Текст книги "Персональное задание для капитана Огоньковой (СИ)"
Автор книги: Кристина Майер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Глава 39
Олеся
Пытаясь украсть немного сна, накрываю голову подушкой. Целуя мои веки, рассветные лучи солнца забираются в спальню через неплотно зашторенное окно. Ещё и Алекс гремит посудой на кухне.
«Р-р-р-р-р-р!»
И чего ему не спится?
Стараясь создавать меньше шума, тем не менее ведет себя, как слон в посудной лавке. Чем Гранов там занимается? Он почти не дал мне поспать ночью, а теперь будит с первыми лучами солнца.
Поднимаясь с постели, морщусь, чувствуя, как внизу живота тянет мышцы. Забытые ощущения. Мое падение этой ночью было неизбежным. С первым поцелуем Гранова в кровь попал яд, который поработил разум и тело. Так я оправдываю свою зависимость от члена Алекса.
Не размыкая век, почти на ощупь плетусь в душевую. В сторону кухни даже головой не веду. Я завидую Гранову. Откуда у него столько энергии?
Забираясь под теплые струи душа, досыпаю в кабинке. Если мои внутренние часы не подводят, минут пятнадцать стою, привалившись к стене.
– Плохая идея спать в душе, – чуть раньше, чем в мое сознание врывается голос Александра, в открытую дверь кабинки проникает прохладный воздух и кусает ноги. – Олеся, я не хочу, чтобы ты упала, – прямо в рубашке тянется к моему предплечью и фиксирует его в захвате. Даже если решу сползти по стеночке, мне не дадут.
– Твоя рубашка….
– Хрен с ней. Давай выходи, завтракай и ложись спать, – проявляя заботу, командует мой полковник. Тянет на себя, но я откуда-то нахожу силы упереться пятками в мозаичный пол.
– Мне на работу нужно собираться, – прикрыв ладошкой зевок, произношу я.
– Никто не будет вызывать проститутку с утра пораньше, – продолжая контролировать мое тело, чтобы оно не упало, бурчит Гранов. – Поебаться клиентов тянет ближе к ночи, тем более в будни.
– Откуда ты знаешь? – с меня слетают остатки сна. Подозрительно кошусь на Гранова в ожидании ответа.
– Я много чего знаю, – смеясь, подмигивает мне. – Напиши Давиду, что плохо себя чувствуешь и приедешь в офис после обеда, – резко из голоса пропадает веселье, там теперь звучит забота, в которую Александр меня укутывает с ног до головы.
В глубине его глаз плещется не угасший огонь желания, а на поверхности – нежность и тепло. Если температура воды резко упадет, я не замечу. Мне хорошо в моменте, настолько хорошо, что поджимаю пальцы на ногах, чтобы себя не выдать. Хотя это ведь Гранов, от него ничего невозможно скрыть. Порой мне кажется, что он умеет читать мысли.
Я так быстро сдалась…
И мне почти не страшно. Почти не стыдно. Я готова честно себе признаться, что кайфую от того, что происходит между нами. Пока только себе.
– Не могу, – медленно перекатываю голову из стороны в сторону. – Мне нужно запомнить имена всех жриц любви и выучить кодовые обозначения клиентов, – жалуюсь я.
– Как всё серьёзно, – хмыкает Гранов, изливая в пространство сарказм.
– Ещё бы, это тебе не третьесортная улица Красных Фонарей, – отвечаю на шутку. – У нас все серьёзно, – не получается сдержать улыбку, хотя я пытаюсь. С Грановым не только секс вставляет, но и наши мелкие пикировки.
– Я могу всю их «агентуру» слить тебе на компьютер, – делится со мной секретами полковник.
– Вам информацию, случайно, не Виктор сливает? – озвучиваю вспыхнувшее в голове подозрение. Гранов не спешит с ответом. Думает, насколько глубоко может мне доверять?
– Нет. Виктор верен Давиду, – произносит он. Я почти уверена, что больше Александр ничего не скажет, но он добавляет: – А вот его женщина – нет, – цепляет мой взгляд и не отпускает. Общаемся без слов, хотя говорим друг другу так много.
Гранов не просто поделился со мной секретной информацией, он дал мне в руки оружие, которое может доставить ему кучу проблем, если я открою рот. Но я этого никогда не сделаю, даже если меня будут пытать.
– Давай, Огонек, иди ко мне, – тянет на себя. Поддаюсь, делаю шаг и обхватываю его талию руками, прижимаясь влажным телом к торсу, кладу голову на грудь. Рубашка все равно мокрая. Тянусь за той нежностью, что прочитала в его глазах. Ночью мне не хватило.
Чтобы нас не разделяла дверца душевой, Алекс шагает под струи воды, крепче прижимает к себе. Теперь все правильно. Так должно начинаться идеальное утро. О том, что я рычала и ворчала в подушку, пока он гремел на кухне, я не думаю. Я девочка, а значит, могу немного покапризничать.
О, Боже!
Как давно я не чувствовала себя девочкой, о которой заботятся….
– Теперь и штаны намочил, – просто констатирую. Если Гранов будет ходить по квартире в одном полотенце, пока его одежда сушится, я не стану возражать. В своей наготе он великолепен. Я утром успела многое рассмотреть…
– Позвоню своему водителю, он привезет сухую одежду, – целуя меня в висок, сообщает Гранов. В его мире решаема любая проблема…
– Алекс, мне нужно принять душ, – вместо того, чтобы отступить, плотнее жмусь, будто хочу напитаться его запахом и энергией на весь день вперед.
– Назови ещё раз, – просит Гранов. Поднимаю к нему лицо в поисках пояснений.
– Алекс… Никаких больше «товарищ полковник», – цепляя подбородок, строго смотрит в глаза. Дождавшись кивка, целует в губы.
Мы немного увлекаемся. Увлеклись бы намного больше, но, пока я стягивала с Гранова мокрую рубашку, запал почти остыл.
– Зачем ты ее только надевал? – бросая взгляд на рубашку, на которой почти не осталось пуговиц, выговариваю я. – С таким телом можно готовить в одном переднике, – озвучиваю ему свои сексуальные желания, которые только что зародились в голове.
– В следующий раз обязательно, – то ли поддевает, то ли соглашается, не пойму. Голос Гранова настолько просел, что я не улавливаю в нем мелизмов.
– Я серьёзно, – тянусь к ремню, которым меня вчера связали.
– Я тоже, – выдергивая из шлевок ремень. Грубого напора мокрые шлевки не выдержали, как минимум две из них Гранов вырвал с мясом. С громким шлепком штаны падают на пол вместе с боксерами.
Притянув меня за затылок, Гранов вжимает свои губы в мой рот, забирая мое дыхание, толкается в него языком. Разрывая поцелуй, ловит мой взгляд. В его глазах штормовое огненное море. Он топит меня в своем желании, напитывает мое тело нестерпимым жаром…
– Отсосешь? – царапает хрипотцой своего голоса нервные окончания. Это не проверка, это дикое желание Гранова. Я вижу это в его глазах. Я могу ответить «нет», и он просто трахнет меня, прижав к стене. Никаких обид не будет. Но я хочу…
Глава 40
Олеся
Ответ в моих глазах Гранов считывает раньше, чем я киваю головой. Энергетика вокруг нас наполняется вязкой тяжестью, будто кислорода не хватает, мы его выжрали весь.
Кусая поцелуем в губы, Алекс давит мне на плечи. Медленно опускаясь на колени, не разрываю контакт глаз. Мне хочется тонуть в его порочной темноте, что сейчас закрывает радужку. Я не чувствую себя мотыльком, летящим на огонь, хотя глаза Гранова так полыхают, что все тело горит. В энергетическом поле мне безопасно. Для других там куча запретов и возможных проблем, но мне можно много больше, чем другим. Я это чувствую, считываю, ощущаю.
Опустившись на колени, глотаю воздух через приоткрытые губы. Обжигая нутро горячим кислородом, кладу руки на крепкие бедра. Пожирая губы жадным взглядом, Гранов тянется пальцами к моему рту. Проводит подушечкой большого пальца по нижней губе, грубо ее сминая. Толкает палец в рот, а когда я облизываю его кончиком языка, откидывает голову назад, громко затягиваясь воздухом.
– Возьми в рот, – царапает низкими нотами голоса нервные окончания. Я вся вибрирую, словно запущенная в полет стрела.
Обхватив каменный ствол рукой, сжимаю его в ладони. Тянусь губами к налитой головке. Гранов запускает мне пальцы в волосы, сжимает их на затылке. Тормозит себя, чтобы не притянуть рот к члену. Пока тормозит, но вижу, как близок он к тому, чтобы сорваться. Размазав вязкую каплю, обдаю горячим дыханием головку члена…
Звонок в дверь вынуждает приостановить мой порыв сделать моему любовнику приятно. Его пальцы глубже путаются в волосах, дергают затылок к паху. Толкается бедрами, упирая головку мне в губы. Звонок повторяется, кому-то я очень нужна, если меня так настойчиво требуют. Кабинка наполняется раздражением, висит в воздухе тяжелым смогом.
– Сука! – сквозь зубы зло выдавливает Гранов. – Федя, какая же ты сука! – стукнув головой о стеклянную стенку. – Блядь! Что же ты такой пунктуальный, когда не надо. Всегда бы ты был таким ответственным! – ругается Алекс. Его «облом» заражает и меня. Кто бы мог подумать, что я расстроюсь из-за того, что не сделала Гранову минет! Я уже настроилась на оргазм, не знаю чей, свой или Алекса, но в любом случае мой настрой сбили, и мне это не нравится.
В дверь теперь настойчиво стучат. Серьёзно? Думает, мы звонок не услышали?
– Поднимайся, Огонек, – подхватив за плечи, поднимает меня с колен, целует мягко в губы, не углубляя. – Перенесем на вечер, – предупреждает, а не спрашивает. Этот опытный мужчина прочувствовал, что меня лучше не спрашивать, а ставить перед фактом. – Твой образ, как ты стоишь передо мной на коленях, будет преследовать меня весь день. К ночи яйца будут звенеть и лопаться. Если твой рот не окажется на моем члене, я грохну Федю, – угроза Гранова вызывает смех.
– Сомневаюсь, что мой настрой продержится так долго, – отхожу в сторону, чтобы выпустить Александра из душа, пока не вышибли мне дверь.
– Настроиться я тебе помогу, – обещает Гранов, обматывая вокруг бедер полотенце, фиксируя узел над пахом, чтобы хоть немного скрыть стояк. Выходит к своему водителю прямо так.
Я могла бы предложить ему свой халат, но вряд ли удастся натянуть его на плечи Александра.
– Я тебе сейчас постучу! – рыкает Гранов так громко, что в радиусе четырех этажей будит всех. Выключив воду в душе, поднимаю с пола вещи Гранова и, не выжимая, бросаю в стиральную машину.
Мне интересно, зачем пожаловал с утра пораньше его водитель? Не мог ведь наперед знать, что начальник остался без одежды? Интерес быстро разгорается, справиться с женским любопытством даже не стараюсь, приоткрыв дверь ванной, подслушиваю чужой разговор.
– Как просили, горячие круассаны, – сообщает Федор.
– Зачем так настойчиво было звонить в дверь? – всё ещё злой Гранов высказывает водителю. Не смирился, что ему минет обломали.
– Это не я, товарищ полковник! Доставщик цветов тарабанил, когда я поднялся на этаж. Букет забрал, вот.
Вау! Гранов расстарался, чтобы мое утро сделать максимально романтичным?
– Спасибо, – звучит так, будто послал.
– Вы сказали сразу сообщать, если будет информация по Князю, – на слова парня реагирую напряжением. Застываю и не дышу, боясь пропустить хоть слово. Что там с этим уродом? Я на инстинктивном уровне испытываю к нему такую неприязнь, что не расстроилась бы, сообщи Федор о его смерти. – Я звонил, вы трубку не брали…
– Обсудим позже, – обрубает жестко парня Гранов. – Олеся, закрой дверь, – теперь достается и мне. Неловкость по поводу своего поступка не испытываю, подумаешь, подслушала. Меня больше раздражает, что Гранов все держит под контролем. Даже такой нюанс – тихо приоткрытую дверь – не смог пропустить! – Съезди ко мне, привези вещи, – удается услышать, прежде чем я закрываюсь в ванной. Если они что-то и обсуждают, то мне уже не слышно.
Забросив в стиральную машину капсулу, ставлю программу стирки. После одной совместной ночи выполняю обязанности жены. Я на такое не соглашалась.
Быстро приняв душ, накидываю на плечи махровый халат и иду на кухню, где меня встречает умопомрачительный аромат свежезаваренного кофе. На столе букет пионовых роз, омлет с тостами, румяные круассаны…
Ладно, признаюсь, это утро лучшее за многие годы. Брутальный сексуальный мужчина на моей кухне в одном полотенце, букет цветов на столе, завтрак, горячий кофе.…
Я бы осталась в этом дне и не ходила на работу. Не знаю, как Гранов собирается меня мотивировать на вечерний минет, но, если бы он меня сейчас поцеловал и разложил прямо на столе, возражений не встретил бы.
– Садись завтракать, – отодвигает для меня стул, ставит передо мной чашку кофе.
– Что случилось? – заметив, как дернулись лицевые мышцы, интересуюсь я, делая глоток из чашки.
– Останься сегодня дома, – просит, но при этом давит взглядом. Его словно ломает. Чувствую внутри вулкан, который Гранов сдерживает.
– Что случилось? – ощущая тревогу, интересуюсь я. Почти не сомневаюсь, что испорченное настроение Александра как-то связано с Князем.
– Поешь спокойно, – прячет свои эмоции Гранов. – Ничего страшного не случилось, просто не хочу, чтобы ты сегодня появлялась в агентстве. Могу устроить законный больничный.
– Алекс, я офицер…
– Ты моя женщина, Олеся, – перебивает Гранов. – И ты под моей защитой, – не терпящим возражения голосом. Приятно, но я ещё не готова окончательно сдаться.
– Что сделал Князь? – не вижу смысла делать вид, что я ничего не слышала...
Глава 41
Олеся
– За то, что подслушивала, нужно тебе по заднице дать, – угрожает Гранов, но как-то совсем беззлобно. Накалывает на вилку огурец, тянет в рот и медленно жует, в то время как я, затаив дыхание, жду ответа. Если Александр расскажет, что сделал этот мудак, согласна даже по заднице получить, но только во время секса. – Его вчера задержали по моей просьбе, – делится Гранов, а я совсем не удивлена.
– После того, как ты подслушал наш разговор, – предполагаю я, внимательно слежу за мимикой лица полковника, но ни один мускул даже коротко не дернулся на его лице. Он ничем себя не выдает. У каждого из нас за плечами подготовка в спецотряд, но у Гранова опыт и школа ФСБ. Об их методах подготовки спецов я слышала многое, от некоторых рассказов даже у меня волоски на коже вставали дыбом.
– После того, как я увидел следы на твоей коже… – Гранов зло цедит каждую букву. Отмечаю, что он пропустил мою реплику, не стал на ней задерживаться и как-то комментировать. – Пусть молится и благодарит бога за каждый прожитый день, – у меня мороз по коже от такого Гранова. Сейчас он будто настоящий, обнажился и снял маску.
Понятно, что он весь такой сексуальный, красивый мужик, с классным телом и охрененным коэффициентом IQ, который меня возбуждает, но это только часть его личности, вторая – она темная и беспощадная к врагам. И тоже меня возбуждает.
– Так что случилось? – переспрашиваю, когда молчание затягивается, а мои нервы все это время звенят от напряжения. Энергетика у злого Гранова бешеная, она даже меня размазывает по стулу и расщепляет на атомы.
– У Князя до хрена связей! – недовольно цедит сквозь зубы. – Трое суток его должны были продержать в отделении, но отпустили ночью, не предупредив меня, – постукивая кончиком вилки по тарелке. Есть четкое ощущение, что без внимания этот факт Гранов не оставит, и через секунду я слышу этому подтверждение: – Кто такой смелый и борзый, буду сегодня разбираться.
– А Князь? – его персона меня волнует намного сильнее, чем проштрафившиеся полицейские.
– Князь.… – шумно втянув воздух, медленно выдыхает. – Вернувшись к себе на дачу, застал там запланированный кутеж с пьянкой и еблей! Не знаю, в какой момент его переклинило, но сорвался он на одной из проституток. Ту утром привезли в отделение гинекологии зашивать, – ровным тоном выдает Гранов.
Я видела на войне смерть, насилие над женщинами и детьми, видела пытки, но к чужой жестокости все равно никогда не смогу привыкнуть. Там война, там люди теряют человеческий облик, наружу вырываются все скрытые пороки…
Я не закостенела. Не стала черствой и бездушной. Порой так хотелось кричать: «Остановитесь! Вы же люди!». Помню, как уединялась и плакала. Стоя под душем, прятала слезы. Там война, а тут мирное небо над головой, но все равно звери выползают наружу…
– Двух других, говорят, отметелил, как мужиков, – добавляет Гранов.
Внутри меня все цепенеет. Тело покрывается инеем, легкие забивает острыми иголками, так что становится больно дышать.
Блин! Я сама их провожала на заказ…
– Если бы можно было отмотать назад, я бы не впутал тебя в это дело, – сжимает руку с вилкой в кулак. Когда разжимает, замечаю, что металл в его руке деформировался. Он тоже замечает, пытается вернуть вилке прежнюю форму.
– Гранов, отмотать нельзя, поэтому не вижу смысла толочь воду в ступе. Я доведу задание до конца, – говорю спокойно, чтобы не подпаливать нервы мужику, они, как выяснилось, шалят иногда.
– Ты будешь осторожна, – требовательно. Смотрит на меня волком. Попробую отшутиться, загрызет. – О каждом шаге докладывать, – растирает затылок, словно у него давление поднялось. – Князя ты зацепила, – признает вроде как нехотя.
«Этот больной ублюдок так просто не отстанет», – читаю между строк. Мне это внимание нафиг не нужно, но я знаю, что оценка Гранова верная. Чувствую это каждым нервным окончанием. На молекулярном уровне. Бешеный хищник нацелился на суку, которую хочет подмять, потому что та дала отпор и выказала своими флюидами ненависть и презрение к нему. Значит, надо сломать и втоптать в грязь. Теперь это что-то личное между нами. Что-то, что сильнее моей ненависти и его вожделения.
Не стану храбриться и делать вид, что мне не страшно.
Страшно.
Тем, кто теряет чувство страха, нужно бронировать место на кладбище. Со мной такое случалось, повезло, что рядом были люди, которые не дали погибнуть и научили заново чувствовать.
Но страх не будет мною управлять. Моя задача переиграть Князя в нашей партии. Гранову я об этом не сообщаю, есть предчувствие, что он запрет меня дома.
– Девочки не хотят написать заявление? – спрашиваю, но приблизительно представляю, каким будет ответ. Я ведь все видела в кабинете у Давида.
– Они не имеют претензий, – уголки губ Гранова искажает ухмылка.
– Ясно, – выдыхаю я. Что и следовало ожидать. Складываю грязную посуду в раковину. Вернусь домой, вымою. Не люблю оставлять, но и опаздывать тоже не люблю, а наш разговор с Алексом сильно затянулся.
Гранов напряжен. Переодевшись в одежду, которую ему привез водитель, он не спускает с меня взгляда, пока я собираюсь. Что-то печатает в телефоне. Выходит на балкон, чтобы позвонить. Из-за закрытой двери раздаются лишь короткие приказы, отданные негромким голосом.
– Все, я пошла, – протягиваю ему второй комплект ключей, чтобы он ушел после меня и закрыл квартиру. Не спешит вытаскивать руки из карманов брюк. Смотрит исподлобья, плечи напряжены, челюсти сжаты.
– Олеся, никаких выкрутасов, я прошу, – держит мой взгляд и не отпускает, а у меня тем временем затекает рука с протянутыми ключами. – Можешь дрочить мой мозг и рвать в ошметки нервы, если тебя накроет, но никакого геройства. Никаких несогласованных со мной действий. Ни шагу без предупреждения, – требует он не только взглядом и голосом, но и своей энергетикой, которая просто прибивает меня к полу и не дает дышать. – Твоя безопасность – мой пунктик, не дай мне слететь с катушек, – добавляет много мягче. Он признается в слабости, а мое сердце тает. Я слышу, как со скрипом от него отваливается ещё один титановый кусок брони.
Я не могу его подвести….
Я не могу подвести себя…
А главное, я хочу жить…
Жить и дышать полной грудью…
Глава 42
Олеся
Справиться с дрожью не получается. Каждое слово Гранова попадает в цель, крушит старые барьеры. Хм, так странно, за меня и Багировы переживали, и ребята в отряде в обиду никогда не давали, всегда стеной на защиту вставали. Во время военных операций первую пытались вывести из-под обстрелов. Берегли. Заботились, как могли. Переживали, если в себя уходила после сложных заданий. Но мой полковник… тут другое…
Чувства…
Меня накрывает. Я питаюсь его эмоциями. Ощущая власть над ним, сама становлюсь беспомощной. Тянусь к сильному самцу. Знаю, что защитит, что не обидит. С ним хорошо, пусть и не всегда легко.
Но в то же время страшно. Страшно причинить боль другому человеку. Страшно снова в омут с головой. Страшно…
Жить вообще страшно.
Меня после смерти Олега накрыло, жить не хотелось. Я знаю, что такое потерять опору под ногами, лишиться воздуха, утратить смысл жизни. Я – та самая ахиллесова пята, что способна сломать сильного, непоколебимого мужчину. Обнажаясь передо мной, Алекс тоже рискует своим сердцем, которое теперь мне хочется беречь, поэтому, наступив на горло своему независимому сучьему характеру, тихо произношу:
– Я буду хорошей, послушной девочкой, – глядя прямо в глаза, в которых тут же вспыхивает темный огонь, который я могу трактовать как желание или как доминирование. Второе меня не устраивает. – Но сильно не расслабляйся, – добавляю предупреждающе. Запрокинув голову, смеётся.
– Нет в нашей паре главных или побежденных, мы партнеры, Огонек, – оглаживает костяшками пальцев щеку. Читает меня на раз-два, будто перед ним вчерашняя студентка стоит, а не выпускница школы спецназа. – Втягивай коготки, – понижая голос, делает шаг.
– Пока, – клюю поцелуем в щеку. Собираюсь сбежать, пока не попала под магическое притяжение. И так на краю стою, тянусь в этот омут с головой. Отворачиваюсь к зеркалу, делано рассматриваю макияж и прическу.
Краду всего несколько секунд, чтобы прийти в себя…
– Не так прощаешься, Огонек, – рычит Гранов, не дав выровнять дыхание и скинуть морок, в который меня погрузил. Мы всю ночь трахались, а я как спичка вспыхиваю рядом с ним.
Вместо того, чтобы отступить от двери, хватает за талию, прижимает к себе. Мои лопатки упираются в стальную грудь, а бедра впечатываются в пах.
– Испортишь макияж, Алекс, – предупреждаю. Дергаюсь, когда он разворачивает меня лицом к себе. Нависая, выжигает вокруг нас кислород.
– Блядь, обязательно было краситься?! – недовольно выдыхает в губы. Блуждает по моему лицу жадным взглядом.
– Нет, нужно было прийти на работу сразу, как я вылезла из постели, усталая и затраханная, чтобы все знали! – отбиваю я чуть просевшим голосом. Ещё бы он не просел, каждый нерв в теле вибрирует, словно дернутая гитаристом струна. По телу пробегают искры желания, концентрируются в груди и сползают к животу.
– Затраханной тебя должен видеть только я, – ведет носом по шее. Ушко прикусывает, тут же втягивает мочку губами. Языком запускает толпу мурашек. Стараюсь не реагировать на разряды, что посылает его тело, но напрасно, внизу живота все искрится и затягивается в узел. – Губы больше на хрен не мажь, они должны быть в моем доступе двадцать четыре на семь, – командует Гранов, запуская очередную реакцию в моем теле. Каждой женщине подсознательно хочется быть под сильным мужчиной. Да и не только подсознательно.
– Ага, и желательно с твоим членом во рту, – бурчу, потому что загорелась, потому что ноги ватные, а в трусах влажно. Гранов ржет в голос, а я кошусь на дверь, за которой спасение.… и утренняя прохлада. Если не сбегу, сгорю прямо здесь.
– Два раза в день было бы идеально, – озвучивает свои желания. – Утром и перед сексом ночью, – подмигивает мне.
– Ну спасибо, что не двадцать четыре на семь. Все, Гранов, отстань, – толкаю в грудь. Отстраняется, дает вздохнуть полной грудью. Только жар на коже продолжает неумолимо расползаться. – Мне ещё имена шлюх и их ебарей наизусть учить, а мозг сопротивляется информации, не хочет забивать свои недра всякой ерундой, – жалуюсь ворчливо.
Обычно проблем с памятью нет, а тут все сливается в одно грязное пятно, из которого с трудом вычленяю имена, клички, номера. Но я справлюсь. Как всегда, буду на высоте. Моему полковнику не придется краснеть за меня.
Гранов загораживает дверь, не отходит, словно отпускать не хочет. Воздух вокруг нас тяжелеет, выжигает легкость и веселость.
– Будь осторожна. Пожалуйста, Олеся, – просит он. Гранов смотрит серьёзно, сосредоточенно, будто пытается в душу пролезть, оставить в ней свой след.
«Я все поняла! Буду беречь твое сердце!» – мысленно посылаю сигнал. Он его считывает. Искры, что летали между нами, вспыхивают и разгораются в пламя.
Обхватив пятерней затылок, резко толкает на себя. Впивается губами, обрывая готовые сорваться с языка возмущения. Портит мой макияж, но все претензии рассыпаются дождевыми каплями о стекло. Тянусь к своему полковнику, гостеприимно встречаю мотивированный доставить удовольствие язык.
– Останься сегодня дома, – приглушенно выдыхает в рот. Толкает меня к стене, подхватывает под бедра, молча требуя обхватить его ногами.
Я готова сбросить с себя одежду и отдаться прямо тут, у стены, но чувство ответственности тапкой прибивает мурашки на коже и бабочек в животе, гасит огнетушителем жар, что сводит мышцы внизу живота.
– Жди вечера, – упираясь ладонями в плечи, оттягиваю себя от горячего, возбужденного тела. – Моей девочке после вчерашнего дебюта нужна передышка. Если я останусь, сотрешь ее до мозолей, – толкаю его в грудь. Шутка вызывает очередной взрыв хохота.
– Твою девочку я вечером всю вылижу и нежно отлюблю, – целуя в висок, опускает мои ноги на пол. На вечер у него грандиозные планы, в списке ещё минет, я не забыла.
– Ты мне макияж испортил, – ворчу, заглядывая через плечо в зеркало.
– Твою красоту ничем испортить нельзя, – комплимент пропускаю мимо ушей.
Забирая у меня из рук ключи, которые я протягиваю, провожает до лифта. Пока ждем, прижимает меня к себе, зарывшись носом в мою макушку, просто дышит… мной. Это так по-настоящему, до щемящей боли. Любит…
Целует в висок, сжимая в карманах руки в кулаки, ещё раз предупреждает об осторожности, но всё-таки отпускает...
«Первым делом, первым делом… задание, ну а любовь? А любовь потом…» – мысленно напеваю, спускаясь в лифте.
Князь – моя цель. Сегодня он избил и изнасиловал девочек, в следующий раз их место могу занять я…
