Текст книги "Молчаливый мужчина (ЛП)"

Автор книги: Кристен Эшли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Чего я не делала в течение трех дней, так это не разговаривала с Мо.

Да.

Не очень по-взрослому.

Ладно, не совсем не разговаривала.

Мы разговаривали, потому что я была дочерью своей мамы. Я не могла начинать свой день, когда в моем доме молча следовал за мной мужчина, не предложив ему утренний кофе.

Поэтому я спросила:

– Кофе? – на следующее утро после того, как он оказался законченным ослом.

Кроме этого…

… больше ничего.

А что?

По двум причинам.

Во-первых, я относилась к тем женщинам, которые могли долго обижаться, что я и делала. Хотя знала, что это неправильно. Мои долгие обиды стоили мне дружбы и бойфрендов, возможно, мне стоило поработать над этим вопросом.

Но не с Мо.

Нет.

Только не с Мо.

Во-вторых, он не любил стриптизерш.

Это было ясно.

Во время нашего первого разговора он был дипломатичен, хотя и дал понять, что остался при своем мнении.

Он не был груб с девушками Смити.

Но и не был дружелюбен.

И, конечно, его вспышка, именно та часть, которая мне больше всего понравилась (не совсем), где он сказал: «Каждый вечер танцуешь в клубе, заполненном мужчинами, мечтающими тебя трахнуть».

Он думал, что мне это нравится.

И, если бы я успокоилась и поразмыслила (чего не сделала), в этом была доля правды и я бы поняла его точку зрения.

Но сцена, которую он устроил, была не крутая, что он бросил мне в лицо все эти слова.

Но я знала о себе следующее.

Мне нравилось внимание со стороны мужчин.

Когда я была моложе, отправилась в Лос-Анджелес, чтобы стать актрисой.

Я оказалась Королевой календаря «Корвет», потому что, во-первых, это было круто, так ведь? А во-вторых, меня затянуло актерское мастерство. И наконец, в названии календаря и находилось ключевое слово.

«Королева».

Моя сестра была тихой, милой, ответственной и трудолюбивой, и все ее обожали.

Но я не была ни тем, ни другим. Даже близко.

У нас не было соперничества между сестрами.

По крайней мере (если честно), уже не было.

И Джет не привлекала к себе такого внимания, как я, но все вокруг знали, что она (и, следовательно, я) были потрясающими, потому что она была милой, ответственной и трудолюбивой.

«О, какая она хорошая девочка, что присматривает за своей неуправляемой сестрой, пока Нэнси на работе», и «О, это разбивает мне сердце, Джет пришлось найти работу, чтобы помогать матери оплачивать счета».

Тем не менее много лет назад (примерно в то время, когда мы находились в комнате, где летели пули), я была уже достаточно взрослой, чтобы понять, что у моей сестры не все так хорошо с нашей не очень звездной жизнью с бездельником-отцом, который держал нас всех на веревочке своими причудливыми планами и большими обещаниями.

Я также поняла, какой ответственной и трудолюбивой она должна была стать, что многим она пожертвовала ради меня.

Я ценила это.

И я любила ее за это.

И тоже старалась быть такой.

Благодаря ей.

А не потому, что наш отец оказался полным неудачником.

И я была достаточно честна с собой, я была той девочкой, папиной маленькой девочкой. Папиной принцессой. Его Солнцем, Луной и звездами. Девочкой, бойфрендам, которой он угрожал, чтобы они даже не вздумали задуматься о чем-то плохом, но в основном он не хотел меня отпускать, угрожая таким образом всем моим бойфрендам. Девушка, ради, которой он, наверное бы, плакал на моей свадьбе.

Наш отец потом взял себя в руки.

Но я никогда полностью не доверяла ему, и это было частью моего положения и его наказания.

Потому что все то, что мне так было необходимо маленькой девочки, пока я росла, было для меня потеряно теперь.

Мне никогда больше не будет пять лет, я не буду ходить по ярмарке, держа отца за руку, а он не будет кричать: «Надо купить сахарную вату для моей лучшей девочки!» – заставляя меня чувствовать себя любимой, обожаемой, защищенной.…

Особенной.

Ладно, он проделывал такое, когда мне было пять лет.

И когда его не стало с нами, потому что покерный стол для него стал важнее жены и его дочерей, именно тогда я поняла, каково это – потерять что-то.

И как его отсутствие может обернуться нуждой.

И как появилась потребность в поиске внимания со стороны.

Не говоря уже о том, что я затаила обиду.

Итак, на третий день с величайшим мудаком всех времен (Мо), в воскресенье, один из моих двух выходных дней (у меня были выходные по воскресеньям и понедельникам), Мо все еще продолжал спать на моем диване в моей спальне. Он также все еще продолжал стоять за кулисами во время моего выступления (за исключением второго танца, когда он передавал меня одному из парней Смити, чтобы принять душ и переодеться).

И я совершенно не имела понятия, как развиваются события с этим психом, который прислал письмо Смити, желая меня «очистить», потому что не могла спросить у Смити, вероятно, он предполагал, что мне все сообщает Мо, а я не хотела говорить своему боссу, что Мо был величайшим мудаком всех времен.

Это было связано с моим желанием, чтобы Мо не уволили (или не сделали ему выговор или что-то в этом роде) после того, как я объясню Смити, почему мы не разговариваем, что заставило бы Смити сделать что-нибудь опрометчивое, например, попытаться завести его, а потом пнуть по яйцам.

Или Смити мог потребовать, чтобы Хоук уволил Мо, поставив ко мне кого-то другого.

Мо оказался мудаком, но он был начеку постоянно, я все еще была жива, под его защитой. Не запертая в каком-нибудь колодце, накаченная наркотиками, и «очищенная» неоднократно (хотя, согласно этому письму, «очищение» звучало очень похоже на изнасилование и пытку, я была не уверена, как такие вещи могут очистить девушку, но опять же, я и не была сумасшедшей).

Поэтому я решила не раскачивать лодку, на которой сидела.

Мо был не единственным мужчиной, с которым у меня возникли проблемы из-за того, что я работала стриптизершей.

Я к этому привыкла.

Но было неприятно и обидно (все это слышать от Мо).

И отстойно (опять же, потому что все это исходило от Мо).

Он все еще был чертовски горячим, и мне очень хотелось наброситься на него.

И иногда (хорошо, часто) я вспоминала, как он говорил мне, что мне не нужны ни полоски, ни мусс для лица, ни имплантаты, и я вспоминала, как мне было приятно, когда он мне это сказал.

Но... неважно.

Я ошиблась на его счет.

Он был одним из тех парней.

И когда-нибудь исчезнет.

Конечно, именно так я себя и уговаривала.

Но по ночам, пытаясь усыпить свое тело, зная, что он находился со мной в спальне, и вспоминая, как сладко Мо помогал мне заснуть, мои мысли не давали мне покоя по поводу его. Когда это случалось, я чувствовала, как у меня сжимается горло, в носу начинало щипать, глаза гореть от желания, не ошибиться на его счет.

(Еще одна причина для недовольства.)

Теперь мы сидели в его пикапе, Мо сидел за рулем, потому что я отклонилась от своего плана «одно слово в день», заявив, что мне нужно съездить в супермаркет.

Таким образом, мы двигались в направлении «Кинг Соуперс».

У него был крутой пикап. Черный Рэм со всеми причиндалами (даже двери и пороги с подсветкой внизу с надписью: «Рэм»).

Обычно я бы не постеснялась воскликнуть: «О, освещенные дверные пороги».

Но тут была почти уверена, что Мо сможет пережить, если я не проявлю своего восторга.

Молча он вел машину, а я молча сидела рядом.

Он молча припарковался, а я молча сидела рядом с ним, пока он парковался.

Мы молча вышли из машины и молча вошли в магазин, пока я доставала из сумочки список.

Я молча схватила тележку, а он молча последовал за мной, бродя по магазину.

Я молча просматривала азиатскую лапшу, когда услышала:

– Мо?

Мое внимание привлекло, что я услышала, как женщина окликнула его по имени.

И мне почему-то показалось, что рядом со мной образовалась стена... чего-то, исходящего от Мо, отчего я напряглась.

Я посмотрела на него и увидела, как он сжал челюсть, решив, что если буду смотреть достаточно долго на его челюсть, то под таким давлением, его челюсть может треснуть.

Затем посмотрела в ту сторону, куда он повернул голову.

Очень красивая брюнетка двигалась в нашу сторону, толкая перед собой тележку, за ней следовал высокий, хорошо сложенный (но далеко не такой, как Мо), очень симпатичный парень.

Я оценила парня, его дорогую одежду, несмотря на то, что он пришел в воскресенье в «Кинг Соуперс».

Павлин.

Возможно, маленький член.

Определенно у него имелась спортивная машина.

Или, по крайней мере, дорогой автомобиль (вероятно, BMW).

Определенно заработанный им самим.

Затем я оценила женщину.

Хотя мне следовало сделать это сразу.

Она смотрела на Мо так, словно ей было все равно что секс на публике запрещен, потому что, если он только ей кивнет, она тут же сорвет с себя одежду, прижав его к полкам с азиатской лапшой.

Я резко выпрямилась.

Ее взгляд упал на меня.

Отчего она тоже тут же выпрямилась.

Не думая о том, что делаю, я дала ей понять своим взглядом, что он мой.

Она тут же выстрелила в ответ – «Посмотрим, сука, посмотрим».

Я была близка к тому, чтобы зарычать, когда ее парень вдруг произнес:

– Кто это, Тэмми?

Так как я была готова зарычать, не успела не бросить быстрый взгляд на Павлина.

Он уставился на мои сиськи.

Ладно, и так он находился со своей цыпочкой и пялился на мою грудь.

Может он был величайшим мудаком всех времен.

– Мой бывший, – ответила она. – Привет, Мо.

– Йо, – буркнул Мо.

Перевод Мо – «У меня нет никакого интереса разговаривать с тобой».

С другой стороны, насколько я могла судить, у него не было никогда никакого интереса разговаривать практически со всеми.

Я понимала, почему она стала его бывшей, как только она проигнорировала его вибрацию и спросила:

– Как дела?

Еще одно ворчание:

– Хорошо.

Она бросила на меня быстрый взгляд.

– Это твоя новая…?

– Ага, – заявила я, не дав ей закончить и не дав Мо что-либо сказать, переместившись к нему поближе, обняв его за талию.

Пытаясь обнять его за талию. У него была широкая талия при его комплекции. Его талия была подтянутой талией, как и он сам, но широкой.

Я, наконец, с трудом ухватилась за другую сторону его тела, мои пальцы соскользнули с гладкого материала пояса его солдатских брюк-карго, пока я не подцепила пальцем шлицу.

Ее взгляд упал на мой палец, зацепившийся за его пояс, глаза сузились, она, казалось, не заметила, как Мо обнял меня за плечи.

Я чуть не рухнула на пол.

Его рука весила должно быть больше, чем все мое тело.

Но расставила ноги, чтобы твердо удержаться, выдержав укол кислоты, направленный на меня от этой женщины.

Я бросила на нее скептический нейтральный взгляд, вдогонку послав взглядом лазерный луч.

Она моргнула (да, мой взгляд лазерного луча достиг ее), затем попыталась отклониться, оглянувшись на Мо.

– Давненько от тебя не было вестей, – заметила она.

Павлин взглянул на нее.

Мо ничего не ответил.

Но ответила я.

– Такое случается повсеместно, когда расстаешься с парнем, Тэмми.

– Простите, а вы? – спросила она.

– Лотти. – Я слащаво усмехнулась. – Приятно с тобой познакомиться.

– Ну, Лотти, – выдала она с сарказмом на мою слащавую реплику, – мы расстались всего месяц назад.

Перевод Суки: не так уж давно ты была близка с ним, так что я тебя подловила.

– Хотя ты трахалась с ним гораздо дольше, да, Тэмми?

Я замерла под тяжестью руки Мо, когда эти слова слетели с его губ.

Под «Ним», как я предположила, он подразумевал бойфренда, так как тот ужасно побледнел.

И Павлин перестал пялиться на мою грудь, поняв, кто такой «бывший Мо».

– Давай пойдем, Тэм, хорошо? – сказал парень, и я поняла, что он обладал мозгами, потому что этот разговор принимал такой оборот, которого он явно не хотел, находясь недалеко от Мо.

Глаза Тэмми наполнились сожалением, когда она посмотрела на Мо.

– Мо, я…

– Ты честно, бл*дь, хочешь это проделать в «Кинг Соуперс»? – Спросил Мо.

– Нет, она не хочет, – поспешно ответил парень.

– Ну, я хочу все выяснить в «Кинг Соуперс», – огрызнулась женщина.

Все взгляды устремились на меня, даже, как мне показалось, и Мо тоже.

– Ты, что обкурилась? – Спросила я Тэмми.

– Лотти, – пробормотал Мо, его рука вокруг меня напряглась, или, скорее, сжалась.

Несмотря на реальную опасность, что он мог вывихнуть мне плечо, я сердито посмотрела на Тэмми.

– Ты подошла к нему и решила поздороваться, после того как изменяла ему. Кто так себя ведет? – Спросила я.

Она посмотрела на свою тележку и пробормотала:

– Возможно, нам следует…

Я открепилась от руки Мо и встала перед ее тележкой, прервав ее:

– Кто так себя ведет, сука?

И почувствовала, как пальцы Мо вцепились позади в пояс моих джинсов, ему, вероятно, пришлось нагнуться, потому что я услышала в самое ухо:

– Лотти…

Но я снова завладела вниманием Тэмми.

И ее прищуренных глаз.

– Ты только что назвала меня сукой? – спросила она.

– Да, сучка, я назвала тебя сукой, – ответила я. А потом крикнула: – Ты изменила Мо!

– Да, – взвизгнула я.

Что с ней такое?

– Черт возьми, – услышала я бормотание Мо, когда почувствовала, что мои джинсы натянулись на заднице, так как он дернул меня назад за пояс.

Я резко повернула голову, взглянув на него, закричав:

– Отпусти меня, Мо!

– Лотти, успокойся, – приказал он.

– Чертовски круто! – Крикнула я. – Она изменяла тебе, а потом, как ни в чем не бывало, подошла к тебе в «Кинг Соуперс» и сказала: «Привет!»

– Мне наплевать, – произнес Мо.

– А мне нет! – Крикнула я в ответ.

– Почему тебе не наплевать, если мне до этого нет дела? – спросил он, и на его лице отразилось искреннее любопытство.

– Потому что она сказала: «Привет!» – Взвизгнула я.

– Вам помочь?

Мо повернулся, и так как его пальцы все еще были на поясе моих джинсов, я обернулась, увидев женщину перед нами в фартуке «Кинг Соуперс» с табличкой, на которой было написано «Ронда», а внизу «менеджер».

– Да, Ронда, у нас проблема, – сообщила я ей. – Она, – я тыкнула пальцем в сторону Тэмми, – изменила ему, – я большим пальцем указала через плечо в сторону Мо, – с ним.

Ронда посмотрела на Мо, потом на бойфренда, открыто выражая свое мнение (вот о чем я говорю!) и недоверчиво смотрела на Тэмми, когда я продолжила:

– Она просто подошла к нему. Нет! К нам! Прямо здесь в проходе и сказала: «Привет!».

Брови Ронды взлетели вверх, и она снова посмотрела на Тэмми.

– Вы решили поздороваться? – Спросила Ронда.

– На самом деле, мы хотели бы продолжить свои покупки, – поделился парень с Рондой.

Ронда снова перевела взгляд с Мо на Павлина, прежде чем сказать ему:

– Вас никто не задерживает.

– Да, двигайтесь, – крикнула я им вслед, когда парень схватил тележку, сделав крутой разворот, поспешив по проходу. – А если ты еще раз приблизишься к Мо, Тэмми, я вырву тебе волосы.

Тэмми повернулась и одними губами прошептала мне: «Пошла ты на х*й».

А потом все и случилось.

Мо был крупным парнем.

Обычно Мо двигался не так, как Михаил Барышников, и уж точно не так, как Усэйн Болт.

Но я знала, что когда этому человеку нужно было задвигаться, он это делал.

Я поняла это, когда в одну секунду он стоял у меня за спиной, держась за мои джинсы, а в следующую секунду оказался в пяти футах в проходе перед Тэмми, отрезая ей путь к отступлению. Он согнулся в талии, руки, поставив на бедра, оказавшись с ней лицом к лицу.

– Не смей, – прорычал он.

Чего было достаточно.

Хотя это слово прогрохотало по проходу, как каменный обвал в горах.

Тэмми секунду стояла спиной ко мне, совершенно неподвижно, потом сделала широкий шаг в сторону и практически побежала по проходу к своему Павлину.

– Держись за него, сестренка, – прошептала мне Ронда. Потом крикнул Мо: – Все хорошо, здоровяк?

– Угу, – проворчал он, возвращаясь ко мне, снова двигаясь неуклюжей походкой, с каждым шагом мощно покачивая бедрами в мужском ритме, от чего у меня потекли слюнки.

То, что его бедра могли проделать между моих ног, я не могла себе даже представить, иначе у меня случился оргазм прямо здесь в «Кинг Соуперс».

Точно.

Оказалось, настало время мне призадуматься.

Я просто здесь в супермаркете слетела с катушек.

Я не любила лжецов и обманщиков, но дело было не в том, что Тамми ему изменяла.

Я сделала ставку на него еще до того, как узнала, что она ему изменяла.

Черт, еще до того, как я узнала, что у Мо есть бывшая.

Так что я слетела с катушек, потому что очень хотела Мо, а Мо меня не хотел, а находиться с ним двадцать четыре на семь, спать в одной спальне, было пыткой и я выпускала пар.

А пара скопилось за эти несколько дней много.

Но я ничего не могла с собой поделать.

Если бы я смогла сдержаться, держала бы рот на замке, то никто бы не узнал, что она изменяла Мо с этим Павлином, ничего бы такого не было.

Изменой, чем не многие мужчины не могли бы гордиться (и женщины тоже).

Ронда ушла, пожелав нам хорошего дня и поблагодарив за покупки в «Кинг Соуперс», а Мо остановился передо мной.

– Прости, – сказала я, глядя на него.

– За что? – спросил он.

– Я не сдержалась с Тэмми, – напомнила я ему.

– Нет, не сдержалась, – согласился он.

– Мне следовало держать рот на замке.

– Не знаю. В свое время расспрашивал о тебе. Слышал, о твоей «премьере» в Денвере – драке в мокрой футболке с сестрой на полу «Фортнума». Я вроде как надеялся увидеть потасовку на бис, хотя и без твоей сестры, что было бы отстойно, но думаю, что ты бы выиграла у Тэмми, что было бы потрясающе.

Он расспрашивал обо мне?

И он…

Постойте.

Он что, надо мной подтрунивает?

– Все началось не с драки в мокрой футболке с Джет. Все закончилось как раз после, когда мама вылила на нас кувшин с водой.

Его серебристые глаза заплясали, а губы слегка приподнялись.

Ладно, желание оргазма возвращалось.

– Тогда я была молодой. Сейчас уже взрослая, – пробормотала я.

– Это точно могу сказать. Ты только что раскрыла адюльтер в проходе отдела этнической еды в «Кинг Соуперс».

Я точно так и сделала.

– Теперь, когда я уже совсем взрослая и... э-э-э... ну, делаю все такое, – сказала я ему.

– Лотти, ты была в двух секундах от того, чтобы схватить ее за волосы РЕАЛЬНО.

Да, я точно была.

– К счастью, появилась Ронда, – заметила я.

– Смотря как на это посмотреть, – пробормотал он.

Он хотел бы посмотреть, как я вцеплюсь ей в волосы.

Или он поддразнивал меня.

А может флиртовал со мной.

Черт.

– Когда ты спрашивал обо мне? – Поинтересовалась я.

– Когда ты принимала душ. Ты очень долго принимаешь душ.

Почему он спрашивал обо мне?

Но я не озвучила свой вопрос.

Я еще не готова была озвучивать такие вопросы.

Возможно, Мо хотел разрядки, но все же он заявил мне тогда несколько грубых вещей, и этот разговор был не для «Кинг Соуперс».

Однако теперь, когда мы снова стали разговаривать, мне хотелось узнать одну вещь.

Нет, две.

– Предполагаю, что в своих поисках этого парня, вы далеко не продвинулись.

Остатки веселья исчезли с его лица.

– Нет.

Отлично.

– Тогда, прежде чем мы продолжим, почему эта женщина изменила тебе, когда практически умоляла тебя своими глазами трахнуть ее у стеллажей с лапшой удон?

Мо завладел тележкой и привел ее в движение, нагнувшись, положив руки на ручку тележки и двинувшись вперед.

Я быстро схватила гречневую лапшу удон и последовала за ним.

Подозревая, что раз он двинулся вперед, то не собирался мне отвечать, и я его не винила. Это было не мое дело.

– Ей нравится трахаться.

Бросив лапшу в тележку, я подошла к нему, испытывая необычное ощущение, смотря на него сверху вниз.

Он продолжал смотреть перед собой.

– И я много работаю, – закончил он.

– А, – пробормотала я.

Я пробормотала это так, будто поняла, но на самом деле ничего не поняла.

С другой стороны, я никому не изменяла.

Итак, мой мужчина не занимался бизнесом, не изменял и не любил много говорить.

Но это были мои догадки.

– И она из тех женщин, которые всегда ищут что-то по лучше.

Я, заикаясь, шагнула и остановилась.

– Что?

Он остановился и оглянулся через плечо на меня.

– Что, что?

– Что значит всегда ищут по лучше? – Спросила я.

– Мы можем заняться покупками? – спросил он в ответ.

Я снова начала двигаться, и когда Мо двинулся со мной, я не отставала от него.

– Что значит «ищут что-то по лучше»?

– Ты видела ее нового мужчину.

– Да, – больше он ничего не сказал.

– И что? – Не унималась я.

– Давай не будем, – сказал он со вздохом.

– Что не будем?

– Начинать.

– Что начинать?

Он снова остановился и посмотрел на меня.

– Я парень, Лотти, но даже я вижу, что он выглядит лучше меня, – твердо заявил он.

Я уставилась на него.

– А еще он зарабатывает больше, чем я, – продолжал Мо. – Он адвокат.

Это многое объясняло, не только ее бойфренда и выбор одежды для похода по магазинам в «Кинг Соуперс» в воскресенье.

Остальное все еще оставалось для меня непонятным.

– Она поменяла тебя на адвоката? – Спросила я.

– Ага, – ответил он.

Я расхохоталась.

И я так сильно и громко хохотала, что хлопнула его по лопатке, чтобы хоть что-то прояснить.

– Это же просто смешно! – Воскликнула я.

– На самом деле, я так не думаю, – произнес он.

Я проигнорировала его замечание.

– ОМойБог. Какая идиотка. Ты бросил ее и…

– … она меня бросила.

Я перестала смеяться и снова уставилась на него.

– Она променяла тебя, – констатировал он непринужденно. – Мы можем закончить этот разговор и заняться покупками?

– Она не променяла, Мо, – тихо ответила я ему.

Он снова вздохнул, но на этот раз не произнес ни слова.

– Она тогда не знала. Но теперь все поняла.

– Лотти…

– Она может и бросила тебя, чтобы ты не бросил ее первым, потому что, на самом деле, она сука и, скорее всего, знает это, и определенно знает, что ты не глуп. Или она спровоцировала неудачную игру, думая, что ты женишься на ней, если она не только изменит тебе, но будет вести себя так, будто бы устала и готова двигаться дальше, все это ради того, чтобы ты стал за нее бороться, чтобы удержать ее.

– Ты пробыла с ней рядом минут десять. Я прожил с ней два года. Я жил с ней, Лотти. Я знаю, что произошло.

Но я совершенно не разделяла его точку зрения.

И ничего того, что он говорил, не видела в ней, а увидела за эти десять минут совсем другое.

Они жили вместе?

С высоты его роста (хотя он все еще был рядом) я услышала, как он пробормотал:

– Ох, черт.

Я двинулась вперед.

Причем быстро.

– Где эта сука? – Спросила я, продолжая идти (быстро).

Я остановилась, когда он снова схватил меня за пояс джинсов.

Он развернул меня за пояс джинсов к себе лицом, продолжая удерживать.

Мои груди почти касались его груди, мы стояли так близко.

Мы никогда так близко не стояли друг перед другом.

И я находилась в его руках.

Он почти…

… обнимал меня.

Ого!

– Она уже в прошлом, – поделился он.

– Она стерва, – ответила я.

– Ага. Так что она уже в прошлом. Двигаемся дальше. Я, например, двигаюсь.

– Она не выиграла, Мо, в своем обмене.

– Ладно.

Он сказал это только для того, чтобы меня успокоить.

Но я не успокоилась.

У меня вертелось много вопросов, в том числе и то, что я увидела своим проницательным взглядом, сфокусировавшись на его лице.

Он правда думал, что не достоин ее.

Он, честное слово, так и думал.

И с этим надо было что-то делать.

Поэтому я решила, вместо того, чтобы искать Тэмми и выдергивать ей волосы, лучше сосредоточиться на той крупной рыбе, которую я уже поймала.

Хотя я не могла изменить эту ситуацию, находясь в магазине «Кинг Соуперс».

– Давай закончим с покупками, – пробормотала я.

– Слава Богу, – сказал он и отпустил.

Он вернулся к тележке.

Я потеряла свой список где-то по дороге.

Ну и наплевать.

Черт с ним.

Если мы что-то забудем купить, то вернемся сюда.

Мы должны были сделать другое.

И сейчас у меня были дела поважнее.

6. Скажи им, чтобы работали быстрее

Mo

Он хотел, чтобы они вернулись к тем, предыдущем отношениям, и Лотти просто болтала бы с ним как раньше и чувствовала бы себя комфортно в его присутствии.

Еще одна ошибка.

Он вернул ее отношения, но она вернулась, став разговорчивой, расслабилась, но совсем по другой причине.

Любой мужчина бы прочитал ее причину так же, как Мо.

Она была на его стороне, просто полностью.

Он знал это отчасти потому, что шлюзы ее болтовни открылись, очевидно, у нее начался сезон дождей, потому что она говорила, не затыкаясь.

Теперь он знал обо всех девчонках в «Смити», тех, с кем училась еще в школе, кто пек лучшее печенье, знал лучшую стратегию борьбы с прыщами и с кем они трахались, одна из них имела отношения с вышибалой.

Кроме того, теперь он узнал, что Смити так же узнает о вышибале, потому что он всегда узнавал, а отношения между служащими его клуба были запрещены.

Он также узнал, что Смити потеряет все свое дерьмо, но в конце концов не сделает ничего, просто громко поорет, угрожая санкциями, именно поэтому стриптизерши обычно спали с вышибалами, несмотря на то, что это было против политики клуба.

И он также узнал, что мама Лотти и Текс всегда следили за ее задницей по поводу дать приют паре кошек.

Кроме того, он узнал, что она подумывает над этим, но пытается все же сдерживаться, поэтому не идет в приют, потому что, когда она окажется там и поддастся своему импульсу, то заберет не пару кошек, а пятьдесят (это, кстати, его совсем не удивляло).

И он так же узнал, что ее соседи были полными придурками не потому, что у них стоял во дворе телевизор, а потому, что они включали его громко и делали это довольно часто.

Мо понятия не имел, какое отношение все это имеет к покупкам продуктов, к тому, что он хотел, чтобы она начала с ним разговаривать, как прежде, за исключением того, что они были не обычной парой, он был ее телохранителем, а она – клиентом его босса.

Но они покупали продукты, как мужчина и женщина, живущие вместе, он понял это, потому как она его спросила, что ему нравится, заставив опять вернуться, пройтись по рядам, чтобы он выбрал то, что ему нравится из еды.

Что еще было хуже, личное пространство просто исчезло, перемешавшись с ее.

Испарилось.

Она не держала его за руку, не прижималась к нему, не целовала в шею и не делала ничего такого.

Она шла рядом, толкала его бедром, если ей было смешно и чувствовала себя храброй (что случалось часто), дотрагиваясь до его бицепса, привлекая его внимание, или цеплялась за ремень его солдатских штанов и дергала, изменяя его направление.

Все это означало, что Мо пребывал уже в агонии.

И эта агония была не только из-за ее поведения.

Лотти, не колеблясь, набросилась на Тэмми еще до того, как узнала, кто такая Тэмми и что она сделала.

Отрицать это было невозможно.

Но Мо чувствовал себя от этого хорошо.

Но все было еще хуже.

Было ясно, потому что Лотти заявила права на своего мужчину.

Конец.

И он был ее мужчиной.

Мо не мог думать об этом, в основном о своих чувствах.

А их было много.

К счастью, она так много говорила, что у него не было возможности все обдумать.

ФБР вернулось с отрицательным ответом о письме и любых религиозных радикалах в районе, за которыми они следили, которые соответствовали описанию этого парня.

Это означало, что у них не было никаких зацепок, кто хотел причинить вред Лотти, и они все решили, что второе письмо, полученное вчера, Лотти лучше не читать, потому что она и так нервничала, хотя и не показывала, и не делала глупостей.

Но в основном они сошлись, что лучше не показывать второе письмо Лотти, потому что степень беспокойства этого придурка в последнем письме возросла примерно на пятнадцать пунктов.

На этот раз это было решение Смити, ничего не говорить Лотти о втором письме, а также не отдавать его в полицию, ни в ФБР. Последние двое, прочитав второе письмо, очень сильно захотят вмешаться в это дело.

Это было потому, что Смити хотел, чтобы угроза была устранена, и хотя Мо был согласен со Смити (до некоторой степени), Хоук был не совсем согласен.

Парень, написавший письмо, явно готовился к решительному шагу, его уверенность крепла, он явно получал удовольствие от растущей крайности в своих письмах и того факта, что его еще не поймали, и не упекли туда, где он мог бы разыграть свои извращенные фантазии.

Они все это тоже понимали.

Смити хотел, чтобы с этим как можно быстрее разобрались.

Хоук хотел, чтобы этот парень попал в поле зрения ФБР.

Мо просто хотел, чтобы Лотти ничего не угрожало.

Но Лотти не нужно было знать, что происходит.

И Мо не нужно было знать все то, дерьмо, что выплескивала на него Лотти в магазине про своих подруг, ему нужно было, чтобы она доверяла ему и делала все, что он ей говорил, пока этот парень был на свободе, и пока Мо был сосредоточен на ней и на своей работе, но она только заставляла Мо желать ее еще больше.

Но, хоть убей, он больше не мог справиться с гневом и болью, которые выплескивались из нее на него последние три дня.

Поэтому, когда Тэмми, как бы открыла заглушку, и Лотти, очертя бросилась вперед, Мо ухватился за эту возможность, у него просто не хватало духу заставить Лотти опять отстраниться и замолчать, выставив себя очередной раз придурком.

Скорее всего, она укусит его за задницу.

Черт, она уже кусала его за задницу.

Но она казалась такой счастливой сейчас, что он найдет способ справиться с этим.

На ее улице он увидел рядом с ее домом, припаркованную машину раньше нее.

И когда он увидел машину, то понял, что все будет еще только хуже.

Потрясающе.

– О Боже! – воскликнула она, обрывая себя на полуслове, рассказывая ему о новой идее, которая пришла ей в голову, по поводу нового танца и костюма – павлиньего наряда, который она списала с нового мужчины Тэмми.

Тогда он понял, что она тоже уже видит.

– Сейчас ты познакомишься с моими племянниками! – воскликнула она.

Да.

Всеми тремя.

Они бегали по ее наклонной лужайке перед домом, словно играли в пятнашки, а блондинка, должно быть, ее сестра, сидела на ступеньках ее дома.

Женщина и мальчики Эдди Чавеса, и когда Мо подъехал поближе, он понял, что может точно сказать чья это ижена и чьи дети, даже не зная, что это была сестра Лотти замужем за Чавесом.

Его мальчики были полной его копией. Если бы ему пришлось делать когда-нибудь опознание, Мо позвонил бы Эдди или его брату Гектору.

Они хотели, чтобы парень, который охотился за Лотти, знал, что у нее есть охранник, Мо не стал парковаться в гараже позади дома на случай, если этот ублюдок был поблизости и наблюдал. Он припарковался перед домом.

И Лотти практически вцепилась в ручку двери еще до того, как он остановился.

Он только остановился как раз в тот момент, когда она распахнула дверь.

И вылетела из машины.

Его день становился все хуже, хотя многие мужчины описали бы этот день как лучший по возрастающей.

Это произошло потому, что она бросилась вверх по склону и тут же была сбита с ног одним мальчиком, самым высоким, вероятно, самым старшим, затем вторым, и, наконец, третьим, самым младшим, который подпрыгивал от радости.

Как только в нее врезался старший, Лотти начала падать на траву. Это был финт, словно ей было семь-восемь лет, хотя она была среднего роста и вполне могла удержаться на ногах.