Текст книги "Жаркая схватка"

Автор книги: Кристин Григ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Франклин уставился на плетеный стул, где совсем недавно сидел, обнимая Джессику. Ах, если бы в то утро он рассказал ей все – о себе самом, о своем прошлом, каким бы отвратным оно ни было. О том, что намеревается совершить. А начать следовало с самого главного, самого важного – с того, что он ее любит.

Джессика тоже любит его. Франклин это знал. Любовь к нему сияла в карих глазах, ощущалась в каждом поцелуе.

Допустим, Джессика без ума от «Форталесы». Но может быть… может быть, он для нее дороже ненаглядного ранчо?

Той ночью Франклин долго сидел в темноте, вспоминая, как с утра несколько раз звонил телефон, и, догадываясь, кто это мог быть. Он представлял, как постепенно меркнет радость в сердце Джессики и в ее душу закрадываются сомнения…

Черт подери, разве он сможет вот так запросто повернуться и уйти от нее в никуда?

– Я люблю тебя, Джесс, – прошептал Франклин.

Слова прозвучали непривычно. Он никогда не говорил ничего подобного ни одной женщине. Да что там женщине – вообще никому! Но ведь еще не поздно… Риск, конечно, велик, но…

А вдруг он ошибся? Вдруг Джессика не разделяет его любви? Вдруг радость, сиявшая на ее лице, – это не более чем эмоции женщины, сексуально удовлетворенной?

Ну что ж, если он не прав, значит, он ее потеряет. Но если станет сидеть сложа руки, то потеряет ее в любом случае. А если Джессика его любит, если, узнав истину, не отвернется от него?..

Франклин бросился к машине, вдавил педаль газа и на полной скорости помчался по ухабистой дороге.

Завидев возвращающуюся с прогулки Джессику, Дора широко распахнула дверь.

– Вот и ты! – воскликнула миссис Уинстон, обнимая падчерицу. – Мы оставили тебе ленч.

– И зря! – улыбнулась Джессика. – Я ничуть не голодна.

– Вообще-то ты отощала так, что тебя скоро ветром унесет, лапушка! – прозвучал низкий мужской голос.

Джессика завизжала от восторга – и в следующий миг оказалась в медвежьих объятиях Закари Уинстона.

– Зак! – ликовала она. – Зак, какой замечательный сюрприз!

– Хочешь сюрприз позанятнее? А ну, обернись!

– Джефф? – Джессика не верила своим глазам.

– А то кто же! – ухмыльнулся Джеффри Уинстон, в свою очередь раскрывая объятия сестре.

Из-за широких спин братьев послышался скрипучий смех Гриффита:

– Разве я не говорил, что заготовил для тебя кое-что стоящее, а, егоза?

Но Джессика, не слушая его, схватила братьев за руки и повела в библиотеку.

– И как это вам удалось выбраться в гости обоим одновременно? А где Гвендолен и Айрис? Зак, где моя ненаглядная племянница? Джефф, Айрис ведь вот-вот разрешится, да? – радостно тараторила она.

Все дружно расхохотались.

– Узнаю нашу Джесси! – воскликнул Зак. – Умудряется задать сто вопросов в минуту, так что человеку и ответить-то не с руки!

Джессика устроилась в центре кожаного дивана. Зак обосновался рядом. Джефф пододвинул ближе кресло и уселся, вальяжно вытянув ноги.

– Будьте как дома, – саркастически заметил Гриффит.

– Спасибо, – лениво откликнулся Джефф. И обратился к сестре: – Ну что, Джесси, милая, как поживаешь?

«Плохо», – едва не ответила она, но вовремя прикусила язык. Зачем портить чудесный день! Кроме того; ее любовные истории братьев не касаются.

– Лучше всех. – Джессика одарила братьев лучезарной улыбкой. – А вы, ребятки?

– Все тип-топ, – хором заверили они.

– А как ваши чудесные женушки? – Джессика обернулась к Джеффу. – Вы уже знаете, мальчик у вас будет или девочка?

– Моя Айрис хочет, чтобы все было по старинке, как от веку повелось. Попросила врача ничего ей не говорить заранее, – усмехнулся Джефф.

– Вот и умница, – рассмеялась Джессика. – Ох, зря вы жен не захватили! Так здорово было бы повидаться… – Братья многозначительно переглянулись, и ее тут же осенило: они не просто в гости приехали. Джессика вскинула глаза на отчима. – Гриффит, это ведь… это ведь семейный сбор, и речь пойдет…

– Да, о «Форталесе», – кивнул Гриффит, открывая бутылку виски.

– Ох… – Джессика отчаянно покраснела, и ей показалось, что в комнате стало нечем дышать. – Ты им сказал?

– А как же!

Джессика пристально вглядывалась в лица братьев, которых любила всей душою, словно в жилах их и впрямь текла одна и та же кровь. Но ответа на незаданный вопрос так и не прочла.

– Слушайте, если кто-то из вас передумал, если «Форталеса» вам нужна, я все пойму. Более того, порадуюсь – ведь вы все заслуживаете такой ценный приз куда больше меня…

– Солнышко, – мягко проговорил Джефф, – мы и без того непозволительно счастливы. И желать нам больше нечего. Мы рады за тебя, Джесси.

– Еще как! – Зак звонко чмокнул сестру в щеку и одарил отца суровым взглядом. – Жаль только, что нашему старику потребовалось столько времени, чтобы образумиться.

– Так ведь образумился же! – фыркнул тот. – Чего ж вам больше?

– Только после того, – уточнил Джефф, – как тебя затерроризировал этот проходимец из Чарлстона…

– Джефф! – одернул его Зак, но было уже поздно.

– Черт, – густо покраснел старший брат. – Я не хотел… Джесси, солнышко, мне не следовало…

– Это Франклин, – проговорила Джессика, удивляясь, что голос ее нисколько не дрожит, в то время как сердце готово выпрыгнуть из груди. – Вы говорите про Франклина Крэгга.

– Ладно, скажите ей все, как есть, – разрешил Гриффит.

Зак набрал в грудь побольше воздуху и начал:

– Ну да, мы про этого сукина сына Крэгга. – Он крепко сжал руку сестры в своей широкой ладони. – Мерзавец водил тебя за нос, детка. Хотелось бы мне сказать это как-нибудь помягче, щадя твои чувства, да вот не вышло…

– Как это водил меня за нос?

И снова Джессика изумилась звуку собственного голоса. Может, потому, что ничего нового братья ей не откроют. Разве что детали… Но ведь она всегда в глубине души знала: Франклин слишком хорош, чтобы не оказаться подделкой. Такой сильный, страстный, нежный мужчина взял да и вошел в ее жизнь – это либо чудо, либо ошибка, а Джессика с детства не верила в чудеса.

– Как же это он водил меня за нос? – повторила она, отнимая руку и поднимаясь с дивана.

Братья переглянулись. Зак откашлялся.

– Ему нужна «Форталеса».

– Нет! – Джессика переводила взгляд с одного посуровевшего лица на другое. – Нет, здесь вы ошиблись. Ему вовсе не нужна…

– Нужна, – сказал Джефф. – Там, за южным хребтом, вроде бы нашли медь. Очень богатые залежи. Денежки рекой потекут.

– Гриффит, – Джессика обернулась к отчиму, – это правда? А почему ты мне ни словечком не обмолвился?

– Да отчеты-то пришли совсем недавно, – пояснил Гриффит. – Я не хотел ничего говорить, пока не был уверен, а к тому времени этот Крэгг уже терся здесь да вынюхивал, точно пес, потерявший кость.

– Ох, милая ты наша… – тихо проговорил Джефф, поднимаясь на ноги. – Джесси, ты не переживай так. Отец сказал, ты уже послала подонка куда подальше, так что…

– Нет, – возразила Джессика, не опуская взгляда. – Это он меня послал. И я хочу знать все. Досказывайте остальное: держу пари, что до конца еще далеко.

Зак шумно вздохнул.

– У мерзавца есть подружка. Там, в Чарлстоне.

Тихий стон сорвался с губ Джессики, и она поспешно закрыла рот ладонью, словно опасаясь закричать в голос.

– Подружка, – тихо повторила она.

– По имени Далила или что-то вроде этого, – с отвращением уточнил Гриффит. – С виду – фотомодель из модного журнала. Как раз для него.

– Красивая, – прошептала Джессика. – Утонченная. Элегантная.

Братья снова переглянулись. И взгляд их яснее слов говорил: мы этого Крэгга из-под земли достанем. И такую взбучку ему зададим, что костей не соберет!

– Фальшивая как трехдолларовая купюра, – холодно отрезал Джефф. – Одна смазливая внешность, а внутри – пусто.

– Они друг друга стоят, – мрачно подвел итог Зак.

– А уж что за байку этот подлец выдумал, вы просто не поверите. – вздохнул Гриффит и скорбно покачал головой. – Никто не поверит.

– В смысле, что он бездомный бродяга? – решила уточнить Джессика. – Или… или что его интересую я?

– Джесси, – начал было Джефф, но отец жестом заставил его умолкнуть.

– Вы все знаете ту могилку на холме. Там покоится моя первая жена, что померла родами. – Гриффит умолк, оглядел всех по очереди, тяжело вздохнул. – Я любил эту женщину всем сердцем. Да что там, едва не умер, потеряв разом и ее, и моего первенца. То был самый черный день в моей жизни. А теперь вот, спустя столько лет, какой-то никчемный лгун по имени Франклин Крэгг заявляется на мою землю. На мою землю! – повторил Гриффит, для вящего эффекта ударив себя кулаком в грудь. – И грозится рассказать всем моим родным и близким о том, что первенец мой не умер. Дескать, этот ребенок – он сам.

– Что? – ахнула Джессика. – Что такое?

– Вот и я тоже сказал: «Что ты несешь!» А он в ответ расхохотался и говорит, что в «Форталесе» обнаружили медь и если я не перепишу на него ранчо, он повсюду раструбит эту гнусную ложь и смешает имя Уинстонов с грязью.

– Безумие какое-то! – Джессика неотрывно глядела на отчима. – Он – Франклин Крэгг. У него больше денег, чем ему самому надо. Он…

– У него родословная дворового пса. Он – вообще никто. Даже имя Франклин Крэгг – липа.

– Отлично сыграно, старик!

Все глаза обратились к двери. На пороге стоял Франклин, одетый так, как навсегда запомнила его Джессика: в черной футболке, вылинявших джинсах и старых сапогах. Руки в карманах, губы презрительно изогнуты.

– Звучит так убедительно, что я и сам почти поверил каждому слову, – холодно улыбнулся он.

– Пошел вон с моей земли, Крэгг! – рявкнул Гриффит.

Его сыновья двинулись было вперед. Глаза их метали молнии. Но Джессика успела раньше. Она подбежала к Франклину, положила руки ему на плечи.

– Скажи, что Гриффит не прав, – прошептала молодая женщина. – Франклин, – она неотрывно глядела в глаза человека, которому отдала свое сердце, – скажи, что он заблуждается.

– Не можешь, – ледяным тоном отрезал Гриффит. – Верно, Крэгг? Ты не можешь солгать, глядя ей в глаза, верно? Потому что я прав.

– Франклин, пожалуйста! – Голос Джессики дрогнул. – Скажи, что Гриффит лжет. И ты вовсе не считаешь себя его сыном. И не претендуешь на ранчо. А имя Франклин Крэгг – никакая не фальшивка.

– Не могу, Джесс.

С губ Джессики сорвалось рыдание.

– Я любила тебя, – с трудом выговорила она. – Боже мой, как я тебя любила!

– Джесс, – потребовал Франклин, – выслушай меня. Дай я расскажу тебе все.

– Довольно ты морочил сестренке голову! – рявкнул Джефф, но Франклин даже бровью не повел.

– Джесс, – проговорил он очень тихо. – Я люблю тебя.

– Врет, собака! – вмешался Гриффит.

– Ты меня слышишь, Джесс? – Голос Франклина звучал глухо и хрипло. – Я люблю тебя. Ни одной женщине не говорил я этих слов. Только тебе.

Джессике отчаянно хотелось ему поверить. Поверить в то, что его поцелуи, ласки, сбивчивый шепот были правдой и он любит ее не меньше, чем она – его.

– А разве в Чарлстоне тебя не дожидается подружка? – проговорила она. – Некая светская львица.

– Да. Но это не…

Франклин не договорил, потому что Джессика с размаху ударила его по щеке.

– Убирайся!..Убирайся, убирайся, убирайся! – По лицу ее струились слезы.

Час пробил: пора рассказать Джессике все и ее братьям – тоже. Портфель с бумагами – на заднем сиденье автомобиля. В нем – все доказательства. Надо лишь сходить за портфелем, и он уничтожит Уинстона, и в глазах его сыновей ненависть уступит место пониманию…

Но обреченный взгляд Джессики радостью не озарится. Факт остается фактом: он собирался прибрать к рукам ранчо и причинить боль ее ненаглядному отчиму. И вдруг он понял: то, что пригнало его сюда, – желание отомстить Гриффиту Уинстону за женщину, подарившую жизнь ему, Франклину, – яйца выеденного не стоит. А значение имеет только одно: та любовь, что он обрел в объятиях Джессики Меррилл. Только она и способна изменить его жизнь.

– Джесс, – проговорил Франклин, не сводя с нее глаз. – Джесс, если ты когда-либо меня любила, поверь мне сейчас. Дай мне руку – и идем со мною.

Кажется, Джессика готова была сделать шаг вперед. Заплаканное лицо на миг осветилось любовью, как в тот памятный момент, когда Франклин держал ее в объятиях. Но тут подоспели братья. Джефф встал слева, Зак – справа. Чья-то рука легла на ее плечо, и Джессика накрыла ее своей.

– Джесс! – настаивал Франклин.

Выражение лица Джессики сказало ему все.

Он развернулся на каблуках, шагнул за порог, спустился по ступеням. Дошел до машины, открыл дверцу – и замер. Черт подери, нет! Он такого финала не допустит! Он любит Джессику. Джессика любит его. Он вернется обратно в дом и, даже если придется драться с братьями, покажет им, что почем. Он сделает все возможное и невозможное, чтобы переговорить с Джессикой наедине и заставить ее прислушаться. Однажды он уже увез ее из этого дома силой. Увезет и еще раз!

Франклин повернулся к дому… и тут входная дверь распахнулась.

– Франклин! – воскликнула Джессика. – Франклин, подожди!

Она опрометью сбежала по ступеням ему навстречу.

– Джесс! – возликовал он, смыкая объятия. – Джесс, любимая…

На крыльцо высыпали братья.

– Крэгг, ты – сукин сын! – заорал Джефф.

Франклин заслонил собою молодую женщину и словно врос в землю, поджидая первого нападающего. Но тут в дверном проеме возник Гриффит.

– Джессика, – закричал он, – Джессика, вернись!

Затем старик неожиданно схватился за грудь, пошатнулся, рухнул на ступени и остался лежать неподвижно.

ГЛАВА 11

Огромная, современная больница была гордостью Тусона. Новое крыло, построенное на деньги полудюжины финансовых магнатов штата, отвели под кардиологическое отделение. В честь каждого из благотворителей назвали отдельные подразделения больницы: лабораторию, библиотеку, садик на крыше, часовню…

А приемную назвали в честь Гриффита Уинстона. Что за ирония судьбы, размышлял Франклин. Все Уинстоны собрались в комнате его имени и ждут, чтобы узнать, умрет старик или выживет. Еще большая ирония – в том, что и он, Франклин Крэгг, тут как тут. На то, что станется с Гриффитом, ему глубоко наплевать. А сыновья старика предпочли бы общество гремучей змеи. Но ему-то что за дело! Ведь Джессика хотела, чтобы и он был здесь.

Когда Гриффит упал, его сыновья, жена и падчерица бросились к нему, а Крэгг остался стоять в стороне. Ни на шаг не приблизился, когда примчалась «скорая помощь» и пациента увезли. Дора поехала с мужем. Братья Джессики влезли в одну из машин и позвали ее, но она крепко сжала руку Франклина. На побелевшем лице читалось отчаяние.

– Останься со мной! – взмолилась она, и после этого все силы ада не оторвали бы его от Джессики.

Братья принялись было возражать, но, должно быть, поняли, что спорить не время. И очень скоро все они сошлись в приемной. Не то чтобы комната была тесной. Напротив, просторная, роскошно обставленная. Да только все равно казалось, будто там и пошевелиться негде. Верно, потому, что атмосфера создалась на редкость напряженная.

Дора устроилась в уголке длинного бежевого дивана. Она держалась очень прямо, в лице читалось спокойствие, но пальцы – когда Зак протянул ей чашку кофе – предательски задрожали.

Джессика сидела рядом с мачехой, держала ее за руку, тихонько что-то втолковывала. То и дело молодая женщина поднимала глаза и высматривала Франклина, словно проверяя, здесь ли он.

Да, отвечал он ей взглядом. Я здесь и останусь до тех пор, пока тебе нужен.

Джефф и Зак тоже то и дело искоса поглядывали на него. Лица их пылали гневом, и вовсе не из-за Гриффита, а потому, что вбили себе в голову, будто чужак из Чарлстона обидел их маленькую сестренку. И наверняка попытаются дух из него вышибить при первой же возможности… Но как ни безумно это звучало, молодые Уинстоны ему чертовски нравились.

Ну как прикажете ненавидеть ребят, которые так любят Джессику?

А до чего странно на них смотреть: его братья. Пусть только по отцу, но все-таки братья! В их жилах течет одна и та же кровь. В чертах Уинстонов Франклин снова и снова узнавал себя. Зеленые глаза Джеффа. Темные волосы Зака… и еще походка. И ведь ни один из них никогда не узнает правды.

Франклин вовсе не собирался объявлять во всеуслышание, кто он такой. Зачем? Гриффит стар, разбит недугом и, кажется, долго не протянет. Только трус станет усугублять горе умирающего. Правда лишь ляжет на плечи жены и сыновей Гриффита тяжким бременем. Нет, незачем причинять боль ни в чем не повинным людям.

Франклин глубже засунул руки в карманы и выглянул в окно.

Когда-нибудь потом он расскажет Джессике все, но только потому, что никакая ложь не должна стоять между ними. А пока пусть сохранит светлые воспоминания об отчиме. Пусть унаследует свое обожаемое ранчо безо всяких юридических сложностей. Придется, конечно, как-то объяснить свое появление в «Форталесе», ну да придумает что-нибудь, не впервой! Что-нибудь более убедительное, чем лживые измышления Гриффита…

В приемную вошел врач. Дора и Джессика вскочили и поспешили ему навстречу. Братья теснились сзади. А Франклин и с места не стронулся.

– Миссис Уинстон… Дора… – Ортего Маклоу взял ее за руку. – У Гриффита сердечный приступ.

– Он… он будет жить? – тихо спросила Дора.

– Да, несомненно. Приступ не из особо сильных, а вашему мужу здоровья не занимать. – Ортего откашлялся. – Но, падая, он сломал ногу и порвал кровеносный сосуд. Кровотечение мы остановили, но ему требуется переливание крови.

– Ну, так сделайте все что нужно, и дело с концом! – нетерпеливо потребовал Джефф.

– Безусловно. Но Гриффиту подойдет далеко не всякая кровь. У него очень редкая группа. Несколько лет назад его уже оперировали и делали переливание крови.

– Да, – подтвердила Дора.

– Переливание спасло ему жизнь, но, поскольку у него редкая группа крови, возникла несовместимость, и у Гриффита выработались антитела. – Ортего Маклоу покачал головой. – Не буду утомлять вас подробностями – все это довольно сложно. Суть в том, что для него необходим донор, в крови которого не содержится определенного антигена.

Братья переглянулись.

– Послушайте, разве такие штуки не наследственные? – осведомился Джефф и протянул руку, словно рядом уже поджидала медсестра с иглой. – Перед тобой два сына Гриффита Уинстона – выбирай любого!

– Если бы все было так просто! На то, чтобы сделать все необходимые анализы, потребуется двадцать четыре часа.

– Моя кровь вам подойдет. – Небольшая группа родственников изумленно расступилась, и вперед вышел Франклин. – Меня зовут Франклин Крэгг. И я уже был донором.

– Вот это да! – оживился Маклоу. – Надо будет внести вас в список.

– Так я уже там.

– Ортего, – Джефф дернул врача за рукав, – ты же говорил, что этот антиген – ужасная редкость.

– Верно. Этот антиген отсутствует только у двух-трех человек на тысячу.

В приемной воцарилось молчание. Франклин заколебался было, но тут же решил: настало время открыть правду.

– Гриффит Уинстон – мой отец, – тихо проговорил он.

– Ложь! – заорал Зак, но Джефф жестом велел ему замолчать.

– Нет, чистая правда. – Франклин горько рассмеялся. – Поверьте, меня это радует еще меньше, чем вас. – Он обернулся к Джессике. – Отправляясь в «Форталесу», я об этом не подозревал. Знал только, что родился здесь, на ранчо. А потом открылось, что я – сын Гриффита. И, установив это доподлинно, я решил уничтожить его, смешать с грязью.

Джессика отпрянула, словно от удара.

– Уничтожить его, соблазнив меня, – прошептала она.

Франклину отчаянно захотелось заключить молодую женщину в объятия, объяснить, что она неправда, что он ее любит, и то, что произошло между ними, к мести не имеет ни малейшего отношения… Но Ортего уже взял дело в свои руки, он одобрительно похлопал Франклина по плечу, задал вопрос-другой и объявил потрясенным родственникам, что пациенты вроде Гриффита обязаны жизнью именно таким вот донорам-добровольцам, как их новоявленный родственник.

– Это все равно, что жизнь подарить, – заключил врач.

Франклин горько усмехнулся: что за ирония судьбы! А когда обернулся, Джессика уже исчезла.

Дальнейшее произошло очень быстро. Франклина увели в лабораторию. А когда все было кончено, сестра весело улыбнулась и наложила ему на вену марлевую повязку.

– Вот и все, мистер Уинстон, – бодро проговорила она.

– Крэгг, – поправил ее донор. – Меня зовут Франклин Крэгг.

– Да, конечно. Простите, мистер Крэгг, – смущенно пролепетала медсестра.

Франклин кивнул, делая вид, что прислушивается к ее словам, а сам думал лишь об одном: ну вот я и добрался до конца пути. Обрел свои корни, отыскал братьев, встретил ту единственную женщину на свете, которую мне суждено полюбить, – и все потерял, одним махом, в тот самый миг, когда Гриффит рухнул на крыльцо.

Уходя из приемной вместе с врачом, он небрежно бросил Джеффу ключи от машины.

– Портфель с бумагами – на заднем сиденье, – пояснил он. – Почему бы вам не проглядеть их – так, любопытства ради?

Франклин приподнялся с кушетки. Комната слегка покачивалась. Он зажмурился, выждал несколько секунд и снова открыл глаза.

Все, конец. По правде говоря, зря он заварил эту кашу. Ну что он узнал такого, отчего жить станет отраднее? Что мать никогда от него не отказывалась? Ну да, приятно, спору нет… Но легче ли обнаружить, что отец от него отрекся? Что мать его умерла, понимая, что новорожденного отдадут в чужие руки? Тридцать пять лет назад все случилось… Целая жизнь прошла, теперь уже не в его силах что-то изменить, как-то ее утешить…

Франклин вышел за дверь и зашагал по пустынному коридору.

Он приехал в Аризону, твердо вознамерившись отыскать ответы на вопросы, и отыскал их… И нежданно-негаданно еще кое-что.

Франклин замедлил шаг. Они все еще были в приемной – Уинстоны и Джессика. Крэгг остановился у двери. Да, все тут. Идеальная семейка. Дора – на диване, улыбается Заку и Джеффу. Джессика устроилась рядом. Вот она подняла взгляд – и увидела его. Поглядела, точно на чужого, и равнодушно отвернулась.

Франклин расправил плечи и зашагал дальше. Да какого черта с ним стряслось? Ничего он не потерял. Хотя и не обрел ничего, разве что познакомился со стариком, которому и сегодня нужен не больше, чем тридцать пять лет назад. А что до любви…

Любовь? Франклин расхохотался, выходя наружу и подставляя лицо палящему солнцу. Да что такое любовь в конце концов? Мужчина видит смазливую девчонку, говорит положенное число комплиментов, пару дней обхаживает ее по-всякому, и в итоге все заканчивается постелью. Вот так все и произошло у них с Джессикой.

Если бы не напряжение последних недель, он никогда бы не стал забивать себе голову всякой чепухой: дескать, в отношениях с Джессикой заключено нечто большее, чем просто физическое влечение. Если он когда-либо и полюбит женщину по-настоящему, эта женщина будет похожа на Далию. Утонченная светская красавица, вот кто ему нужен. Та, кто по достоинству оценит настоящего Франклина Крэгга, преуспевающего магната в костюме от парижского портного, а вовсе не рубаху-парня в джинсах, футболке и старых сапогах.

Не того парня, который однажды любовался, как солнце всходит над пологими холмами, сжимая в объятиях любимую – нежную, уступчивую, прекрасную…

Выругавшись, Франклин сел за руль, включил передачу, и машина с ревом рванулась с места.

В его особняке в Чарлстоне ровным счетом ничего не изменилось. Загадочно мерцал отделанный мрамором вестибюль, люстры искрились бронзой и хрусталем. В прихожей на тумбочке скопилась гора писем. Франклин бегло проглядел их и отложил до поры до времени в сторону: так, рутинная почта.

На автоответчике обнаружилось несколько сообщений. Впрочем, ничего важного Франклин не ждал – и был прав. Единственная запись, которую он прослушал от начала и до конца, была от Далии.

– Милый, – промурлыкал вкрадчивый, манерно растягивающий слова голосочек, – я звонила тебе в офис, и секретарша сказала, что ты уехал. Теперь я понимаю, почему ты не звонишь. Ты, конечно, страшно занят, но, если выкроишь минутку-другую, дай знать. Званый ужин у Норландов ты пропустил, но Лиза Доуз вроде бы собирается на днях устроить вечеринку. Думаю, стоит сходить поразвеяться.

Франклин вошел в кухню, извлек из холодильника бутылку виски, вернулся в кабинет. Нажал на кнопку и снова прослушал сообщение от Далии, неспешно потягивая янтарный напиток.

Да уж, Далия не только красива и обаятельна, она еще и умница каких мало. Знает, как обращаться с мужчинами. Он не звонил ей вот уже три недели, а Далия умудрилась так повернуть дело, что долгое молчание его вроде бы вполне оправдано…

Джессика, небось, ворвалась бы к нему в офис и потребовала объяснений: уж не намеренно ли он ее избегает? Джессика бы…

Франклин нахмурился. Какое ему дело до того, как поступила бы Джессика? Эта особа никогда не была и не станет частью его жизни. Настоящей жизни, не выдуманной. Ну, можно ли представить ее в этом доме, в кругу его друзей? Это же курам на смех!

Он – Франклин Крэгг. Его место не на аризонском ранчо. Парень в сапогах, перемазанных конским навозом, и в пропыленных джинсах – вовсе не он. Здесь и только здесь его мир. Мир, который он создал своими руками. И Далия изумительно в него вписывается.

Франклин снял телефонную трубку. Далия в самый раз для него. Или женщина, во всем похожая на Далию. Женщина, о которой он будет думать, пока она рядом, а не тогда, когда ее нет. Женщина, которая не станет лезть ему в душу, зато прибежит по первому зову. Женщина, которая не будет ждать, чтобы он на руках отнес ее в рассвет нового дня; в глазах которой не отражаются все движения души…

– Проклятье! – рявкнул Франклин, швыряя трубку.

Он устал. Вот в чем дело: он просто устал как собака. Мудрено ли проделать такой длинный путь от Аризоны до Чарлстона, останавливаясь только на бензоколонках, чтобы подкрепиться чашечкой крепкого черного кофе.

А вот завтра он непременно позвонит Далии. Позвонит вице-президенту компании и секретарше, сообщит, что вернулся, и жизнь войдет в нормальное русло. Что там, ключом забьет! Эта венская сделка небось до сих пор его дожидается. Надо сказать своим людям, чтобы назначили встречу, слетать в Австрию, оформить документы…

Может, он и Далию с собою прихватит. А может, нет. Улыбаясь, Франклин разделся и шагнул в душ. Австрийки славятся своей красотой. Золотые волосы, синие глаза… как раз то, что нужно! Хватит гадать, какого цвета глаза у Джессики – золотые, или карие, или зеленоватые… С самой первой встречи мысль эта не давала ему покоя! Хватит вспоминать волосы цвета осени, на ощупь мягкие, словно шелк… и как они щекочут его кожу…

– Довольно! – резко оборвал себя Франклин.

Он вышел из душа, вытерся полотенцем, рухнул на постель… и грезил о восходах и тихих вздохах до тех пор, пока не забылся беспокойным сном. Проснулся он еще до рассвета и всласть поупражнялся в спортзале, пока в голове окончательно не прояснилось. Тогда он снова принял душ и набрал номер офиса. А вот Далии звонить не стал.

К пяти часам он провел три деловых встречи, переговорил с Веной, пообедал с вице-президентом банка, заказал авиабилет до Вены. А к шести понял: ничего не выйдет.

Телом он находился в Чарлстоне, а душой и мыслями – в Аризоне. И если Джессика Меррилл слишком упряма и своевольна, чтобы сказать ему «да», так ведь он-то ее любит, всегда будет любить и не в силах более притворяться, что это не так! Ежели она не желает признать очевидную истину, в его силах убедить непокорную!

Для одних женщин достаточно ужина при свечах и цветов. Другим подавай приглушенный свет и негромкую музыку. Однако Франклин отлично знал: все это не для Джессики. Такой, как она, нужно объяснить, кто тут главный…

Объяснить, что она, Джессика Меррилл, держит его сердце в своих ладонях, что он жить без нее не может, точно так же, как и она – без него… И даже если для этого придется перебросить ее через плечо и унести в ночь, он пойдет и на это.

Едва Франклин это понял, как тут же лихорадочно принялся за дело, словно каждая секунда была на вес золота. Он поехал домой, переоделся в джинсы, футболку и сапоги, помчался в аэропорт и арендовал самолет. Затем несказанно удивил пилота, объявив, что ему нужно быть в Аризоне еще до восхода.

Самолет приземлился на взлетно-посадочной полосе Уинстонов часа в четыре утра. Идя к парадному входу в дом, Франклин почти ожидал, что ему на глаза попадется Грегори или кто-нибудь из работников – но нет, обошлось.

Он мрачно улыбался. Может, местные ковбои и привыкли к тому, что самолеты садятся здесь в любое время суток, но вот дальнейшее непременно застанет их врасплох.

Франклин нажал на кнопку звонка. Еще раз, и еще. Забарабанил в дверь кулаками. В окнах зажегся свет, но первой к двери подоспела Рамона.

– Сеньор Крэгг! – удивленно заморгала она. – Что случилось?

– Ничего не случилось, – отозвался Франклин, отстраняя домоправительницу и без церемоний входя в дом. – Я приехал за Джессикой Меррилл.

На верхней площадке лестницы появилась Дора, зябко кутаясь в махровый халат.

– Мистер Крэгг!

– Да, это я, – сказал Франклин. – Извините, что врываюсь посреди ночи, миссис Уинстон. – Голос его смягчился. – Я звонил в больницу. Мне сказали, что Гриффит… что ваш муж идет на поправку.

– Благодаря вам, – улыбнулась Дора и поспешила вниз. – Я так рада, что вы вернулись, Франклин. Можно, я буду называть вас так?

– Да, конечно. Но…

– Добро пожаловать, заходите. Рамона, будь добра, приготовь нам что-нибудь на завтрак. И скажи моим пасынкам и падчерице, что у нас гость.

– Нет нужды, – заверил раздраженный мужской голос.

Франклин поднял взгляд. На ступеньках стояли Джефф и Зак. Взъерошенные со сна, угрюмые, воинственно настроенные, они, тем не менее, внушали гостю неодолимую симпатию. Франклин вздохнул и подумал, что, прежде чем драться, хорошо бы узнать их поближе.

– Вот именно: нет нужды, – повторил разгневанный женский голос, и сердце его дрогнуло.

– Здравствуй, Джесс, – тихо проговорил Франклин, и женщина, которую он любил, появилась на лестнице.

На Джессике был длинный голубой пеньюар. Из-под оборок подола выглядывали босые ноги, а волосы спадали на плечи роскошной, неуправляемой волной.

– А ну пошел вон! Чтобы духу твоего тут не было, Франклин Крэгг!

Гость улыбнулся и скрестил на груди руки.

– Одевайтесь, мисс Меррилл, – невозмутимо посоветовал он.

– Крэгг, ты спятил. Ты что, недослышал? Убирайся восвояси!

– Даю тебе три минуты. – Франклин демонстративно посмотрел на часы.

– Ты даешь мне три минуты? – Джессика запрокинула голову и язвительно расхохоталась. – Смешно и вместе с тем глупо, Крэгг. – Отсмеявшись, она скрестила на груди руки, неосознанно подражая собеседнику, и ожгла его гневным взглядом. – С какой стати ты заявился сюда ни свет ни заря и распоряжаешься мною, точно своей собственностью?

– Ну, – лениво протянул Франклин, ставя ногу на первую ступеньку лестницы, – ну, мисс Меррилл, во-первых, уже почти рассвело, а я хочу, чтобы мы добрались до моего ранчо вовремя и успели полюбоваться на восход солнца, как в прошлый раз. Представляешь: мы оба – во внутреннем дворике, обнаженные, точно в первый день творения…