Текст книги "Оболочка (СИ)"

Автор книги: Кристина Леола

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 16
Изменённая

Вряд ли это полезно для здоровья – так часто лишаться сознания. Тем более после полугода относительно спокойной жизни, почти лишённой стрессов. Ну, если забыть про привыкание к чужому телу, незнакомым расам и видам, новым устоям и прочим прелестям попаданства.

Ведь особых встрясок-то и не было – только внутренние метания, рефлексия, борьба с воспоминаниями…

Если бы ещё неделю назад Киру спросили, как она справляется со всеми свалившимися на неё трудностями, она бы ответила: «Нормально». Потому что всё и вправду было нормально. А потом полетело в тартарары.

И, чёрт возьми, как же это здорово – чувствовать себя живой.

Страшно до одури, больно, но здорово.

И в себя на этот раз она пришла достаточно легко – никакой тошноты, ломоты, желания провалиться обратно в беспамятство, лишь бы не терпеть электрический треск в голове.

Однако было что-то ещё… что-то важное. Противный червячок, прогрызающий себе путь из центра мозга на поверхность. Мысль, которую никак не удавалось ухватить за хвост.

«Лесные, – подумала Кира, и сердце, бухнув, сжалось в тугой комок. – Чешка».

– Дэшшил, – прошептала она вслух и попыталась открыть глаза.

Тщетно.

Что-то мешало, наваливалось на веки, неприятным зудом стягивало виски.

Кира поднесла ладонь к лицу. Так и есть: повязка. Шершавая, не слишком тугая, но…

– Тише, деточка, тише, – ласково пропел над ухом женский голос, и кто-то настойчиво надавил на плечо.

А Кира и не заметила, что успела сесть.

Впрочем, эту её вольность быстро исправили, вновь уложив на мягкие подушки. Осенённая внезапной догадкой, Кира перестала теребить повязку и потянулась к затылку, затем к шее, к воротнику… и вспомнила, что на выданной старейшинами одежде не было капюшона. Нечем было прикрыться. Да и, судя по вышитому узору под пальцами, это уже явно другая туника. Даже, скорее, рубаха.

Пуговицы холодные, мелкие, гладкие, как камешки…

И ткань мягкая, а под ней ничего, кроме ещё одной повязки на бедре, если верить зуду.

«И почему же ты тогда „деточка“, раз уже осмотрена, перевязана и лежишь тут во всём своём чёрном великолепии?»

А самое главное – где это, «тут»…

– В порядке твой Дэшшил, – продолжила женщина, кажется, уже из другого конца комнаты. – Скоро увидитесь. Вот сейчас глазки проверим…

Неожиданно к щеке прикоснулись грубые мозолистые пальцы, и Кира невольно отпрянула, тут же треснувшись головой о спинку кровати. Наверное, о спинку, хотя кто местную мебель знает.

– Ну-ну, – усмехнулась незнакомка, невесть как оказавшаяся рядом так быстро. – Я девочек не ем, только вредных мальчишек, которые подглядывают в окна, когда вроде как должны отцу помогать… а ну брысь отсюда!

Где-то что-то звякнуло, громыхнуло, потопало и стихло.

– То-то же. Не дёргайся больше, я просто хочу снять повязку. Хорошо?

Кира неуверенно кивнула, совершенно не представляя, как себя вести.

С ней явно обращались как с живой, но… что-то тут было нечисто.

Или эта женщина оболочек никогда не видела и просто не понимала, кто перед ней, что, конечно, странно, но хоть немного вероятно. Или же это очередной виток игры, где окружающим известно куда больше, чем самой Кире, что ей уже порядком надоело и начало раздражать. В любом случае дёргаться и правда больше не стоило. Проломить себе голову она всегда успеет.

– Вот так, – приговаривала женщина, разматывая ткань, слой за слоем, – вот так, уже почти…

Когда повязка наконец полностью спала, щекотно скользнув хвостиком по щеке, вместо ожидаемого облегчения переносицу вдруг свело, и Кира нахмурилась и зажмурилась посильнее, с трудом сдерживаясь, чтобы не потянуться к лицу руками.

– Не торопись, потерпи секундочку, – поняла её гримасу женщина. – Сейчас пройдёт. И глазки открывай медленно… Свет я приглушила, но всё же.

Поднятие век оказалось настоящим испытанием для нервной системы. Было не больно, нет. Скорее, неприятно. Как зубы лечить – вроде всё заморозили, а сверло всё равно так противно впивается, и отдача по всей челюсти, да и вообще, кому по вкусу, когда у него во рту копошатся?

Медленно, медленно, по миллиметру. Сначала увидеть собственные ресницы, дрожащие в мутном сером тумане. Потом – размытое пятно, что по мере моргания обретает чёткость и яркость и вскоре превращается в миловидное лицо молодой женщины.

Слишком миловидное и слишком молодое для таких отчаянно грустных глаз.

– Совсем другое дело, – одними губами улыбнулась незнакомка и отстранилась, позволяя разглядеть себя целиком.

Высокая, тоненькая как тростинка, из-за бледной фарфоровой кожи напоминающая статуэтку. Каштановые волосы собраны на макушке в растрёпанный пучок, аккуратные маленькие уши с типичными для элоргов заострёнными мочками обнажены. А в неглубоком вырезе лёгкого платья виднеются беспорядочные линии, что бежевой решёткой покрывают ключицы и частично шею.

Кира читала, что по этим линиям – почти родимым пятнам – элорги когда-то и без помощи знающих могли определять судьбу и предрасположенность ребёнка к определённому виду искусства. Но то ли навык со временем был потерян, то ли такие предсказания утратили актуальность, то ли ничего не изменилось, а элорги просто перестали болтать о своих тайнах на каждом углу. Так или иначе, об этом давно уже никто не говорил, только в старых талмудах упоминания остались.

А вот воспитанники Торна в лорнийских семьях, кстати, рождались без узора, что позволяло быстро их вычислить, не дожидаясь проявления способностей. Об этом Кире рассказывал Айк…

– Встать можешь? – спросила женщина, не делая попыток приблизиться и помочь.

Кира кивнула и на удивление проворно села и свесила ноги с кровати. Да, самой обычной кровати – не койки с панцирной сеткой, не соломенного тюфяка, не аэродрома с балдахином. Просто достаточно высокой, двуспальной, изголовьем обращённой к стене просторной комнаты. С одной стороны кресло и столик с книгой. С другой – огромное панорамное окно, завешенное полупрозрачной шторой, за которой при желании можно разглядеть укрытый сумерками двор.

Коснувшись голыми ступнями мягкого ковра на полу, Кира перевела взгляд от окна на свою медсестру, но сказать ничего не успела – та заговорила первой:

– Я Эллоа. Ты Кира, я знаю. Это наш дом. Остальное тебе расскажет муж.

Кира хотела было спросить, чей муж, но Эллоа шагнула вперёд, с неожиданной силой подхватила её под мышки и, помогая встать на ватные ноги, продолжила:

– Очень вы нас удивили, знаешь ли. В этих краях лет двести падших не было. Хотя раньше, по слухам, что ни день – то новая парочка. И тут вы, с утра пораньше, да ещё и по старинке, с высоты да в воду…

Падшие? Парочка? По старинке?

Кира растерянно моргнула и покачнулась, когда Эллоа отпустила её и отступила на несколько шагов.

– Наши болтают всякое, волнуются, но я думаю… это хорошо. Правильно. Негоже разумным врагами жить, и только такие, как вы с мужем…

Если до этого Кира чувствовала себя нормально, то теперь нестерпимо разболелась голова. Она сжала пальцами переносицу и зажмурилась.

– А что… с глазами? – перебила разговорившуюся хозяйку. – Зачем повязка?

– Так вы рухнули в Чёрный треугольник, – удивилась та. – Воды, они ж хоть и единые, но везде разные. Обожгло тебя чуток, но уже всё в порядке. Глазки чистые, ясные. Видишь-то хорошо?

– Хорошо… – отстранённо пробормотала Кира.

Чистые ясные глазки?

– Мне нужно… – начала она, оглядывая комнату и сама толком не понимая, что именно ей нужно.

Наверное, выяснить, какого чёрта тут происходит. И увидеть Дэшшила. И узнать, что с Чешкой. А ещё…

– Туалет и ванная вон там. – Эллоа кивнула на неприметную дверь справа. – Одежда здесь, на стуле. Умывайся, наряжайся и выходи. Твой уже, поди, извёлся.

Мозг окончательно отказался сотрудничать, и Кира лишь равнодушно проследила за уходом хозяйки, дождалась, когда захлопнется дверь, и пошла выполнять перечисленное.

Туалет, умыться, одеться.

Вне списка: поискать и не найти зеркало – почему его нет в ванной? – кое-как заплести кем-то вымытые волосы в косу, заглянуть за штору и не увидеть ничего интересного, кроме, конечно, прекрасного, но ни о чём не говорящего цветущего сада.

Наконец сунув ноги в оставленные возле стула сандалии, Кира выдохнула и распахнула дверь в коридор. Что бы ни ждало её по ту сторону, кажется, как прежде уже никогда не будет.

* * *

Ветерки.

Так называлась эта деревня. Хотя на деревню место походило меньше всего.

Стройные улочки, большие дома коттеджного типа с широкой прилегающей территорией, которую занимали сады, огороды, фонтаны, игровые площадки – у кого что. Множество выложенных плиткой тропинок, соединяющих участки, никаких заборов, умиротворённые лица элоргов тут и там. Спокойная, какая-то волшебная атмосфера.

Но увидела всё это Кира далеко не сразу.

Сначала был ужин – странный, неловкий, сюрреалистичный. Знакомство с остальными обитателями гостеприимного дома: тремя младшими братьями и отцом Эллоа. И хмурые взгляды Дэшшила через стол.

Они не успели не то что что-то обсудить, а даже поздороваться – их сразу поволокли есть. Впрочем, Кира быстро поняла, что для местных Дэш её муж, а рядом их не посадили, потому что тут вроде как положено мужчинам и женщинам располагаться по разные стороны стола, дабы любоваться друг другом. Эллоа шепнула ей на ухо, мол, обычай старый и глупый, и ему редко кто следует, но коли к ним заглянула влюблённая пара, то почему бы и нет.

Кира при этих словах ощутила, как вспыхнули щёки, и заработала очередной подозрительный взгляд от Дэшшила.

Мальчишки, имена которых звучали обескураживающе похоже, а потому не запомнились, во время еды вели себя как самые обычные дети. Переругивались, пихались локтями, периодически над чем-то хихикали, но каверзных вопросов, что удивительно, не задавали, хотя им явно хотелось. А Кире хотелось сбежать. Схватить «мужа» за руку и ринуться прочь из этой идеальной столовой, будто сошедшей со страниц журнала по современному дизайну, куда-нибудь, где можно поговорить. Выяснить, почему всем вокруг плевать, что рядом с ними сидит живая оболочка.

Она ведь не играла, не притворялась. А если бы даже… никто так не ведёт себя с пустышками!

Отец семейства, Гиаллен Стэни, вообще почти не открывал рта, предоставив дочери развлекать присутствующих. И Эллоа расстаралась. В миндалевидных глазах всё так же отражались усталость и грусть, но с губ не сходила улыбка и то и дело срывались какие-то слова.

– …рыбы наловил, а готовить её никто не умеет…

– …только к синему дню всё сошло…

– …и так разросся, что пришлось выкорчёвывать и пересаживать по ту сторону реки…

Кира вроде слушала и даже порой улавливала суть той или иной истории, но мыслями была далеко. Пока очередная фраза не привлекла её внимания.

– …вот ты загорелая, сразу видно, что весь цикл в Вернии провела.

Кира моргнула и устремила глаза на Дэшшила. Тот не казался хоть сколько-нибудь поражённым и продолжал спокойно поедать салат из разноцветных листьев.

– У нас-то и жары толком не было, всё дожди-дожди, – словно издалека доносился голос Эллоа. – Впрочем, мне загар в любое время не светит, но вот эта троица обычно чёрными головёшками по двору носится. Откуда только взялись в нашей семье…

Кажется, Кира издала какой-то звук, потому что на ней вдруг скрестились все взгляды.

– А ты откуда родом? – с неизменной улыбкой спросила Эллоа. – И где своего красавца отхватила? Всё же в наши дни эверты по улицам Лорнии просто так не гуляют…

– Она из Верховья, – быстро ответил Дэш, не дожидаясь, пока Кира соберётся с мыслями. – А встретились мы на островах.

– Ох, ну разумеется. Острова объединяют…

– Простите, – не выдержала Кира.

От скрипа отодвинутого стула все вздрогнули, но она уже, слегка пошатываясь, шла к стеклянной двери в дальнем конце комнаты, за которой виднелся сад.

– Мне нужно… на воздух…

– Да, да, конечно, – пробормотали за спиной.

Кира понимала, что Эллоа, скорее всего, устремится следом, но в данный момент ей было на это плевать. Лишь бы уйти, выбраться отсюда. От улыбок, разговоров, взглядов, вопросов.

Что-то не так. Что-то очень сильно не так…

Ручки у двери не было. Кира прошлась ладонью по косяку, надавила на стекло, судорожно ощупала всё вокруг, и наконец что-то щёлкнуло, и створка отъехала в сторону. Волосы тут же встрепенул вечерний прохладный ветерок, принёсший с собой ароматы незнакомых цветов.

Она сделала всего несколько шагов.

Колени не гнулись, голова гудела.

– Привет.

На плечи легли сильные руки Дэшшила, и, резко развернувшись, Кира оказалась в его объятиях. Уткнулась лбом в грудь, вцепилась пальцами в рубашку.

– Что происходит? – пробормотала глухо. – Почему они… такие?

– Ты себя видела?

– В комнате не было зеркала. Что со мной?

– Тут полно стеклянных стен и дверей, – хмыкнул Дэш. – Надо было приглядеться. Ты… изменилась.

Кира молчала. Горло сдавило спазмом.

– Теперь тебя никто не примет за пустышку.

– Это… из-за Чёрного треугольника? – наконец выдавила она. – Кто я теперь?

– Воды треугольника опасные, а не волшебные. Я не знаю, что именно случилось, но… – Дэшшил прокашлялся, крепче прижимая её к себе. – Как тебя звали в храме и у летунов?

– Айрэ. Лорнийское имя, я знаю. Тело родилось где-то здесь.

– И выглядишь ты теперь соответственно.

Вскинув голову, Кира ошарашенно на него уставилась:

– Я… элорг?

– Вылитый, – улыбнулся Дэш. – Глаза, уши, даже эти их карты судьбы на шее. Только волосы не изменились, но здесь и такие встречаются, да кожа, но её Эллоа списала на загар.

При упоминании имени хозяйки Кира покосилась на дом, но семья за плотно закрытой дверью спокойно продолжала ужинать, даже не глядя в их сторону.

– И какие у меня теперь глаза? – растерянно уточнила Кира, вспомнив про «ясные и чистые». Неужели и цвет поменялся?

Дэшшил ухватил её за подбородок и заставил посмотреть вверх.

– Как листья ингирии солнечным днём. Зелень и золото. – А в следующий миг склонился и легонько, едва ощутимо коснулся её губ своими. – Прекрасные глаза.

Даже неисправимый фантазёр и мечтатель не назвал бы это поцелуем, однако ноги отчего-то подкосились, и если б не поддержка Дэшшила, Кира бы позорно рухнула на мощёную плиткой дорожку сада.

– А метка, – прохрипела она, не зная, куда деваться от смущения, – метка Торна?

– Отныне ничто не выдаёт в тебе его воспитанницу.

Ничто.

– Я элорг, – прошептала Кира и тут же мотнула головой. – Так не бывает. Я… почему? Что изменилось? Уже полгода… и вдруг… почему сейчас? Я…

Голос задрожал. Она попыталась отстраниться, но вновь оказалась в крепких объятиях Дэша. Его пальцы запутались в её волосах.

– Тш-ш-ш. Тихо, всё хорошо, мы разберёмся. Веришь?

Судорожный кивок.

Кира действительно верила. И ведь, если вдуматься, ничего плохого не случилось, даже наоборот. Теперь она не будет выделяться в толпе. Теперь не нужно следить за каждой эмоцией и бояться сделать лишнее движение при посторонних. Хотела же слиться с миром, стать своей, и вот – теперь она никому не нужна.

Или?..

Кира отпрянула, и на сей раз её никто не удерживал.

Сила! Что стало с силой?

Ещё никогда прежде смена зрения не происходила так быстро. Мир вспыхнул сияющими разноцветными узорами, нити прильнули к рукам, в груди эхом отозвался стук каждого сердца в округе. Кира провела ладонью по увядшему бутону на ближайшем кусте, и тот ожил и раскрылся, выбросив в воздух горстку лиловой пыльцы.

Дэшшил ухватил её за запястье, возвращая к реальности.

– Магия не ушла, – констатировал, кажется, с досадой. – Но лучше не обращайся к ней, пока мы здесь.

– Да, конечно.

Кира поморщилась и, вырвав руку, обхватила себя за плечи.

Вновь стало неловко, и в голову полезли другие важные вопросы, до того скрытые под беспокойством о себе родимой.

«Какая же ты…»

– Таруан и Шаса?..

– Не знаю, – после паузы отозвался Дэшшил и потёр лоб. – Мы должны были улететь, понимаешь?

– Да.

Но она не понимала. Какой смысл в сохранении собственной жизни, когда оставляешь за спиной трупы друзей? Ладно, друзьями они стать не успели, но пусть даже тех, кто искренне старался тебе помочь?..

– Дело не в тебе и не во мне, – продолжил Дэш. – Дело в силе, которую нельзя им отдавать. Мы бы не выстояли против оболочки и этих железных зверей. Никогда таких не видел… Лесные всё понимали. На моём месте они поступили бы так же.

Он словно оправдывался, и Кире это не понравилось. Она ведь ни в чём не винила, просто… не понимала. Не хотела понимать, что так действительно правильно.

Сильный и отважный воин Таруан Ши, готовый на всё ради своей земли.

Грубоватая, совсем юная Шаса, кажется, влюблённая в мужчину не на одно десятилетие старше неё.

И их больше нет?

– Всё в порядке.

Она даже попыталась выдавить улыбку. Судя по ответной усмешке Дэшшила, вышло не очень, но лёд тронулся.

– Чешка… цел?

За крылана Кира волновалась меньше всего, и вовсе не потому, что не привязалась к нему. Просто с самого пробуждения она словно чувствовала присутствие зверя неподалёку, слышала его мысленное ворчание, ощущала, как поднимается и опадает во сне гигантская грудь.

Но это не значило, что Чешка совсем не пострадал. Может, он ранен, нуждается в помощи…

– Ему досталось, – признался Дэшшил. – Потому нам придётся задержаться здесь минимум до завтрашнего утра.

– Но…

– Крыланы лечатся во сне. Его не добудиться, пока исцеление не закончится.

– Я могу помочь, – выпалили Кира. – Ускорить.

– И элорги сразу поймут, что что-то не так. – Дэш покачал головой. – К тому же, нам нужно отдохнуть, и ночью лететь опасно. Время есть.

– А другой транспорт? Или…

– Кира. Мы успеем. Ты проспала не так долго, мы упали в воду только этим утром.

Она упрямо поджала губы, но промолчала.

А потом вдруг вспомнила.

– Упали… мы поэтому падшие? И часто тут когда-то народ с небес валился? И с каких пор мы женаты? И…

Дэшшил расхохотался. От души, громко, так что Кира даже вновь оглянулась на дом. За столом уже никого не было, а Эллоа ходила вокруг, собирая посуду.

– Мы… прости, – выдавил Дэш и опять зашёлся в приступе смеха, чуть ли не сгибаясь пополам. – Всё, всё, прости, – выдохнул через минуту. – История на самом деле не очень-то весёлая. Дело в том, что эверты никогда не жаловали межрасовые союзы, и даже в те времена, когда элорги и эсарни спокойно вступали в браки и рожали детей, в Вернии такое никому бы и в голову не пришло. Пока не заглянула туда одна скрипачка. Говорят, красивая была – жуть. Ну и влюбился в неё наездник из озёрных. Добился взаимности, думал – заживут… А их разлучить попытались. Тогда влюблённые прыгнули на крылана и рванули в Лорнию, да что-то не так пошло. Разбились на берегу.

– Тут есть скрипки? – прошептала Кира, почти не обратив внимания на основную историю.

Какова вероятность?..

– Конечно, – хмыкнул Дэш. – Тебя только это заинтересовало?

– Ну и что дальше? Разбились, а мы тут при чём?

– При том, что они были первыми, но не последними. Прочим везло больше – они спокойно сбегали в прекрасную Лорнию и жили долго и счастливо. Иногда даже двое эвертов, разлучённых роднёй, сюда стремились. Тут даже храм Трёх Сестёр недалеко воздвигли, чтоб сразу женить. Но из-за той, первой парочки всех отчаянных влюблённых отныне называют падшими. И нас вот… причислили.

Кира скрестила руки на груди и прищурилась:

– А женаты мы, потому что?..

– Я так сказал. А то б нас заставили здесь обряд пройти.

И то верно.

– И что дальше? – неуверенно пробормотала она и огляделась. – Гуляем по саду и ждём, когда проснётся Чешка? А если они сюда явятся? Поняли же, наверное, куда мы полетели.

Дэшшил пожал плечами:

– Можем гулять, можем тоже отсыпаться. И никто сюда не явится. Ни в Лорнию, ни тем более в Ветерки. Думаешь, почему Таруан стремился именно в этот край?

– Почему?

– Это поселение творцов, Кира, расположенное на открытой местности между лесом и горным массивом. Оно под особой защитой гильдий. Тут парящие через день патрулируют, да знающие порой целыми циклами живут. Эсарни и городским не с руки так подставляться. Даже ради тебя. Вот по дороге к островам нас могут попытаться перехватить. Потому и нужно отдохнуть и набраться сил.

– Но они же понимают, что мы предупредим об атаке! – не унималась Кира.

– Не обязательно. О твоей одушевлённости они не знают, зато знают, что мне важнее свободные земли, чем сохранность воспитанников Торна. Потому, скорее всего, решат, будто я забрал тебя для защиты долины.

– Но время всё равно могут перенести, напасть раньше… и что тогда?

Дэшшил помрачнел.

– Придётся рискнуть. Мы не можем лететь сейчас. Если до утра в деревню явится кто-нибудь из гильдий, мы…

– Нет! – почти закричала Кира. – Я буду говорить только со жрецами срединного храма.

Вот и как объяснить это своё желание? Он ведь наверняка и сам догадался, что железные звери инши созданы не без помощи кого-то из островных, и сейчас сложно разобраться, кому стоит доверять, а кого лучше обойти стороной. Но отнюдь не это заставляло Киру упираться.

Просто не истлел ещё страх, терзавший её не один день: что другие не поймут, не примут, испугаются. И пусть поступки лесных и самого Дэшшила говорили об обратном, но… они же не из гильдий.

В гильдиях всё иначе.

Каждый воспитанник Торна растёт с мыслью о пустоте оболочек. Каждый знает, что оружию не положена душа. И каждый может попытаться исправить досадную случайность, по которой Кира оказалась в чужом теле.

… Интересно, а о чём говорит карта её судьбы, появившаяся на теле?