Текст книги "Восход ночи"

Автор книги: Крис Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Неужели ты только что сделала мне комплимент?

Доун пожала плечами.

– Ну надо же! Когда мы только познакомились, я подумала, что ты…

– Стерва, – подсказала Доун. – И ты не ошиблась.

– Доун! – завопил Кико, подлетая к ней. Он схватил ее здоровую руку и дернул, требуя немедленного внимания. – Какая у меня новость! Угадай-ка!

Доун оценивающим взглядом скользнула по его радостному лицу.

– Твоя соседка одержима дьяволом, и у вас скоро родится его ребенок.

– «Ребенок Розмари», – выпалил он, не моргнув глазом. – Слушай, меня пригласили на пробы!

Жаклин захлопала в ладоши, хотя и знакома-то с Кико не была.

– Когда? – спросила Доун. Она тоже обрадовалась за приятеля, но изображать из себя фанатку с помпонами – нет уж, увольте.

– В понедельник, в десять утра. Какой-то сериал в духе «фэнтези». Так что меня ждут протезы, грим и все такое.

– Поздравляю! – сказала Доун, а сама задумалась: интересно, как он собирается сочетать работу частного детектива со съемками? Наверное, для таких случаев у Лимпета предусмотрены запасные варианты.

Между тем телепат уже протянул Жаклин руку.

– Кико Дэниэлс, актер.

– Жаклин Эшли, актриса.

Последовал обычный легкий треп. Кико смотрел на начинающую актрису влюбленными глазами, разве что слюни не пускал. Жаклин, похоже, ничего не замечала.

Доун посмотрела на часы. Пора ехать, иначе они опоздают на встречу с бывшим коллегой Робби.

– Нам пора, – объявила она, вставая.

Кико расстроился. «Еще бы, он ведь только что познакомился со своей будущей женой», – с ехидством подумала Доун. И вдруг ей пришла в голову новая мысль: «А может, он не шутил? Может, ему было видение – о том, что они с Жаклин поженятся?»

– У нас с Кико дела, – сказала Доун, решив ускорить события.

– Увидимся у Дипака? – с надеждой спросила актриса.

– Наверное. – Доун повесила на плечо увесистую сумку с оружием.

– Подожди! Еще минутку, ладно? – попросила актриса и вскочила на ноги.

Рядом со спортивной Доун Жаклин казалась хрупкой тростинкой, хотя была всего на дюйм ниже, – в ней была какая-то легкость и природная грация. Плюс ноги до ушей.

– Знаешь, мы могли бы договориться о встрече. Дипак говорил, что ты предпочитаешь сабли. Я, конечно, фехтую так себе, но если тебе нужна живая мишень… – Жаклин засмеялась. – Только не подумай, что я тебя на свидание приглашаю.

Доун подумала, что неплохо бы – после того, как она найдет Фрэнка, – выкроить время и присмотреть за этой девчушкой. Издалека, конечно. Потому что, если голливудский омут затянет Жаклин Эшли, Доун никогда себе этого не простит, а лишние сожаления совсем ни к чему. Кроме того, одной инспекции в два месяца будет вполне достаточно.

Она вручила Жаклин свою визитку.

– Звони. Попотеем как-нибудь на пару.

И ушла, прихватив Кико и коротко махнув на прощанье.

Они сели в машину и поехали в «Юниверсал». А следом за ними отправился некто, решивший присмотреть за самой Доун.

Глава 22 Боль

Ночью в Лос-Анджелес пришла беда.

Все началось в четверть первого, когда Доун, Кико и Брейзи вернулись в офис после долгого дня, проведенного в разъездах по городу. Они встречались со свидетелями, объезжали бары и гостиницы, но ничего нового не узнали. Доказательств того, что Натан «одалживал» сына голливудским магнатам, чтобы собрать на них компромат, тоже не обнаружилось. Это, вроде бы, подтверждало версию о том, что мистера Пеннибейкера интересовали только успех и слава. Или же у него были другие мотивы, еще более низменные?

Доун не знала, что и думать. Одно было ясно – бывший коллега Робби оказался настоящей гадиной: все утро, пока они бродили по территории «Юниверсал», он поливал бывшего соперника грязью и не скрывал злорадной радости по поводу постигших его несчастий. Этот тип считал Робби причиной собственных неудач. По крайней мере он подтвердил рассказ Клары Монаган – Пеннибейкеры действительно подбивали клинья к актрисам постарше, и ему тоже показалось, что Робби начинают надоедать детские роли. Он добавил еще несколько имен к списку свидетелей.

На этот список сыщики и потратили весь оставшийся день. Самыми живописными персонажами оказались: продюсер, который по слухам принял предложение Натана, хотя яростно это отрицал; бездетная жена одного из голливудских магнатов, которой захотелось, чтобы Робби сыграл роль ее сына на один вечер – так она по крайней мере сказала, и Доун поверила, что женщина говорит правду, еще до того, как Кико прочел ее мысли; и, наконец, седовласый актер, чьи мотивы были далеко не такими невинными. К ужасу Доун он даже поделился с ними тошнотворными подробностями того, что именно проделал с мальчиком.

– Мерзавец! – Даже сейчас, несколько часов спустя, Доун все еще кипела от возмущения.

Они отчитались перед боссом и готовились к поездке в офис коронера. Если верить слухам, полиция собрала на месте преступления хороший материал для генетического анализа. Встреча обещала быть интересной.

Разговор с Голосом оказался тоже довольно любопытным. Иона держался с Доун подчеркнуто корректно и ни словом, ни взглядом не намекнул на то, что случилось вчера вечером. Доун, конечно, привыкла к утренней амнезии своих партнеров… Но ведь это не тот случай! Она вспомнила яростный вопль, раздавшийся перед тем, как Иона исчез. Наверное, нужно дать ему время подумать.

Между тем Кико решил тоже высказаться насчет «мерзавца».

– Вот было бы здорово, если бы маркиз де Сад перенесся в наше время и наведался к тому типу! Какая получилась бы парочка! – Он встал и поправил кобуру. – Наверное, они с Натаном сразу нашли общий язык. Этот извращенец не спускал с вас глаз, пока рассказывал о своих похождениях, точь-в-точь как наш сбежавший приятель.

– Ему не слишком-то понравилось, когда я высказала все, что я о нем думаю. – Доун хотела нахмуриться, но только зевнула. – Меня просто тошнило от его излияний.

– Да уж, – заметила Брейзи. Она встала и записала что-то в ежедневнике. – Набрасываться с кулаками на свидетелей – верный способ расширить нашу сеть информаторов. Про твои выходки уже весь город знает.

– Ерунда, – расхохотался Кико. – Такие, как он, спят и видят, чтобы их отшлепали по попке. Нашей Доун все телефоны оборвут.

Кстати, о звонках. Примерно час назад Мэтт Лониган оставил на личном телефоне Доун сообщение. «Позвони мне», – сказал он. Коротко и скромно. Все-таки он явно не ее тип.

– Надо позвонить Лонигану, – сказала она, вставая.

Брейзи поспешно зашагала к двери.

– Поехали.

Кико, разумеется, не мог упустить случая подколоть Доун. Он подошел, ткнул ее пальцем в живот и тут же замер, хватая ртом воздух.

– Что? – настороженно спросила Доун.

Это началось еще на закате – каждый раз, когда они повторяли свой телепатический ритуал, исходившие от майки флюиды оказывались все сильнее. Словно сознание Фрэнка просыпалось с наступлением темноты. О том, что это предвещает, Доун старалась не думать.

– Обрывки вчерашнего видения, – ответил Кико.

– Попробуй еще раз, – сказала Брейзи, подходя ближе.

Кико медлил в нерешительности. «Еще бы, – подумала Доун. – В этот глухой ночной час любой испугался бы». Наконец телепат осторожно дотронулся до майки. И сразу же отдернул руку.

– Что? – спросили женщины в один голос.

– Бар. «Бава».

– Иона говорит, что оттуда Фрэнк и пропал. – Доун нагнулась и внимательно посмотрела в глаза Кико.

Они потемнели от тревоги за Фрэнка, но в остальном оставались обычными, ясными.

– Иона? – удивилась Брейзи.

Доун ее словно и не слышала.

– Что еще ты видел? – Она взяла руку ясновидца и притянула к груди, туда, где бешено колотилось сердце. Кико вздрогнул.

– Музыка… танцы… потом шок, сильный шок… – Он помотал головой. – Не знаю, что Фрэнк видел, но это явно его поразило.

– А потом? – спросила Доун.

Кико наморщил лоб.

– Он пошел позвонить боссу… кладовка… что-то за спиной… – Кико вскрикнул и отшатнулся. – Потом… – Он несколько раз глубоко вдохнул и немного расслабился. – Потом – ничего. Такое впечатление, будто кто-то подошел к нему сзади, ударил его дубинкой, и Фрэнк вырубился.

Доун вскочила и бросилась к выходу.

– Я поехала в «Баву».

– Мы едем в офис коронера, – строго напомнила Брейзи. – Наш человек вряд ли поймет, если мы попросим перенести встречу.

Кико домчался до двери первым, распахнул ее и вылетел наружу.

– В «Баву»! – крикнул он. – Это важнее! С Кларой ты и сама разберешься, главное – раздобудь что-нибудь из ее одежды, хотя бы обрывок! – И пробормотал под нос: – Вряд ли я способен читать мысли мертвецов.

– Решено, – сказала Доун. – Обыщем кладовку: должна же найтись хоть какая-то зацепка. Фрэнк был там не так уж и давно. И потрясем тамошних прощелыг – может, разыщем очевидца.

Брейзи поняла, что спорить бесполезно, и раздраженно закатила глаза.

– Оставайтесь на связи. Боссу не…

– Ничего, переживет, – процедила Доун и бросилась догонять Кико.

Тот уже сидел в машине Доун. Свою он оставил около дома – ему нравилось разъезжать по городу с видом восходящей кинозвезды, притворяясь, что Доун – его шофер. То, что они сидели в древней «Королле», Кико ничуть не смущало. Главное – задирать нос повыше.

Пока они мчались по улицам, Доун не оставляло ощущение, что чего-то не хватает. Вернее кого-то – Брейзи. Они с Кико успели привыкнуть к тому, что коллега приезжает на встречи своим ходом, но на этот раз Брейзи не встретит их у бара, не прикроет их тыл. Мысль о том, что в обществе Брейзи как-то спокойнее, была не из приятных.

«Наверное, все дело в арбалете, – решила Доун. – Черт, вот бы и мне такую игрушку!»

Поскольку ни антирадаров, ни «Оптикома» в машине Доун не было, Кико пришлось удовольствоваться плохонькой стереосистемой, которую он тут же врубил на полную громкость. Раздавшиеся звуки больше всего напоминали концерт для консервных банок с оркестром.

– Знаешь, мне немного не по себе, – сказал Кико, поворачивая ручку настройки в поисках чего-нибудь сносного. – Мне кажется, случится что-то очень важное. Фрэнк словно умолял нас вернуться в «Баву». Будто протягивал ниточку, которая выведет к нему.

Доун нервно сглотнула и покрепче сжала руль, который дергался, как припадочный, – такое случалось каждый раз, когда ее драндулет разгонялся до тридцати миль в час.

Колонки вздрогнули и разразились звуками тягуче-заводной песенки в джазовом стиле. Кико откинулся на спинку сиденья и замер, словно погрузился в медитацию. «И правда нервничает, – подумала Доун. – Может быть, заразился страхом Фрэнка?»

Голос певицы был нежным, как летняя ночь, гибким, как ветки ивы, и затягивающим, как болота Луизианы. Тэмсин Грин, восходящая суперзвезда, чья карьера началась с привычки подпевать любимым актерам.

В отличие от Кико, Доун музыка не успокаивала. Девушка вжала педаль газа в пол. Через несколько минут, взвизгнув тормозами, «Королла» вылетела на Вайн-стрит и свернула на Аргайл-авеню, где парковка была дешевле. Они приткнули машину на свободное место и потопали в «Баву» пешком.

Мерный грохот басов встретил их еще на подходе. Как всегда в это время – да к тому же в пятницу вечером – у входа на металлической табуретке сидел вышибала. Он собирал плату за вход и проверял документы – якобы в целях заботы об общественном порядке. Парень был огромный, типичный качок с «пляжа мускулов» в Санта-Монике.

Кико сделал лицо кирпичом и, не обращая внимания на очередь – кучку бледных копий Зигги Стардаста, – прошествовал прямиком к вышибале. Доун впечатлилась.

Она пристроилась за Кико и натянула свою фирменную маску крутой стервы. В сочетании с хорошо отрепетированным прищуром, шрамом на брови и байкерскими бутсами, эффект получился вполне убедительный.

Ее напарник помахал в воздухе удостоверением частного детектива и тут же его спрятал – вряд ли вышибала успел прочесть хоть слово.

– Расследуем одно дельце. Нужно проверить ваши служебные помещения.

Вышибала по очереди осмотрел их с ног до головы и расхохотался.

– У нас тут не вечер встреч карликов.

– Лилипутов, – с достоинством поправил его Кико.

– Один хрен. Недомерок, он и в Африке недомерок. И знаешь что? Мы закрыты. Больше никого не пускаем. – Он довольно ухмыльнулся и поманил одного из двойников Зигги.

Очередь дружно захихикала над неполиткорректными шуточками вышибалы.

– Эй… – насупился Кико.

С нарочитой медлительностью амбал принялся изучать водительские права Зигги.

– Всех, кто ниже плинтуса, велено не пускать. Тех, кому бриться рановато, – тоже. И чем это от тебя несет?

– Послушай…

– У тебя что, мозги недоделанные? – Вышибала помакал рукой, словно отгонял муху. – Все, вали отсюда, ноль без палочки.

Услышав про мозги, Кико побагровел и начал заикаться – и в результате смутился еще больше. Доун вспомнила первый вечер их знакомства, когда ей показалось, что Кико больше стесняется своих телепатических способностей, чем роста.

Она встала рядом и положила руку ему на плечо.

– Значит, не хочешь нас впускать? Даже если мы заплатим за вход и выстоим очередь в компании этих уродов?

Амбал пожал плечами.

– Мы закры…

Марать руки об этого типа Доун не хотелось, но другого выхода он им не оставил. Она отвела правый локоть назад и впечатала его прямо в челюсть амбала. Тот немножко подумал, но все-таки рухнул. Падая, он выбросил руку и увлек ее за собой.

Откуда-то сзади раздался голос Кико – телепат окликал ее с тем же усталым раздражением, что и босс. Доун согнула колено и резко выбросила его вверх.

Послышался звук удара по пластику – на громиле был щиток. Черт.

Откуда ни возьмись, в поле зрения появился Кико, и в следующий миг его рука опустилась на затылок амбала. Охранник издал стон и обмяк, придавив Доун своим весом. Кико жестом фокусника спрятал револьвер – готы ничего и не заметили.

«Ловкость рук, – подумала Доун. – Черт, ну мы и влипли».

– Потрясно, – лениво, но с долей уважения, протянул один из готов.

Не теряя времени даром, он и его приятели ломанулись внутрь, перешагнув через Доун и ее стероидный багаж.

– Спасибо, что сэкономили нам по двадцатнику, – бросил один из них, высунул обложенный язык в пирсингах и, глядя на Доун, непристойно покрутил кончиком.

– Знаешь, Кико, – сказала она, когда готы скрылись в дверях, – кажется, придурок только что начисто убил мое либидо.

Кико погрозил ей пальцем.

– Зачем ты это затеяла? Этот тип скоро очухается и побежит нас искать. – Он склонился над бездыханным телом и добавил: – Впрочем, очухается он не так уж и скоро.

– К тому времени мы уже уйдем. Надо же как-то попасть внутрь. – Она пожала плечами. – И потом, меня взбесило, как он с тобой разговаривал.

Кико только ухмыльнулся. Доун испугалась, что разнюнится и разулыбается в ответ, поэтому она вдохнула поглубже и попробовала спихнуть с себя вышибалу. Между прочим, его туалетная вода была не из лучших.

– Ну что, похоже, ты уже в норме, – заметил Кико.

Доун поднялась на ноги и презрительно посмотрела на амбала.

– Пошли.

Перед тем, как войти, она осторожно заглянула за дверь. Убедившись, что путь свободен, сыщики перетащили тело вышибалы в самый темный угол и усадили его спиной к стене. Порядок – если кто и заметит, то подумает, что это всего лишь еще один упившийся клиент.

Пока они пробирались сквозь битком набитый зал, Доун всматривалась в толпу. Вокруг слонялись все те же готы с пустыми глазами, в углах малолетки втягивали белые полоски с зеркал. Официантки бегали как заведенные, бармены наполняли один стакан за другим.

Кстати… Доун перевела взгляд на барную стойку. Двойника Брэндона Ли не было. Наверное, Слуга как сбежал отсюда в тот вечер, так и не вернулся. Жаль. Она еще покрутила головой. Угрюмая толпа, пирсинги, черные, как у Робби. волосы. От этого зрелища Доун поежилась, страшась тех открытий, которые, возможно, ее здесь ждут.

Коридор, который вел к подсобным помещениям, был пуст, если не считать длинной очереди в женский туалет. В преддверии выходных народу собралось много, и весь персонал был занят в зале. Воспользовавшись свободой маневра, детективы свернули в противоположный конец коридора. Они проверяли одно служебное помещение за другим, пропустив дверь в подсобку, где хранилось спиртное.

– Здесь, – сказал Кико, заглянув в соседнюю дверь. Тоже склад, и тоже огромный. Вместо стеллажей с бутылками – холодильники и полки с салфетками и прочими запасами. – В моем видении Фрэнк был здесь.

Телепат достал из кармана пару резиновых перчаток, протянул их Доун, но свои руки закрывать не стал. Наверное, чтобы читать память предметов, требовался прямой контакт.

– Что именно мы ищем? – спросила она.

Кико начал рыться на полках.

– Проверь, не осталось ли где-нибудь следов крови. Нужно понять, каким образом скрутили Фрэнка – физически или с помощью гипноза. Эх, черт! Жаль, тут видеокамер нет… Все было бы гораздо проще.

Пока Доун осматривала стеллажи, ей вдруг вспомнилась ментальная атака предводительницы готов.

– Думаешь, кто-то из среброглазых его загипнотизировал? По ощущениям это вполне тянет на дубинку.

И тут она поняла, что больше не слышит звуков передвигаемых предметов.

– Эй… Доун… – прошептал Кико.

– Что? Ты что-то нашел?

Она резко развернулась и увидела, что взгляд коллеги прикован к двери. Краска схлынула с его лица, губы округлились в беззвучное «о».

Доун медленно повернула голову. Сердце разгонялось, пока его удары не слились с барабанной дробью музыки, доносившейся из зала. А потом дернулось и остановилось.

В дверях стоял Робби Пеннибейкер – на щеках здоровый румянец, в ушах поблескивают ряды колечек, глаза – словно озерца завораживающих красок, которым и названий-то не подберешь.

– Вы ищете моего папу? – спросил он.

Глава 23 Взрослый ребенок

– Робби? – неуверенно протянул Кико.

– Кто же еще, – шепотом отозвалась Доун. Горло сдавило, и голос прозвучал как визг резко поднятой иглы проигрывателя.

На первый взгляд он выглядел совершенно обычно – мальчишка как мальчишка. Но глаза… Их потусторонние краски притягивали, как магнит. Доун вдруг неудержимо захотелось приблизиться к нему, коснуться его и заплакать – просто потому, что перед ней стоял Робби Пеннибейкер: лицо с обложки журнала, бог, спустившийся с голливудского Олимпа. Интересно, Кико тоже не может отвести от него взгляда?

– Вы были у меня дома, – произнес нежданный гость, склонив голову набок и с любопытством их разглядывая. – Разговаривали с моим отцом. Вы его ищете?

«Это – не ребенок», – внушала себе Доун. Мальчишке, одетому в джинсы и полосатую футболку, словно он собрался поиграть во дворе, уже исполнилось бы тридцать пять. Он просто выглядит двенадцатилетним, а на самом деле…

– Так вы ищете моего отца? – повторил Робби.

– Нет. – Страх Доун постепенно сгущался, превращаясь в злость. – Моего.

Робби немного постоял с задумчивым видом, а потом пошел в подсобку. Двигался он как-то странно – Доун показалось, что она не видит его движений, а просто чувствует его приближение, и с каждым его шагом росло ощущение, что его присутствие – подарок небес.

Она пыталась сопротивляться, но под пристальным взглядом Робби по коже побежала нервная дрожь. Вампир. Гипноз. Блок, быстро!

Дверь за спиной Робби скрипнула и закрылась. Осталась лишь узкая щель, в которой виднелся кусочек коридора. Мальчик принюхался, настороженно дернул головой сначала в сторону Доун, потом Кико. Наморщил нос.

Чеснок? Неужели запах на него действует?

Робби шагнул вперед.

Нет. Не действует.

– Значит, твой отец тоже пропал, – сказал мальчик. Его взгляд ласкал Доун, внушал мысли о том, что она нужна, любима. – Он что, сбежал? Как мой?

Доун лихорадочно пыталась усилить защитный блок, послать волну мысленной энергии против вампира. Робби замер, как вкопанный, словно что-то не подпускало его ближе.

Есть! Может быть, справиться с ним будет проще, чем с красноглазыми.

Кико небрежно сунул руки в карманы.

– Значит, ты следил за нами? А, Робби?

– Нет. – Щуплый подросток почему-то казался чуть ли не великаном. – Я видел вас около дома – в тот вечер, когда вернулся отец, и вы приехали к моим родителям. Я пару ночей сидел около лабиринта – смотрел на мать и ждал, не появится ли отец. Но потом нагрянули Стражи. – Робби напрягся. – Они наткнулись на вас случайно – вообще-то им нужен я.

– Стражи. – Доун сжала зубы, чтобы не стучали. Руки, ноги – все тело сотрясала мелкая дрожь.

– Красноглазые вампиры со стальными клыками, – пояснил Робби.

Стражи… значит между ними и Робби есть какая-то связь. Какая?

– Я скрывался, – продолжил мальчишка, – только меня всегда находили, каждую ночь. Приходилось убегать и прятаться там, куда им не войти. Вы их тут не видели? Меня пытаются утащить обратно, но я не хочу. Я никогда туда не вернусь.

– Куда? – раздался спокойный голос Кико.

Робби настороженно повел головой.

– А может, вы с ними заодно? Вы Слуги?

– Нет, – заверил его Кико. – На мне укусов нет. Мы с Доун к вампирам никакого отношения не имеем. Мы сыщики, нас наняла твоя мама. Она здорово обрадуется, когда узнает, что ты нашелся.

– Мама. – Робби словно пробовал слово на вкус, пытаясь вспомнить что за ним стоит, но потом понял, что оно не задевает в нем никаких струн.

Доун держала блокаду из последних сил, но тема беседы грозила пробить брешь в стене.

– Она все глаза себе выплакала, Робби.

– А отец? Он тоже плакал? – Вопрос прозвучал по-детски обиженно.

– Да, он горюет, – сказал Кико.

– Вряд ли.

В переливах жутких глаз вампира вспыхнул огонь. Доун машинально вскинула руку, словно это могло укрепить мысленный блок. Как ни странно, сработало. По крайней мере на этот раз.

– Отец меня бросил, – продолжал Робби. – Может, он и притворяется расстроенным, но на самом деле хочет, чтобы меня поймали.

– Как это? – спросила Доун.

Робби сжал кулаки и зажмурился. Зрительный контакт прервался, и в тот же миг с сознания Доун словно пали тяжелые цепи. Покачнувшись от внезапного облегчения, она по примеру Кико сунула руки в карманы, где ждали своего часа распятие и завернутые в кусок бархата сюрикены.

– А так. Хорошо бы он испытал на собственной шкуре то, что мне пришлось пережить за эти годы, – ответил Робин срывающимся голосом.

Он открыл глаза, но на этот раз Доун вовремя отвернулась. Больше она в них не заглянет. Нет уж, спасибо.

– Я знаю, он меня ищет, – добавил Робби. – Я видел его. Он ищет меня повсюду, но поймать не сможет. Я не вернусь в Подземелье. Ни за что!

«Подземелье?»

Воображение нарисовало нору, логово вампиров. Доун представила, что внизу, под ногами – черная яма, от которой ее отделяют только тонкие плитки пола. Земля вдруг перестала казаться надежной опорой.

– Робби, давай мы отвезем тебя к матери. – Кико пошел ему навстречу, на ходу вынимая руки из карманов.

– Нет! – закричал вампир.

В следующий миг его тело превратилось в вихрь. Откуда-то изнутри плеснули языки ледяного пламени, заплясали и сомкнулись в огненный круг.

Доун вдохнула поглубже. «Ну же, шевелись!» Она потянула оружие из карманов, но достать его не успела. Грянул гром, раздался пронзительный вопль, и из смерча выплыл новый Робби – наполовину прекрасный призрак, наполовину неистовый падший ангел. Он парил в воздухе, и казалось, заполнил собой всю комнату.

Ослепленная сиянием, Доун прищурилась – на секунду позже, чем следовало. Глаза вампира затягивали как омут, завораживали, манили смутным обещанием счастья.

Фрэнк. Его образ дрогнул и обрел плотность. Живой и здоровый, он весело ей улыбался. А потом рядом с ним материализовалась фигурка Эвы, и они оба протянули руки к дочери.

Сердце Доун разрывалось от тоски и нестерпимого желания броситься к родителям.

– Теперь мы можем быть вместе, – сказала Эва. – Приди ко мне!

Всю жизнь Доун мечтала услышать эти слова – и когда видела детей, играющих с матерями в парке, и когда ночью лежала без сна, проклиная судьбу за несправедливость, а себя – за слабость. На один чудесный миг Доун представила: вот она идет к ним навстречу, и ее наполнило такое счастье, что у нее чуть не подкосились ноги.

– Мама? – Печаль и изумление сплелись в ее голосе. Она протянула руки и…

– Доун! – Вопль Кико ворвался в сознание, словно летящий в окно камень, и хрупкая иллюзия разлетелась вдребезги. Иллюзия идеальной семьи, которой не было и не будет.

Она горестно вскрикнула и, очнувшись, выхватила из кармана распятие.

Но Кико ее опередил – он шел на Робби, размахивая крестом. Призрачное чудовище оскалило длинные жемчужные клыки. Его жуткие глаза были прикованы к серебряному символу.

– Вернись домой, Робби. – Кико повторял эту фразу снова и снова, будто молитву, хотя добивался вовсе не спасения души вампира: телепат уговаривал чудовищное создание поехать с ними к Голосу. К своей неведомой судьбе.

– Вернись домой, Робби… – вслед за Кико повторила Доун и одновременно направила на него ментальную волну.

Вампир запрокинул голову и издал яростный вопль, в котором могильный холод смешался с мольбой ребенка, заблудившегося в ночи.

– Вернись домой, Робби!

С каждым шагом их голоса набирали силу, а распятия сияли все ярче, отражая излучаемый вампиром свет.

Визг повторился. Робби злобно уставился на распятия, а потом… замолчал. Отзвуки его крика разбивались о стены Один за другим, как падающие на землю сосульки.

Робби улыбнулся, сверкнув белоснежными клыками.

В чем дело? О Господи.

Неужели религиозные символы на него не действуют? На красноглазых действуют, а на него – нет?

Грудь стиснул страх. Доун взмахнула распятием и, собрав всю свою мысленную энергию, направила ее на вампира.

Похоже, появление креста попросту застало его врасплох. Боже правый, а ведь он сказал, что прячется от красноглазый в таком месте, куда им нет хода… Что он имел ввиду? Неужели… церковь?

– Черт! – Кико взмахнул распятием один раз, второй… и еще один раз – последний.

В заторможенном сознании Доун всплыла мысль о человеке, который пытается завести заглохший мотор.

И тут у нее в голове что-то щелкнуло. Выжить. Она нащупала сюрикены, выбрав их просто потому, что они были ближе, чем револьвер. Лучше убить вампира и навлечь на себя гнев Ионы, чем умереть здесь и сейчас. В звездочках, как и в пулях, есть серебро. Может быть, оно вызовет ту алхимическую реакцию, о которой рассказывала Брейзи. Пусть от святой воды толку мало, но шанс есть.

Доун опоздала: Робби взвыл, встал на дыбы, и выбросил вперед похожую на щупальце руку. Размытый след… звук удара… и Кико, выгнувшись дугой, с воплем отлетел к дальней стене – единственной, на которой не было полок.

Хр-р-рясь.

Доун сжалась, узнав тошнотворный хруст.

– Кико!

Она бросилась к лилипуту. Мозг отказывался воспринимать увиденное– неестественно вывернутое, неподвижное тело, изумленно распахнутые глаза. Губы Кико шевелились, словно он силился что-то сказать. А потом телепат судорожно дернулся, и его голова безвольно откинулась, глухо стукнувшись о плитки пола, Увидев его погасший взгляд, Доун всхлипнула и со всех ног кинулась к ясновидцу, но что-то ее не пускало. В щиколотку вцепилась ледяная рука. Мгновение спустя Доун болталась в воздухе вниз головой.

Секунду жуткую тишину нарушало лишь биение крови в висках. И вдруг – дзынь! – из кармана куртки выскользнула склянка со святой водой и разлетелась стеклянным фонтаном брызг. Звяк! Сюрикены посыпались на пол, будто серебряные снежинки.

Робби взревел и метнулся к двери, волоча за собой Доун. Изливая свою ярость, он размахивал девушкой, словно куклой. Все вокруг замелькало, как кадры на проматываемой пленке.

Тело среагировало, точно при неудачном трюке. Доун сгруппировалась и начала маневрировать, уворачиваясь от…

Тр-р-рах! Правую руку обожгла резкая боль. К счастью, рука онемела прежде, чем Доун успела почувствовать боль сполна.

И очень кстати, потому что Робби уже размахнулся для следующего удара…

В попытке затормозить Доун ухватилась левой рукой за первый попавшийся стол, но Робби дернул посильнее – и стол с визгом проехался по полу. Прямо к виску понесся край полки, и на один ужасный миг ей вспомнился тот день в парке – Фрэнк, карусель, зеленая трава, летящая ей навстречу…

Доун заорала от ужаса, ловко извернулась в воздухе, пытаясь уберечь лицо…

Бум! Правое плечо с размаху врезалось в угол стеллажа и тоже онемело. Одному богу известно, на что она сейчас была бы похожа, не подвернись ей стол…

И тут Доун поняла, что опять летит вверх.

– Эва! – закричала она.

Этот умоляющий вопль был адресован вовсе не той, что произвела ее на свет, – блудной матери, чей призрак ласково звал ее всего несколько минут назад.

Или все-таки ей?

Стоило Доун произнести имя матери, как рука Робби замерла. Доун ударилась головой о стеллаж. В глазах сначала потемнело, а потом взорвался фейерверк разноцветных искр. Рассеченную скулу нестерпимо жгло.

Только услышав звон упавшего на пол распятия, Доун поняла, что все это время сжимала его в руке. Робби ослабил хватку, и девушка полетела вслед за своим оружием.

Доун подтянулась, ловя ртом воздух, и встала на четвереньки. По лицу потекла кровь. Нужно помочь Кико.

– Твоя мама, – сказал Робби, и снова по-птичьи наклонил голову. Но на этот раз это была голова прекрасного призрачного существа, а не маленького мальчика. Его голос звучал так, словно в нем сплавились воедино годы страданий. – Мечтательница… Эва была моим другом.

– Да, да! Другом и коллегой по съемкам. Ради бога, можно я подойду к моему другу?

Господи… Кико… За свою профессиональную жизнь Доун видела немало несчастных случаев – один из ее коллег-каскадеров чуть не свернул себе шею, упав с высоты, да и саму ее от перелома позвоночника не раз спасало только чудо – поэтому она знала, что дело плохо. Черт, нужно скорее до него добраться.

С деловитостью, от которой кровь стыла в жилах, Робби начал втягиваться внутрь и понемногу принял свой прежний облик. Воспользовавшись этим, Доун расстегнула наплечную кобуру. Вампир снова уставился на нее, словно пытался разглядеть в ней черты Эвы, и Доун опустила руку. Неизвестно, успеет ли она выхватить оружие, так что лучше не нервировать Робби попусту. Сначала нужно успокоиться, дождаться возвращения чувствительности в стрелковой руке.

Вампир почуял запах крови и начал принюхиваться. В его глазах закружились разноцветные водовороты.

Медленно, стараясь не делать резких движений, Доун достала с нижней полки стопку бумажных салфеток и приложила их к порезу на щеке. Она хотела спрятать кровь от Робби, хотя прекрасно понимала, что в этом нет никакого смысла: вампир остается вампиром, и для него она – всего лишь добыча. Несмотря ни на что, она медленно двинулась в сторону Кико.

– Он жив, – заметил Робби. – Я слышу его пульс.

Она сверкнула на него глазами, забыв в своем бешенстве о ментальной защите, не думая ни о чем, кроме друга.

Вторжение было мгновенным. Глаза Робби вспыхнули, притягивая ее взгляд, и он ринулся в ее сознание. Доун попыталась остановить его, но вампир продирался в самые заветные уголки ее души, вороша ее тайные мысли, грубо выдергивая одно воспоминание за другим. Доун схватилась за сердце.