Текст книги "Королевская охота"

Автор книги: Крис Уэйнрайт (Уэнрайт)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Колдун почти бегом спустился с пригорка и вскочил на коня, мирно щипавшего травку на опушке леса. Асгенор был почти счастлив, предвкушая богатую и сытную жизнь, когда он займет важный пост при новом короле. Ведь с ним-то не может случиться того, что произошло с этим мокрохвостым щенком, поверившим в посулы Этельстейна!

* * *

– Ты с ними покончил? – граф Этельстейн откинулся в седле, придерживая рукой поводья. – Все как договорились?

– В лучшем виде, – усмехнулся Асгенор. – Пришлось попотеть, не без этого, зато теперь никто и никогда не узнает, кто убил варвара. На всякий случай, тем кто заинтересуется их трупами, я приготовил подарочек. Признаюсь, видел все только издалека, но сделали свое дело они хорошо. Конан рухнул, как подрубленный, – засмеялся он. – Правда, твой Тасвел все-таки оказался слабаком, зарыдал вроде бы над мертвым телом короля. Или это он так от радости?.. Все равно, хорошо, что мы его убрали. Теперь чем прикажешь заняться?

– Да, собственно говоря, мы почти все уже и сделали. Осталось избавиться от королевского цепного пса Паллантида, но это мои люди сделают и без тебя. Можешь готовиться к должности канцлера, или советника. Ты еще не выбрал, кем хочешь стать? – подъезжая ближе к Асгенору и полуобнимая его правой рукой, спросил Этельстейн. – Сам понимаешь, я столь многим обязан тебе, что моим долгом является выполнить любую твою просьбу. Клянусь милостью Митры!

– Я бы… – осклабившись в ухмылке, начал колдун, но договорить не успел, потому что нож, который Этельстейн до поры прятал в рукаве камзола, аккуратно вонзился в шею Асгенора. – П-пы-пы, – замычал недальновидный и слишком самоуверенный маг, розовая пена выступила на губах несостоявшегося царедворца и, покачнувшись, его тело сползло с седла.

– Ну вот так совсем хорошо, – удовлетворенно усмехнулся Этельстейн. – Тоже мне, канцлер выискался. Эй!

Двое человек выскочили из зарослей.

– Уберите эту падаль куда-нибудь подальше. Надо же и лесному зверью чем-нибудь поужинать, – засмеялся граф своей шутке. – И давайте живо за мной. Мы должны быть в Тарантии прежде, чем приспешники киммерийца сообразят, что к чему.

Он поскакал вперед к дороге, не оборачиваясь на своих слуг, которые за ноги оттащили труп Асгенора подальше в лес. Теперь дело было за малым: надо было поспешить в столицу и занять королевский дворец прежде, чем захваченные охотой придворные, обнаружив отсутствие короля, устроят погоню. У Этельстейна уже был наготове отряд верных ему людей, с которым он надеялся без труда расправиться с теми, кто остался в Гарантии и захочет воспрепятствовать его воцарению на троне. Хотя граф был уверен в том, что Черные Драконы вряд ли станут ввязываться в драку, узнав, что их король мертв. Какая разница солдату, кому служить, лишь бы им хорошо за это платили. Конечно, неплохо бы с известием о гибели Конана привезти в столицу еще и голову их командира Паллантида, но пусть пока поживет: может быть, и пригодится в дальнейшем, все-таки хороший воин… Сейчас осталось только отделить голову бывшего короля от туловища, чтобы доказательство победы было налицо. Этельстейн еще издали, подскакав к черному камню, увидел лежащее на траве тело с обломками стрел, торчащими из спины.

– Ха-ха! – Он потер руки. – Вот что значит успеть вовремя: был варвар королем могущественной державы, а теперь он кто? Труп!

– Отрежьте голову и положите в мешок, – властным голосом приказал граф подскакавшим за ним слугам. – Будет что показать этим придуркам в Тарантии!

Слуги спешились и направились к лежавшему в десятке шагов от них телу. Один из них привычным движением взмахнул мечом, но внезапно остановился и повернулся к Этельстейну:

– Господин, – хрипло проговорил он. – Клянусь богами…

– Что такое? – недовольно воскликнул граф. – И тебя, как этого дурня Тасвела, охватило запоздалое почтение к Его Величеству?

– Н-нет, – с трудом выдавил из себя второй. – Это не он…

– Кто не он?! – соскакивая с лошади, гаркнул Этельстейн. – Что вы, лоботрясы, морочите мне голо… – он умолк на полуслове и лицо его страшно исказилось.

Слуги были правы: перед ними, одетый в королевский, шитый золотом, камзол, лежал не киммериец, а сын Бреганта Альгимант. Еще не веря в случившееся, Этельстейн сделал два шага вперед и пошатнулся, еле устояв на ногах. У него потемнело в глазах, и слуги с тревогой наблюдали за своим господином: лицо графа налилось кровью, глаза вылезли из орбит, казалось, он вот-вот рухнет на землю. Такого удара судьбы ему не приходилось переживать в своей жизни, кончики пальцев онемели, дрожь пронизала все тело.

«Почему сын советника? Королевский камзол? – вихрем, обгоняя одна другую, закружились в голове Этельстейна бессвязные мысли. – А куда же смотрел Асгенор? Король все знает?»

Он не вполне владел собой и некоторое время стоял, как истукан, тупо уставившись на мертвое тело. Слуги, со страхом глядя на него, тоже не шевелились, ожидая каких-то действий своего хозяина. Наконец, граф все-таки справился с охватившей его дрожью и с усилием процедил сквозь зубы:

– Чего уставились, бездельники? Поехали отсюда! И запомните, вы ничего не видели, мы весь день охотились. – Он направился к лошади и с трудом взобрался в седло.

«Собственно говоря, – невероятным усилием воли взяв в себя в руки, подумал граф, – бояться мне особенно нечего. Тот, кто мог бы рассказать о заговоре, гуляет сейчас по Серым равнинам, в своих слугах я уверен… Как все получилось таким образом, известно только богам. Что ж, подождем другого удобного случая. Надо обязательно отыскать перстень… Пожалуй, колдунишку-цирюльника я прирезал напрасно, он сейчас бы пригодился, – граф скрипнул зубами в досаде. – Поторопился, моя ошибка. Но кто же мог знать, что так получится. Так что же теперь делать? – он оглянулся вокруг. – А ничего, – успокоительная мысль пришла сама собой. – Ничего не надо делать, а просто вернуться с охоты, как и все остальные».

Этельстейн немного повеселел и, обернувшись к своим подельникам, скомандовал:

– Давайте быстрее! Нам надо успеть покрутиться среди охотников, чтобы все меня видели. Где они?

Всадники остановились и некоторое время прислушивались.

– Вон там! – указал один из слуг. – Слышишь, собаки?

– Ну и хорошо, – граф хлестнул плетью коня, и все трое поскакали в том направлении, откуда слышались звуки охоты.

Глава семнадцатая

Вновь, как и утром, поляна возле деревни была заполнена толпой людей, верховых и пеших, снова слышался лай собак, крики и смех множества охотников, похвалявшихся своими трофеями. Расторопные слуги, подгоняемые дворецкими, натягивали ткань шатров и расставляли длинные дубовые столы, за которыми их господа будут пировать сегодняшним вечером, празднуя окончание осеннего гона. Над разожженными кострами на вертелах уже крутили бараньи туши, разносились бурдюки с вином и бочонки с пивом.

Возле королевского шатра толпились придворные, слушая рассказ Саморы, который, как обычно, веселил собравшихся своими рассказами, и взрывы хохота неслись над полем после каждой его шутки.

Конан почти не прислушивался к немудрящим историям барона и настороженно вглядывался в каждого всадника, который направлялся к скоплению придворных. Еще не все вернулись с охоты и беспокоиться вроде бы было не из-за чего, но киммериец своим звериным чутьем, отточенным за многие годы опасностей и смертельных приключений, уже чувствовал, что с сыном Бреганта что-то случилось. Или ему мерещится? Вот кто-то показался вдали, на краю леса. Варвар сощурил глаза, всматриваясь. Нет! Это скачет граф Пуантенский, окруженный своей челядью. Или вон там, одинокий всадник, не Альгимант ли? Опять не он, а советник Патриан. Неужели Альгимант все-таки оказался прав? Конан с хрустом сжал кулаки, он не привык следовать за событиями, а всегда старался держать нити происходящего в своих руках, или хотя бы понимать, что происходит.

«Кром! – хмыкнул он про себя. – И на этот раз мне придется надеяться лишь на свои силы… или, как сказал сын Бреганта, на милость богов! Да где же он, в конце концов, прах и пепел!»

– Король! – подкатился к нему дворецкий. – Все готово! Прикажешь начинать?

Киммериец оторвался от своих раздумий и потянул носом. Ноздри приятно щекотал запах жареного мяса и приправ, доносившийся со стороны ярко горевших костров.

– Зови! – сощурившись, буркнул варвар. – Не люблю, когда мясо подают пересушенным.

Он поднялся с места и, сопровождаемой толпой нобилей, направился к накрытым столам.

«Никогда не надо оставлять на завтра то, что можно съесть сегодня, – почему-то вспомнил он поговорку одного своего давнишнего подельника. – Верно подметил Ловкач, – усмехнулся киммериец, – дела делами, а хороший ужин не помешает при любых обстоятельствах. Может быть, все и не так плохо, как мне кажется. И король не всегда бывает прав».

– Все ли вернулись с охоты? – тем не менее, спросил он вполголоса Паллантида, усаживаясь за стол.

– Сейчас спрошу. Тагмор! – повернулся командир Черных Драконов, подзывая к себе офицера. – Но сразу же могу сказать, что не вижу сына советника Патриана, – Паллантид привстал, оглядывая длинный стол. – Так… – он отдал распоряжения своему подчиненному и вновь опустился на стул рядом с королем, – сейчас все разузнаем.

– Думаешь, он заплутал в лесу?

– Все бывает, – рассудительно ответил Паллантид. – Помнишь, как ты сам свалился с косогора тогда? Мы тебя не сразу нашли, уж и не знали, что думать.

– Угу, – согласился киммериец, впиваясь зубами в изрядный кусок бараньего бока. Некоторое время он молчал, с аппетитом прожевывая сочное мясо, потом добавил: – Угораздило же меня провалиться непонятно куда. Лес большой, для каждого медведя найдется своя берлога! – хохотнул он. – Может быть, и этого парня вытаскивают сейчас из какой-нибудь ямы!

– Да я что-то его с самого утра не видел! – заметил сидящий напротив барон Тальпеус. – Правда ведь, Альвий? Мы с тобой почти все время были вместе.

– Он прав, – степенно ответил граф, отхлебывая из своего кубка, – как только протрубил рог к началу, он сразу же поскакал от нас. Наверное, хотел больше всех настрелять дичи, чтобы у него под ногами никто не путался! Такая уж молодежь пошла…

– Ха-ха-ха! – покатился со смеху Самора. – А помнишь, как в прошлом, нет, – поправился он, – в позапрошлом году граф Этельстейн чуть не провалился в болото?

– Точно! – подхватил Этельстейн. – Я здорово вымок тогда в проклятущей трясине! Вернулся весь грязный, хуже, чем скотник! Нет уж, теперь я предпочитаю поменьше дичи, но зато оставаться сухим и чистым! Стоит ли лезть неведомо куда, не зная, выберешься ли обратно!

– Вот сегодня ты и вернулся с пустыми руками! То-то я вижу, что даже побледнел от неудачи! – захохотал Альвий тыча в него пальцем.

Все принялись вспоминать случившиеся с ними на прошлых охотах приключения, и вдоль по столам понеслись волны смеха, крики перебивавших друг друга людей – в общем, установилась обычная для пиров веселая и шумная обстановка. Конан тоже отвлекся от своих дум и присоединился к общему веселью. К действительности его вернул Паллантид, который склонился к уху киммерийца и произнес:

– Король, ты приказал узнать, так вот, докладываю: из приехавших с нами на охоту на пиру нет двоих: Тасвела, сына твоего советника Патриана и Альгиманта, сына генерала Бреганта.

– Ишь ты, сыновья какие у моих советников, видимо, любят ночные прогулки по лесу. Селянок, должно быть, нашли хорошеньких, – попытался обратить все в шутку Конан, но сам чрезвычайно встревожился – такие совпадения врядли могли оказаться делом слепого случая. – А их слуги?

– Только люди Альгиманта на месте, их уже расспросил мой офицер, но они ничего путного сказать не смогли. Слуг Тасвела в лагере не оказалось.

– А что говорит советник Патриан? – тихо, чтобы их не услышали сидящие рядом, спросил киммериец.

– Он с начала охоты не видел Тасвела, но сказал, что сын взрослый мужчина, он ему не сторож, сам позаботится о себе, если что.

– Если к утру не вернутся, пошли людей на поиски, – приказал король командиру Черных Драконов. – Не нравится мне все это…

Тут грянули звуки музыки, и на подсвеченную факелами поляну выпорхнула дюжина танцовщиц. Девушки были на подбор хороши, гибкие, полногрудые, с длинными стройными ногами и подхваченными красными лентами гривами темных волос, развевавшихся при каждом Движении. Собственно, кроме лент на них ничего и не было, поэтому появление плясуний было встречено ревом восторга, и все глаза впились в обнаженные тела девушек, изгибавшиеся, словно стебли тростника, в такт тягучей и зачаровывавшей слух мелодии.

– Уф, хороши! И как им только не холодно, голым-то. – Альвий утер рукавом рот и откинулся на спинку стула. – Что скажешь, Самора?

– Угу, – опрокидывая в себя очередной бокал вина, согласился барон. – Рад, что они тебе нравятся. Считай, в этом есть и моя заслуга. Это ведь я рекомендовал Муниварэ нашему повелителю. Так ведь, король?

– Да уж, спасибо, – отозвался киммериец. – В знак благодарности я позволяю тебе первому вы брать себе красавицу по вкусу, а потом, – он захохотал, – потом сам выберешь следующего, а он тоже…

Все радостно засмеялись, предвкушая большое веселье. Выезд на охоту считался чисто мужским мероприятием и поэтому нобили оставляли своих жен дома, так что одним из развлечений этих дней был дележ наложниц и танцовщиц среди тех, кто оставался на ногах после основательного употребления рекой лившихся горячительных напитков. Иногда их разыгрывали по жребию, иногда король сам назначал каждому ту, которую считал наиболее подходящей, и это было одной из самых веселых забав пира, потому что какому-нибудь грузному и осанистому нобилю предлагалась самая тоненькая женщина, а коротышке вроде канцлера Публия под хохот собравшихся доставалась полная и высокая наложница с необъятной величины грудями, каждая из которых размером превышала голову кавалера.

Оргиям, которые разыгрывались в разбитом в поле лагере, мог бы позавидовать любой правитель, настолько пылко потомки благородных аквилонских родов предавались старому, как мир, но тем не менее весьма занимательному и всеми любимому занятию.

Одних танцовщиц сменили другие, потом выступали фокусники и факиры, затем новые плясуньи услаждали взор уже весьма захмелевших нобилей. Гремела музыка, меж пирующих мелькали слуги с наполненными живительной влагой сосудами, возгласы и взрывы смеха сменялись на время наступавшей тишиной, и опять пьяный гомон заполнял пространство, едва выхватываемое из темноты мерцавшим пламенем догорающих факелов. Конан вполуха прислушивался к несвязной болтовне окружавших его придворных, его взгляд рассеянно скользил по влажным от пляски телам танцовщиц и лицам людей, но мысли его были далеко отсюда, и хорошее настроение, пришедшее в начале пира, уступило место раздумьям о том, что же может ждать его вместе с наступающим рассветом. Когда лагерь утих, и стало ясно, что двое отсутствующих так и не вернулись, варвар едва дождался забрезжившей на востоке зари, приказал подать коня и вместе с Паллантидом, несколькими гвардейцами и егерями со сворой собак отправился в лес, по местам вчерашней охоты.

– Возьмите побольше факелов, – распорядился он. – Мало ли какую пещеру надо будет осмотреть.

Киммериец сделал это на всякий случай, но впоследствии не раз вспомнил свою предусмотрительность, которая спасла им всем жизнь.

«Люди просто так не пропадают, всему должна быть какая-то причина, – поглядывая на еще притихший лес, думал он, – и если речь может идти о собственной шкуре, то лучше поторопиться, нежели потом клясть себя остаток жизни за нерасторопность».

* * *

Брегант прибыл в Тарантию поздно вечером. У ворот его ждал гвардеец, присланный Эсканобой. Он сообщил советнику о происшествии в его доме. Генерал сразу же бросился искать перстень, оставленный им в ящике стола и, не найдя его, понял, что стал, сам того не желая, причиной серьезной опасности для Конана.

«Пожалуй, я был не прав, не рассказав Эсканобе, в чем дело, – подумал Брегант. – Даже больше того, мне нужно было послать его прямо к королю или Паллантиду, чтобы сообщил им все, о чем мне стало известно. Эх! Демоны замутили мне голову! Чем же я думал? – сокрушался генерал, укоряя себя за непредусмотрительность. – Старый осел, как же я мог так опростоволоситься? Что теперь делать?»

У него уже не оставалось сомнений в том, что граф Этельстейн замышляет козни против Конана, хотя прямых улик против него вроде бы не было. Подарил перстень? Может быть, действительно от чистого сердца, такое бывает… редко, правда. Во всяком случае, на основании этого ничего не докажешь.

«Так, – продолжал размышлять Брегант. – Кто еще, кроме него, знал, что перстень находится у меня?

Конечно, с другой стороны, это могло быть и случайной кражей, просто двое грабителей забрались в дом, который на время покинул хозяин, вот и весь сказ».

Однако столь простое объяснение совсем не успокоило генерала. Он понимал, что таких совпадений не бывает, и за каждым действием должен лежать чей-то умысел.

«Надо поподробнее расспросить Эсканобу, – решил Брегант. – Если еще не поздно и этот мерзавец не успел воспользоваться перстнем, но это уже не в моей власти. Даже предупредить ведь короля не успею… Экая незадача!»

Однако, встреча с офицером ничего нового к мыслям советника не добавила: кольца у убитого грабителя не нашли, куда делся второй – неясно, так что по-прежнему полный мрак.

– И еще, – помедлив, доложил в конце Эсканоба, – тут в городе произошло несколько не совсем понятных событий…

– Ты о чем? Каких еще событий? – вздохнул генерал.

Эсканоба рассказал про убитого неизвестного, который заходил к цирюльнику, к которому, в свою очередь, наведывались некоторые из известных нобилей, а именно, граф Этельстейн и сын советника Патриана Тасвел.

– Что же ты сразу не сказал мне об этом? – вскричал Брегант. – Теперь мне многое понятно. Где этот цирюльник?

– Тут еще более странно, – на лице офицера появилась усмешка, – Этот брадобрей, видишь ли, уехал на охоту вместе с двором.

– Ничего себе! – присвистнул генерал. – Зачем цирюльник едет на королевскую охоту?

– Я то же самое спросил у дознавателя, – ответил Эсканоба. – И он мне не мог ничего сказать, и я тебе не могу ответить. Не знаю…

– Зато я, кажется, знаю, – сокрушенно заметил Брегант. – говоришь, у этого убитого записочка оказалась в кармане?

– Точно так, – кивнул головой офицер. – «Чья сила, того и действие». Не очень понятно, но именно так было написано на клочке пергамента.

– Этот убитый, цирюльник, граф Этельстейн и сын Патриана Тасвел как-то связаны между собой. Я еще могу понять отношения графа и сына советника, молодой человек вроде бы добивался руки его падчерицы. А вот что общего между цирюльником и нобилями? Ты можешь мне сказать?

Эсканоба в ответ только развел руками.

– Никого не подозревают в убийстве падчерицы Этельстейна?

– Никого, – покачал головой офицер.

– Значит, она тоже каким-то образом замешана во всем этом, – решительно сказал Брегант. – Не бывает таких совпадений. Да, – он обхватил голову ладонями, – я совершил серьезную промашку. Теперь все в руках богов…

Он не договорил и на мгновение задумался.

– Эсканоба! – голос советника звучал решительно и твердо – прошлого уже не вернешь, теперь нам так или иначе надо действовать.

Офицер выпрямился, вопросительно глядя на собеседника.

– Во-первых, если я не ошибаюсь, а боюсь, что это так и есть, – Брегант загнул палец, – граф Этельстейн с сообщниками задумал убрать Конана. Похоже, что кроме них в заговоре замешаны тот купец, брат твоего приятеля, бывший дворецкий Гаримет и еще многие, кого мы не знаем.

Он смотрел на Эсканобу, но у того на лице не дрогнул ни один мускул: к подобным поворотам событий офицер привык давно.

– Может быть, еще не поздно, – Брегант загнул второй палец, – и мы можем предотвратить самое скверное. Надо послать верного человека к королю, пусть он немедленно предупредит его об этом.

Эсканоба кивнул:

– Сейчас же пошлю Малера.

– В-третьих, – продолжал генерал, – Конан вылезал и не из таких передряг, и просто так в руки этим мерзавцам не дастся. В-четвертых, распорядись, чтобы на все дороги, ведущие на север, выслали отряды армии с приказом арестовать Этельстейна и всех, кто будет с ним. У него не должно быть много вооруженных людей и нам неизвестно, где он сейчас. Ждут удобного случая, наверное. И потом, вряд ли в рядах заговорщиков высшее командование войск, иначе никаких заколдованных перстней не понадобилось бы, и я не уверен, что король, даже такой воин как Конан, смог бы противостоять всей армии. Вот так. Эти ублюдки рассчитывают на то, что втайне расправятся с королем, а когда всем объявят о его смерти, не найдется охотников защищать убитого варвара и противостоять заговору. Все просто смирились бы с узурпатором, вот и все.

– Ты так думаешь? – позволил себе усомниться Эсканоба. – Я не думаю, что, например, Паллантид…

– Я не говорю специально о ком-то, но ты же не первый день живешь на свете, – укоризненно перебил его генерал. – Помнишь заговор Аскаланте? Разве Больмано, граф Карабана, или Дион, барон Атталуса, что пытались вместе с ним скинуть Конана с трона, не считались преданными королю людьми? Так что действуйте, не медля.

Глава восемнадцатая

Недалеко послышался лай собак, и из зарослей вынырнул егерь. Он был в сильном возбуждении, на лице мужчины был написан страх.

– Король! – выдохнул охотничий. – Там такое!

– Что вы там отыскали такое уж страшное? стараясь отогнать собственную тревогу, проворчал варвар, направляя коня вслед за егерем.

Когда всадники выехали на тропку, огибавшую подковообразный склон, их встретил мрачный Паллантид.

– Клянусь Кромом, я подумал, что вам должен был встретиться сам владыка Серых Равнин, такая перекошенная рожа была у твоего посыльного! – сказал киммериец.

– Поехали за мной, сам увидишь, – ответил командир Черных Драконов. – Было от чего перекоситься, зрелище не для слабых.

Совсем скоро, проехав вдоль тропы, король увидел то, что так напугало охотничего: на открытом месте, где деревья расступались в стороны, образуя небольшую поляну, лежали шесть человек – однако назвать их людьми язык уже не поворачивался.

Пораженным взорам предстали скелеты с немногочисленными кусками сохранившейся плоти, по которым совершенно невозможно было определить, кто были эти люди.

Пятеро из них, судя по платью, были слугами какого-то важного господина, может быть, его охраной, поскольку рядом с ними валялись луки, дротики, на поясных ремнях болтались сабли. Шестой, по всей видимости, и был тем самым нобилем – его одежда отличалась щеголеватостью покроя и обилием золотого шитья.

– Да!.. – буркнул киммериец, вглядываясь в останки. – Не иначе проделки нашего большого приятеля Сета. Как ты думаешь, Паллантид?

Тот пожал в ответ плечами.

– Странная картина, – один из гвардейцев пощупал одежду. – Совсем новенькая, никакого намека на тление, а тела… – он недоуменно посмотрел на Конана, возвышавшегося над ним в седле. – Как будто черви обглодали.

– Колдовство, не иначе, – киммериец был совершенно уверен, что перед ним – страшные последствия чьих-то магических действий, на полных опасностей дорогах его жизни ему не раз приходилось сталкиваться с подобным. – Эти маги, Сетово отродье, способны сотворить и не такое. Мне не единожды приходилось попадать в похожие переделки. Вот как-то в Немедии…

Конан говорил, стараясь отвлечь внимание своих людей от развернувшейся перед ними жуткой картины. Действительно, при упоминании о Немедии по рядам слушателей прошел сдержанный ропот: аквилонцы всегда не слишком жаловали своих северных соседей.

– Там встречаются и приличные люди, – заметил варвар, в очередной раз вспомнив юную герцогиню Хельсингера, – но должен согласиться: мерзавцы в этой стране встречаются чаще, чем в иных, ну, разве что со Стигией сравнить можно… Так вот, тот колдун опутал меня паутиной, которая ни двинуться, ни вздохнуть толком не позволяла. И хохотал при этом, – киммериец скрипнул зубами, вспомнив издевательство мага. – Потом ему это отлилось полной чашей, – с явным удовлетворением продолжал он. – Слава богам, хоть кровь не высасывала эта мерзость, как здесь. Хотя, как сказать, – задумчиво продолжал Конан, – их смерть, может быть, была полегче той, что уготовил мне тогда этот мерзавец по имени Краутвурст. Похоже, эти люди умерли достаточно быстро.

– Как же ты выбрался? – осмелился спросить Тагмор, который только что подъехал с еще несколькими гвардейцами.

– Совсем просто, – повернулся к нему король, – эти придурки, тоже, случается, допускают ошибки. Этот болван не учел, что его паутина расползается от воды, – редко, наверное, издевался над людьми таким способом. Я простоял полдня на жаре, спеленутый вместе с конем, словно шелковичный кокон. Не то что почесаться, вздохнуть глубоко не мог и уже представлял, как сгнию заживо, но вдруг налетела гроза. Видимо, боги решили, что мой земной путь еще не окончен, и через какое-то время вся работа мага пошла насмарку. Никогда в жизни я так не радовался дождю, клянусь милостью Митры!

– А что колдун? – спросил кто-то из гвардейцев.

– Колдун-то? – переспросил киммериец. – Крепкий, надо признать, оказался негодяй. Он еще разок попытался со мной справиться, только я вновь ускользнул от его чар, а уж потом… – довольная усмешка тронула губы Конана. – Когда мы встретились в последний раз, он сгорел на моих глазах, объятый синеватым пламенем.

– Просто взял и сгорел? – спросил Тагмор.

– Ну, не совсем просто так, – скромно ответил варвар. – Колдун тот был истинным слугой тьмы, и когда я сломал принадлежащую ему же золотую фигурку Сета, все кончилось в один миг. Как говорится, даже на проворную мышь всегда найдется ловкий кот. Все в мире связано, – назидательно закончил он и вновь обратил свой взгляд на лежащие перед ними останки. – Нам, пожалуй, здесь делать уже нечего, но кто эти люди, я мог бы догадаться. Возьми пока что с собой вот это, – показал он егерю на валявшуюся у трупа нобиля перчатку, расшитую по обшлагам золотыми нитями, – сдается мне, при жизни этот человек был сыном советника Патриана. Покажем отцу, он скажет точно.

– Но он также может быть и сыном генерала Бреганта, – возразил Паллантид, хранивший до этого молчание.

– Думаю, что моя догадка вернее, – ответил киммериец. – Ты вспомни, что все слуги Альгиманта находятся в лагере, а этот явно был в сопровождении своей охраны.

– Возможно, – согласился командир Черных Драконов, – я как-то упустил это из виду.

– На то я и король, чтобы держать в голове все, и, видят боги, не знаю, зачем я держу при дворе такое количество советников, с деланным вздохом заметил Конан и, уже серьезно, добавил:

– А теперь нам надо отыскать Альгиманта. Действуй, Тагмор! – приказал он офицеру гвардейцев. – Сдается мне, парень где-то совсем неподалеку.

В тот же миг он ощутил дрожь медальона.

«Какого демона еще? – выругался про себя варвар. – Экая проклятая штуковина!»

Он оглянулся по сторонам. Ему показалось, что в глубине леса сгущается странное темное облако.

«Эге, а вот, похоже, и червячок, что обглодал косточки этих ребят, – подумал варвар, – надо убираться отсюда, и побыстрее».

– Эй! – крикнул киммериец, обращаясь к своим спутникам. – Смотрите!

Все повернулись в сторону, куда указывал Конан, и некоторые из гвардейцев не смогли сдержать крика ужаса: облако выплывало из леса, закрывая небо.

– Живо! За мной! – скомандовал король, хлестнув коня.

Всадники бросились по тропе, стараясь уйти от темной массы, что стремительно охватывала их с двух сторон. Мгновение спустя стало ясно, что вряд ли они смогут осуществить свое намерение, потому что черное облако передвигалось гораздо быстрее их лошадей.

«Огонь! Огонь!» – густой голос, казалось, прозвучал прямо в голове киммерийца.

– Тагмор! Зажигай факелы! – Конан, не раздумывая, повиновался своему неведомому советчику. – Нам все равно не уйти! Да шевелись ты, рога Нергала тебе в зад!

Он выхватил факел у замешкавшегося солдата, вытащил свое кресало и зажег огонь. Тут же рядом вспыхнуло пламя в руках гвардейцев.

И вовремя!

Черное облако почти накрыло их, и люди уже начали чувствовать противное покалывание на теле, однако разгоравшийся огонь заставил колдовскую массу остановиться.

– Все в кучу! – закричал Конан, быстро сообразивший, как надо действовать. – Спешиться и укрыться под лошадьми! А вы, с факелами, встаньте по сторонам!

Все повиновались командам варвара, спрыгнули с коней, и в потемневшем воздухе виднелись только круги пламени.

Это киммериец и те, у кого в руках были зажженные факелы, размахивали ими, пытаясь разогнать черное облако.

Если бы Конану кто-нибудь сказал, что таким простым способом можно противостоять колдовским, он рассмеялся бы советчику в лицо, но теперь он с удивлением наблюдал, как черная масса, нехотя, но все же отступала от них, съеживаясь и становясь менее плотной.

– Давайте! Гоните прочь эту дрянь! – закричал варвар, направляя коня в гущу облака.

Люди с факелами присоединились к своему королю, и облако под напором огня стало быстро рассеиваться, разбиваясь на мелкие части, становясь похожим на утренний туман, и, наконец, с треском и шипением исчезло окончательно.

– Уф! – король смахнул пот со лба. – Мы его отогнали, клянусь Кромом! Эй, как вы там? Все живы?

Гвардейцы и егеря, помаленьку очухиваясь от пережитого ужаса, садились на коней. Все произошло невероятно быстро – они даже не успели отойти на значительное расстояние от того места, где обнаружили объеденные трупы. Люди переглядывались, не в силах поверить в чудесное спасение.

Киммериец посмотрел лежащие в сотне шагах от них тела.

– Повезло нам! – оглядывая спутников, воскликнул он. – Чуть бы замешкались, и быть бы нам такими же, как они. На всякий случай не гасите огонь.

– Как тебе пришло в голову зажечь факелы? – с восхищением глядя на киммерийца, спросил Паллантид. Командир Черных Драконов был поражен.

«Действительно, точнее не выразишься, – ухмыльнулся Конан. – Пришло в голову… Нет, не стоит говорить – это еще больше собьет всех с толку».

– Я много повидал на своем веку, – ответил он вместо этого. – Всякое бывало. Опыт – чрезвычайно ценная вещь в нашей жизни.

– Да-а! – почти хором протянули остальные, гладя на своего повелителя, как на живое божество. – Если бы не ты, король, нам всем пришел бы конец.

– Все в его руках, – киммериец неопределенно ткнул пальцем куда-то вверх. – Надо не забыть принести хорошую благодарность Светлоликому Митре, когда вернемся в лагерь. Теперь, – он оглядел спутников, – продолжим поиски.