Текст книги "Царство полуночи"

Автор книги: Крис Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Глава
2 °Cмех

Прикорнув на диване, Доун каким-то чудом сумела заснуть. Она безумно устала; Фрэнк не разговаривал, поэтому все, что ей оставалось – это погрузиться в собственные размышления. Доун, судя по сонливой слабости после пробуждения, проспала несколько часов. Разбудило ее резкое, неприятное клацанье.

Откуда-то донесся приглушенный смех.

Доун лежала лицом к спинке дивана и, не шевелясь, рассматривала рисунок обивки, раз уж другого зрелища не нашлось. Интуиция подсказывала, что оборачиваться и выяснять, в чем дело, не стоит.

Едва она заворочалась, лязгнул металл – железные наручники на запястьях. Все еще находясь спросонья в некоторой прострации, Доун вспомнила, что приходила Джулия, сняла с нее кожаные браслеты, заковала в наручники и смазала пальцы лечебным гелем. Сама Доун тем временем дремала, толком не понимая, что вокруг происходит, – слишком сильно она утомилась.

Снова раздалось хихиканье, такое ласковое, доверительное…

Любопытство взяло верх, она обернулась.

Эва и Фрэнк стояли у камина. Вампирша прильнула к отцу, строя милые гримаски и пытаясь его развеселить. Так обычно вела себя Жаки, и Доун подумала, что в старлетке было немало от настоящей Эвы.

Фрэнк невозмутимо смотрел на актрису сверху вниз, скрестив на широкой груди скованные руки, но девушка не сомневалась, что он просто изображает холодность и безучастность, поддерживая романтическую игру, затеянную вампиршей. Эва его пощекотала, он увернулся, гремя цепями, и наконец прыснул. Спохватившись, Фрэнк умолк, зажал жене рот и шутливо шикнул.

Доун села на диване, кривясь от подкатывающей тошноты, подперла кулаками подбородок и уставилась на родителей.

В разгар веселья отец заметил, что за ними наблюдают, и тут же напустил на себя серьезность… Еще бы! Дочь считает его предателем по отношению к ней и Брейзи, потому что он подпустил к себе Эву. Взгляд Фрэнка стал потерянным. Отец больше не притворялся, но какое это имело значение – ведь он на глазах Доун как ни в чем не бывало заигрывал с врагом!

Фрэнк смущенно отошел от Эвы в сторонку. У Доун екнуло сердце: в глубине души ей хотелось, чтобы они были вместе, дурачились, играли, хохотали до упаду над шутками…

– Доброе утро, – сказала Эва. – То есть, добрый вечер. Мы с папой…

– Да видела я! – Доун обернулась к камерам. Наверняка Джулия подсматривала. Лизоблюдка!

Все с минуту молчали. Большая дружная семья.

Эва обеспокоенно взглянула на Фрэнка и села у двери, сложив руки на коленях. Она стала еще бледнее, чем прежде, и ее снова трясло.

– Вот интересно, – сказала девушка, – ты действительно такая талантливая актриса? Я всегда считала, что вампиры не испытывают эмоций, а если и испытывают, то не слишком сильные.

Эва удивленно развела руками.

– Доун… – раздался укоризненный голос папочки.

– Ничего страшного, Фрэнк, Доун имеет право задавать вопросы. – Эва неуверенно улыбнулась дочери. – Не сомневайся, эмоции у меня теперь бьют через край. Но обобщать, конечно, не стоит. Так бывает не у всех в нашем сообществе. Один из моих знакомых склонен к депрессии с манией преследования, а другой хладнокровен и расчетлив. Наверное, это зависит от самого человека, от того, каким он был до обращения. Характер не меняется даже после перехода в новую жизнь.

– Ты хотела сказать, в загробный мир. Потому что, повторяю, ты покойница.

– Спорный вопрос. – Ее улыбка погасла. – На самом деле, я себя ощущаю живой как никогда. Возможно потому, что теперь все контролирую.

Доун помолчала, а потом поднялась с дивана и, осторожно придерживая цепи, направилась к мини-холодильнику. Она достала бутылку воды и насмешливо похвалила Эву:

– Сразу видно, ты подготовилась к встрече гостей!

– Я же говорила. У меня все продумано до мелочей.

– Точно! Продумано! Превратить меня в кровососущую особь, – вот и весь твой грандиозный план.

– Я… – Эва склонила голову. – Да, ты угадала.

Разговор шел как нельзя лучше. Когда Доун вырвется отсюда – а она непременно вырвется, потому что команда уже знает о ее исчезновении и вышлет подмогу, – то сможет воспользоваться самонадеянностью Эвы. Вампирша по крупицам выдавала информацию о жизни Подземелья, значит, надо развивать благодатную тему, вытягивая из врага побольше сведений. А потом она составит отчет для Ионы.

Неплохо? Сказано – сделано!

Мать смотрела на дочь со странным блеском в глазах. Доун с трудом вынесла ее взгляд: он был полон любви и нежности, если только такое существо, как Эва, способно на подобные чувства.

– Прости меня, – сказала вампирша. – Я не хочу, чтобы ты испытывала неловкость. Это лишь…

Эва сжала губы, ее глаза наполнились слезами. «Мотор, камера!..» Или не играет?

– Это лишь что? – Доун открутила тугую крышку бутылочки, сделала большой глоток, искоса поглядывая на Фрэнка, который в свою очередь уставился на ковер. Как ни странно, краснота на шее отца прошла, на коже не было ни пятнышка.

Не обменялся ли он с Эвой кровью?

Нет-нет, не может быть! Доун испуганно отогнала мысли о подобном развитии событий, хотя не стоило отбрасывать ни одну версию. Вдруг Фрэнк, согласно плану Эвы, уже стал одним из?…

Актриса всхлипнула и дрожащими пальцами заправила золотистую прядь волос за ухо.

– Столько лет я смотрела твои фильмы, читала о тебе статьи, узнавала новости через… не важно, через знакомых из Верхнего мира. Я невероятно тобой гордилась. Ты выросла настоящей красавицей! Ты удивительно талантлива!

Доун изо всех сил сдерживалась, чтобы себя не выдать: как часто она мечтала услышать от матери похвалу! Все эти годы она воображала их задушевные, дружеские беседы, беспечную болтовню о мальчиках и тому подобных проблемах переходного возраста…

– Прекрати разыгрывать спектакль, – оборвала ее Доун, яростно закручивая крышку. – Не нужны мне твои комплименты!

«Не надо говорить, какая я красивая и чудесная. Потому что я далеко не такая».

Фрэнк откашлялся и переступил с ноги на ногу.

– Дай матери выговориться…

Его вмешательство вызвало у Доун новую вспышку гнева.

– Сколько можно цепляться за прошлое! Пора подумать о настоящем и будущем.

У обоих на губах застыло имя «Брейзи».

Фрэнк умолк. Эх, жаль! Доун так надеялась, что он без боя не сдастся! Хотелось, чтобы отец поставил зарвавшуюся дочь на место – мол, все под контролем. Но Фрэнк ничего не сделал.

– Скажи, – обратилась Доун к Эве, испепеляя ее взглядом, – что ты делаешь, чтобы Фрэнк по ночам не вопил? Забираешься в его сознание? И что, помогает?

Вампирша, несмотря на свой болезненный вид, оказалась крепким орешком.

– Я рассматриваю это как единение двух существ. Разновидность близости между мужем и женой.

Краем глаза Доун заметила, что Фрэнк держится за шею. Вот дрянь! Она швырнула бутылку на пол и шагнула вперед, но отец удержал ее за плечи. Их цепи клацали и звенели, стукаясь друг о друга.

– Успокойся. Я расскажу что смогу, – сказала Эва. – Хорошо? Я хочу, чтобы тебе понравилось в нашем новом доме. Постепенно ты обо всем узнаешь, а пока я отвечу на любой твой вопрос.

– Эва, ты словно готовишь меня к переводу в другую школу или к какому-то иному, не менее важному событию!

Доун вырвалась из рук Фрэнка, но он продолжал идти за ней по пятам. Неужели он не понимает, что это… создание… уже не его жена?

– Печальная правда такова. – Карие глаза актрисы смотрели ласково и тревожно. – Мы на пороге войны. И если мои подозрения подтвердятся, ты окажешься в самой гуще событий. Фрэнку тоже придется принять участие в схватке. К счастью, я о нем позаботилась. Он в безопасности. Мне достанется за то, что я его забрала, но ради семьи я все вытерплю. – Она вздернула подбородок. – Я достаточно повидала. Вы для меня важнее всего на свете, важнее даже Подземелья!

Она улыбнулась Фрэнку. Доун сжалась, чуждая царившей вокруг семейной идиллии.

– Видишь ли, – продолжала Эва, – никто не знает, что Фрэнк у меня. Я столько сил положила, убеждая остальных, что он действительно исчез. Я им сказала: «Возможно, он ушел в очередной запой или отправился в путешествие, которое слегка затянулось». Они возражали против нашего воссоединения, потому что исчезновение Фрэнка ускорило бы начало войны, о которой я говорила. Но… – Она сияла от счастья как новобрачная. – Меня в конце концов выпустили из Подземелья! Я так ждала нашей встречи. Просто сгорала от нетерпения! Я нарушила все правила и наврала Мастеру, что поищу Фрэнка позднее. Он мне поверил. Я… Он ко мне благоволит и искренне считает, что интересы нашего дома дня меня значат куда больше, чем семья…

Итак, она ломала комедию перед своим… Мастером? Лишний повод не доверять Эве: раз она обманывала верховного вампира, то, не задумываясь, обведет вокруг пальца любого другого.

– Мастер всегда меня защищал от тех, кто сомневался в моей преданности, – добавила Эва. – Взамен пришлось пообещать ему, что свяжусь с Фрэнком лишь после того, как заполучу тебя, Доун. Вот что для него самое главное. Ему нужна ты.

Доун нахмурила брови.

– Почему?

– Потому что ты работаешь на чудовище.

Сперва до охотницы не дошел истинный смысл слов. Она растерянно отступала назад, пока не уперлась в диван. Доун села. Кажется, картинка начала проясняться. Иона… вечный знак вопроса, на который никогда не находился ответ. Иона… лжец и предатель, неизменно манящий и пугающе таинственный.

– Что ты имеешь в виду?

– Мастер называет его захватчиком. Он уверен, что Иона Лимпет мечтает захватить наше Подземелье, а для своих целей использует тебя.

Доун в замешательстве обернулась к Фрэнку. Он пристально смотрел на дочь – наверное, он каждую ночь слушал речи на эту тему. Отец лгал. Видимо, мать попросила его притвориться, что он ничего не знает. Скорее всего он счел, что Эва лучше объяснит дочери суть дела.

Неужели Фрэнк полностью доверяет своей жене-вампирше? Или хитро выжидает удобный момент для побега, завлекая Эву притворной покорностью и тем ослабляя ее бдительность? Он же еще на стороне Лимпета, верно?

– Бедная моя девочка… – Эва стояла в тоненьком, легком, словно облачко, платье. – Как я и обещала, неприятные объяснения с Мастером отложим на потом. Доун, ему не терпится тебя увидеть.

– Стоп! Ты меня не поняла. Я ни за что не стану вампиром! – Восклицание прозвучало категорично, но неубедительно, смазывая должный эффект.

– Станешь, – спокойно сказала Эва, как о решенном вопросе. – Ты нужна Мастеру не меньше, чем мне.

В голове Доун вихрем закрутился безумный карнавал мыслей. А может быть, эта чехарда всегда была в ее сознании. Фрагменты реальности смешались в разноцветный, хаотический калейдоскоп.

Эва приблизилась.

– Мастер любит своих детей. Когда ты войдешь в нашу семью, то почувствуешь лишь нежность и обожание.

На мгновение Доун сделала вид, что смягчилась, и сладкие увещевания Эвы ее заинтересовали.

– И каким вампиром я стану? У вас же существует несколько… подвидов?

– Разумеется. Мы достигли высокого уровня развития. Различные члены нашего общества занимают определенное место в Подземелье и имеют свои обязанности. После укуса ты станешь, как я. Мастер о тебе очень высокого мнения. Ты будешь точь-в-точь как я.

Доун вздрогнула. Но не от страха, а от острого желания стать такой же, как мать. Такой же, как мать…

Эва, видимо, догадалась о ее мыслях и подошла еще ближе.

– Ты слишком хороша, чтобы стать Обожательницей. Это низшие вампиры.

Не отдавая отчета своим действиям, Доун распахнула сознание, и Эва хлынула внутрь, просачиваясь в каждую клеточку мозга. В считанные секунды девушка поняла, как прекрасны Избранные и как чудесно присоединиться к ним. Она узнала о разыгранных смертях, превративших суперзвезд в легенды; о перевоплощениях в искусных руках доктора Вечности; о финальной стадии превращения в божественное существо… Какое-то время они обитают в Подземелье, а потом снова возвращаются в Верхний мир. «Никакой грязи, никаких страданий, – нашептывала Эва дочери, – настоящий рай. Ты всегда мечтала стать, как я. Я твоя мать, следуй за мной…»

Доун продолжала впитывать информацию: Избранный мог нежиться на солнышке, подставлять лицо жгучим лучам сколько угодно и совершенно не обгорать… Она получила ответы на множество вопросов. Она узнала, что на Мастера не действуют ни освященные предметы, ни чеснок – у него с рождения был иммунитет, который он передал по наследству всем Избранным при обмене кровью.

Эва так много ей рассказала… но не все. Доун чувствовала, что остальные тайны тоже откроются, если она позволит матери продолжить.

В полусне-полуобмороке девушка ощутила прикосновение матери, которая рыдала от радости, что дочь наконец ее впустила в свой разум. В глубине сознания нарастал рев, стремительно приближалась огромная волна-цунами, выгребая с самого дна памяти на поверхность драгоценные крупицы того, о чем нельзя забывать…

«Мы хорошие, – шелестел голос Эвы, – мы хорошие. Присоединяйся к нам».

Но волна все сильнее и настойчивее выталкивала из пучины затерянные обломки воспоминаний.

«Вспомни Иону… вспомни Брейзи… вспомни Кико…»

Мощным потоком Доун выбросило из грез в жестокую реальность, приливный вал выплеснул Эву за пределы сознания. Мать отступила, ее глаза наполнились слезами. Фрэнк тут же подлетел к актрисе и подхватил ее, бряцая цепями.

– Ты что творишь?! – воскликнул он.

Доун ответила свирепым взглядом, будто спрашивая его о том же. Отец промолчал. Девушка отвернулась: видимо, придется все начинать сначала. Угрызения совести – угрызениями совести, но Голосу доверять тоже нельзя. Надо все обдумать, собрать разрозненные фрагменты воедино, пока не получится осмысленная картинка.

Фрэнк держал Эву в объятиях, а она успокаивающе гладила мужа по груди.

– Ничего страшного. Доун нелегко сделать выбор.

На лице отца не отразилось и тени эмоции, он бесстрастно кивнул и отступил, выпустив жену. Черт бы его побрал! Почему Фрэнк не намекнет хоть словом, хоть жестом о своих планах? А может, он не хочет откровенничать с дочерью, заранее зная, что она не одобрит ход его мыслей?

– Ну что ж, – сказала Эва, разглаживая и поправляя платье, – мне пора. – Она облизнула пересохшие губы. – Джулия скоро принесет вам ужин.

По поведению матери Доун предположила, что та идет к Мастеру – подпитаться кровью. Эва ей показывала, как они поддерживают жизнь.

– Ты понимаешь, – заговорила охотница, – что мое исчезновение переполошит коллег и полицию? Тебе не приходило в голову, что поиски приведут их в твой дом? Кико достаточно умен и подскажет им, где я нахожусь.

– Я обо всем позаботилась. – Эва улыбнулась очаровательно и непринужденно, как обычно улыбалась Жаки, и ткнула в себя пальцем. – Я же актриса! – И, изменив голос, произнесла: – А наверху лежит твой мобильник.

Она разговаривала точь-в-точь, как Доун. Оказывается, Эва решила выдавать себя за дочь, на случай если позвонит Брейзи, или Кико, или… Господи, только бы вампирша попала на Голоса! Уж он-то сразу догадается об истинном положении вещей или сделает то, что обычно делал… по отношению к Доун… применит свои гипнотические штучки…

Наверное, Эву несколько тревожило собственное коварство, поэтому она быстро направилась к дверям и напоследок смущенно сказала:

– Когда будешь решать, кто хороший, а кто плохой, вспомни и о том, кто ответил на все твои вопросы, а кто скрытничал.

Намек вампирши был очевиден: кто достоин доверия – босс, хладнокровно использовавший отца как приманку, или мать, движимая желанием объединить семью?

– Мы не злодеи, Доуни, – вздохнула она.

Доун вздрогнула, услышав свое детское имя. Автоматически сработала защитная реакция. «Не раскисать!» Девушка подняла руки и тряхнула цепью, напоминая Эве, кто здесь тюремный надзиратель, а кто заключенный. Актриса печально кивнула, всем видом показывая, что иного выбора у нее просто не было – цель оправдывает средства. Затем она обернулась к Фрэнку, одарив его таким нежным, любящим взглядом, что Доун вспыхнула.

Отец оказался между двух огней: с одной стороны на него смотрела жена, с другой – дочь.

– Брейзи, – шепнула Доун, заманивая его на свою сторону.

Неожиданно на нее налетела Эва и схватила за грудки.

– Не смей…

Тут мать осознала весь ужас своего поведения, мягко отпустила Доун и вызывающе вздернула голову.

– Не смей произносить это имя в моем доме.

Актриса горестно вздохнула, словно Фрэнк изменил ей самым подлым образом, да еще и дочь посмела полюбить постороннюю тетку. Эва вышла, громко хлопнув дверью.

Ушла к кровососам, куда же еще! Бесшумно проскользнет в Подземелье, к своей настоящей семье, как и все Избранные.

Глава 21
Суперзвезда

Сегодня ночью неизвестный заключил сделку века.

В этот раз он сидел в арендованном автомобиле, тщательно следя за тем, чтобы его отпечатки нигде не остались. Убийце-вампиру даже не пришлось выискивать жертву на парковке аптеки «Вэлью-Шоп». Нет, следующее убийство будет совсем другое, потому что…

Вчера вечером, когда неизвестный выходил из квартиры Анни Фоксуорт, его схватили «Слуги» – так они именовали себя в Подземелье. Слава Богу, все сложилось как нельзя лучше: его привели к «Мастеру», и тот сделал ему потрясающее предложение.

Неизвестный до сих пор не мог поверить. Вампир. Настоящий вампир!

– Слава… – убежденно промолвил повелитель. В его глазах неизвестный прочел обещание. – Мы наслышаны о виртуозных убийствах и желаем направить твой талант в нужное русло. Видишь ли, в нашей власти сделать так, что о тебе узнают в каждом доме. Это истинная правда. Если ты справишься с поставленной задачей, о Ли Томлинсоне никто больше не вспомнит. – Он ласково улыбнулся, точно сошедшее с небес божество. – Ты навсегда останешься в памяти людей. Ли – мимолетная искра в ночи, а ты станешь звездой.

Неизвестный не устоял перед искушением: слава, известность, внимание прессы… Кроме того, он превратится в удивительное существо, такое же, как Мастер. Ему пообещали все. Ли Томлинсон превратится в ничто.

Единственная загвоздка заключалась в том, что сегодняшнюю жертву назначил Мастер. Предстоящее убийство он называл «услугой», которая принесет пользу всему сообществу, в том числе и самому неизвестному. Нынешняя охота не щекотала нервы и не доставляла подлинного удовольствия, какое он обычно испытывал, выходя на «настоящее» дело. Но в конце концов, как только он выполнит просьбу Мастера, ему откроется доступ в Подземелье – и тогда неизвестного ждет переживание, куда более волнующее, чем радость от процесса убийства.

Последний рывок – и неизвестный обойдет Томлинсона.

Убийца наблюдал за жертвой. Женщина вышла из магазина бытовой техники и направилась в сторону парковки, к машине. Взыграла кровь. Ладони вспотели, и оружие – электрошоковый аппарат «Тазер» – скользило в руке.

Жертва нужна вампирам живой.

По крайней мере сначала.

Представление разыграется на глазах у публики – и рейтинг просмотров подскочит до небес. Неизвестный исполнит свою лебединую песню, а потом уйдет в Подземелье на заслуженный отдых и будет по-настоящему пить кровь. Ее вкус он уже распробовал.

Неизвестный взглянул в окно: жертва подошла к автомобилю. В одной руке женщина держала ключи, а что во второй – не было видно.

Убийца надел клыки и удостоверился, что сидят они крепко. Он их купил через чужую кредитку в интернет-магазине для готов.

Открыл дверь машины… Бесшумно, совсем бесшумно… Взгляд прикован к цели. Парик в сторону. Голова гладко выбрита, чтобы не оставить ни волоска на месте преступления. Одежда черная, совершенно обычная – глазу не за что зацепиться.

Ли Томлинсону таких высот никогда не достичь. Мастер рассказал неизвестному, что Ли мечтал стать вампиром и лишь ради этого пошел на убийство.

Неизвестный, чувствуя свое превосходство, под покровом темноты тихо крался к жертве.

За пределами парковки стояли Слуги и следили, чтобы все прошло гладко. Нынешнее убийство было слишком важно.

Ли Томлинсон никогда больше не заговорит с неизвестным свысока. У него не будет на это права. Чтоб он сдох! Черт бы его побрал за…

Перед внутренним взором замелькали жестокие картинки: Ли заламывает ему руку, приговаривая: «Я сильнее и умнее. Тебе никогда не стать таким. Я – знаменитый Ли Томлинсон, а ты – никто». Неизвестный кусал подушку, рот его наполнился слюной, тканью, хлоркой; живот скользил по матрацу при каждом толчке…

Он помотал головой, стряхнув наваждение, подобрался к жертве номер три поближе, и… Замер, уловив запах жасмина. Мастер предупреждал, что могут быть задействованы иные силы. Задержка вышла недолгой – Избранный, что дежурил неподалеку, поймал призрака.

Неизвестный стремительно бросился к жертве.

Женщина почувствовала опасность и мгновенно обернулась, выхватив из-под пиджака пистолет. Неизвестный предупредил ее движение – быстро пригнулся и выстрелил из «Тазера». Жертва, корчась, упала на землю…

С этого момента статус неизвестного изменился.

Он больше не «никто» – он вампир. Он – настоящая, великолепная звезда!

Ли Томлинсону никогда не достичь его высот.