Текст книги "Клуб Одиноких Сердец"

Автор книги: Крис Манби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Если тебе понадобится наша помощь или поддержка, – добавила Лу, – или просто захочется поговорить – мы рядом.

Руби посмотрела на друзей полными слез глазами.

– Правда? – спросила она, шмыгая носом, и неожиданно громко всхлипнула, как ребенок после долгого плача.

– Хочешь, переночуй сегодня у меня, если тебе тяжело оставаться одной, – предложил Мартин. – Я лягу на диване, а ты в спальне. Я как раз утром постелил свежие простыни, и в холодильнике есть апельсиновый сок к завтраку.

– Как соблазнительно, – сказала Лу. – Можно я пойду вместо Руби?

Лицо Руби осветилось улыбкой, словно кто-то повернул выключатель у нее внутри.

– Не часто предложение Мартина провести у него ночь встречает столь радостный отклик со стороны девушки, – пошутила Лу.

Но реакция Руби была вызвана отнюдь не предложением Мартина. Полными восторга глазами она смотрела на входную дверь, где появился высокий темноволосый мужчина. Он остановился на пороге, картинным жестом откинул кудри со лба и внимательно оглядел зал.

– Роберт! – выкрикнула Руби. – Ты пришел!

Она отшвырнула руку Мартина, словно это была использованная салфетка, и призывно замахала мужчине. Лу и Мартин обернулись навстречу пришельцу. Роберт направился к их столику. Он шел легкой, пружинящей походкой, небрежно перекинув через плечо пиджак. Роберт Томпсон. Костюм в тонкую полоску. В манжетах рубашки поблескивают дорогие запонки. Волосы тоже сияют от дорогого геля. Элегантный мужчина, истинное воплощение аристократического стиля, манекен с витрины «С&А».

– Привет, малыш. – Роберт послал воздушный поцелуй своей подруге. – К последнему заказу я уже опоздал?

– Да, – сказала Руби. – Но ты можешь взять порцию Мартина, он к своему пиву еще не прикасался. Ты ведь любишь «Спешел»?

– Конечно, – кивнул Роберт.

Мартин смолчал, когда Руби отняла его последнюю пинту и подсунула кружку своему новому другу. Потом она вскочила и усадила Роберта на свое место, а сама примостилась на ручке кресла, как покорная женщина возле доблестного рыцаря, отвоевавшего ее в суровом поединке.

– Мартин, это Роберт, – представила Руби.

Роберт слегка шевельнул бровью, обозначая приветствие.

– А это Лу.

Он поцеловал ей руку.

– Извини, Руби, пришлось задержаться в конторе, – начал Роберт. – Совсем замотался. Устал как черт, поскорей бы домой и в постель. – Он подмигнул Мартину: дескать, понимаешь, о чем я? – Ну, ребята, и что же вы тут обсуждали такое важное?

Лу открыла было рот, но Руби быстро перебила ее:

– Так, ерунда всякая, ничего интересного. Лучше расскажи, как прошел твой день? Как продвигается то дело с ложным водопроводчиком? Тебе удастся его выиграть?

Роберт по-хозяйски стиснул коленку Руби и разразился обличительной речью, словно выступая перед судом присяжных. Один из его клиентов, отъявленный мошенник, прикинулся водопроводчиком, заявился к пенсионерке и убедил старушку, что отопительная система у нее в доме нуждается в срочном капитальном ремонте, выманив таким образом у пожилой женщины все ее сбережения.

– Теперь он все отрицает. Ну, врет, конечно, сукин кот, внаглую, – сказал Роберт. – Но я думаю, что смогу убедить суд в его невиновности. Старая леди в полном склерозе, ни черта не помнит – ни когда он пришел, ни как подписывала чек на сорок тысяч фунтов. Я так считаю: коль скоро бабуля не может толком уследить за своими капиталами, то нечего ей и небо коптить да денежки попусту тратить. Верно я говорю, Марти?

Мартин в ужасе отшатнулся от адвоката.

– Мне он не понравился, – сказал Мартин после того, как адвокат упаковал Руби в «порше-бокс-тер» цвета «ночная дымка» и умчал ее в свою квартиру в Ислингтоне.

– Дело в машине? – спросила Лу.

– Конечно нет, – раздраженно сказал Мартин. – Дело в истории про хитрого водопроводчика и доверчивую бабулю. Он пытается избавить преступника от заслуженного наказания, и плевать ему на справедливость.

– Это его работа, – сказала Лу.

– Знаю. И все равно – работа работой, а обижать слабого и беззащитного человека, да еще с таким циничным равнодушием, – нехорошо. Я бы так не смог. – Мартин укоризненно поцокал языком. – Господи, я говорю как высокомерный кретин, да?

– Нормально. Мне он тоже не понравился.

– Кстати, – сказал Мартин, обрадованный поддержкой Лу, – странно, почему такой уверенный в себе парень вдруг подает брачное объявление?

– Мы же подали, – напомнила ему Лу.

– Э-э… да, но там было несколько другое… – Мартин смешался и отступил, прикрывшись возмущением по поводу манер Роберта: – Он выхлебал все мое пиво!

По дороге домой Мартин все пытался понять, кого ему напоминает Роберт. Эти картинные позы. Этот внешний лоск и преувеличенно-старомодная куртуазность, ничуть не помешавшая ему плюхнуться на место Руби, когда та стала усаживать поудобнее своего красавца.

За те десять минут, что Роберт провел в баре, ворвавшись туда непрошеным гостем, словно плохая пародия на Зорро, он полностью завладел разговором. Роберт сыпал историями из адвокатской практики, в которых он неизменно представал в образе этакого изворотливого лиса, помогающего шалунишкам-клиентам ускользнуть из цепких лап правосудия. Этакий Робин Гуд наоборот. Руби была в полном восторге, она слушала разинув рот, повизгивала и прихлопывала в ладоши после каждой новой байки о том, как находчивость и остроумие спасали отважного героя от, казалось бы, неминуемого провала. Роберт болтал не умолкая, умудрившись при этом еще и прикончить целую пинту пива. Mapтин только диву давался; впрочем, благодарности за принудительный отказ от своей законной выпивки он так и не дождался.

Лежа на диване, Мартин пристально смотрел в потолок на запыленный, словно подернутый благородной сединой китайский абажур, и вдруг его осенило: как и Флетт, Роберт напомнил Мартину его собственного отца, а поведение Руби – поведение мамы. Тот же восторженный щебет, суетливые движения и нервное хихиканье. Мама вечно порхала вокруг отца, точно крохотный астероид возле величавой, сияющей ослепительным светом звезды. До тех пор, пока отец не решил, что поклонения жены ему мало, и не начал встречаться с молоденькой секретаршей.

Вот почему он с первого взгляда невзлюбил Роберта. Обычно на публике отец обращался к Мартину с точно таким же высокомерным кивком-приветствием, как и адвокат сегодня в баре. В детстве Мартину казалось, что для отца он был центром вселенной, и лишь много лет спустя он понял: ребенок служил папе в качестве приманки. Женщины гораздо охотнее заговаривали с мужчиной, везущим по дорожке парка коляску с очаровательным карапузом. А очаровательный карапуз не сможет рассказать маме, чем папа занимался в кустах с незнакомыми тетеньками.

В старших классах школы, когда Мартин стал почти таким же высоким, как и отец, и гораздо более симпатичным, по утверждению мамы, у отца появилась привычка всячески подчеркивать недостатки сына, стоило кому-нибудь сказать о нем доброе слово. Если учителя хвалили Мартина за его успехи на теннисном корте, отец, мило улыбаясь, обязательно говорил: «Надо же, а дома он у нас такой увалень» – и ерошил волосы на голове сына. Со стороны это выглядело как тихая родительская гордость, но подсознательно Мартин чувствовал: отец пытается поставить его на место.

То же он делал и по отношению к жене. Вечные шутки, больше похожие на издевки, по поводу ее кулинарных способностей и умения водить машину довели маму до того, что она стала бояться приглашать в дом гостей, а за руль садилась, только чтобы доехать до ближайшего магазина. Мартин наблюдал, как с годами мама все больше увядала; затюканная постоянными придирками отца, она поблекла и превратилась в робкое бессловесное существо. Но Мартин знал: в молодости мама была совсем другой. На фотографиях в старых альбомах он видел улыбчивую, полную жизни девушку. В те времена, когда большое турне по миру после окончания школы еще не стало обычным делом, она вместе с подругой совершила путешествие в Новую Зеландию. Тогда мама была смелым, уверенным в себе человеком. Когда отец бросил их, от этой молодой красивой женщины не осталось и следа. И даже сейчас, десять лет спустя, мама время от времени принималась винить себя за то, что ей не удалось сохранить семью.

Мартину искренне хотелось надеяться, что адвокат окажется не таким. Может быть, он просто завидует успехам Роберта? У того есть все – шикарная машина, интересная работа, хотя это и выглядит аморально – помогать преступникам уйти от наказания, – но Роберт занимается настоящим делом. А чего достиг Мартин? Грандиозный литературный проект, который помог бы ему вырваться из повседневной рутины и чудом взлететь на вершину славы, теперь казался глупой, никчемной затеей. Мартин пытался восстановить роман. Он набросал основной сюжетный план, вспомнил некоторые фразы и даже целые абзацы, но, глядя на то, что получилось, Мартин сомневался, стоит ли вспоминать остальное. Как знать, не обманывал ли он себя с самого начала – может, и нет у него вовсе никакого таланта?

Чек на десять тысяч, подписанный Петунией Дэниэлс, красовался на стене гостиной, но чем дольше Мартин смотрел на него, тем яснее понимал – он никогда не возьмет этих денег. Творческий отпуск отменяется, потому что романа нет и никогда не будет. Сбежать куда-нибудь в теплые края? Можно, но гордость не позволяет: сама Петуния Дэниэлс заработала свои тысячи за лицедейство, и Мартину дала их за роль шута в дурном спектакле.

– Ку-ку!

Эндрью повезло, что в последнее время Лу забросила тренировки по каратэ. Она возилась с ключами у входной двери, когда Эндрью неожиданно материализовался из тени возле живой изгороди и с налету чмокнул ее в шею.

– Что ты тут делаешь? – раздраженно спросила Лу.

– Тебя жду, – сказал Эндрью. – Отвык спать один. Глаз не могу сомкнуть, если не чувствую рядом твоего тепла.

– Понятно. – Лу расцепила руки Эндрью, сомкнутые у нее на талии, и вошла в дом. Он последовал за ней.

– Разве тебе в детстве не говорили, что, прежде чем войти, надо дождаться приглашения? – возмутилась Лу.

– Можно войти? – спросил Эндрью, закрывая на замок входную дверь.

– И на будущее, пожалуйста, никогда не являйся без предупреждения. – Лу строго нахмурила бровь. – Я могла быть не одна.

– А с кем? – удивился Эндрью.

– С другим любовником.

– Зачем тебе другой любовник, если есть я? – ухмыльнулся Эндрью и запустил руку ей под юбку.

Лу твердо пресекла наглые поползновения и, вывернувшись, отошла к плите.

– Ты скучала по мне? – нежно пробормотал Эндрью, нависая над Лу сзади, пока она ставила чайник на газ и раскладывала по чашкам пакетики с ромашковым чаем.

– Мы вчера виделись, – напомнила Лу.

– А я успел соскучиться, – улыбнулся Эндрью.

– Как мило, – хмыкнула Лу.

Три часа спустя она лежала без сна и задумчиво разглядывала пыльный абажур под потолком. Рядом мирно посапывал Эндрью, положив руку ей на живот уверенным жестом собственника.

Перед тем как уснуть, он сделал важное признание. Они только что занимались любовью, и Эндрью, не слезая с Лу, приподнялся на локтях, заглянул ей в глаза и сказал: «Я тебя люблю». Три простых слова, без всяких смягчающих добавлений, которые снимают пафос фразы и лишают ее значительности, вроде: «Я люблю тебя, детка», сказанное шутливым тоном, или: «Люблю, когда ты делаешь это», или: «Знаешь, кажется, я тебя люблю». Нет, именно так – коротко и просто: «Я тебя люблю». Лу в ответ молча захлопала ресницами, не зная, как реагировать на его слова.

А сейчас она смотрела в темноту и знала, что наконец поняла старую поговорку: «Нет ничего хуже, чем каждое утро видеть рядом с собой на подушке одно и то же лицо».

Что происходит? Он признается ей в любви. Эндрью – мужчина, о котором можно только мечтать: красивый, умный, надежный, преданный. Так почему же Лу не хочет видеть его рядом с собой?

В это же самое время, когда Лу, терзаясь сомнениями, пыталась разобраться в собственных чувствах, Руби, облаченная в длинную футболку Роберта, уселась на постели и принялась рассказывать ему о письме из Америки.

– Я не знаю, что делать, – закончила она свое повествование. – Лу считает, надо все выяснить. Но я не ожидала такого поворота событий. Я-то думала, что моя мама живет в Гринвиче. Может, так оно и есть, а та женщина просто однофамилица? А вдруг Натаниел действительно мой брат? Но с другой стороны, я не хочу никому навязываться. Словом, я совсем запуталась. Роб, что бы ты сделал на моем месте?

– Да-да, малыш, – в полусне протянул Роберт. – Поступай как считаешь нужным. Я бы пошел до конца. Свалился бы как снег на голову.

– Правда? – встрепенулась Руби.

– M-м, угу, – пробормотал Роберт и захрапел.

23

На следующее утро Руби пришла на работу с бесстыдным сочно-лиловым засосом на шее. Чтобы скрыть это неожиданное «украшение», ей пришлось натянуть воротник блузки чуть ли не до самых ушей и обмотать горло ниткой искусственного жемчуга. Но втайне Руби, словно девочка-подросток, гордилась своим знаком любви. К тому же на утро была назначена встреча с представителями Баррингтоновского завода, и Руби с радостью замечала, как Флетт то и дело подозрительно косится на ее шею.

«Да, – безмолвно восклицала Руби, – я уже обзавелась новым любовником, и он гораздо лучше тебя во всех отношениях». Вслух же она произнесла:

– Мы считаем очень удачной идею о проведении в школах столицы Дня шарикоподшипника. Инженеры отправятся в классы и расскажут детям о том, какую важную роль играют эти маленькие штучки в больших и сложных механизмах.

Флетт коротко кивнул, но его губы, сжатые в тонкую линию, выражали крайнюю степень осуждения.

– Что-нибудь еще? – беззаботным тоном спросила Руби.

– Думаю, на сегодня все, – сухо ответил Флетт, собирая свои бумаги.

– Ты отлично выглядишь, – сказала Руби. Неприличная метка на шее странным образом придала ей уверенности. – Был в теплых краях?

– На Майорке, – буркнул Флетт.

– О, Имоджен тоже отдыхала на Майорке, – воскликнула Руби, словно не зная, что они были вместе.

Флетт смерил ее злобным взглядом.

– Как там погода, хорошая?

– Фантастическая, – процедил он.

«Мартин прав, – подумала Руби, – у него жуткий тик, все время облизывается и двигает челюстью. Фу, пакость, как верблюд!» Руби прикусила губу, чтобы не расхохотаться.

– Нам понадобится протокол сегодняшнего собрания, и, пожалуйста, постарайся прислать его как можно скорее, – сказал Флетт и, уже направляясь к двери, холодно заметил: – Миленькое ожерелье.

– Да пошел ты, – прошипела ему вслед Руби, добавив в качестве уточнения адреса непристойный жест средним пальцем правой руки.

– Руби, можно тебя на минутку? – На пороге конференц-зала появился глава фирмы – Алан Холлингворт. Руби покраснела как рак и принялась нервно теребить ожерелье на шее. – Мне бы хотелось поговорить о том, как ты ведешь баррингтоновскую рекламную кампанию, – сказал шеф, подходя к Руби.

– Извините, просто так получилось, случайно… я не… – пролепетала Руби, имея в виду свой злополучный жест.

– Что получилось? – рассеянно спросил Алан, перебирая бумаги в папке.

– Ничего, – кашлянула Руби.

Похоже, он ничего не заметил.

– Должен сказать, я очень доволен тем, что получилось. Великолепно, профессионально сделанная работа.

Руби кивнула и снова неловко кашлянула.

– В последнее время ты очень выросла как специалист, и я считаю, настала пора двигаться дальше.

– Спасибо, – наконец выдавила Руби.

– И поэтому, – Алан сделал драматическую паузу, выхватил из папки листок бумаги и широким жестом передал его Руби, – я хочу, чтобы ты поехала в Денвер.

– В Денвер?!!

Руби пробежала глазами листок: «Интернейшнл труп», в состав которой недавно вошла и компания «Холлингворт», устраивала ежегодную конференцию пиар-менеджеров в Денвере, штат Колорадо.

– Я предлагал Флориду или Лас-Вегас, – сказал Алан, – но президент захотел побывать в Скалистых горах, поэтому и выбрали колорадскую глушь.

– Денвер? – эхом откликнулась Руби.

– Тебе не придется делать ничего особенного, просто будешь сопровождать Мэри, – успокоил ее Алан, приняв промелькнувший на лице Руби испуг за профессиональное рвение. – Билеты заказаны на утро субботы. Грета даст тебе все необходимые документы. Так что отправляйся на конференцию и постарайся достойно представить «Холлингворт». – Он похлопал Руби по плечу. – Я всегда в тебя верил. Ты наша восходящая звезда, Руби. Жаль, я сам не смогу поехать, мне надо быть на совещании в Париже. Ха, Денвер! Неплохая поездка на уикенд, верно?

Денвер. О боже!

Руби смотрела на авиабилет, словно ей вручили спецпропуск в космический корабль, летящий по маршруту Земля – Марс. В плане конференции все дни были расписаны по минутам: семинары, доклады, профессиональный тренинг, и только напротив воскресенья значилось – «свободное время».

– Чем мы займемся в воскресенье? – спросила Руби предводительницу их маленькой команды.

– Лично я, скорее всего, буду приходить в себя после банкета, – сказала Мэри, – а ты можешь познакомиться с местными достопримечательностями, например с колорадскими ковбоями.

Руби не собиралась знакомиться с ковбоями, ее гораздо больше интересовали другие обитатели штата Колорадо. Но Америка – большая страна, и Боулдер может находиться за тысячи миль от Денвера. Руби запросила в Интернете карту США, набрала адрес отеля в Денвере и адрес, указанный в письме Розалии Баркер. Мгновение спустя на экране монитора появилась маленькая аккуратная карта, дополненная подробным описанием всевозможных увеселительных заведений, которые встречаются на пути из Денвера в Боулдер. Тридцать миль – по американским меркам рукой подать. Все равно как если бы вы жили в Брикстоне и решили навестить друзей в Бэттерси.

Что означает это невероятное совпадение? Знак свыше, указывающий, что она должна встретиться с Натаниелом Баркером и его женой? За ответом Руби обратилась к звездам и пересмотрела с десяток сайтов-гороскопов; потом кинулась звонить Роберту – за советом, но его не оказалось на месте. Руби почти до основания изжевала свою шариковую ручку и к обеду, машинально настрочив целую гору деловых писем, сочинила-таки еще одно послание – к Розалии Баркер. Лучше пока не говорить ничего определенного, решила Руби.

От: Руби Тейлор, «Холлингворт»

Кому: Розалии Баркер, Боулдер

Тема: Джералъдин Баркер

Дорогая Розалия!

Спасибо за Ваше письмо. Джералъдин Баркер была другом моих родителей, когда они жили в Гринвиче. Я тоже изучаю историю нашей семьи и надеялась, что миссис Баркер сможет рассказать мне кое-какие подробности о том периоде.

По счастливому стечению обстоятельств я буду в Денвере на следующей неделе. Мне бы очень хотелось повидаться с Вами и с Вашим мужем. Я могла бы приехать в воскресенье днем, если Вам это будет удобно.

С наилучшими пожеланиями,

Руби Тейлор.

Друг моих родителей. Более чем неопределенно. К концу дня Розалия Баркер прислала ответ.

От: Розалии Баркер, Боулдер

Кому: Руби Тейлор, «Холлингворт»

Тема: Джералъдин Баркер

Дорогая Руби!

Нам будет очень приятно познакомиться с Вами. Приезжайте в воскресенье днем. Мы устроим настоящее английское чаепитие! Боулдер находится совсем недалеко от Денвера. Или, если хотите, мы можем приехать к Вам. Пожалуйста, позвоните, как только устроитесь в отеле. Не могу дождаться нашей встречи!

Искренне Ваша Розалия Баркер (и Нат, хотя я ему ничего не сказала, пусть Ваш визит окажется для него сюрпризом!).

– Ничего себе сюрпризик! – Лу поцокала языком. – Руби, ты ей не сказала?

Руби отрицательно покачала головой и, переждав еще один вздох подруги, добавила в качестве оправдания:

– Роберт считает, что я должна обрушиться на них с сообщением неожиданно, как снег на голову.

– А Роберт знает, с какого рода сообщением ты собралась на них обрушиться? – спросила Лу.

24

Роберт вяло ковырял вилкой в салате и со скучающим видом слушал взволнованный рассказ Руби о предстоящей поездке в Штаты.

– Тебе не нравится моя затея? – спросила Руби, когда он раздраженно отпихнул тарелку.

– Нет, идея великолепная. Просто…

– Что?

– Не знаю. Боюсь, сэндвич с креветками был не очень свежий, как-то я себя неважно чувствую.

– О, Роб, – всполошилась Руби и протянула через стол руку пощупать его лоб. Роберт отшатнулся. – Попросить, чтобы тебе принесли воды?

– Не надо. Думаю, мне лучше пойти домой, – слабым голосом сказал Роберт.

Руби сникла.

– Подожди, кажется, у меня есть аспирин. – Она принялась судорожно рыться в своей сумочке из кожзаменителя – не очень удачной подделке под фирменную продукцию «Кейт Спейд».

– Руби, аспирин тут не поможет. Все, что мне нужно, – отправиться домой и лечь в постель.

Руби вскинула на него глаза и кокетливо заулыбалась.

– Одному, – уточнил Роберт. – Сегодня мне лучше побыть одному.

– А-а, – разочарованно протянула Руби. – Но как же так? Завтра я уезжаю…

– Мне самому очень жаль. Но что поделаешь. А вдруг это не пищевое отравление, а желудочный грипп? Не хватало еще тебе заразиться накануне поездки, – заботливо сказал Роберт. – Я же понимаю, как для тебя важна эта встреча в Чикаго.

– В Колорадо, – поправила Руби. Ах, он и впрямь сильно болен.

Роберт попросил счет.

– Ты сама доберешься до дома? – спросил он.

– Да, не беспокойся, со мной все будет в порядке. Я сегодня тоже лягу пораньше.

– Чтобы набраться побольше сил к нашему следующему свиданию.

Руби хихикнула и смущенно зарделась.

Руби печально брела к Лестер-сквер. Роб не виноват, что заболел, но именно сегодня вечером она так нуждалась в его поддержке. И Роберт, похоже, был единственным, кто одобрял ее план «внезапного нападения» на Баркеров. Мартин и Лу оба крайне отрицательно отнеслись к намерениям Руби. Хотя, помнится, обещали быть на ее стороне, какое бы решение она ни приняла.

Руби вытащила из сумочки мобильник и отправила Лу сообщение: «Чт ты дел?»

Через секунду пришел ответ. Лу была в Холборне с несколькими приятелями из издательства. И почему Руби не пошла с ними? Действительно, почему? Она повернула в обратную сторону. Проходя мимо ресторана «Карузо», где десять минут назад они ужинали с Робертом, Руби не могла отказать себе в удовольствии немного помечтать: промчатся годы, и она будет рассказывать детям об этом чудесном времени, о первых встречах с Робертом, когда их роман только начинался.

«Мы с вашим отцом познакомились по брачному объявлению. Наше шестое свидание произошло здесь, в „Карузо“. К тому моменту мы уже понимали, что созданы друг для друга. Я влюбилась в него с первого взгляда, в его карие глаза, красивые губы, мягкие курчавые волосы, в его большие сильные руки…»

…которые даже сейчас обнимают какую-то блондинку. Уже миновав огромное окно ресторана, Руби вдруг остановилась как вкопанная, потом медленно повернулась, сделала несколько шагов назад и уставилась на открывшуюся перед ней картину. Роберт, а это без сомнения был он, сидел за тем же столиком, где они только что ужинали с Руби, и нежно сжимал в своих руках наманикюренные пальчики довольно симпатичной блондинки.

Роберт?!!

Руби стояла выпучив глаза и хватала воздух разинутым ртом, словно вытащенная на берег рыба. Что ей делать? Молотить кулаком в стекло? Или тихо уйти, сделав вид, будто она ничего не видела? Предполагалось, что Роберт лежит дома больной. Он соврал ей? И кто, черт побери, эта девица?!

Но еще прежде, чем Руби решилась на какие-либо действия, Роберт сам повернул голову, чтобы полюбоваться своим отражением в стекле, и в ужасе подскочил, словно Макбет, увидевший призрак Банко.

– Послушай, я знаю, как это выглядит, – начал Роберт.

Руби молча кивнула.

– Я не стану врать.

– Спасибо.

– Я собрался домой, думаю, приму лекарство и завалюсь в постель, но дошел до угла и вдруг почувствовал себя значительно лучше.

– И?

– И встретил Изобель. Совершенно случайно. Мы с ней сто лет не виделись, и было бы глупо не зайти куда-нибудь немножко выпить и поболтать. Вот мы и вернулись сюда.

Изобель тем временем посматривала через окно с таким недовольным видом, словно это она, а не Руби, имела право сердиться и обижаться. Заметив ее взгляд, Роберт взял Руби под локоток и оттащил подальше от окна.

– Изобель? – Руби печально кивнула. – Так вот как ее зовут. Могу я с ней познакомиться?

– Знаешь, дорогая, думаю, не стоит, – замурлыкал Роберт. – Как-нибудь в другой раз. Сегодня Изи немного не в духе. Только что рассталась со своим женихом. Ужасный человек, настоящий прохвост – сбежал с другой девчонкой буквально за неделю до свадьбы. Изи обратилась ко мне как к адвокату. Надо будет помочь ей вернуть деньги, потраченные на подготовку к церемонии. Ну а сейчас, Руби, тебе лучше уйти. Боюсь, что вид нашего счастья добьет бедняжку окончательно. Надеюсь, ты понимаешь?

Руби не оставалось ничего другого, как только послушно кивнуть.

– Ну и хорошо. Я позвоню тебе завтра, да? – Роберт чмокнул ее в щеку и собрался уходить.

– Только с утра, не забудь, мой самолет улетает в десять.

– Ладно, ладно. – Роберт нетерпеливо поглядывал на вход в ресторан. – Я пойду, ты же не хочешь, чтобы она разрыдалась на плече у официанта.

– Нет, не хочу, – сказала Руби.

– О, ты просто ангел. Мало найдется таких понимающих женщин. До свидания, сладкая моя. Я буду дико скучать, пока ты отдыхаешь в Калифорнии.

– В Колорадо, – поправила Руби.

Роберт одарил ее страстным поцелуем в губы и скрылся за дверями «Карузо».

Руби осталась стоять у входа в ресторан. История несчастной Изобель тронула ее до глубины души. Как унизительно, должно быть, обзванивать гостей, приглашенных на свадьбу, и говорить, что все отменяется. Естественно, Изобель не хочет никого видеть. Сама Руби в подобной ситуации, наверное, не смогла бы даже выйти из дома. Так и лежала бы в постели, накрывшись одеялом с головой. Роберт прав, Изобель сейчас тяжело встречаться с посторонними людьми. Ничего, у Руби еще будет время познакомиться и с ней, и со всеми остальными друзьями Роберта – ведь впереди их ждут долгие годы счастливой совместной жизни.

«Однако в первый момент я с такой ненавистью посмотрела на нее. Изобель решит, что я ревнивая психопатка и жуткая собственница, кидающаяся на всех знакомых женщин Роберта. Нет, так нельзя, надо объяснить ей, просто заглянуть на минутку в ресторан и сказать: „Привет, Изобель, рада познакомиться. Роберт так много рассказывал о тебе“.

Руби сделала глубокий вдох и шагнула к дверям.

«Стоп, а разве собственница не поступила бы именно так?»

Руби снова отпрянула к стене.

«Знаю, но мне хочется увидеть его еще разок перед отлетом в Штаты».

«Ну, если хочется, тогда иди», – шепнул ей внутренний голос.

Еще минут пять Руби потратила на подготовку вступительной фразы, а когда решилась наконец подойти ко входу, то увидела, как официант переворачивает табличку «Открыто» на другую сторону – «Закрыто».

Руби успела заметить мелькнувшие вдалеке светлые волосы женщины и высокую фигуру Роберта. Он взял Изобель под руку и увлек куда-то за угол в неизвестном направлении.

Джон Симпсон, тот самый редактор из издательства Лу, который на короткое время заронил в сердце Руби надежду, что она вступит в свой четвертый десяток замужней женщиной, сегодня покидал «Пайпер паблишинг» навсегда. Коллеги собрались, чтобы достойно проводить Джона и пожелать ему удачи на новом месте – в одном из крупнейших издательств, главном конкуренте «Пайпер паблишинг». Лу и Эрика вместе со всеми выражали сожаление по поводу его ухода и тихо радовались возможности занять офис Симпсона с видом на темные воды Темзы.

Обычно Лу откалывалась от подобных мероприятий на ранних стадиях, прежде, чем компания добиралась до ночного клуба. После долгих споров, как разделить на двенадцать человек счет за ужин в пиццерии, какой-нибудь умник кричал: «А пошли танцевать!», и шумная толпа сослуживцев, подобно многоголовому чудовищу, начинала свой путь по улицам Сохо, выискивая повод, чтобы не идти в этот клуб: «Слишком дорого» или в этот: «Туда не пускают в джинсах». Однако сегодня сравнительно небольшая группа из восьми человек сумела договориться, и они завалились в клуб под названием «Заводные пирожки». Клуб располагался в затхлом полуподвале, куда свободно пускали всех; так что сотрудники издательства, несмотря на свой богемно-неряшливый вид и замызганные джинсы, беспрепятственно проникли внутрь.

– О нет, с меня хватит, – простонала Эрика двадцать минут спустя. – Лу, неужели этот грохот называется музыкой? Или мы стареем? Ой, смотри! – вдруг горячо прошептала она.

Лу чуть повернула голову и поймала на себе взгляд высокой блондинки с короткой мужской стрижкой. Ярко накрашенные губы женщины дрогнули, она улыбнулась дружелюбно и вместе с тем вызывающе. Лу нервно провела пятерней по волосам.

– Слушай, по-моему, она тебя клеит, – сказала Эрика и зашлась истеричным хохотом.

– Э-эрика, – осуждающе протянула Лу в ответ на дурацкое предположение коллеги. – Все, вечер окончен. Идем, нам по пути, поймаем машину.

В такси Эрика пустилась в пьяные философские рассуждения и сентиментальные воспоминания:

– Запомни, Лу, если ты когда-нибудь встретишь мужчину своей мечты, держись за него обеими руками, чего бы тебе это ни стоило и что бы ни говорили люди. Упустишь свой шанс – и все, ничего уже не вернешь и не исправишь. Поверь мне, уж я-то знаю…

– Откуда?

– Из собственного опыта. Моя лучшая подруга вышла замуж за Любовь Всей Моей Жизни.

– Неужели? Ты мне никогда не рассказывала.

– Тяжело вспоминать об этом, – вздохнула Эрика. – А два года назад они пригласили меня быть крестной матерью их первенца. Господи, что я пережила! Во время крещения только и думала: «Ведь это я, я должна была быть матерью его ребенка».

– Я должна иметь растяжки, страдать от геморроя и варикозного расширения вен, – добавила Лу.

– Оно того стоит, – сказала Эрика. – С тех пор я с ними не общаюсь. Недавно, правда, слышала, что они посещают консультанта по вопросам семьи и брака. Супруги на грани развода, ну и что! Для меня-то все равно слишком поздно. Раньше надо было думать, когда Шелли только начала проявлять к нему интерес. Мир полон людей, которые идут к алтарю не с тем человеком и страдают потом всю жизнь, как Шелли рядом с моим мужчиной. А в это самое время на другом конце Лондона какая-нибудь несчастная дура мучается от ненависти к другому мужчине, который мог бы составить счастье Шелли.

Раздавленные трагическими умозаключениями Эрики, девушки замолчали и стали смотреть в окно на ночной город.

– Глостер Крезент, – объявил таксист.

– Оп-ля, приехали. – Эрика открыла дверь и буквально вывалилась на тротуар. – Этого хватит? – Она протянула Лу свою долю за такси.

– Вполне.

– Запомни, дитя мое, – с пьяным пафосом выкрикнула Эрика и ткнула пальцем в направлении Лу, – если Эндрью твой мужчина, то не канителься с ним, бери в охапку и тащи к этому растреклятому алтарю как можно скорее.