Текст книги "Царство полуночи"

Автор книги: Крис Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

В гримерке перед рядом зеркал прихорашивались полуодетые трансвеститы. В воздухе стоял удушливый запах дешевого лака для волос и косметики. Кико спросил одного из артистов, похожего на Дайану Росс, где найти Сашу. Гей взмахнул накладными ресницами, развязно улыбнулся и показал на зеркало по соседству.

– Там, солнышко. Ах, ты прелесть! Мужчина-пробник, совсем как шампунь в отеле.

Кико добродушно засмеялся, и охотники пошли в указанном направлении.

Саша сидел в кресле спиной к команде, стягивая с головы длинный темный парик. Это движение показалось Доун таким интимным, что она отвела взгляд, и в тот же момент заметила приклеенные на зеркале фотографии известных фигуристок: Мишель Кван, Сара Хьюз, Саша Коэн и Ирина Слуцкая. Из имен двух последних спортсменок он и создал свой псевдоним.

Надев бейсболку, Саша тщательно стирал с лица густой грим ватным тампоном. Брейзи поздоровалась.

– Вы пропустили мое выступление в образе Шер, – сказал он низким голосом. – Нехорошо…

У Доун было необыкновенное чутье на геев – девушкам в Голливуде это просто необходимо, – но по Саше она не поняла, какой он ориентации.

Брейзи облокотилась на туалетный столик.

– Нам безумно хотелось бы увидеть ваше выступление, Саша… но сейчас нам больше нужна ваша помощь.

Идеально отрегулированный механизм допроса «по Лимпету» пришел в действие. Пока Брейзи отвлекала внимание объекта на себя, Кико встал с другой стороны столика, чтобы в подходящий момент приступить к считыванию. Доун не вмешивалась в разговор.

– Помощь в чем? – Саша приподнял накрашенные брови и умолк, чтобы стереть помаду.

– В деле Ли Томлинсона, – строго сказал Кико. Он играл роль «злого полицейского», а Брейзи – «доброго».

Доун, само собой, была «опасным полицейским», так что она на всякий пожарный берегла силы. Актер оглядел Кико с головы до ног. Забавное зрелище – так одна белая ворона оценивает другую. Повернувшись к зеркалу, Саша закончил свой туалет. Под халатом угадывались мощные мускулы. Доун рассмотрела Сашу лучше: его лицо сочетало мужественность и женственность одновременно. Двусмысленно хорошенький паренек при желании мог бы сниматься в шпионских фильмах.

– Ли для меня умер, – сказал Саша.

– Что вы подразумеваете под «умер»? – спросила Брейзи.

– Он убил женщину. Есть куча улик. Мы были близкими друзьями, но с преступниками я не желаю иметь ничего общего. Фактически, мы не разговаривали с тех пор, как расстались. Это произошло еще до убийства Клары Монаган.

Услышав имя Клары, о которой все давно забыли, Доун перехватила в зеркале взгляд парня. Саша слегка улыбнулся, как будто гордясь своей предусмотрительностью. У него либо напрочь отсутствовали всякие чувства, либо он умело скрывал внутренние переживания.

«Добро пожаловать в клуб бесчувственных», – усмехнулась про себя Доун.

– Говорят, вы с Ли были парой, – без обиняков заметил Кико.

Саша удивленно обернулся к телепату.

– Ну да. Это важно?

– Мы пытаемся узнать больше о личности Ли Томлинсона через близких ему людей. – Брейзи показала удостоверение частного детектива. – Всего за пять минут общения с вами мы продвинулись куда дальше, чем после долгого разговора с родственниками Ли.

– Почему вы собираете о нем сведения?

– Потому что произошло похожее убийство. Мы ищем связь между двумя преступлениями. К сожалению, большего сказать не могу. Это будет нарушением конфиденциальности.

– Полезное дело! – Кажется, объяснение Сашу удовлетворило. Он отбросил грязную салфетку.

– Стараемся, – ответил Кико. – Но зацепок пока маловато.

– Неужели? Ну посмотрим, пригожусь ли я вам. Что хотите знать? Душа моя – раскрытая книга! Я заядлый эксгибиционист!

Словно в подтверждение своих слов, он поднялся и небрежным движением сбросил халат. Прежде чем непроизвольно отвести глаза, Доун успела заметить, какая гладкая у него кожа и какое накачанное тело. Телепат смущенно отвернулся. Пуританская скромность Кико девушку не удивила, но у нее-то откуда такая застенчивость? Неужели из-за свиданий с Голосом она… охладела к сексу?

Брейзи, как ни в чем не бывало, продолжала задавать вопросы, словно сидела лицом к лицу с собеседником в самой респектабельной обстановке.

– Что вам известно о Ли? Вы долго встречались?

Саша расхаживал по комнате – видимо, одевался.

– Несколько месяцев. Потом расстались, потом он сбежал, а потом его схватила полиция по обвинению в убийстве.

– С тех пор вы не общались?

– Ни разу. Я не знал, что Ли убил Клару Монаган, и думал, что он нашел новое увлечение. Ли не заводил длительные романы – ни с мужчинами, ни с женщинами.

– Он бисексуал?

Саша надел джинсы и рубашку. С переодеванием было покончено.

– Ли никак себя не позиционировал. Так же, как и я. Все эти штучки с переодеванием – фигня. Мне просто прикольно. Сущность-то моя не меняется. И Ли, и я думали одинаково: мы – это мы. Потому и сошлись.

– А что думала его мать? – спросила Доун.

Саша пристально взглянул на нее. По рукам побежали мурашки. Глаза у него были насыщенного светло-зеленого цвета… или серого… или… черт, какое необычное сочетание цветов!

– О матери не знаю, – ответил Саша, – но сестре Ли не понравилось, что брат встречается с мужчиной.

Несомненно, сестра – Мардж или Кэсси? – рассказала мамаше Томлинсон о том, что у Ли роман. Только не уточнили, что с мужчиной. Такие пикантные подробности сразили бы Корал наповал, и дети поберегли мать.

– Подозреваю, родственники многого не знали о Ли. – Доун внимательно следила за выражением Сашиного лица – уловит ли он двусмысленность в ее словах.

При намеке на Подземелье Кико встрял в беседу. Он коснулся руки Саши, словно желая привлечь его внимание.

– Перед тем как расстаться, вы не заметили ничего странного? Ли не изменился? Не стал скрытным? Может, он куда-то уходил, а потом не рассказывал, где был и что делал. Вы не ловили его на вранье?

Наживка заброшена.

– Да. Кое-что заметил. – Саша выразительно посмотрел на руку Кико и улыбнулся лилипуту. – Он замыкался и уходил от ответа, стоило только спросить, как он проводил время без меня. Еще мы ругались из-за отметин на его теле – какие-то укусы, но не мои.

Кико разжал пальцы и отступил, подняв руки, точно говоря: «Эй, я ни на что не намекал! Я вовсе даже не голубой, но твой выбор уважаю, приятель».

Сценка между Сашей и Кико изрядно позабавила Доун, но больше всего ее интересовало, удалось ли коллеге что-нибудь считать. И к чему Саша упомянул укусы?

– Вам нравилось кусаться? – спросила она.

– До сих пор нравится… Хочешь попробовать?

Доун напыжилась от гордости. «Вот, Эва, получи, чтоб тебя! Видишь, я нравлюсь мужчинам?» Но здравый смысл возобладал.

– Спасибо, не увлекаюсь, – помотала она головой. – А у вас никаких догадок нет, где Ли свои укусы заработал?

Актер задумался. Коллеги обменялись взглядами. По сердитому виду Брейзи можно было догадаться, что Кико не много считал.

Проклятие!

– Укусы для меня – игра. – Саша небрежно опустил руки на ремень джинсов и прошелся с независимым видом, словно крутейший мачо на побережье. – А Ли… сделал из этого фетиш. Очевидно, он ходил к кому-то еще. В городе полно злачных мест – и профессиональных, и любительских… его везде приняли бы с распростертыми объятиями.

Кико отчаянно сверлил взглядом Сашину руку, явно раздумывая, как бы снова его ухватить.

– Но какое мне дело? – Экс-любовник натянул бейсболку пониже на глаза. – Великой любви между нами не было. Ли выделывался и постоянно твердил, что прославится, и как настал его звездный час, я понял, что неплохо бы и мне искупаться в отраженных лучах его славы – по крайней мере до поры до времени. А что? Он получил от меня, что хотел, а я – от него.

Саша послал Доун очередную чарующую улыбку. Интересно, он кривляется или просто такой непосредственный? Что-то ей подсказывало, что актер не дурачится, а всегда так себя ведет.

Он снова обжег ее взглядом. Доун автоматически выставила ментальный барьер, но через секунду поняла, что зашла слишком далеко. О Господи, да она нервничает! После смерти Робби ей непрестанно мерещилось, что на них кто-нибудь нападет.

– Саша… – начала было Доун.

– На самом деле меня зовут Дэйв. Дэйв Нисроу.

Он кого-то увидел за ее спиной, улыбнулся еще шире, обнажив великолепные белые зубы, радостно раскинул руки и неторопливо пошел в сторону двери. Доун обернулась. Саша-Дэйв обнимал какого-то парня. Парень казался знакомым: стройный, бледный, длинные рыжеватые волосы уложены в…

Ничего себе! Сашин дружок как две капли воды походил на Клару Монаган.

Саша принялся целовать приятеля, и раздосадованная Брейзи поманила коллег к запасному выходу. На прощание все трое поблагодарили юношу за сообщенные сведения.

– Звоните, если что, – отозвался он, не сводя глаз с двойника Клары.

– Обязательно позвоним! – ответил Кико, выходивший последним.

Запасной ход вывел их на заднюю аллею, залитую жидким светом одинокого фонаря. От контейнера для мусора несло тошнотворным, затхлым запахом. Доун машинально сунула руку в карман, пальцы нащупали острые концы сюрикенов – серебряные, окропленные святой водой.

– Подозрительно… – проговорила Брейзи.

– Что именно? – От вони телепат сморщил нос. – Заваливший в комнату клон Монаган или то, как Саша начал подкатывать к Доун? Наверное, решил сменить ориентацию. Все было…

– Для начала достаточно. – Доун не могла сдержать улыбки: подобное поведение актера как раз наводило на мысль, что он куда больше интересовался Кларой и Ли, чем показывал. – Так как же – из него может получиться вампир или он – прилипала?

– Давайте вернемся! – разволновался Кико. – Я его считал: в основном, образы Томлинсона… – нет, и не просите, к этому я возвращаться не желаю. О Подземелье пока ничего, но можно узнать больше. Я знаю, у меня получится!

Брейзи упрямо двинулась вглубь аллеи, и все последовали за ней.

– Кик, а что, если он вообще никак не связан с вампирами.

– А вдруг связан! Надо копнуть глубже, – на последнем слове его голос сорвался. Они прошли мимо мусорного контейнера.

Поведение телепата встревожило Доун.

– Эй, Кико, не…

Ее охватила странная дрожь; предчувствие опасности не покидало ни на минуту, все время казалось, что за углом их подстерегают вампиры…

И тут она увидела красные глаза. Черная тень притаилась рядом с контейнером. Доун мгновенно бросила сюрикен в призрачную мишень.

– Доун! – пронзительно крикнула Брейзи.

Поздно. Охотница уже метнула оружие и предвкушала схватку. Вот настоящее дело! Вдруг вампиры выведут на Фрэнка?

Тень с визгом отпрыгнула, красные глаза припали к земле. Пульс Доун бешено стучал; она вытащила револьвер, но выстрелить не успела – опять закричала Брейзи. Глаза застилало кровавое марево: снимки убитой Эвы, вспоминания о ментальной атаке Робби… Доун едва сдерживалась. А потом…

О Господи!

В глазах прояснилось. По голой руке невесть откуда взявшейся бродяжки стекала кровь – там, где чиркнуло лезвие сюрикена. Нищенка дрожала, кутаясь в лохмотья, – но то были не судороги отравленного святой водой вампира. Бездомная замерла, как перепуганная птичка, и мечтала только о бегстве, не собираясь раздирать команду Лимпета скрюченными когтями.

Доун стошнило. Бродяжка разинула щербатый рот и завопила; в карих глазах плескался ужас от мгновенного превращения девушки в охотницу, хладнокровную и беспощадную, способную на все – например, обезглавить мальчика-вампира. Рядом с контейнером лежала мягкая игрушка, пластмассовые глаза блестели красными бусинками. Желчь снова подкатила к горлу Доун.

– Вампиры! – завопил Кико.

Брейзи крепко держала телепата, который с обычным энтузиазмом рвался в бой.

– Нет-нет… – Доун задохнулась от отвращения к себе. – Это не монстр.

Брейзи еще раз взглянула на бродяжку и брезгливо отошла, засовывая револьвер в кобуру.

– Это человек.

– Откуда ты знаешь?

– Кико, на нее не подействовала ни святая вода, ни серебро, – убедительным тоном сказала Брейзи.

– Наверное, она высший вампир! Пусти меня, черт бы тебя побрал! – Кико, пыхтя, старался вырваться.

Доун слишком боялась что-либо чувствовать.

– Кажется, я видела… ощутила…

Что? Что, будь все проклято, она ощутила, кроме ненависти и жажды мести? Всего лишь секунду назад адреналин бил через край, и она видела цель. Определенно видела.

Доун опасливо приблизилась к женщине и заговорила:

– Простите! Простите, я… позвольте мне…

Пронзительно взвизгнув, бродяжка подскочила, царапнула ее обломанными ногтями и бесследно исчезла в темноте.

Доун взглянула на позабытые нищенкой скудные пожитки: в армейской сумке лежали рваные штаны, кусок брезента и жалкий розовый заяц с розовыми – а не красными! – глазами. По плюшевой шерстке расплывалось свежее пятно крови.

– Надо ее найти, – с трудом проговорила Доун. – Надо обработать рану…

Она сорвалась с места и побежала в конец аллеи. «Надо найти ее, – думала Доун. – Надо убедиться, что женщина серьезно не пострадала…»

Охотница вылетела за ворота и стала озираться по сторонам: бродяжка как сквозь землю провалилась. Наверное, спряталась. Но куда?

Сзади раздался топот, Доун схватили за плечо и утянули к аллее.

– Никогда никуда не убегай без нас! – разъяренно прошипела Брейзи. – Вдруг это ловушка? Вдруг здесь засада? Или…

– Надо найти ее, – растерянно повторила Доун.

– Нет.

Брейзи чуть не кипела от злости. Наконец к ним подбежал отставший Кико.

– Доун, ты знаешь, что поставлено на карту… – В негромком голосе Брейзи звенела сталь. – Врачу не расскажешь, каким образом ты ее ранила.

– А ты? Перевязала бы рану, ты же умеешь, – настаивала Доун. – Как мне и Кико. Да еще твой знаменитый гель…

Брейзи огляделась – исключительно из осторожности, оценивая, нет ли тут западни. Постепенно Доун успокоилась. Она и так второпях натворила дел. Если она бросит команду, то может выйти еще хуже…

Телепат устремился мимо коллег, явно намереваясь разыскать бродяжку.

– Кик… – Доун схватила его за куртку, чтобы он никуда не ушел. Ясновидец хотел вырваться, но Брейзи обошла его с другой стороны и твердо взяла за локоть.

– Кико Дэниэлс, ты ни во что не вмешиваешься, – сказала она. – Мы договаривались.

Он показал охотницам средний палец и состроил скорбную мину.

– Вам нужна моя помощь, – произнес он дрожащим от негодования голосом, – и вы ее получите.

Доун почувствовала себя смертельно усталой.

– Правильно. Ты нам очень нужен. Но ты не…

Как бы сказать, чтобы не унизить его?

Кико закончил за нее фразу:

– Но сейчас я не форме. Ты уже говорила. Я калека, морально и физически. Только все это из-за того, что вы обращаетесь со мной как с больным. Оставьте меня в покое, и я выведу нас на след…

Он умолк, осознав, что врет самому себе.

Кико отвернулся. Брейзи обняла его за плечи, бросила грозный взгляд на Доун, и они медленно пошли по аллее. Доун брела сзади. Сворачивая за угол, она оглянулась: рядом с мусорным контейнером глаза игрушечного зайца сверкнули розовыми огоньками. И погасли.

Глава 11
Тихая гавань

В машине повисло напряженное молчание. Доун сидела на самом краешке переднего сиденья и внимательно осматривала мелькавшие за окном витрины и тротуары.

– Ты не могла бы помедленнее?

Брейзи послушно сбросила скорость.

– Если сейчас не найдем бродяжку, придется прекратить поиски, – заметил Кико. – Нельзя же разъезжать всю ночь. Босс сказал, что даже Друзья не могут определить ее местонахождение. Она ушла к таким же бездомным в какие-нибудь трущобы.

Телепат великодушно уступил Доун свое любимое переднее сиденье – там у нее будет лучший обзор, – а сам удобно устроился сзади и надел солнцезащитные очки, будто отгораживаясь ото всего мира.

– Кико прав, – сказала Брейзи. – Шансы отыскать нищенку почти нулевые.

– «Почти нулевые» и «нулевые» – не одно и то же. – Доун завертела головой по сторонам, не пропуская ни одного закоулка, ни одной тени. У нее еще теплилась надежда. Ошибку нужно исправить, нельзя успокаиваться.

– А давайте узнаем в отделении экстренной медицинской помощи, не поступала ли к ним похожая женщина? – предложила Брейзи. – Что думаете?

– Этого недостаточно.

На самом деле Доун понимала, что коллеги правы: невозможно всю ночь искать бродяжку, которая сейчас может быть где угодно. Но… Доун ужасно хотелось наказать себя – из-за нее пострадал невинный человек! При воспоминании о свисте летящего сюрикена, запущенного в «монстра», охотницу накрыла волна жгучего отвращения. Что она натворила!

На приборной панели мигали часы. 11:08. Мерцание цифр напоминало, что надо торопиться. Однако Брейзи повернула к офису, и Доун поняла: с поисками покончено.

«Если бы я могла все изменить! Я бы никогда так не поступила!» – думала она снова и снова, твердя в пустоту бесполезные извинения, которые несчастная бродяжка так и не услышит.

«Никогда бы так не поступила?»

Вопрос мучил Доун. И ответ на него она, кажется, нашла… Она ведь прекрасно знала, что теперь у нее самое настоящее оружие, самые настоящие – не каскадерские – драки, а жизнь – не волшебное кино, превращающее фантазии в красивую картинку, удивительно похожую на реальность. Доун не так давно переступила эту черту, и только нынешним вечером, увидев, какие раны нанесла человеку, поняла подлинное значение фразы «пустить кровь». Что-то в глубине души ей подсказывало: если бы ситуация повторилась, она поступила бы точно так же – ради Фрэнка. Эта мысль пугала ее больше, чем чудища. Горло сдавил страх…

В кармане завибрировал мобильник, и она с облегчением схватила телефон, как утопающий соломинку. На экране высветилось имя «Мэтт Лониган». Несмотря на то, что рядом сидела Брейзи, большая «поклонница» Мэтта, Доун ответила на звонок – Лониган и так слишком долго и безуспешно пытался с ней созвониться.

– Привет!

– Привет! – Выдержав паузу, детектив спросил: – Что-то случилось?

Доун расправила плечи, будто ожидая, что от этого голос станет спокойным и веселым. Краем глаза она заметила, как Брейзи зыркнула в ее сторону и опять переключилась на дорогу.

– Нет, устала.

Вот. Самое уклончивое объяснение из существующих в мире. Такое же бессмысленное, как обмен любезностями «Как дела? – Спасибо, хорошо. А ты как?».

Мэтт молчал. Сердце екнуло. Наверное, он подумал о ее ответе то же самое. Наконец детектив заговорил:

– Ты, видимо, занята. Вообще-то я думал, что услышу автоответчик, час-то поздний…

«Ах, какие мы вежливые…» Мэтт всегда звонил ночью, зная, что она не спит – распорядок друг друга они уже успели выучить.

– Я просто… – «Что? Что я делаю? Размышляю, не поехала ли у меня крыша?» – …катаюсь.

Сзади хмыкнул Кико, но ничего не сказал.

– Катаешься? – Кажется, Мэтт улыбался. – Вот так совпадение! Я, кстати, тоже.

– Неужели частному детективу сегодня нечем заняться? – спросила она по-прежнему загробным голосом. Впрочем, не таким уж и загробным… пожалуй, даже повеселевшим – под благотворным влиянием Мэтта. – Ни трупов, ни слежки, ни подозрительных теней? Ты, наверное, растерялся от неожиданности.

Он захохотал.

– Ну наконец-то, начались обычные подколки. А то мне показалось, у тебя настроение чересчур мерзкое. В смысле, хуже обычного.

Эх, если бы Мэтт помог ей забыть о происшествии! Доун заставила себя улыбнуться и сморгнула, удерживая набегавшие слезы.

– Если ты не очень занята… – Лониган понизил голос. – У меня есть идея, как тебя развлечь.

– Развлечь? Звучит так… – Невозможно? Хотя… Отчего-то предложение Мэтта заинтересовано Доун.

Они миновали Беверли-Хиллз и подъехали к офису, особняку в колониальном стиле. У крыльца – скромная вывеска «Лимпет и партнеры»; над дверью – железный крест; полукруглые окна забраны коваными решетками, а внутреннее убранство дома скрывали плотные шторы. Красная черепичная крыша и бежевая штукатурка казались густым, застывшим гримом на старом фасаде здания – ни дать ни взять забытая звезда немого кино, невесть как пробравшаяся в современный мир.

Брейзи загнала машину в гараж, заглушила мотор, но выходить, видимо, не собиралась. Даже Кико остался сидеть в салоне. Доун многозначительно кашлянула, намекая, что предпочла бы остаться одна. Коллеги будто приросли к месту. Вот любопытные!

Мэтт начал что-то говорить.

– Знаешь, я тебе попозже перезвоню, – оборвана его Доун.

– Хорошо, – недоуменно ответил он.

Она отключилась и подчеркнуто вежливо спросила:

– Кико, Брейзи, чем могу быть полезна?

– Послушай, тебе надо прийти в себя после сегодняшнего и хорошенько выспаться, – сказана Брейзи. – Похоже, обстановка накаляется, поэтому отдохнуть совсем не помешает.

– Брейзи имеет в виду, что сон восстанавливает силы, а значит, ты станешь внимательнее и рассудительнее. Как раз то, что надо.

Доун показалось, что Кико имел в виду всю команду – и пытался таким образом извиниться за то, что нагрубил коллегам. Охотница решила не реагировать на подобное заявление: к чему сыпать соль на рану?

– Значит, до утра я тебе не нужна? – обратилась она к Брейзи.

– Значит, ты должна с пользой провести свободное время. – Коллега выразительно посмотрела на телефон.

Доун взвилась от ярости.

– Тебе не приходило в голову, что я могу выведать у Мэтта информацию об убийстве Джессики Риз и узнать, как оно связано с убийством Клары?

Брейзи хотела ответить, но Кико толкнул ее в бок.

– Доун, если ты из-за этого собралась с ним встречаться, то, конечно, иди. Нам, как ни крути, никаких встреч в такой поздний час не организовать.

Напоследок он бросил на нее строгий взгляд, напоминая об их уговоре по поводу секса, и выскользнул из машины. Телепат захлопнул дверцу; напарницы остались вдвоем. Во взгляде коллеги сквозило неподдельное беспокойство, и Доун не нашла сил затевать спор. Есть ведь особая прелесть в том, что кто-то о тебе заботится.

– Не воспринимай все в штыки, – сказала Доун. – Ты, конечно, подозреваешь, что Мэтт подлец, но я сумею за себя постоять в случае чего.

– Я тебе не указ… Если ты так настаиваешь на встрече с ним, может, возьмешь кого-то из Друзей?

– Брейзи!

– Доун!

Патовая ситуация. На самом деле Доун понимала, что лишняя защита не помешает. Мэтт привлекал отчасти своей удивительной загадочностью, отчасти своей нормальностью, выделявшей его из привычного окружения девушки. Несмотря на все его секреты, он излучал искренность и открытость, а таких в Голливужасе по пальцам перечесть. Она-то знала.

В любом случае, Мэтту могло быть что-то известно о Джессике Риз; он сам проболтался во время их прошлой встречи. Так почему бы не устроить при встрече небольшой допрос с пристрастием?

Брейзи задумчиво обвела руль ключом зажигания.

– По-моему, как раз сейчас тебя нельзя ни с кем оставлять наедине. Нам надо бы держаться вместе.

Доун озарило: наверное, Брейзи пообещала Фрэнку, что присмотрит за его дочерью! Девушка не удержалась от улыбки и в дружеском порыве быстро тронула руку напарницы. Та в ответ кивнула, как будто секретов между ними больше не осталось. Ну да, как же.

– Брейзи, я вот что предлагаю. – Доун чувствовала себя девчонкой, выпрашивающей у отца машину на выходные. – Я съезжу к Мэтту, а Друг пусть побудет где-нибудь поблизости. Я мигом! Выясню что смогу – и назад. Если Лониган захочет рассказать, разумеется. И никаких разговоров о Подземелье. Идет?

Может, и ей достанется частичка того, чем наслаждались Брейзи с Фрэнком: фруктовые коктейли, тихие вечера, понимание соратника по работе. Маргаритки. Господи, ей так это нужно! Да, ей нужна тихая гавань, но не та, которую предлагает Голос. Нет, тут нужен человек из плоти и крови. Мужчина.

Брейзи приняла какое-то решение. Она пристально посмотрела на входную дверь, словно о чем-то с ней – или с боссом – советовалась.

– Мне это не нравится. Абсолютно не нравится.

– А как же защита Друга?!

Коллега нехотя кивнула и вышла из машины.

– Будь осторожна. Не теряй бдительности.

– Обещаю, – облегченно промолвила Доун. – Брейзи?

Напарница застыла у приоткрытой дверцы. Доун благодарно улыбнулась – слова здесь были ни к чему.

Иначе беседа затянулась бы.

Не прошло и часа, как Доун удобно устроилась на футоне в гостиной Мэтта, вооружившись стаканом воды и пультом от телевизора. Мэтт готовил попкорн в микроволновке – между кухней и гостиной было окошко.

Странно все это… Они никогда так не проводили время. Девушка никак не могла прийти в себя.

Мэтт жил там, где и полагалось жить «нормальному парню», – на Бичвуд-драйв, в коттедже, когда-то принадлежавшем родителям детектива. Окна дома затеняли пышные пальмы и стерлиции – райские цветы. Белый деревянный фасад тускло светился в темноте. Домик был очень уютным и прекрасно вписывался в пейзаж этого дорогого района.

Внутри все свидетельствовало о том, что здесь живет холостяк: студийное освещение; баскетбольный щит с корзиной у запертой на засов двери (казалось, щит вот-вот вынесут на улицу и установят во дворе); мультимедийная система, почти как у Кико. Впрочем, в отличие от Мэтта, телепат был весьма аккуратен; у Лонигана же техника хоть и стояла на специальном столике, распутать сплетенные в жуткий клубок провода он так и не удосужился. Ни картин, ни украшений. В этом весь Мэтт.

– Нашла что-то стоящее? – Детектив вошел в комнату с большой пластиковой миской попкорна.

Доун перестала щелкать пультом: какая разница, что показывают? Ее интересовал только Мэтт. Он недавно принял душ – мокрые пряди прикрывали лоб. Она представила, как чудесно он пахнет. Мэтт сел рядом, и Доун уловила аромат шампуня и терпкий аромат мужского тела, от которого кружилась голова. Только бы перестало сосать под ложечкой!

«Сегодня вечером я ранила женщину…»

Доун затем сюда и пришла – забыть о неприятностях. Так и сделает.

Усаживаясь, Мэтт протянул ей попкорн и отнял у нее пульт. От Доун разило чесноком, но Лонигана это не смутило – и никогда не смущало. Он заметил, что она неотрывно с улыбкой на него смотрит, но продолжил переключать каналы. Наконец он остановился на какой-то развлекательной программе.

– Что? – спросил Мэтт.

– Вот гляжу на тебя. Настоящий мужчина! Тебе обязательно надо забрать себе пульт и держать телевизор под контролем, как будто это автомобиль или барбекю или что-то еще в таком духе. Так и быть, позволю тебе покомандовать. Сегодня.

Он расхохотался, а Доун стало легко и спокойно. Она словно вернулась в то беспечное время, когда только и думаешь, во что бы поиграть да какое мороженое съесть – во всяком случае, именно так она представляла себе идеальное детство, вспоминая редкие дни, когда Фрэнк не оплакивал кончину Эвы и не уходил в запой.

– Ну спасибо! – Мэтт торжественно спрятал пульт в карман рубашки. – Ценю твое безграничное великодушие.

Оба весело рассмеялись. Так здорово вдвоем!

– Любишь передачи, разоблачающие страшные секреты звезд? – спросила она, кивая на телевизор, где шел специальный ночной выпуск программы. С экрана знаменитая певица Тэмсин Грин источала свое особое, загадочное очарование. Недавно звезда совершила самоубийство перед объективом веб-камеры, подключенной к интернету: смерть в прямом эфире. С тех пор СМИ никак не могли угомониться.

Мэтт достал пульт и протянул было Доун, тут же притворился, что передумал и вот-вот спрячет в карман, но девушка ловким молниеносным движением вырвала пульт из рук детектива.

– Теперь выбор за тобой, – сказал он, метнув в нее попкорном. – Только не заставляй меня смотреть «Лайфтайм»!

Оба покатились со смеху: «Лайфтайм», канал для домохозяек, Доун не выбрала бы ни за что на свете. Она задумалась, решая, куда переключить.

– Прости, но эти биографические передачи не для меня. Очередной рассказ о самоубийстве актрисы нагоняет депрессию.

Особенно нынешней ночью. Сегодня Доун не до мыслей о смерти.

Наклонив голову, Мэтт внимательно рассматривал Тэмсин, поющую на сцене в струящемся белоснежном платье. Это была съемка какого-то концерта.

– Откуда возник этот пристальный интерес к карьере Тэмсин, бесконечные статьи в прессе, телепередачи? Сделали из нее идола.

– За это она заплатила кровью.

– Да уж, за что боролась, на то и напоролась.

Бессердечное замечание Мэтта задело Доун. Хотя чему удивляться? О свидании с Мистером Чуткость речи не было: Лониган – охотник за монстрами, как подозревала Доун. Однако циничные слова неприятно кольнули: ничего себе исполнение желаний! А как же нищенка, которую сегодня ранила охотница? Вряд ли бродяжка хотела, чтобы ее изувечили!

– Тебе не жаль Тэмсин Грин? – спросила Доун.

– Жаль, конечно. Только она сама на это напросилась, вот пресса и выжимает из смерти певицы все возможное. Запись самоубийства Тэмсин висит в свободном доступе в сети.

– Но это же был вызов папарацци! Она их презирала, и своим поступком перечеркнула последнюю сплетню о своей жизни. По ее собственным словам, Тэмсин записала самоубийство для того, чтобы лишить журналистов сенсации. Правда, все вышло наоборот, но…

– Могла бы и догадаться, что таким образом рот журналистам не заткнешь. – Мэтт замолчал, глядя на экран. – Кто знает, о чем она думала…

Доун, не обращая на телевизор никакого внимания, откашлялась и приступила к работе.

– Так зачем ты меня пригласил? Продолжить наш разговор о Джессике Риз, который так и не состоялся у «Кошачьей лапы»?

– Да-а… Джессика… – Мэтт задумчиво кивнул, словно разговаривая сам с собой.

– Конечно, источники информации разглашению не подлежат… – Доун догадывалась, что особенно это касалось неизвестного, который нанял Мэтта для поиска ее отца. – …Но ты, вроде бы, собирался что-то рассказать?

– Ну да. Вроде бы… – Детектив стал очень серьезен. – Знаешь, это все совершеннейшие домыслы, но… по-моему, Джессику убил не вампир.

Его откровенность поразила Доун.

– А что общего между Джессикой и Фрэнком? Зачем тебе расследовать ее убийство, раз от этого нет ни малейшей пользы?

– Я думал, есть связь. Преступление напоминало убийство Клары Монаган.

– И почему ты думаешь, что преступник не вампир?

Мэтт буравил ее взглядом.

– Поверь мне на слово. Другого выбора у тебя нет.

Если бы Доун знала наверняка, друг Лониган или враг, принять решение было бы легче. Но… она не знала. Ей просто очень хотелось думать, что он на ее стороне.

– Если забыть про вампиров, – сказал детектив, – то в глаза бросаются кое-какие сходные обстоятельства в убийствах Джессики и Клары.

Начало положено.

– Говори же, не тяни!

– Во-первых, убийца ищет скандальной славы – неважно, громкой и известной всем, или тайной, той, о которой известно лишь избранным. Я изучал похожие преступления, например, дело «Черной орхидеи», в котором преступник выставил чудовищно изуродованную жертву на всеобщее обозрение, словно вызов обществу… Вот и наш умник действует так же.

– Наш убийца хочет стать знаменитостью?

– А зачем еще приезжают в Лос-Анджелес? – Мэтт швырнул попкорн на столик. – Он, конечно, не шлет в полицию ехидные письма… но, согласись, его преступления и без того легко узнаваемы.