вам, если даже сделают что…
– Что я, хуже этой жирной Атлантиды? – рассердился Кивин.
– Не смейте называть ее так! Она такая нервная! Убирайтесь отсюда!!! – крикнула хозяйка истерично, и через пять минут вся троица стояла за дверью.
– Ну вот, теперь придется искать еще кого-нибудь… – произнес Кивин, шагая вместе с собаками по дороге.
– Да, эту козу нам уже не получить, потому что у нее, якобы, с нервами не в порядке! Но мне кажется, она не более нервная, чем фонарный столб, зато ее хозяйка просто истеричка! – добавил Тузик.
* * *
…В деревне Шерово проходила сельскохозяйственная выставка. Судьи важно ходили вокруг животных, записывая что-то в блокноты. Наступая им на пятки и заглядывая через плечо, за ними толпились хозяева животных. Вдруг рядом с ними остановилась милицейская машина, и из нее вышел человек с двумя собаками. Ему, судя по всему, очень понравился огромный шикарный баран, около которого стояла добрая половина судей. Они одобрительно кивали головами и строчили в своих блокнотах. Милиционер о чем-то поговорил с судьями, оставил возле них собак, а сам пошел искать хозяина барана.
Хозяином, то есть хозяйкой оказалась тощая девчонка с пятью хвостами. Кивин – а это был он – подошел к ней и спросил:
– Это у твоего барана столько народу?
– Ага, – кивнула девчонка, доставая зеленый крыжовник и угощая Кивина.
– А ты не могла бы разрешить мне взять твоего барана на время? Мы будем мыть его в ванной и обмахивать опахалами!
Девчонка засмеялась:
– Берите так. Хлопот будет меньше! Все равно судьи уже все записали, да и родители мои не против сплавить Тихона хоть на три денька.
Кивин обрадовался и, договорившись с судьями, вскоре уже пихал барана в прицеп. Но баран с чисто бараньим упрямством идти отказывался, злобно мотая головой со здоровыми рогами. В конце концов Кивин взял покрывало с сиденья машины, завязал барану опасные рога и с трудом впихнул его в прицеп. Отправив туда же Тузика и Рулу для охраны, Кивин сел в машину и медленно поехал в деревню Орешково.
У хорошего грибного и земляничного места барану возмечталось пойти прогуляться, и он сделал попытку выпрыгнуть из прицепа, но тут же ощутил прижавшееся к его ноге дуло велосипедного насоса.
– Ни с места! – произнес Тузик, нацелив на барана трубку насоса.
Баран взглянул на него, но не прореагировал: он не понимал по-собачьи. Через пять минут он опять изъявил желание набрать земляники. Собакам пришлось пихнуть его велосипедным насосом и как следует рявкнуть.
…Напуганный холодным прикосновением железной трубки и воем собак, увидевший к тому же чудесные грибные места баран неуклюже слетел с прицепа и, затормозив своими шикарными рогами, умчался в лес.
Собаки подняли такой вой, что Кивин остановил машину и, осознав в чем дело, помчался в погоню. Баран вскоре увидел его с собаками и помчался сквозь бурелом. Кивин, Тузик и Рула – за ним.
– Неужели все домашние животные так быстро бегают? – воскликнул Кивин, загораживаясь руками от ударов трехметровой крапивы.
Баран неутомимо мчался по лесу, перескакивая через деревья, шлепал по болотам, шуровал сквозь крапиву, а Кивину с собаками ничего не оставалось делать, как из последних сил бежать за ним.
Вскоре лес превратился в такую мокрую, заваленную буреломом дикую местность, что Кивин испугался. Но баран шуровал вперед. А места становились все более дикими. Прямо из-под бараньих ног вылетела, ругаясь, лиса и, хмуро взглянув на Кивина, принялась отыскивать втоптанного им в землю воробья. При этом она что-то сказала, но, слава богу, ее поняли только собаки. Из узкой норы выполз зевающий во весь рот волк. Почесывая одной лапой себе ухо, он другой подставил сначала барану, потом Кивину, Тузику и Руле подножку.
Баран покатился по траве, но опять бросился бежать. За ним полетела погоня, а волк убрал с дороги одну лапу и, все еще почесываясь другой, влез к себе в нору. А тем временем баран продолжал мчаться, спасаясь от погони…
Тропу перегородил лось. Баран не уткнулся в него, притормозил рогами, а Кивин и собаки – ногами. Лось с удивлением взглянул на кучу пришельцев, опустил рога и понесся на них! Теперь уже убегали и Кивин с собаками, а бесстрашный лось, агрессивно фыркая, гнал их в обратную сторону.
Как ни странно, лось пригнал всех обратно к машине. Кивин мигом сел за руль, баран по собственной инициативе вскочил в прицеп вместе с собаками, и машина тронулась. Лось вначале попробовал их догнать, но потом махнул копытом и ушел в лес.
Баран в прицепе лег, поскольку сильно дуло. Желания удрать он больше не изъявлял. Собаки лежали около него и переговаривались:
– Интересно, зачем этот баран удирал? – спросил Тузик.
– Он боялся нас, – ответила Рула.
– А лось нас тоже должен был бояться!
– Должен, но, может, где-нибудь поблизости была лосиха, и он ее защищал.
– Спасибо ему, если бы он не пригнал нас обратно, мы бы заблудились в лесу.
– Бе-е-е-е… – тоскливо сказал баран, и машина остановилась.
Из нее вышел Кивин без одного ботинка и в мокрой одежде. Выпихнув барана из прицепа, он направился в коттедж. Тузик и Рула сидели в прицепе.
– Я что-то слышу! – сказала Рула. – Кажется, идет машина.
И в правду, на дороге показалась черная «Волга». Ехала она вкривь и вкось, то виляла у одного края дороги, то съезжала к другому. Поравнявшись с прицепом, она резко затормозила и заглохла, а из форточки выскочил, бряцая медалями, великолепный ротвейлер.
– Привет, Ватсон! – крикнули собаки.
– Здрасьте… – неуверенно и с акцентом сказал ротвейлер.
Он был иностранцем.
– Ты приехал сам на этой машине?! – воскликнула Рула.
– Да, я умею водить, только плохо. Я приехал вам… это…
– Помочь, – подсказал Тузик.
– Точно. Как нюханье?
– Расследование? – переспросил Тузик. – Спасибо, хорошо. Рула придумала, как поймать бандитов.
– Молодец, сосиска коротколапая, – одобрительно сказал Ватсон.
Рула собралась обидеться, но тут вспомнила, что это у ротвейлера означает похвалу, ведь он частенько поговаривал: «Сосиска – хорошо, сапоги – плохо». «Видно, когда-то его стукнули сапогом», – говорил тогда, смеясь, Тузик.
– Ватсон, ты знаешь Кивина? – спросила Рула.
Ротвейлер кивнул.
– А вот и он сам идет! – сказал вдруг Тузик.
И правда, из коттеджа выходил Кивин. Когда он увидел Ватсона, ему стало плохо:
– Ватсон, зачем ты приехал?! – заорал он, подбегая. – В коттедже уже нет места для тебя!
– Я буду спать на чердаке.
– У нас нет чердака!
– Тогда под кроватью.
– Хм, это мысль, но вначале поклянись, что не будешь ничего жевать, а то мне надоело прятать сапоги в сервант!
– Можешь не… не…
– Прятать, – подсказал Тузик.
– …Прятать. У вас наверняка нет себранта.
– Серванта, – поправила Рула.
– Ну и что, что нет. Так ты не будешь ничего жевать?
– Не. А зачем эта пряжа? То есть бе-е-е…
– Этот баран для приманки бандитов, – объяснил Кивин. – Надо договориться с какими-нибудь людьми, чтобы они сыграли роль хозяев барана, и выпустить его на луг.
– А можно я буду за ним на лугу… еле… ели… следить? – загорелся ротвейлер.
– А ладно, – махнул рукой Кивин. – Следи.
Ватсон с радостью загавкал хриплым басом, укусил Кивиновы сапоги и умчался в коттедж.
– Пошли нанимать хозяев барану, – сказал Тузик, и Рула с Кивиным понеслись за ним.
Анастасию Михайловну, мирно спящую, разбудил дикий стук в дверь. Слышно было, как ее дочь Маша открыла дверь.
Итак, Маша открыла дверь и увидела молодого человека с двумя собаками и красивым бараном. Молодой человек назвал себя работником милиции Кивиным и попросил Машу на некоторое время взять барана к себе, поместить в доме и регулярно выводить его на луг. Маша мрачно посмотрела на Кивина, который отвлек ее от «Санта-Барбары», и взять барана отказалась. Кивин вежливо извинился и вышел. Оказавшись во дворе, он тихо шепнул собакам:
– Этот дом – наша последняя надежда, потому как одни отказались, другие выглядят подозрительно, а несколько домов, вообще, пустые. Давайте зайдем с черного хода.
Стук в дверь черного хода оторвал Машу от «Санта-Барбары» на самом интересном месте. Она тихо зашипела, загнала надоедливую кошку Мышь под диван и, долбанув каблуком модной туфли по телевизору, пошла открывать. На пороге незыблемо стоял молодой человек с двумя собаками.
– Вашу просьбу знаю и отказываюсь! – нетерпеливо сказала девушка и захлопнула дверь.
Через пять минут раздался стук в другую дверь. Маша взяла с кухни топор и, открыв дверь, грозно посмотрела на Кивина:
– Я зову маму!
Кивин улыбнулся и с вымученной гримасой протянул девушке букет астр.
– Хм, – промолвила Маша и взяла букет. – Пожалуй, вы можете оставить барана.
– Я оставляю его. И еще хочу вас попросить об одном одолжении. Разболтайте всей деревне о том, что у вас появился прекрасный экземпляр барана, но не говорите ни слова обо мне.
Маша понюхала астры и втащила барана в комнату. Кивин попрощался и ушел.
– Теперь остается только ждать, – сказал Тузик, когда они с Рулой уже лежали в пыльном углу коттеджа.
Баран пекся на солнечном лугу, а за ним следил Ватсон и два милиционера с пистолетами.
– Знаешь, я бы отдохнула, – зевнула Рула. – В кои-то веки предоставляется возможность нормально выспаться.
С этими словами бассета свернулась клубком и заснула. Тузик вначале боролся с дремотой, но потом, зевнув так, что чуть не отвалилась челюсть, свалился рядом с Рулой и тоже захрапел.
* * *
Собаки проснулись от беготни и криков.
– Бандитов, что ли, поймали? – сказал Тузик, отчаянно зевая.
Носившийся нервными кругами Кивин подошел к нему и сообщил:
– Украли!
– Барана? – спросила Рула?
– Ватсона! А баран так и стоит, где стоял.
– А что делали в это время твои помощники? – поинтересовался Тузик.
– Они услышали вдалеке мычание коровы и крики. Но когда они подбежали к источникам звука, оказалось, что это орет не желающая перейти реку корова, а хозяева ругаются. Мои партнеры выяснили в чем дело и вернулись, а Ватсон уже пропал.
– Может, сам убежал? – спросила Рула.
– Нет, он был на длинной цепи. И эта цепь была перепилена пилкой для железа. А рядом лежит объедок колбасы, которым, видимо, и приманили Ватсона.
Кивин нервно задрыгался, бросился к пищавшему радиотелефону и начал что-то сбивчиво объяснять позвонившему начальнику.
– Теперь, хоть барана допрашивай! – сказал Тузик.
– Допросить можно! Но для этого надо изучить барано-козий язык или найти переводчика.
– Переводчика могу доставить! – крикнул, вбегая в дверь, Шарик. – Идите со мной на луг, там есть одна умная коза, если ее еще хозяева не съели.
Козу не съели. И в ближайшее время есть не собирались. Она спокойно стояла на лугу, вращая бледной аскетической физиономией. Кроме бледного лица она была сплошь коричнево-черная.
– Здравствуйте! – хором сказали собаки.
– Слушаю, – коротко брякнула коза, тоже по-собачьи.
– Мы хотим допросить одного барана. Вы не могли бы послужить переводчиком? – вежливо осведомилась Рула.
Коза кивнула и тяжело затопала за собаками. Баран стоял на месте, глядя глупыми глазами на горизонт. Тузик подвел к нему козу и начал:
– Спросите у него, видел ли он воров?
– Переводу не поддается, – кратко отрапортовала коза.
– Спросите тогда, он видел, как похитили сторожившую его собаку?
– Переводу не поддается.
– Ну, хотя бы, пусть скажет, сколько было воров, и женщины они или мужчины.
– Переводу не поддается, – как заезженная пластинка, повторила коза.
– А что поддается?!
– А ничего. В барано-козьем языке очень мало слов. Они могут сказать только: «Хорошая травка, плохая травка, хочу есть, хочу пить, сейчас как дам, привет, пока». А больше они ничего сказать не могут, да и не будут говорить – глупые.
– А вы? Вы же коза?
– Деточка, мне двадцать лет, я уже старая и потому умудренная жизнью. Кроме того, я – вундеркинд, – скромно сказала коза.
– А-а-а-а… Ну, извините, пожалуйста, за беспокойство. Мы пошли, – разочарованно сказала Рула, и собаки ретировались с глаз глупого как пробка барана и умной как профессор вундеркиндной козы.
– Теперь остается только надеяться, что барана рано или поздно похитят, – сказала Рула, когда собаки, несолоно хлебавши, лежали на солнышке около коттеджа.
Тузик кивнул. А Шарик вдруг замахал кому-то хвостом и весело залаял. К собакам чинненько шел спаниель Ральф, а за ним семенили его хозяева: аккуратная дамочка с пучком волос на затылке и в сильных очках, которая непрерывно заплетала пальцы красивыми фигурами, элегантный, но с атлетическим сложением мужчина с неприятным лицом, черными усами и с сильно выдающимися вперед зубами и молодой сынуля, как две капли воды похожий на папаню. У всех троих были смухорченные и злобные лица, которые не предвещали выскочившему на крыльцо Кивину ничего хорошего. Он со вздохом пропустил семейку в коттедж и, наклонившись к спаниелю, прошипел:
– А ты можешь подождать у калитки.
Ральф посмотрел на него преданными глазами, выражение которых для людей, не знающих собачьего языка, значило обожание, а на самом деле в них светилось оскорбление.
– Постесняйся в выражениях, – строго сказал Кивин, но все-таки впустил пса внутрь.
Тут же раздались визгливые вопли.
– Бедный Кивин, – вздохнула Рула.
– Н-да, – сказал Шарик. – Еще и хозяева Леты прийти могут и мои хозяева, а кроме них еще полдеревни! Все недовольны, что расследование идет так медленно.
Троица скандалистов, не считая собаки, вывалилась из коттеджа и, вежливо пропустив в дверь новую порцию недовольных, улетучилась. Вторая порция оказалась поголосистее, ее свободно слышали собаки. В конце концов она выдохлась и вылетела из коттеджа, но туда незамедлительно влетела третья порция…
Все кончилось поздним вечером. Кивин охрип и теперь лежал молча на своей раскладушке, собаки лежали в углу, а шофер и еще один милиционер мерзли на лугу вместе с бараном.
…Утром Тузика разбудило громкое пищание, исходившее от Рулы. Пес обалдело воззрился на партнершу:
– Ты что?!
– Прием, прием, – ответила Рула чужим голосом.
– А? – не понял Тузик.
– Прием, вы меня… это… слушаете? – продолжала бассета по-прежнему чужим голосом.
– Рула, ты что?! – завопил пес.
– Сама не – прием, прием – пойму, – ответила Рула, говоря слова «прием, прием» чужим голосом.
– Кивин, иди сюда! – позвал перепуганный Тузик.
Кивин подошел, посмотрел на Рулу и вдруг, рассмеявшись хриплым смехом, указал на ее ошейник. На нем был укреплен крошечный передатчик, про который она забыла. Передатчик упорно повторял: «Прием, прием, прием».
– Слышу вас, – сказала Рула.
– Говорит Ватсон, – огорошил всех передатчик.
– Где… где ты?! – прерывающимся голосом спросил Тузик.
– У сапог, – последовал ответ.
– У воров? – переспросила Рула.
Передатчик утвердительно пискнул.
– Я в этом… пузове! То есть в кузове грузовика.
– Зачем ты дал себя похитить? – спросила Рула.
– Меня приманили кол… кал… кылбысой и усыпили.
– Ты видел бандитов? – прохрипел Кивин.
– Да. Это женщина в таких… сяких… ну… в велосипеде на глазах.
– В очках, – хрипло поправил Кивин.
– Угу. И она сплетает лапы. Мужик с усами, на кролика похожий. По причине зубов. И еще один мужик, молодее…
– Моложе, – поправила Рула.
– И похож на по… жилого.
– Хозяева Ральфа! – воскликнул Тузик. – А я уже начинал серьезно подозревать Тилкиных.
– Вчера они куда-то ушли. Вернулись к груз-машине, которая стояла в… забеге. Загоне. Сели и поехали. И едем.
– Спасибо за информацию, поддерживай с нами связь! – сказала Рула.
В передатчике раздались помехи, и опять раздался голос Ватсона.
– Мы стоп. Дверь кузова отворили. Меня зовет дамочка (сапожиха несчастная).
– Иди, куда ведут, – тихо посоветовал Тузик.
Передатчик замолк на долгое время. Кивин даже успел выпить стакан чая и не спеша закусить бутербродами. Тут снова из ошейника Рулы послышался писк, треск и голос ротвейлера.
– Меня приковали во дворе старых руин.
– Привязали его на цепь во дворе старого дома, – перевела Рула.
– Кормят, – вещал между тем передатчик. – К калитке подъехала цыплячья машина без стеклянного полушара.
– «Жигуль» желтого цвета с разбитой фарой! – Догадался Кивин.
