Текст книги "Персональное задание для капитана Огоньковой (СИ)"
Автор книги: Кристина Майер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 27
Олеся
Его слова вызывают новую вспышку злости. Как не реагировать на вмешательство в личную жизнь? Я забываю про устав, забываю, что передо мной полковник. В данный момент мне хочется выцарапать ему глаза. Я никому не показывала, насколько уязвима, насколько глубоко во мне живет боль от потери любимого мужчины, который был для меня целым миром. Мы столько всего планировали… Но не успели! А он стоит тут…
– Ты отпустишь его! – выдает с холодной яростью в голосе. Подходит вплотную, не оставляя между нами пространства. Принципиально не отступая, я повыше задираю голову и выказываю ему протест взглядом. Хочется высказать все, что крутится на языке, но я себе не могу позволить произнести это вслух. – Думаешь, он там счастлив, что ты поставила крест на своей жизни? – схватив за плечи, встряхивает меня. – Он был мужиком, Олеся! – он продолжает на меня кричать, а внутри меня рвутся тонкие нитки, на которых держится контроль. – Ни один настоящий мужик не примет такой жертвы! Она и не нужна…
– Откуда тебе знать?! – срываюсь, отступив на шаг, толкаю изо всех сил Гранова в грудь. Это с виду я хрупкая тростинка, а внутри меня жесткий стержень и школа подготовки спецназа. Я вкладываюсь в удар, но он не сдвигается даже на сантиметр. – Ты знал Олега лично? – теперь я кричу на него. – Что ты вообще знаешь? – продолжаю бить его кулаками в грудь. – Кто тебя просил лезть ко мне с советами? Засунь свои советы знаешь куда? – у меня уже болят руки, а он даже не морщится, позволяет мне выплескивать на себя эмоции. И они выплескиваются, катятся крупными слезами по щекам.
– Я тоже терял, Олеся, – встряхивает, заставляет смотреть ему в лицо. – Многих терял. Порой мне тоже не хотелось жить. Я готов был сдаться, все бросить, – тихо и проникновенно, но при этом жестко и яростно. – Казалось, там, за гранью, намного лучше, там спокойно и нет боли, – его слова достигают цели, проникают в сердце, дробя его в фарш. Он словно залез в мою голову и покопался там! – Но это позиция трусов, а ты боец, Олеся!
– Я предательница… – рвано, на всхлипе.
– Предаешь ты только себя, но я уже сказал, что не позволю тебе себя похоронить, – говорит намного спокойнее, а в следующую секунду дергает меня на себя и прижимает к груди.
У меня не осталось сил бороться с ним, только поэтому я позволяю его теплу окутать меня. Нос забит, я не чувствую запаха полковника, но и так знаю, что пахнет от него офигенно. И этот мужской запах в данный момент проникает не только в мои поры, но и садится шлейфом на мою одежду, а мне ещё на работу ехать. Остается надеяться, что нос у Виктора и Давида не улавливает тонкие остаточные ароматы.
– Я дала клятву, – неожиданно даже для самой себя проговариваю я. Жаль, что нельзя вернуть слова обратно.
– Он тебя о ней не просил, – резко отвечает полковник. – Ты бы его при жизни попросила, чтобы он тебе мозги вправил, – не сбавляя резкости в голосе.
– Я не могу так просто взять и отпустить, – вскидываюсь я, но меня держат крепко и не отпускают.
– Я помогу, – уверенно заявляет, вновь поднимая во мне бурю. Так и хочется сказать, что я о помощи не просила, но вместо этого напоминаю:
– Мне пора ехать на работу, не хочу опаздывать в первый день, – отодвигаюсь от Гранова, он нехотя освобождает меня из объятий. Мне нужно успеть привести себя в порядок, наверняка придется смыть макияж и накраситься заново, но эту информацию я опускаю.
– Я заказал для тебя кольцо, – совершенно неожиданно делится со мной полковник.
Теряю дар речи, не зная, как на это реагировать. Ко всем комплектам мы подобрали украшения, зачем мне ещё одно кольцо? Если он, конечно, не решил сделать мне предложение руки и сердца. Того самого сердца, которое откликается на необоснованное умозаключение.
«Какое предложение, Олеся? С ума сошла? – разумная моя часть насмехается над глупой мыслью. Я вообще не понимаю, как могла даже подумать о таком. Я и Гранов? Да никогда в жизни! – Не зарекайся!» – тут же звучит голос в голове, от которого я отмахиваюсь, словно от надоедливой мухи.
– Что я должна сделать с этим кольцом? – мысленно себе аплодирую, вовремя успела включить профессионализм.
– Носить, Олеся. Носить, – задумчиво произносит Гранов. – Дай мне свой телефон, – протягивает руку, а я на автомате лезу в сумочку, но потом вспоминаю, что трубка осталась в машине.
– Зачем вам мой телефон? – спрашиваю полковника, двигаясь к машине.
– Ты заметила, что, когда злишься на меня, переходишь на «ты»? Давай на этой версии уже остановимся, – звучит почти как приказ.
Открыв дверь автомобиля, забираю телефон, но прежде, чем передать его Гранову, повторяю вопрос:
– Зачем вам… тебе мой телефон? – всё-таки перехожу на «ты». Мне совсем не хочется сближаться с полковником, субординация позволяла держать дистанцию. Гранов отбирает телефон, открывает экран и вопросительно смотрит, ожидая, когда я назову пароль.
– Пока не изготовят кольцо, установлю в твой телефон две программы. Одна – маячок, вторая будет записывать все разговоры.
– Я не согласна, – сразу же отрубаю. – Мои разговоры не нужно слушать и записывать.
– Есть что скрывать? – щурится Гранов, смотрит так, будто поймал шпиона.
– Вы так глубоко проникли в мою личную жизнь, что не оставили в ней никаких секретов, но можно я хотя бы с подругами буду обсуждать то, что мне хочется? – протягиваю руку за телефоном.
– Хорошо, – сдается Гранов, и это настолько неожиданно, что мысленно у меня отваливается челюсть. – Но маячок установлю, – заявляет полковник. Теперь я подозрительно смотрю на него. – Только маячок, – правильно считывает мой взгляд Гранов. – Но кольцо ты будешь надевать на работу, – не терпящим возражений голосом. – Твоя безопасность для меня в приоритете, – говорит совсем не как полковник, а как мужчина, который переживает за женщину.
– Не стоит вмешивать в задание и личные переживания, – озвучиваю свою мысль в надежде, что он начнет отрицать, но Гранов всегда поступает так, как считает нужным. В этом я уже успела убедиться.
– Я сниму тебя с операции, если будешь рисковать собой, – жестко и категорично, и у меня не остается тени сомнений, что он так поступит. – Пароль от телефона…
Пока он устанавливает программу, я сажусь в машину, снимаю косметическими салфетками макияж. Благо что его на мне было совсем немного. Быстро исправляю нанесенный слезами ущерб, в глаза капаю капли, они всегда у меня в сумке, наношу минимум косметики на лицо. К тому времени, как Гранов возвращает мне телефон, я готова ехать на работу.
Интересно, как пройдет мой первый день в эскорт-агентстве?...
Глава 28
Олеся
Не скажу, что успокоилась, но, подъезжая к агентству, чувствую какую-то отстраненность и пустоту, сумев запечатать внутри себя все эмоции, а их было немало, как и мыслей в голове. Давно со мной такого не случалось, а может, и вовсе никогда, чтобы внутри всю перемалывало, крошило сердце на мелкие кусочки. Хотелось то плакать, то истерично смеяться. Появилась мысль: может, напиться вечером и….
Никаких напиться! Нужно как можно скорее разобраться с заданием и попрощаться с Грановым. Этот мужчина слишком плотно входит в мои личные границы, открыто претендует на тело, мысли и эмоции.
«Мне это совсем не нужно!» – пытаюсь убедить себя, а сердце, как у девчонки, взволнованно трепещет в груди. Принудительно отбрасываю посторонние мысли, которые не имеют отношения к работе. Припарковавшись у агентства, выхожу из машины, щелкаю брелоком. Вдох-выдох, и вот я уже переключилась в рабочий режим. На службе порой и нескольких секунд не бывает, чтобы из расслабленного состояния войти в боевой режим. Все происходит на автомате, тело реагирует быстрее, чем ты успеваешь подумать. В первое время включается инстинкт выживания, а позже – опыт.
На парковке только один автомобиль, раньше я его не видела. Кого встречу в агентстве, даже предположить не могу, но есть ощущение, что Давид ещё не приехал на работу. Не могу объяснить эту уверенность, но готова поспорить, что права.
Нацепив на лицо легкую улыбку, прохожу в здание. Отстукивая каблуками стройный ритм, двигаюсь в сторону кабинета директора. Куда ведут другие двери, я пока не знаю, а эта приглашающе открыта, словно за ней ждут меня.
– Доброе утро, – здороваюсь с Виктором, который сидит за столом Давида и, судя по звукам, которые раздаются из динамиков ноутбука, играет в какую-то игру.
– Привет, – не отнимая взгляда от экрана, здоровается со мной.
Прохожу в кабинет только потому, что не знаю, куда себя деть, не стоять ведь в коридоре. Виктор сосредоточен на важной гонке, от которой, наверное, зависит его жизнь. Никогда не понимала подобных увлечений у взрослых мужиков, но не мне судить, может, в его жизни нет других развлечений. Не стесняясь, рассматриваю Виктора, отмечаю темные круги под глазами, торчащие на макушке волосы, которые он не успел расчесать или хотя бы пригладить, помятый вид, словно не спал всю ночь. Не помню, в какой одежде он был вчера ночью, но, судя по тому, как она выглядит, он ее не менял. Неужели играл всю ночь?
Н-да…
И долго мне так стоять?...
Почесав мочку уха, прохожу к свободному стулу, сесть не успеваю. Хлопнув мышкой по столу, Виктор смачно ругается в голос. Если бы моя психика не была заточена на резкие неожиданные звуки, я бы обязательно вздрогнула, а сердце ловила бы где-то в пятках, но я даже бровью не веду на его выходку. И зря. Виктор улавливает эту странность, сощуривает взгляд и теперь пристально смотрит на меня. Поздно вздрагивать. Изящно сажусь на край стула, заправляю за ухо выбившуюся прядь волос.
«Не стоит, Олеся, забывать, что он из наших, а как известно, бывших военных не бывает, – напоминаю себе. – Пусть это будет первый и последний мой прокол».
– У вас всегда так тихо? – интересуюсь я будничным тоном.
– Всегда. У вас было по-другому? – спрашивает, но без тени интереса в голосе. Есть ощущение, что его до сих пор не отпустила странность моей реакции на громкий хлопок.
– По-другому, – отвечаю я, не вдаваясь в подробности, потому что чувствую: они ему не нужны. – Ты и ночью агентство охраняешь? – перевожу тему. Как только переключилась на него, Виктор резко закрылся. Рука, лежавшая на столе, напряглась, под пальцами клацнула кнопка мыши.
– Случается, – отделывается от меня сухим ответом, тянется к выдвижному ящику стола, достает оттуда ещё один ноутбук. – Это твой, – кладет на самый край ближе ко мне. – В папке «портфолио» – информация на всех наших девочек. В твоих интересах как можно быстрее изучить все их закидоны и предпочтения. Если ты, конечно, собираешься у нас задержаться.
Я даже отвечать не стала на его реплику. Будь моя воля, ноги бы моей не было у вас на пороге.
– В папке найдешь номера телефонов девочек, – продолжает инструктировать.
– А папки «клиенты» нет? – уточняю я. Мне ведь не только с девушками придется взаимодействовать, а как-то договариваться с клиентами.
– Есть, – тянется к выдвижному ящику с другой стороны стола и достает оттуда увесистую папку, кладет ее поверх ноутбука. Следом достает папку вдвое тоньше и другого цвета, добавляет к стопке. – Выносить ее из кабинета нельзя, фотографировать запрещено. Если информация попадет к ментам, будешь отвечать головой, – совсем другим тоном предупреждает меня. Не могу сказать, что у меня позвонки от страха покрылись инеем, но стало неуютно под его холодным угрожающим взглядом. – Досье на каждого клиента заучиваешь, держишь в голове и ни с кем не делишься. В ноутбуке в папке «Покер» прозвище или порядковый номер клиента. Садись, учи, – кивает на небольшой диван, на котором, видимо, провел ночь.
Я не жалуюсь на память, но сколько времени мне понадобится, чтобы все это запомнить? Обычно я громко не думаю, но в этот раз, видимо, не до конца себя контролирую. Ухмыльнувшись, Виктор растолковывает:
– В синей папке постоянные клиенты, их привычки нужно знать, желания угадывать. В черной папке редкие гости, информацию на них мы сопоставляем после заказа, чтобы знать, чего ожидать. Заучивать необязательно, достаточно будет просмотреть.
Не сдержавшись, громко вздыхаю, чем вызываю очередную ухмылку Виктора. Он нормально улыбаться умеет?
Забрав ноутбук и папки, перекочевываю на диван. Черную папку, как и просил Виктор, просто пролистываю, не особо вчитываясь и всматриваясь в анкеты. Тут в основном «залетные» клиенты из других городов и даже стран. Девушки трудятся до мозолей на одном месте… или не одном. Это же надо – такой фронт работ выполняют, а какой охват… Точно передовики! Или правильнее сказать: передовички?
Мысленно ухмыляясь, листаю дальше. Рука зависает в воздухе, когда взгляд цепляется за фотографию, с которой на меня смотрит знакомое лицо…
Глава 29
Олеся
Смотрит с фотографии на меня своими красивыми глазами и ухмыляется! Фотография, надо признать, плохого качества, не сам он позировал для анкеты. Скорее всего, снимок был сделан с видеозаписи, но это не оправдывает его присутствие в данной папке.
Внутри зарождается глухой рык. С чего вдруг мне захотелось порычать? Какое мне дело, как часто Гранов общается с представительницами древнейшей профессии? Пусть общается на здоровье, а меня обходит стороной! Видимо, мужику некуда девать деньги, вот и решил поделиться с проститутками!
«Мне нет дела до его доходов и расходов, Гранов мне никто!» – убеждаю себя, но все равно злюсь. Меня, значит, на задание отправил, в котором я ежечасно буду рисковать головой, а этим приплачивает просто так. Допустим, не просто так, но мысль о том, за что именно он им приплачивает, меня совсем не успокаивает. Ко мне бесплатно лезет целоваться, а этим.…
Самой противно становится от своих мыслей, пробегаюсь взглядом по анкете в надежде найти дату последнего визита, но ее нет. Эта информация должна быть в ноутбуке. Запоминаю порядковый номер и прозвище клиента – Граф. С чего вдруг Давид пожаловал Гранову титул?
– Все в порядке? – отрываясь от своей игры, интересуется Виктор. Видимо, я привлекла его внимание продолжительной тишиной. Он даже поднялся из-за стола, чтобы посмотреть, чья анкета привлекла мое внимание.
– Мне нужна чашечка кофе, – захлопываю папку до того, как Виктор в нее заглянет. – Мозг отказывается впитывать информацию, пока я окончательно не проснусь, – откладывая материалы, с которыми должна была ознакомиться, поднимаюсь на ноги. – Где у вас тут чайная зона? – интересуюсь по-деловому. Виктор хмурится несколько минут, а потом милостиво соглашается меня проводить.
– Мне тоже свари кофе, – оставляя меня одну возле кухонной зоны, возвращается к прерванному занятию.
Мысли о Гранове стараюсь гнать прочь, но честно признаюсь: сложно не думать о том, что он посещает подобные заведения. Вот Олег…
«У Олега не было таких денег, – ехидно звучит в голове противный голос, но я тут же парирую: – Не все богатые мужчины пользуются услугами эскортниц», – убежденно. Я верю в то, что есть мужчины, которые любят одну женщину и предпочитают ее всем остальным. И это никак не зависит от материального достатка. Если мужчина зрелый, самодостаточный, уверенный в себе, он не станет искать продажную любовь, а будет ценить то, что ему может дать одна-единственная женщина…
Гранов! Испортил не только утро, а весь последующий день! Вот поэтому я так ценила Олега, поэтому продолжаю цепляться за свою любовь! Для него я была единственной… и на меньшее я не соглашусь.
Кофе мне не хотелось. Когда нервничаю, я хочу есть. Желательно мясное и калорийное! Но чтобы не вызывать ещё больше подозрений у бывшего спеца, я делаю две чашки кофе и возвращаюсь в кабинет. Одну ставлю на стол возле Виктора, вторую выпиваю сама.
К черной папке больше не возвращаюсь, потом посмотрю, без свидетелей. Открываю синюю папку и начинаю запоминать имена и прозвища клиентов. Сложнее с теми клиентами, которым присвоен лишь порядковый номер. Запомнить числа сложнее. А вот «Граф» с первого раза отпечатался в голове!
– Всем доброе утро, – врывается в кабинет Давид. В отличие от невыспавшегося охранника, он полностью отдохнувший, бодрый и благоухающий.
– Час дня, какое утро? – бурчит Виктор, поднимая красные глаза на начальника.
– Самое время тебе отдохнуть, – взмахом руки просит освободить ему место за столом. – Опять твои гонки, – ворчит Давид, закрывая вкладки.
– Я у Лейлы прилягу, – выходя из кабинета, бросает Виктор и позволяет себе зевнуть. – Буди, если понадоблюсь…
– Как дела? – теперь Давид переключает внимание на меня.
– Замечательно. Просвещаюсь, – приподняв развернутую папку, ерничаю я.
– Ну просвещайся, – отвечает он, клацая мышью. Слух режет его пренебрежительный тон, от меня отмахнулись, словно от надоевшей мухи. Чему я удивляюсь? Если помнить, с каким контингентом он постоянно имеет дело, то все логично. Вернувшись к изучению папки, дохожу до очередного толстосума, которому некуда девать деньги. Князь – очередное то ли прозвище, то ли титул от Давида.
Князь один из самых неприятных с виду клиентов, которых успела изучить. Отталкивающая внешность. Наверняка в лихие девяностые так выглядели самые отмороженные бандиты. Несмотря на внушительный бизнес, он напоминает «пацанчика с района», который обижает слабых и забирает пенсию у старушек. «Постоянный клиент» – стоит жирная галочка в анкете. У меня от одной фотографии морозец бежит по коже. Беру этого клиента на карандаш, приеду домой, соберу о нем информацию. Та, что имеется в папке, никак не раскрывает его личностные качества. Для Давида главное, чтобы платил. Интересно, Граф и Князь знакомы? Аристократы недоделанные!
– Обедала? – спрашивает неожиданно Давид.
– Некогда было, – отрываясь от занимательного чтения, поднимаю на него взгляд.
– Собирайся, пойдем обедать. Здесь недалеко есть хорошее заведение, – ставит перед фактом Давид. В другое время обязательно бы одернула мужика, который решил мною командовать, но в данный момент приходится молча подчиниться.
Ресторан действительно находится недалеко от агентства. Можно дойти пешком минут за пятнадцать. Давида здесь знают, администратор спешит встретить и проводить до столика. Тихое, уютное место с красивой музыкой и живыми растениями. В это время людей немного, но вечером наверняка в заведении не будет свободных мест.
– Как вчера добралась до дома? – интересуется Давид. Вроде выглядит расслабленным, но я улавливаю какую-то настороженность.
– Хорошо добралась. В Москве нет проблем с вызовом такси, – отвечаю непринужденно, даже улыбаюсь. В этот момент подходит официант, передает мне меню. – А как закончился твой вечер? – интересуюсь, как только мы остаемся одни. – Удалось решить вопрос, из-за которого ты так резко сорвался из клуба?
– Не пришлось решать, – с губ Давила исчезает приклеенная улыбка. – Кто-то вчера решил пошутить и выдернуть меня на подмосковную дачу, – пристально наблюдает за моей реакцией, а мне даже изображать ничего не нужно, я реально удивлена. Гранов не предупреждал меня, что за сюрприз приготовил сутенеру.
– Нашел шутников? – интересуюсь совершенно искренне. Мне нечего опасаться, на наших ребят он не выйдет.
– Ищу, – ухмыльнувшись, расслабляется он. Видимо, проверку я прошла, но Гранова нужно предупредить, чтобы он больше не подставлял меня, или пусть сам добывает информацию.
Продолжить разговор не получается, Давиду поступает звонок на телефон, и он принимает его прямо за столом.
– Слушаю тебя, Князь…
Глава 30
Олеся
Вернувшись в агентство, занимаю место на диване, с которым мы почти уже сроднились. Давид выдает папки, которые перед нашим походом в ресторан были убраны в сейф. Мне казалось, есть в этом какая-то наигранность, несерьёзность. Если сюда ворвется отряд СОБРа, куда они сейф с папками прятать будут?
Давид далеко не дурак. Дурак не сможет владеть таким бизнесом, да и не стоит забывать про Виктора. Он просчитывает все риски. Никто не станет держать в офисе такую информацию, если опасается, что она попадет кому-нибудь в руки. Значит, делаем вывод, что эти действия рассчитаны на то, чтобы запугать меня и заставить молчать. Никто врываться в офис не будет, я почти не сомневаюсь, что бизнес Давида прикрывает какая-то высокопоставленная шишка. Подыгрывая Давиду, я принимаю папки и погружаюсь в их изучение. Фоном в голове постоянно крутится мысль, что среди всех этих озабоченных самцов – клиентов эскорт-агентства – имеется анкета Гранова. Бесит осознание, что мне есть какое-то дело до полковника и его похождений!
Услышав тяжелые быстрые шаги, отвлекаюсь от изучения анкет. Подняв глаза, я жду, когда в дверь войдет Князь. В том, что в тишине здания я слышу именно его приближение, сомнений нет. В ресторане Давид говорил открыто, из обрывков фраз я поняла, что он появится в офисе.
Вошел он нагло и развязно, обычно так ведут себя малолетние преступники, а не взрослые солидные «дяди». Дерзкая ухмылка на приплюснутом, как у боксеров, лице вызывала омерзение. Ситуацию не спасали два ряда белоснежных виниров. В открытом вороте рубашки поблескивала толстая золотая цепь, на пальцах целых три перстня, на запястьях – дорогие часы и увесистый браслет. Не удивлюсь, если у него гульфик на штанах сделан из золота. Не мужик, а ходячая реклама мужского ювелирного бутика.
Меня он не замечает, а я, прикинувшись мышкой, тихо сижу в углу и наблюдаю. Князь, он же Конев Вячеслав Олегович, размашистой походкой подходит к Давиду, пожимает руку и, не дожидаясь приглашения, падает в кресло.
– Давид, борзеешь, – произносит он, вроде улыбается, а в голосе выраженная претензия. – Заставляешь в офис к тебе ехать. Может, мне ещё уговаривать начать, чтобы ты девочек предоставил для отдыха? Что за претензии, они ехать ко мне не хотят? Они мясо, Давид. Обычное мясо, которое пользуют мужики.
– Слава, сбавь тон, – закипает теперь Давид. У него вон даже желваки на лице заходили ходуном. – Я тебя просил не перегибать с девчонками? Просил не жестить? Хочешь трахать мясо, так подбирай шлюх на трассе, у меня элитные девочки, а после тебя их приходится латать. Они не хотят ехать к тебе! – с каждым предложением голос Давида звучит громче. Он ещё в ресторане пытался слиться, не соглашался сразу на встречу, но Князь, видимо, умеет быть убедительным.
– Я оплачиваю все издержки и приплачиваю сверху за их сопли, – отмахивается, словно претензии Давида ничего не стоят. – Мне на вечер нужны четыре телки, Дава. Всего четыре. Скажи, плачу по двойному тарифу, – озвучивает свое предложение Князь, а я, пока он не видит, брезгливо морщусь. Моральный урод! Все в этом мире решает при помощи денег. К женщинам относится как к мясу.
– У меня две девочки после твоей вечеринки до сих пор в больнице, – зло цедит Давид сквозь зубы, косясь в мою сторону. А я что? Я слушаю и запоминаю. Эту информацию нужно проверить. Выяснить, что с ними произошло на этой вечеринке. Мысли в голову лезут разные, и ни одной успокаивающей.
Меня Князь пока не заметил. Будь моя воля, я с этой мразью не пересекалась бы никогда в жизни, но вопрос времени, как скоро он обернется и увидит меня. Не зря он вызвал у меня отторжение, стоило только взглянуть на анкету.
– Я оплатил лечение и даже букеты каждой отправил, вложив в них дорогие побрякушки, – опять Конев говорит о компенсации. Вот интересно, если бы его отправили в больницу после вечеринки и прислали букет цветов, он бы с радостью принял приглашение на следующую вечеринку?
– И ты думаешь, что они после этого с радостью отправятся тебя развлекать? – озвучивает мои мысли Давид. Хотелось бы верить, что он искренне заступается за девочек, что не даст их больше в обиду, но внутренний голос назойливо шепчет, что они для него лишь товар, на котором он строит свою империю.
– Дава, не начинай! Мы перебрали, намешали наркоту и бухло, ну и отпустили себя. Белобрысая сама просила дуплет. Скажи, сколько докинуть на твой счет, и закроем этот вопрос. Если не устраивает, я найду другого поставщика мяса, – ехидно посмеивается. Давид старается держать эмоции в узде, но пальцы нервно постукивают по подлокотнику кресла.
– Слава, ты сидишь здесь только потому, что знаешь, что у меня чистые, проверенные девочки.
– Ты не единственный, у кого свежий товар.
– Я единственный, кто с тобой ещё сотрудничает, – парирует Давид, а я в этот момент начинаю чувствовать омерзение уже к обоим. Получается, сутенер знает, что этот урод измывается над девочками, но продолжает их подкладывать под него. Продажная тварь!
Князь достает из кармана телефон. Замечаю, что костяшки пальцев сбиты. Отморозок он, а не бизнесмен.
– Этого хватит? – произведя несколько манипуляций в телефоне, интересуется он у Давида, который спешит проверить свой счет. Не дав никакой реакции, сутенер заявляет:
– Слава, верни мне их живыми и здоровыми, – вроде недовольно произносит, а на деле-то он продался, прогнулся под этого отморозка.
– Верну, – обещает Князь, но так, словно от мухи надоедливой отмахнулся. Если нарушит свое обещание, переживать точно не станет. Пополнит счет Давида и возьмет других девочек. – К девяти часам жду у себя на даче, – скалясь, отдает распоряжение. Как только Давид прогнулся, Князь стал хозяином положения, поэтому и позволяет себе подобный тон.
Шмыгнув носом, поднимается на ноги, разминает плечи, будто они успели затечь за пятнадцать минут нахождения в кресле. Я опускаю взгляд в папку в надежде, что он не заинтересуется мной, хотя понимаю, что надежда напрасная. Не глядя на него, я улавливаю момент, когда Князь меня замечает. Атмосфера в кабинете резко меняется, мне становится холодно и неуютно. Мгновение тишины, за которое он успевает меня рассмотреть.
– О-ля-ля, а это кто у нас тут такая красивая спряталась в уголочке?...
