Текст книги "Оболочка (СИ)"

Автор книги: Кристина Леола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 11
Сын войны

Он родился в последний день войны.

По крайней мере, так ему сказали. Хотя… разве бывает у войны последний день? Она не заканчивается в одночасье, не обрывается по щелчку пальцев, и ещё долгие трети, циклы и даже годы после подписания договора сердца бывших врагов полнятся ненавистью и страхом.

Оттого вдвойне странно, что новорожденного, найденного на перевале отступающей армией, не оставили умирать в снегу. Подобрали, снесли в приют, пусть и знали почти наверняка, что то сын какой-нибудь лесной дикарки, которой попользовался кто-то из городских же вояк, так что мать не пожелала оставлять уродца себе.

Дитя насилия.

И назвали его соответственно: Дэшшил.

Ярость.

Эту свою ярость, по рассказам нянек, он проявлял с первого дня. Кричал, размахивал ручонками и не подпускал к себе никого, разве что когда уже чуть ли не сознание терял от голода. Тогда – да, мирился, терпел, хмурился. Ел быстро, жадно. И вновь превращался в несносное чудовище, от которого шарахались все и вся.

До пяти лет большую часть дня он проводил в гордом одиночестве.

А когда подрос, начал драться, да так отчаянно, будто за жизнь боролся, хотя всегда сам был зачинщиком, и никто на него не покушался.

Дэш почти не запомнил детские годы – только какие-то обрывки порой всплывали из глубины, вроде того же похода в Театр или случайного имени одного из мальчишек, с которыми он неистово враждовал. А собственный образ тех далёких дней в памяти не сохранился.

Что, наверное, и к лучшему.

Отец всегда говорил, что живых создают их воспоминания. Лиши эверта памяти – и лепи из него, как из глины, что душе угодно. Дескать, так и из убийцы можно сделать добряка, а из добряка – убийцу.

Дэшшил не то чтобы в это верил, но становиться тем, в кого мог вырасти тот ужасный ребёнок, не хотел.

Настоящая его жизнь началась в десятый день рождения.

В городах в то время много болтали о дикарской Вечности – празднике, когда эверты по ту сторону Цветущих гор наслаждаются своей победой, веселятся и насмехаются над слабаками, что сбежали, поджав хвосты, хотя изначально были сильнее и сплочённее. И Дэш жаждал увидеть всё собственными глазами. Понять, как они могут праздновать, когда погублено столько жизней, когда вместо крови по венам любого обитателя Вернии бежит боль, и когда он, Дэшшил, лишён малейшего повода для улыбки.

Его вела ненависть. Вёл гнев. Вели пустые одинокие детские годы.

Но стоило выбраться с мёртвых стеклянных улиц и узреть ту самую Вечность, как все вопросы отпали. И иссякла наконец отравляющая сердце ярость Дэшшила.

Потому что не было никакого праздника. Не было веселья и насмешек.

Только скорбь и вечная память погибшим. Только сломленные, но не побеждённые эверты, что денно и нощно восстанавливали выжженные леса, очищали залитые кровью озёра и ухаживали за покалеченными крыланами и аскалами в надежде на сохранение видов.

Дэш в одиночку дошёл до самого северного побережья, и никто даже не попытался его остановить. Никто не спрашивал, кто он и откуда, да почему без старших. Никто не тыкал пальцем в его городскую одежду, не смеялся над нелепыми часами на предплечье. Зато каждый норовил покормить да приютить на ночь.

Дэш какое-то время обитал в озёрном крае. Бродил по лесам. Прятался от тревожных мыслей в пещерах.

А на берегу, когда голые, стёртые долгой дорогой стопы омывала волна за волной, а лицо щипал до красноты морской ветер, Дэшшил осознал, что вернулся домой, пусть и оказался здесь впервые.

Он уснул прямо там, на песке. И очнулся в доме долинного наездника, где так и остался насовсем. Вдового Лаши Сеноа, что спас бродяжку от прилива и унёс в долину, Дэш с тех пор звал отцом, хотя имя родовое принять отказался. Решил заработать своё.

Заработал. Заслужил кровью, потом, бессонными ночами и бесконечным противостоянием с упрямым Чешкой, с которым они вместе росли, но результат того стоил.

Дэшшил стал окончательно своим. Командиром наездников. Главным защитником долины. И теперь родной земле грозила невиданная прежде опасность, а он даже примерно не представлял, что делать.

Разве выстоят свободные земли против городов, вооружённых оболочками? Тем более, когда их поддерживают местные и Сарния заодно…

Кто ещё с ними? Озёрный край? Крохотные семейные поселения, разбросанные тут и там?

Лес точно нет, о чём и пытался предупредить Таруан Ши при недавней встрече, но всей его мощи не хватит для полноценного отпора. Пусть даже и цель врага совсем не долина, но её сметут как несущественную преграду, перетрут жернова новой войны.

И в те же жернова так не вовремя, так некстати, угодила погибшая где-то за гранью снов и переселившаяся в этот неспокойный мир душа Киры Чиж.

Дэшшил спрашивал у неё, «чиж» – это такая птичка. Маленькая, по цвету третьего и четвёртого дня да с чёрными вкрапленьями. Здесь таких нет, зато других полно. И жёлтых, и зелёных, и синих… Иногда смотришь в небеса, а таком такое разноцветье, что просто диву даешься.

И куда птице против неумолимого ветра? Зачем боги выбросили её в самое сердце шторма?

Виски ломило от горестных мыслей и неумолчного писка, однако стоило выбраться на улицу, и тревога оборвалась, сменившись оглушительной тишиной – будто и не было ничего. Дэш и Мис медленно отняли руки от ушей и недоумённо огляделись.

С освещением в городе творилась какая-то ерунда. Не то из-за грозы батареи толком не зарядились, или же этим просто никто не занимался, а в результате уличные фонари через один бросали на брусчатку тусклые мерцающие пятна, явно сигнализируя о своей скорой кончине. Сверху эти желтоватые кругляши, наверное, походили на рассыпанные бусы неуклюжей великанши.

Дэш и Мис оказались не единственными, кто вышел на улицу. Тут и там в пятнах света мелькали мужчины и женщины, что сливались в единый поток, устремлённый к залу Совета.

Прямые спины, напряжённые лица.

И всё равно это не очень-то напоминало всеобщую тревогу: во-первых, эвертов было слишком мало, а во-вторых, двигались они слишком тихо, без панических криков или хотя бы взволнованного ропота.

– Только стражи и наездники, – заметил Мис ещё одну странность, кивнув на повязки на головах окружающих.

– Сахтовы эсарни с их магией, – пробормотал Дэш.

Значит, тревога была не простая, а установленная только в определённых зданиях. И не вопящая на всю округу, как ему показалось, а посылающая сигналы прямо в мозг, причём далеко не всем подряд.

Гильдия видящих, что как раз и занималась поиском и применением в быту природной магии, кажется, целиком и полностью перешла в распоряжение эсарни. Все их технологии были замешаны с волшебством, тогда как другим не доставалось ничего. Ещё один повод опасаться такого противника.

Молча переглянувшись, Дэш и Мис двинулись за остальными.

– Если они поняли… о ней, то нам бы лучше в противоположную сторону топать, – прошептал Мис, оглядываясь на тёмные силуэты загонов с крыланами.

– Не поняли, иначе б не тревогу били, а сами к нам пришли.

«Наверное», – мысленно добавил Дэшшил, ибо и сам сомневался в своих словах. В конце концов, много ли он знает о Совете? А об инши? Эти вполне могли в срочном порядке созвать всё своё войско, чтобы на их глазах обвинить долинных дикарей в предательстве.

И казнить пустышку.

Шаг помимо воли ускорился, и вскоре Дэшшил обнаружил, что уже несётся впереди толпы, а Мис, ругаясь себе под нос, спешит следом.

В здание пропустили только их двоих. Остальных на входе остановили старейшины Ишер и Сиар громогласным «Внимание!». На задворках сознания промелькнуло, что надо бы задержаться, послушать, какие указания дадут стражам, но ноги уже несли Дэша в распахнутые двери и дальше по коридору.

Пять старейшин ждали посреди зала, и не успел Дэшшил остановиться, как Эгал открыл рот:

– Где она?

– Кто?

– Ох, к сахтам твои глупые игры! Где пустышка?

– Мы передали её вам, – нахмурился Дэш и вгляделся в лица присутствующих. – Что произошло?

– Прирождённый талант. – Эгал демонстративно трижды хлопнул в ладоши. – Вот только кто ж тебе поверит, раз…

– Помолчи, – внезапно вмешался Аши, вскинув руку, и наконец посмотрел на Дэша. – Полчаса назад оболочка сообщила страже, что её призывают, завела сопровождающего к кузне, а там его кто-то ударил по голове.

– Кто-то? – поразился Мис. – Не она сама?

– Кто-то, – процедил Эгал сквозь зубы.

– И так как мы подтвердили, что хозяина и кольца у этой оболочки нет, значит, приказ ей отдали заранее и лично, чётко обозначив, что и когда она должна сказать и сделать.

Сбежала.

Не одна.

Кто-то помог. Кто?

– Вы обвиняете нас? – вскинул брови Дэш.

– Только вы с ней общ… – начал было шипеть Эгал, но Аши вновь его оборвал:

– Нет. Пока что. Но мы должны знать, с кем вы пересекались по пути. Кто ещё мог повлиять на оболочку?

Сердце ухало в груди как ночной керан, однако старейшины, казалось, ничего не замечали. «Главное, держать лицо, – билось в висках. – Она сбежала. Сбежала».

– Никто. – Дэш передёрнул плечами. – Мы сталкивались с лесными, но пустышка была в одежде отверженной, так что они не задавали вопросов. И у них просто не было возможности что-то ей приказать.

– Вот видишь! – воскликнул Эгал. – Да они сами подтверждают…

– Какой в этом смысл? – не сдержался Мис. – Зачем нам приводить её к вам, а потом красть?

– Чтобы с чистой совестью забрать себе. И Совету угодили, и долину не обидели. – Эгал прищурился. – Вы же хотели… даже просили её себе!

– А ещё мы шагу из выделенной комнаты не сделали, – отчеканил Дэш.

«Неправда. Мис выходил. Подслушивал. Мог ли он?.. – Он покосился на друга и резко отвернулся. – Нет, чушь какая».

– И мы не меньше вашего желаем избежать войны с городами, так что не стали бы красть пустышку, пока дело не сделано.

И тут кое-что из сказанного иглой вонзилось в затылок.

– Как подтвердили? – спросил Дэш.

– Что? – Аши сдвинул куцые брови.

– Как подтвердили, что хозяина и кольца нет?

– Тебя не касается! – выплюнул Эгал, а молчаливые Неша и Сарт отвели глаза.

– Есть способ, – начал было Аши, но тут за его спиной раздался грохот, в стене за креслами распахнулась дверь, и оттуда вылетел взъерошенный…

Инши.

– Ваши стражи идиоты! – вопил он, приближаясь. – Зачем, зачем он потащился с ней в одиночку? У вас не хватает ресурсов? Проблемы с дисциплиной? Как можно было додуматься…

– Ошед!

От оклика главы Совета он замер: спина неестественно прямая, руки сжаты в кулаки, вместо лица – каменная маска.

Дэш пытался вспомнить, видел ли его прежде. Казалось, нет. Кто-то из новых. Молодых, пробивных, амбициозных. И как всегда – истинно золотой, вершина пищевой цепи, элита Вернии.

– Мы допросили стража, – ледяным тоном продолжил инши, так и не двинувшись с места. – И получили только нытьё и невнятные оправдания. Может, вы поясните, почему вместо усиленной охраны оболочка осталась с единственным провожатым?

По Дэшу и Мису он лишь мазнул ничего не выражающим взглядом.

– Мы не привыкли чего-то опасаться в стенах города, – шагнула вперёд Неша. – И для стражей это была обычная пустышка, приказать который может только Совет, так что и сомнений никаких не возникло.

– Значит, вы должны были лично ночевать под её дверью, – прорычал инши. – И лучше охранять стены, чтоб никто посторонний не проник…

– Хватит. – Аши устало потёр лоб. – Давайте обсудим всё без свидетелей. Дэшшил Наездник, Мисор Ласиа, благодарю за помощь и выражаю надежду, что долина действительно не причастна к исчезновению оболочки.

Как тонко.

Их явно выставляли прочь, но слова главы Совета заинтересовали инши.

– Долина? Эти двое из долины? Они привезли пустышку?

– Да, – ответил вместо старейшин Дэш.

– Я хочу с ними поговорить.

– Нет нужды, мы…

И вновь Аши прервало неожиданное вторжение – на сей раз с главного входа. В зал влетела взволнованная Сиар:

– Кто-то видел неподалёку аскалов.

Всего несколько слов привели мир в движение. Эгал ругнулся и вместе с Нешей и Сиар устремился на улицу. Оставшиеся старейшины – Аши, Теас и Сарт – хмуро переглянулись. Золотой градоправитель бросил резкое:

– Догнать. Нам нужно три, не меньше.

После чего крутанулся на пятках, так что длинные волосы хлестнули его по лицу, и, чеканя шаг, удалился через скрытую заднюю дверь.

– Значит, всё-таки лесные, – пробормотал Аши, затем закрыл ненадолго глаза и вновь посмотрел на Дэша. – Я бы попросил вас задержаться в городе, пока оболочку не найдут, но вы вправе вернуться в долину.

– Мы ведь воюем не с городами, – произнёс Дэшшил.

– Мы воюем с богами, – едва слышно вымолвил Аши. – Мы вернём себе магию. И я верю, что долина не откажется разделить с нами эту победу.

* * *

– Думаешь, лесные?

Они быстро шагали по опустевшим тёмным улицам, и Мис то и дело нервно оглядывался, словно опасался погони.

– Не знаю.

– Думаешь, её убили?

– Не знаю.

– Думаешь, они поверили, что мы ни при чём? – не унимался Мис.

Не выдержав, Дэш остановился и схватил друга за плечи:

– Это ведь не ты?

– Что? Да я…

– Ты ушёл, и в это время она пропала. Она знает только нас двоих, доверяет только нам… почти доверяет. Кто ещё мог выманить её из комнаты?

Мис ошеломлённо открывал и закрывал рот, не в силах выдавить ни слова.

А Дэш терялся, не понимая, какой ответ хочет услышать. Ведь кто бы ни забрал Киру – Мис или лесные – цель у них могла быть только одна: избавиться от оболочки, лишить Совет и инши хотя бы части оружия, а значит, её уже наверняка нет в живых…

– Зачем мне это? – наконец прохрипел Мис.

– Чтобы защитить долину.

– Я не убийца, – выплюнул он, стряхивая с себя руки Дэша. – И я к ней не приближался.

Поверилось как-то сразу. За долгие годы Мис ни разу ему не солгал. И сейчас не стал бы отнекиваться – он же не в курсе, что у Дэша на эту… ненастоящую оболочку такая странная реакция. На всё, что её касается.

Тогда только лесные…

Таруан был убеждён, что они везут Совету пустышку, и отступил, только когда Кира разыграла спектакль и доказала, что она не кукла. Но если магия и вправду возвращается к обитателям леса, они могли догадаться об одушевлённости оболочки, увидеть её суть. И тогда…

– Они её не тронут, – вдруг с облегчением понял Дэшшил. – Ши всё твердил о смирении, они во всём полагаются на волю богов. И в ней углядят новое знамение.

– А, так значит, теперь я невиновен, – пробурчал Мис.

– Прости.

Дэш хлопнул насупившегося друга по спине, быстро огляделся и решительно двинулся к загонам. Помимо обескураживающей честности, Мис обладал ещё одной чудесной чертой, незаменимой в среде наездников. Да и в любой другой среде тоже. Он не держал обид. Хотя сейчас имел полное право как минимум высказать Дэшу всё, что о нём думает за такие нелицеприятные выводы…

– Нужно спешить.

– Куда?

– Тебе – в долину. Собери всех, и уходите в лес, а ещё лучше – к озёрам.

– А как же ты?

– Я попробую найти Киру.

– За ней полгорода пустят в погоню, – фыркнул Мис. – С чего ты взял, что повезёт тебе?

– Они кое-чего не знают…

Парнишка, дремавший на бочке у ворот, при их приближении встрепенулся, и задать вопрос Мис не успел.

– Мы за крыланами, – бросил Дэш, распахивая створку.

– Чего на ночь глядя-то? – Юный будущий наездник, пока только присматривающий за зверьми, потёр глаза и поёжился. Прямые грязные волосы иглами торчали вокруг головы. – Ещё и после грозы. Астари жеш…

– Вот и решили поохотиться, – натянуто улыбнулся Дэш, впрочем, во мраке загона его улыбку вряд ли кто увидел.

То-то парень удивится, когда через несколько минут сюда явятся местные наездники за остальными крыланами.

– От дурные, – пробормотал юнец и махнул рукой: – Забирайте, чего уж. Какие-то нервные они у вас. Один несколько часов никому уснуть не давал, всё метался, как раненый.

Дэш и так уже добрался до нужного отсека и с тревогой оглядел Чешку. Тот явно ни минуты не отдыхал, а завидев хозяина, разволновался пуще прежнего, забил о стенки напряжёнными крыльями и тихонько вскрикнул.

– Ну-ну, – прошептал Дэшшил, выводя зверя в проход. – Сейчас полетаем.

Путь предстоял нелёгкий.

По ночам, а тем более после грозы, астари действительно более активны и опасны. Да и лететь предстояло над открытой местностью – их любимой территорией. Но в одном Дэш был уверен: он единственный двинется в правильную сторону.

Старейшины наверняка отправят все силы к лесу, за ворами.

Они ведь не знают, что у оболочки появилась душа, которая стремится на срединный остров.

Не знают, что Таруан Ши не желает гневить богов, а потому решит во всём помогать ожившей стихии.

А ещё не знают, что он ни за что не поведёт её к островам напрямки, через чащу и долину, и что он несколько лет путешествовал по Лорнии и изучил тамошние тропы не хуже родных земель.

Дэш и Таруан во многом были похожи, потому, наверное, так и не сумели поладить. Зато теперь их одинаковый образ мысли мог помочь Дэшшилу отыскать беглецов быстрее, чем это сделают старейшины и инши.

Глава 12
Лесные волки

Зверь не скалил зубы, не рычал, не сверкал злобно глазами. На самом деле он даже не шелохнулся при звуке шагов – так и лежал, опустив голову на передние лапы и смежив веки. Но Киру его нарочитое спокойствие не обмануло.

Она видела, как напряжён каждый мускул мощного, гибкого тела; видела вставшую дыбом шерсть на загривке и когти, что безжалостно впивались в землю точно в живую плоть. Было ясно, что зверю хватит и доли секунды для рывка вперёд – и тогда уже никто не успеет помочь.

Кира с малых лет боялась волков. Ещё после сказки о Красной Шапочке, в которой она углядела отнюдь не то, что видят прочие дети. А спасение и высвобождение героини из живота монстра и вовсе казались нелепицей.

– Я на него не сяду, – прошептала Кира, стараясь не делать резких движений, и покосилась на серебряного эверта, что вывел её из города. – А если сяду, то не удержусь.

Что говорить, если даже с дружелюбного и осёдланного Чешки она периодически норовила свалиться – да и свалилась бы, кабы не цеплялась за Дэшшила. А тут, во-первых, предстояло ехать одной, а во-вторых, насколько Кира поняла, аскалы по земле передвигались гораздо быстрее крыланов.

– Удержишься, – так же негромко отозвался серебряный. – Там на ошейнике петли для рук – главное не ослаблять хватку.

– Он не подпустит, – неуверенно пробормотала Кира, неотрывно пялясь на свой потенциальный транспорт.

– Что за стихийница боится зверя! – фыркнули рядом, и она наконец подняла взгляд.

Да, серебряный прибыл не один, а с весьма неожиданной спутницей – совсем юной бронзовой девчонкой с косичками, которой Кира по земным меркам не дала бы и тринадцати лет. Сейчас оба эверта восседали на своих аскалах, ёрзали и нетерпеливо оглядывались по сторонам в ожидании неприятностей.

– Садись уже, бестолочь, – опять открыла рот девчонка, но Таруан Ши, как представился серебряный, тут же её одёрнул:

– Шаса!

– Ну а чего она, – пробурчали в ответ.

Вдруг выплывшая из-за толщи облаков одна из трёх местных лун осветила их небольшую группу, и Кира с удивлением поняла, что лицо и руки девочки тоже покрыты шрамами. Так что это наверняка какой-то обычай, а она уж начала сочувствовать Ши, покалеченному в битве со страшным чудовищем.

Или же у лесных от рождения такая странная кожа.

– Ты сама вокруг своего первого аскала две трети ходила, не знала, как подступиться, – припечатал Ши, затем опять огляделся и наконец посмотрел на Киру: – Но тебе лучше и вправду поспешить.

И она решилась: с трудом сдерживаясь, чтобы не зажмуриться, шагнула к зверю, запустила руку в шерсть на шее и нащупала ту самую петлю.

«Не ешь меня, я невкусная».

Аскал едва заметно вздрогнул, но вроде не торопился откусывать конечности.

– Ну же, обратись ты уже к магии и узри – он не желает тебе зла! – опять не смолчала девчонка.

– Шаса!

– Что Шаса? Городские уже, наверное, тревогу подняли, а мы тут…

– Вернёмся в лес, посажу с Маиши коврики плести, – прервал Таруан Ши.

Видимо, «плести коврики» – одно из самых страшных наказаний, потому как Шаса тут же умолкла и больше не понукала, лишь громко сопела и зыркала на Киру исподлобья. А та поняла, что действительно могла бы обратиться к магии и попробовать найти связь с аскалом. Вот только каждое такое обращение из-за её неопытности занимало слишком много времени – проще рискнуть и забраться на мохнатую спину просто так.

С судорожным вздохом Кира обхватила зверя за шею и буквально забросила себя на него, тут же стиснув бока коленями. Думала, аскал немедленно вскочит на лапы, но он дождался, когда она крепко ухватится за петли, и только потом осторожно поднялся.

– Ну слава Сёстрам, – пробормотала Шаса.

Похоже, даже перспектива плетения ковриков не могла удержать её язык за зубами. И несмотря на всю напряжённость ситуации, Кира улыбнулась этой детской непосредственности. Широко, от всей души, чем явно удивила обоих эвертов.

– Нам недалеко, – прокашлявшись, объявил Таруан, – до Зелёной рощи. Там придётся переждать ночь.

– А как же… погоня? – нахмурилась Кира и оглянулась на городскую стену, мерцавшую в серебристом лунном свете.

Отошли они совсем недалеко, и она не сомневалась, что в случае поднятия тревоги что-нибудь да услышала бы. И пусть пока Город слёз и пепла спал, это явно не продлится вечно. Так не лучше ли убраться, пока не поздно?

– Они не найдут наш след, – самодовольно протянула Шаса. – Даже ты магическим зрением нас не засекла, а всё потому…

– Помолчи, – вновь оборвал её Таруан. – Подробности позже. – И серьёзно посмотрел на Киру: – Нас действительно вряд ли смогут отследить. А ночью ехать опасно – астари. До рощи добираться – и то риск, но иначе никак. Так что помчимся быстро. Пригнись и держись крепче, Лекс не подведёт.

Лекс не подвёл.

Или его особая магия.

Стоило припасть к жёсткой шерсти, как Киру буквально придавило к зверю, так что ни голову повернуть не получалось, ни просто пошевелиться. Сразу вспомнился земной аттракцион – «Центрифуга», кажется. Кира его просто ненавидела как раз из-за невозможности двинуть рукой или ногой – да что там, во время вращения тебя так вжимает в стенку, что даже колени в обратную сторону выгибаются. Неприятно. Неуютно. Порой больно.

На Лексе было куда комфортнее, но ограниченность движений всё-таки немного пугала. Хотелось сопротивляться и пытаться дёрнуться просто из принципа. И чтобы удостовериться, что не парализована.

Полюбоваться окрестностями тоже не вышло – Кира только открыла глаза, и ветер тут же наточенным лезвием полоснул по роговице. Весь оставшийся путь её веки оставались крепко смежены.

В ушах свистело и громыхало, сердце норовило перебраться то в горло, то в пятки, а время вообще будто перестало существовать. Если поначалу Кира ещё могла примерно сказать, сколько они уже едут, то в следующий миг вдруг осознала, что совершенно потерялась и запуталась.

Может, прошли минуты, а может, часы, когда в голове вдруг раздался голос:

«Поговорим?»

Если б не «эффект центрифуги», Кира бы точно свалилась со зверя. А так только внутренне содрогнулась и моргнула от неожиданности, отчего глаза вновь обожгло болью.

«Аскалы, как и крыланы, передают мысли, – продолжил Таруан Ши. – Попробуй».

То есть он может читать её мысли, когда Кира касается Лекса? Нет, вряд ли. Тогда бы не предлагал попробовать. Значит, надо как-то направить… Аскалы передают?

«Передай, пожалуйста…» – сосредоточившись, начала Кира, но осеклась, когда рядом прогрохотал смех.

Совсем даже не мысленный, да такой громкий, что услышать его получилось и через завывающий ветер.

«Просто думай. – В её голове Ши тоже посмеивался. – Целенаправленно».

«Думаю, – слегка обиженно отозвалась Кира. – Так?»

«Да. Если что, Шаса нас не слышит. Слишком мала для мыслесвязи».

Это очень радовало. Появился шанс узнать ответы без саркастических комментариев подростка.

Таруан Ши решил не дожидаться, когда прозвучат вопросы, и начал сам, явно прекрасно понимая, что волнует Киру в первую очередь:

«У нас есть маги. Мелкие все, дети, но всё же. Шаса, например. Именно она скрывает нашу… энергию под пологом. Потому и ты нас не углядела, пока со стражем возилась, и другие по следу не найдут, даже с оболочкой».

«У них есть, – вставила Кира. – Оболочки».

«Мы знаем».

«Почему не пытаетесь выкрасть? Как меня?»

«В лесу мы могли забрать тебя с кольцом. Перехватить ещё до попадания в лапы старейшин и управлять. – Таруан помолчал. – Или убить. Остальных они доставляли не по нашей территории».

Почему-то честное признание о планируемом убийстве не вызвало никаких эмоций. Дэшшил ведь предупреждал, да и в сложившихся обстоятельствах… поступила бы она сама иначе?

«Почему не забрали? Не захотели враждовать с долинными?»

Впрочем, вели себя лесные тогда довольно нагло и при желании вполне могли скрутить Дэшшила и Миса без особых потерь.

Таруан опять помолчал – на сей раз дольше.

«Эшини, мальчик, который тебя учуял, сказал, что наездники везут стихийницу. Взрослую, сильную. Вариант один – оболочка. И то, что Дэшшил пытался скрыть твоё лицо… Мы бы стянули этот дурацкий капюшон и все равно тебя забрали, но… потом ты заговорила. Попросила не отдавать тебя. Пустышки так не умеют».

«И вы решили, что Эшини ошибся», – подытожила Кира.

«Да. Ребёнок же, и девяти ещё нет. Магия для нас, что сарнийские науки, учить его некому, сам всё постигает».

«Так почему передумали? Зачем пришли в город?»

«Провал в земле. Кое-кто видел, как ты это проделала. Видел, что ты оболочка, но живая. И он куда старше Эшини и заслуживает доверия. Только вот из другого поселения, так что первым делом рванул докладывать своим».

Случайный свидетель. Ничто не ново под луной… даже если этих лун три.

Кира хотела спросить, как они планировали её вызволять, как собирались пройти мимо стражи и уволочь с собой ценный груз, но задумалась: так ли это важно? Они встретились, и теперь она здесь, а не там, и на повестке дня есть проблемы поважнее.

«Куда…»

Закончить мысль Кира не успела.

«На острова, – прервал её Таруан Ши. – Мы должны предупредить воспитанников Торна. Попросить защиты для свободных земель. Нельзя, чтобы из-за амбиций старейшин пострадали невинные. И поддержкой Лорнии по пути заручимся. Только с тобой нам поверят. Ты знамение. Вестница перемен».

Кира поняла, что дрожит, несмотря на силу, придавливающую её к спине зверя. Вспотевшие пальцы уже с трудом удерживали петли на ошейнике, виски ломило от бесконечного ветра, который, казалось, проник уже в каждую клеточку тела.

Острова…

Заветная цель и главный страх.

Только там могли найтись ответы. И закончиться, едва начавшись, эта новая жизнь. Но пугала Киру даже не смерть. Чёрт с ней, со смертью, первый раз, что ли? Да и многим ли она хуже бессмысленного существования?

Нет, прежде всего Киру пугала перспектива вновь стать чьей-то марионеткой. Вещью. Оружием.

Вестница перемен. Красиво звучит.

Но она будет последней идиоткой, если поверит, будто её не попытаются вовлечь в это противостояние – или того хуже, войну – не с той, так с другой стороны баррикад.

Впрочем, пока Таруан Ши высказывался достаточно откровенно. Это обнадёживало. Если уж драки всё равно не избежать, то лучше быть с теми, кто не решится использовать тебя втёмную, а предложит встать рядом на равных. Кто не будет дёргать за ниточки, а положится на твою силу.

Доверие за доверие. Защита за защиту.

Внезапно Кира вспомнила, как страдала от безделья в прибежище летунов и мечтала о героических деяниях. Рвалась слиться с этим миром, стать его частью. Смешно. Ведь это было совсем недавно. Сколько дней прошло? Два? Три? А казалось, что целая вечность минула.

Не то чтобы от этих чудных порывов души ничего не осталось, но теперь, когда появились те, кто знал правду, кто видел в ней живое существо, а не деревянную куклу, Кира вдруг поняла, что может действительно прижиться здесь.

Да хоть в той же долине. Прекрасной зелёной долине. Дэшшил обещал…

Из зажмуренных глаз от напряжения и усталости катились слёзы, и ветер размазывал их по щекам. В груди нарастал гул.

«Знающие не смогут предсказать…», – зачем-то начала Кира, хотя Таруан наверняка был в курсе, раз собирался предупредить острова.

«Да, – поспешно ответил он. – Знающие не видят будущее воспитанников Торна, иначе б зарубили все на корню, и инши не заполучили бы ни одной пустышки».

«А почему долинные этого не знают?» – не удержалась Кира.

В голове вновь раздался смех Таруана.

«Долинные не очень-то любят гостей с островов. И знающих никогда не привечали, даже когда те ещё бродили по свету, раздавая предсказания. А мы, хоть и считаемся самыми дикими из эвертов, всегда славились любо…»

Кира не сразу поняла, почему его голос вдруг оборвался. А потом и ветер последний раз хлестнул по лицу и исчез, будто и не было этого стремительного бега по свободным землям верхом на аскале. Зверь под Кирой взвыл и замер как вкопанный, а она, больше не прижитая к нему неведомой магией, от неожиданности выпустила из рук петли и полетела через мохнатую голову, лишь в последний миг успев сгруппироваться.

Земля встретила её безжалостным ударом, от которого внутри словно что-то взорвалось и шрапнелью вонзилось во все органы. Где-то что-то хрустнуло, тело онемело. Многострадальная голова, и до того беспрестанно болевшая, превратилась в пустой звенящий сосуд без единой мысли.

Оглушённая, Кира без движения лежала на траве, чувствуя её влажный аромат и силясь разглядеть хоть что-то сквозь застившую глаза багровую пелену.

Вскоре окружавший её колпак безмолвия будто дал трещину, и внутрь просочились первые звуки. Глухие, невнятные.

Шорох. Рык. Удар.

Голоса.

Только слов не разобрать.

А потом пришла агония. Лавиной обрушилась сверху, и вместо спасительного ледяного онемения Кира ощутила каждый пострадавший миллиметр своей оболочки. Каждую трещину в ставших родными костях. Неестественно вывернутую ногу. Впивающийся в спину острый камень. Распоротый этим же камнем бок.

Сморгнув слёзы, Кира с трудом повернула голову в сторону звуков и наконец увидела, кто прервал их путешествие и, кажется, стал причиной её скорой смерти.

Дэшшил Наездник огромной бронзовой рукой прижимал к земле уступающего ему и в размерах, и в силе Таруана Ши, одновременно отмахиваясь от Шасы, что бросалась на недруга со спины в попытке не то ударить его, не то оттащить. А чуть дальше Чешка, расправив огромные алые крылья, удерживал в стороне от хозяина всех трёх рычащих аскалов.

Неправильно. Так не должно быть.

Кира открыла рот, сама не зная, что собирается сказать, да это оказалось и неважно. Из горла вырвался только хриплый стон, а потом глаза опять заволокло слезами.

Умирать вот так, по глупости, без причины – уже второй раз! – было жутко обидно. Уж лучше тогда и правда было полечь в битве за правое дело, а не свернуть себе шею, потому что один придурок решил, будто ей грозит опасность, и возжелал спасти.