Текст книги "Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам (СИ)"

Автор книги: Кристина Ива

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

– Ты живешь здесь уже сто двадцать лет, – сказала Элеон Марлен. Вампирша высаживала цветы возле здания на Свободе. – Четыреста восемьдесят, если на нормальный язык переводить. Почему не уходишь? Не узнаешь мир? Что тебя держит здесь?

– Просто я влюбилась. Уже очень давно.

Элеон удивленно взглянула на девушку.

– В кого?

В Лукаса? Точно нет.

– В кого? – переспросила Марлен и рассмеялась. – И говорили нам: «Любовь не выбирают». И говорили нам: «Судьбой предрешено». Мне кажется, никто не понимает, что говорили нам абсурд, и вред, и зло. Я просто не думаю, что существует на свете где-то моя таинственная вторая половинка. Все люди разные, даже один человек в нескольких отрезках жизни отличается от самого себя. При этом все прекрасные по-своему, каждого есть за что любить и за что ненавидеть. И, признаюсь, мое сердце принадлежало многим парням, но мы не стали, как поется в глупых песнях, одним целым. Я влюбилась не в мужчину, милая, а в Академию. Ведь как дело было? Я пришла сюда девчонкой, но потом пережила с Академией худшие ее времена и лучшие тоже. Я здесь отстраивала дом за домом, я творила здесь – рисовала на стенах, ставила музыкальные номера и пьесы. Я следила за тем, как дети, рожденные Академией, вырастали, обретали себя и умирали. Я влюбилась в Академию. И эта любовь не пройдет.

Элеон шла домой и думала о словах Марлен. Можно ли любить работу сильнее, чем людей? Разве на смертном одре ты будешь жалеть больше о том, что не создал шедевр, чем о том, что не любил, как следует? Хотя разве Марлен страдает от недостатка любви? Она встречалась со многими, многие без ума от нее и друзей у нее полно. Вот только, наверное, все они стареют и умирают. Поэтому Марлен и не привязывается к людям. Только к вещам, которые вечны. Не привязывается… И к Элеон тоже? Девочка считала вампиршу подругой, но как относилась к ней Марлен – вечно веселая, не знающая горя и обожающая каждого? Это сейчас вампирша зовет девочку своей подругой, целует в щеку, но что будет завтра? Конец? Так же, как с Пэйшенс, которая побоялась возразить Юджину и разорвала отношения с Элеон? Так же, как с Неонилой, которая никогда и не была настоящей подругой? А Пэйшенс была?

Элеон остановилась. Что же это получается: она в этой жизни совсем одна? Совсем?.. Юджин… Только Юджин? А он почему с ней? Зачем подобрал девчонку с улицы?

С поникшей головой Элеон зашла в комнату.

– Как дела на твоих тренировках? – спросил Юджин.

– Нормально, – безэмоционально ответила девочка.

– Нормально, да-а? – протянул он. – И чего это ты мне грубишь?

– Прости, что я делаю? – Элеон остановилась и посмотрела на мальчика.

– Нет, ничего, конечно! – закричал он. – Вот просто охреневаю. Я забочусь о тебе, подарки дарю, одеваю. Что тебе еще надо? Почему, как не спроси, ты в ответ огрызаешься? Элеон у нас такая добренькая, ангелок во плоти, а Юджин – монстр, всё ей запрещает.

– Я тебе и слова плохого не сказала, – ответила девочка, смотря ему в глаза.

– Значит, мне всё кажется? Значит, я параноик?

– Я не знаю. – Нервы сдавали. Ей захотелось смеяться. – Сам решай.

– А вот сейчас, что ты сделала? – закричал Юджин и подскочил к ней.

– Прости. Вырвалось. Я так устала. Не хочу с тобой ссориться, выяснять, кто прав, кто виноват. Я виновата. Я нагрубила. Прости. Давай закроем эту тему. Не трогай меня, пожалуйста. – Элеон пошла к шкафу.

– Нет уж, стой! – закричал Юджин и с силой схватил ее кисть.

– Пусти, мне больно.

– Нет. Я долго терпел. На этот раз скажу всё, что думаю, и ты меня выслушаешь. Мне надоело, слышишь, надоело постоянно видеть укор в твоих глаза. Ты всегда против того, что я делаю, даже не пытаясь разобраться в причинах. Ты постоянно хочешь сорвать мои планы. Я ведь тебе сказал, как важен для меня этот номер. Но ты на первую же репетицию опоздала! А затем этот тупой танец с Марлен. Для тебя всё это шутки? А оскорблять меня при друзьях – тоже шутки? Ты мою репутацию портишь. Естественно, я должен на это как-то реагировать. Мне обидно, понимаешь, обидно! Я пытаюсь с тобой говорить, но ты не желаешь слушать. Только обвиняешь. Я вижу это, я чувствую, как ты меня ненавидишь. Юджин ведь такой плохой, мучает бедных людоедов да бродяжников. По-твоему, я совершал плохие вещи просто так? Без причины? Нет, я знаю, что не всегда можно поступать хорошо, не все могут быть ангелами. Или думаешь, я монстр, которому нравится творить зло? А если ты так считаешь, то какого черта еще со мной? Или это из-за твоего тщеславия?

Элеон с удивлением глядела на Юджина.

– Тщеславия? – спросила она наконец. – Я, по-твоему, тщеславная?

– Да! Ты ведь изображаешь из себя невесть какого ангелочка, спешащего ко всем на помощь! Прекрасная Элеон, у нее нет недостатков. Она способна полюбить даже монстра!

– Я из себя ничего не изображаю, – сквозь зубы проговорила Элеон.

– Значит, ты такая и есть? – закричал он. – А я, значит, чудовище, да? Ты вбила себе в голову эту тупую мораль и будто не понимаешь, что мир не делится на черное и белое. Я пытаюсь объяснить, научить тебя, но где там – ты словно упертый баран, который ничего не хочет слушать и всё равно будет действовать так, как захочет. Сегодня мне захотелось плясать с Лукасом, завтра решу петь. И хоть у меня нет к этому таланта, брошу всё, пошлю всех на хрен и буду глотку рвать!

– Прекрати меня оскорблять, – дрожащим голосом произнесла Элеон, чувствуя, как сильнее сжимает Юджин ее руку. – Что я тебе плохого сделала-то? Один раз попросила выступить в номере, а ты меня с грязью смешиваешь.

– Конечно, я здесь плохой, а ты идеальная! – закричал Юджин на девочку так, что на глазах ее засверкали слезы. – Давай, порыдай тут. Делай, как всегда, меня виноватым. Нашлась актриса! Каким еще фокусам тебя научила эта Марлен?

– Ты меня больно сжал, – прошептала она, продолжая плакать.

Юджин опустил ее кисть, перевел взгляд на эти театрально сложенные руки, на одной из которых виднелись синяки.

В этот момент зашла Надежда. Она сразу увидела, что Элеон плачет, держась за руку, и разгневанного Юджина, и тут же налетела на него.

– Ты совсем охренел ее бить, ублюдок? – Надя снесла Юджина к стене, готовая ударить его кулаком в нос.

– Надь, что ты делаешь? – Элеон подбежала к ней и схватила за руку. – Хватит, отпусти его!

Надя послушалась.

– Позволишь ему дальше избивать себя?

– Он меня не бил. – Элеон глядела Наде в глаза.

– Конечно, я во всем виноват, стоит только этой невинной овечке слезу пустить, – прошипел Юджин и выскочил из комнаты.

– И ты позволишь ему с собой так говорить? – повторила Надя.

– Он меня не трогал. Мы просто разговаривали, когда ты пришла. И это не твое дело.

Элеон побежала догонять Юджина. От ее извинений он только сильнее взбесился.

Девочка вновь старалась примириться с Юджином, больше не отвечать ему без улыбки, не спорить с ним. Но вскоре случился новый скандал. Элеон рассказала, что будет вся белая на выступлении со вторым номером. Театралы напридумывали разных зелий, меняющий форму лица, цвет кожи или волос. И Элеон не видела ничего плохо в использовании этой сценической хитрости. Но не Юджин.

– Всякой хренью травиться еще? А если потом волосы нужный цвет не обретут?

– Да Марлен столько лет использует это зелье, и всё нормально. Не волнуйся, милый.

– Насоветуют они тебе. Лучше не стоит.

– Но ведь это такой образ. Все белые, легкие. Я не могу отличаться.

– Ты снова за свое? – закричал Юджин.

– Нет. Ты прав. Нормально и без зелья будет, – попыталась исправить свою ошибку Элеон.

– А сразу так не могла сказать? Здрасьте. – Юджин вышел из комнаты, поприветствовав Надю.

Элеон печально глядела в его сторону.

– Почему ты до сих пор с этим ублюдком? – Надежда завалилась на кровать. – Он же ведет себя как мешок дерьма. Оскорбляет тебя, унижает. Не дает свободы. От таких надо бежать далеко и подальше.

– Не надо так о нем. Я его люблю.

– И что? Люди, которые тянут тебя вниз, к черту не нужны. Нужно отрывать их как болячки. Даже если это лучший друг или парень. Мы живем, не дабы ублажать других. Родители хотели, чтобы я, от рожденья колдунья, стала сапожницей. Семейный бизнес, понимаешь? И, знаешь, что я им сказала? А ничего. Просто ушла, потому что это не их жизнь, а моя. Ушла, хотя любила. И людьми они были хорошими, не то, что твой ублюдок. Он постоянно тебе гадит и на тебя вину переводит. Брось его.

– Во-первых, ты преувеличиваешь. И, во-вторых, отличный план – бросать людей, если они в чем-то перед тобой провинились.

– Орать и руки до синяков хватать – это не серьезный проступок? Он перешел все границы и…

– Я не хочу быть одна! – вскричала Элеон. Надя уставилась на нее, внезапно замолкнув. – Да и что мне без него делать?

– Хорошо. Это твой выбор.

Элеон покинула комнату. Нужно сообщить Марлен, что ничего с номером не получится. Девочка вновь открыла калитку в красных розах и пошла к дому на Свободе. В голове Элеон четко продумала, что сказать Марлен, но потом увидела готовую картину вампирши на стене.

– Кто это?

– Нравится? – спросила Марлен. Она сидела под зонтом и с удовольствием рассматривала свою работу. – Это звездный кот – мифологический персонаж и помощник героя, вдохновляющий на подвиги.

– Красивый, – призналась Элеон и опустила голову. – Я хотела у тебя спросить. Столько номеров на тебе лежит, ты их ставишь, людей находишь. Тебе явно нравится этим заниматься. Так почему сама не выходишь на сцену? А если, например, кто-то заболеет и…

– Я навыступалась в свое время. Пора и другим. Я люблю смотреть, как люди раскрываются, как их глаза сверкают от счастья. Тогда я понимаю, что труды мои не напрасны. – Марлен взглянула на Элеон и улыбнулась. – Ты помнишь, каким был этот дом до того, как я начала работать над ним? А теперь он глаз радует. Думаю, в этом и есть суть художников: они видят прекрасное в обыденным, в уродстве красоту.

Элеон вся сжалась.

– Ты чего? – спросила Марлен.

– Просто нездоровится, – пробормотала девочка.

– Поправляйся скорее, милая! – Марлен обняла Элеон и чуть не уронила зонт. – Ой! Мы же не хотим пропустить выступление.

Элеон так и не смогла сказать Марлен про зелье. И в какой-то момент решила – а какого черта ей вообще слушать Юджина? Между четвертым номером и последним (Египетские охотники – завершающий) много времени. Белая краска успеет сойти. Но всё же, когда Элеон стояла в гримерке, в руках держа склянку, отпить из нее девочка не решалась и вся дрожала. Элеон казалось, глотни они – и жизнь перевернется с ног на голову. А еще эта суматоха. Все куда-то бегут, что-то снимают, одевают, а ты стоишь и не можешь сделать чертов глоток.

Горьковато-сладкая жидкость оказалась во рту. Элеон чуть не стошнило, но она сделала усилие над собой, и зелье потекло в желудок. Девочка побежала за Лукасом и ребятами к сцене. Кожа ее побелела, а ярко-рыжие кудри выцвели. За кулисами Элеон украдкой взглянула на свое отражение в пианино – что за непонятное существо? Начинается музыка, и ангелы по одному влетают на сцену. А зрители на трибуне такие разноцветные – на них уж лучше вовсе не смотреть, иначе в глазах расплывается.

Финальные аккорды, и артисты скрываются за кулисами. У Элеон от испуга сердце отстукивает в ушах и руки дрожат. Юджин стоит и смотрит на нее. Элеон выпрямилась, белая кудряшка ее начала рыжеть, а крылья приобретать истинный цвет – черный. Ни слова не сказав, Элеон прошла мимо Юджина в гримерку.

Ждать целую вечность. Повсюду красятся, наряжаются. Элеон уже давно в костюме, уже готова, но приходится сидеть вместе с Юджином, а он молчит.

Выход, резкий свет в глаза, выбегаешь на середину сцены, замираешь, опустившись на колени. Музыка давит на уши, слушаешь ритм, ждешь своего мгновения, настало – танец начинается, и ты отдаешься ему, страх и все чувства пропадают, есть только ты и отточенные до механизма движения. Последние ноты, все четыре Египетских охотника кланяются в пол. Внезапно музыка, свет – всё обрывается. Зрители в недоумении, Элеон тоже – так не должно было быть. Она взглянула на Юджина, но в темноте не увидела его.

Свет снова зажегся, и из зала послышались крики. Элеон подняла голову и сама завизжала, отпрянула назад. На сцене лежал труп в крови и внутренними органами наружу.

Девочка долго не могла прийти в себя. Она сидела в гримерке с остальными, ничего не слыша и не видя. Люди переговаривались, обсуждали убийство. Лукас твердил, что погибший – Фараон. Элеон внезапно встала с места, слегка пошатываясь, вышла на середину комнаты и произнесла, глядя на Юджина:

– Я знаю, это всё ты.

Он посмотрел на нее злыми глазами, поднялся. Шаг, два, три. Пощечина – ударил ее. Артисты в гримерке ахнули. Элеон никак не отреагировала. Затем развернулась и дрожа вышла в коридор. Там она придержалась за стену, еще плохо стоя на ногах. Взгляд девочки упал на голубую штукатурку – она обледенела вокруг рук. Элеон испуганно попыталась ногтями сковырнуть лед, но стена только сильнее замерзла. Девочка вздрогнула и поспешила уйти.

Ледяной мальчик История прошлого II

Малыш Юджин в белоснежной рубашечке рисовал, а Мээрим, женщина лет восьмидесяти – двухэтажная прическа, губы цвета фукси, скрюченная спина – носилась вокруг него и всё причитала:

– Тебе не холодно? Надо еще блинчиков? Удобно сидеть? Может, подушечку дать?

Юджин отвечал:

– Нет, бабушка, не нужно. Мне и так хорошо.

– Какая же я бабушка? Я твоя тетя, Мээрим.

– Больше на бабушку похожа, – усмехнулся Юджин. – Поменяй воду в банке. Эта грязная.

Радостная Мээрим, кряхтя, побежала за чистой водой. Улыбка спала с лица племянника.

– Достала, – прошептала он.

Мээрим вернулась, и Юджин снова нацепил улыбку.

– Благодарю, – сказал он.

– Какой же ты миленький. – Мээрим потрепала малыша за щеки.

– Да. – Юджин продолжал улыбаться.

– А что ты такое рисуешь?

– А ты не узнаешь? – спросил он и развернул лист с непросохшей краской к старушке.

На листке было пять картинок. В центре – черный человек в золотой юбке, шапке и с наплечным украшением. Вокруг него четыре предмета: что-то голубое, бабочка, какой-то зверь и рука.

– Я не узнаю, – покачала головой Мээрим. – Память подводит, да и зрение тоже.

– Египетские охотники. Фараон – это их босс. Снежок – моя мама. Бабочка, сфинкс и алхимик – другие члены команды. Они работали на Фараона, пока не надоели ему. Только мама успела убежать. В деревню. Где ее сожгли.

– О сестренка Наргиза! – Мээрим схватилась за сердце и с тяжестью повалилась на стул. – Какая ужасная судьба! Зачем ты последовала за Фараоном? Милый, я рада, что ты наконец мне открылся. Я знаю, как тебе больно. Но вместе мы переживем это горе, – сказала она и обняла племянника.

– Мне больно, потому что ты меня сжала. – Юджин отстранился от тетки.

– Как же это? Но ты же страдаешь от утраты Наргизы?

– Нет, – помотал он головой. – Почему я должен чувствовать боль? Еще скажи, плакать мне. Я лучше список напишу, – сказал Юджин и притянул к себе лист.

– Список? Чего?

– Мести. – Мальчик поднял на Мээрим голубые глаза. – Тебе, как вижу, плевать на мою маму, раз ты не отомстила виновным в ее смерти. Но не волнуйся. Я сделаю это за тебя. Фараон будет под номером два.

Госпожа Чёрные Крылья XI

Есть особое очарование в том, чтобы ходить по ночным улочкам. Темно, людей совсем нет, а редкие прохожие кажутся чем-то инородным, опасным и спасительным одновременно. Когда солнце садилось, главная базарная площадь Академии преображалась: фосфорицидная смесь между кирпичами начинала светиться. Казалось, будто ты попал в особый мир – Господь только сотворил его и успел наполнить лишь светом – да и то не распакованным – он лежит себе в черных коробках и ждет своего часа.

Неонила и Элеонора, «лучшие подруги», лениво передвигались по улице в двух шагах друг от друга. Обе в белом, обе в своих мыслях, молча. Дорога была плохой, поэтому Элеон парила над землей. Нео освещала свой путь сгустками света – они слетали с ее рук и быстро погасали в воздухе.

Девочки шли на базар, потому что Элеон так захотелось. Ей не нужны были покупки, только одиночество – она не могла больше находиться с Юджином уже ни минуты. У прилавков Элеон делала вид, будто заинтересовалась вещью, и изредка из приличия покупала что-нибудь. Нео, не глядя на подругу, оплачивала. Сегодня она планировала тренировать магию вдали от рыжеволосой дурехи. Но Юджин приказал идти. Ведь нельзя, чтобы Элеон разгуливала по ночам одна.

Девчонки медленно плыли от лавки к лавке. Внезапно перед ними возник причудливый торговец. Слипшиеся, словно от клея, рыжие волосы, черная проседь слева, фиолетовый балахон, лицо юноши с морщинами на правой щеке и два разноцветных глаза (черный и голубой), дико глядящих на потенциальных покупателей.

– Прекрасные дамы! – Торговец развернул девочек к своему прилавку. – Позвольте показать вам последние алхимические новинки. Такого вы точно еще не видели.

Мужчина стал вытаскивать разные странные штуковины.

– Рука Мидаса – обращает всё, что вы захотите, в золото!

Торговец, увидев неодобрительные взгляды клиентов, тут же достал другой предмет.

– Быть может, столь юные девушки и не задумываются о том, что в жизни им понадобятся деньги, но не впихивать же мне такую нужную вещь силой! Думаю, столь юные красавицы мечтают совсем о другом. Они хотят встретить свою половинку…

Не успел торговец договорить, как Элеон его отшила: «Нет спасибо. Мы пойдем», а Нео помотала головой и поморщилась. Однако ловкий торговец сумел затащить девочек внутрь своего красного шатра. Мужчина почти с трепетом положил перед клиентами коробку.

– Сегодня не оставлю вас без полезной покупки, – сказал он и смущенно захихикал. – Подойдите поближе. Я покажу вам особый товар, он позволяет прикоснуться к желаемому. Ну, ближе, – шептал торговец с придыханием. Элеон и Нео с недоверием переглянулись, но всё же склонились над коробкой. Торговец аккуратно открыл ее крышку большими пальцами, и девочки увидели мутно-белые хрустальные шарики. – Это глаза эриагаса. С помощью них вы можете прикоснуться к желаемому.

«И снова какая-то ерунда», – уже подумали подружки, но вдруг заметили, как туман внутри шариков зашевелился и сквозь него стало проявляться что-то. Сначала казалось, это игрушка, затем – живой зверь, но всё было несколько жутче. Внутри хрустальных шариков находились огромные глаза с опухшими веками и белыми комочками на ресницах. Эти глаза распахнулись и, как живые, панически забегали по всему шарику, а потом остановили взгляд полный ужаса на девочках. Радужки были разными – синие, черные, зеленые. Конкретно на Элеон уставился карий глаз, который напугал ее до жути, но любопытство приковало взор к шару. Длинные ресницы с перхотью, красные подтеки, а в зрачке отражается сама девочка – рыжие волосы, темное одеяние и заостренный гребень в руке.

Элеон попятилась, спотыкнулась о приступ и выпала из шатра. Торговец и Нео выглянули из-за красного покрывала и удивленно взглянули на нее.

– Нам уже пора, – произнесла Элеон и посмотрела на Нео. Соседка тут же метнула взгляд на торговца, точно умоляя его убедить подругу остаться.

– Неужели вам оказались не по нраву глаза эриагаса? – спросил мужчина, подал руку девочке, а после даже отряхнул ее платье. Нео вновь посмотрела на Элеон, как бы спрашивая ее то же самое.

– Нам ничего не нужно, – был ответ.

– Совсем? – расстроился торговец, а затем от печали обнял Нео. Девочка сжалась от испуга, благо Элеон вовремя вырвала подругу от захватчика.

– До свидания, – вдогонку прокричала она.

– До свидания. – Улыбнулся мартовской улыбкой торговец.

Девчонки вернулись домой, когда Марфа уже дремала, поэтому тоже легли в постели и быстро заснули.

Утром Элеон проснулась от неприятного запаха. Марфа сидела на полу в ночной сорочке, которая открывала ее веснушки на плечах и над грудью. Перед девушкой стоял котелок с бурлящей фиолетовой жидкостью. Марфа вдыхала его пары и впадала в некий транс, покачивалась. В комнате не было больше никого, так что Элеон неуверенно подошла к ведьме.

– Марфа, что ты делаешь? – девочка потрясла соседку за плечи.

Марфа открыла глаза, перенявшие лиловый оттенок от дыма.

– Ритуал провожу. Я же спрашивала, не против ли ты. Ты ответила: «Угу».

– Угу, – прошептала Элеон. – А где остальные?

– Какие остальные? Нео во дворе занимается.

Элеон подошла к окну – хоть воздухом подышать. Штормило, серые тучи выворачивало ветром, но здесь, в Академии, никогда не случалось ливня – скорость в небе была в четырежды раз меньше, чем на земле. Оттого казалось, что осадков выпадает мало. Нео внизу тренировалась: ловила редкие капли и обращала их в лед. За эти несколько сезонов она из девочки, которая умела только светиться, стала довольно сильной колдуньей.

– А Надя где? – спросила Элеон.

– А ты не знаешь? Надежды больше нет в Академии.

– Как? – испугалась девочка и перевела взгляд на соседку. – Что случилось?

– Она просто с этими общественными делами забила на учебу. Вот ее и вышвырнули.

– Какой ужас, – прошептала Элеон.

Она подошла к шкафу и взяла свое платье. Оно почему-то казалось тяжелым. Девочка проверила карманы – в них лежали три стеклянных шарика. Вытащила один – страшный глаз появился сквозь туман. Марфа тоже заинтересовалась находкой и попросила шарик. Но стоило соседки до него дотронуться, как стекло треснуло и осколками пронзило опухший глаз внутри. Рука Марфы обагрилась кровью.

– Чертовщина! – воскликнула девушка и вытерла руку полотенцем. – Шарики, похоже, заколдованы. Не терпят прикосновения нехозяйки. Откуда у тебя они?

– Мы с Нео на базар ходили. И нам торговец предложил глаза эриагаса. Как же он сказал? Они позволят соприкоснуться с желаемым. Наверное, подбросил их мне.

– Лучше от них избавиться. Странно это всё как-то.

– Да, пойду после уроков на базар и верну их.

– Не выйдет. Когда ты спала, заходил Юджин. Он сказал, что сегодня вы идете в бойцовские ямы. Там его друзья будут.

Элеон внезапно побледнела, ноги ее подкосились, и она села на край кровати. Тут же из глаз ее полились слезы.

– Ты чего, милая? – испугалась Марфа, подошла к девочке и прислонила ее голову к своей груди. – Не плачь.

– Прости. Просто я так больше не могу. Не хочу туда идти, не хочу общаться с его друзьями. Он снова будет мной недоволен и кричать. Не хочу этого. Я так не хочу этого! Я не знаю, что делать, Марф. Юджин – часть моей жизни, он был мне когда-то близким, но сейчас… Я хочу его любить, но… как? Как можно принять это чудовище? Он причиняет мне и другим столько зла, в нем столько ненависти. Я бы хотела его изменить, но я так устала бороться с ним! И какой смысл, если мы только кричим друг на друга и ничего не меняется? Я не вижу выхода. Я не могу ему помочь. Может, Надя была права, и я должна с ним порвать?

– Нет, – ответила Марфа. Элеон с удивлением поглядела на нее. – Этого ты точно делать не должна. Каким бы Юджин ни был тираном, думаешь, без него тебе станет лучше? Да он превратит твою жизнь в ад. К тому же он тебя обеспечивает, учебу тоже оплачивает он. Юджин тебя загрызет, и никто не поможет. Так всегда бывает. Сильные загрызают слабых. Слабым нет места в этом мире. Чтобы выжить, ты либо встаешь под покровительство, либо сам становишься хищником. Думаешь, почему, когда все начали носить эту дурацкую белую форму, и я ее надела? Лучше быть заодно с Юджином, чем, как Агнесса, в могиле.

– Что? – Элеон посмотрела заплаканными глазами на Марфу. – Это Юджин ее задушил?

– Не знаю. Мог кто угодно. Очередной пьяных ухажер, новый маньяк, а мог Юджин. Его она бесила, впрочем, как и всех остальных. Я не утверждаю, что так оно и есть. Но это в его духе.

Элеон чуть отстранилась от Марфы. Взгляд ее стал задумчивым. Нео пришла.

– Опять наша маленькая девочка расстроилась? – сказала она и кинула мокрые шмотки под кровать.

– Ты можешь не разводить в нашей комнате свинарник? – спросила Марфа.

– Да, – ответила Нео. – Что с ней?

Марфа посмотрела на Элеон, потом на Неонилу.

– Торговец вчера подбросил ей в карман глаза хрустальные.

– Какая неожиданность.

Тем утром Элеон снова погрузилась в себя и старалась избегать людей. Учительница по литературе родила. Красивую девочку с голубыми глазами. Богданой назвала. Элеон уже хотела навязаться к ней нянькой, лишь бы чем-то заняться, но, вспомнив реакцию Юджина, передумала. После уроков девочка одиноко брела куда-то. Был уже почти полдень, но она не ощущала времени. За стенами Академии бушевала буря, а в стенах моросило.

Элеон искала на базаре того алхимика, но торговцы не знали его. Дождь усиливался, и девочка укрылась в библиотеке. Арно приготовил чай. Старик говорил о том, как быстротечна жизнь и что порой в погоне за мечтами мы забываем о самом главном. Он говорил много и долго, но затем понял, что творится на душе Элеон, и оставил ее наедине со своими мыслями.

Девочка положила голову на руки и устало посмотрела перед собой. Высокие стеллажи с книгами. Столько знаний за собой таят они. Хоть бы одна из этих книг подсказала, как избавиться от страданий, как приблизиться к желаемому счастью.

Элеон осенило. Из кармана она достала стеклянный шарик. Девочка положила его напротив себя и стала глядеть. Сначала опухший карий глаз показывал Элеон только ее отражение, но со временем картинка поменялась – девочка увидела в стеклянном шарике рыжую женщину с затемненным лицом.

– Здравствуйте, – печально сказала Элеон. – Вам тоже не спится?

– Не спится, – прозвучал голос из шарика. Элеон поднялась.

– Вы меня слышите?

– Похоже на то.

– И видите?

– Лицо плохо. Кажется, у тебя там темно.

– И у вас тоже! Совсем лица не видно. Наверное, это магия. Откуда у вас глаза эриагаса? Вам тоже тот торговец подбросил?

– Да. На базаре. Странный парень – рыжий и в фиолетовом балахоне. Глаза эти жуткие. Не купила б их у него ни за что.

– Хорошо. А то мне уже начало казаться, что я с ума сошла. Всё утро искала этого человека, а все твердили: «Нет такого». А он есть. Вы его тоже видели. Меня, кстати, зовут Элеон, – хотела она представиться, но внезапно голос девочки заглушил резкий звук внутри шарика, из-за которого он даже подал трещинку. – Что это было?

– Не знаю. Видимо, магия такая. Не дает имена произносить.

Они разговорились, и Элеон даже почувствовала некое родство между собой и этой дамой. А затем девочка узнала историю собеседницы.

– Я помню, когда встретила его впервые, мне показалось – это судьба. Мы, две одинокие души, сошлись. Какой он был красивый, заботливый… Он так меня любил! Я порой завидовала ему – в жизни бы не подумала, что могу полюбить кого-то так же сильно, как он меня, а потом у нас появились дети. – Голос женщины задрожал. – Я… я до сих пор не могу поверить, что их тела покоятся в могиле, пока я живу. Я будто до сих пор в том жутком дне, смотрю на трупы и… Это даже не больно, это СТРАШНО! Страшно понимать, что те, кого ты любила больше жизни, умерли в мучениях, а ты не смог помочь. Даже наоборот, это твоя вина, потому что ты доверилась тому, кому нельзя было доверять. Мои дети мертвы из-за их собственного отца. Зачем я положилась на него? Как я могла не углядеть в нем чудовище, способное погубить родных детей? С тех пор каждый день для меня – это ад. Но что каких-то десять лет страданий по сравнению с тем, что случилось с моими малышами? Никогда не влюбляйся, деточка, это самая ужасная женская ошибка. – Она рыдала. – Подумать только, младшенькой было всего три, когда он отобрал ее у меня…

– Так она примерно моя ровесница? – спросила Элеон. Женщина подняла голову и попыталась рассмотреть лицо собеседницы.

– Да, могла бы, – еле проговорила она. – Но что ты хочешь… я… я…

– Я сирота. Мне почти тринадцать. И тоже рыжая. Я немного знаю о своей семье, но старуха, у которой жил мой брат, сказала, что дома меня ждала смерть. Что демон пытался…

– Твой брат? – воскликнула женщина. – Сколько у тебя братьев? Как выглядят? Сколько лет? Как их имена?

– Один, насколько я могу… Я не знаю его имени. Ничего. Только то, что он был. И внешне на меня похож. Больше ничего…

– Нет, всё это не правда. Это невозможно, невозможно, – твердила женщина, схватившись за волосы. – Они мертвы… Я видела их тела. Это совпадение. Торговец играет с нами…

– А, может, и нет, – произнесла Элеон. Глаза ее заблестели от слез. – Стоит проверить.

– Как? – прошептала женщина. – Даже если мы встретимся и увидим лица друг друга, какова вероятность, что всё это не злая шутка алхимика? А если ты просто похожа на мою дочь? Я не могу надеяться, я боюсь! У меня не хватит сил потерять мое дитя еще раз!

– Я не знаю, как это проверить. У меня нет ничего от моих родителей. Только старые записи брата.

– Покажи их! – закричала женщина.

– Они дома, – испуганно прошептала Элеон.

– Тогда иди за ними, скорее!

Элеон собрала вещи и побежала. Дождь продолжать лить. За пределами Академии штормило. В комнате Нео сидела на кровати, почти сливаясь со стеной – белый комбинезон, неухоженные светлые волосы. И только один темно-синий синяк под глазом выделял ее от общего фона. Рядом что-то причитала Марфа.

– Это Юджин сделал? – спросила Элеон с порога. Нео подняла на нее злые глаза.

– Ага, но тебе-то какое дело до меня? Ты забыла, да? Забыла, что должна была сходить с ним в ямы? А я за тебя отвечаю, тварь! – Нео вскочила и подбежала к Элеон.

– Я не забыла, – ответила девочка, глядя ей в глаза. – Просто не захотела идти. Мне жаль, что Юджин так поступил. Я должна была подумать о тебе, но я не подумала. Наверное, прощение просить бесполезно – ты не простишь.

Нео, явно не ожидая такого ответа, вернулась на место. Элеон стала рыться в шкафу. Марфа смотрела то на одну соседку, то на другую.

– Никто не видел книг с почерком моего брата? – спросила Элеон.

– Можешь не искать, – ответила Нео. – Я их выкинула.

– Что? – закричала Элеон.

– Юджин приказал. Как я могла ослушаться? – Нео пожала плечами.

Элеон хотела побежать к Юджину и разругаться с ним, но не успела. Он сам явился к ней для того же. Они кричали друг на друга так громко, что совсем не различали слов. И только когда мальчик несколько выдохся, появились зачатки спора.

– Какого черта ты приказал выкинуть мои вещи? Я нашла женщину, которая может быть моей матерью, и в доказательство она требует образцы почерка брата, а их уже нет.

– С чего ты взяла, что это твоя мать, а не самозванка?

– Глаз эриагаса показал мне ее, – ответила Элеон и пояснила ситуацию.

– Какой-то жуткий парень подкидывает тебе опасную магическую игрушку, которая показывает женщину, даже не открывая ее лицо, женщину, у которой твои волосы и твои жизненные убеждения. Женщина эта рассказывает сказку про то, что она может быть твоей матерью. И ты ей веришь. И делаешь то, что она тебя просит.