Текст книги "Клуб Одиноких Сердец"
Автор книги: Крис Манби
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Мартина охватил безумный восторг, небывалое счастье переполняло его и рвалось наружу, хотелось петь и плясать, а во всех событиях минувшего вечера мерещилась рука Провидения. Не иначе как сама судьба дает ему шанс воплотить заветную мечту. Мартин нежно поцеловал чек и с улыбкой похлопал себя по карману, где лежала дискета с текстом гениального романа, – вот он, мой путь в бессмертие…
Дискеты на месте не было.
20
Лу никогда не дарили цветов. Нет, конечно, иногда поклонники приносили дежурные пучки гвоздик, но ни разу в жизни никто не присылал ей роскошного букета от стильного флориста. Поэтому, открыв дверь и увидев на пороге мальчишку-рассыльного из «Интерфлор» в обнимку с гигантским букетом, Лу в первое мгновение решила, что он ошибся. Обычно столь пышные дары предназначались девице, живущей этажом ниже. Ее тестообразный бойфренд частенько баловал цветочками свою не менее рыхлую подругу, которая надевала жемчужные серьги и брильянтовое колье, даже отправляясь в парк на утреннюю пробежку. Но нет, мальчик ничего не напутал, букет был адресован Лу; вот и записка имеется: «Однажды увидев, забыть не могу».
– В честь нашего второго свидания, – пояснил Эндрью, когда Лу позвонила поблагодарить за цветы.
– Как романтично, – сказала Лу.
На следующий день после знакомства в «Сюаве» Эндрью позвонил и пригласил Лу на свидание. Погода была пасмурная – а что еще ждать от английского лета? – и они договорились встретиться в Британском музее возле египетской экспозиции. Лу опоздала минут на пять. Эндрью уже был на месте. Он рассматривал огромный каменный кулак, должно быть некогда принадлежавший статуе могущественного фараона, и не заметил, как Лу вошла в зал. Она решила воспользоваться удачным моментом и понаблюдать за Эндрью со стороны.
Притаившись за фигурой древней богини с кошачьей головой, Лу смотрела на Эндрью и вспоминала любимый рассказ мамы о ее первом свидании с мистером Капшоу. «Ах, – вздыхала миссис Капшоу, – я увидела его издалека, и мне сразу понравилось, как он стоит, непринужденно опираясь спиной о фонарный столб». Лу тоже нравилось, как выглядел Эндрью: высокий, стройный, широкие плечи… крепкие маленькие ягодицы; умеет прилично одеваться, держится легко и свободно и по натуре человек открытый и дружелюбный. Эндрью предупредительно отступил в сторону, чтобы молодой отец мог подвести сынишку поближе к статуе. Мужчины вместе засмеялись, когда мальчик сжал руку, сравнивая свой кулачок с гранитной кувалдой фараона. Лу одобрительно кивнула – по всем параметрам идеальный бойфренд.
Эндрью заметил ее.
– Лу, мы прикидывали шансы египетского парня против Майка Тайсона. – Он кивнул на гигантскую конечность, потом взял руку Лу и нежно поцеловал. – Привет, – ласково прошептал Эндрью.
Лу подумала, что, возможно, существует любовь со второго взгляда.
Они проводили вместе каждую свободную минуту. Работая в Интернет-агентстве по продаже театральных билетов, Эндрью мог повести Лу на любое представление в Ист-Энде. Когда они пошли смотреть «Мышеловку», он ухитрился достать места в отдельной ложе, купил шампанское, дорогую коробку бельгийского шоколада и даже позаботился о цветке для Лу: нежная чайная роза в петлицу ее жакета – верх элегантности!
Эндрью был образцовым кавалером. И он не переставал удивляться той счастливой случайности, которая свела их.
– Все равно, – говорил Эндрью, – твой незнакомец из метро мог и не понравиться тебе при встрече, а может, у него уже есть девушка или жена. Да что бы там ни было, тебе со мной гораздо лучше, – добавил он и расплылся в очаровательной мальчишеской улыбке.
Лу не возражала. С той памятной поездки в метро прошло больше месяца. Она даже не была уверена, что узнала бы незнакомца, если бы вдруг снова столкнулась с ним. Все прошло, это было наваждение, минутная слабость, только и всего.
– Ты с ума сошла! – воскликнул Мартин, когда Руби сказала, что хочет еще раз подать объявление в газету. – Опять наткнешься на какого-нибудь придурка.
– Или на состоятельного джентльмена с приличным автомобилем, – съязвила Руби.
Признание Мартина, сделанное на итоговой конференции «Клуба Одиноких Сердец», привело Руби в бешенство. «Как ты мог, – вопила она, размахивая кулаками, – отправить меня на свидание к какому-то Робину, зная, что на мое имя поступила заявка от владельца „порше“!»
– Мне не понравилось, как он говорил, – защищался Мартин. – Втиснуть в двухминутное обращение к женщине рассказ о своей машине может только глупый и наглый пижон.
– Пижон, у которого, по крайней мере, есть машина, – вздохнула Руби. – Сам-то провел незабываемую ночь любви, а меня отговариваешь. Все, дорогой Марти, помалкивай и не вмешивайся в мою личную жизнь.
Мартин и помалкивал. Он раз двадцать перечитал текст договора с Петунией Дэниэлс и понял: стоит ему не то что рассказать кому-то о своих ночных приключениях, но даже пробормотать во сне имя Синди, как из-под кровати выскочит адвокат и размозжит ему череп. Также ни словом, ни намеком Мартин не обмолвился о потере работы и, главное, романа. Гениальное произведение было утрачено навсегда. От одной мысли об этом сердце Мартина разрывалось на части. Но меньше всего он нуждался в сочувствии или советах, как решить неразрешимую проблему. Как истинный мужчина, Мартин решил страдать молча, в гордом одиночестве.
– Чем ты сейчас занимаешься? – спросила Руби.
– Провожу социологическое исследование для «Макдоналдса», – лаконично ответил Мартин.
Он впал в глубокую депрессию. Долгий отпуск стоимостью примерно в десять тысяч фунтов мог бы облегчить страдания Мартина, и один раз он был близок к тому, чтобы обналичить чек Петунии Дэниэлс.
Мартин получил распечатку со своего банковского счета и был крайне доволен, увидев трехзначную цифру, пока не наткнулся на маленькую буковку «д» в конце строки – долг! Глупо иметь чек на десять тысяч и при этом задолжать банку девятьсот фунтов. Он заполнил квитанцию на получение денег и пристроился в конец очереди перед окошком кассира. Интересно, гадал Мартин, она удивится? Откуда, подумает, у него чек на такую сумму, подписанный одной из самых знаменитых актрис Британии? Мартин скосил глаз – кажется, стоящая позади старушка с любопытством поглядывает на его чек. Неужели все догадываются, что эти деньги – плата за молчание? Но в то утро Мартину так и не удалось выяснить, что думают кассир и пожилая леди об источниках его доходов.
Подошла очередь старичка. Он долго выуживал из большой жестяной банки двухпенсовые монеты и раскладывал их на прилавке аккуратными столбиками. Процесс уже подходил к концу, когда строгую тишину банковского зала расколол душераздирающий вой сигнализации. И служащие, и клиенты взглянули на потолок с ленивым равнодушием, точно стадо коров на низко летящий истребитель. «Они проверяют сигнализацию», – подумали невозмутимые граждане. Но когда через пару минут вопль главного управляющего банка перекрыл визг сигнализации, народ догадался, что тревога не учебная.
– Все на выход! Быстрее, быстрее, покинуть помещение! – надрывался управляющий.
Потребовалось некоторое время, чтобы убедить людей в серьезности этих призывов. Дыма пока нигде не было видно, но противопожарная система сработала на опережение, и с потолка обрушился мощный ливень. Мартин решил обойтись без освежающего душа и поспешил на улицу.
Перед банком уже собрались зеваки, и примчавшимся пожарным пришлось проталкиваться сквозь толпу. «Посторонись, посторонись!» – кричал человек в желтом шлеме. Люди отступили на два шага назад, выждали секунд тридцать и сделали три шага вперед.
– Пропади все пропадом, – буркнул Мартин, заталкивая чек в карман.
Петуния Дэниэлс может не беспокоиться за свое состояние. Он этих денег не возьмет. У Мартина еще остались честь и гордость, и чувство собственного достоинства, и… и больше ничего.
Руби не замечала, в каком подавленном состоянии находился ее друг. Все силы были брошены на достижение цели – устроить личную жизнь! Давно Руби не отдавалась поставленной задаче с таким упорством и решимостью – с тех пор, как в подростковом возрасте она в течение двух недель по пятнадцать раз в день делала специальные упражнения под девизом-заклинанием: «Я должна улучшить форму груди, я должна развить мой бюст, я сделаю, сделаю, сделаю это».
Сейчас у Руби была не менее важная цель – разыскать обладателя «порше» и во что бы то ни стало познакомиться с ним «для дружбы, возможно, большего».
И новая рекламная кампания началась. В «Санди таймс» появилось следующее объявление:
• Роберту с «порше», который оставлял сообщение для Руби. Перезвоните, пожалуйста, – потеряла ваш телефон.
– Лучше займись йогой. Тебе требуется внутренний мир и покой, – сказала Лиз Хейл, когда Руби посвятила ее в свой план.
– Бойфренд с шикарным автомобилем принесет мне необходимый мир и покой, – заявила Руби.
– Объявление не сработает, – сказала Лиз. – Шансы на то, что он перезвонит, практически равны нулю.
Но оно сработало. Да, черт побери, Роберт позвонил! На следующий же день после выхода объявления. И, о чудо! поршеевладелец все еще был одинок и, по его собственному утверждению, горел желанием встретиться. Не теряя времени даром. Руби назначила свидание.
– Как я вас узнаю? – спросила она.
– Я буду держать букет из пятнадцати роз. А как я узнаю вас? О, я угадаю по голосу. Руби, у вас божественный голос! – сказал Роберт своим – бархатно-шоколадным – баритоном.
Руби сомлела, повесила трубку и впала в тихий полуобморочный экстаз.
21
«Спокойно, спокойно, держи себя в руках. – Руби проглотила подступивший к горлу комок. – Это не может быть он. С чего вдруг такой красавец (да еще красавец с „порше“) станет ходить на свидания по объявлениям в газете?»
И все же это был он. Стоит на условленном месте с букетом роз.
– Роберт? – заикаясь, произнесла Руби.
Мужчина резко обернулся и отступил на шаг, словно увидел перед собой бродяжку в лохмотьях, которая хриплым голосом клянчит лишнюю монетку. Руби растянула губы в приветливой улыбке. Однако красивые, идеально очерченные губы мужчины остались сжатыми в тонкую суровую линию. О боже, это не он! Или он, но прикидывается, что не он, потому что я ему не понравилась. Или я ошиблась? Это не тот мужчина, а мой парень с прической серийного убийцы ждет за углом. Везет, как всегда.
– Руби! – Роберт неожиданно схватил ее за руку и с размаху припечатал смачный поцелуй где-то в районе запястья. Теперь уголки его причудливо изогнутых губ поползли вверх. – Контактные линзы, никак не могу привыкнуть, – пояснил он и добавил с робкой и в то же время чрезвычайно обольстительной улыбкой: – А врожденное тщеславие не позволяет носить очки.
«О да, – подумала Руби, – жаль было бы прятать за стеклами такие потрясающие глаза».
– Это вам. – Роберт вручил букет.
Хотя он и говорил, что придет с цветами в качестве опознавательного знака, но такого Руби не ожидала. Это были не просто цветы, и не просто розочки в целлофановом пакете, которые продаются на выходе в любом супермаркете; это был БУКЕТ РОЗ от «Найтсбридж», обернутый в тонкую, восхитительно похрустывающую коричневую бумагу и перехваченный у основания пальмовым волокном.
– Прошу. – Роберт подал ей руку «крендельком». – Не знаю, как вы, а я просто умираю с голоду.
Руби согласно кивнула, чувствуя, что от волнения не сможет проглотить ни куска. Он повел ее через Лестер-сквер, ловко прокладывая путь среди толпы. Руби шла рядом, держала его под руку и ощущала себя распускающимся розовым бутоном, под стать тем, что покачивались у нее в букете. Роберт сказал комплимент по поводу ее бежевого плаща, которому недавно пошел шестой год. Руби показалось, что от его милой лести она вдруг сделалась на целый дюйм выше и уже не идет, а вроде бы как парит в воздухе, не касаясь ногами асфальта. Роберт стал рассказывать, как заметил Руби еще издали, но не решался даже подумать, что эта великолепная женщина и есть та, которую он ждет. Руби зарделась и встряхнула волосами, точно на макушке у нее был обсыпанный блестками султан циркового пони, а не хвостик, больше похожий на солому, которую пони едят на завтрак. Пока они дошли до ультрамодного ресторана в минималистском стиле, где Роберт заказал столик, Руби поймала на себе с десяток завистливых женских взглядов.
Карма существует. Вот ее наглядное проявление – мужчина в дорогой розовой рубашке, которая на любом другом выглядела бы женоподобной блузкой, но только не на Роберте с его уверенной походкой и мягкой животной грацией. Вот она, награда за Джонатана Флетта с его шарикоподшипниками, за Дэвида-бухгалтера, за Робина-слесаря, за всех упырей, которые когда-либо появлялись в жизни Руби. Ее гордость и радость распухли до размеров небольшой коровы. Вглядевшись в Роберта повнимательнее. Руби окончательно утвердилась во мнении: «Да, он будет посимпатичнее Флетта».
– Я адвокат по уголовным делам.
«И гораздо умнее…»
– Позвольте, я выдвину ваш стул.
«И манеры гораздо более изысканные…»
– Шампанское?
«И гораздо более щедрый…»
– Да, пожалуйста, – сказала Руби.
«Да, пожалуйста, да, пожалуйста… Да! Да! Да!»
– Ну что ж, – сказал он позже, – самое страшное позади. Я весь день места себе не находил, все боялся, вдруг мы не понравимся друг другу.
Руби удивленно подняла брови. Покажите мне такую женщину, которой бы не понравился такой мужчина.
– Вы знаете, – сказала Руби, – мы, человеческие существа, можем понять, нравится нам кто-то или нет, за сотую долю секунды. Одну сотую, представляете! И что бы там ни говорили о книгах, которые не следует оценивать по обложкам, первое впечатление решающее. Если оно было неблагоприятным, невозможно вернуться назад и что-то исправить. Любовь – другое дело, со временем она растет и развивается, и…
О чем это она? Руби осеклась, комок крем-брюле застрял у нее в горле.
– Если в первый краткий миг вы не почувствовали влечения к человеку, то уже никогда не полюбите его? – испуганно спросил Роберт.
Никогда? Он на что-то намекает?
Он намекал.
– Никогда, – повторил Роберт. – Вот почему я так рад, что мое сердце дрогнуло, как только наши глаза встретились.
Руби выронила ложечку для мороженого. Она со звоном упала на пол. Когда, подобрав ложечку, Руби вылезла из-под скатерти, Роберт все еще сидел неподвижно, опираясь подбородком на руки и всем телом подавшись вперед через стол, пристально смотрел на Руби. Она растаяла в его шоколадно-карих глазах. Настал один из тех сказочных моментов, когда весь мир вокруг исчезает и ты видишь только лицо человека, которого тебе хочется поцеловать.
– Поверить не могу, что ты не замужем, – пробормотал Роберт.
– А ты женат?
– Надо быть последним идиотом, чтобы позволить уйти такой женщине.
– Ага, последний и был идиотом. То есть я имею в виду, мы не подходили друг другу, – торопливо исправилась Руби, вспомнив наставления Лу: на жизнь не плакаться, поддерживать легкий непринужденный разговор, вести себя раскованно, но не скатываясь в развязность.
– Сегодня один из тех вечеров, который хочется продлить до бесконечности, – мечтательно заворковал Роберт. – Ах, если бы я мог похитить тебя и умчать на моем «порше-бокстере».
Впервые с момента их встречи Роберт упомянул свой автомобиль. Значит, он все же существует. «Клик» – еще одна птичка-галочка в графе «Достоинства».
Официант принес счет. Еще одно испытание. Руби не надеялась, что он полностью оплатит ужин. После Робина она определила для себя – если кавалер хотя бы сделает вид, что отказывается от ее доли наличных, то…
– Я заплачу. – Роберт лишь мельком взглянул на счет и вынул кредитку из большого кожаного бумажника.
– Ты уверен?
– О чем ты говоришь, для меня это удовольствие, и я буду совершенно счастлив, если ты позволишь подвезти тебя до дома.
Руби засомневалась. Он кажется вполне приличным человеком. Куда там приличным – мужчиной ее мечты! Но все же где-то в подсознании тихий голосок шепнул: «Не надо».
– Нет, Роберт, спасибо, но не надо, – сказала Руби. – Я живу далеко от центра.
– «Порше» для того и существует, чтобы преодолевать далекие расстояния.
Он нажал кнопку на брелке с ключами. Машина, стоявшая на другой стороне улицы, ожила и приветливо мигнула всеми своими многочисленными огнями. Они подошли к автомобилю. Мягкие кожаные сиденья призывно манили в свои объятия. Руби никогда не была внутри «порше», у нее вообще никогда не было любовника с машиной. (Флетт даже не умел водить. Он, видите ли, слишком умен, чтобы засорять свой мозг разным вздором вроде правил дорожного движения.)
Руби все хорошенько взвесила.
– Подбрось меня до станции метро, – приняла она компромиссное решение.
От глаз сотрудников «Холлингворта» не могли укрыться чудесные перемены, произошедшие с Руби Тейлор. Она расцвела, словно фантастический цветок, разбуженный первыми лучами солнца, выглянувшего из-за туч после череды беспросветных серых дней. В неожиданно распустившемся бутоне преобладали розовые оттенки. На следующее утро Руби появилась в офисе в том же дымчато-розовом платье, в котором накануне отправилась на свидание. Глубоко декольтированное одеяние не очень подходило для работы (но все же лучше, чем пижамная кофта, в которой Руби по рассеянности пару раз заявлялась в контору).
Руби шагала вдоль прохода к своему столу, а головы, точно по команде, поворачивались ей вслед.
– Доброе утро, Имоджен, – на ходу весело крикнула Руби своей бывшей конкурентке.
– Привет, – заикаясь, ответила потрясенная Имоджен.
– Где выдают такой симпатичный загар?
– На Майорке, – пробормотала Имоджен.
Руби знала, что ее обращение к Имоджен моментально станет предметом сплетен. Наплевать, пускай ломают голову, отчего вдруг мрачная Руби превратилась в жар-птицу в золотисто-розовом оперении.
– Превосходно выглядишь, – сказала Лиз, когда они столкнулись с Руби возле ксерокса.
– Я и чувствую себя превосходно. — Руби с многозначительно-томным видом привалилась к аппарату и обмахнула лицо папкой с документами.
– Я так понимаю, свидание прошло удачно?
– Ну-у, как тебе сказать… супер! – выпалила Руби. – Лиз, ты себе не представляешь, он адвокат, собственная квартира в Ислингтоне, автомобиль «порше-бокстер», окончил Кембридж, умный, красивый, вежливый и… о-боже-мой-что-за-прелесть-мужчина-истинный-джентльмен. Даже если бы он не заказал шампанское, да не просто шипучку, а дорогущее марочное вино, и потом не оплатил бы полностью счет, я все равно бы упала в его объятия как подстреленная.
– О, Руби, ты не… – ужаснулась Лиз.
– Я – да, да-да-да! – воскликнула Руби. – Знаю, я не должна так сразу кидаться головой в омут, но что-то мне подсказывает – это ОН!
– А ты когда-нибудь слышала о ПРАВИЛАХ? – поинтересовалась Лиз.
– Плевать мне на правила! Я влюблена и так счастлива, что готова расцеловать даже змеюку Имоджен. И, главное, теперь мне есть с кем пойти на вечеринку. Роберт сказал, что почтет за честь сопровождать меня. Жду не дождусь, когда Флетт увидит его. – Руби злорадно сжала кулаки. – У Роба такие густые черные кудри, а Флетт вечно беспокоился о своих редеющих волосенках. О-ох, он просто позеленеет от ревности!
Руби порхнула обратно в свой отсек, по дороге послав воздушный поцелуй Эмлину Черной Пантере.
– Что это с ней? – удивился Эмлин.
– Дух святой снизошел на нашу Руби, – прошипела Лиз, – посредством брачного объявления.
– Ч-черт, – поскреб затылок Эмлин, – и мне, что ли, попробовать…
22
– Ты меня вдохновила, – сказала Эрика, услышав историю о бесценной находке Руби. – Посмотри, такое годится?
Эрика положила перед Лу обрывок бумаги с проектом брачного объявления.
• Страстная любительница кошек, вегетарианка, 32 года, ищет родственную душу, рожденную под знаком Рыб.
Лу прочитала вслух, немного запнувшись на цифре «32», и одобрительно кивнула. Правда, рыбно-кошачьи ссылки тоже немного смущали. Отбирая кандидаток для Мартина, Лу сразу же отсекала дам с фелинологическими пристрастиями и особыми требованиями к зодиакальным показателям. Эрика словно прочитала ее мысли.
– Как считаешь, может, стоит кое-что убрать? – спросила она. – Например, указание возраста.
– Ну, я бы… – начала Лу, Как ей объяснить? – Нет, оставь как есть, текст что надо.
– Отлично, – обрадовалась Эрика. – Прямо сейчас и отправлю в «Гардиан». Объявление выйдет в субботу. А как скоро придут первые ответы? Если вообще придут.
– Обязательно придут, и очень скоро, – заверила ее Лу.
– О, спасибо, ты меня обнадежила. У тебя есть Эндрью, Руби нашла своего адвоката. Все же остались еще в этом мире приличные мужчины. Будем надеяться, что и мне повезет.
– Непременно.
Лу не стала пугать Эрику рассказами о монстре, который попался Руби в первый раз, и о том, что Мартин ходит сам не свой с тех пор, как познакомился с Синди Дэниэлс.
– Сколько уже? – спросила Эрика.
– А? Что сколько? – переспросила Лу, оторвавшись от экрана компьютера.
– Ты и Эндрью. Сколько вы уже встречаетесь?
– M-м, около месяца, – быстро прикинула Лу.
– Если бы мне удалось найти парня, хоть немного похожего на Эндрью, я была бы счастлива, – сказала Эрика.
– Ага, – рассеянно кивнула Лу и скрестила пальцы – на удачу.
Эндрью. Надо позвонить ему, сказать, что сегодня вечером они не увидятся. Надеюсь, он не сильно расстроится, подумала Лу. Однако в глубине души было неприятное чувство, что он станет настойчиво уговаривать ее отменить встречу в «Зайце и Псах» и приехать к нему. Похоже, Эндрью считает, что должен заполнять собой каждую свободную минуту в жизни Лу. Нет, ей нравилось встречаться с ним, они замечательно проводили время, но Лу уже забыла, когда в последний раз видела своих друзей или спала одна в собственной постели.
Все утро она откладывала звонок, а сейчас вдруг решила просто отправить ему записочку по электронной почте.
Др-р-р-р-р!!!
Телефонный звонок заставил Лу вернуться к реальности.
– Лу Капшоу.
– Это Руби, – раздался в трубке взволнованный голос подруги.
Лу сразу же заподозрила неладное. Роберт оказался прохвостом, и бедняжка Руби шлепнулась со своих заоблачных высей на грешную землю.
– Что случилось? – спросила Лу.
– Сегодня утром пришел ответ, – сказала Руби.
– Еще один? От автовладельца?
– Нет, на другое объявление.
Коричневый конверт вывалился из почтового ящика и спланировал прямо к ногам Руби. Она уже собиралась уходить на работу и на секунду остановилась в прихожей перед зеркалом, чтобы поправить прическу. Увидев в углу штемпель «Таймс», Руби быстро схватила конверт и собралась вскрыть его, но вдруг замерла. Брачное объявление она подавала в «Санди таймс». А это что-то другое.
Закружившись в вихре новой любви, Руби совершенно забыла о том коротеньком обращении, которое она впопыхах дала в газету после бессонной ночи в квартире Лу.
Руби медленно опустилась на стул. Совсем не обязательно, что это ответ, убеждала себя Руби, там может быть рекламный листок или чек-извещение на оплату объявления. Но Руби держала конверт так, словно внутри была бомба. Бомба с часовым механизмом.
Она не могла заставить себя вскрыть конверт. А что, если там письмо от ее родной матери? А что, если там написано: «Я знаю о твоем существования, но больше ничего знать о тебе не желаю»? Не та новость, чтобы получать утром перед работой.
И конверт прибыл вместе с Руби в офис «Холлингворта» в нераспечатанном виде.
Весь день он пролежал на столе. Весь день Руби косилась на него. Несколько раз она собиралась с духом, заваривала крепкий чай с четырьмя кусочками сахара (готовясь отпаивать себя в случае тяжелого эмоционального потрясения) и клала конверт перед собой, полная решимости вскрыть послание и узнать страшную тайну (или найти рекламный проспект). И каждый раз выпивала чай, а конверт оставался нераспечатанным.
К половине четвертого ее била мелкая дрожь от нервного перенапряжения и переизбытка сахара в организме. В четыре Руби улизнула с работы и отправилась в бар на встречу с Лу и Мартином.
Для того друзья и существуют, думала Руби, поджидая их на обычном месте – за столиком в углу. Не много найдется на свете людей, которых можно пригласить на вскрытие почты (помимо всех до единого сотрудников «Холлингворта») и быть уверенной, что они придут с искренней готовностью и по первому зову.
Но Мартин и Лу пришли. И отнеслись к коричневому конверту с должным почтением, учитывая его возможное содержимое.
– Сегодня моя очередь, – сказала Руби, поднимаясь из-за стола.
– Нет, моя. Сиди. – Мартин слегка надавил ей на плечо. – Начнем с двойной водки. Достаточно крепко? – спросил он, демонстрируя неожиданную чуткость.
Порция двойной водки, потом еще три, а конверт так и лежал нераспечатанным.
– Хуже, чем вскрывать результаты экзаменов, – сказала Руби с нервным смешком и взяла конверт дрожащими пальцами.
– Давненько это было, я уж и не помню, – вздохнула Лу.
– Нет, не могу. Лу, ты открывай, – сказала Руби.
– Тогда передай его мне.
Одним ловким движением Лу надорвала конверт.
– Стой! – Руби дернулась всем телом. – Я еще не готова.
– Поздно, – сказала Лу, – конверт вскрыт.
– Что там? – Руби зажмурилась. – Реклама?
– Непохоже. Внутри еще один конверт. – Лу вытащила небесно-голубой прямоугольничек. – Авиапочта.
– Откуда? – спросила Руби, еще плотнее закрывая глаза.
– Америка. Колорадо, – прочла Лу.
– Колорадо? – Руби распахнула глаза. – Что за Колорадо? Моя мама жила в Гринвиче.
– Люди иногда переезжают, – встрял Мартин.
– Ага, из Гринвича в Клэфем, но не к черту на рога – в Колорадо.
– Открыть? – нетерпеливо спросила Лу.
– Да, то есть нет. – Руби снова зажмурилась. – Дай мне пару минут.
«Последний заказ. Бар закрывается», – послышалось от стойки.
– Руби, – устало сказала Лу, – мы четыре с лишним часа пялимся на это письмо. Поверь, содержимое конверта не изменится, если ты вскроешь его прямо сейчас, или завтра, или совсем не станешь вскрывать. Давай применим «технологию пластыря». Чем быстрее ты его сдираешь, тем меньше приходится терпеть боль, если вообще приходится.
– Я всегда ждала, пока мои пластыри состарятся и отпадут сами, – слабым голосом откликнулась Руби.
– На счет «три», – улыбнулась Лу. – Я вскрываю конверт и читаю письмо без всяких там «дай-собраться-с-духом-я-не-в-состоянии».
– Лу-у, – заныла Руби.
– Начинаю отсчет: pa-аз, два-а, ТРИ!
Мартин схватил Руби за руки, чтобы она не могла заткнуть себе уши.
Словно рыбак, вспарывающий брюхо своей добычи, Лу с треском разорвала конверт, вытряхнула из него листок тонкой авиабумаги, аккуратно расправила и начала быстро читать письмо, негромким, но четким голосом.
13, Черри-Хиллз-роуд, Боулдер, Колорадо.
Розалия Баркер
Дорогой сэр (или мадам)!
Я обращаюсь к вам по поводу объявления о розыске миссис Джеральдин Баркер, которое было опубликовано в лондонской «Таймс». К сожалению, миссис Баркер больше нет с нами. Я ее невестка, жена единственного сына миссис Баркер, Натаниела (Ната).
В последние несколько месяцев я занимаюсь составлением генеалогического древа моего мужа – хочу сделать ему сюрприз к сорокалетию. Я была бы крайне признательна за любую информацию о жизни миссис Баркер в Англии до ее эмиграции в Америку. Спасибо.
С уважением,
Розалия Баркер (миссис).
«На что реагировать сначала? – подумала Руби. – На печальную весть, что мама умерла? Или радоваться, что у меня есть брат? Натаниел Баркер. Нат. Ее единственный ребенок». Что скрывается за этими тремя словами? Натаниел Баркер не знает о существовании Руби? Или знает, но думает, что ее тоже нет в живых?
– Вот так так, – задумчиво сказал Мартин, перечитав письмо. – Руби, у тебя объявился старший брат.
– Здесь какая-то ошибка, – сказала Лу. – Тебе тридцать один. Когда ты родилась, твоя мама, скорее всего, сама была девчонкой. А эта Розалия говорит, что ее мужу сорок. Вот и считай. Он не может быть твоим братом.
– Нет. Я уверена – Джеральдин Баркер из Колорадо и есть моя мама, – сказала Руби с убежденностью, поразившей ее саму. – Натаниел – библейское имя, ты не находишь? Возможно, и имя Хоуп все-таки дала мне мама, а не монахини. – Руби прижала ладонь ко лбу, словно проверяя температуру. – Не знаю. У меня просто голова кругом идет. Такое странное чувство.
– И что ты намерена делать? – спросил Мартин.
Хороший вопрос.
– Не знаю, – снова повторила Руби. – Коль скоро мамы нет в живых и некому рассказать, что произошло тридцать один год назад, то, может, оставить все как есть и не ворошить прошлое.
– Как?! И не выяснить, кем на самом деле приходится тебе этот парень? – недоверчиво спросила Лу. – Руби, если уж ты начала действовать, надо идти до конца.
– А вдруг он и знать меня не захочет?
– Будь я твоим братом, я была бы счастлива иметь такую сестру, – заверила подругу Лу. – Давай, несмотря на все сомнения, будем исходить из предположения, что он все же твой родственник, – принялась рассуждать Лу. – Представь, Нат потерял мать, больше в этом мире у него не осталось ни одного близкого человека, ну, за исключением его миссис Розалии, и тут появляешься ты…
– Он может подумать, что ты явилась за своей долей наследства, – услужливо подсказал Мартин.
Лу бросила на него свирепый взгляд.
Руби с тревогой посматривала на своих друзей. Почему худший сценарий всегда кажется наиболее правдоподобным?
– Послушай, Руби, – мягко сказала Лу, – а как бы ты действовала, если бы нашлась твоя мама? Ты же наверняка думала о такой ситуации.
Руби потупила глаза и нахмурилась.
– Конечно думала, – сказала она, водя пальцем по столу. – Ну, я бы сначала пошла к ее дому, поглядела на него и попыталась бы понять, что мама за человек, а потом издали посмотрела бы на нее саму.
– То есть шпионила бы за собственной матерью, – сделал вывод Мартин.
– Не шпионила, – запротестовала Руби, – а понаблюдала бы за ней со стороны. Но это если бы она жила в Гринвиче, а не в богом забытом Колорадо. – Руби сделала большой глоток водки. – Я не могу вдруг, ни с того ни с сего нагрянуть к незнакомым людям. А потом, мама все равно умерла. Моя мама умерла, – медленно повторила Руби и нервно рассмеялась. – Мама умерла. – Слова звучали странно, как-то не так – неправильно.
Мартин взял Руби за руку и крепко сжал ее в своих ладонях.
– Ты этого не можешь знать наверняка, – сказал он, – и не узнаешь, пока не напишешь той женщине и не объяснишь, кто ты такая и почему разыскиваешь Джеральдин Баркер. Не исключено, что вы говорите о разных людях. Баркер не такая уж редкая фамилия, да и имя тоже. У моей мамы есть три подруги по имени Джеральдин.
Лу согласилась с Мартином.
– Возможно, вы правы. – Сложив письмо, Руби убрала его в конверт и залпом прикончила водку. – Мне надо подумать, – объявила она.
– Что бы ты ни решила, помни, мы всегда останемся с тобой, – заверил ее Мартин.
