Текст книги "Клуб Одиноких Сердец"

Автор книги: Крис Манби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

39

Лу мерила шагами гостиную. Не следовало приглашать Эндрью к себе, лучше бы им встретиться на нейтральной территории. Лу предлагала: «Давай сходим куда-нибудь». Но Эндрью настаивал: «Я хочу приготовить великолепный ужин. Специально для тебя». Лу не могла сказать по телефону, что не хочет никакого ужина, – тогда пришлось бы объяснять почему.

До прихода Эндрью оставалось десять минут (он появится вовремя, минута в минуту, с полной сумкой продуктов, из которых соорудит парочку изысканно вкусных блюд, вложив в них всю свою любовь к милой подруге). Лу репетировала прощальную речь. Когда она должна выступить? Дать ему сначала приготовить еду? Нет, конечно нет. Тогда в горьких воспоминаниях Эндрью она навсегда останется девушкой, которая сожрала его романтический ужин и за кофе сказала, что им пора расстаться. Все равно в таком настроении она не сможет проглотить ни куска.

«Эндрью, – подала она свою реплику, – нам надо поговорить. Сядь, пожалуйста». Лу скинула с кресла старые газеты и журналы. «Я хотела сказать, что мне было очень хорошо с тобой…» Дальше должно следовать какое-то «но». Но Лу не была до конца уверена, что ей следует делать то, что она задумала. Эндрью был идеальным мужчиной – умный, добрый, щедрый, надежный, любящий. Даже в нелучшие моменты жизни, когда Лу выглядит пострашнее лох-несского чудовища, глаза Эндрью светятся обожанием. Лу без труда могла представить, как Эндрью ведет ее к алтарю, как он красит стены детской в солнечно-желтый цвет, как он гуляет в парке, толкая перед собой коляску с двумя хорошенькими розовощекими близнецами (мальчик и девочка); утром перед работой Эндрью отвозит детишек в школу; долгие летние дни – Эндрью учит сына играть в футбол; прошли годы: дочь-невеста, Эндрью ведет ее к алтарю и отдает в руки будущему мужу; Лу и Эндрью пенсионеры, они сидят на веранде славного домика, впереди еще много лет спокойной тихой старости в окружении детей и внуков. Долгая дорога, распланированное будущее, нескончаемая череда безоблачно-счастливых дней.

О господи! Лу плеснула себе водки с тоником. Сегодня она отправила Руби и Мартина навстречу их счастливому будущему, а сама думает, как избавиться от своего.

Лу вспомнила слова одного из своих бывших приятелей. То был редкий случай, когда она пыталась удержать мужчину. Он сказал: «Один человек не может быть счастлив за двоих». Как бы ни был хорош Эндрью, как бы он ни старался выстроить их отношения, ничего не получится: здание рухнет, потому что у него нет фундамента, потому что Лу при всем желании не сможет ответить на чувства Эндрью, а он не сможет быть счастлив за двоих.

– Попробуй. – Эндрью зачерпнул ложечкой соус, над которым колдовал добрых полчаса.

Лу замотала головой.

– Ну же, попробуй! – Эндрью старательно подул на соус и подставил ладонь, чтобы капли с ложечки не упали на пол.

Лу сделала глоток. Соус был слишком горячим. Она обожгла язык, но заставила себя улыбнуться.

– Безумно вкусно.

– Так и должно быть, потому что приготовлено с любовью. – Эндрью смотрел, как она облизывает губы, и вдруг не выдержал: – Боже мой, Лу, не могу больше ждать, я должен сказать прямо сейчас.

– Что такое? – испугалась Лу.

– Я без ума от тебя. С первого дня нашей встречи. С первой же секунды мне показалось, что мы всегда знали друг друга, и я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Слышишь, Лу, всегда.

«О-о, нет!» – мысленно застонала Лу, на лице у нее промелькнуло страдальческое выражение, но Эндрью принял его за гримасу радости, вызванную неожиданным предложением.

– По твоему лицу я вижу, что ты согласна.

– Согласна на что? – спросила Лу, хотя прекрасно понимала, о чем идет речь.

«Пожалуйста, – взмолилась она про себя, – не надо, не надо, не надо!»

Эндрью молчал. Лу показалось, что прошла целая вечность. Наконец он заговорил.

– Давай попробуем жить вместе.

Ну, по крайней мере, это не брачное предложение. Лу почувствовала, как ослабли напряженные мускулы, она бессильно опустилась на стул и ткнулась лицом в ладони.

– Лу, что с тобой?! – Эндрью аккуратно, стараясь не забрызгать плиту, положил ложечку в кастрюлю и бросился к Лу.

Она не знала, плакать ей или смеяться, обнять его или оттолкнуть.

– Ты не ожидала? – начал он. – Или ты ждала, что я… – Однако даже Эндрью не мог выговорить заветных слов. – Послушай, я не сомневаюсь, что когда-нибудь… Просто мы знакомы всего два месяца, и мне казалось, разумнее будет для начала пожить вместе… То есть я абсолютно уверен в своих чувствах, но… ты же знаешь… – Эндрью запнулся.

Лу покачала головой.

– Перестань, – воскликнул Эндрью, все еще думая, что Лу разочарована его неполноценным предложением, – ты же не можешь ожидать…

– Эндрью, – перебила его Лу, – я не хочу выходить за тебя замуж.

– Ладно, ладно, я все понимаю, – он взял ее руки в свои, – но ты согласна для начала пожить вместе, да? Где, у тебя или у меня?

– Эндрью, – снова перебила Лу, – я не хочу.

– Почему?

Мозг подсказал привычное: «Ты ни при чем, все дело во мне». Или как насчет: «Ты мне нравишься, но я не люблю тебя». А то можно попробовать: «Я еще не готова к серьезным отношениям». Но в конце концов Лу не произнесла ни одной из заготовленных фраз. Эндрью опередил ее.

– Ты пытаешься сказать, что вообще не хочешь быть со мной? Да? Все кончено?

Лу кивнула.

– Да. Потому что я лесбиянка.

Поверил ли он? Лу так и не суждено было узнать. Эндрью схватил пиджак, натянул его поверх фартука и, грохнув дверью, выскочил из квартиры. После него в воздухе повисло густое облако непотребных ругательств и жутких проклятий. Все? Он ушел? Насовсем?

Странно, думала Лу, глядя на пятно томатного соуса, медленно сползающее по белым обоям, минуту назад он клялся в вечной любви, но не пытался удержать ее, не требовал доказательств и объяснений, просто швырнул кастрюлю об стену и сбежал.

Лу отхлебнула вина, посмотрела на томатную кляксу и расхохоталась. Наконец-то! Она долго выискивала роковой недостаток, тщетно ломала голову, не в силах найти хоть какой-нибудь серьезный предлог для своего разрыва с Эндрью. И нашла: кто бы мог подумать, что такой выдержанный и благовоспитанный Эндрью окажется способен на подобный приступ дикого бешенства.

Однако теперь это не имеет значения, как не имеют значения советы друзей и коллег, мнение родителей или пожилой леди, живущей в доме напротив, которой Эндрью однажды помог донести сумки с продуктами и которая не уставала повторять: «Лу, вам повезло, прекрасный молодой человек». Лу прислушивалась только к одному голосу – внутри себя. Голосок, как заезженная пластинка, упрямо твердил один и тот же популярный мотив: «Путники в ночи… Путники в метро…» Эндрью не для тебя, потому что он никогда не станет незнакомцем из метро».

«Конец мая, среда, утро, Северная линия: ты – в серых брюках, показала язык господину с „Файнэншел таймс“; я – в синем костюме, подмигнул тебе. Суждено ли нам встретиться вновь?»

Лу нашла своего незнакомца. Она потихоньку стащила из приемной доктора Ружди замусоленный номер «Тайм аут» и весь день перечитывала объявление, не веря собственным глазам и боясь, что заветные строчки растают как дым.

Лу выждала некоторое время, убедилась, что Эндрью ушел окончательно, и снова подключила телефон. Наверное, он уже не станет звонить и спрашивать, не пошутила ли она?

– Привет, – сказала Лу, – я звоню по объявлению в «Тайм аут».

– О, привет, – сказала девушка на другом конце провода. – Вам нужен мой сосед. Алекс, Алекс, Алекс! – Она зажала микрофон рукой, но Лу расслышала обрывки фраз: «Тут женщина, говорит, что звонит по объявлению». – Алло. – Девушка вернулась на линию. – Надеюсь, вы та, кого он ищет, – сказала она заговорщицким полушепотом. – Вы не представляете, сколько психопаток нам звонило, и всем казалось, что они узнали себя по описанию. Я говорила, не надо давать домашний телефон. Алекс уже перестал ждать, столько времени прошло…

Алекс, так вот как зовут незнакомца.

– Я именно та, кого он ищет, – заверила девушку Лу.

– А как вас зовут? – спросила болтливая соседка.

– Лу, Луиза.

– Очень приятно. А я Ханна. Это на тот случай, если мы с вами увидимся. Ужасно хочется посмотреть, по ком он страдает последние два месяца. Ну ладно, пока. Вот он идет, ваш чудесный незнакомец!

Лу вцепилась в трубку.

– Алло?

Она молчала, вслушиваясь в голос Алекса с легким северным акцентом.

– Алло-о. Где вы? – позвал Алекс.

– Я здесь.

– Вы та девушка, которая уселась на колени к дядьке с «Файнэншел таймс»?

– Та самая.

– Вы тогда не подумали, что я смеюсь над вами? – спросил Алекс. – Я смеялся вместе с вами.

– Я знаю.

– Мне очень хотелось подойти к вам, – сказал Алекс, – но я не решился.

– Я тоже, – сказала Лу. – А потом очень жалела. Я даже объявление дала в «Тайм аут».

– Правда?! Я и не знал, что существует рубрика «Однажды мы встречались». А когда Ханна посоветовала мне дать объявление, я не верил, что кто-нибудь откликнется. Но звонило столько народу.

– Да, Ханна сказала.

– Думаю, большинство звонило просто из любопытства – а вдруг получится. И все утверждали, что они – это вы. Однако довольно быстро сознавались. Наверное, понимали, что я ищу конкретного человека, а не просто хочу познакомиться. А вы – это вы?

– Да, я – это я, – сказала Лу.

«Наконец», – добавила она про себя.

40

«Вы любите „пинаколаду“?»

Мартин, который благодаря маме вырос на песнях Барри Мэнилоу, объяснил Руби значение шутки. Он шел в бар в полной уверенности, что снова станет жертвой экстравагантного вкуса Лу Капшоу. Однако все равно пошел. Синди давно переключилась на скульптора по имени Льюис, и в тот вечер Мартину совершенно нечем было заняться.

Он сделал вид, что страшно раздосадован выходкой Лу, но втайне ликовал, когда Руби согласилась выпить с ним по стаканчику. За первым стаканчиком последовал второй, и третий, и четвертый. На пятом бармен объявил, что заведение закрывается.

Руби и Мартин решили идти на север до тех пор, пока не поймают такси. Но таксисты на южном берегу Темзы не желали ехать на север. Время было позднее, и они все спешили домой в Пекхэм.

– У меня ноги отваливаются, – пожаловалась Руби.

– Сними туфли и иди босиком, – посоветовал Мартин.

– Ни за что. Кругом полно собачьего дерьма.

– Можно же смотреть, куда наступаешь.

– Если бы ты был джентльменом, то понес бы меня на руках, – сказала Руби.

– Я бы понес тебя на руках, – заверил ее Мартин, – если бы ты была леди.

Руби похромала дальше. Впереди показалась Темза.

– О! – простонала Руби, когда они подошли к мосту Альберта, и рухнула на скамейку. – Все, дальше идти не могу.

– Нам осталось только перейти через мост, а там поймаем такси.

– Я не сдвинусь с места, – заявила Руби. – Поймай машину и возвращайся за мной.

– Не говори глупостей. – Мартин присел на корточки. – Дай ногу, я посмотрю.

Руби протянула ногу – Золушка наоборот. Мартин осторожно снял туфлю. Пальцы красавицы были ярко-багрового цвета, а из стертой пятки сочилась кровь.

– И какого черта ты покупаешь такую дурацкую обувь?

– Чтобы выглядеть привлекательно, – сказала Руби.

– Женщина в кроссовках, которая может ходить, выглядит гораздо привлекательнее женщины, ковыляющей на «шпильках». – Мартин расшнуровал свои кроссовки. – Давай, надевай, а я пойду босиком.

– Они мне велики.

– У тебя крупные ножки, – заметил Мартин. – Как бы они не оказались малы. Носки снимать?

– Шутишь! – Руби сморщила нос.

– У меня дерматофиоза нет, – обнадеживающим голосом сказал Мартин.

– Я про это и не думала, – соврала Руби.

– Надевай кроссовки. – Мартин подхватил ее туфли и пошел вперед.

Руби боязливо пихнула ноги в «пумы» Мартина. Как она и ожидала, внутри кроссовки были теплые. Руби затянула покрепче шнурки и пошлепала вслед за Мартином, который уже шагал по мосту.

– Мы опять друзья? – спросила Руби, нагоняя его.

– Друзья, – односложно ответил Мартин. Ему не хотелось копаться в психологических тонкостях и обсуждать, отчего они поссорились да почему помирились. – Знаешь, почему войскам запрещено маршировать по мосту? – спросил он, меняя тему. – Потому что может возникнуть резонансная волна, и мост рухнет.

– Серьезно? – удивилась Руби.

– Не знаю. Давай попробуем. Рав-няйсь! Раз-два-три-четыре, раз-два…

Взявшись за руки, они маршировали по мосту. Мимо проносились машины. Интересно, подумала Руби, за кого нас принимают? Мартин вышагивал в носках, размахивая женскими туфлями, а Руби хлюпала в огромных кроссовках, таких больших, что казалось, будто у нее искусственные ступни, притороченные к настоящим ногам.

– Ой! – Неожиданно Мартин сбился с шага и запрыгал на одной ноге. – Больно. – Он смахнул прилипший к пятке кусочек гравия.

– Отдать кроссовки? – спросила Руби.

– Не надо. Тебе нужнее.

– Нет, тебе. Я уж как-нибудь похромаю в туфлях.

– Она похромает, – фыркнул Мартин. – Пошли.

– Ты истинный джентльмен, – сказала Руби.

– Просто хороший друг.

– Ты всегда был хорошим другом, – серьезно сказала Руби. – Даже когда я вела себя по-свински. Теперь я понимаю: ты беспокоился обо мне. – Руби горестно вздохнула. – А я всегда принимала и тебя самого, и твою заботу как нечто само собой разумеющееся. Если вспомнить наше первое знакомство, удивительно, что ты вообще захотел со мной дружить.

– Ты о чем? – с подозрением спросил Мартин.

– О той первой ночи, когда мы спали вместе, и о том, как я с тобой поступила. Наверное, от смущения. До тебя я ни с кем не спала, а ты был таким опытным. Ну, и я боялась, что ты всем расскажешь и…

– Постой, – перебил ее Мартин. – Что ты сейчас сказала?

– Я думала, ты будешь смеяться, узнав, что я девушка…

– Но для меня это тоже был первый раз, – признался Мартин. – И я был уверен, что попал в руки опытной женщины.

– А я просто следовала за тобой.

Мартин расхохотался.

– Может быть, мы оба просто следовали природе?

– Представляешь, каких бы успехов мы достигли, если б практиковались, – задумчиво сказала Руби.

Мартин согласно кивнул.

– Как твоя нога? – спросила Руби.

– Лучше. Давай передохнем немного.

Мартин прислонился к перилам и посмотрел вниз на кружащуюся под мостом воду. Он вспомнил финальную сцену своего романа: Марк и Рут стоят именно здесь, на мосту Альберта. Фонарики над головой Мартина и Руби отражались в воде, словно огни фейерверка, а их собственное отражение смешно колыхалось и покачивалось на волнах.

– Какие мы странные, – сказала Руби, вглядываясь в лица двух незнакомцев.

– Ты странная. – Мартин слегка ущипнул ее за локоть.

Они одновременно подняли головы и посмотрели в глаза друг другу, словно два незнакомца, у которых нет за плечами десятилетней дружбы и которым предстоит заново открыть и понять друг друга.

Мартин осторожно взял Руби за подбородок и чуть приподнял ее голову.

– Тебе никогда не хотелось поцеловать меня?

– Я должна отвечать на этот вопрос?

– В моей книге есть сцена, когда главный герой задает девушке тот же вопрос, и она отвечает: «Да, хотелось». Но он слишком робок, чтобы воспользоваться ее согласием. И они оба не делают того, что им хочется сделать, и оба соединяют свои жизни с людьми, которых на самом деле не любят.

– Какой грустный финал, – сказала Руби.

– Я собираюсь его изменить. В моей книге все закончится хорошо.

– Такое возможно?

– Если мы захотим, – уверенно сказал Мартин.

Руби сделала маленький шажок навстречу Мартину, прижалась к его груди, закрыла глаза и, подняв лицо, вытянула губы трубочкой…

Эпилог

– Посторонись, девчонки, идет необъятный груз!

Лу и Сюзанна отступили в сторону.

– Руби, потрясающее платье! – воскликнула Сюзанна.

– Жаль, я не могу сказать того же об этом. – Лу подцепила подол своего нежно-розового одеяния.

– Подружку невесты всегда наряжают поярче, – сказал Алекс и чмокнул Лу в шею.

– Пожалуйста, – испугалась Руби, – кругом мои родственники.

– Что, добрые христиане из Колорадо? – улыбнулся Алекс.

– Нет. Розалия и Нат очень демократичные люди. Я имею в виду пожилых тетушек моего мужа. Ты их возбуждаешь. – Она подмигнула Алексу.

– А кто возбуждает Эрику? – шепотом спросил Алекс.

– Некто с твоей работы по имени Эмлин Крайшенг.

– Ужас! Скажи ей, пусть проследит, чтобы в постели он не снимал носки.

– Носки? – удивилась Сюзанна.

– Лучше не вспоминать, – отмахнулась Руби.

Лу подошла к невесте.

– Ну что, сбылось? Все так, как ты хотела?

Руби огляделась вокруг.

Она вспомнила всех, кто сегодня днем присутствовал в церкви. Мама и папа. Линда, Стив и малютка Лорена. Розалия и Нат. Она вспомнила речь, которую сказал папа, – такую проникновенную, полную любви и нежности к младшей дочери, что Руби не выдержала и зарыдала над своим бокалом шампанского. Она вспомнила сестру своего мужа – Мэри, которая была свидетельницей со стороны Мартина и умудрилась сказать остроумную речь, не прибегая к пошлым шуткам. Она вспомнила Лу, которая в своей свидетельской речи возместила этот недостаток.

И наконец Руби вспомнила своего новоиспеченного мужа – Мартина. Как он улыбался до ушей, ведя ее к алтарю, и как смахивал предательскую слезу, когда они произносили свои клятвы, и как после церемонии рассказывал всем и каждому, что полюбил Руби с первого взгляда…

– Все сбылось, все, и даже больше, – сказала Руби. – Намного больше.