Текст книги "Клуб Одиноких Сердец"
Автор книги: Крис Манби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
– Не надо, – упавшим голосом прошептала Руби. – Все мужики сволочи.
Но почему же она так упорно ищет своего единственного? На столе затрезвонил телефон. Руби схватила трубку.
– Слушаю, – рявкнула она.
– И на кого же мы так гневаемся? – весело поинтересовалась Лу.
– Ой, Лу, как хорошо, что ты позвонила, – обрадовалась Руби.
– Ты скучала по мне, детка? – томным басом произнесла Лу. – Послушай, Руби, что я хотела сказать: думаю, нам все же не стоит так сразу отказываться от моего плана. Давайте хотя бы попытаемся. Я уже составила текст для Мартина. По-моему, здорово получилось. И если мы…
– Лу, как ты считаешь, мы могли бы устроить первую встречу где-то через месяц? – не дослушав подругу, нетерпеливо перебила Руби.
Лу даже растерялась от такого неожиданного напора.
– Если не тянуть с подачей, то можно и раньше; недели через две.
– Отлично, я сегодня же напишу твое объявление, – пообещала Руби.
– Что вдруг такая спешка? – спросила удивленная Лу.
– Время не ждет, – отрезала Руби.
Как только Лу отключилась, Руби кинулась звонить Мартину.
– Ты уже составил мое объявление? Что ты написал обо мне? – накинулась на него Руби. – Марти, отнесись к делу серьезно, это не игра.
– Подожди, так мы все же участвуем в брачной афере?
– Да! – выпалила Руби.
– Ну-у, – неуверенно протянул Мартин, – вообще-то я пока ничего не написал, все утро был занят…
– Он был занят, – прошипела Руби. – Чем? Играл в «Майнсвипер»? Неужели так трудно черкануть пару строк о своей самой близкой подруге? Ты же у нас считаешься виртуозом слова, в писатели собираешься податься. Так вот что я тебе скажу, господин литератор, ты – бездарный бумагомаратель!
Мартин расхохотался.
– Руби, что на тебя нашло? Хочешь – пожалуйста, я составлю текст. Прямо сейчас. О, я уже чувствую трепет вдохновения. Мой ум судорожно ищет подходящее…
– Если в моем объявлении появится «судорожно ищет» или другие подобные метафоры, клянусь, я отрежу тебе яйца ржавым перочинным ножом!
– Тогда прекрати вести себя как припадочная истеричка. Что случилось?
– Флетт приходил! – прорычала Руби. – Он встречается с Имоджен Мосс. Я могла бы и догадаться. Она всю неделю как-то странно на меня посматривала.
– Может, у нее проблемы с контактными линзами, – предположил Мартин.
– Они любовники! – взорвалась Руби. – Флетт сам признался. Гад! Я знала, что он кусок дерьма, но не думала, что такой большой. А тут еще, как ча-зло, надвигается наша офисная вечеринка. Представляешь, они заявятся сладкой парочкой, а я приду под ручку с этой мрачной грымзой Лиз Хейл. Кошмар! Нет, такого позора я не переживу.
– Не переживешь? – встревожился Мартин. – А я-то подумал, у тебя нашли смертельную болезнь и осталось бедняжке Руби не больше трех месяцев, но перед кончиной она желала бы еще разок испытать оргазм и позвонила старине Мартину, дескать, помоги, друг!
– Все шутишь? А мне не до смеха. Не могу же я в самом деле идти с женщиной.
– Возьми меня, – предложил Мартин. – Я всегда к твоим услугам.
– О да, ты сразишь Флетта наповал.
– Ну хорошо, они знают, что я твой друг, но мы могли бы прикинуться, будто наша дружба плавно переросла в любовь. Обещаю, я буду стараться на совесть.
– Идиот, клоун в дурацком колпаке, – обозвала его Руби. – А мне нужен блестящий кавалер. У тебя, поди, и костюма-то приличного нет, разве что пара носков от Ральфа Лорена.
– Большое спасибо, – обиделся Мартин. – Так и напишу в твоем объявлении: вместо «душа нежная и романтическая» – «черствая и жадная акула, охотится за богатым женихом».
Руби обозвала Мартина никчемным графоманом и повесила трубку, но тут же пожалела о своей грубости. Теперь-то уж Мартин наверняка отомстит и подаст ее объявление в «Лут» – журнал для бизнесменов и финансистов.
8
К счастью для Руби, Лу тоже отлично знала характер Мартина и сразу же предупредила и припугнула его: «Если ты только посмеешь отправить объявление Руби в какую-нибудь паршивую газетенку, которую читают одни полудурки и сутенеры, будь уверен, я устрою тебе свиданьице с такой каргой – до конца жизни останешься импотентом и заикой».
– Да ладно, ладно, – воскликнул Мартин, – я помещу его в респектабельную «Файнэншел таймс», субботнее приложение. Годится?
– Конечно нет!
– Почему? – искренне удивился Мартин. – Газету читают состоятельные люди – банкиры, топ-менеджеры и прочие солидные «денежные мешки».
– Чопорные консерваторы, чьи интересы сводятся к игре в гольф в приличном загородном клубе да охоте на лис.
– Точно, ведь Руби нравится именно такой тип мужчин.
– Именно такой тип и разбил ей сердце. Я надеялась немного изменить ее вкусы и на этот раз попробовать что-нибудь другое: веселого симпатичного парня, без проблем и комплексов, примерно одного с ней возраста – словом, нормального человека.
– Ты имеешь в виду читателя «Гардиан»? Парень, которого волнуют проблемы озоновых дыр и вопросы экологии?
– Я имею в виду молодого мужчину, который не был женат и на чьей шее не висит куча детей. Так и быть, я помогу тебе разобраться с ответами. – Лу тяжело вздохнула. – Иначе наша Руби опять вляпается в историю.
– Почему ты считаешь, что я не смогу подобрать ей достойную пару? – с вызовом спросил Мартин.
– Просто хочу быть уверена, что ты не отдашь ее в лапы очередному Флетту.
– Хорошо, согласен. А что я получу взамен?
– А взамен я подыщу тебе девочку, как минимум, со средним образованием, – лаконично ответила Лу. – Скажи, что конкретно ты собираешься написать в объявлении?
Мартин откашлялся.
– Что-то вроде: «Симпатичная, умная, пиар-менеджер, стройные длинные ноги, чудесно сочетающиеся с пышной темно-каштановой гривой. Ищет молодого, жизнерадостного, интеллигентного мужчину; если вы можете стать моим Дарси, я стану вашей Элизабет Беннет[3]3
Герои романа Джейн Остин «Гордость и предубеждение».
[Закрыть]». Ну, и там – пишите письма, фото, п/я такой-то.
Лицо Лу расплылось в улыбке. Как точно Мартин описал ее лучшую подругу, с какой теплотой и нежностью, хотя лошадиные термины немного смущали.
– Мне нравится, получилось ярко и живо, столько интересных метафор, – похвалила Лу. – Тебе никогда не приходила в голову мысль попробовать себя в писательстве?
– Странно, что ты меня об этом спрашиваешь, – ответил Мартин.
В квартире Мартина не нашлось тряпки для пыли, поэтому он стянул с ноги носок и смахнул им пыльную паутину, толстым слоем опутавшую его многострадальный компьютер. Мартин внимательно обнюхал носок. «Пора стирать, – решил он. – Носки я не менял с пятницы, а сколько же месяцев я не прикасался к компьютеру?» Сердце Мартина сжалось от чувства, похожего на вину.
«Клик», – раздался легкий щелчок, Мартин с трепетом открыл кейс, словно перед ним был не компьютер, а сундук, доверху набитый сокровищами, и нажал давно омертвевшую кнопку «вкл». Машина издала какой-то придушенный писк, очнулась на мгновение и, полыхнув зеленым экраном, вновь погрузилась в черное забытье. Неудивительно, за время многомесячной спячки батарейки наверняка сели. Не беда, надо всего лишь подсоединить адаптер к основному выходу и…
«Ничего не понимаю». Мартин пошарил на полке, куда сам же и сослал свое чудо техники. В тот злополучный день он шесть часов пялился в экран, с трудом выдавил несколько невразумительных предложений и, в ярости захлопнув крышку, отправил и компьютер, и адаптер в шкаф на верхнюю полку. Но адаптера на месте не оказалось. Не было его и в ящике с писательскими аксессуарами. Мартин выгреб на стол ежегодник «Писатели и художники» за 1988 год, две пачки девственно чистой бумаги, два новых картриджа для принтера и три блокнота формата А5 с тонко разлинованными страничками, одна из которых была едва тронута его вдохновенным пером.
Может, адаптер валяется в кладовке под лестницей, где Мартин хранил пылесос, сломанный тостер и прочий электрический хлам, включая и фен, некогда принадлежавший Вебекке – его бывшей картавой подруге? Однажды, месяца через два после их знакомства, Вебекка притащилась в пятницу вечером с феном и свежей, только что купленной упаковкой трусиков «неделька». «Похоже, в твоей квавтиве я бываю чаще, чем у себя», – проквакала Вебекка. Он понял – это начало конца.
Мартин содрогнулся при воспоминании о Вебекке, слоняющейся по его дому, и поскорее затолкал фен обратно в коробку с разными безделушками, предназначенными для воскресной распродажи, если, конечно, удастся проснуться в воскресенье раньше полудня. Полчаса спустя Мартин пришел к выводу, что адаптера в квартире не было. И тут он вспомнил.
«О нет, нет, пожалуйста, только не это!»
Догадка настигла Мартина, когда он рылся в шкафу под раковиной. Словно громом пораженный, он замер и медленно осел на пол.
– Мавтин, ты вскове васкаешься, но будет поздно, – вскричала Вебекка, когда он в панике бежал из ее квартиры в Брикстоне, которую она снимала на пару с еще одной занудой-аспиранткой.
– Сомневаюсь, – уверенно заявил Мартин.
Вновь прижать к себе рыхлое тело Вебекки и чувствовать, как горячие липкие пальчики гладят его по волосам, и слышать над ухом детский лепет: «Мавти, вадость моя, я люблю тебя ствастно...»
Нет такой силы, которая заставила бы Мартина вернуться. Но адаптер – вот она, ахиллесова пята…
– Какой у тебя компьютер? – с ходу рубанул Мартин, не дав Лу договорить свое «алло».
– IBM. А что?
– Он совместим с «Toshiba»?
– Навряд ли, – усомнилась Лу и толково объяснила, выдав страшную коммерческую тайну: – Они строго следят за тем, чтобы у компьютеров не было взаимозаменяемых частей, иначе клиенты смогут сэкономить на ремонте кучу денег. А что случилось с твоей машиной, сдохла от перегрузки?
– Ха-ха-ха, – горько рассмеялся Мартин. – Батарейка села.
– Так заряди ее, просто возьми… – начала Лу.
– Да знаю я, что надо взять, но у меня нет адаптера.
– Куда же он подавался?
– Я одолжил его Вебекке.
Лу едва не задохнулась от хохота.
– Ага, вот и настигла тебя кара небесная. Вспомни-ка, как жестоко ты обошелся с бедняжкой Вебеккой.
– Беняжка Вебекка оказалась буйнопомешанной.
– А ты чего ждал? Сказать девушке, что скорее ляжешь в постель с Саддамом Хусейном, чем согласишься еще раз взглянуть на нее в голом виде, – тут у любой крыша съедет.
– Я так сказал? – не поверил Мартин.
– Да. Во всяком случае, это то, что мне передала Вебекка.
– Когда?
– Когда звонила посреди ночи и три часа рыдала в трубку, умоляя помочь ей вернуть «довогого Мавтина».
– Ужас. Лу, извини, я не думал, что она… Послушай, а ты не могла бы позвонить ей и попросить вернуть мой адаптер?
– Что-о?! Надеюсь, ты шутишь?
– Лу, пожалуйста, – взмолился Мартин. – С меня пиво – пинта, две, три…
– Дор-рогой Мар-ртин, тебе придется купить целую пивоварню, прежде чем я соглашусь снять трубку и позвонить твоей шизанутой любовнице. Почему бы тебе не нанять грабителя? Кстати, вместе с твоим адаптером он мог бы прихватить и мои компакт-диски. – Лу с досадой вспомнила, что Вебекка утащила и ее любимый альбом, который она дала послушать Мартину.
– Великолепная идея. И как я сам не додумался? – сухо сказал Мартин. – Ну почему так – в кои-то веки ко мне приходит вдохновение, и на тебе – полный облом.
– Никаких обломов. Ты не пробовал утолить свой писательский зуд старым добрым способом?
– Как это? – не понял Мартин.
– Перо и бумага.
– Фу-у, это так долго и муторно.
– Но, похоже, сегодня у тебя нет иного выбора, мистер Шекспир.
Мартин позвонил еще нескольким друзьям, но в результате вынужден был согласиться с Лу – придется писать от руки или… или позвонить Вебекке.
Достав один из чистых блокнотов, он вывел в верхнем правом углу дату, и – рука зависла над страницей – в воображении Мартина нарисовалась сияющая картина: его будущий биограф бережно перелистывает странички и со слезами на глазах благодарит судьбу за счастливое стечение обстоятельств, вынудившее великого Мартина Эшкрофта написать свой первый гениальный роман от руки.
Полчаса спустя Мартин все еще грыз кончик шариковой ручки. Образ восторженного биографа, склонившегося над его записками, как-то незаметно потускнел, а старомодный метод письма утратил свое очарование; насколько же велика связь между творческой мыслью и техническим способом ее выражения. Мартин понял, что увяз окончательно.
Он взглянул на часы – уже восемь. У Мартина было три пути – какой выбрать? Можно дальше сидеть за кухонным столом и до боли в глазах таращиться на белый лист; можно отправиться в бар, вот уж подружки вволю поизмываются над ним: «Как идет работа над шедевром? Поди, уже до эпилога добрался?»; а можно, скрепя сердце и стиснув зубы, позвонить Вебекке.
Вебекка. Не съест же она его. После их разрыва прошло семь месяцев, целый футбольный сезон. И встречались-то они всего пару месяцев. Даже если принять теорию Руби, согласно которой для полного «выздоровления» требуется в два раза больше времени, чем длился сам роман, и то Вебекка уже наверняка пришла в себя. Возможно, у нее появился новый бойфренд, уговаривал себя Мартин. Возможно, мы даже станем друзьями. Почему бы и нет? Спокойно оглянемся на то, что было, и от души посмеемся над собой. Ну, в крайнем случае сможем же мы хотя бы договориться о встрече и мирно передать друг другу нашу священную собственность, не привлекая к процессу адвокатов и судебных приставов.
Убедив себя в возможности мирного решения проблемы, Мартин открыл записную книжку. Хорошенькая такая маленькая книжечка, обтянутая черной кожей, фирменная вещица от «Смитсона». Пару лет назад Руби подарила ее на Рождество. На обложке красовалась тисненая надпись: «Блондинки, брюнетки и рыжие».
«Подходящая надпись, – заметила Руби, вручая подарок. – Ты ведь у нас не очень разборчив и не капризен».
Мартин поймал себя на том, что ищет телефон своей бывшей подруги под буквой «В», и крайне удивился, не обнаружив там никакой «Вебекки». Конечно же, она значилась под литерой «Р» – «Ребекка Робертс». Что за неудачное имя для картавой девушки. И о чем только думали ее родители? Ах да, в то время они не могли знать, что у их дочери будет дефект речи. Но сама-то Вебекка чем руководствовалась, когда выбирала темой своей диссертации непроизносимое: «Васовая дисквиминация и пвава национальных меньшинств»? Или когда поселилась на «Вобинзон-воуд, твидцать тви»? Лу долго потешалась по этому поводу: «Надо же, адресок как нарочно, – Робинзон-роуд, тридцать три».
«Семь-шесть-четыве-тви-тви». – Мартин набрал номер.
– Вебекка? – Мартин кашлянул. – Ребекка? Это ты?
– Да, вевно, Вебекка Вобевтс у аппавата, – официальным тоном произнесла Ребекка Роберте. – Позвольте узнать, с кем я вазговавиваю? (Разговариваю?)
– Это Мартин. Мартин Эшкрофт. Помнишь такого?
В трубке послышался болезненный вздох.
– Мавтин? – сдавленным шепотом переспросила Ребекка.
– Да, привет, – бодро поздоровался Мартин. – Как дела? Решил вот позвонить, узнать, как…
– А-а-а-а, ты-ы-ы, – всхлипнула Ребекка, словно ее ударили в солнечное сплетение. – Мевзавец! Да я… я до сих пор пвинимаю «Пвозак»! (Принимает «Прозак» – что-то от нервов?)
– Боже мой, Ребекка…
– Не смей, мне не нужны твои извинения. Поздно! Ты не звонил, не отвечал на письма, ты выкинул меня из своей жизни. Я певежила неввный свыв.
– Нервный срыв?
– Мне пвишлось оставить унивевситет, диссевтацию… Тви месяца в «Пвайови»…
«Прайори» – клиника, где лечатся все звезды шоу-бизнеса. Мартин был потрясен и едва не спросил, кого она там видела, но вовремя прикусил язык, решив, что вопрос может показаться бестактным.
– Тви месяца в клинике, еще тви месяца на таблетках, – завывала Ребекка, – и сейчас, когда я начала пвиходить в себя, ты звонишь и спвашиваешь, как дела. Плохо, очень плохо, и все благодавя тебе.
– Извини, – пролепетал Мартин, – я не знал.
Неожиданно Ребекка смягчилась.
– Мавтин, почему ты ушел? Ведь между нами была такая тонкая духовная связь. Но тепей ты понял, ты одиноко блуждал в веальном миве и понял, что мы созданы двуг для двуга. И ты вевнулся. Да, Мавтин?
– Ну, вообще-то… – начал Мартин.
– Ах, я знала, когда-нибудь это случится. Однажды я подниму твубку и услышу твой голос. О-о, я готова была вазоввать тебя в клочья. (Разорвать меня?)
– Я знаю, – робко вставил Мартин.
– Ты не заслуживаешь пвощения, но я дам тебе еще один шанс. Нам надо о многом погововить, но я вевю – мы сможем найти путь к…
– Ребекка, подожди, я…
– Не ожидал, что я буду столь невозмутима и хладноквовна? (Будет хладнокровна?) И тем не менее…
– Ребекка, – Мартин сделал глубокий вдох, – я звоню, чтобы попросить тебя, – на другом конце провода повисла напряженная тишина, – вернуть мой адаптер.
– Ты звонишь, чтобы… что?
– Адаптер. Помнишь, он остался у тебя? А у меня твой фен. Я подумал, мы могли бы встретиться и вернуть друг другу наши вещи. Где-нибудь в кафе, посидим, поболтаем, – поспешно добавил Мартин, как будто речь шла о простой дружеской встрече.
– А-а-а-у-у-у-ва-а-а… – зашлась Ребекка.
О господи. Мартин прикрыл глаза, пережидая сиреноподобный вой, но минуты через три понял: Вебекка «зависла» надолго, однако трубку бросать не собирается. Не оставалось ничего другого, как только отключиться самому.
Лу была права: брошенная женщина – это женщина, которая никогда не вернет твой адаптер.
Мартин откинулся на спинку стула, чувствуя, как внутри клокочет раздражение. Он никогда не напишет роман, никогда! До конца жизни он обречен прозябать в «Сатире», так и зачахнет перед компьютером, с утра до ночи играя в «Майнсвипер», – крушить врага, покуда палец не отвалится… Минутку!
В голове у Мартина точно бомба взорвалась.
Он схватил пиджак, пихнул в карман пластиковую карточку-пропуск в здание «Интернейшнл мэгэзинс», выскочил из дома и со всех ног помчался к станции метро.
9
Обычным днем сбора друзей в «Зайце и Гончих Псах» была среда, но сегодня, в понедельник вечером. Руби запросила созыва внеочередного саммита по разрешению кризисных ситуаций в связи с ужасными событиями прошедшего дня. Лу попыталась успокоить подругу по телефону.
– Руби, я прекрасно понимаю, как невыносимо каждый день встречаться с Имоджен, но ты не можешь требовать ее увольнения только за то, что девица увела у тебя любовника. Боюсь, Европейский суд по правам человека тебя не поддержит.
– Но они предали меня, – заныла Руби.
– А ты представь, каково было жене Флетта, когда он начал встречаться с тобой? Потом он бросает тебя и переключается на Имоджен, а еще через неделю он бросит Имоджен ради девочки-школьницы. Вот тут-то ты и «стуканешь» на него за развращение малолетних, – пошутила Лу, стараясь хоть как-то развеселить подругу.
– Не смешно, – отрезала Руби.
– Ой, извини, мне звонят по другой линии. Пока. До вечера.
Порой Лу казалось, что она выступает в роли мамочки-наседки. То Руби с флеттовской трагедией, то Мартин с дурным фарсом. У него, видишь ли, вдохновение. Лу, срочно помоги вернуть адаптер. Вместо того чтобы просто пойти в магазин и купить новый. Даже не извинился толком за причиненные неудобства. После его разрыва с Вебеккой несчастная девушка два месяца донимала Лу звонками и дома, и на работе, а он так и не соизволил поговорить с ней и положить конец мучениям бедняжки, и Лу, кстати, тоже.
Лу не жаловалась, она с радостью готова помогать друзьям, но иногда так хочется, чтобы рядом был человек, с которым можно поделиться собственными проблемами и переживаниями. Однако никто из прежних мужчин не вызывал у Лу ностальгических воспоминаний. Почему-то многие из них считали, что после месяца красивых ухаживаний они имеют право требовать от нее бесконечной благодарности и готовности быть не только хорошей любовницей, но и сердобольной нянькой, поварихой, прачкой и секретаршей одновременно. Лу покачала головой, вспомнив, как однажды специально взяла выходной и целый день просидела в квартире такого вот бойфренда в ожидании мастера по ремонту стиральных машин. А когда выяснилось, что хилая «Zanussi» ремонту не подлежит, парень не помчался покупать новую. Зачем? Гораздо удобнее приходить со своим грязным барахлом к Лу и, развалясь на диване перед телевизором, щелкать пультом, пока она возится со стиркой.
Порвав с последним любовником, Лу вдруг поняла: ее жизнь стала значительно лучше и проще – меньше стирки, меньше грязной посуды, и телевизионный пульт в полном твоем распоряжении, смотри что хочешь и когда хочешь, потому что рядом не сидит маньяк, беспрерывно скачущий с канала на канал, точно лабораторная крыса, которая жмет на кнопки в ожидании награды. И почему, выхлебав целую пинту молока, надо пихнуть в холодильник пустую коробку? Как напоминание для Лу? «Видишь, в доме нет молока, пойди купи».
Нет уж, если Лу когда-нибудь и решится вновь пожертвовать своей свободой, то только ради совершенно особенного, исключительного мужчины.
Но как его узнать? Вот вопрос. Все говорят: «Встретишь своего мужчину и сразу поймешь – это Он!» Угу, Джастин, тот, что повадился таскать к Лу свое грязное белье, поначалу казался именно таким – особенным: симпатичный, умный, веселый, работает в приличной фирме. Понадобился целый год, чтобы понять: парень – обычный самодовольный эгоист, считающий, что только он занимается настоящим делом, а работа Лу – это так, ерунда, так что в свободное время она может и постирать.
Итак, первое впечатление обманчиво. Внутренний голос, шепчущий: «Это Он!», тоже, бывает, ошибается. Что же делать? У Эрики, приятельницы Лу, с которой они вместе работали в издательстве, на этот счет была своя интересная теория.
– Ты же не станешь брать на работу человека, пришедшего, что называется, «с улицы», без рекомендательных писем от предыдущих работодателей. То же самое и здесь – будь любезен, предоставь отзыв-характеристику от своих бывших партнерш. Почему мы должны пускать в свою постель неизвестно кого?
– Потому что иначе мы до скончания века будем спать в одиночку, – резонно заметила Лу. – Ты представляешь, какой отзыв может дать бывшая любовница?
– Да-а-а, об этом я как-то не подумала, – нахмурилась Эрика.
– Рекомендации твоих друзей – совсем другое дело, – с жаром сказала Лу и вкратце изложила стратегический план действий под названием «Клуб Одиноких Сердец». – Я знаю их обоих лучше, чем они знают сами себя, и убеждена, что смогу найти подходящую женщину для Мартина.
– А ты уверена, что Руби сможет найти подходящего мужчину для тебя? – спросила Эрика.
В памяти Лу возникло лицо чудесного незнакомца из метро. Она покачала головой: «Не уверена».
После работы Лу отправилась в бар на встречу с друзьями. С того памятного утра каждая поездка в метро превратилась для нее в волнующее путешествие. «Это глупо, глупо, прекрати», – каждый раз повторяла Лу, но ничего не могла с собой поделать; с замирающим сердцем она сбегала по эскалатору и оглядывала платформу в надежде увидеть знакомое лицо. Вот и сегодня, заметив светловолосую голову, Лу вздрогнула и почувствовала, как внутри разлилась пустота, а к горлу подкатил комок. Это просто наваждение какое-то. Лу с трудом перевела дыхание. Удивительно, что с ней происходит? Лу никогда не верила в любовь с первого взгляда, в знаки судьбы и прочую мистическо-романтическую чушь. Но тогда отчего же так колотится сердце и почему все внутри обрывается? Лу стала ездить на метро даже в тех случаях, когда быстрее было бы пройти пешком. А что, если это любовь, единственная настоящая любовь всей жизни? И она упустила свое счастье. Лу поймала себя на том, что нервно кусает ногти (привычка, от которой ей с трудом удалось избавиться всего лишь год назад).
– Я упустила свое счастье, – драматически изрекла Руби, грохнув по столу пустым стаканом. – Моя душа истерзана и разбита. После Флетта я больше никогда не смогу доверять мужчинам. Никогда и никому.
– Глупости, – сказала Лу. – Подожди, начнут приходить ответы на наши объявления, и все наладится.
– Что он написал обо мне? – спросила Руби, когда Мартин отошел к стойке за новой порцией пива. – Надеюсь, ты не позволила нашему писателю ввернуть что-нибудь вроде «доведенная до отчаяния, потерявшая всякую надежду»?
– Не волнуйся, текст что надо. Мартин дал очень точное и верное описание.
– Верное, – Руби утвердительно кивнула, – как раз и означает «девушка в безысходной тоске, на грани нервного срыва».
Мартин вернулся к столику и криво ухмыльнулся, уловив последнюю фразу Руби.
– Как идет работа, мистер Шекспир? – вежливо поинтересовалась Лу.
– Пишу книгу, – гордо ответил Мартин.
– Серьезно? Пером по бумаге?
– Не-а, на компьютере в офисе.
– Понятно. Следовательно, адаптер вернуть не удалось?
– Не удалось. Вместо адаптера Вебекка пришлет мне счет из нервной клиники.
– Шутишь? – воскликнула Руби. – Все еще тоскует по тебе?
– Сама же говорила, «выздоровление» тянется в два раза дольше, чем сам роман.
– В таком случае я обречена страдать до сентября, – всхлипнула Руби.
– Брось, все может измениться в один день, – жизнерадостным голосом сказала Лу.
– Ага, к примеру, завтра меня переедет автобус, – мрачно буркнула Руби. – И конец моим мучениям.
– Или на верхней площадке того же автобуса ты встретишь мужчину своей мечты, – не сдавалась Лу и, не выдержав, рассказала свою историю о мимолетной встрече с чудесным незнакомцем.
– Ты должна была побежать вслед за ним. – Руби пристукнула кулачком по столу.
– И опоздать на работу. А потом, где гарантия, что он захотел бы со мной разговаривать. Приставать к совершенно незнакомому человеку – дайте мне ваш телефон. В лучшем случае на тебя посмотрят, как на психа, а то еще и получишь зонтиком в глаз.
– Не-ет, – протянула Руби, – не думаю. Мартин, как бы ты повел себя в такой ситуации?
– Я был бы польщен до глубины души, – серьезно сказал Мартин. – Девчонки, вы даже не представляете, как трудно нам, мужчинам. Подходишь к понравившейся девушке, а у самого душа в пятки уходит – что сказать, как она отреагирует? Улыбнется или влепит пощечину?
– Вот видишь, – встрепенулась Руби. – А я что говорю? Мужчинам нравится, когда женщина сама проявляет инициативу.
– О, я не сомневаюсь, – улыбнулась Лу.
– Ну, и как же выглядел мужчина твоей мечты? – живо заинтересовалась Руби.
– Высокий, стройный, светлые пушистые волосы, одет в темно-синий костюм.
– Потрясающее описание, – саркастически хмыкнул Мартин. – В метро в час пик такой сразу бросается в глаза.
– Я не знаю, в его внешности не было ничего примечательного. Но нас словно тянуло друг к другу, какая-то необъяснимая сила. И его глаза… Когда наши взгляды встретились, и мне, и ему показалось, что мы знаем друг друга давно, целую вечность.
Мартин склонил голову набок и, прижимая к подбородку воображаемую скрипку, заиграл лирическую мелодию.
Но Руби отнеслась к рассказу Лу не столь цинично.
– Лу, это кризис среднего возраста, трудная полоса в жизни женщины. Скоро ты начнешь верить в гороскопы и будешь ходить на свидания, только когда полная луна стоит в третьем доме Скорпиона.
– Ну уж до полного умственного расстройства не дойдет, – успокоила Лу встревоженную подругу. – Но, если честно, я по-настоящему расстроена. Если бы не вся эта дурацкая суета, кто знает, все могло бы сложиться иначе. – Лу тоскливо посмотрела на дверь, словно ждала – вот сейчас ветер судьбы распахнет створки, и ее таинственный незнакомец появится на пороге. – Лондон огромный, жестокий и равнодушный город. Боюсь, мы никогда больше не встретимся.
– Почему же! – взволнованно заговорила Руби. – Если каждое утро ты будешь ездить в одно и то же время…
– Что я и делаю ежедневно в течение последних шести лет, но раньше я никогда не встречала этого человека.
– Ты хочешь сказать – не замечала. Это большая разница. Однако теперь ты иными глазами смотришь на мир, и между вами возникла особая связь. Вы обязательно встретитесь. И тебе нужно будет просто улыбнуться и сказать: «Доброе утро». Оглянуться не успеешь, как ваша история превратится в волшебную сказку, одну из тех, о которых пишет «Ивнинг стандард» в День святого Валентина, пытаясь внушить нам, что Лондон не такой уж и бессердечный город.
Собственная фантазия привела Руби в восторг, она даже ладошками прихлопнула.
Лу пожала плечами.
– Очень может быть… но верится с трудом.
Шагая рядом с Мартином к автобусной остановке, Руби улыбнулась и удовлетворенно кивнула – наконец-то проблема с объявлением решена. Самой бы ей ни за что не составить толкового текста. Как описать подругу? Руби не знала. И уж чего она совершенно не могла вообразить – какой мужчина подошел бы Лу.
На последней странице журнала «Тайм аут» под колонкой обычных брачных объявлений печатался специальный раздел «Однажды мы встречались». Руби и раньше, еще до вступления в «Клуб Одиноких Сердец», читала этот раздел. Ей нравилась сама идея: человек ищет кого-то, с кем виделся мельком, но не может забыть случайную встречу. Открывая журнал, Руби с трепетом, похожим на ожидание очередного шара в лотерее, первым делом просматривала «Однажды мы встречались». А вдруг она наткнется на свое собственное описание. Что, если и ее образ, мелькнувший в толпе на станции «Ватерлоо», запал кому-то в душу, и человек разыскивает поразившую его девушку?
Итак, решено, она даст объявление в «Тайм аут». Руби охватило радостное волнение. Как же удивится Лу! Придет на свидание, и – о диво! – перед ней предстанет он – загадочный незнакомец из ее снов, на встречу с которым Лу уже и не надеялась.
Руби не замедлила поделиться с Мартином своим феерическим замыслом.
– А как ты опишешь Лу? Ты же не знаешь, что на ней было надето.
– Полагаю, вечером она была в той же одежде, что и утром. Ты не помнишь, Лу пришла в бар сразу после работы?
– По-моему, да.
– И в чем она была?
Мартин пожал плечами.
– Ты меня спрашиваешь? Мы, мужчины, на такие вещи внимания не обращаем. Даже если женщина придет завернутая в мешок из-под картошки, мы не заметим до тех пор, пока у нее из прорези не вывалится грудь.
Руби прикусила язык, узнав собственное обвинение в адрес мужчин.
– Ну, – сердито спросила она, – в тот вечер ты ничего такого не видел?
Мартин сосредоточенно потер подбородок, обдумывая поставленный вопрос.
– Нет, вроде ничего такого не было. – Вдруг глаза Мартина загорелись, словно он только что заново осознал закон Архимеда. – На ней была мини-юбка. Я отчетливо помню, как разглядывал ее коленки.
– Ма-артин!!!
– Ничего не могу с собой поделать, – виновато улыбнулся Мартин. – У Лу потрясающие колени.
Руби глянула на свои колени, довольно тощие и бугристые, и побыстрее прикрыла их подолом юбки.
– У тебя тоже милые колешки, – сказал Мартин.
– Да я не поэтому…
– О'кей, коленки ужасные, но сиськи что надо. Как тебе такой вариант? – вкрадчиво спросил Мартин.
– Придурок. – Руби шлепнула его сумочкой и отвернулась, в глубине души польщенная комплиментом. – Лучше, чем у Лу? – спросила она через секунду.
