Текст книги "Киборг"

Автор книги: Кристиан Оумен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

ПРОЛОГ

В двадцать втором тысячелетии на земле бушуют войны между огромными корпорациями.

«Кобо-яши-электроник» (Япония) и «Пинуилл-роботик» (США) борются за контроль над компьютерными программами и изготовлением киборгов.

Киборги заменили людей везде: от солдат на поле брани до проститутки в публичном доме. Миллиарды долларов стоят на кону, и, как всегда, любовь к власти и деньгам оказывается источником всех зол.

Но не любви к деньгам обязано человечество изобретению первого киборга на планете, а любви к людям, к жизни, ко всему живому.

Просто любви.

Мало кому сейчас известно имя ученого, который в экстремальных условиях вселенской катастрофы двухтысячного года создал совершенную модель киборга, спасшего человечеству жизнь.

Имя этого уникального киборга с человеческим разумом тоже давно забыто людьми.

И уж совсем не имен тех, кто, рискуя собой, сохранил жизнь гениальному изобретению.

Ради жизни будущего человечества.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

К началу двадцать первого столетия третья мировая война оставила на земле считанные островки жизни. И, как последнее наказание человечеству, к пожарам, всеобщей разрухе добавила такое, от чего, казалось, нет и не будет спасения.

Началась чума, живая смерть. Неизвестная науке новая разновидность чумы взяла власть над всей планетой.

Надежды, по существу, уже ни у кого не оставалось, и только единственная уцелевшая подземная лаборатория ученых Северной Америки, похоронив свои лучшие умы, все-таки совершила невозможное.

Последними из оставшихся в живых учеными Атлант-сити было разработано противоядие против чумы. Не хватало им самой малости – данных компьютерной сети города Нью-Йорка.

Эти данные позволили бы начать эффективное применение противоядия, спасти горстки разбросанных по всей планете, чудом выживших людей: обездоленных, отчаявшихся, не имеющих надежд на избавление последних представителей человеческого рода…

Профессор Берроуз, специалист по созданию искусственного интеллекта, ученый лаборатории, открывшей противоядие от чумы, с грустью и восхищением одновременно смотрел на свою дочь, дважды рожденную им в этом мире.

– Кассела, после операции ты никогда не будешь такой же…

– Я знаю, отец, – ответила девушка. – Но слишком многое поставлено на карту. У нас нет выбора.

– Кассела, – голос профессора дрожал, – я преклоняюсь перед твоим мужественным решением.

– Я бы не пошла добровольно на операцию, отец, – объяснила Кассела, – если бы не все последствия. Кто, кроме меня, может помочь людям? Только я сейчас смогу раздобыть и доставить в центр данные компьютерной сети.

– Да, Кассела, – согласился он, – ты прекрасный киборг для этого задания. Но ведь я запомнил тебя как жизнерадостную девчонку, мою Касс…

– Отец, прекрати, – воскликнула девушка. Я согласилась вживить свой разум в систему киборга потому, что мы потеряли цель жизни, наш гуманизм. Мы многое потеряли. Сколько на земле осталось людей: десять, сто тысяч? Кто знает, когда погибнет последний человек? Жизнь уже не имеет никакого смысла!

Помолчав, девушка продолжала:

– Я хочу изменить все это. Люди должны жить на земле! Все, что зависит от меня, я сделаю. Клянусь!

– Удачи тебе, девочка, – профессор не скрывал своих слез. – Ступай. В Нью-Йорке найди проводника Роя Гиббсона. Он поможет тебе.

Ученый открыл двери бункера, и девушка скрылась в темноте в окружении отряда охраны; тридцати вооруженных бойцов сопровождения, выполняющих категорический приказ центра: любой ценой пробиться в Нью-Йорк и возвратиться обратно с целой и невредимой Касселой.

Но профессор Берроуз не мог знать, что вот уже долгих пять лет никто в Нью-Йорке не видел Роя Гиббсона.

И только один человек – Марк Троумэн – знал, что Рой жив, и знал, где его можно найти.

Рой Гиббсон родился в то время, когда война на земле между континентами достигла своей завершающей фазы: мира цивилизации уже просто не существовало.

Города, уцелевшие от бесчисленных наводнении и землетрясений, вызванных применением всех видов оружия, представляли из себя груды развалин из скорченного, обгоревшего железа и беззащитных камней.

Огонь, дым, лишения и множество смертей ежедневно были перед глазами Роя. Все двадцать четыре часа в сутки люди, которых он видел, боролись за жизнь. Ни транспорта, ни электричества, ни связи уже не существовало – война уничтожила все достижения человечества.

Но иногда, на время, отдельными энтузиастами из числа бывших правителей, удавалось организовывать некое подобие служб по наведению порядка и спасению людей.

В одной из таких служб и работал молодой Гиббсон. Выросший в развалинах, знавший лабиринты Нью-Йорка, все подземелья города, Гиббсон уже несколько лет выводил одичавших людей, согласных уплыть из города в пункт, откуда их морским путем, переправляли в Атлант-сити, единственно пригодное еще место для существования, где вокруг уцелевшей лаборатории пытались возродить нечто подобное городскому поселению.

Никто не знал, где и с кем живет Гиббсон, но многое можно было понять по его улыбке, когда он, найдя среди груд камней и мусора какую-нибудь целую игрушку, машинку или куклу, клал ее себе за пазуху.

А жил тогда Гиббсон с семьей – женой Кэт и ее детьми: Робом и Келли.

А началось это все так.

– Выведи нас из города, – попросила его однажды молодая женщина с двумя маленькими детьми на руках.

Растрепанные, они стояли у развалин дома, с недавних пор ставшего их жилищем.

– За это мне и платят, за то, что я вывожу людей из города, – ответил Рой. – Пошли, нам нужно спешить.

Целую неделю они выбирались из разрушенного, горящего Нью-Йорка. Дважды за эту неделю Гиббсон вступал в схватку с пиратами шайки Гарри Флингера, которые очередной раз высадились тогда в городе, и дважды Гиббсон убивал нападавших разбойников, спасая от смерти Кэт с детьми.

Они успели привыкнуть друг к другу за это время, и мысли о предстоящем расставании не давали покоя обоим.

– Ты хорошо обращаешься с моими детьми, – сидя у костра и разливая кипяток по кружкам, сказала Кэт.

– А они мне нравятся, – ответил Гиббсон.

Рой достал из своей сумки сушеную рыбину и разделил ее поровну между всеми.

– Кэт, – обратился он к женщине, – почему вы пошли за мной?

– У нас не было выбора, – отвечала она, подбрасывая в огонь куски картона. – Ты единственный, кто согласился вывести нас, хоть и за вознаграждение.

Женщина серьезно посмотрела на него.

– Я не знала сначала, верить ли тебе? Думала, какая разница между тобой и пиратами, которые убили моего друга?

– А сейчас?

– Сейчас я вижу, что ты не такой, как другие. Ты мне нравишься, Гиббсон.

– Ты тоже мне нравишься, Кэт.

– Я не хочу, чтобы ты умирал, Рой.

– Я тоже не хочу, этого. Я хочу, чтобы ты жила Кэт.

– Останься с нами, – попросила она, – хотя бы ненадолго.

Утром Гиббсон повел Кэт с детьми только ему известными ходами к затерянному в лесу убежищу.

– Здесь никто не ходит, это спокойный дом, – говорил он, показывая Кэт сохранившиеся в целости постройки.

– Это будет наш дом, мы будем здесь жить, – обрадовалась Кэт.

Впервые за свою суровую жизнь Гиббсон узнал, что такое счастье. Ему нравилось возвращаться домой, в тепло, к Кэт, к детям, неся с собой запасы продовольствия и одежды.

Два года остались позади.

Рой по-прежнему выводил людей из города, и они благодарили его, кто как мог.

Людей, желающих выбраться из города было много: слух о том, что в Атланте организовывается нечто вроде лагеря, поселения вокруг лаборатории ученых, достиг всех трущоб и подземелий. Люди собирались вместе. Так было больше шансов уцелеть в хаосе разрушенного до основания мира.

Но не только по этой причине люди спешили уйти из города. Садист Флингер, собрав вокруг себя шайку головорезов, свирепствовал, убивая всех на своем пути. Пощады не было никому.

– Гарри Флингер снова в Нью-Йорке, – говорил Рою его друг Марк Троуэн.

Марк жил в подвале разрушенного небоскреба, рядом с водой и, создав что-то наподобие мастерской, занимался изготовлением ножей, железных наконечников и рыболовных крючков. Этим он помогал искавшим способа пропитания людям, жившим поблизости.

– Говорят, его банда значительно разрослась, – продолжал Троумэн.

– Ты считаешь, пора в Атланту? – спросил Рой.

– Я болен, да и пожил достаточно в этом дерьме, – отвечал Марк. – Никуда отсюда я не уйду, да и не дойду до Атланты. А вот тебе советую: забирай семью и уходи.

– Я не боюсь Флингера, и нас он не найдет, – возражал Гиббсон. – Мы в надёжном укрытии.

– Рой, – покачал головой Троумэн, – у пиратов много людей, они рыскают повсюду. Боюсь, что и до вас могут добраться.

– Не волнуйся, Марк, ты же знаешь, я не из робких. И у меня достаточно патронов, – Гиббсон показал свой карабин. – А у них плохо с боеприпасами, насколько я знаю.

– Верно, Рой, но все-таки послушайся моего совета.

– Хорошо, Марк, я подумаю, хотя кто знает так хорошо лабиринты, как я? Желающих выйти много; мне неплохо платят, я достаточно зарабатываю… А как еще мне прокормить Кэт с детьми? Там в Атланте, где я часто бываю, не очень-то с жильем с пищей, с работой.

– С твоим опытом и с таким здоровьем ты найдешь себе место и там. Подумай, Рой. Побереги себя, семью.

– А ты как, Марк?

– У меня тоже есть укромный уголок, как у тебя. Знай это, если понадоблюсь. Пираты меня не тронут, кто им поможет починить оружие? В прошлый раз я вынужден был помочь им, но потом спрятался и они меня не нашли.

Попрощавшись с другом, Гиббсон отправился домой. Он спешил, и путь выбрал покороче. Пробравшись сквозь обломки давно рухнувшего моста, он оказался на своей территории, так они с Кэт называли лесок, в котором стоял их дом.

Чтобы попасть к тропинке, ведущей к жилью, надо было переплыть небольшой канал, кольцом окружающий возвышенность, на которой стоял дом.

Гиббсон, держа над головой карабин, выбрался из воды. Положил на землю оружие, стряхнул с себя воду и стал одеваться.

Неожиданный сильный удар чем-то тяжелым по голове застал его врасплох. Падая, он успел развернуться к нападающему и увидел верзилу, занесшего над ним дубинку. На помощь бандиту спешили еще двое.

Гиббсона, окровавленного, со связанными за спиной руками, бросили на землю у колодца. Чтобы привести его в чувство, вылили на него ведро воды. Рой открыл глаза.

Вокруг полукольцом молча стояли пираты. Среди них, ростом и телосложением, выделялся один, в черных очках с бритой головой. Он склонился над Гиббсоном, снял очки. Их взгляды встретились. Молчание нарушил бритоголовый:

– Развяжите ему руки.

Двое из стоявших кинулись к Рою. Один приподнял его за плечо, другой ножом перерезал веревки.

Гиббсон стал разминать затекшие руки. Потом медленно приподнялся и, держась за выступ колодца, с трудом стал на ноги. Усилием воли заставил себя выпрямиться, расправил плечи и повернулся к бритоголовому. Глаза их снова встретились. Бритоголовый был выше Роя, бугры мышц под рубашкой выглядели как-то противоестественно – настолько огромными они казались. Голубые глаза ничего не выражали.

Усмехнувшись тонкими губами, он спросил:

– Ты – Рой Гиббсон?

– Да, – ответил Рой, – А ты – Гарри Флингер?

– Да. Я слышал, ты хороший боец и отличный проводник. Ты мне нужен и пойдешь со мной.

Рой молчал, оценивая ситуацию. Если Кэт успела спрятаться от пиратов, то ему ничего не стоило бы сделать вид, что он согласен быть в банде бритоголового. Ну а если их уже убили? Волнение и ненависть захлестнули Гиббсона, но виду он не подал. Рой решил выиграть время.

– Я пойду в дом переоденусь, – сказал он, сделав несколько шагов по направлению к дому.

– Не беспокойся, Гиббсон. Они давно у нас, – усмехнулся Флингер.

– Что у вас? – притворяясь, спросил Рой.

– Кто, а не что, – медленно чеканя слова, железным голосом произнес Гарри Флингер. – Зайди в дом, увидишь.

Гиббсон поспешил в дом. Трое пиратов последовали за ним.

Гиббсон открыл одну дверь, вторую… В комнате на полу вся в крови лежала Кэт. Рядом, прижавшись к ней, дрожали от ужаса дети. Обессилевшая Кэт прижимала их к себе, поглаживая и успокаивая.

– Рой, – тихо промолвила она, – они убили меня. Понимаешь, Рой… Мы погибли.

Гиббсон обернулся. Позади него, ухмыляясь, стояли пираты. Один из них сжимал в руках кольт. Тело Роя напряглось, как у зверя, готового к прыжку.

– Не дергайся, парень, – крикнул пират, направляя дуло ему в лицо. – Не дергайся, продырявлю!

Гиббсон взял себя в руки и спокойно сказал:

– Я должен поговорить с Флингером.

Пират с пистолетом отошел в глубь коридора и головой кивнул в направлении двери:

– Иди! Я за тобой!

– Кэт, я скоро приду, не волнуйся.

Рой склонился над женщиной, нежно погладил ее волосы:

– Выше голову, Робби, – он ущипнул за щеку мальчика. – Келли, все будет хорошо, не плачь.

Дети заплакали еще громче, с надрывом. Ужас продолжал стоять в их глазах.

– Я не брошу вас, я с вами, – выпрямляясь проговорил Гиббсон. – Ждите меня, я сейчас, – Гиббсон вышел из комнаты, закрывая дверь. За ним, в трех шагах, шел бандит с пистолетом.

Флингер, сложив руки на груди, стоял, широко расставив ноги. Рой приблизился к нему и с видом человека, принявшего решение, сказал:

– Я пойду с тобой и буду помогать вам, но прежде поставлю на ноги Кэт и детей.

– Ее ты не спасешь уже. Мои ребята хорошо поработали над ней.

Пираты, стоявшие рядом, гнусно загоготали.

– Девчонку я возьму с собой, – зловеще улыбаясь, произнес Флингер. – Она мне нравится. А мальчишку и свою подругу ты уничтожишь сам. Докажешь, что ты с нами, что ты – наш!

Молниеносный удар в челюсть справа заставил Флингера покачнуться. Но он был готов к следующему удару, и, уклонившись от прямой левой Гиббсона, нанес ответный удар в корпус ногой.

Силы были слишком неравными, Гиббсон лежал на земле, не имея сил пошевелиться. Тонкие струйки крови стекали из уголков губ.

– Девчонку ко мне, – скомандовал Флингер. – Остальных связать вместе и утопить в колодце!

Роя, Кэт и Робби, связанных, подтащили к колодцу, стоявшему посредине двора.

Стены колодца были каменными, на месте крыши, закрывающей когда-то колодец, осталась только одна основная балка. Через нее пираты перекинули веревку. Один конец привязали к лежащим на земле людям, второй – удерживали три огромных бандита. Пленников пододвинули к самому краю колодца, подтянули за веревку, и они зависли над каменным цилиндром, наполненным мраком.

– Возьми веревку, – сказал Гарри Флингер девочке. – Если удержишь маму с братиком, то они будут жить.

Девочка с глазами, полными страдания, обеими руками вцепилась в веревку.

– Отойдите, – приказал Флингер пиратам, по-прежнему державшим канат.

Они отпустили, и девочка, морщась от боли, упираясь изо всех сил ногами в землю, пыталась удержать канат. Но слишком мало было у нее сил, чтобы удержать драгоценный для нее груз. Веревка стремительно скользила в ее руках, сдирая кожу до крови, и через мгновение конец ее скрылся в колодце. Глубоко из-под земли донесся удар, всплеск. Эхо повторило звук… Все было кончено.

Из груди девочки вырвался страшный крик, она упала на землю и забилась в истерике.

Гарри Флингер подошел к ней, обнял, взял на руки и сказал:

– Теперь ты будешь с нами всегда. Ты сама сделала это, ты такая же, как мы.

Подозвав к себе женщину с кинжалом за поясом, Флингер предупредил:

– Отвечаешь за нее головой. Понятно?

– Да, Гарри.

– Все лучшее – ей. Успокой ее и собирайтесь в дорогу. Завтра мы будет в Нью-Йорке. Для вас уже приготовлено место. Боб покажет.

Флингер развернулся и пошел, издав победный крик, какой не слышала земля, пожалуй, со времен охоты на мамонтов.

Марк Троумэн, стоя у верстака в своей мастерской, внимательно рассматривал кинжал, который принес ему неожиданно появившийся пират.

– Ты сможешь восстановить его? – спрашивал мастера пират, – уж очень сталь хорошая.

Троумэн, отвернувшись от пирата, чтобы скрыть свои чувства, продолжал держать кинжал в руках. Сомнений быть не могло: это оружие принадлежало Гиббсону. Марк сам подарил ему этот кинжал. Как он мог оказаться у пирата? Страшная догадка мелькнула в мозгу Троумэна.

– Да, отличная работа. Попробую что-нибудь сделать, – медленно проговорил он.

– Попробуй не сделать, – угрожающе прошипел пират.

– Редкой красоты кинжал, – продолжал Троумэн, не обращая внимания на угрозу. – Таких я никогда не видел, а я знаток оружия, уж поверь. Ты, пожалуй, единственный обладатель на земле такого чудесного оружия.

– Да? – зажглись глаза у пирата. – Хорошо, что я его подобрал вчера.

– Вчера? – удивился Марк. – Так он, значит, принадлежал кому-то из местных? Никогда бы не подумал, что у кого-то из наших может быть такая красота.

– Мы утопили в колодце какого-то проводника с семьей. Это был его кинжал, – признался пират.

– Тогда понятно, – тихо сказал помрачневший Троумэн. – Ты зайди вечером, я сумею восстановить все как было.

– Делай сейчас, – грубо сказал бандит. – Я спешу.

– Хорошо, – ответил Троумэн. Через маленькое окошко мастерской он выглянул во дворик, который хорошо был виден из подвала, где он работал. Во дворе было пусто.

– Сейчас, – сказал он, подходя к наковальне мимо сидящего прямо на столе, к нему лицом, пирата.

Марк прислушался. Человеческих голосов слышно не было.

Он обернулся, держа в руке молот. Пират этого не видел, потому что решил тоже взглянуть в окно.

Понадобилось одно мгновение, чтобы раскроить бандиту череп. Не успев даже понять, что случилось, пират рухнул на бетонный пол.

Марк быстро отодвинул крышку люка, служившего когда-то входом в канализационную систему, быстро столкнул тело и поставил крышку на место. Ведром воды тут же смыл кровь, спрятал нож под верстак и прислушался. Внизу из-под люка раздавался тихий характерный писк и возня.

– Крысы съедят тебя за час, сволочь, – тихо проговорил Троумэн и стал собираться в дорогу.

Только один Троумэн знал, где жил Гиббсон с семьей.

– Надо спешить, – говорил он себе, ища новые пути в завалах, чтобы не попадаться на глаза пиратам, пользуясь секретами и лазами, о которых говорил ему когда-то Рой.

Через сутки уставший Троумэн стоял у дома Гиббсона, не решаясь подойти к колодцу. Пересилив себя, глянул вниз, робко крикнул в глубину мрака:

– Рой, Кэт…

Одновременно с эхом, Троумэн явственно услышал, как его, так же тихо, но настойчиво позвали:

– Марк, Марк.

Троумэн от неожиданности присел на корточки, весь напрягся, и тут еще раз услышал:

– Марк…

– Слава богу, это не галлюцинация, – подумал Троумэн, пытаясь понять, в какой стороне раздался голос, окликнувший его. Затем он увидел пятна запекшейся крови на траве. Их цепочка уходила к сараю за деревьями у дома, примерно в том направлении, откуда ему послышался тихий голос.

Марк встал, на всякий случай спустил предохранитель пистолета и пошел прямо по кровавому следу.

В кустарнике лежал на животе Рой Гиббсон. Седой, с белым, как мел, лицом, с перебитыми ногами. Глаза его были открыты. Он пытался взмахнуть рукой, но не смог.

– Рой, ты жив, – обрадовался Марк. – А Кэт, дети?

Рой, еле шевеля губами, произнес, силясь четко выговорить слова:

– Они погибли, Кэт и Робби. Келли Флингер забрал с собой. Помоги мне, Марк. Я отомщу Флингеру.

Гиббсон замолчал, собираясь с силами.

– В ста ярдах, – продолжил он, – внизу под склоном, есть землянка. Отнеси меня туда.

Сказав все это, Рой потерял сознание.

Марк, испугавшись, что Рой умер, склонился над телом и пощупал пульс. Он был еще жив.

– Да, парень, сильно тебя покалечили, – вздохнул Марк.

Найдя в доме большой кусок материала, Троумэн бережно уложил на него Роя и, держа за край, осторожно, волоком, потащил к землянке.

Прошло два месяца. Кости у Гиббсона срослись.

Марк, делавший вылазки только за тем, чтобы раздобыть пищу, был рядом с ним.

– Рой, – сказал он однажды, – я пойду в далекую разведку. Узнаю, где пираты. Ты сможешь неделю продержаться без меня?

– Да, Марк. Еды достаточно. А далеко уходить я не буду. Рано еще.

– Я скоро вернусь, Рой. Надо узнать, что там происходит. Здесь опасно долго находиться.

– Возьми автомат, у меня ведь есть еще один, ты знаешь.

– Хорошо, Жди меня.

Заметно осунувшийся Троумэн вернулся раньше, чем через неделю.

– Что они наделали, Рой. Почти никого не осталось из наших. Кого убили, кто сам ушел, спрятался, – сокрушался Троумэн. – Моей мастерской больше нет.

– Марк, – спросил Гиббсон, – но пираты ушли?

– Да, Рой, и, говорят, на север. Так что их долго не будет.

– До зимы побудем здесь, а потом переберемся к тебе. Хорошо, Марк? Как только я буду уверенно стоять на ногах, переберемся в город. Я знаю там одно убежище. Кроме меня, никто не знает о нем.

– Я хочу заниматься делом, хоть чем-нибудь заниматься, Рой.

– Там, совсем рядом с убежищем, о котором я тебе говорил, есть прекрасное место для мастерской.

– Это у дороги на Чарльстон. У тебя будут клиента и возможность спрятаться, если что. Идет?

– Согласен. До зимы окончательно выхожу тебя и тронемся.

– Я уже приступил к упражнениям.

– Не рано ли, Рой?

– Нет, Марк, пора начинать. Я должен быть сильнее его. Я обязан отомстить ему. За Кэт, за Робби, за все. Клянусь, я убью Флингера!

К зиме Марк и Рой перебрались в свое новое жилище. Когда-то это была аварийная, на случай катастроф, комната для персонала метрополитена. Со всеми удобствами, но, из-за отсутствия электричества, отапливаемая дровами. Благо, вентиляция не была разрушена, осталась целой.

Там было довольно просторно. Неподалеку Марк снова открыл мастерскую. Впрочем, это была не только мастерская, но и как бы клуб, куда стекались, выползая из своих нор, особенно по вечерам, оставшиеся жители разрушенного Нью-Йорка.

Иногда появлялись странники, неся с собой известия о судьбах давно не существующих стран, континентов, городов.

Марк наладил что-то вроде меновой торговли. И вскоре, у мастерской появилась пристройка из досок, блоков, кирпича, камней и фанерных щитов. Ресторан «Руины» – шутливо назвал свое заведение Троумэн. Обнаруженные Роем в лабиринтах метрополитена биллиардные столы они перетащили и поставили по периметру огромного зала пристройками. Постепенно появились и сиденья: тащили отовсюду кто что мог. Сами посетители мастерили лавки, крепили ящики.

И вот на биллиардных столах уже можно было увидеть емкости с самодельным вином, миски со скромной пищей.

Гиббсон жил в затворничестве, только в убежище виделся с Троумэном. Как одержимый, он ежедневно тренировался, совершенствовал свое тело, немало преуспев в этом. Иногда пропадал куда-то на неделю-две и возвращался, как правило, с раздобытым оружием, иногда – с боеприпасами. Один раз Гиббсон отсутствовал целый год.

Такая жизнь продолжалась долгих пять лет.

Роя было уже не узнать. Из юноши он превратился в воина с мгновенной реакцией, острым зрением. Он стал метким стрелком, атлетом, владеющим многочисленными приемами военного искусства.

Начавший было налаживаться относительный уют прервался эпидемией чумы. Ряды посетителей уменьшались на глазах. Лица начавших было улыбаться людей стали хмурыми, в их ввалившихся глазах легко можно было прочесть безнадежность.

Однажды с Огасто пришел беглец. Он рассказал, что в Нью-Йорк снова плывет банда Гарри Флингера. Чума основательно проредила и его людей, но их достаточно много и они очень жестоки и опасны.

В шайке Флингера, говорил незнакомец, есть очень красивая девушка, его подруга Келли. И Флингер очень к ней привязан. Хотя трудно было предположить, что в таком жестоком и беспощадном сердце нашлось место для любви, закончил незнакомец.

Вечером об этом известии Марк рассказал Гиббсону.

– Наконец-то мое время пришло, – сразу заволновался Рой. – Я готов к встрече с этим дьяволом. Но Келли, Келли… Как спасти ее?

– Это уже не та Келли, наверное, какую ты знал раньше. Люди преображаются, живя с волками. Сами становятся такими же.

– Я не верю, Марк. Она была такой доброй, ласковой девочкой, – отвечал Рой.

– Повезет – значит, спасешь ее, Рой.

– Сначала надо убить Гарри Флингера, – глаза Гиббсона были полны ярости, руки его сжались в мощные кулаки.

– Успокойся, Рой. Они, насколько я понял, будут здесь через два дня.

Утром Марк, попрощавшись с Гиббсоном, ушел в свое заведение, но, чего раньше никогда не бывало, прибежал назад буквально через несколько часов.

Он обрадовался, увидев, что Рой сидит дома и чистит оружие.

– Рой, – обратился к нему Троумэн, – очень важные новости. С тобой хочет увидеться одна симпатичная особа. Ни на кого не похожая. Говорит очень странные вещи.

– Что она хочет от меня? – спросил Рой.

– Она сказала мне, что у нее есть важная информация, и если ты проведешь ее до Атланты, ученые местной лаборатории моментально остановят чуму: у них уже готово противоядие.

– Откуда она меня знает? – удивился Рой.

– Она сказала, что ей посоветовал найти тебя профессор Берроуз.

Рой на мгновение задумался.

– Да, я помню его. Встречался с ним в Атланте, когда проводил туда людей. Он предлагал мне работу у себя.

– Эх, Рой. Лучше бы ты согласился тогда… – проговорил, вздыхая, Марк.

Лицо Гиббсона сразу помрачнело.

– Нет, – сказал он решительно. – Сперва я убью этого ублюдка. Потом отведу ее в Атланту.

– Рой, Флингер никуда не уйдет от тебя, а противоядие поможет выжить. Ты же видишь, как быстро угасают люди вокруг нас. Скоро никого не останется.

– День-два ничего уже не решают, Марк. Знаешь, отведи ее в подвальчик, помнишь, я его показывал тебе на прошлой неделе? Пусть там меня ожидает. Скажи, что я обязательно приду. И очень скоро. Да, и не забудь дать ей продуктов. Она должна сидеть там и никуда не показываться, пока я не появлюсь.

– Рой, я предлагал ей и поесть, и попить. Но она отказалась. Говорит, что она – робот. Поэтому я подумал, что она сумасшедшая. А выглядит, как девочка на картинках журнала, что мы с тобой здесь нашли. Помнишь?

– Помню, Марк. Странные вещи ты говоришь однако.

– Это она странная. Увидишь, Рой.

– Хорошо. Посмотрим. Сделай, пожалуйста, все, о чем я попросил.

– До встречи. Я побежал, Рой.

И Марк, отодвинув потайную крышку люка, вышел в первое подсобное помещение их убежища. Открыв дверь, проскользнул во второе и, вскоре вынырнув из-под ничем не примечательного камня, двинулся в сторону своего заведения.

Рой, сидя за столом, продолжал чистить оружие.

Поздно вечером, держа в руках лучину, в убежище появился возбужденный Троумэн.

– Рой, только что у меня были люди, которые утверждали, что пираты в двух милях отсюда разбили лагерь. Среди них они видели бритоголового человека в черных очках.

– Где они разбили лагерь? – спросил Гиббсон.

– В том-то и дело, – с тревогой в голосе сказал Троумэн, – в том-то и дело, что Кассела находится в двух шагах от них. В подвальчике. Я сам утром отвел ее туда, как мы решили.

– Кассела? Так зовут эту девушку, о которой ты говорил?

– Да. И она, судя по всему, в опасности, Рой.

– Но ты сказал ей, чтобы она никуда не выходила?

– Сказать-то я сказал, да больно она любопытная, как я заметил. Подвал, действительно, почти невозможно обнаружить, но вдруг она захочет высунуться, услышав голоса, шум этих тварей.

– Ты прав, Марк. Я забыл, что это – женщина. Тем более – странная, как ты говоришь.

– Да, она снова повторила мне по пути, что она – робот, кибернетический организм.

– Киборг? Я слышал от профессора Берроуза о каких-то экспериментах. Они там в Атланте от безысходности могли все что угодно разработать. Тем более, насколько я помню, он говорил, что солнечные батареи уцелели у них в лаборатории, а значит, была возможность экспериментировать.

– Наверное, Рой. Ты молод еще, а я помню то время, когда кругом были роботы. Даже похожие на людей. Правда, не до такой степени похожие, как эта Кассела. Если она не врет, конечно.

– Какая разница, Марк, кто она. Пришла пора действовать. Ее может спасти как раз то, что я поклялся сделать – убить главаря пиратов! Я ухожу, Марк. До встречи.

– Погоди до утра, Гиббсон. Что ты сделаешь в темноте?

– Я должен увидеть ее до рассвета, если она еще в укрытии, конечно.

– Удачи тебе, Рой.

– Спасибо, Марк. Мы еще попрощаемся до похода в Атланту.

Опасения друзей подтвердились. Когда Рой добрался до подвальчика, в нем уже никого не было Буквально в десятке метров, у скрытой от глаз расщелины, в груде беспорядочно наваленных друг на друга плит, где был вход в укрытие незнакомки, виднелись силуэты обросших людей, греющихся у костра. Оттуда доносились смех, крики, обрывки разговоров.

Внимание Гиббсона привлек шум, какая-то возня, ругань, а может, и драка в противоположном направлении от расщелины. Он, крадучись, стал двигаться на эти звуки. И вскоре различил в темноте двоих пиратов, от которых убегала женщина. Иногда ей удавалось, оторвавшись от преследователей на несколько метров, спрятаться то за останками кирпичной стены когда-то многоэтажного дома, то за кучей всевозможного хлама.

Тогда пираты матерились, но негромко, стараясь не привлекать внимания, не желая, очевидно, делиться добычей с другими разбойниками.

Гиббсон в считанные секунды оказался рядом с одним из них. Он хлопнул пирата по плечу, заставив, его обернуться. И тут же уложил его навсегда ударом кинжала в сердце.

Второй пират, привлеченный шумом ударившегося оземь тела, остановился в растерянности, не зная, продолжать ли преследование неожиданно исчезнувшей добычи или вернуться назад, узнать, что случилось с товарищем. Решение не успело, по всей видимости, прийти ему в голову, но вскоре решать уже ничего было не надо.

Гиббсон, вложив в ножны кинжал, тихо, но отчетливо произнес шепотом:

– Кассела! Кассела!

Рой удивился, когда в метре от него, незамеченная им, появилась девушка.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Я – Гиббсон.

– О, я так и подумала. Вы спасли меня. Эти люди совсем не слушали, о чем я говорила им.

– Во-первых, это не люди, – весомо проговорил Рой. – Во-вторых, о чем можно говорить с этими ублюдками?

– Вы правы, Рой, – отвечала девушка, – я не сразу догадалась, что это разбойники.

– Пойдемте в укрытие, здесь недалеко, – предложил девушке Гиббсон. – Там мы обсудим, где вы останетесь ожидать меня.

– Рой, а может нам, наоборот, надо сейчас уходить как можно дальше от этих мест, пока пираты не видят нас.

– Кассела, я должен убить главаря пиратов, это – мой долг. Мой священный долг.

– Гиббсон, вы считаете, это возможно? Вы видели сколько их?

Рой показал девушке на ступени, ведущие вниз и взяв ее за руку, сказал:

– Отсчитываем ровно десять и резко ныряем вправо. Одиннадцатой – нет, ошибиться нельзя.

Они ощупывали в темноте стены коридора и вскоре за поворотом обнаружили дверь. Очутившись в небольшом помещении, Гиббсон зажег свечу и указав девушке на стул, сел сам рядом с ней на ведро, перевернутое вверх дном.

– Кассела, повторите, пожалуйста, то, что вы говорили Марку Троумэну.