Текст книги "Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам (СИ)"

Автор книги: Кристина Ива

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

Игра VI

Золотокрылые бабочки порхали над темно-синим озером. Длинными языками к ним тянулись змееныши на ножках. Богомир сидел на террасе у лачуги Серого, ждал, пока мальчик принесет чайник. В руках старика лежал стакан с маленькой птичкой, нарисованной акварелью. Сам Богомир глядел во мрак леса. Тоска в синем бархате часто навещала его в этом месте и никогда не объясняла, зачем пришла.

Внезапно птица чихнула огненным пламенем, и лесные обитатели всполошились. Вороны взмыли черной воронкой в небо, скрывая свет луны и звезд. Из норок повылезали звери. Даже рыба в пруду была недовольна всеобщим переполохом и баламутила воду. Встрепенулся и Богомир. Какой все-таки живой мир Серого – мир вечной ночи, наполненный столь чудными тварями.

Богомир не хотел, чтобы мальчик возвращался – старику нравилось сидеть на террасе, слушать тишину доисторического леса. Он устал. Если дворец Короля с Королевой – это дом, где можно жить, то клетка Серого – игровой уровень, где постоянно надо куда-то лезть и что-то делать.

На прошлой неделе они ходили смотреть коллекцию призов мальчика. Сначала поднимались на гору, потом проползли сто метров, искали ключи в песочной ловушке... Коллекция призов у Серого оказалась внушительной. Костюм, который позволяет на легком уровне проходить игру. Дополнительная жизнь. Кисть, с помощью которой можно отменить изменения на игровом уровне. Одноразовая кисть, чтобы вносить эти изменения, и другие вещи. Но зачем столько испытаний, чтобы добраться до наград? Серый хочет их от кого-то спрятать?

– Понравилась кружка? – сказал мальчик, выйдя из хижины. Он подсел к Богомиру и положил ногу под себя. – Это мне подарили. Если хочешь, можешь взять себе.

– Не нужно, – сказал Богомир и убрал кружку на стол.

– Я принес карту Игры.

Мальчик положил шахматную доску на стол, рядом с чайником. На черно-белых клетках вырастали целые миры: городки, инопланетный космос, хрустальный дворец, даже библиотека Богомира. Перемещаться между клетками оказалось не так просто – каждый раз теряешь очки. А уж если тебе нужно на другой конец доски, а ходишь ты на одну клетку вперед, как пешка, путешествие может занять целый день. Серый придумал несколько фишек, чтобы не терять время. Он заплатил триста тысяч и прыгал по клеткам «конем» (буквой «Г»), а еще купил двери между отдаленными частями доски.

Карту игр Серый принес неслучайно. Он рассчитывал пойти куда-нибудь вместе с Богомиром. Но старик не хотел даже двигаться и после уговоров вообще обиделся и замолчал. Мальчик тоже стих.

Фонарь покачивался на крыльце. Теплый ветер трепал волосы. Где-то вдали недовольно шептались лисицы. Вдруг рядом с террасой из гнезда выпал птенчик. Богомир вскочил, чтобы помочь ему, но Серый придержал гостя.

– Не нужно, – сказал мальчик, и руки его чуть спали с груди Богомира.

– Почему? – Богомир враждебно уставился на Серого.

– Я не хочу ими управлять. Если мы поможем или… помешаем... – Глаза его по-звериному скользнули на змею, что подползала к птенцу. Богомир снова дернулся, но Серый схватил его за руку. Змея резко набросилась на птенчика и проглотила его. – …Они не будут свободными.

– Ну что ты делаешь! – Богомир вырвался от него. – Теперь оживи птенца.

– Не могу. Разве можно воссоздать жизнь такой, какой она была? Со всеми движениями мысли и чувствами на протяжении целого существования. Можно сотворить копию. Но копия – это уже начало другой жизни.

Богомир не ожидал такого ответа от мальчика. Хотя какой он мальчик? Ему больше ста лет.

– Это всего лишь птенец, – возразил Богомир. – Ему несколько дней отроду.

– И он был живым.

– И ты позволил ему умереть.

– Не я выкинул его из гнезда.

Богомир понял причину своей грусти. Она была и в Сером, и в этом месте, словно пропитанном трауром. Внезапно старика словно окатило ледяной водой – и на место грусти пришли страх и злость.

– В Игре умирали люди, – сказал Богомир. – Но как? Ты говорил, нужно всего две тысячи очков. Я набирал их, даже находясь не в своем уме! Так как они проигрывали? Ты здесь очень давно, и игроков за это время было немало.

Серый рассмеялся.

– Считаешь, я в этом замешан? Признаю, тут побывали многие. Даже всех по именам не назову. Память стирает всё. Но они жили в Игре десятками лет, столетиями – успевали забыть про время. И… как уходили? Мой друг, он скучал без рисков. Мне тоже нравится азарт, ставки, но он был немного сумасшедшим. И неудачно рискнул. Одна женщина решила, что хочет встретиться с мужем и детьми. Другая – убила бесящего игрока. И мы ее за это судили. Был еще мальчик, который просто не чувствовал времени, границ. Мы за ним присматривали, но ведь постоянно присматривать невозможно.

Богомир недоверчиво взглянул на Серого. Иногда старик совсем не понимал этого мальчика. Вдруг глаза Серого засияли, а внутри горла словно застыло желание что-то произнести.

– Знаешь, – наконец вырвалось у него, – я должен показать тебе одну игру. Она тебе точно понравится. Идем за мной.

B3. Серая дверь. За ней – тусклая комната. Свечи догорают на столе, их воск стекает на карту. Рядом – альбом, стопки книг и пустые бутылки рома. Богомир прошел в комнату и запнулся о складку багрового ковра. Доска скрипнула, и дверь с грохотом захлопнулась. Богомир от испуга подскочил, врезался в комод и уронил перочинный нож. Старик вдруг понял, что пол мокрый. Мутно-серая вода с бешеной скоростью затопляла помещение. Богомир попытался открыть дверь, но ручка не поддавалась. Вода нежной прохладой полоснула его ногу. Он запаниковал, начал в смятении биться в дверь, потом искать какой-нибудь топорик, чтобы ее сломать.

Серый сидел на потрепанным диване и наблюдал за новичком. Потом сказал: «И ты не попытаешься разгадать загадку?» Богомир замер. Ведь это только игра. И, видимо, ее суть – выйти из комнаты. Он начал шарить по столу. Карта была бесполезна. В альбоме – непонятные символы. Кажется, это бортовой журнал. Может, найти расшифровки? Стал рыться в книгах. Серый перебрался на спинку дивана, чтобы не промокнуть. Богомир суматошно выбрасывал вещи из шкафа. Одна книга, вторая – всё не то. Вода уже по пояс. Богомир паниковал. «Кажется, есть!» Нашел книгу с алфавитом, подбежал к альбому. Долго расшифровывать. Серый прыгнул на стол. Вода заливала диван. Действительно, альбом оказался бортовым журналом. Богомир тоже залез выше и, дрожа, продолжал расшифровки.

– Мне надоело, – сказал Серый и нырнул под стол – на его стенке был приклеен ключ. Подплыл к шкафу. Богомир стоял уже по пояс в воде. – Помоги убрать шкаф, – сказал мальчик.

Пришлось бросить книги и идти к Серому. Вместе они опрокинули шкаф. За ним находилась дверь. Серый открыл ее. А дальше – узкая лестница наверх.

Но там не было ни выхода, ни палубы. Просто комнаты, много-много комнат, коридоры. И везде их затопляет вода. Серый уже сам начинал путаться, где какой ключ, где что…

Кухонный лифт с треском поднимал игроков вверх. Затем остановился в прогнившем подвале без окон и дверей – тупик. Мальчик и старик рванули обратно к лифту, но из него потекла вода. Комната начала быстро затопляться. Последний вдох перед погружением. Конец игры. Обоих выбросило за ее пределы.

И так каждый раз. Каким бы путем ни шли, всегда погибали.

– Зачем ты вообще меня сюда повел? Поднимаешься вверх – палубы нет, комнаты кончаются. Спускаешься вниз – еще быстрее тонешь. Разгадываешь загадки, ищешь артефакты, но всё бессмысленно будто.

– Да. Я тоже пытался много лет понять, как победить. Но порой мне кажется, что единственный способ не утонуть – не начинать игру.

Богомир вернулся домой встревоженный и злой. Зачем Серый показал ему этот сломанный уровень? Что хотел этим сказать? Что жизнь бессмысленна, и все попытки что-то изменить – тоже? Ты всё бьешься, но выхода нет. «Хватит быть таким параноиком», – подумал Богомир.

К нему подошла Ариадна и стала задавать глупые вопросы. Богомир огрызнулся. Девушка заорала и снова назвала его «ненастоящим». Богомир вынес пару оскорблений, но потом щелкнул пальцем, и девушка загорелась яркой вспышкой. Старик впервые за вечер улыбнулся и лег спать.

Вспышка прошла, но Ариадна застыла перед коморкой, тревожно глядя на закрытую занавеску. В душе девушки происходил переворот, но творец не замечал этого. Ариадна ушла.

Игра VII

Вторник. День рождения Королевы.

Утром Богомир всё же решил заглянуть на шахматную доску, D4. Он на цыпочках прошел мимо спящей Ариадны, которая, видимо, караулила его у входа. Лжешахматиста на D4 не было, поэтому Богомир пошел на именины.

Танцовщицы в разноцветных одеждах разносили подносы с едой. Циркачи репетировали номера. Серый играл с тигром дрессировщика. Музыканты выслушивали пожелания Короля. Руководила всей этой катастрофой Королева. Дина пока отсутствовала. Богомир подошел поздравить именинницу, но она была так занята работой, что почти не слушала – перебивала и обращалась к ненастоящим людям, консультировала их в номерах, которые придумала сама же.

Еще часа полтора игроки просто сидели. Богомир общался с Михаилом. Серый от скуки бесился. Королева не хотела начинать шоу до прихода Дины, но пришлось – не вечно же ждать красноволосую девицу.

В начале номера были пресными. Михаил сказал: это для того, чтобы сильно не отвлекали от общения. Серый от скуки бросался в музыкантов едой. Королева ругалась.

Под вечер пришла Дина. К этому времени танцовщицы увели в пляс Михаила, Серый выиграл половину конкурсов, Королева чуть не сорвала голос. Дина казалась бледной. Она сказала, что плохо себя чувствовала, даже подарок не смогла придумать и еле выбралась сюда. Королева посочувствовала ей и предложила довести ее до дома, но Дина сказала, что немного побудет здесь. И села к Богомиру.

Она вцепилась в еду как голодный волк. На вопросы Богомира отвечала неохотно и словно не хотела общаться, но при этом вторгалась в его личное пространство. То толкнет ногой, то приляжет на спинку его стула, то еду из тарелки заберет. Богомир чувствовал от этого дискомфорт, хотя ему льстило, что Дина ест именно из его посуды.

Уже под ночь началось самое веселье – огненное шоу, громкая музыка, салют. Богомир незаметно от всех убежал в лес на поиски кладбища кошмаров, прошел мимо руин замка, наткнулся на черный забор. За ним было по-прежнему туманно и темно. Игрок на ощупь искал калитку, но после нескольких минут плюнул и перелез. За забором было много холоднее, влажно и пахло сыростью. На Богомира накатила жуть.

На кладбище кошмаров не оказалось могил. Только мертвая земля. Идя по ней, Богомир пытался понять, почему здесь так неуютно. На землю вылили что-то ядовитое? Этот яд причинит вред человеку? Мне? Или же здесь проклятие какое-то? И каждый раз Богомир прерывал поток мыслей: «Стоп. Хватит. Бояться нечего. Это место – лишь чья-то выдумка».

Богомир с трудом открыл огромную железную дверь и запер ее на засов с другой стороны. В башне было темно и сыро. Места мало, хватало только на камин и двуспальную кровать. В камине уже лежали дрова, а на кровати – свежее постельное белье. Богомир подумал: «Что я вообще здесь делаю?», но всё же развел огонь, сел на кровать и стал ждать. Часы на стене тикали. Скоро двенадцать.

«Это самая глупая идея, что могла прийти мне в голову, – размышлял он. – Как чьи-то кошмары помогут выбраться из Игры? Нужно было остаться. И вот теперь я один в башне, на которую скоро нападут жуткие твари. Уйти уже не успею».

Клонило в сон. Но спать нельзя. Нужно дождаться демонов и выйти наружу. И вот стрелки часов пересеклись на двенадцати. Богомир тут же услышал жуткий рев снаружи, и по спине прокатился холод.

Старик пошел к выходу, но что-то так сильно ударило в громадную дверь, что она накренилась. Богомир отскочил в сторону. Как этот возможно? В нее ударили еще раз и еще. Дверь заходила ходуном. Богомир струсил и отбежал к камину. А в дверь стучали так, словно ее сейчас вышибут. Кто-то скрежетал когтями по железу, выл, кричал истошно, как если бы его разрывали на части. Богомир вжался в стенку. Кошмары страшны, но разве они могут причинить вред? Или могут?

Шум резко стих, и мир погрузился в тишину. Только сердце громко стучало в груди. Нужно выйти. Богомир кое-как поднялся. «Ведь ты же хотел сюда. Так будь мужчиной». Он подошел к двери, стал открывать засов. Резко убрал руку – испугался, что в дверь снова станут ломиться. Но снаружи было тихо. Богомир поднял засов и оперся на дверь, толкая ее вперед. Через тонкую щель игрок посмотрел на то, что происходит снаружи. Тумана стало еще больше, так что ничего не видать. Тихо. Только изредка слабый шорох приближался к Богомиру. Старик вздрагивал и закрывал дверь. Он и сам не понял, как ему хватило духу выйти на улицу.

Сначала было страшно, но потом... ничего не происходило. Игрок просто шел по пустому полю, не зная, где конец его и край. Богомир один. Никого нет. Он всё еще слышал этот шорох и шел на звук. Затем увидел силуэт, подбежал ближе. Это маленькая девочка плакала. Почему?

– Мои глаза съели черви, – сказала она и раскрыла ладони, в которых лежали объедки глаз. Богомир попятился.

Резко из тумана выскользнула щупальца, схватила девочку – малышка взвизгнула, и ее унесло в туман. Голос девочки тут же замолк. Богомир побежал за ней, начал звать, но ни ребенка, ни монстра не было.

От бешенства ему хотелось даже плакать и просто уйти отсюда, но он не мог найти забор. Поле казалось бесконечным.

Перед Богомиром появился призрак с обезображенной, полуотрубленной головой.

– Ты убил меня, – сказал он.

– Я? – пробормотал Богомир. – Как ты умер?

– Я закрою тебя в коробке, и ты будешь лежать рядом с моим мертвым телом.

Призрак за шиворот схватил Богомира и начал тащить его в землю. Не успел игрок опомниться, как появилась Дина. Она воткнула в спину призрака нож. Дух засветился и стал просто мальчишкой. Смуглым. С сиротским взглядом.

– Покажи нам свою идею, – сказала Дина, глядя в глаза мальчика и одновременно протягивая руку Богомиру.

– Я умер, и тело мое гнило у коробки с Игрой.

– И это страшно? – спросила Дина. – Кто ты? Как тебя зовут?

– Я умер, – упрямо твердил он. – И тело мое гнило у коробки с Игрой. Ты боишься? Боишься! Я никуда не денусь сам. Даже Ют понимает это. Даже Ют уйдет.

– Кто такой Ют? – вмешался в разговор Богомир.

– Я умер, – как заведенный, говорил мальчик, – и тело мое гниет у коробки с Игрой…

Призрак не сообщил больше ничего нового, и Дина смахнула его со словами: «Ты теперь свободен, кошмар. Лети к своему хозяину».

Игроки отыскали калитку и вышли за пределы кладбища. Богомир не смел поднять глаз на свою спасительницу, он весь трепетал. Дина была поразительна. Как она одолела этот кошмар! Ни страха, ни сомнений. Какой холодный убийственный взгляд! Дина была олицетворением самой жизни и силы, способной подчинять эту жизнь. Богомир шел рядом с Диной, и ему казалось, что он и сам наполняется этой энергией и теперь ничто не сможет его одолеть.

Они завернули к руинам старого замка. Выдолбленные на камне имена, подписи, сердечки, оранжевое солнышко.

– Почему вы все не умеете жить? – спросила Дина и резко повернула к Богомиру голову, так что красные волосы ударили ей в лицо. – Вы в месте, где есть всё, но страдаете какими-то лишними эмоциями и совершаете лишние поступки. Жить надо так, чтобы тебе всегда и везде было приятно.

– Все мы? Даже Серый?

Дина задумалась.

– Да. Даже он.

– Ну а ты сама? Ведь ты не была счастлива, когда твоя семья погибла. Значит, не всегда можно быть счастливой.

– Вокруг меня не было никого. Сейчас люди есть.

– Ты производишь впечатление человека, который не зависит от других.

– Зависеть? Не понимаю, о чем ты. Зависеть можно от дома. От алкоголя. И от еды. От погоды. Кажется, от всего. Почему тогда я произвожу впечатление того, кто не зависит от других? По-моему, это глупость. Я завишу от других.

– Ладно, я понял…

– Мне показалось, это прозвучало как упрек. Почему я должна не зависеть от людей? Мне этого стыдиться?

– Всё, идем. Нас заждались…

Серый за это время успел поругаться с Михаилом. Королева вмешалась в их конфликт. В итоге теперь она рыдала. Михаил ее утешал. Серый сидел рядом и угрюмо смотрел на Короля. Богомир тоже подошел к Королеве.

Губы красноволосой Дины раздраженно вздрогнули. Девушка сказала, что ей стало хуже и она пришла попрощаться. Пожала руку Михаилу, который неодобрительно на нее посмотрел; Серому, который никак не отреагировал; обняла Королеву и посоветовала ей не переживать; а затем подошла к Богомиру, упершись носочками в его ноги. Он инстинктивно сжался, как если бы перед ним стоял тигр. Зрачки Дины расширились, взгляд стал голодным. Она хотела поцеловать Богомира, но, вспомнив что-то, взглянула на Королеву рассерженно. Голова Богомира была чуть наклонена вперед, томный взгляд. Дина закрыла свой рот ладонью и страстно впилась в нее. На лицах Серого и Михаила появилось отвращение. Королева шмыгала носом и отрывисто вбирала воздух в легкие. Дина прекратила целовать свою руку, перевернула ее и приложила к губам Богомира.

– Воздушный поцелуй, – сказала она и натужно улыбнулась.

К этому моменту Богомира уже охватило бешенство. Сердце колотилось в припадке, мышцы тряслись от напряжения. Он схватил руку Дины и плавно убрал ее, а затем поцеловал девушку в губы. Все молча смотрели на них.

Богомир чуть отстранился от Дины и открыл глаза. Поцелуй их получился холодный, но это был их поцелуй наконец. Не нелепые намеки, не странные оговорки. И мир словно ожил, и сам Богомир ожил вместе с ним.

– Тебе не идет, когда ты нормальной притворяешься, – прошептал Богомир на ухо Дине. – Уж лучше будь странной.

– Я сегодня совсем не болела, – прошептала она в ответ. – И я пойду. Не люблю нытье.

И Дина ушла. Богомир неловко выговорил «простите», сам не зная за что. Михаил презрительно глядел на друга. Королева вскочила с места и разъяренно вскричала:

– Господи, и ради этого я рождалась!

И убежала. Михаил и Богомир снова переглянулись, но на этот раз с улыбкой. Серый закатил глаза и тоже ушел.

Богомир сидел в кресле и дожидался Серого, но мальчик почему-то опаздывал. Пришла Дина. Предложила прогуляться. Богомир понял – она хочет выяснить отношения. Он вздохнул, еще раз посмотрел на часы. Богомир ждал мальчика с утра, но того не было – значит, можно идти. Краем глаза мужчина заметил Ариадну у книжного шкафа. Он представил, как она танцевала на празднике, и Ариадну осветила золотая вспышка. Богомир взял Дину за руку, и они убежали.

Через минут пятнадцать в библиотеку прибыл запыхавшийся Серый. Он выглядел изнеможенно и неопрятно – проспал. В кресле сидела Ариадна и держалась за голову. Мальчик, не обращая на нее внимание, поискал Богомира и уже хотел идти.

– Постой, – окрикнула его Ариадна. – Ты такой же, как Богомир? Ты здесь что-то типа бога?

– Что надо?

– Я не могу жить в таких условиях! Я занимаюсь своими делами, но тут появляется вспышка, и я волей-неволей проигрываю жизненное событие. И после меняется всё: мое настроение, отношение к людям. Я даже не выбираю, кого мне любить, а кого ненавидеть. Избавь меня от вспышки! Я не прошу власти, мне не нужны деньги, только помоги мне снова стать собой. Он не узнает. Ничего не измениться. Просто больше не будет вспышек.

Серый молчал довольно долго. Ариадна успела заскучать. А затем рука его засияла, и на ней появилась черная перчатка. Мальчик снял ее с себя и протянул девушке.

– Пока она на тебе, ты не будешь сиять. – Серый устало улыбнулся. – Только тс-с! Не говори Богомиру.

– Обязательно, – усмехнулась Ариадна и сцапала перчатку.

Игра VIII

Пустая свежевыкрашенная комната. Стены и потолок белые. Мраморный пол цвета битого стекла. Дрожащей рукой Богомир приоткрыл дверь, оставив кровавый след, и посмотрел в пропасть проема. Впереди была такая же белая комната с белой приоткрытой дверью. За ней – еще одна и еще. А потом серая стена коридора.

Богомир оглянулся, как бы боясь увидеть кого-то, и зашел в комнату, прикрыл за собой. «А ведь если дверь была закрыта, значит, кто-то ее закрыл, – подумал Богомир. – Значит, кто-то может быть здесь». Он прошмыгнул до грязно-серого коридора.

Затем налево и снова дверь, ржавая – по низу ее виднелась полоса света. Сердце замерло. Богомир крадется, прислушивается. Всё же открывает дверь и попадает в подвал. Обшарпанные стены. Старый шкаф с полками справа. Откуда-то сверху идет свет – окно скрыто под кирпичной аркой.

Шкаф. Богомир бежит к нему, ищет то, чем можно было бы защититься. Но там только старые бутылки, шкатулки, чулок.

– Так это ты! – сказал голос позади.

Богомир вздрогнул. В подвал был еще один вход, через него и зашел молодой человек с заплаканным лицом. Юноша весь дрожал и как бы обнимал себя рукой, а в другой держал бутылку с побитым горлышком.

– Так это ты ее убил, – повторил он.

Богомир посмотрел на старый чулок у себя в руке, потом на мальчишку.

– Нет, ты разве не видишь, это совсем другой чулок!

– А Мэгги говорила, что тебе нельзя верить, – прошипел юноша и кинулся на Богомира, тыча в его шею острое стекло. Богомир как-то выпутался, взял бутылку с полки, начал бить ее об стену, но в это время юноша убил игрока.

Черт! Богомир злился, когда проигрывал. Он ходил по этому дому уже часов шесть, пытался понять, кто убийца, но всегда оказывался убит. Причем чаще всего мирными жителями. Но Богомир хотел победить и умирал снова и снова.

В играх странно погибать – не чувствуешь боли. Просто щелчок – и ты уже в начале уровня. И тебе либо домой идти, либо остаться.

Внезапно в игре появилась Дина. Она за столом разговаривала с Люси – первой жертвой маньяка. На Богомира накатила холодная дрожь. Он не видел Дину с неделю – они гуляли, потом девушка отошла на минуту и пропала, а Богомир запаниковал и убежал домой. Первые несколько дней он боялся встретить Дину – ведь иначе пришлось бы выяснять отношения. А Богомир уж очень этого не любил. Особенно странным ему казалось то, что он может встречаться с Диной. С этой ненормальной. С этим демоном. Она будет бегать за ним и высасывать его энергию.

Но прошел день, два. Дины не было. Она ни с кем не общалась. Серый проверил ее клетку – тоже нет. Поискал вместе с Богомиром на ее любимых местах – пусто. Как сквозь землю провалилась. «Или слилась с Игрой, ведь она демон», – думал Богомир. И продолжил жить, но Дина не выходила у него из головы. И вот Дина здесь – пьет чай с первой жертвой маньяка.

– Зачем ты пришла? – Богомир прошептал ей на ухо.

– Чтобы ты меня учил. Серый сказал, что оставил тебя тут.

«Да, точно. Учеба. Забыл…» – разочарованно подумал Богомир. Честно говоря…

– …я сегодня не могу. Хотел доиграть.

– Это ничего, я помогу.

– Нет! Нет! Не хочу, чтобы мне подсказывали.

– А я и не буду. Ведь здесь же первой убивают Люси, да?

Богомир кивнул. Дина схватила со стола нож и воткнула его в проходящего мимо официанта. Люси закричала. Богомир тоже.

– Что ты делаешь? – орал он и уводил Дину в сторону.

– Если Люси не умрет, я нашла маньяка и победила. Если нет, убьем друг друга и начнем с начала. Кого ты подозреваешь – прикончим его следующим!

Богомир тщетно пытался убедить подругу, что в этой игре нужно расследовать дело, собирать улики, а не резать людей. По мнению Дины, все эти дедукции, индукции – только слова, а вот она ставит эксперимент.

В итоге, у них вместе получилось победить маньяка. Тогда Богомиру пришлось исполнить обещание. Он привел Дину в коморку. Там у него уже были составлены наметки уроков. Оказалось, Дина неплохо умела читать. По слогам, путая буквы, но умела.

Богомир принялся за обучение. Дина занималась с интересом и смотрела на учителя как любопытный котенок. «Неужели она не спросит про поцелуй? Не расскажет, где была?» – недоумевал Богомир и срывался на девушку из-за малейшей ошибки.

Он знал, что учить Дину только писать и читать будет недостаточно. Она родилась и двадцать лет жила по другим культурным правилам, и даже Королева не смогла из нее выбить дурь. Дина, казалось, совершенно не понимала нынешнего людского общества. Страшно представить, какой она была до прихода в Игру. И Богомир решил попробовать заново объяснить ей мир, рассказать об этике, эстетике, религии и культуре.

Он читал Дине статью из энциклопедии увлеченно, с выражением. Девушка слушала. Без эмоций, но глядя прямо в глаза. И у Богомира дыхание замирало. И он уже не понимал, что читает. Про любовь и какие-то половинки… А в мыслях только: «Неужели не спросит про поцелуй?»

Хотя Дина была дикаркой, эпитет «дикая» к ней совсем не подходил. В дикости много страсти. Дина – существо иного порядка. Спокойная, осторожная. Рядом с ней, казалось, нельзя расслабиться. Ее черные брови были всегда напряжены, от чего казалось, будто она постоянно за тобой следит. Дина была точно змея, опасная и холодная. И она завораживала...

Внезапно ученица засмеялась. Злорадно. Чуть не падая со стула. Отвратительно.

– Не вижу ничего смешного, – взбешенно-пугливо сказал Богомир.

Дина резко замолкла. Взгляд ее стал будто злым.

– А я представила, как эти мутанты целуются. Смешно же, – сказала она.

– Какие мутанты? – еле выговорил Богомир. Ему резко поплохело.

– Про которых ты читал.

– Я ни про каких…

У Богомира даже не осталось сил договорить. Он сгорбился, держась за сердце. Его лицо посерело. Он чувствовал, что постарел лет на пятьдесят. Дина этого не заметила. Она отобрала у него книгу, начала сосредоточенно искать нужную строчку. Было видно, что Дине это тяжело дается. Мозг ее взрывался, лицо покраснело, брови вздрагивали вместе с уголками губ – казалось, Дина сейчас заплачет. Наконец нашла.

– Мы с тобой две половинки души… и вот они целуются, – сказала девушка, как только несколько раз перечитала строчки про себя. – Мутанты целуются.

– Почему же мутанты?

– Как! Они ведь эти… сиамские близнецы. У них одно тело или, как там, душа. Одна на двоих. Мутанты! – Дина даже кивнула.

Богомир облегченно вздохнул, забрал у девушки книгу и приготовился быть мудрым старцем.

– Ты не знаешь, что такое душа? Душа – это… – он задумался. – Это ты сам… То есть то, что будет жить после тебя, когда ты умрешь.

Дина вопросительно посмотрела на Богомира.

– Труп?

– Нет. Труп – это тело. А это душа. Вот есть твое тело, а есть твой разум. Душа – это ты, это твои мысли и чувства.

– Как это я – это мои мысли и чувства? У меня много мыслей и чувств. Какие конкретно – душа?

– Все, что были и будут. Как бы сказать? Когда ты умрешь, твоя душа продолжит жить. Просто у тебя не станет тела, но будет твое сознание.

– Каким образом? Ты что-то еще говорил про мысли и чувства. Так какие конкретно?

– Никакие! Ты, как мыслящий человек, будешь жить. Это понятно? Без конкретных мыслей. Просто ты продолжишь думать и чувствовать, но без тела. Мы вообще отличаемся друг от друга тем, что мыслим по-разному и по-разному видим жизнь. Индивидуальным взглядом. Твое индивидуальное видение – как бы и есть твоя душа. Так понятно? – умоляюще спросил он.

– Приблизительно, – сказала Дина и снова засмеялась. – Так как у них может быть одна душа на двоих? Нельзя мыслить одинаково. Один стоит под солнцем, а другой – в теньке. И не может же человек под солнцем думать: «Я в теньке, мне холодно». Бред какой-то. А даже если может, то это страшно, что где-то ходят два человека и думают одинаковые мысли, и чувствуют одинаковые чувства.

– Но здесь же не об этом, – улыбнулся Богомир и подсел к Дине. – А о том, что люди понимают друг друга без слов. Знают, что каждый хочет, и дают ему это. – Он подсел чуть ближе. – Ясно?

Дина была в замешательстве. Богомир осторожно поцеловал ее в губы. Дина не оттолкнула его. Он поцеловал еще раз. Она ответила, но как-то холодно. Богомир повернул к себе ее голову и снова поцелуй, уже с языком. И Дина отвечала ему, но словно была и не здесь. Богомира это злило, он жадно впивался в ее губы, пытаясь вызвать страсть, – но нет.

Вдруг Дина замерла. Богомир испуганно взглянул на нее. «Кто-то там», – прошептала она. Теперь Богомир тоже слышал. Он вышел из коморки. Ариадна...

Бросала с полки книги, рвала их на части, отдирала корешки.

– Что ты творишь? – вскрикнул Богомир и подбежал к ней.

Ариадна ускорилась. Он схватил ее за руку.

– Ненавижу твою библиотеку! – закричала она и вырвалась от него. – Ненавижу тебя!

– Прекрати, а иначе… – Богомир соединил большой и средний пальцы.

Ариадна рассмеялась. Он щелкнул. Порванные книги вернулись целыми на свои места, только с Ариадной ничего не произошло. На лице Богомира появился еле заметный испуг, мужчина щелкнул еще раз. Ничего.

– Ты больше не можешь мной управлять, старик.

И в доказательство Ариадна надменно взяла энциклопедию, вырвала из нее несколько листов, скомкала их и засунула себе в рот.

– Зачем же ты так с книгами? – поморщился Богомир, глядя на то, как девушка пытается прожевать бумагу. Ариадна выплюнула ее.

– А зачем они? Бесполезный хлам. Тебе они не помогли вырваться из Игры. Ты их даже не используешь.

– Я обучаю по ним Дину.

– Это та, с которой ты только что лобзался? – «Так она подглядывала…». – Первый раз в жизни решил кого-то поучить и то не выдержал! А сам-то ты когда в последний раз читал? Когда писал что-нибудь? Хоть бы дневник завел.

– С какой стати ты меня критикуешь? Ты – вообще ничто. И звать тебя никак. Появилась только благодаря мне. И когда ты сама брала в последний раз книгу в руки?

Ариадна демонстративно потянулась к полке, но Богомир перехватил книгу. Ариадна испепелила его взглядом. Богомир прочел название.

– В этой размышляют о свободе воли… Есть ли она вообще.

Ариадна вырвала у творца книгу.

– Убедил. Прочту. – Улыбнулась, показывая отвращение, и убежала.

Богомир почесал затылок и вернулся к Дине, но ее уже не оказалось в коморке. Старик прошарил библиотеку – ушла. Странные женщины. Тут он услышал Хаокина – было в голосе колдуна что-то жуткое, несмотря на кажущееся добродушие, и Богомир подобрался ближе.

Хаокин сидел на корточках и говорил с Элеон и ее прототипом.

– Так, значит, ты у нас Мэри? И Богомир списал тебя с внучки своего брата? – мурлыкал колдун. – Любопытно. А его брат – значит, папа твоего папы, и ты, значит, у нас – Мэри Авиафина?

– Что тебе от нее надо? – Богомир подошел к девочкам. – Идите, идите, малышки.

– Мы просто беседовали. – Хаокин поднялся. – Это разве запрещено?

– Не подходи к ним. Тебе ясно? Иначе я тебя уничтожу.

– Да, да, конечно. Жду не дождусь, – сказал Хаокин, медленно отходя назад и улыбаясь.

– Я серьезно. Ты меня понял?

– Мэри Авиафина… Интересно, очень интересно...

«Какие-то все странные сегодня», – подумал Богомир и вернулся в коморку. Из зеркала на него смотрел моложавый кудрявый парнишка с голубыми глазами. Такой юный, зеленый – так непохожий на самого Богомира. Наверное, Ариадна права. Что полезного он сделал в Игре? Подготовился к уроку с Диной? Поиграл с Серым?