Текст книги "Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки"

Автор книги: Кристина Выборнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– З-з-з… с-с-с… – мерзли Андрей и мумия.

И вдруг раздалось жалобное мычание: к нам во весь дух мчался дикий буйвол, а на нам сидел наш знакомый медведь, которого легко было узнать по пустому внутри куску дерева, надетому на него.

– Медведь нас догнал! – захлопала в ладоши мумия.

– А по-моему, он просто охотится! – сказал Андрей.

И правда. Медведь хлопнул буйвола на землю и слез с него.

– Говядина! – произнесла я. – Андрей, у тебя есть спички или зажигалка?..

Через час мы уже пировали. Медведю отдали почти всего быка, а сами ограничились ногой. Зверь с довольным видом поужинал быком и, пропихнувшись в дерево, заснул там. Мы, естественно, легли на него. Ночью обошлось без рева. Правда, мумия получила лапой по руке, и острые когти тут же отодрали бинты, но все обошлось. Просто выяснилось, что медведю приснился страшный сон. А так ночь прошла без особых происшествий.

* * *

Мы проснулись почти одновременно и, некоторое время повалявшись на теплом медведе, вылезли на улицу. Было прохладное пасмурное утро. Я тихо радовалась тому, что успела приобрести куртку, свитер и туфли, а то бы сейчас мерзла.

– Мы у цели! – муркнул Дивкот. – Вот муравьедные пещеры.

Кот указал лапой на группу поросших мхом скал, в которых виднелись отверстия. Мы быстро съели остатки бычьей ноги и отправились к молотку. Медведь тоже покушал свою часть и поплелся за нами. Хотя непонятно, как это ему удавалось, ведь он имел в распоряжении всего две лапы, а остальные две вместе с задней частью находились в деревяшке.

Но все же он плелся и очень быстро, направляясь вместе с нами к пещере. Дивкот в пещеру не пролез. Нам пришлось идти одним. Мумия повела нас по коридорам, теребя бинты и нервно оглядываясь. И, оказывается, не зря! Через некоторое время на нас набросилось десять штук муравьедок. Началось сражение. Андрей и я стукали животных друг о друга, прыскали клопомором, давали нюхать тараканий карандаш. Мумия скрутила из бинта для головы лассо и ловко накидывала муравьедкам на шею.

Но сколько мы не старались, животные быстро приходили в себя и вновь бросались в бой. И тут всех выручил медведь. Он с трудом вылез из ствола дерева и, подойдя к врагам, сел на всех сразу. Некоторые, правда, успели отбежать, но зверь догнал их и досидел.

А мы, видя, что враги лежат в нокауте, взяли медведя и помчались вперед. Вскоре на нас напали уже двадцать муравьедок, причем ужасно агрессивных. Я выхватила клопомор, Андрей выхватил тараканий карандаш, мумия раскрутила лассо, а медведь пошел вприсядку. И там, где он приседал, оставались нокаутированные муравьедки. На этот раз мы бились дольше, но вскоре медведь досидел самых шустреньких, и мы пошли вперед.

По мере приближения к молотку муравьедок становилось все больше. Тараканий карандаш кончился, клопомор иссяк, лассо порвалось, а медведь устал приседать. Но несмотря на это мы медленно, но верно двигались к молотку. Я сжимала висящий у меня на шее ключ от футляра молотка.

Муравьедки нападали с решимостью отчаяния целыми сотнями, но медведь неумолимо садился на них, а наши руки стучали им по головам.

– Мы почти пробились! – сказала мумия, раскручивая свое наспех связанное лассо.

И тут вышла небольшая заминочка. Муравьедки отступили и подтолкнули к нам какую-то зеленую кракозябрину неопределенной породы.

Кракозябрина перла как трактор, и вскоре нас оттеснили. Напрасно мы старались. Зверюга перекусывала веревки, ловко закрывалась от тумаков и напирала, беспрерывно щелкая зубами.

И тут медведь собрался с силами и так сел на кракозябрину, что аж стон пошел. А мы уж полностью нокаутировали ее. Муравьедки дружно скрипнули зубами и бросились в битву сами. Медведь немедленно принялся приседать, мы с Андреем – раздавать тумаки, а Карадум – связывать поверженных недругов бинтами.

– К молотку – в правый коридор, а потом налево! – сказала мумия, связывая последнюю муравьедку, и вдруг застыла в позе статуи.

– Она сейчас станет настоящей мумией! – крикнула я. – Ей ведь нельзя говорить, где молоток!

– Бинты! – истерически крикнул Андрей. – Если снять бинты, она станет человеком.

И мы начали лихорадочно разматывать тряпки, чувствуя, что мумия мумифицируется с каждой секундой. Но разматывать было очень трудно и долго…

Как всегда, выручил медведь. Видя, что мы хотим снять бинты, он размашисто шлепнул по мумии лапой, распоров все тряпки острыми когтями. Тряпки свалились. Мумия тоже. А потом встала и огляделась молодая женщина в египетской одежде с вполне здоровым цветом лица.

– Ох, – расстроилась она. – Теперь нельзя будет лежать в музее.

– Ну и эгоистка! – сказала я. – Ты могла бы раньше размотать бинты и, став человеком, рассказать, где молоток.

Мумия, то есть Карадум покачала головой.

– Если бы я стала человеком не в пределах этих пещер, я бы забыла, где находится молоток. Только в этих пещерах можно все помнить. Спасибо, мишка, за помощь. – Она погладила медведя. На моих бинтах видны следы твоей техники разбинтовывания. Я возьму лассо. Идемте!

И мы пошли. После блуждания по коридорам мы вышли в небольшую комнату, где стояли наковальня, печь, меха и лежал футляр. А в футляре, естественно, лежал молоток. Комната была наполнена муравьедками, которые стали с нами отчаянно биться. Медведь степенно садился и вставал, мы методично ставили синяки, а Карадум до тех пор кружила животных на лассо, пока у них не начинало двоиться в глазах. Враги почти все лежали, мы пробивались… И вдруг раздался голос:

– Стойте на месте, иначе я так стукну молотком по наковальне, что он рассыпется и уже не предотвратит землетрясение!

Это кричала одна наглая муравьедка, которая в пылу борьбы под шумок стянула у меня ключ, а теперь держала вынутый из футляра молоток около наковальни.

– Если вы уйдете в свою страну, мы сами стукнем молотком по земле, и землетрясения не будет! – сказала муравьедка.

– Врет! – не сдержался Андрей.

– Ах та-а-а-ак… – протянула муравьедка и, взяв молоток за ручку, стала медленно поднимать его…

И тут медведь удивил всех. Он не спеша поднялся, примерился и… сел на молоток! Муравьедка попыталась вынуть его, или поднять вместе с медведем, но безуспешно! Муравьедка подозвала оставшихся недосиженными подружек, и они вместе принялись тянуть молоток. Медведь скучал. Медведь зевал. Медведь смотрел на нас с укоризной: мол, чего же вы ждете, уберите этих животных! Мы подбежали. Муравьедки, уцепившись друг за друга, тащили молоток.

– Дедка за репку, – насмешливо пропела я.

– Бабка за дедку, – добавил Андрей.

– Эх вы, жадобищи, – произнесла Карадум и ухватилась за последнюю муравьедку.

Я ухватилась за нее, а Андрей – за меня. Мы дернули.

Муравьедки длинной лентой просвистели у нас над головами и размазались о стену. Медведь даже не шевельнулся. Молоток по-прежнему лежал под ним.

– Поднимись, – велела я и столкнула медведя с молотка.

Тот не возражал. Мы взяли молоток и понеслись прочь из мрачных деньгоковательных пещер.

Добравшись до выхода, мы неожиданно наткнулись на глухую каменную дверь.

– Что это? – спросил Андрей.

– Двери захлопываются. Одна муравьедка, видимо, очухалась, – произнесла Карадум.

За дверью послышался «мяв».

– Дивкот!!! – завопила я.

– Что? – как сквозь вату послышался голос кота.

– Открой дверь, вот что! И побыстрей, пожалуйста!!!

– Не могу, – донеслось до нас.

– Толкни посильней! – посоветовал Андрей.

Раздался грохот. Потом еще более громкий грохот. Потом гром. И наконец проклятая дверь слетела с петель.

Мы радостно вылетели на волю. Медведь подошел к коту и повертелся, показывая, какой он без надетого как панцирь на черепаху пустого дерева.

– Хорош, – улыбнулся кот. – Молоток при вас?

Мы с кряхтением подняли указанный предмет и показательно помахали им над головами.

– Тогда домой! – сказал Дивкот. – Время не ждет.

– А медведь? – спросила Карадум. – Я-то с вами в вашу страну пойду, а он?

– Ряф? – вопросительно рыкнул медведь.

Медведя взять за лапу, зажмурить глаза, и как только в темноте появится светлое пятно, открыть. Раз, два, три!

* * *

– Тихий, безветренный летний вечер, – произнесла я. – Самое время для катастроф!

Мы сидели на траве на моей даче. Медведь удивленно фыркал, Карадум таращила глаза, а мы были совершенно спокойны.

– Сегодня ожидается сильное землетрясение… – загробным голосом возвестила радиола у меня в хозблоке.

– По-моему, пора стучать молотком по земле! – сказал Андрей, с беспокойством поглядывая вокруг.

Я пожала плечами, взяла молоток и попыталась поднять его, но не могла.

– Да на нем же медведь сидит! – рассмеялась вдруг Карадум. Слезай, мишка!

Медведя спихнули, и я, подняв наконец молоток, изо всей силы ударила им по земле. Вначале ничего не произошло. Потом раздался жуткий нарастающий грохот и свист. Что-то зашуршало, и Андрей крикнул:

– Смотрите! – и указал пальцем на лес, который находился за дачами.

Мы посмотрели и обалдели. На нас плавно двигался огромный смерч, примерно такой, как в пустыне, где я встретила Карадум, только гораздо хуже. Подойдя к дачам, смерч разделился на маленькие смерчики, которые и пошли гулять. Один маленький смерчик забрел к нам и немного покрутился. Наконец он отстал от моего дома и ушел к соседям. Мы молчали. Смерчики отползли от дачи и превратились в один смерч, который поплыл прочь. И тут сверкнуло, громыхнуло, и на нас обрушились такие потоки дождя, которых, наверно, и в тропиках не было. Задул настоящий ветер, не в виде смерча, но тоже сильный. Струи дождя хлестали нас по лицам.

– Где ключи от дома? – заорала я.

– Не знаю!!! – завопили Андрей и Дивкот.

И мы бросились на поиски ключей. Носясь по всему участку и вопя еще громче, чем раскаты грома, мы добились только того, что пошлепались в лужи и вымазались как поросята. Медведь, прижав уши, полез под хозблок, надеясь, что там посуше. Мы, зная, что инстинкт животного всегда верен, устремились за ним. Несчастный Дивкот под хозблок не влез. Его сдувало и промачивало насквозь. А нам было не лучше. Под нами текли ручьи и бегали мерзкие насекомые. Из радиолы слышался беспомощный писк.

– Ох, когда же это кончится!!! – кричала Карадум.

И вдруг дождь перестал. Тучи растаяли. Мы вылезли из-под хозблока и огляделись. Дача имела крайне жалкий вид.

– Выкинь ЭТО на помойку, – с отвращением сказал Андрей, указывая на молоток.

– Небольшое побочное действие, – небрежно сказал Дивкот.

– Ключи! – вдруг взвизгнула я, указывая на замочную скважину гаража.

Там торчали ключи от дома и хозблока. Фыркая, копался в грядках медведь. Кто-то постучал ко мне в калитку. Дивкот нырнул в подвал. Андрей побежал открывать и впустил нашу соседку.

– Вам не нужна помощь? – спросила она. – Никогда больше не поверю синоптикам. Мы ожидаем землетрясение, выходим из дому, выносим все вещи, а тут вместо землетрясения задул жуткий смерч, и полил кошмарный дождь. И теперь половина вещей никуда не годится! – соседка возмущенно фыркнула.

Мы переглянулись и сочувственно кивнули.

– Ох, вам же занесло раджу и медведя! – вдруг взвизгнула соседка, заметив Карадум и мишку.

Мишка повернулся к ней… Только калитка хлопнула.

А наша компания взглянула друг на друга и расхохоталась. Глядя на нас, расфыркался и медведь. А из подвала донесся мяукающий хохот Дивкота.

Под лесом

Сказочные персонажи Мурья и Банан совершенно случайно попадают в странный лес, который находится… в Царицынском парке! Пытаются выудить из-под земли целую страну, урезонивают Белую Лилию, принцессу, и она отпускает единственного птеродактиля на свете. После устраивает извержение вулкана Кареды, и страна поднимается!

Мурья и Банан возвращаются домой и получают двойку по географии Царицынского парка.

Здравствуйте! Меня зовут Банан. Я лисица по внешности, но мама говорит, что я слишком… Да ладно! Хватит о маме. У меня есть одна сногсшибательная подруга. Зовут ее Мурьяадорсидадефилипаринда, а попросту Мурья или My. Вообще-то она двоечница и колышница, но для меня она лучше всех! Спасибо за внимание.

* * *

Передавая свою записку Мурье, я волновалась. Подруга моя неторопливо развернула листок, фыркнула и вдруг заорала на весь класс:

– Фонтазии большо, фонтазии! Молодец, Бонончик, выпровляешься!

– Что?! – переспросила наша учительница Алянада Пегасеевна, походившая одновременно на лошадь и инопланетянина и совершенно не понимающая Мурьину манеру выражаться.

Но на всякий случай заорала:

– Банан Рыжикова и Мурья Сосискина в угол!

Мурья неторопливо встала, взяла меня за лапу и сказала:

– Алинада Пегасеевна! Мы в один угол не влёзём!

Класс заржал неприятным голосом, а Алинада тут же выгнала нас из класса. Мы пошлепали по коридору. Вышли вниз, оделись и пошли на улицу. В весеннем воздухе стоял сильный запах одуванчиков, он не нравился ни мне, ни Мурье. Сейчас ее широкий розовый нос шевелился и морщился. Наконец она предложила:

– Бонон, айда в Цорицыно!

– Ты что?! В такую даль?!

– Ерунда.

– А уроки?

– Всё ровно выгноли. Пошлё.

– Я согласна! – решилась наконец я. – Алинада сама виновата.

– Довно бы ток! Пошлё.

– Конечно! Давай на всех скоростях!!!

Мурья быстро достала из портфеля две пары электрических роликов и протянула мне одну. Пока мы нацепляли ролики, на крыльце появилась завуч!!! На Мурьином пенале стали зажигаться стартовые цифры: 3, 2, 1! На секунду у меня перехватило дыхание, а в глазах потемнело.

Открыв их, я обнаружила, что еду со страшной скоростью. Рядом со мной мчалась Мурья, с трудом управляя с помощью пенала моими и своими роликами. Сзади мчалась завуч на отобранном у старшеклассника велосипеде. Мурья перевела ручку управления на «max» и завуч скрылась в дали. А через какие-то десять минут мы уже ехали по берегу Царицынского пруда!.. Мурья медленно переводила ручку на «stop». Но не рассчитала, и мы вмазались в куст. Я ткнулась мордой в листья и чуть не завязла. Наконец после титанических усилий я встала и, отряхнув хвост, огляделась.

Кругом была сырая весенняя красота. Уши болели от непрерывного галдежа народа, стоящего около ларьков, палаток и картин. Мурья сидела в листьях и отвязывала ролики. Я последовала ее примеру. Мурья убрала ролики в портфель, а портфель уменьшила до размеров тощей сумки, закопав в листья все школьные принадлежности, кроме пенала. Вскинув сумку на плечо, она сказала:

– Пошлё, Бонон, в лес. Ё зною клоссное место.

– Всегда готов! – отрапортовала я, и мы побежали.

Количество людей даже в самой гуще деревьев поражало меня. Я с беспокойством спросила:

– Слушай, My, в твоем месте столько же людей?

– Но этот счёт будь спокойно. Том всё ток зоволёно кёрпёчами и буреломом, что толко мы и сможем тудо пролезть.

Я молча проглотила комок в горле и пошевелила ушами. Бурелом, кирпичи… Но отступать некуда. И я плелась за подругой постная и кислая. Народ попадался все реже и наконец совсем пропал. Перед нами выросла гора заваленных деревьев вперемешку с кирпичами. Завал был до самого неба, и мне было непонятно, как мы пролезем. Но моя хитрая подруга, подмигнув, шагнула к огромному столетнему дубу, ухватилась за него и… откатила!!! Впрочем, она всегда была пятерочницей по физкультуре, а как-то раз подняла 200-килограммовую гантелю. Но самое главное, что через дыру в дубе можно было пройти. Мурья прищурила глаза, зрачки у нее в темноте стали как плошки, и сказала:

– Вот тёбё тоннель. Со всеми удобствоми. Лезь.

Я послушно полезла. Мурья лезла следом, таща за собой дуб. Войдя внутрь коридорчика, она втянула его на законное место и поползла, пихая меня в спину. Вскоре я увидела свет. Стараясь побыстрее выбраться, я почесала как на пожар. И вот наконец лаз кончился. Мы с Мурьей вылезли, и я тут же почувствовала, что шерсть у меня встала дыбом. В этом кошмарном месте не было ни души, а зато было темно как в курятнике. Вверх вздымались кривые дубы и покорёженные сосны. Земля была усыпана прелыми листьями и почему-то перьями. Заросли двухметровой зеленой крапивы темнели тут и там. А Мурья с видом хозяина разглядывала все это.

– В этом месте можно снимать фильм ужасов… – прошептала я.

– Пожолуй, – согласилась подруга, подходя к какой-то яме.

Я тоже подошла.

– Что там? Как будто свет, – сказала я, вылупливаясь в темноту.

Мурья, как истинная кошка, видела больше меня. Наконец она схватила меня и подтащила к самому краю.

– Вон, ведёшь? Облока…

– Где? – нагнулась я и соскользнула!!! Я крепко зажмурилась и завизжала.

На мое плечо легла мягкая подружкина лапа с неподобранным средним когтем. Я вздрогнула и открыла глаза. В них ударил слепящий свет! Я спокойно сидела на песке и никуда не летела. Мурья была рядом.

– Где мы? – спросила я.

– В подземной строне, – живо отозвалась Мурья. – А песок золотой, но лучше б он был сосисочный.

– Твоя правда, – затосковала я, смотря на небо. – Мы оттуда свалились?

– Похожо, что до, – ухмыльнулась Мурья.

– Ну ладно, а еда тут есть? – спросила я, ища в глазах Мурьи ответ.

Ответа не было. My лепила из песка колбасу.

– Прёмёнёй силу воли, – проговорила она. – Не думай о ёде.

– Видишь ли, My, у меня утром нет аппетита, и я не ела. Так что, сама понимаешь.

– Ты лиса, ёлё как? – осведомилась Мурья. – Лёсёцы – спецы по добыванию ёды.

– А ты кошка, или как?!

– Прёкротим дёскуссию. Пошлё.

И мы побрели по золотому песку. После часа хоть бы мы увидели какой-то город. У ворот стояли стражники со стаканами и бутылками. Каждые пять минут они наливали в стаканы воду. Увидев нас, они скрестили пустые бутылки.

– Куда?!

– Внутрь, – ответствовала Мурья и ринулась вперед. Ее поймали. На помощь бросилась я. Меня поймали.

– Давай их сюда, – замахал стаканом один стражник.

Тут я проявила лисью хитрость.

– У вас есть правительница?

– Есть.

– Ну так мы ее знакомые.

– Но у нас правитель! – вмешался второй стражник.

– Без разницы, – отмахнулась я. – Тогда мы его знакомые.

Стражники застыли и разжали руки. Мы скользнули в ворота, захватив бутылку воды. Мурья, по ее словам, «гордёлось мноё» и потому нацарапала мне когтем в грязи на кофте почетную грамоту.

…Мы сидели за кучей, как я полагала, серебра, пили воду и болтали, вспоминая всякие случаи. Я рассказала один очень печальный.

– Помнишь, My, как мы расправлялись с отличницей Пятькиной?

И я начала рассказ. Эта отличница Муся Пятькина пользовалась незаслуженно хорошим отношением к себе учителей, например, в случае с контрольной, которая была написана на тройку, но она получила пятерку. Учительница сказала, что «Мусечка просто устала и переутомилась. Ах, ах, ах!» Все учителя поддавались ее влиянию, но только не Алинада Пегасеевна! Она была тверда как камень, и потому Пятькина по географии и русскому была упорной троечницей. Мурью Алинада Пегасеевна уважала за лихой нрав, и потому на экзаменах тянула ее за уши, чуть ли не сама рассказывая содержание билета. И вот однажды мы с Мурьей сговорились и на переменке… А на уроке приклеенная к стулу Мусечка тащилась на четвереньках в кабинет директора под ужасный хохот всего класса… Нас выгнали из школы на неделю. Зато мы по возвращении получили почетную грамоту от Задиркина, главного хулигана. По такому случаю мы три дня получали двойки, чтобы еще больше приблизиться к нему.

– Вообщё-то, ё ёто зное не хужо тёбё, – оборвала меня Мурья. – Пошлё розыщём дворец провётёля.

– Зачем?

– Кок зачем?! Ёслё эту строну поднёть новёрх, ёто жо кросота! Золото, серебро, строения!

– Тогда конечно.

И мы пошли. Но вскорости перед нами встала проблема перейти дорогу. По бронзовому асфальту непрерывно тащились верблюды. На верблюдах клевали носом люди. Дорога была двухполосная и без светофоров. Как только на одной полосе освобождалось пространство, на другой – все наоборот. И так без конца. Наконец Мурье это надоело. Она шепнула мне план…

…По дороге, путаясь под ногами животных, петлял маленький рыжий верблюдик с лисьей мордой. На верблюдике сидел погонщик в трусиках и некачественной чалме, скрученной из брюк. Ноги у верблюдика подламывались, а погонщик гнал его на другую сторону дороги.

… Мы перебрались.

– Но, но, – покрикивала Мурья, покачивая тюрбаном.

Я злилась. Попритворялись и хватит! Но Мурья, видимо, не имела желания с меня слезать! Я плелась на непослушных лапах и наконец увидела дворец! У входа стояли со вкусом раскрашенные скелеты тираннозавров, а дверь украшали лепные бараньи головы.

Если у хозяев такие головы, что изображены на дверях, нам надо подготовиться, – прошептала я.

– Не зною, – с сомнением прошептала подруга, пришпоривая меня. – Но можно заехать за дворец и там подумать.

– Согласна, – ответила я, и пустилась галопом.

Как только мы заехали за дворец, Мурья слезла с меня. Я встала, стараясь не думать о переломе когтей. Вдруг я учуяла странный запах. Мурья, я полагаю, тоже. Мы обе одновременно бросились на его источник. Залезли в какой-то коридор и, подбежав к прочной железной решетке, замерли. В пределах железной решётки стояли блюда со всевозможной экзотической едой. Я полезла было сквозь прутья, но подруга вытянула меня за хвост, указав на остальное содержание зарешётья. Оно представляло собой здоровенного… здоровенного… знаете, я не разбираюсь в названиях. Короче, это был динозавр. Живой и бодрый он уминал фрукты и запивал чем-то, одновременно похожим на водку и на воду, но, скорее всего, это была вода. От голода мне хотелось ходить на ушах!.. Я спросила подругу:

– Ты сможешь взломать решетку?

– Нет, – ответила она.

– А что же делать?!

– Могу розрушоть.

– Как?!

– Голосом. Отойдё метров на десять, о то оглохнешь, и зоткни уши.

Я повиновалась, с той лишь разницей, что отскочила на пять метров, поскольку в давности болела лисьей скарлатиной. Мурья прочистила горло и запела, увеличивая громкость, «Калинку». Решетка дрожала от «калинки моей», мощно исполняемой Мурьей в нижнем регистре. Динозавр перестал пить водку или воду и, заткнув слуховые дыры лапами, отскочил, поскольку со страшным грохотом развалилась решетка!

– Иди сюдо, Бонон, – как ни в чем не бывало позвала Мурья, и только я сделала шаг, передо мною появился черный столб дыма, который постепенно превратился в загорелую восточную принцессу-джина!..

Принцесса схватила меня за хвост и подняла, а потом попыталась, поймав, поднять и Мурью, но попытка не увенчалась успехом. И все-таки она крепко держала нас за хвосты, и вырваться не было возможности.

– Так-так, а что это вы здесь делаете?! – прозвучал грозный голос.

– Ищем ёду, – вежливо ответила Мурья.

– А зачем решетку разломали?!

– Чтобы достоть кушонья.

– Возместите ущерб! Десять тонн драгоценных камней. Сколько при себе наличными?

Мы красноречиво вывернули карманы.

– Тогда, пожалуйте!..

Наступила тьма. Потом появился слабый свет. Я открыла глаза. Мы находились в мрачном помещении, подозрительно похожем на темницу. Собственно говоря, это темница и была. Но в еде нас, вероятно, не собирались ограничивать: о том свидетельствовали здоровые медные баки, которые заполняли почти все помещение. Из одного бака раздавалось чавканье; и это наводило на мысль о присутствии в нем Мурьи. Я сразу в бак не полезла, а подождала, пока появится подруга. Она появилась, с головы до ног измазанная в густой мягкой подливке.

– В твоём роспорёжении пол вот ётого бака, – объявила она. – Остольноё ё беру на себя.

Я кивнула в знак согласия и, осторожно спустившись в бак, принялась за еду.

…Наелась я до отвала, а еды почти не убавилось. Выпрыгнув из бака, я обнаружила, что Мурья с едой уже покончила. Все было пусто! Очистив за одну минуту и мой бак, она сказала:

– Ном теперь здесь дёлоть нечего, отойди… Ко-о-олинка-а-а мо-о-о-я-я-а!!!!

Мурья орала пять минут, не больше, но стены уже большей частью держались на арматуре. В воздухе плавала неосевшая пыль. Мурья перестала орать и, взяв меня за лапу, вылезла на волю. И как я и ожидала, перед нами опять вырос столб черного дыма, который перевоплотился в девицу. Но на этот раз голос ее звучал испуганно:

– Пожалуйста, не разрушайте замок!. Будете жить вместе со мной, раз вы так всемогущи. И решетку вам прощу…

– Ладно, – милостиво согласилась добросердечная Мурья. – Пойдём к тебе.

Довольная принцесса взяла меня на руки, а подругу за лапу и, тут же мы оказались в чудесной комнате. Нас вымыли, разодели и уложили в теплые постельки. Принцессу, оказывается, звали Белая Лилия, и она жила со своим отцом-правителем, который, наслушавшись рассказов дочери, даже носа не совал в нашу комнату. Все были жутко ласковые и гладили нас по головкам. А мы засыпали…

– День уже, – разбудило меня осторожное напоминание Белой Лилии.

– Да ну?! – удивилась я и вскочила.

Мурья уже встала и, похоже, успела позавтракать. Она махнула мне лапой.

– Встовай, встовай, не золёживойся…

Я нацепила одежду и пошла вместе с подругой и Белой Лилией на прогулку по дворцу. После минуты молчания, Мурья повела:

– Послушой, Бёлоя Лёлия, ты хочешь, чтоб твоя строна поднялась?

– Куда?

– Наверх, на землю. Вы сёйчёс под землёй.

– Ну, хочу, – пожала плечами Белая Лилия. – А дальше что?

– О то. У вос в строне есть вулкон?

– Есть. Кареда.

– Большой?

– Огромный!

– Кок можно вызвоть его извёржониё?

– Залезть на вершину и издавать сильный шум. И ногой топать.

– Длё золёзания но вершину ном понодобится вош динозовр, поскольку он с крыльёми.

– Не выпущу ни за какие коврижки!!! – уперлась Белая Лилия.

– Розрушу замок!

– Все равно!!!

– Свергну вос!

– Это я вас свергну…

И в который раз – темнота.

Я встряхнулась. Было светло, а кругом – огромное и безбрежное море… Я лежала на воде и искала взглядом Мурью. Она комфортабельно устроилась на коме из водорослей и загорала. Рядом лежала пойманная ей рыба…

– А отсюда как выберемся? – испуганно спросила я.

– Легко. Хоть сёю же мёнуту.

С этими словами она взяла уменьшенный до размеров дамской сумки портфель и извлекла из него две пары электророликов и пенал с управлением. Нажала на нем какую-то кнопку и на роликах вместо колес оказались плавники. После чего протянула мне одну пару, а другую надела сама и нажала кнопку «start». Я прямо обомлела: мы неслись по воде с огромной скоростью!!! Чтобы пересечь море нам понадобилось десять минут. И две минуты на то, чтобы найти дворец Белой Лилии. Мурья сразу потащила меня к динозавру: сказала, что он должен привыкнуть к нам.

Как только мы подошли к решетке, динозавр поперхнулся водко-водой и отпрянул. А подруга неторопливо подошла к кое-как починенной решетке и пнула ее ногой. Решетка развалилась. Мурья пролезла в помещение и, съев всю находившуюся там еду, объявила, что пора приручать динозавра. После десятого раза нам удалось влезть к нему на спину. Насмерть перепуганный динозавр взмахнул крыльями и, сделав в воздухе мертвую петлю, штопором пошел под облака. Мы с трудом удерживались, чтоб не свалиться. Динозавр бесновался и трясся как ржавая телега. Ему не нравилась тяжелая Мурья и пушистая я.

– Бери упровлёниё… Ох!!! – крикнула мне Мурья.

– К-к-к-ое… у-п-ение… – с трудом выдавила я, кружась вместе с динозавром.

Последний с упоением сделал воздушное сальто и в довершение всего полетел вверх хвостом. Я уцепилась за его шею и попыталась затормозить, но зловредное животное стало изображать пьяного. Наконец доведенная до ручки Мурья повисла всем своим огромным весом у него на хвосте. Динозавр пискнул, сложил крылья и свалился.

…Посадка произошла в золотой пустыне. Выплевывая мелкие слиточки, я выкопалась. Динозавр лежал в горе золотой пыли и испуганно пищал. Здоровые крылья были зарыты на глубину девяноста сантиметров. Мурья уже откапывала одно их них. Я взялась за другое… Наконец мы отрыли крылья животного. Его теперь было не узнать. Он тихо позволил сесть на себя и спокойно полетел к замку Белой Лилии.

Прилетев, он стряхнул нас и влез в свою клетку.

– Прёдёться нам чинить решётку, – мрачно изрекла подруга и принялась за дело.

Я тоже. Решетку восстановили, но так непрочно, что стоило только ее толкнуть, как она разваливалась. Потом мы ретировались.

– Пора строить дом! – твердо сказала Мурья.

– Ладно… – ответила я и побежала искать место для стройки.

Нашла я прекрасное и ровное местечко, которое было, к нашему удовольствию, далеко от замка Белой Лилии. Там мы в два часа сложили золотой домик из слитков, найденных на свалке. А еще через три часа внутри домика была богатая и нормальная обстановка.

Стекла на окнах Мурья соорудила из брильянтовых пластин и заложила серебром. После этого мы вошли в свою новую квартиру и спокойно окопались там до вечера следующего дня.

…Как только подземное солнце скрылось за горизонтом, из темноты вынырнули две личности. Одна личность что-то прошептала другой, и они заскользили по направлению к месту жительства принцессы Белой Лилии. Проникнув в то место, где содержался императорский динозавр, личности подошли к решетке, которая отгораживала их от него. Одна пихнула решетку ногой и, когда та развалилась, бесшумно подхватила ее и опустила на землю. Динозавр мягко взмахнул крыльями и вылетел из клетки. Личности взгромоздились на него, и крылатый ящер взмыл над безмолвным городом.

Личность, известная под именем Мурья, сообщила другой, известной под именем Банан:

– Надо поднёться но прёлёчную высоту, оттудо уведём вулкон.

– Да, – согласилась другая личность и напряженно замолчала…

Личностью была я, которая ежилась от неприятного потока воздуха и колотила хвостом.

My не теряла самообладания и глядела по сторонам. Динозавр медленно кружил в воздухе. Наконец после часа напряженного вглядывания нам удалось различить вершину вулкана. Мурья направила туда динозавра. Цель была близка… Неожиданно все заполнилось густым белым туманом!

– Это проделки Белой Лилии!! – прошептала Мурья. – И но этот роз, ё не зною, что дёлоть!

– Прежде всего, не блуждать, – сказала я. – Лететь в одном и том же направлении. Во-вторых, лететь низко и медленно.

– Почему?

– Если мы не будем менять направление, мы уткнемся в вулкан, объяснила я. – Вот для чего низко. А медленно, чтобы не расшибиться о посторонние предметы и успеть остановиться.

– Лодно, – ответила Мурья и что-то шепнула динозавру.

Тот снизился. Я сидела, таращила глаза во тьму и засыпала. Мерно покачивалось туловище динозавра… Сильный удар чуть не сбросил нас на землю! Туман вдруг исчез, зато перед нами стояла разъяренная Белая Лилия.

– Ага, попались, голубки!!! – грохотнул в тишине ее голос.

Схватив динозавра за крыло, она уже собиралась сцапать нас, но я схватила Мурью, и мы вместе скатились с динозаврьей спины и затерялись во мраке. А Белая Лилия, видимо, ночью совсем ничего не видела и потому не стала нас преследовать. А мы бежали к уже недалекому вулкану. Подбежали и остановились у подножия. Сразу ясно было, что без помощи динозавра нам наверх не залезть. И тут появился динозавр! Но на нем сидела Белая Лилия. И несмотря на это мы вскочили тоже и стали коллективно спихивать Белую Лилию прочь.