Текст книги "Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам (СИ)"

Автор книги: Кристина Ива

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 73 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

Игра XIII

Михаил всё же взял жену на поиски загадочной Принцессы. Королева пошла на клетку B8 – безмолвный город-призрак. Сначала Богомир решил пойти на уже знакомую ему клетку A8 с поиском края света. Чтобы не проходить целую игру, он придумал вселиться в главного злодея, который появляется в тех же местах, что и герой, но не проходит испытаний. Однако Михаил не хотел в огненный мир на A7, потому что между этой клеткой была стеклянная стена с тропическим островом на B7, куда пошла обиженная на Михаила Аморф. Поэтому Король уговорил друга уступить ему A8.

Михаил не особо знал повадки пирата, в которого вселился, но старательно изображал его: ругался, странно покачивал головой, поправляя волосы, говорил пафосные монологи. К счастью, команда не заметила разницы. Корабль перемещался с одной локации на другую, сражался с пустотой, на месте которой должен был быть корабль игроков.

Королева же по сюжету игры якобы потеряла память и попала в загробный мир. Тайны (кто ее убил, кем она была в прошлой жизни, как выбраться из города-призрака) Дина не пыталась разгадать и просто шла вдоль стены к перекрестку клеток. И всё же загробный мир завлекал женщину. Люди-призраки на грани жизни и смерти, кафе с накрытыми столами без посетителей. Красивый мужчина приглашал ее зайти в дом, выпить вина. «Это очень вредно», – ответила ему она. В ювелирном магазине хозяин и грабитель проходили бесконечную петлю времени, где один убивал другого. Королева игнорировала эти истории. Но в один момент к ней подбежала девочка в пышной розовой юбке из фатина.

– У нас тут магазинчик желаний. Зайдите, пожалуйста. Это не займет много времени.

И Королева почему-то последовала за малюткой. Они шли мимо заброшенных зданий с перебитыми окнами. Улица была пуста, все дома серые, однообразные. И только один магазинчик пестрил новизной и ярко-красной вывеской. В него девочка и завела Королеву.

Внутри не было взрослых. Только двое мальчишек бесились. Один качался на люстре, другой делал колесо и кричал как индеец. Девочка цыкнула на них и подвела Королеву к прилавку.

– Что вы желаете? – спросила она.

– Да… Я тут из-за мужа. Он хочет, чтобы мы выбрались из Игры, и вот мне нужно пройти к перекрестку четырех клеток.

– А чего хотите вы?

– Чтобы он был счастлив. Чего же еще! – Королева подошла к темной комнате за прилавком, вместо двери у которой висели шторы из камней и бусин.

– Разве?

– Где ваши родители? – спросила Королева.

– Не знаем, – ответила девочка. – Мы здесь для того, чтобы воплотить ваши желания. Мы – лишь символы.

– Символы чего? – Королева посмотрела на собеседницу внимательно. – Я вас знаю?

Девочка пожала плечами. Тут один мальчик подбежал к Королеве.

– А меня ты, меня узнаешь?

Дина посмотрела на него пристально, но помотала головой. Это был просто мальчик.

– Мне пора. Нужно найти выход из Игры. – Она пошла к двери.

– Вы этого хотите?

– Да.

– А вы уверены, что выход, о котором говорит ваш муж, – это ваш выход? Может, если вы останетесь здесь, обретете то, что искали, а если уйдете, ничего не получите?

Богомир шел по базальтовой дорожке. Поблизости бурлила лавовая река, и дым от нее разъедал глаза. В двух шагах от Богомира, в джунглях, брела Аморф и отмахивалась от мошек. Маленькая, хрупкая, до смешного нелепая. Старик не мог взять в толк, неужели она не понимает, что эти кляксы на рубашке, зеленые волосы – просто детский сад. Богомир глядел на Аморф (какой глупое имя!) и видел Ариадну: ее скулы, ее брови. Да, Аморф была младше. Ну и что?

– Зачем тебе Ют Майерс? – спросил он.

– Я надеюсь, – сказала Аморф и скромно завела волосы за ухо, – что она такая же, как я.

– Это какая?

– Что она тоже… осознала себя. Что она та, кто способен вырваться из… игры, для которой ее создали. Способна мыслить, чувствовать. Я хочу знать, что не одна такая.

Эти волосы, одежда, глупые фразочки раздражали Богомира.

– Неужели ты не видишь? – не выдержал он. – Ты не Аморф. Ты просто отражение Ариадны. Это она считает себя особенной, это ей нравится привлекать к себе внимание. Ты выбралась из библиотеки, переоделась, но ты по-прежнему лишь отражение.

Они пересеклись взглядами. Глаза Аморф переливались то одним, то другим цветом, так что у Богомира закружилась голова.

– Вероятно, я отразила что-то от этой девушки. Не все же твои персонажи вырвались на свободу. Лишь я. Но тогда на мне оставил след и ты – мой создатель. И Серый, который растождествил меня с Ариадной. И Михаил. И его жена, выпустившая меня из библиотеки. Богомир, я не знаю, что я такое – аномалия, или часть Игры, сгусток психической энергии всех игроков. Не знаю. Но я не просто отражение Ариадны. Уже нет.

Богомир глядел себе под ноги, пытаясь скрыть презрительную улыбку. Аморф с такой уверенностью отрицала свое тождество с Ариадной. Но это всё равно, что сказать: старый Богомир из реальной библиотеки – это не тот молодой Богомир, что идет сейчас по базальтовой дорожке. От внешней перемены суть не меняется.

– Каждый раз, – продолжала Аморф, – когда ты дочитывал книгу, я тоже брала ее. Помню, ты часами обсуждал с колдуном, кто демон Игры. Но я думаю, всем управляет не демон, а светлый дух. И… – Аморф тяжело давались эти слова. – Там были главы про создание души...

– …При концентрации энергии. – Богомир заинтересовался разговором. – Теория о том, что люди в храмах не обретают бога, а создают его. По этой теории, не существовало богов, демонов и духов до того, как люди в них не поверили.

– Да, да. – Глаза Аморф зажглись. – Многие годы священники молились и верили, что находятся под защитой кого-то много могущественнее их самих, и этот кто-то действительно появился. «Среди дрожащих пламён свечей мы слышали в гласах уверовавших пение зарождающейся души».

– Ты считаешь, это твой случай? Считаешь, что стала душой?

– Нет, конечно, нет. Но… я чувствую, что моя душа готова появиться на свет. Я поняла это лишь сейчас… благодаря тебе.

– Но, даже если всё так, – возразил Богомир, – ты не будешь свободной после обретения души. Игра никого не выпускает. А если ее дух выберется наружу, все миры и персонажи растворятся в нем. И ты перестанешь существовать.

– Нет, когда я обрету душу, я уже не буду частью Игры. Я стану чем-то иным... И не думаю, что меня будут волновать подобные вещи. Ведь если у тебя есть душа, тебе не нужно бороться за свободу. Ты априори свободен.

Королева у прилавка рассматривала фигурки: деревянный волчонок, бронзовый дракон, шахматы, зеркальце. Дина взглянула на свое отражение: гладкая темная кожа, лысая голова красивой формы.

– Это зеркало показывает то, что ты хочешь видеть, – сказала девочка.

– Я вижу себя.

– Нет, это зеркало показывает то, что ты хочешь видеть.

Королева поставила зеркальце на место, затем обратила внимание на маленькие открытки. На каждой было по слову: «Творчество», «Любовь», «Дети», «Красота»…

– Найди свою карточку, – сказала девочка.

– Мою? А какая моя?

– На ней должно быть твое имя.

Королева перебирала одну открытку за другой, но все они были примерно одинаковы. Периодически Дина вновь смотрела на темную комнату непонятных размеров. Королева различала едва уловимые силуэты – шкаф, комод, зеркало.

Девочка заметила это.

– Ты всё же хочешь туда зайти. Не волнуйся, комната не так темна, как кажется. И, думаю, она совсем маленькая.

Комната манила Королеву. Она подошла ближе и застыла у порога.

– Всё не так страшно, как кажется, – сказала девочка.

Королева вглядывалась в темные силуэты и словно припоминала в них давно знакомые вещи. Она так хотела зайти в комнату, но что-то сдерживало ее. И вот Дина осторожно шагнула во тьму. В этот момент что-то упало. Королева обернулась. В магазинчике стоял только один мальчик – тот, что спросил: «А меня ты помнишь?». А рядом лежали две разбитые фигурки. Его братика и сестрички не было.

– Где они? – встревожилась Королева. Мальчик хмуро глядел на нее. Дина забегала по магазину в поисках детей, заглянула на всякий случай под прилавок. Затем снова подняла голову и чуть не вскрикнула – все трое стояли перед ней, а девочка держала в руках нож. – Зачем тебе это? – прошептала Королева и встала. – Положи на стол.

– Ты должна узнать, какая идея у нас внутри, – ответила девочка, передала нож мальчику, а сама повернулась к Королеве спиной. – Сними с меня кожу. Сделай надрез вот здесь. – И она указала пальчиком от макушки головы до второго позвонка.

Королева в испуге стала отступать к выходу. Девочка поняла, что ее не собираются резать, и повернулась с разочарованием на лице. Королева выбежала на улицу и оглянулась. Дети в проходе на мгновение сверкнули в своих истинных обликах и исчезли. Магазин поблек, вывеска посерела.

Богомир глядел на Аморф через стекло. Она легко и неторопливо шла по дороге, словно невесомая. Глаза ее переливались всеми цветами радуги и точно видели мир впервые. Странный зеленоволосый ребенок в кляксах – она была прекрасна в своей несуразности.

Но, чем больше Богомир в нее вглядывался, тем отчетливее видел, что черная тень теперь преследует Аморф.

– Тебя что-то тревожит? – Аморф прислонилась к стеклу.

– Нет, – солгал он. Тень от ее спины начала разрастаться и назойливо скрежетать.

– Подойди сюда, – сказала Аморф и улыбнулась. Богомир неуверенно прильнул к стеклу. – Положи руки, как я. – Он прислонил их так, словно хотел коснуться Аморф сквозь стеклянную стену. – Вот и хорошо. – Она лучезарно улыбнулась.

Они стояли так и молчали. Богомир всё боялся, что тень, которая нависала над Аморф, нападет, но тень не могла навредить девушке и потому начала отступать, пока не исчезла вовсе. Богомир вздрогнул и отстранился от стекла, удивленно глядя на Аморф. Как она прогнала тень, как победила страх? Но, кажется, Богомир знал – Аморф не сделала ничего, это он сам.

Они дошли до перекрестка миров. Богомир протянул ключ к стене – в углу появилась замочная скважина. Аморф достала свой ключ и вставила тоже.

– Когда ты родишься душой, как тебя будут звать?

– Не знаю. Я бы хотела красивое имя. Надежда, Любовь… Может, как звезда, Стелла?

– Может, – улыбнулся Богомир.

Вскоре к перекрестку подошла и Королева. Ее мужа долго не было. На самом деле он не хотел находить Ют и встречать сына. Глубоко внутри Михаил знал, что не нужен Таю и двадцать с лишнем лет назад Верочка не случайно сбежала. Михаил знал, что был их недостоин, что делал им больно, пытаясь спрятаться от собственной боли: ослепленный утратой жены, он замечал лишь себя. И да, Михаил хотел вновь обрести свою семью, он бы жизнь отдал, лишь бы вернуть детей и любимую, но встречи с ними страшился.

Михаил пошел обратно на свою клетку, но не смог так поступить с женой и другом и добрался до них, вставил последний ключ в замок. Стена расчетверилась, и в полу открылся проход с темным коридором.

Они долго спускались по лестнице, пока не поняли, что гравитация начинает работать в обратную сторону, и они уже поднимаются. Показался выход. Перед ними открылась абсолютно пустая белая клетка с виселицей посередине. Все подошли к ней. Попытались включить – не вышло.

– Я ничего не понимаю, – растерянно сказал Богомир и тут услышал смех.

У лестницы стояла красноволосая Дина и смеялась. Вспышка ярости охватила Богомира.

– Это ты! – закричал он, подбежал к девушке и схватил ее за шею. – Что ты сделала с этим миром? Что ты сделала?

Лицо Дины краснело от удушья, но она не сопротивлялась, а только хохотала – сквозь боль, без воздуха; не могла остановиться. Богомир пытался убить в ней радость, и получалось: уже не было слышно Дины, только тихий хрип и сквозь него едва уловимый смех.

Королева кричала Богомиру прекратить. Михаил пытался расцепить его руки. Аморф стояла рядом. Ее тонкие пальцы сцепились на груди, как при молитве, а переливающиеся радугой глаза раскрылись в ужасе.

Михаил оттащил Богомира от Дины и зарядил ему кулаком в челюсть. Дина кашляла и смеялась. Богомир снова кинулся на нее, Михаил переломил ему руки за спину и крепко сжал.

– Ты с ума сошел? – рассердился Король.

– Это всё она! Всё эта тварь! Она уничтожила мир Ют! И виселицу нам оставила! Тварь!

Дина убежала из пустой клетки. Только тогда Михаил выпустил Богомира. Тот, словно ополоумевший, не вставая с колен, бросился к Михаилу.

– Здесь что-то могло остаться. Нужно еще раз осмотреть. Может, здесь есть что-то. Может…

– Ты не видишь, что всё кончено, идиот! – Михаил схватил его за плечи и встряхнул. – Здесь нет выхода. И вообще его нигде нет и никогда не было!

– Но Ют Майерс сказала…

– Не было никакой Ют Майерс!

– Как это? Я видел ее послание! Ют была здесь, – дрожа, говорил Богомир, а потом в ярости: – Но эта тварь, Дина, ее уничтожила.

– Так покажи послание. Покажи!

– Не могу. Оно было одноразовым.

– И видел его только ты. Как удобно, – усмехнулся Михаил. – Пошли домой, милая. – И взял под руку жену.

– Нет, стой, не уходи! – Богомир схватил его за ноги, Михаил бешено оттолкнул его. – Ты мне не веришь? И называешь психом? Или что?.. Да прекрати издеваться надо мной!

– А что ты от меня хочешь? Что? – Михаил яростно взмахнул руками, чуть не ударив Королеву по лицу.

Богомир сидел на полу, опустив голову.

– Она только сказала, – прошептал он, – что собирается покинуть Игру…

– Покинуть? – устало усмехнулся Михаил. – Например, вот так? – Он указал на виселицу. – Хватит, парень. Я устал гнаться за твоими химерами.

– А как же Тай?

Михаил ничего не ответил и ушел.

Игра XIV

Богомир и Аморф вернулись в библиотеку. Девушка странным взглядом оглядела полки, стеллажи. Раньше это место, казалось, было больше.

Богомир хотел пойти спать, но заметил, что Аморф не уходит с порога. Слезы катились по ее щекам. Аморф медленно погладила себя по руке – сняла с себя полупрозрачную перчатку. Сначала левую – для перемещения между мирами. Затем правую, защищающую от сияния.

– Не нужно, – сказал он.

Золотом поблескивая, сетчатая перчатка упала на пол. Взгляды Аморф и Богомира пересеклись, и девушку охватила вспышка. Уже через мгновение сияние погасло. Длинные каштановые волосы, красно-карие пустые глаза...

– Чего уставился, старик? – проговорила Ариадна и ушла.

Богомир резко вдохнул воздух, как если бы собирался заплакать, протер лицо рукой, затем быстро подбежал к зеркалу. Да, лицо по-прежнему юно. Вдруг в отражении сверкнула еще одна вспышка. Богомир оглянулся.

Посреди библиотеки стоял дубовый гроб. В нем лежало молодое тело.

Госпожа Чёрные Крылья VII

Небо цвета золота, умирающая листва и дорога. Сотни босых ног перегораживают путь, повсюду мусор, каретам негде проехать. Слуги плетью разгоняют толпу детей. На улице не так уж и жарко, но взаперти душно.

Элеон теребила заусенцы. Она чувствовала себя как в ловушке наедине с Юджином. Они уже больше пяти часов ехали по этой бесконечной дороге к Академии. Сначала Элеон с восторгом предвкушала, как зайдет в школу колдунов, начнет учиться, найдет брата. Потом она словно рассыпалась в страхе человека, который в жизни нигде не был. Она хотела вернуть всё как раньше, но и это чувство прошло. Осталось одно – отвращение от ужасной дорожной пробки.

Повсюду расхаживали нищие подростки. Они в этой жизни не имели ничего, кроме мечты – стать магами. А рядом с ними по дороге ехали богачи в очередное купленное приключение. Для них в старости эта поездка сольется с сотней других таких же поездок. Комком печального веселья, лишенного хоть какого-то смысла, она застрянет в горле, и наступит смерть.

Подростки подходили к карете и просили милостыню. Их руки с грязью под ногтями высовывались из-под занавесок. Юджин уже даже не обращал внимания на них. Просто лежал на диване и безучастно глядел в потолок. Его белая рубашка прилипла к телу от пота. «Как странна эта первая ассоциация, связанная с Академией, – подумала Элеон. – Нищета и роскошь в одном отвратительном флаконе».

Академия находилась в Элевентине – царстве, соседствующем с родным королевством Элеон, Феверией. Девочка немногое знала об этой чужой стране. Знала, что столица Элевентины – город Мор, в ней есть рабство, но разрешена магия. Естественно, Элеон многое напридумывала об этом царстве. Злые богачи, добрые угнетенные рабы; каннибализм, жертвоприношения. По дорогам гуляют гномы и эльфы, вместо собак – жар-птицы, а скатерть-самобранка продается вместе с самоварами. Оказалось, Элевентина не особо отличалась от Феверии. Даже внешне.

Всё те же поля, и на них работают люди. Только на лбах у некоторых из них располагались непонятные иероглифы. «Клеймо рабов», – пояснил Юджин. Элеон всегда гордилась своей страной за то, что в ней нет рабства, а дети учатся в школах. Но, видя элевентийских рабов, она особо не находила разницы между ними и феверийскими крестьянами. То есть разница, конечно, была, но…

Карета приближалась к Академии, которая скорее уже стала городом. Длинная стена, позеленевшие над озером светлые башенки, разноцветные колонны с флагами, большие черные ворота. Они напоминали Элеон пасть огромного великана, который безостановочно поглощал поток необутых детей.

Юджин со своей спутницей проехали через другие, дальние ворота – позолоченные. Внутри было тоже полно людей. Элеон заметила, как у одной девочки ветром сорвало косынку. Персиковая ткань взмыла в воздух и вылетела за пределы Академии, а потом точно застыла, как и всё за воротами. Девчонка побежала к платку, встала у границы времени и потянула руку к ускользающей ткани. Юджин потащил Элеон вперед.

Время в стенах Академии текло иначе, чем за ее пределами, – в четыре раза быстрее. Это позволяло детям больше заниматься магией. Вообще, чтобы стать наемниками среднего уровня, колдуны учились два года, и им выдавали лицензию. Еще два года нужно было для получения лицензии высшего уровня. Однако на деле для учеников проходило не пару лет, а восемь, и не четыре, а шестнадцать. Они поступали в Академию детьми, а выпускались шестнадцатилетними подростками с опытом взрослых людей.

Из-за временного парадокса Академия была популярнейшим местом в Элевентине. Юные волшебники из многих государств хотели поступить в нее. Путевки в Академию раскупались на годы вперед. Простые рабочие (повара, уборщики) рождались в ней, проживали лет по триста и умирали в ней же. «Академия – это целая жизнь», – гласил негласный девиз сего мирка.

Дети подошли к стойке. За ней сидела женщина в очках. Она выдавала документы зарегистрированного жителя Академии. К ним прилагались значки со змеей в красно-голубую полоску. Элеон так и не поняла, для чего они нужны, но знала: с документами в Академии строго – уж слишком многие хотят попасть в нее. Позади женщины стояли десятки стеллажей с записями.

– В блокнотах имена всех, кто приходил в Академию? – робко спросила Элеон.

– Всех за трехдневку, – фыркнула женщина.

У Элеон по спине пробежали мурашки. Три дня… Подумать только, сколько же людей здесь побывало! И как искать в Академии брата? Уж проще иголку в стоге сена! Сколько брату тогда было? Одиннадцать-двенадцать, как Элеон? Тогда его на средний уровень обучения отправили. А если чуть больше – четырнадцать-тринадцать – уже на высший. Если он вообще поступил.

Путь от врат до нового дома напоминал лабиринт. Вслед за провожатым они то спускались, то поднимались, то шли в одну сторону, то в другую. Некоторые постройки были очень древними. Каменные блоки покрылись налетом песка и почти полностью впечатались друг в дружку временем.

Внизу Элеон заметила разрушенный фонтан с зеленой водой, а потом взгляд ее упал на девушку в ночной сорочке. Она расхаживала по забору с ремнем в руках и загадочно улыбалась. «А для чего такой красавице поводок?» – спросил у нее один расторопный юноша. Девушка ответила сладким голосом: «Выгуливать крокодила». Крокодила? Внезапно лицо юноши перекосилось и послышался визг – около ног девушки появилась зеленая голова с бугорками. Длинная морда, маленькие острые зубы с красным налетом. «Мой крокодил!» – рассмеялась сумасшедшая и пошла дальше.

И вот он новый дом – пятиэтажная башня с дырой в стене вместо двери. Они прошли в коридор. Внутри была винтовая лестница. Темно, всюду разбросан мусор и только наверху виднелось холодное белое небо. Они поднимались всё выше и выше, к свету.

– Поли Робинсон, Ольга Панькина, Адриан, Доминик, Шон, Ибрагим, Ева, – шепотом произносила Элеон имена на стенах. – Как думаешь, они все здесь жили? – спросила девочка у Юджина.

– Не читай, – ответил он. – Ты же не хочешь пополнить словарный запас парочкой новых гадостей.

На лице Элеон дрогнула улыбка, и юная колдунья устремила взор к небу.

Мальчиков отправили на второй этаж, девчонок поселили на третий. Двух – в комнате у самого входа, Элеон – в дальний конец, последняя дверь. Только Элеон хотела зайти в свою спальню, как оттуда выскочили две девицы.

– А я, милая Надюша, еще раз повторяю: не буду я тебе в этом помогать. Влипла – сама выкручивайся. Еще бы попросила с тобой на стрелку пойти. Тут каждый сам за себя.

– Вот ты вроде нормальная, Марф, но строишь из себя не весть что! Я просто хотела доказать этим подонкам, что они не могут безнаказанно…

– И теперь сама в дерьме!

Девицы быстро скрылись за поворотом, будто не заметив новую соседку. Элеон поглядела им вслед и открыла дверь. Не так уж и плохо. Комната небольшая, но светлая. Одно окно вдоль стены, у двери справа – постель, слева – шкаф, после него – двухъярусная кровать, на противоположной стороне – две одноярусные.

У окна лежала девочка с желтой лентой в волосах. Белая ее коса падала на альбом – в нем колдунья рисовала каких-то ящеров. Вдруг она заметила Элеон и побежала с ней обниматься.

– Привет! Я – Неонила, твоя соседка. Ты тоже на первом сезоне первого уровня? – проговорила она так быстро, что Элеон не совсем ее поняла. – Ну, два уровня, – начала объяснять девочка, – младшие двенадцатилетки и старшие четырнадцатилетние. И сезон. Здесь не говорят год. Говорят – сезон. Это четверть года.

– Да, я знаю, просто…

– Отлично! – вскричала Неонила. – Мы будем лучшими подругами! Правда, клево? Кстати, можешь называть меня – Нео. Здоровское имя, да? Это потому что я НЕОбыкновенная! Смотри, что я умею! – Нео отошла на пару шагов назад и засветилась. – Это мой дар. Представляешь? Я могу сиять! Слушай, у тебя такое красивое платье. – Нео снова подбежала к соседке. – Дашь поносить?

Элеон замешкалась. Юджину может не понравиться, если его подарок наденет кто-то, кроме нее. Но Элеон боялась и обидеть новую соседку отказом. Поэтому ответила честно:

– Я не знаю.

– Что такое? В чем проблемы? Ты против?

– Нет, – сказала Элеон и хотела объяснить ситуацию, но...

– Вот и отлично! – оборвала ее Нео. – Тогда можешь снимать. Я померю?

– Вещи… – промямлила Элеон.

– Ах да. Ты только с дороги! Шкаф у нас у двери. Твоя кровать тоже. На двухъярусной спят Надя и Марфа, они подруги. А рядом с тобой – Агнесса. – Нео указала на еще одну соседку.

Оказалось, в комнате было три человека. Агнесса, одетая в ночную сорочку, храпела в постели. В руках девица держала бутылку. От соседки пованивало блевотиной.

– Я бы хотела, чтобы ты спала рядом со мной, – сказала Неонила, – но Агнессу лучше не трогать. Я ее боюсь. Она неадекватная. Еще учится на втором уровне. Ну, ты знаешь – никто не хочет на вышке учиться, там все друг друга убивают. А у нее вроде скоро выпускной сезон. И она… ну ты понимаешь. Располагайся. Не буду мешать.

– Да, спасибо. Элеонора.

– Что?

– Элеон – ну, так меня зовут.

Девочка стала раскладывать вещи. Нео же снова села рисовать, но надолго ее не хватило. Сначала эта болтушка показала всех своих ящеров Элеон, потом примерила ее одежду, затем рассказала, как впервые обнаружила свою способность и решила раскрыть потенциал.

– А ты зачем сюда пошла? – спросила Нео.

– А, ну, мой брат здесь учится и… – начала говорить Элеон, но соседка снова переключилась на другую тему.

Через час вернулись другие девчонки, и тогда Нео стала доставать уже их. Но Марфа намекнула ей, что выбросит ее со всеми вещами из окна. Нео присмирела.

– Так у нас новенькая! – сказала Надежда, осматривая Элеон с ног до головы.

Надя была оторвой. Бритая голова, серьга в носу, татуировки. Даже одевалась она необычно – на ней красовались белая безрукавка и брюки.

– Как звать?

– Элеонора. Я с первого уровня первого сезона.

– А-а. Я – Надя. Эта дуреха – Марфа. Второй уровень. Третий и четвертый сезоны. Я тут, чтобы научиться всем жопы надирать, а Марфа, умница наша, преподавателем хочет быть. В Академии. Прикинь, даже лаборантом устроилась.

– Да, – подтвердила Марфа, – потому что, Надюх, это единственный шанс нормально устроиться в жизни. Мы заключили контракт. А в нем прописано, что нас здесь буквально купили – как рабов, на пять лет после учебы. Мы – будущие наемники, и это значит, что, как бы ты классно не научилась драться, ты это делать будешь за дяденьку, который оплатил твое обучение. И только спустя пять лет сможешь зарабатывать. И только через пять лет ты выберешь, кому жопы надирать. Если, конечно, тебя раньше не прикончат. Я – реалист. И считаю, что лучше уж преподавателем в Академии. По крайней мере, проживу подольше.

Элеон и раньше знала про системы контрактов, но как-то не задумывалась о них. Ее обучение оплатила вроде как тетя Юджина.

Марфа была посимпатичнее своей подруги, женственней. Хотя, может, так казалось из-за ее длинных шикарных волос. Девушка свесила черные пряди со второго этажа кровати и расчесывала их гребнем.

– Марфуш, всё, что ты говоришь, конечно, очень здорово, но полный бред. Я не буду ничьим рабом. Уж как-нибудь выкручусь. Выкуплю себя. Я уже этим занимаюсь. А твой план туп. Контракт на тебя, как и на меня, принадлежит не Академии. И, хотя ты лаборант у литераторши, она тебя не выкупит, чтобы сделать преподом. Нафиг ты ей сдалась?

– Она старая! – воскликнула Марфа. – Своих детей нет. Сезонов через десять помирать. А кто ее дело продолжит? Она меня, между прочим, уже дочкой зовет. Дело в шляпе.

– Зачем в Академии вообще учитель литературы? Скоро эту должность упразднят. Только и ждут смерти старухи. Уж лучше бы к Сильвии лаборантом устроилась или Гаспара охомутала.

– Сильвия – дрянь. А у Гаспара и без меня есть кому помогать.

– Мисс всезнайка нашлась! – воскликнула Надя и начала трясти кровать снизу, чтобы подруга упала. – Девчонки, не будьте такими, как Марфа. Их никто не любит. – Затем Надежда подскочила к Элеон. – Ну а ты, малыш, что планируешь в Академии делать? Ты с кем-то приехала? Платье-то клевое. Дочь какого-то богатенького папика?

– Я, – пробормотала Элеон. – В общем, я сюда с Юджином приехала. Он мой… ну, в общем, ну друг, но… эм. Это была его идея. И еще брат здесь учится… Только не могу его найти.

– По докам проверить надо. Он на каком уровне, сезоне?

– А я… не знаю, – замешкалась Элеон.

– Тогда в столовой его поджидай, – рассмеялась Надя.

– Я… просто я не совсем знаю, как он выглядит. То есть знаю, но не совсем…

Элеон стало неловко, она опустила глаза.

– Это как? – спросила после некоторого молчания Надя.

– Ну вот так, – сказала Элеон и сглотнула сплюну. Раз уж начала, надо идти до конца. – И… хотела спросить. Может… есть какие-нибудь способы, чтобы его найти? – Элеон посмотрела на Надю, но та тут же увела глаза в сторону.

– Не знаю. – Она подняла руки вверх и легла на свою кровать.

– По крови, – вмешалась в разговор Марфа, не отрываясь от расчесывания.

– Как? – заинтересовалась Элеон.

– Зелье сварить поисковое. И по крови найти, – пояснила Марфа и надела на шею кулон с сердечком.

– А вы это можете сделать?

– Я-то могу. Но зачем мне?

– Я не знаю, – нахмурилась Элеон.

– Вот когда узнаешь, сообщи, – сказала Марфа, спрыгнула с кровати и вышла из комнаты.

– А вы? – спросила Элеон у Нади.

– Не вы, а ты. Ничего не знаю. Ничего не умею.

Элеон легла на постель и посмотрела в потолок. А он целый – белый, без царапинки, вон паук в углу прячется. Девочке стало тоскливо. Всем плевать. Марфе, Наде, Нео, Юджину. «Ты в Академии, дурочка. Самом волшебном месте в мире, где время летит быстрее в четыре раза. Здесь люди чего только ни творят: светятся, сережки вон в носу носят, зелья варят. Они могут всё, но помогать тебе не станут», – думала она.

Минут через пять пришел Юджин. Он предложил Элеон осмотреть город. Честно говоря, девочка уже ничего не хотела, но не стала расстраивать его отказом. Нео, как только увидела Юджина и его стильную белую рубашку, тоже захотела прогуляться с ними. Элеон с опаской поглядела на мальчика.

– Дружить с соседкой Элеон для меня одно удовольствие, – однако ответил он и очаровательно улыбнулся. – Приятно познакомиться, Неонила.

– Ну что вы, – смутилась девочка. – Просто Нео. Я тоже рада з…

– В путь! – воскликнул Юджин.

Они спустились на улицу и пошли гулять. Сначала заглянули в местный парк. Он был довольно дикий с полуразрушенными постройками, но за ним явно ухаживали. Посетили еще пару общественных пространств: одно лучше другого. Ниже последнего проходила канализация. В ней Элеон заметила исхудалых мальцов непонятного пола, которые ходили в воде и подбирали острой палкой мусор. Юджин захотел есть, и все отправились в столовую – тоже интересное заведение. Внутри ее дети занимались, чем хотели: читали на подоконнике, целовались с поварихой, играли в боулинг. Еду в Академии ученики получали по талонам, которые им давали управляющие дома, но блюда можно было и купить. После компания побродила по обнищалым замкам. На вершине одного из таких Элеон заметила, как подростки тренируются в огненной магии. Вернулись в полдень, но пора было ложиться спать. По обычным меркам прошло часов десять, а здесь только солнце жарче стало.

В комнате Элеон наконец познакомилась с последней соседкой. Вечно пьяная Агнесса училась на одном из заключительных сезонов. Характер ее за время пребывания в Академии испортился, разум уже давно не отходил от тумана. Из-за похмелья Агнесса была не в духе. Она накинулась на пришедших девчонок с руганью, не понимая, что они ее соседки. Марфа попыталась всё объяснить обезумевшей, но та не желала слушать. Агнесса наорала и на Марфу. Затем пришла Надежда и принесла алкашке пиво, после чего та успокоилась. Позже к Агнессе заглянул какой-то придурок и увел ее минут на пять. Вернувшись, девушка сказала всем «погулять». Марфа ударила себя по лбу, затем подняла свой матрас с вещами и спрятала его в шкаф.

– На вашем месте, девоньки, я поступила бы так же, – сказала она, – если не хотите, чтобы Агнесса со своим ухажером на ваших кроватях побывала.

Нео и Элеон переглянулись и послушались совета Марфы, а затем вышли из комнаты.

– И вы так это оставите? – спросила Нео у старших девчонок.