Текст книги "Оболочка (СИ)"

Автор книги: Кристина Леола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14
Голоса отражённого мира

Переход был таким же внезапным, как и все перемещения этих призраков.

Только что Кира стояла в Зелёной роще, ощущая на плече тяжесть руки Дэшшила и с затаённым страхом глядя на таинственных существ, а в следующий миг уже ловила ртом воздух, согнувшись над каким-то камнем.

Голова кружилась, мысли путались. А ещё почему-то щипало глаза, словно от яркого солнца, хотя вокруг царила пусть и относительно светлая, но всё та же ночь.

Наконец отдышавшись, Кира с трудом распрямилась и огляделась в поисках спутников.

Таруан обнаружился практически у её ног – он сидел на земле, потирал переносицу и что-то бормотал. Кажется, опять «сахтовы дети». Шаса тоже не удержалась на ногах, только она и вовсе лежала, вытянув вверх руки и с неподдельным интересом разглядывая собственные пальцы. А вот Дэшшил стоял – дальше всех. Гордый, собранный, напряжённый. Прямо возле по-прежнему спящих зверей и немногочисленных вещей, что оставались у костра.

Самих странников поблизости не наблюдалось.

Как и рощи, и вообще хоть какой-то растительности. Во все стороны, насколько хватало глаз, тянулась бескрайняя пустыня, настолько идеально ровная, без барханов и завихрений песка, что казалась ненастоящей. Лишь серые в лунном свете валуны, беспорядочно торчащие тут и там, портили выглаженную поверхность.

Кира отступила на пару шагов от камня и посмотрела под ноги. Следов на песке не осталось.

– Весело тут у вас, – пробормотала она.

– Ты даже не представляешь. – Таруан с кряхтением поднялся.

– А разве отражённый мир не должен быть… ну, не знаю… отражением мира?

– Он такой, каким его пожелают видеть странники, – сухо произнёс Дэшшил, приблизившись.

– Часто здесь бываешь? – полюбопытствовала Кира.

– Эти твари каждого хоть раз заманивали. Цена кажется невысокой, а дары так заманчивы…

– Вот именно, что кажется, – раздался недовольный голос Шасы. Она тоже успела встать и присоединилась к невольному собранию у камня. – Ничего б со мной не случилось от ещё пары часов без сна…

– Не груби и поблагодари, – неожиданно резко одёрнул Таруан.

Вот только по-прежнему на неё не смотрел.

– Она ещё ничего не сделала, чтоб благодарить.

– Шаса!

Судя по гневно сверкнувшим глазам девчонки, этот спор явно не закончился бы ничем хорошим, так что Кира даже удивилась, когда вмешались странники – им же явно нравилось стравливать живых, а тут…

Они не появились – мелькнули двумя тенями на периферии зрения и тут же исчезли. Зато в уши опять полезли эти вездесущие неумолчные голоса.

– Время отвечать.

– Время говорить.

– Любимица Торна.

– Ошибка Торна.

– Слышишь?

– Слышишь?

– Отвечай только правду, – вдруг шепнул Дэшшил и замер, уставившись в одну точку.

– Умный.

– Наученный.

– Знаешь, почему такой холодный?

– Виноватый.

– Виноватый.

Кира покосилась на него, начиная кое-что понимать, но Дэш лишь поджал губы и продолжил сверлить взглядом пространство.

– Задавайте уже свои вопросы.

– Расскажи о своих жизнях, – рефреном зазвучали голоса. – Сколько их было? Сколько?

Растерявшись, Кира посмотрела на эвертов, но на их лицах читалось такое же недоумение.

– Эта… вторая. Я…

– Неправда!

– Неправда!

– Я не вру, – возмутилась Кира.

– Не врёшь.

– Но неправда.

– Как такое возможно?

– Вот ты и ответь.

Показалось, или в интонациях странников проскользнула ирония?

– Я помню только одну свою жизнь, – осторожно произнесла Кира и умолкла, ожидая реакции.

– Правда, – недовольно протянул один голос.

– Правда, – с грустью согласился второй.

– Нет других миров?

– Нет других путей?

– Я помню только одну свою жизнь, – упрямо повторила Кира и повернулась к эвертам. – Зачем им это?

– Ищут лазейки, – процедила Таруан. – Твои воспоминания могут…

– Тут мы спрашиваем! – взвизгнули призраки сотнями голосов, и Кира зажала уши, но даже так слышала этот мерзкий скрежещущий звук.

– Пустой старик! Пустой! Пустой!

– … стой… стой… стой… – разносилось по округе.

Истерика прекратилась через минуту. Странники смолкли и… будто даже исчезли. Сложно сказать, когда их изначально не было видно.

– О чём они? – тихонько уточнила Кира. – Почему пустой?

– Говорят, все они были магами, – ответил Дэшшил вместо Таруана. – Когда Торн начал отнимать у детей Сестёр силу, некоторые предпочли умереть, но не расставаться с нею. Вот и ушли в отражённый мир, став неупокоенными. Странниками.

Ясно. То есть это место – некая вариация лимба?

– Все они? – переспросила Кира. – Их же двое.

– Куда больше.

– Куда хуже.

– Куда лучше.

Проклятье. Не исчезли.

– Расскажи о том, что помнишь, – вновь запели странники.

– О первой жизни.

– О первом мире.

– Расскажи.

– И сможете поспать.

– Больше не будет вопросов.

– Больше не надо секретов.

Усталость и правда брала своё, так что уже даже факт беседы с призраками не впечатлял и не пугал. И Кира понимала, что остальные наверняка вымотались ещё сильнее, ведь, в отличие от неё, не сидели весь день без дела.

– Так не пойдёт, – решительно произнесла она. – Тот мир огромен. И жизнь была достаточно долгой. Ваше «расскажи» займёт вечность. У вас есть три вопроса, чтобы узнать то, что хотите. Либо так, либо никак.

Конечно, был вариант, что их сейчас просто вышвырнут обратно в рощу, наплевав на договорённость, но Кира почему-то в это не верила. Если странникам действительно настолько важны чужие секреты…

На мгновение всё стихло, и она ощутила себя мифическим Сфинксом, поставившим искателя сокровищ в тупик сложной загадкой. Хотя в данном случае отвечать придётся как раз ей…

– Хорошо.

– Хорошо.

– Забудь про мир.

– Секреты важнее.

– Первый вопрос.

– Первый.

– Ты веришь в Торна?

– Верю, – неожиданно для самой себя сказала Кира, хотя ещё несколько часов назад наверняка бы ответила отрицательно и не солгала.

– Верит. – В призрачных голосах вновь послышалось недовольство и даже раздражение. – Верит.

– Второй.

– Вернёшься домой, если поможем?

– Мы ведь знаем как.

– Мы ведь знаем.

Сердце дрогнуло.

«Неправда», – пронеслась мысль. Но ведь вопрос был в другом.

Если бы действительно нашёлся путь? Способ? Возможность?

Мама, отец, друзья, такая далёкая, далёкая жизнь. Сейчас, в этой пустыне, в окружении сказочных существ, после полугода без единого человека поблизости прошлое казалось сюрреалистичным сном, а не чем-то случившимся на самом деле.

– Я не знаю, – выдавила Кира.

– Так нельзя. Вернёшься?

– Не знаю.

– А здесь ты умрёшь, – вдруг зашипели голоса. – Наверняка.

– Мы видели.

– Мы помним.

– Вернёшься?

– Я не знаю!

– Умрёшь навсегда.

– Не как в прошлый раз.

– Навеки.

– Будет больно.

– Страшно.

– Вернёшься?

– Нет! – выкрикнула Кира и тут же зажала рот ладонью.

– Не вернётся, – вздохнули странники.

– Не вернётся, – вторило им эхо.

– Последний вопрос, – зашелестели голоса, не давая ей прийти в себя и осмыслить, в чём только что призналась.

– Последний.

– Почему?

– Почему не вернёшься?

– Потому что я дома, – еле слышно промолвила Кира без особых раздумий и медленно осела на песок. – Потому что не смогу.

– Не только, – возразили странники, и в этих размноженных словах ей почудилась насмешка.

– Не только.

– Я не…

– Там ты ни о ком не думала.

– Совсем ни о ком.

– Кроме себя.

– А теперь думаешь, да?

– Много думаешь.

– Часто.

– Глупости думаешь. Правда?

– Это вопрос? – скривилась Кира.

– Вопрос.

– Мы тебя не читаем, помнишь?

– Не можем.

– Любимица Торна.

– Ошибка Торна.

– Для не читающих слишком много догадок, – буркнула она и наконец ответила: – Правда. Довольны?

– Нет, – засмеялись странники.

На самом деле засмеялись. Легко. Звонко. Почти задорно.

– Нет, – разнеслось по пустыне.

– Мало.

– Но мы согласились.

– Согласились.

– Спи.

Кира только и успела задрать голову и посмотреть на красавицу Таль, такую же исполосованную когтями, как в реальном мире. Теперь рядом с ней в ночном небе висели две другие луны – Эло и Рысь.

Совпадение последнего имени с названием земного животного – очередная вызывающая улыбку случайность.

Но Кира не улыбнулась.

Не сейчас.

А потом разум и зрение заволокло туманом, и с последним осознанным вдохом она задумалась, как много эверты услышали и поняли из её разговора со странниками.

По крайней мере, один конкретный эверт.

Глава 15
Падшие

Соль. Нагретый солнцем песок. Красная сладкая мята. Лес после дождя.

Запахи – острые и противоречивые – обволакивали.

И Дэшшил упрямо тянулся вперёд, к источнику. Туда, где пахло сильнее, ярче, вкуснее. Желаннее.

Темнота и мешала, и помогала одновременно.

Разве впервые он оказался во мраке? Нет. Зато каждая нота невероятного аромата теперь звучала так отчётливо, так маняще…

Песок. Мята.

Горечь влажной травы.

Обхватив рукой вожделенную цель, Дэш притянул её к себе, уткнулся носом в мягкие волосы и застыл, словно одно неверное движение могло лишить его добычи, отнять всё. Податливое женское тело покорно приняло новое положение, и рядом раздался довольный вздох.

Лес после дождя. Морская соль на песке. Чёрные глаза.

«Кира».

С этой мыслью Дэшшил проснулся.

Не дёрнуться, не отпрянуть и не разбудить её оказалось самым трудным, что он когда-либо делал в жизни. Взять под контроль собственные низменные инстинкты и то было легче.

Дэш всё же чуть отодвинул бёдра, чтобы не выдать ненароком, насколько отчаянно он нуждается в женской ласке. Проклятье, нужно было соглашаться на приглашение Ирии, но он так спешил выполнить указание старейшин, что не посмел задержаться в озёрном крае ни на минуту, а ведь она так старалась его заманить…

Или же стоило жениться на Сорше ещё два цикла назад. Впрочем, тут Дэшшил не виноват. Он уже давно подумывал о семье, созрел и даже всерьёз поднимал этот вопрос в разговоре с её отцом – одним из наездников. Но Сорша объявила, что ещё не видела мир и не собирается запирать себя в долине с самым занудным эвертом на свете.

Если б не это, глядишь, и не лежал бы он сейчас на голой земле, изнывая от желания к…

«Кого ты пытаешься обмануть?»

Будь рядом странники, они бы вдоволь над Дэшем поиздевались. Выволокли бы наружу всё спрятанное и закрытое на тысячу замков, выстроили бы в стройный ряд и ткнули б носом в каждую невольную мыслишку, мелькнувшую в его голове за последние дни.

Даже странно, что они выдали Кире только один его секрет, да и то между делом, не заостряя внимания. Обычно твари нарочно рвут крепкие связи, ссорят близких и наслаждаются каждым мгновением чужой боли.

«И давно это у вас с Кирой связь, да ещё и крепкая?» – насмешливо протянул внутренний голос, и Дэшшил скривился.

Наверное, с тех пор, как они вдруг решили поспать едва ли не в обнимку.

Кстати, как это произошло?

Он совершенно не помнил, как засыпал и чем закончилось общение со странниками. Только мерзкий шёпот сотен голосов, настойчивых и беспощадных.

И её ответы. Дэш помнил её ответы.

Дыхание Киры изменилось. Она поёрзала, с шумом втянула воздух и застыла в его руках натянутой тетивой.

Не вырвалась. Не закричала. Вообще больше не издала ни звука. Только сердце застучало громче.

И Дэш молчал, желая узнать, во что это выльется.

Минута. Две. Три.

– Ещё ночь? – наконец раздался хриплый шёпот.

– Мы под крылом Чешки, – отозвался Дэшшил.

Он сам так и не проверил, рассвело ли уже, но вышколенный организм утверждал, что проспали они как минимум часов шесть. Наверняка солнце уже встало – даже в отражённом мире, где странники в силах ненадолго оттягивать неизбежное. В других обстоятельствах Дэш бы давно вскочил и ринулся на разведку, однако бок зверя мирно вздымался за спиной, а значит, угрозы не было.

– Не помню, как уснула.

– Я тоже.

И вновь тишина.

Рука затекла, но вытаскивать её из-под головы Киры не хотелось.

– Странники не солгали? – неожиданно спросила она.

Дэш напрягся.

– О чём?

– О том, что ты чувствуешь вину, потому и держался на расстоянии.

Что же творится в её разуме, если это второй всплывший после пробуждения вопрос?

– Странники не умеют лгать, – ответил Дэшшил после небольшой паузы.

И плевать на всё. Ведь и правда же виноват…

– Тебе так стыдно за предательство своих, что противно рядом со…

– Что? – откровенно опешил он. – Где ты откопала эту чушь?

– Сам же сказал.

И голос – ломкий, хрупкий как стекло.

Не сдержавшись, Дэш приподнялся на локте и, перевернув Киру на спину, навис сверху. Мрак под крылом не был совсем уж непроглядным, и слёзы в её глазах не заметил бы только слепой.

– Я виноват перед тобой, – как можно ровнее произнёс Дэшшил, хотя внутри всё клокотало. – Я отдал тебя старейшинам, хотя уже тогда сомневался в их мотивах. Я набросился на Ши и чуть тебя не убил. Ты умирала, Кира. Лежала на земле переломанная, а я…

Пришлось прерваться, потому что спокойствия надолго не хватило. Вновь накатили чувства, испытанные в тот жуткий миг.

Беспомощность.

Боль.

Паника.

Он уже и не помнил, когда в последний раз чего-то так боялся. Даже когда в юности впервые сорвался со спины крылана и полетел в воду с высоты птичьего полёта, и то не дрогнул. И когда впервые схлестнулся в воздухе с астари. И когда в одиночку противостоял целой группе лесных отморозков.

Всё это казалось ерундой, глупостью. Но глядя на искорёженное тело той, кого недавно называл пустышкой, Дэш понимал, что с её смертью этот мир покинет нечто очень важное, и на языке тлела горечь, потому что ни ему, ни кому-то другому не выпало шанса узнать, оценить, прочувствовать…

Он как будто растоптал первый росток на бесплодной выжженной земле.

Почти убил долгожданное чудо.

– И чем бы помогла твоя отстранённость?

– Я бы доставил тебя на острова и вернулся в долину. Защищать свой дом.

– А теперь?

Вместо ответа Дэшшил усмехнулся:

– О ком ты думаешь?

– Все всё слышали, да? – поморщилась Кира.

– Странники всё делают на публику. Так о ком?

– О родителях, – сказала она совсем не то, чего он ожидал и втайне желал. – О друзьях. Призраки были правы. Там… там я ни о ком, кроме себя, не думала. Жила, как живётся, воспринимала как должное каждый дар и жаловалась на каждую пустяковую проблему. И только очутившись здесь, поняла… Прости, это банально.

Дэш вновь лёг и хмуро уставился на её точёный профиль.

– И эти мысли удерживают тебя от возвращения?

– В том числе. Но скорее помогают осознать, кто я на самом деле. Сложно, да. – Кира повернула голову и, глядя ему прямо в глаза, выпалила севшим голосом: – А ещё я думаю о тебе.

Только огромным усилием воли Дэшшил сдержал самодовольную улыбку. Значит, не померещилось. Значит, он всё правильно понял.

– Но странники правы, глупости это, – продолжила Кира, несколько поумерив его радость. – Мы знакомы-то три дня, и большую часть времени я провела без сознания.

Он продолжал сверлить её испытующим взглядом.

– Мы нормально говорили два с половиной раза, – словно извиняясь, пробормотала Кира. – Я тебя не знаю.

Кажется, в её мире какая-то искажённая логика отношений.

– «Знаю» – это последняя стадия, до неё ещё далеко, и добираются туда единицы, – произнёс Дэш после непродолжительного молчания, решив, что всё не так уж страшно.

В конце концов, она не подняла тему неподходящего момента, которая терзала его самого.

– А мы на какой стадии? – с любопытством уточнила Кира.

– «Думаю».

– И ты?..

– И я.

– А ско…

– Отродья проклятых магошлюх! – завопили снаружи, и пробудившийся Чешка вскинулся, осыпав их острыми колючими щепками и землёй.

Дэш опасался, что без защиты его крыльев попросту ослепнет от потока солнечного света, и даже успел зажмуриться и вновь нависнуть над Кирой, но ничего не произошло. Да, стало светлее. Немного. Сев, открыв глаза и оглядевшись, он обнаружил над головой шелестящие кроны деревьев, дарующие спасительную тень. Лучи плясали меж листьев, крались по стволам и изредка всё же скользили по примятой траве прерывистыми линиями, но не могли не то что ослепить, а даже вызвать лёгкое раздражение.

– Ещё раз такое услышу, останешься без зубов, – пробормотал Таруан, с явным трудом поднимаясь с земли неподалёку.

Аскалы, наверняка тоже пробужденные воплем, тут же оказались рядом с хозяином вожака.

– Да оглядись же ты, идиот! – опять закричала Шаса. – Глазами смотри, а не задницей!

Она стояла возле давно потухшего костра, стиснув кулаки и нервно подёргивая головой. Многочисленные короткие косички нелепо торчали в разные стороны, будто проволока, и покачивались на ветру.

– Вот же… – послышался голос Таруана, и до Дэшшила наконец тоже дошло.

Они вернулись в Зелёную рощу. Точнее, странники без предупреждения вышвырнули их из отражённого мира, пока все тихонько спали.

Поймав испуганный взгляд Киры, Дэш вскочил на ноги.

– Давно ты проснулась? – спросил у Шасы.

Та потёрла лоб:

– Да вот только что. Я сразу вернула полог, но… надо уходить быстрее.

Собирались в молчании и спешке.

И всё равно опоздали.

* * *

Киру опять посадили за спиной, а не спереди, и велели держаться крепко-крепко. Как будто страх позволил бы ей разжать пальцы и отлепиться от Дэшшила. Да она даже дышала через раз и оглянуться не смела, хотя затылок щипали ледяные капли пота от ощущения надвигающейся беды.

Из рощи они выбрались настолько быстро, что на мгновение поверилось в успех. И плевать на предчувствия – звуков погони-то не слыхать, а аскалы и Чешка уже доказали, что могут мчаться резвее ветра. Да и до побережья всего шесть тар…

Кира попыталась перевести расстояние в привычные километры, но мозг оказался неспособен на простейшее умножение.

В общем, недалеко до воды.

Они обязательно успеют.

А там ждёт подмога с крыланами – так сказал Ши. Не на аскале же он собирался над морем лететь.

Дэшшил уже сейчас мог поднять их в воздух, но Кира знала, что он не станет. Не бросит лесных. И откуда только взялась эта уверенность… Возможно, из утренних откровений.

«Дура-дура-дура. Не время. Не место. Лучше делом займись».

Да, делом.

Нужно было учиться управлять силой и начинать приносить пользу, а не просто болтаться в седле в образе ходячего благословения Торна, от которого требуется чёрт знает что. Не то одним своим существованием убедить острова, что эсарни – угроза, не то просто улыбаться и махать, дабы все вокруг уверовали: магия рядом, оболочки оживают.

Зажмурившись, Кира уже привычно обратилась к внутреннему зрению и потянулась к сияющему полотну, но нити никак не давались в руки. Мешала тряска, мешал ветер, даже рык бегущих рядом аскалов действовал на нервы. Не давал сосредоточиться, путал мысли.

А ещё полог Шасы. Он был очень тонким, почти прозрачным, так что явно не спасал от тех, кто наверняка шёл по следу, зато не давал Кире разглядеть, что творится снаружи. Искажал рисунок, будто капли дождя на стекле.

– Сними полог! – крикнула она, не открывая глаз и всё так же прижимаясь щекой к широкой к спине Дэшшила.

Ответа не было, и полог не исчез.

Не услышала? Или заупрямилась?

Как жаль, что мыслесвязь работает только между представителями одного вида. Теперь не наорёшься…

– Снимай! – вновь велела Кира. – От него нет толку!

В следующий миг мутная плёнка, что ограждала их от мира, испарилась.

Словно мыльный пузырь лопнул, и вокруг сразу вспыхнули десятки… нет, сотни мерцающих огоньков.

Живые существа. Все до единого. Каждый, в ком есть хоть капля энергии.

Вот их небольшой отряд. Аскалы, крылан, эверты. И сама Кира, отчего-то сменившая цвет: раньше она видела себя золотистой, а теперь по жилам неслись чернила, кровь и серебро.

Роща давно осталась позади, но и на открытой местности хватало растений и животных. В воздухе и под землёй тоже кипела жизнь, а чуть в стороне лентой струилась река, ослепительная в своём голубом сиянии.

А вот и источник дурных предчувствий. Дальше, гораздо дальше. Настолько далеко, что можно бы было вздохнуть с облегчением, кабы не одно но…

– С ними оболочка! – крикнула Кира.

Что-то в этой группе преследователей ещё было не так, но, что именно, понять не получилось. Её тоже заметили.

Заметили, оценили и решили не дожидаться удара – мощная волна насыщенной золотой энергии просто сбила её с несуществующих ног и вышвырнула обратно в тело.

– Она сильнее… сильнее меня… – прохрипела Кира.

Горло перехватило; глаза слезились и горели огнём.

– Что? – не расслышал Дэш, но она не стала повторять, лишь прижалась к нему ещё теснее, чтобы ни миллиметра свободного пространства между ними не осталось.

А потом мир содрогнулся, и земля под лапами Чешки разверзлась.

На сей раз Кира была не причиной этих разрушений, а целью, и всё равно чувствовала каждый сдвиг дёрна, каждую горсть земли, сорвавшуюся в пропасть, каждый вырванный с корнем куст, будто сама дёргала за нити бытия. Без всякого второго зрения она мысленно отсчитывала оборванные жизни. Мелких, казалось бы, незначительных существ, и всё же… Даже ей, отнюдь не буддистке и не пацифистке, было больно и страшно за каждого.

При первом же толчке Чешка с радостью расправил крылья, словно только того и ждал, и взмыл ввысь, но спустя несколько сильных взмахов твёрдая рука наездника развернула его обратно. Пока они приближались к месту раскола, Кира сумела в деталях разглядеть окрестности и поразилась распростёршейся внизу картине.

Земля кипела и бурлила, точно вода в котле; тут и там вздымались чёрно-зелёные волны, вырывались на поверхность подземные реки, раскалывались на части огромные валуны. И в этом бушующем океане грязи, раздробленных корней и каменных осколков нетронутым оставался лишь один пятачок, на котором, перебирая лапами и время от времени пригибаясь, жались друг к другу три аскала с двумя всадниками.

Наверное, причиной тому высота, но Кира не разглядела на лицах Таруана и Шасы ни намёка на страх или сомнения. Они гордо восседали на мохнатых спинах зверей и смотрели вдаль, ожидая прибытия врага. Собственно, Кира вообще впервые видела лесных эвертов при свете дня и только теперь осознала значение шрамов на их телах и лицах.

Эти будут драться до последней капли крови.

А враг приближался.

Невероятно быстро. Уверенно. Неотвратимо.

И вскоре странность, которую Кира ощутила, когда взглянула на отряд преследователей внутренним зрением, прояснилась.

Они передвигались не на крыланах. И не на аскалах. И даже не на лошадях, коих, впрочем, в этом мире она вообще не встречала.

Не было сияющих огней, бегущей по венам энергии, магии живых сердец.

Под золотыми и серебряными всадниками в чёрной одежде скрипели железными лапами механические звери.

На ум пришла дурацкая ассоциация с детскими заводными игрушками, и с высоты они такими и казались – нелепо квадратными, несерьёзными, хрупкими пластмассками – но сердце знало… знало, что монстры огромны, безжалостны и непобедимы.

Откуда они у городских? А это были именно городские эверты во главе с самим золотым инши Ошедом и его ручной пустышкой. Разве что эсарни создали для союзников, но как сумели обойти предвиденья знающих?

Только если в создании участвовал кто-то из воспитанников Торна…

И это не оболочки. Участие должно было быть непосредственным, важным, глубинным. Таким, что без него не обойтись. Одного присутствия мало.

На островах завёлся предатель? И один ли?

Мысли взбесившимся роем носились в черепной коробке, бились о стенки, наращивали головную боль.

Чешка, прекратив снижение, закружил над местом событий, и в этот миг Ошед, словно что-то почувствовав, взглянул прямо на них. Из-за царившего внизу хаоса он не мог расслышать взмахи крыльев, но теперь…

Лицо инши злобно исказилось, губы зашевелились, выплёвывая слова.

– Они не знали обо мне! – крикнул Дэш через плечо. – Гнались за аскалами. Поблизости нет наездников с крыланами.

И это бы успокоило, если бы внизу, готовясь к схватке, не остались лесные эверты.

Кира уже хотела сказать Дэшшилу, чтобы спускался, и будь что будет, но в следующий миг одновременно произошло сразу несколько событий. Таруан задрал голову и покачал ею из стороны в сторону. Шаса вскинула руку с шатирой и проорала что-то на странном рычащем языке, почти сумев перекричать грохот бурлящей земли. А городская оболочка – та самая женщина, что приходила к Кире в комнату – припала к спине железного зверя, будто лишившись чувств, и в ту же секунду на Чешку обрушился порыв ледяного ветра.

Крылана закрутило по воздуху, сильно, быстро. Кира цеплялась за сидевшего впереди Дэша столь отчаянно, что наверняка прорвала майку и исцарапала ему кожу, но в конце концов так и не поняла, как они умудрились удержаться в седле, если по всем законам физики уже должны были лежать переломанными грудами костей на земле. Однако в какой-то момент вращение просто прекратилось, Чешка вновь расправил крылья и, яростно взвизгнув, устремился в небеса.

Кира не сразу осознала, что это значит, а когда до неё дошло…

– Мы не можем их бросить!

Дэшшил молчал, а крылан всё быстрее удалялся от места событий.

– Мы не можем! – С трудом разжав пальцы одной руки и выпустив из них скомканную ткань, Кира ударила кулаком широкую бронзовую спину. – Разворачивайся!

Новый порыв ветра оказался сильнее предыдущего, но в этот раз Чешка был готов. Или его хозяин. Прижав крылья к бокам, зверь будто слился с потоком и стрелой скользнул по незримой волне.

А Кира наконец поняла, что это её задача – защищать их от нападок оболочки.

Да, сил у той больше, но даже минимального щита должно хватить, чтобы оторваться…

И вновь внутреннее зрение, нити, полотно, слепящий свет, очередной удар, но тонкая плёнка выдерживает, оберегая, только мерцает разноцветными пятнами. А Кира всё не успокаивается, сплетает и меняет узор, наращивает щит, потому что та пустышка внизу не знает усталости и боли, и если ей прикажут атаковать снова, в три, в четыре раза сильнее, она выполнит приказ без промедления.

Когда ноздри затопил солёный запах моря, Кира уже не чувствовала холода и ветра, не понимала, минуты прошли или часы, и с трудом держалась в седле.

«Главное, не разжимать руки», – осталась единственная мысль.

– Ещё чуть-чуть, – донёсся издалека голос Дэшшила, и крепкая мужская рука прижала её слабеющие ладони к его животу. – Потерпи…

А потом что-то изменилось.

Кира вдруг оказалась в невесомости. Мир вокруг замер, звуки и запахи испарились, а ноги и руки вместо опоры нащупали пустоту.

Глаза распахнулись сами собой.

Белое, голубое, синее. Верха и низа нет, только оглушительная тишина и бесконечное небо.

И вдруг – взрыв. По крайней мере, так Кире показалось. Волосы взметнулись, хлестнули по лицу, чей-то истошный крик и мерзкий скрежет полоснули по ушам, над головой мелькнул ало-чёрный ком из лап, крыльев, хвостов.

Астари.

И Чешка.

Два зверя в вышине.

Сцепились насмерть.

И Дэш, который всё ещё пытался управлять крыланом.

А Кира наконец поняла, что падает. Падает быстро и неотвратимо, пусть поначалу и казалось, будто всё вокруг стоит на месте.

Она знала только одно: в воду не желательно входить плашмя. И последнее, что успела сделать, – перевернулась.

Море расступилось под ногами и вновь сомкнулось над головой, сразу попытавшись пробраться в нос, глаза, уши, дотянуться до самой сердцевины, пленить и растворить в себе без остатка.

«Стихийница хренова», – отстранённо думала Кира, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, точно муха в янтаре, и медленно погружаясь на дно.

И, наверное, она поддалась бы морю. Поддалась бы его тяжести, обволакивающему спокойствию и собственной невыносимой усталости. Но море попыталось поработить не её одну.

Миг, когда в воду погрузился Дэшшил, отозвался ноющей болью в сердце. Зрение само сменилось на магическое, и Кира уже на чистом упрямстве потянулась к сияющей точке, которая, в отличие от неё, не сдавалась и пыталась всплыть.

Несгибаемый бронзовый эверт.

Нити цеплялись за пальцы, будто подсказывая нужный узор, и Кира послушно тянула одну за другой. Ближе. Ещё ближе. Они оба почти наверху.

Последний толчок – и в опалённые солью нос и горло ворвался воздух, а по глазам полоснул солнечный свет. Рядом раздался всплеск, и над поверхностью появились голова и плечи Дэша, чтобы тут же вновь уйти под воду. Лишь в последнюю секунду Кира успела ухватиться за него, удержать, да с трудом сама не погрузилась вниз под тяжестью мужского тела.

Она практически ничего не видела, но благодаря всполохам энергии знала, в какой стороне берег. Совсем рядом. И сейчас впервые жалела, что не может колдовать словом или взмахом любой из конечностей – сосредотачиваться на сияющем полотне было всё сложнее.

«Волна. Волна».

Наверное, Кира всё же справилась. Догребла сама с лёгкой помощью еле соображающего Дэшшила или подчинила-таки своенравные воды, ибо вдруг голую ступню – обувь море решило оставить себе – сначала пощекотали склизкие водоросли, а потом и зыбкий песок.

Колени подогнулись.

На берег Кира и Дэш выползали на четвереньках.

Руки по локоть проваливались в охристое месиво, море на прощание окатывало ноги пенистыми волнами, дыхание с хрипом вырывалось из обожжённых лёгких, одежда неподъёмной ношей тянула к земле.

Но они выбрались.

Выбрались.

Рухнув на спину, Кира устремила слезящиеся глаза ввысь, но уже через секунду ослепительно голубое небо почернело и исчезло.

А детский голос ей наверняка померещился. В конце концов, откуда здесь взяться ребёнку? Да ещё и кричащему:

– Нэнни, нэнни, глянь, падшие!