Текст книги "Кристинины сказки, или Фантазии двенадцатилетней девочки"
Автор книги: Кристина Выборнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Дивкот
У меня на даче живет кот размером со слона. Зовут кота Дивкот. Он и я один раз даже спасли человечество (только никто об этом не узнал), и с тех пор Дивкот живет на моей даче, а спит в подвале.
* * *
Однажды вечером ко мне в открытую форточку, нагло порвав сетку, прыгнул маленький черный кот. К его лапе была привязана какая-то берестяная грамота. И как только я ее отвязала, кот прыгнул в разорванную форточку и был таков.
Я кисло посмотрела на кусок березовой коры, на котором было что-то нацарапано с кучей ошибок и, вдобавок, без знаков препинания. И все же я кое-как разобрала каракули и злобно швырнула писульку в помойное ведро.
Записка была от бессовестного Дивкота, который не смотря на дождь велел мне быстро прибыть к нему, поскольку он хочет мне сказать кое-что важное.
Я грустно поглядела на теплую квартиру, вздохнула, зашила сетку на форточке, закрыла ее и, надев куртку и кирзовые сапоги, вышла на улицу.
Дождь лил очень тщательно и все аккуратно мочил. Я тоже успела намокнуть, пока шла к гаражу, чтобы выгнать машину. Но в последней я немного согрелась и успокоилась, даже стала что-то напевать. А выезжая на шоссе, я развеселилась и стала орать песню «Катюша».
Когда я дошла до третьего куплета, дорогу перегородил какой-то человек. Я заскрипела тормозами и, чуть не наехав на него, выскочила из машины, чтобы показать нарушителю, где раки зимуют.
Итак, я выскочила, подбежала к нему и только занесла кулаки над его головой… Нарушитель поднял последнюю, и я остолбенела. На меня смотрело лицо Андрея с крайне тупым выражением.
– Привет, – наконец выдавила я. – С ума сошел, что ли?!
– Не я, а ботинок, – сказала Андрей и показал одну ногу, которая была без обуви. – Искал его, искал, а тут как раз ты подъехала…
– Понятно, – прервала я его. – В лазь в машину и поехали.
– Куда?
– На дачу ко мне… Ну быстрей, сзади «Волга» орет, объехать нас не может!
Андрею ничего не оставалось, как сесть на заднее сиденье и позволить себя увезти.
Доехали мы до дачи быстро, часа за полтора. Загнав машину в гараж, я высадила Андрея и вышла сама.
– В чем дело? – спросил Андрей. – Шел я домой спокойно, а ты меня сюда притащила! Кто-то из нас сошел с ума!
– Дивкот, – буркнула я.
– А, Дивкот… – успокоился Андрей.
Он котика знал.
– Давай зайдем к нему, – предложила я и открыла большую подвальную дверь.
За ней была темнота, в которой светились зеленые прожекторы, то есть глаза Дивкота.
– Здравствуйте, – приветствовал он нас.
– Привет, – вяло промямлил Андрей, стараясь не наступать на необутую ногу.
– Чего надо? – спросила я.
– Сейчас расскажу, – бархатно пропел котик и, судя по звукам, почесался.
– Быстрей! – потребовал Андрей, которому надоело стоять на одной ноге.
– Все дело в том, что скоро будет сильное землетрясение. Восемь баллов! – сказал Дивкот.
– Жуть, – сказала я.
– Вот именно, – живо подхватил котик. – И во избежание этого несчастья нам нужно достать специальный молот, которым необходимо стукнуть по земле. Тогда только раз чуть-чуть тряхнет, а землетрясения, как такового, не будет.
– Куда отправляться на этот раз? – безнадежно спросила я.
– Это объяснять долго. Просто зажмурьтесь и, когда увидите светлое пятно в темноте, откройте глаза.
Мы послушно зажмурились. Я очень быстро увидела светлое пятно и открыла глаза. Потом огляделась по сторонам и открыла рот.
Кругом было светло. Под моими ногами шелестела приятная травка, мокрую одежду сушило солнышко, а на голову падали спелые яблочки.
…На травке появились Андрей, который выглядел грязным и ужасным, и Дивкот, который выглядел красивым и гладким.
– Жутко есть хочу, – жадно сказал Андрей и, сорвав десять яблок, сожрал их с кожурой и косточками.
Вдруг из-за яблони вылезла большая муравьедка и завопила:
– Мои яблоки! Мой сад!
Котик сделал попытку прихлопнуть ее лапой, но муравьедка увернулась и противно хихикнула.
– Ничего вы мне не сделаете!
– Сделаем. Разорим, – сказал Андрей, поедая тридцатое яблоко.
– Ваш знакомый не отличается вежливостью, – усмехнулась муравьедка.
– Я тоже!!! – рявкнула я, поскольку пребывала в крайнем раздражении.
В кирзовых сапогах было так тепло, что все ноги у меня вспотели. Наконец я не выдержала, села на траву, стянула ботфорты и осталась босиком. Андрей тоже снял свой единственный ботинок и выкинул его в кусты. После чего он обратился к муравьедке:
– А вы не знаете, где находится волшебный молоток?
– П-ш-ш-ш… – выпустил пары Дивкот. – Мог бы у меня спросить!
Но было уже поздно. Мы с Андреем немедленно провалились под землю. «Подземля» была полна тигров. Они тут же окружили нас и молча уселись. Мы попались.
– М-да, – сказал Андрей и закурил.
– Это ты виноват, – сказала я злобно и замолкла.
Мы сидели часа три.
– Может, съедим тигрика? – плотоядно спросил Андрей.
– Лучше попроси нас отпустить, – заявила я и, обхватив руками одного из полосатых чудовищ, стала его уговаривать:
– Кисочка, не будь свиночкой, пусти нас…
И тут же меня будто током долбануло, а когда я очнулась, то оказалось, что я обнимаю здоровую свинью.
– Воздействуешь, – ухмыльнулся Андрей.
Я хлопнула свинью по мокрому рылу и отошла. Свинья стала не тигром, а жуткой мордой.
– Ты кто? – спросил Андрей.
– Я глюк, – ответила морда. – Мы все электрические глюки.
– Значит, вас нельзя есть, – разочаровался Андрей и стал сосредоточенно помирать с голоду.
Глюки молча смотрели…
Неожиданно раздался оглушительный грохот. Кто-то явно ломился к нам сквозь глухие железобетонные стены. У глюков обнаружились признаки беспокойства. Железобетон продолжал громко трещать, а находящийся за ним продолжал ломиться. Глюки вдруг по-девчоночьи взвизгнули и присели. Стена громко щелкнула и рухнула, а в образовавшееся отверстие мягко впрыгнул Дивкот, слегка придавив несколько элекроглюков.
Мы с Андреем молча залезли коту на спину, и он выпрыгнул на воздух. Противной муравьедки не было видно, но на самом деле она стояла в кустах, твердая и застывшая как манекен.
– Что это с ней? – спросил Андрей.
– Парализовало, – ухмыльнулся Дивкот и добавил: – укусил.
Я присела на травку.
– Дивкот, ты кто?!
Я зародился от того, что слон, проживавший в зоопарке, нечаянно наступил на лапу коту, но тот был какой-то очень крепкий, и из него только искра вылетела, а из искры вылетел я. Но я был незаметный, вроде микроба, и меня никто не видел. Я прилетел в мебельный магазин, проник в диван и тут-то начал расти, пока не вылупился у тебя в квартире, – сказал Дивкот.
– Понятно, – успокоилась я. – А теперь пошли искать молоток.
– Пошли, – усмехнулся котик. – Пойти мы не сможем, поскольку находимся на крошечном острове, проплыть тоже не сможем.
– Почему? – спросил Андрей.
– Эта вода не держит. Так что единственный выход – прорыть очень глубокий подземный ход.
– Чем? Лапами? – спросила я.
– Нет, специальной машиной, которую я сейчас сделаю.
Дивкот и вправду соорудил какой-то агрегат, который неграмотно назвал «электрокопаловкой», а мы, как только начали ей копать, быстро прозвали «электромучиловкой».
* * *
Я и Андрей, все грязные, копали подземный ход. Андрей нажимал на электромучиловку, а я нажимала на Андрея. Мерзкая электромучиловка обсыпала нас комьями земли и вяло тарахтела.
– Поднажми!.. – прохрипел ужасный Андрей.
Я послушно нажала на него. Электромучиловка слегка взревела и наехала мне на ногу седьмым колесом. На этот раз взревела я. Андрей оставил в покое электромучиловку и, опасливо подойдя к орущей мне, попытался осмотреть ушибленное место. Я попыталась пихнуть его, но грохнулась и опять взвыла.
Неожиданно в коридор ворвался Дивкот и стал орать на Андрея. Тот растерянно заморгал и с неожиданной злостью лягнул ногой электромучиловку, а та ткнула в его ногу лопатой.
…Мы с Андреем сидели на травке, а Дивкот старательно накладывал нам примочки. Невдалеке полыхала синим пламенем электромучиловка.
Мы не могли ходить три дня, а потом потихонечку начали ковылять. Электромучиловка была сожжена, а «прах» ее развеян по ветру. Подземный ход копал в поте лица Дивкот. Андрей и я сидели на траве и плели лапти, поскольку наши ножки не могли жить без обуви. Я уже сплела свою пару и теперь отдыхала.
Неожиданно из грязного подземного хода вынырнул котик и завопил не своим голосом:
– Быстрей, бежим! Муравьедка очухалась и шлет армию, нас сейчас поймают!!!
– А в чем дело?.. – поинтересовался Андрей. – За что нас так не любят?
– За то, что мы хотим достать молоток. Ведь если мы его достанем, Муравьедки провалятся к подземным глюкам и там останутся.
– Почему? – спросила я.
– Охраняют они молоток. Им за это платят. Если у них его украдут, подземелье глюков им будет обеспечено.
– А что, молоток святой? В храме лежит?
– Да нет, им куют деньги. А если молотком стукнуть по земле, то он потеряет половину волшебной силы и деньги ковать не сможет.
– Ну и правильно, пусть купят печатный станок и рисуют бумажные банкноты, – отрезала я.
– Посоветуй им это при случае. Быстрей!!! Бежим!!!
– Не побегу, – отказалась я. – Будет битва.
– Тогда садитесь на коней, – Дивкот указал на диких жеребцов, которые паслись на лужайке, – и обороняйтесь, а я буду защищать подземный ход! – бросил кот и умчался.
Мы послушно влезли на добреньких с виду коней, и тут начались проблемы. Едва усевшись на спину высокого черного жеребчика, я почувствовала, как мир вдруг качнулся и встал на дыбы. Коньку я, видимо, не нравилась, и он очень желал меня скинуть. А я ничего не желала, и в голове от страха образовалась густая наваристая каша. Я зажмурилась и вцепилась в коня мертвой хваткой. Конек бесился, а сквозь трехслойный ужас, заложивший мне слуховые органы, слышалась ругань Андрея. Наконец кашу в моих мозгах аккуратно разложили по тарелочкам, и я открыла глаза.
Положение было серьезно. Нас окружали скрипящие зубами муравьедки, которые пытались свалить коней с ног. Кони не сваливались, зато сваливались мы. Вскоре я уже висела на одной руке, а в мою поврежденную электромучиловкой ногу пыталось вцепиться препротивное животное, то есть муравьедка. Я возмутилась: как же так?! Меня, бедную, хромую, болящую, пытаются укусить??! Как же, держите карман шире!.. И я лягнула больной конечностью животное, да так, что оно отлетело метров на десять, ловко вскочила на коня, пришпорила его и понеслась на таран. Муравьедки понеслись мне навстречу и в конце концов я грохнулась с черного жеребца и, закатившись в кусты, начала подкладывать пробегавшим мимо муравьедкам гнилые яблоки, от чего они сильно шлепались.
Подложив яблоко очередной муравьедке, я почувствовала, что сзади меня кто-то есть. Обернувшись, я увидела еще одну муравьедку, которая пыталась меня пришибить. Я вскочила и понеслась за ней, а та залезла на дерево и принялась было созывать подмогу, но свалилась на землю кверху лапами, пораженная большим яблоком, а из-за дерева выполз довольный Андрей.
– В цель, – произнес он. – А теперь бери снаряды и пошли.
Мы набрали побольше яблок и вышли на поле боя. Дивкот оборонялся как мог, но на всех муравьедок его явно не хватало. Я и Андрей пришли ему на помощь, и муравьедки приуныли. Их генеральша собралась воодушевить армию и начала:
– Мои храбрые солдаты… – но тут же замолчала, почувствовав во рту крепкое большое яблоко.
Армия на миг растерялась, но потом снова стала зверски драться. Я осторожно сбежала и, взобравшись на дерево, прыгнула, оседлав и нокаутировав сразу трех муравьедок. Пока те лежали кверху лапами, я успела сесть еще на четверых. Масса муравьедок вокруг меня несколько растерялась и не решалась перейти в наступление, что дало мне возможность посмотреть по сторонам.
…У дыры подземного хода яростно дрался Дивкот, а Андрей с пеной у рта и стеклянными глазами кидался гнилыми яблоками. Оба явно выдохлись, и нужна была помощь. Я огляделась по сторонам и увидела совсем рядом моего знакомого черного коня. А муравьедки уже очухались, и надо было действовать. Я присела, оттолкнулась, легко перелетела через несколько муравьедных рядов и оказалась на конском хвосте. Пришлось залезать по нему на спину коню. Тот сердито дернулся, поднял хвост и заднюю часть, и в итоге я оказалась (перекувыркнувшись через голову) у него на спине. Я устроилась поудобнее, сорвала с повиснувшей надо мной ветки несколько яблок, пришпорила вороного коня и вихрем полетела спасать своих.
Свои уже почти сдались, так что свежая и бодрая я, к тому же нагруженная яблоками, подоспела вовремя. Быстро соскочив с коня, я стала лягать агрессоров больной ногой и надевать каждому на нос по яблоку. Андрей и Дивкот не отставали…
Через час битва кончилась. Море лежащих в полном изнеможении кверху лапами муравьедок расстилалось перед нами, а мы молча сидели и отдыхали.
Первым очнулся Дивкот.
– Пошли, – сказал он и толкнул нас в подземный ход.
– Ты его вырыл?! – воскликнула я.
– Не я, а гигантский драконий крот, – пояснил Дивкот. – Очень хороший зверь! Мы его, если повезет, встретим! А теперь, в путь!
И мы медленно двинулись по темному коридору, освещенному светом Дивкотовых глаз.
– Предлагаю шлепнуться на землю и задрыхнуть! – сказала я через четыре часа.
– Что касается, что касается, касается… – забормотал Андрей.
Я хлопнула его по спине.
– …Касается меня, – продолжил тот. – То я уже давно сплю на ходу.
– Подождите спать! – вдруг крикнул Дивкот. – Стоит нам лечь, как мы окажемся в отдельности друг от друга. Не спать трудно, но скоро мы выйдем из сонной зоны.
– Большое спасибо за предупреждение! – хором сказали мы с Андреем и свалились.
* * *
Я проснулась с ощущением песка во рту, в ушах, в носу и в волосах. Открыв глаза, я ничего не увидела. Все исчезло под песчаными вихрями, которые крутились как бешеные.
Я с трудом поднялась. Ветер сдувал с ног и наваливал за шиворот песок.
– Дурацкая погода, – проворчала я тихо, стараясь не открывать рот.
В ответ раздался такой порыв ветра, что я шлепнулась навзничь и чуть не завязла в песчаных сугробах. Встав наконец на четвереньки, я тихонько поползла в абстрактном направлении.
Буря скоро кончилась, и я увидела, что нахожусь в песчаной пустыне. Недалеко от меня стояла египетская пирамида. Возле нее на песке сидела тощая мумия и мазалась кремом для рук. Помазавшись, она вылила на себя ведро духов, и так запахла розами, что я расчихалась. Тут забинтованная жуть заметила меня и через две секунды неслась в мои объятия на всех парусах. Летела она со скоростью километров сто в час и с каждой секундой запах роз становился все невыносимее. На меня напал такой приступ чиха, что я шлепнулась на землю.
Летящая мумия, естественно, споткнулась об меня и улеглась рядом. Мы тут же вскочили, сказали друг другу «извините», от смущения попытались удрать друг от друга, поймали друг друга за одежду и, смущенно хихикнув, стали смотреть на песок.
Первой очухалась я, скорее всего от смердящей розами мумии. Невиданной силы запах мог привести в чувство кого угодно, в том числе и меня.
Итак, я очухалась и робко сказала:
– Извините…
Мумия подняла на меня большие темные глаза и произнесла в нос:
– Что?
– Извините, – повторила я.
– За что? – удивилась мумия.
– За что-нибудь, – посоветовала я. – И вообще, хватит обмениваться бессмысленными словами! Отойдите, у меня в носу свербит, и будем говорить на расстоянии.
– От чего свербит? – спросила мумия.
– От ваших духов. Вы разве не чувствуете?
– У меня насморк, – отрезала мумия, отходя шагов на десять.
– Зачем вы помчались ко мне как ракета? – укоризненно сказала я.
– Хотелось вас обнюхать.
– У вас же насморк!
– А я забыло… – ответила мумия.
Я схватилась за голову. У этой забинтованной штуковины явно не все в порядке с памятью, если у нее вообще есть память, ведь не факт, что она с мозгами.
– Объясните мне все толком, – взмолилась я? – Зачем вам меня нюхать?!
– Чтобы узнать человек вы или мумия.
– А как это можно узнать?
– Я чувствую запах людей, даже когда у меня насморк.
(Мумия достала откуда-то кусок тряпочки и высморкалась.)
– А запаха мумий я вообще не чувствую, даже когда здоровое.
– Вы что, не знаете, какого вы пола? – удивилась я.
– Не знаю, – покаялась мумия. – Да вы заходите.
Она подошла к пирамиде и, разбежавшись, так вмазалась в каменную дверь, что та, к моему удивлению, открылась. Мумия по инерции влетела в помещение, а за ней вошла я.
В пирамиде было холодно, сыро и страшно.
– Холод у вас жуткий, как в гробнице! – воскликнула я, и во всех углах отозвалось эхо.
– Да, как в гробнице, – усмехнулась мумия и, оглушительно чихнув, предложила мне сесть на диван.
– Вы на нем спите? – спросила я, опустившись на красивую мебель. – Насколько я понимаю, все мумии спят в саркофагах…
Мумия возмутилась:
– Ну, знаете ли, меня и так заставили жить в этом холоднющем склепе, где я все время болею, но спать в неудобном и к тому же закрытом саркофаге меня никто не заставит! Хотя, может, там было бы теплее… – задумчиво протянула она и присела рядом со мною.
– Запаха розы я не чувствовала, поскольку от холода у меня мгновенно заложило нос. Беспрерывно сморкаясь, мы с мумией долго мерзли в неподвижности, думая, как бы утеплить пирамиду. Наконец я предложила открыть окно или вторую дверь, чтобы солнышко все прогрело.
– Я пока еще себя люблю, – произнесла мумия. – Легче сдвинуть с места гору, чем открыть эту штуку. Я один раз попробовало, так потом неделю хромало.
– А если открыть входную дверь? – предложила я.
– Она слишком маленькая, – вздохнула мумия и, чихнув, пошла в какое-то помещение.
Через полчаса она вышла оттуда с холодными бутербродами, которые мы решили съесть на солнышке.
Едва мы вышли, я почувствовала запах мумийных духов и отодвинулась. Мумия закашлялась.
– У меня от житья в этом гробу уже хронический кашель, – пожаловалась она. – Даже чаю горячего попить не могу! Из водопровода, мерзавца, аж куски льда вместо воды валятся. А поди положи их на солнце, тут же в пар превратятся и улетят! На солнце слишком жарко для них, улетают за три минуты. А я пью мороженный чай.
– Нда-а… – произнесла я.
Дела у мумии шли неважно. Подумав, я предложила моей забинтованной подруге построить деревянный дом.
– Если вы найдете мне тут хоть одно дерево, я буду всю жизнь чистить вам ботинки, если они, конечно, будут… – и мумия бросила взгляд на мои босые ноги.
– Не надо ничего чистить. Я постараюсь сделать вашу пирамиду теплой, а вы мне скажете, как пробраться к волшебному молотку.
– Но это тайна… – заколебалась мумия.
– Тогда вы заработаете себе ревматизм!
– Ну хорошо, только вначале пирамиду утеплите.
– Ладно, – кивнула я. – Давайте сделаем печку.
– А что это такое? – захлопала мумия своими карими глазами.
– Увидите… – загадочно произнесла я.
– Не увижу! – вдруг мрачно сказала мумия;
– Почему?!
– Потому что если я скажу вам, где молоток, то стану настоящей, а не живой мумией.
– Вы можете написать!
– Я не умею.
– М-да-а…
– Вот именно… хотя… придумало! Я само отведу вас к молотку, не говоря ни слова!
– Может быть, вам все-таки сделать печку? – вежливо спросила я.
– Не надо, – отмахнулась мумия и, быстренько слетав за бутербродами, кусками льда и какой-то дамской сумкой, закрыла дверь пирамиды.
И мы пошли по пустыне, весело болтая.
– Давай перейдем на «ты», – вскоре предложила я.
– Я согласно, – закивала мумия.
– Почему ты говоришь о себе в среднем роде? Ты же женского…
– Не уверено, – усомнилась мумия.
– Зато я уверена. У тебя большие глаза, длинные ресницы, нет ни усов, ни бороды, у носа кончик не загнут, горбинки на нем нет, брови у тебя не кустистые, а волосы длинные.
– Откуда ты знаешь о носе? У меня везде, кроме глаз и бровей, бинты!
– Это видно, – отмахнулась я. – А теперь подумаем, как будут тебя звать. Да, кстати, меня зовут Аделя.
– Очень приятно! – мумия, видимо, улыбнулась. – А мое имя ты могла бы прочитать на саркофаге, да вот беда: с него слезла вся краска, и теперь он стоит в пирамиде вместо шкафа.
– Жаль… Ну ладно, придется назвать тебя Карадум Абдулла Сингк. Сокращенно Карадум.
– Я согласна. Может, перекусим?
– Давай, только как ты будешь есть, у тебя все завязано.
– Я разматываюсь, ты разве не видела, как я ела в пирамиде?
– Там темно, как в погребе.
– А, ну ладно, тогда смотри.
Карадум размотала бинты. Лицо у нее было довольно приятным, но немного нездорового цвета, впрочем, как и у всех мумий. Посмотрев на нее, я еще раз убедилась, что она женщина.
– А ты вообще можешь снять эти бинты?
– С лица – могу, а с остального – нет. Нельзя.
– А с рук?
– Тоже. Смотри, весь лед растаял, следи, чтобы не испарился.
Я уставилась на плошку с водой, бурча под нос восточную мелодию и слушая чавканье мумии. Когда мне наконец надоело молчать, я сказала:
– А нельзя ли мне отыскать моих спутников, которых я потеряла?
Мумия со скрипом повернула ко мне голову.
– Можно.
– А как?
– Вот так, смотри!
Карадум достала из своей сумочки губную помаду и пузырек со странной густой жидкостью. Плеснула немного жидкости на воздух, отчего в нем тут же образовалась большая лепешка белого цвета. Нарисовав на ней помадой череп с костями, мумия убрала помаду и, достав пудреницу, принялась придавать нормальный цвет своему лицу.
Лепешка висела в воздухе довольно долго, но в конце концов шлепнулась прямо на меня.
– Эй, – крикнула я мумии. – Может, ты прекратишь пудриться?! Ты вроде как собиралась что-то делать с этой лепешкой!
– Да? А, с этой… Подожди чуть-чуть, нельзя же ходить с такой миной.
– Можно!!! – завопила я, поскольку лепешка оказалась на редкость мокрой и противной. – Убери эту пакость!
Карадум протянула одну руку, взяла с меня лепешку, встала в позу бегуна и стартовала, постепенно разгоняясь до ста километров в час. Разогнавшись, она завертелась юлой и метнула лепешку как диск. Затем повернулась и не спеша, километров восемьдесят в час, подбежала ко мне.
– Ну вот, опять вся пудра стряхнулась, – с огорчением заметила она. – Но пудриться еще раз не имеет смысла, поскольку к нам летит смерч.
И вправду, к нам неторопливо полз столб вертящегося песка.
– Думаю, нам надо уходить отсюда! – произнесла я.
– К вашим друзьям? Пожалуйста! Вон возвращается магическая лепешка.
Мумия поймала белую пакость с нарисованными на ней помадой черепом и костями, взяла меня подмышку и понеслась сломя голову, потому как смерч был уже близко.
* * *
От магической лепешки летели брызги. То есть нет, не от магической лепешки они летели, а от воды. Мумия мчалась со мной подмышкой, а лепешки уже не было. Водой брызгало потому, что шел дождь. Я осторожно повернула голову. Мы находились уже не в пустыне, а в обычном зеленом поле. По нему гулял Андрей, что-то кушая.
…Я вырвалась от мумии и, прокатившись по траве, шлепнулась к Андреевым ногам, а рядом шлепнулся свалившийся с неба Дивкот.
– Привет! – обрадовался Андрей.
– Здравия желаю, – буркнула я. – Позвольте представить вам мумию.
– Какую? – спросил Дивкот.
– Ту, которая сидит вон на том дереве.
Кот и Андрей дружно посмотрели на указанный объект.
С объекта свисали две перебинтованные ноги. Они поболтались некоторое время, а потом спрыгнули с дерева. На ногах оказались остальные части мумии. Она окинула оценивающим взглядом нашу живописную компанию и, достав пудреницу, стала обсыпать свою зеленоватую физиономию.
…Прошел час. Мумия пудрилась. Мы нетерпеливо ждали.
– Скоро?! – не выдержала я.
– Подождите, еще немного… Ну ладно, хватит. Идемте.
Мы с Андреем, не сговариваясь, сели на Дивкота. Тот вздохнул и пошел за мумией. Она вела нас недолго и вскоре с триумфальными криками остановилась около рощи деревьев. На них росли коробки конфет.
– Тут мы сделаем привал! – сообщила она.
Мы слезли с Дивкота и набросились на конфеты. Я открыла большую коробку ассорти и надкусила конфету с надписью «ха-ха». Из нее выскочила мокрая мышь и, брызгая холодной шерстью, свалилась мне за пазуху. Но я приманила ее другой конфетой. Мышь надкусила ее и опять свалилась ко мне за пазуху вместе с потоком густого киселя. Я не вытерпела и помчалась высказывать мумии свое «фи».
…Когда я подошла к мумии, Дивкоту и Андрею, они сидели полукругом и о чем-то разговаривали. Мумия пудрилась. Андрей вытаскивал лапшу из ушей, а Дивкот слизывал остатки гуталина вперемешку со сладкими тушеными яблоками.
– Карадум, что это такое!!! – заорала я. – Зачем ты нас привела к этим конфеткам?!
– Сказать не могу. Стану настоящей мумией. Сами должны угадать.
– Что ж, придется пошевелить мозгами… – промурлыкал Дивкот, прикрыв зеленые глаза.
– Я замерзла, – напомнила я через полчаса. Кот молча пришлепнул меня мягкой лапой и заговорил:
– Эти конфетки послужат хорошим оружием в стычках с муравьедками. Сорвите каждый по коробке и в путь!
– Куда? – спросил Андрей.
Дивкот молча пошевелил ушами и поднес к ним когти. Проскочила искра. Котик убрал раскалившиеся когти в лапу и сказал:
– Если верить моему дальнему зрению, надо идти в замок, который находится за этой рощей, и искать там… Не знаю что. Мумия покажет.
Я выползла из-под Дивкотовой лапы злая и недовольная. Сорвав себе коробку подлых конфет с фокусами, я еще прихватила так называемую вишню с ликером. Надкусив одну конфету, я вылила ее содержимое на Дивкота.
– Большое спасибо, – удивленно сказал котик, вылезая из кучи цветов.
Я слегка разозлилась, но, не теряя времени, вылила на себя содержание второй конфеты…
Рак, вцепившийся мне в руку, никак не напоминал кучу цветов, и поэтому я отдала его всегда голодному Андрею. Тот разложил небольшой костерок, и вскоре рак исчез.
И мы отправились к замку. Первой узрела его я, и только потому не упала, что сзади была крапива. Некрасивое здание напоминало одновременно страшную физиономию, обувь злого колдуна и деформированную половину летучей мыши.
– И что в ЭТОМ надо искать?! – осведомился Андрей.
Во-первых, ключ от каменного футляра, в котором находится молоток. А, во-вторых, ход, по которому мы пойдем, – включив добавочное зрение, сказал Дивкот.
– А замок окружен рвом с водой! – сказала я.
– Садись, – немедля предложил Дивкот.
Я уселась. Котик присел и, подпрыгнув на задних лапах, полетел надо рвом. Тут вдруг что-то зажужжало, застучало, и от замка отвалился каменный подъемный мост на цепях. Он со страшным грохотом полетел прямо на нас. Мы стояли на берегу, и деться куда-либо не было времени. Мост завис над нами, медленно, с удовольствием прицелился и… Кот странно сплющился, прилип к земле и стал чего-то ждать. Мост нацелился, приготовился, но в последний момент кот скользнул из-под него Мост попытался вильнуть в сторону, но было уже поздно. Он уже коснулся земли. По нему чинненько переправились Андрей с мумией. Я с трудом слезла с кота, утерла холодный пот и вместе со всеми отправилась в замок.
* * *
Внутри было неплохо. Если, конечно, не обращать внимания на железные клетки, в которых сидели чучела жутких животных, а может и живые животные. И если считать, что холодная водичка, капающая со стен, и висящий на люстре скелет прибавляют хорошего настроения. Я пожала плечами и зашла в какую-то комнату. Там на полу валялись старые книги, размером метр на метр. Я наугад открыла одну из них. Внутри были аккуратные рукописные буковки, извещающие: «За черным окном стоял…» Я поспешно захлопнула книгу и устремила взгляд на окно. Его будто облили черной краской. А ведь на улице день! Я подошла к окну. За ним явно светились звезды. Видны были мрачные очертания деревьев. Одно дерево стояло близко ко мне. Я пригляделась и увидела, что это не дерево, а полупрозрачный страхолюд. Он стоял и смотрел на меня тяжелым взглядом. Мне стало жутко.
– Ты кто? – услышала я свой голос.
– Кошмарный дух ночи, – ответил страхолюд, сквозь которого светили звезды.
– Сейчас день, так что пошел вон, – сказала я.
– А у меня ночь.
Сквозь страхолюда пролетела летучая мышь.
– А у меня день, – отрезала я.
Страхолюд начал шептать какое-то заклинание. Я быстро отреагировала: взяла книгу, размахнулась и изо всех сил шарахнула ее обитым железом боком по окну. Послышался звон разбитого стекла, и в комнату влетел Андрей.
– Ты что кидаешься?
– А где ты был?
– Тебя искал. Ого, вот это книга! «Голограммы», – прочел Андрей название.
Я схватилась за голову. Выходит, страхолюд и ночь, и мышь, и звезды – голограмма? А я разбила ни в чем не повинное окно.
– Пошли, – мрачно сказала я, и мы вышли из неприятной комнатки.
Мумия и Дивкот ждали нас.
– Там, – коротко сказала мумия, указывая на потолок. – На чердаке. Пойдете вы с Андреем.
– Почему?! – взвилась я.
– Дивкот в чердачный люк не пролезет, а я вообще помогать вам не имею права.
Мы с Андреем скорчили кислые мины и начали подготовку к восхождению. Сперва-наперво я ободрала шерстяного Дивкота, сплела из шерсти веревку, отобрала у мумии пудреницу и дала Андрею натереть пудрой руки. Потом натерла руки сама и, раскрутив веревку как лассо, накинула ее на люстру. Накинув, я еще раз попудрила руки и полезла.
Лезла я довольно долго и успела доползти до середины веревки лишь за четверть часа. Сзади пыхтел нетренированный Андрей.
Наконец я долезла до люстры. Скелет, висящий на ней, оказался обычной пластмассовой поделкой. Прямо рядом с люстрой был чердачный люк. Я подумала, уцепилась за ноги поделки, подтянулась и открыла люк. Потом я поднялась в черную дырку по ребрам так называемого скелета и стала ждать Андрея. Тот никогда физкультурой не увлекался, но все время таскал какие-то тяжести, и это помогло ему тоже подтянуться и с грехом пополам подняться ко мне. Мы стали напряженно вглядываться в темноту. И наконец увидели ключ. Он висел под чердачным потолком, а к нему шли стеклянные горки. На их бортах сидели муравьедки со злобными физиономиями. Я вздохнула и поползла вверх по горке…
Одна из муравьедок легонько пихнула меня, и я съехала в исходное положение. Я собралась еще раз рискнуть, но Андрей решительно воспротивился, заявив, что в следующий раз я сломаю ногу или шею.
– Надо что-то придумать! – заявил он и принялся напряженно мыслить.
Я тоже задумалась. Наконец, после долгой молчанки Андрей подал голос:
– А хорошо бы напрыскать муравьедкам в носы тех духов, которыми ты моришь клопов? Они у тебя с собой?
– А то как же! – ответила я, показывая здоровый, почти полный пузырек с клопоморными духами. – Еще есть тараканий карандаш, окаменевшая конфета, мятная жвачка, то есть бывшая мятная, я ее облила клопомором и…
– Тараканий карандаш пригодится, – сказал Андрей. – Итак: ты лезешь первая с клопомором, а я за тобой с тараканьим карандашом. Поравнявшись с первой муравьедкой, ты брызгаешь на нее клопомором и стоишь, ждешь меня. Я долезаю, рисую вокруг муравьедки линию, ты тем временем лезешь дальше, а я за тобой. И так далее. Понятно? Бери клопомор и лезь.
