Текст книги "Вендетта"

Автор книги: Крис Хамфрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

– В рысь.

Она нахмурила брови.

– Откуда ты знаешь?

Черт бы побрал эти параллельные разговоры! Ну как сказать Кристин, что он уже беседовал с ее фюльгией перед тем, как отправиться на Корсику? Сигурду это, конечно, было известно.

– Видел во сне. Это как-то очень тебе подходит.

Она кивнула.

– Ага. Я чувствую такую свободу в образе рыси. Ну, – рассмеялась девушка, – мне ли это объяснять тебе, Скаю-ястребу?

Скай подумал о деде – о том, что тот в эту самую минуту, возможно, подслушивает их разговор, – и вспомнил, что следует проявлять крайнюю осторожность.

– Кристин, в ту последнюю нашу встречу я был убежден, что… Что Сигурд завладел твоим телом.

– Знаю, знаю. Идиот!

– Тогда можно я просто задам тебе несколько вопросов? Для самоуспокоения.

– Валяй! – разрешила Кристин, облокотившись на стол.

– Все это… – Скай обвел рукой комнату. – Как ты здесь оказалась?

– В Тринити? Я прошла программу двух выпускных классов за один год, сдала экзамены, получила стипендию – и вуаля!

– Немного странно, тебе не кажется?

– Для гения это нормально, – улыбнулась Кристин. – Ты ведь всегда знал, что у меня выдающиеся способности.

– Это верно, – кивнул Скай. – Тем не менее твой профильный предмет – антропология, особое внимание ты уделяешь племенам Северной Европы и изучаешь староанглийский язык.

– И что тебе не нравится?

– Не эти ли дисциплины выбрал бы Сигурд? Если он хочет узнать как можно больше о рунах и о своих предках?

– Очень похоже, – согласилась Кристин, в глазах ее забегали озорные чертенята.

– Да еще твой дружок Дирк, – добавил Скай. – Я хочу сказать, что, если Сигурд близок к какому-то, я не знаю, к какому-то откровению, связанному с двойником, как удобно было бы иметь под рукой средства массовой информации – через сына человека, которому принадлежат телекомпании, киностудии и газеты чуть ли не во всех странах мира.

– Ага! Понимаю, к чему ты клонишь. – Кристин снова принялась шагать по комнате, приставив руку ко лбу и притворившись, будто глубоко задумалась. – Сигурд по-прежнему находится во мне и манипулирует мной, чтобы достичь своих целей. Потом я выхожу замуж за ван Стротена и получаю доступ ко всем ведущим массмедиа. Путь к мировому господству открыт!

Она остановилась, словно призывая слушателей к вниманию, и выкрикнула последнюю фразу, подражая выступлениям Гитлера. Затем расслабилась и улыбнулась.

– Скай, дорогой мой кузен! Я не говорю, что Сигурд никак не влиял на меня. Что не влияет до сих пор. После всего, что произошло в Норвегии. Да, я хочу узнать все, что только возможно, о тайнах своего рода… О, только не смотри на меня так! Я знаю, что он любил это повторять. Но послушай же! – Кристин села и взяла руки кузена в свои. – Руны стали частью меня, и я вынуждена разузнать о них все, выведать все их секреты. То же и с двойником. Ничто другое в этой жизни не интересует меня так сильно!

– А Дирк?

– О да. – Она вздохнула. – Дирк просто прелесть. Ты не заметил?

– Он не в моем вкусе, – буркнул Скай и, залившись румянцем, отвернулся.

Кристин понаблюдала за его молчаливым смущением и наконец сказала:

– Скай, в Норвегии с нами кое-что произошло. Это изменило нас. Я хочу сказать… Вспомни, каковы были твои намерения. Стать хозяином своей фюльгии!

– Так что ты хочешь сказать?

– Собственно, две вещи. Первое: неужели обязательно искать смысл жизни? Разве мы не можем просто быть счастливы оттого, что с нами в столь раннем возрасте приключились такие удивительные события?

– Возможно.

– И второе: мы не одиноки. Мы ведь можем продолжить «путешествие», охоту – продолжить вместе.

Скай чувствовал ее уверенность, и на какой-то миг ему отчаянно захотелось ответить согласием. Они всегда были одной командой – и в детстве, и потом, когда началась вся эта свистопляска с рунами. Без Кристин он бы просто не знал, с какой стороны к ним подступиться.

И в то же самое время Скай понимал, что прошлое безвозвратно ушло. Со времени его отъезда на Корсику ничего не изменилось – если только не случилось ничего экстраординарного, – и Сигурд по-прежнему владеет ею, живет в ней, словно паразит, заставляя исполнять свою волю. Их теперь никогда не будет двое. Рядом будет незримо присутствовать третий.

Скай постарался, чтобы на лице не отразилось и тени этих мыслей.

– Знаешь что? – сказал он. – Мне все равно, находится Сигурд в тебе или нет…

– Сколько раз…

– …Потому что он также и во мне. Всегда был и всегда будет, так я думаю. – Он взял руки Кристин в свои. – Что имеет значение, так это то, что мы вместе. Ты и я.

– Точно! Воссоединение двойников?

Скай кивнул, и она, запрокинув голову, рассмеялась.

– И ты покажешь мне, как высвобождать фюльгию в любой момент?

– Попытаюсь.

– Фантастика! – Кристин встала. – Давай начнем прямо сейчас.

– Сейчас я не могу. Мне нужно вернуться в Шропшир, повидать своих. Поезд отходит где-то через час. И потом, нам понадобятся руны Сигурда. А они остались дома.

– И ты привезешь их? – Скай кивнул, и глаза Кристин загорелись. – О да! В них ведь столько силы! Нам никогда не создать ничего подобного! И когда ты приедешь?

Скай сделал вид, что задумался.

– Ты же понимаешь, я не могу вернуться и сразу же уехать. Надо хоть переночевать дома. Как насчет, скажем, через два дня?

Кристин взглянула на висящий над столом календарь.

– Второго ноября?

– Да, решено – буду второго. – Скай повернулся к кузине и крепко сжал ее в объятиях. – Встречаемся в час ночи.

– Здесь? – Кристин обвела рукой комнату.

– Почему бы нам просто не выпустить наших двойников порезвиться? Ты говоришь, что уже высвобождала своего?

– Да.

– И сможешь сделать это снова?

– Ага. Это нелегко, как тебе известно. И всегда приходится платить. – Она вздрогнула.

– Но ты сможешь?

– Да, – решительно ответила Кристин. – Через одну ночь моя рысь встретится с… Ты кто? Все так же ястреб?

– Да, – солгал Скай.

– Так где мы найдем друг друга?

Сперва он думал, что наиболее подходящим местом была бы открытая местность где-нибудь подальше от города, но теперь переменил мнение.

– Как насчет того зала внизу? С колоннами.

– Клойстерс? Почему там?

Скай улыбнулся.

– Просто мне нравятся камни.

– Рысь и ястреб, шныряющие по Тринити-Холлу в глухой ночной час? Это может быть опасно. – Кристин ухмыльнулась. – Мне это нравится!

Скай был на полпути к двери, когда оклик кузины заставил его замереть.

– Эй, Скай, знаешь что?

– Что?

Она ткнула пальцем в календарь.

– Второго ноября отмечается День всех душ. – Кристин пристально посмотрела в глаза Скаю и прибавила: – А знаешь, как называют этот день французы?

– Понятия не имею.

– Jour des Morts. День мертвых. – Она снова ухмыльнулась. – Вполне подходящее названьице.

Скай постарался ничем себя не выдать и ответил ровным тоном:

– Точно.

Он уже закрывал дверь, когда кузина снова заговорила:

– Это будет еще и полнолуние. Вот здорово!

– Серьезно?

Скай остановился и оглянулся, стараясь сохранять хладнокровие, хотя сердце бешено застучало. Живя на Корсике, он внимательно следил за фазами луны, и на то была серьезная причина. Но по пути домой и уже здесь, в Англии, он сбился со счету и полагал, что полнолуние наступит днем позже.

– Послушай, – сказал он, возвращаясь в комнату, – это несколько меняет ситуацию.

– Как?

– Долгая история. В общем, нам придется встретиться раньше. До восхода луны. В календаре не сказано, когда она взойдет?

– Нет, но… – Пальцы Кристин забегали по клавиатуре компьютера. – Вуаля! Второго ноября луна появится в восемнадцать сорок две.

– Тогда давай встретимся за полчаса до того? – Скай пожевал губу. – Но в это время, должно быть, полно народу.

– Не-а. В шесть ужин, и все будут в столовой. Кроме того, ворота закрывают, чтобы здесь не шлялись туристы. Так что Клойстерс поступит в наше полное распоряжение. Или, точнее, – в распоряжение наших двойников. – Она улыбнулась. – Скай, я просто не могу дождаться. Ведь это будет только начало, правда?

– Я надеюсь, – пробормотал юноша.

«Начало чего?» – подумал он про себя.

Все может пойти наперекосяк. Стоит только ему ошибиться. Здесь ведь Кембридж, а не Корсика.

– Итак, вторник, в пятнадцать минут седьмого, – повторил Скай. – До встречи.

Он закрыл за собой дверь, спустился по узкой лестнице и вышел на улицу с противоположной от зала с колоннами стороны, через центральный двор. Остановившись под аркой главных ворот колледжа, Скай окинул взглядом улицу. В сгущающихся сумерках жизнь университетского городка текла своим чередом. Мимо катили студенты на велосипедах, проходили увешанные фотоаппаратами туристы; магазины закрывали двери, а бары, наоборот, распахивали, и молодые люди толпами заходили в них. Все это было так… Нормально! Как бы Скаю хотелось присоединиться к ним, вкусить прелестей самой обычной жизни! Но он зашагал к своему отелю.

Когда Скай покидал территорию колледжа, перед ним с громкими криками поднялась в воздух чайка. Похоже, их было множество в Кембридже, хотя город находился весьма далеко от морского побережья.

Скай остановился в пятизвездочной гостинице – он мог себе позволить такую роскошь и, кроме того, полагал, что после года, проведенного в горной пастушьей хижине, заслужил немного комфорта. В котором будет дожидаться Дня мертвых.

ГЛАВА 23
JOUR DES MORTS

Он лежал, закинув руки за голову, и глазел в потолок. И хотя на нем не было замысловатых рисунков Тиццаны, сама его чистота занимала Ская вот уже почти два дня. Потолок представлял собой подобие экрана, на который проецировались его грезы, и в часы бодрствования все внимание юноши было приковано к нему. Снимая номер, он представлял себе, как будет заказывать из ресторана различные яства и наслаждаться ста сорока каналами. Пару раз он действительно включал телевизор и тут же выключал; ел же только, да и то весьма умеренно, когда голод настойчиво давал о себе знать. В основном же просто лежал, уставившись в потолок. Мягкая, удобная кровать вряд ли могла считаться роскошью после походной скатки в пещере. И Скай открыл для себя, что после почти целого года поисков, он получает огромное удовольствие от ничегонеделания.

Но сейчас время настало. На Корсике Скай убедился, что в день полнолуния может, не глядя на часы, абсолютно точно определить положение луны и узнать, когда она встанет на вечернем небе. Это чувство теперь было глубоко в его крови.

Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох, затем встал с кровати, подошел к столу, на котором стоял рюкзак, и залез в карман.

Мешочек привычно лег в руку. Скай развязал кожаный шнурок, вытащил квадратный кусочек шелка, расстелил на столе и высыпал на него руны, собственноручно вырезанные на Корсике. Часть камешков упала рисунком вверх, часть – обратной стороной, но это не имеет никакого значения, пока не выберешь определенное их количество для расклада. Сейчас ему нужны те пять рун, которые он сделал в первый день в пещере.

Три из пяти нашлись быстро. Вызов Иса, дар Гебо, факел Кеназ – они сами прыгнули в руку, будто Скай позвал их. Он положил камни в карман. Чтобы отыскать Беркану, пришлось немного потрудиться. Зажав руну в руке, Скай закрыл глаза и мысленно вернулся к тому, что произошло в ту ночь в долине, к единственно возможному искуплению, которое могло прекратить пятивековую историю ненависти и убийств. На мгновение воспоминания о том, что он чувствовал, что делал тогда, нахлынули и накрыли его с головой.

С негромким «клац» Беркана присоединилась к остальным.

Скай оглядел оставшиеся на столе руны и сразу же узнал недостающую пятую, хотя она и лежала рисунком вниз. Он подолгу и со старанием работал с каждой руной, исследовал все аспекты их значения, но этой уделял особое внимание и в конце концов сосредоточился на ней одной, оставив остальные. Он подолгу сидел, зажав ее в руке, предаваясь размышлениям; натирал вырезанные линии краской, приготовленной из толченого камня и ягодного сока, – точно так же делала Тца, создавая рисунки на стенах убежища. Постепенно Скай выведал все секреты руны.

– Наутиз, – прошептал Скай, потянувшись к камню, но не касаясь его.

Пальцы застыли в нескольких дюймах над отполированной гранитной поверхностью. Руна исполнившегося предназначения, руна всех надежд, руна, имеющая также значение «нужда». Нужда Ская была очевидна. Если он хочет освободить Кристин, умение в любой момент выходить из собственного тела – только первый шаг. Второй, столь же важный, – научиться контролировать своего двойника. Человеком ли, зверем ли Скай испытывал непреодолимое желание просто бежать куда глаза глядят, наслаждаясь свободой. Необходимо обуздывать эти порывы. Руна Наутиз в конце концов рассказала, как это сделать… Но за знание пришлось заплатить.

Скай вздохнул. Проникновение в тайны рун всегда требует жертвы. Ему пришлось отказаться от того радостного чувства свободы, которое он испытывал, покидая собственное тело, ради обретения мудрости, ради того, чтобы научиться контролировать свою фюльгию, – знание необходимое, если он хочет освободить Кристин.

Если! Сигурд всю жизнь потратил на изучение рун, а у Ская был всего год. Даже сейчас он сомневался в успехе предстоящего мероприятия.

Сегодня вечером ему понадобится вся помощь, какую только он сможет призвать. Скай взял камень с руной Наутиз, зажал в ладони, закрыл глаза и произнес своего рода молитву, которую всегда читал, отправляясь в «путешествие»:

– Один, Всеотец, направь меня.

Он положил камень в карман к остальным и снова сунул руку в мешочек. На свет божий явилась зажигалка корсиканского деда. Скай схватил ее и поднял вверх…

Щелчок. Искра. Пламя.

Но никаких образов в пламени, тех, что привели его в свое время на Корсику, в этот раз не появилось. Ни лысой старухи, поющей voceru, ни волка, воющего возле древних менгиров; и его израненные руки не погружаются в языки пламени. И тем не менее все эти образы так или иначе присутствовали каждый раз, когда Скай щелкал колесиком. Они знаменовали начало «путешествия», которое, как он очень надеялся, теперь подошло к концу.

– Лука Маркагги, дед, направь меня.

С этими словами он убрал зажигалку в другой карман.

Оставалась еще одна вещь. Пальцы сомкнулась на иззубренной грубой поверхности белого кварца, и Скай вынул резец из мешочка. Он вел ногтем вдоль лезвия, пока не дотронулся до острого кончика, отполированного трудами его предшественницы и его собственными.

– Тца, маццери сальваторе, направь меня.

Он вложил резец в ножны, под которые приспособил кожаный чехол из-под обычного ножа. Под рубашкой грудь Ская перетягивал ремень, так что кварцевый резец удобно расположился вдоль позвоночника.

Затем юноша поднял левую руку и поднес к лицу. Она тряслась, и даже несколько глубоких вдохов не помогли унять дрожь. Скай внимательно изучил белый шрам на кончике указательного пальца, оставшийся после давешнего ритуала. Еще одна жертва, которую Скай вынужден был принести в тот раз, чтобы помочь другому своему предку обрести упокоение.

– Бьорн, воин, направь меня.

Пальцы перестали дрожать.

Скай убедился, что на ручке со стороны коридора висит табличка «Не беспокоить», а сама дверь не только заперта на замок, но и закрыта на задвижку, затем подошел к окну, выбрался на пожарную лестницу и опустил оконную раму, оставив лишь щель такой ширины, чтобы можно было в нее протиснуться. Просунув в нее руку, взял приготовленный заранее перочинный ножик, раскрыл лезвие и положил на подоконник острием наружу.

– Спи спокойно, – сказал Скай, глядя на распростертого на кровати человека.

Но Скай, объятый глубоким сном «путешественника», конечно, ничего не сказал в ответ.

Маццери, по-прежнему живший в нем, хотел мчаться, рассекая бродящие по городу толпы людей, навстречу судьбе, так чтобы ветер свистел в ушах. Но Скай заставил себя двигаться не торопясь.

Он поспел как раз вовремя. Студенты потоком спешили на бой колокола в столовую, и ни один привратник не остановил Ская, когда тот проходил через главные ворота Тринити-Холла. Вместе с толпой он направился к зданию, вошел в ту же дверь, что и все, но повернул не направо, откуда несся звон посуды, а прошел вперед и через другую дверь вышел в Невилс-корт. Он подождал, когда мимо пробегут последние желающие отужинать, и, только когда эхо их шагов затихло наконец вдали, спустился по ступенькам и двинулся по коридору к месту встречи.

Скай дрожал от холода. Он был одет, как обычно на охоте, во все черное. Но футболка и джинсы не могли защитить от проникающей сквозь арки речной сырости.

Прислонившись к последней в ряду колонне, Скай наблюдал, как исчезают лучи заходящего солнца и окрашенные в красный цвет каменные столпы постепенно окутывают тени. Вскоре солнце зашло, теперь в зал проникал лишь свет из окон далекой столовой. Тишину нарушали голоса ужинающих студентов.

Она может появиться в любой момент – они могут появиться. Подошло время начинать.

Скай выдвинулся из-за колонны, прошел наискосок три каменные плитки в направлении внутренней стены и остановился, не доходя до нее нескольких шагов, затем вынул из кармана руну.

– Иса, – произнес он, – вызов.

Положив камень на землю, Скай шел вдоль стены, пока не оказался в точке, удаленной от колонны так же, как и первая, где лежала Иса. Там он разместил другой камень.

– Гебо. Дар.

Несколько секунд Скай рассматривал получившийся равнобедренный треугольник. Дальше он принялся выкладывать второй такой же: пройдя вперед, опустил на землю следующий камень.

– Кеназ. Факел.

Настала очередь предпоследней руны из расклада Ская.

– Беркана. Искупление, – прошептал он с облегчением, оставляя кругляшок.

Это означало, что последней руной станет именно та, которая и должна была, по замыслу Ская, завершить рисунок.

– Наутиз. Руна судьбы, – сказал он, кладя камень и дочерчивая таким образом одновременно второй треугольник и пятиконечную звезду – пентаграмму.

И в этот самый момент появилась она. Скай уловил ее – прежде чем увидел – обострившимся, как и прочие чувства, слухом. Тихий скрежет когтей о металл.

Что-то зашевелилось в густых тенях в дальнем конце двора, проскользнуло в отверстие решетки в верхней части железных ворот, задержалось там на мгновение, а потом прыгнуло и бесшумно приземлилось на мягкие лапы. Негромко рыкнув, рысь направилась по проходу между каменными колоннами к тому месту, где стоял Скай.

– Кристин, – тихо позвал он, выступив из мрака.

Из темноты показался комок шерсти и ринулся на него. В мгновение, когда большая кошка летела на Ская, а он, пошатнувшись, делал шаг назад, в голове промелькнула запоздалая мысль – а не совершил ли он чудовищную ошибку? Что, если Сигурду все известно и это дед бросился на него, готовясь вонзить в горло клыки и острые как бритва когти? Но из открытой пасти выскользнул шершавый язык, и рысь принялась радостно облизывать щеки юноши. Следом послышался хорошо знакомый голос.

– Скай! – крикнула Кристин.

Оклик исходил прямо из горла животного, губы при этом не шевелились.

– О Скай!

В глазах зверя пылал огонь. Теперь, вблизи, Скай разглядел кое-что еще – темные пятна вокруг пасти, на шее и на груди. Руки юноши, в которых он держал лапы рыси, стали влажными.

– Кристин, ты такая тяжелая! Я…

Кошка встала на четыре лапы и незамедлительно ткнулась мордой в ноги Ская, мурлыча от удовольствия.

– Знаю! И это сплошные мышцы. А мышцы тяжелее жира. Это известно каждой девушке!

Рысь запрокинула голову и несколько раз рыкнула, что, несомненно, должно было означать смех.

– Что это, Кристин? – спросил Скай, показывая ей липкие ладони, хотя и так прекрасно знал ответ.

Хищник выставил морду вперед и фыркнул, затем облизнулся.

– Кровь! – крикнула кошка. – Тебе не нравится?

Скай вытер руку о джинсы.

– Так ты, выходит, и есть Зверь из Бэкса? – негромко спросил он.

Рысь поднялась на задние лапы.

– Не всем же посчастливилось пройти обучение в школе маццери, – огрызнулась она со знакомым сарказмом. – Поэтому я пока что проникаю в своего двойника единственным известным мне способом. Через жертвоприношение! Подумаешь, какая-то тупая птица!

Рысь перестала облизываться и подняла к Скаю бурую морду.

– Мы ведь будем еще убивать, кузен? Даже когда в этом нет необходимости?

Скай смотрел на нее и завидовал. Как здорово поддаваться звериным инстинктам! В обличье ястреба он убивал просто потому, что такова природа этих птиц. А когда был Бьорном и превращался в берсерка? Какое наслаждение он испытывал, погружая боевой топор по самую рукоятку в череп врага! Будучи Тиццаной…

Скай покачал головой. Необходимо подавить в себе желание безнаказанно убивать. Именно сейчас он не может себе этого позволить.

– Да, мы будем убивать, Кристин, – мягко и печально произнес он. – Убийства никогда не кончатся.

Рысь перестала прихорашиваться, выгнула спину и выставила вперед лапы в истинно кошачьей манере. Затем села.

– Эй, – недоуменно сказала Кристин, – я думала, мы будем охотиться. Где же твой двойник?

– Это и есть мой двойник. – Скай заметил, что рысь сидит чуть за границей рунной пентаграммы. – И он хочет тебе кое-что показать. Иди сюда.

Зверь встал.

– Скай, ты ведешь себя немного странно. Что-нибудь не так?

– Все так, – ответил он. – Но помнишь, я рассказывал тебе кое-что о маццери, о том, чему они меня научили?

– Я этого не поняла, – заявила Кристин, подходя ближе. – Убивать животных только для того, чтобы предсказать чью-то смерть? Неужели нельзя погадать на рунах, как делают все остальные?

Из горла рыси снова вырвался хохот. Но на этот раз Скай не услышал в нем Кристин. Смеялся кто-то другой.

– Можно. Некоторые так и делают. Видишь? – Он указал себе под ноги.

Кошка еще находилась на расстоянии нескольких футов.

– Руна! Одна из моих? – Зверь поднял голову. – В смысле, руна Сигурда?

– Нет, – ответил Скай. – Моя.

– Прекрасно! И что же это за знак? – хищник вывернул шею. – Ага, Наутиз. Руна силы. Судьбы.

Зверь теперь был всего в одном футе от Ская.

– Точно, – подтвердил тот, шагнув к рыси.

Наклонившись, он положил руку на мохнатую шею и, зарывшись в мех, погладил ее.

– Руна судьбы.

Кошка повела головой, отвечая на ласку.

– Чьей судьбы, Скай? Твоей или моей?

– Всех нас, Сигурд.

Одной рукой он все еще гладил рысь, другой потянулся за спину. Кварцевый резец легко вышел из ножен, и в следующий миг юноша воткнул его в грудь хищнику.

Зверь забился, отчаянно разрывая когтями человеческую плоть, но Скай крепко держал оружие, не обращая внимания на кровь и боль. Он думал сейчас только о своих предках, обо всех, кто помогал ему в эту минуту. И сила каменного резца соединялась с силой рун, образующих вершины пентаграммы, которая фокусировала их энергию; соединялась с силой, идущей от колонны и от гранита, на котором он стоял, – и этот мощный поток проходил сквозь тело Ская и выплескивался через кварцевый нож, торчащий из груди рыси.

Вдруг она оттолкнулась мощными задними лапами и вырвалась, оставив в руке Ская клочья меха. Но далеко убежать зверю не удалось: он врезался в каменный столп и осел на землю. Скай заметил, что рысь по-прежнему находится внутри пентаграммы. Затем очертания ее заколебались. Уши с кисточками укоротились, начал исчезать мех, когти втянулись в подушечки пальцев. И вот уже перед ним сидит кузина или, по крайней мере, ее человекоподобный двойник. Кристин в ужасе уставилась на каменный кинжал, торчащий из груди.

– Что ты сделал? – донесся из горла хрип.

– Выполнил свой долг. Кристин, я не мог позволить ему и дальше управлять тобой. Это был единственный способ.

– О нет. – Она подняла на Ская глаза, полные ужаса. – Ты все еще веришь, что Сигурд находится во мне?

– Я это знаю.

– Ты убил моего двойника, – задыхаясь, произнесла Кристин.

– Убил тебя, – тихо сказал Скай. – То, что происходит с двойником, затем случается и с тобой. Это касается и смерти. Ты будешь жить как ни в чем ни бывало, но не позднее чем через год, Кристин, ты умрешь.

Она разразилась глухими булькающими рыданиями, повалилась на бок, и кровь полилась на каменные плиты. От реки поднималась густая дымка, и девушка, казалось, плыла в ней.

Вдруг по ее телу пробежала дрожь. Рот широко раскрылся в немом крике. И вот уже вместо губ Кристин появились другие; все ее черты поплыли, будто у восковой маски, уступая место совершенно чужому лицу. Тело деформировалось; рот раскрывался все шире и шире – неестественно широко, словно из него готовилось извергнуться нечто чудовищных размеров.

Раздался ужасающий вопль. А в следующее мгновение тень неясных очертаний, вырвавшаяся на свободу из корчащегося в конвульсиях тела, налетела на Ская и отшвырнула назад на несколько метров. Огромный, пухнущий на глазах темный уродливый шар покатился по каменным плитам, постепенно замедляясь, и вот он начал превращаться в нечто иное. Появились ноги и руки. Выросла голова. Открылись два глаза.

Сигурд.

Гибким движением он поднялся с земли и уставился вниз на Ская, который пытался отползти подальше, пока не уперся спиной в каменную стену. Если юноша и испытывал до того чувство триумфа, теперь оно моментально сменилось настоящим ужасом: перед ним стоял не тот немощный старец, что жил в хижине в норвежских горах, а высокий и крепкий мужчина, и глаза его метали молнии.

– Что ты наделал? – зарычал он.

Скай заставил себя заговорить.

– Я убил ее, – сказал он. – Ее дух умирает. Человеческая оболочка погибнет следом.

Сигурд кинулся на внука, схватил за плечи, рывком поднял, словно куклу, и прижал к стене. У Ская не осталось сил сопротивляться – все были вложены в тот удар кварцевым кинжалом, – и он молча ждал тумака или чего похуже.

Но Сигурд только зло прошипел, склонившись так, что лицо его оказалось всего в нескольких дюймах от носа Ская:

– Кретин! Ты уехал, чтобы научиться вот этому? – Он ткнул пальцем в пол.

– Да.

Скай был не в силах пошевелиться и мог только смотреть прямо в широко раскрытые безумные глаза деда.

– Мне больше ничего не оставалось. Я не мог позволить тебе тянуть из нее жизненные соки и строить чудовищные планы по завоеванию мира.

– Чудовищные? Ты так и не понял моих намерений.

– Я понимаю одно: то, что начинается с убийства и овладения чужим телом и разумом, есть зло. Поэтому плевать я хотел на твои намерения. Меня волнует только судьба Кристин.

Сигурд озадаченно покачал головой.

– И поэтому ты убил ее?

– Поэтому, – с вызовом ответил Скай. – Это доказывает, как сильно я о ней беспокоюсь.

Он высвободился. Сигурд задрожал от ярости, словно намереваясь ринуться в атаку. Однако не сделал этого, а отступил на шаг. Скай наконец посмотрел на Кристин. Наполовину скрытая туманом, она неуклюже лежала на боку в луже собственной крови. Времени у нее оставалось всего ничего.

– Итак, внук, ты научился управлять своим двойником.

В голосе Сигурда уже не было гнева. Скаю даже почудились теплые нотки, что напугало его еще больше.

– Разве я не говорил, что ты способен стать самым могущественным из всех нас? И я могу быть твоим помощником и проводником. Это, – он указал на умирающую Кристин, – все ерунда. Теперь ты готов присоединиться ко мне?

Дед протянул руку, и Скай рывком встал на ноги.

– Нет, Сигурд. Я готов только увидеть твою гибель.

Пальцы на протянутой руке сжались в кулак – словно зверь втянул когти.

– Мою гибель? Да ты кретин в квадрате! Думал, я буду целый год сложа руки дожидаться тебя? – Он презрительно ухмыльнулся. – Ты, может, чему-то и научился, но мои возможности стали безграничны!

С этими словами Сигурд развернулся и ринулся прочь от реки, в направлении зеленых лужаек колледжа, но не успел до них добежать, как очертания его стали расплываться, и вот он уже не бежит, а летит. Огромная белая чайка сделала три круга над двором и, громко, протяжно крикнув, скрылась из виду.

Скай наклонился и схватил руну. Через мгновение он стоял возле двойника кузины. Тело Кристин тряслось в судорогах, не отзываясь на его прикосновения. Скай повернул ее голову лицом к себе, как сделал бы с кабаном на Корсике. Веки Кристин дрожали, и свет постепенно затухал в глазах.

Очень осторожно он вытащил резец из ее груди. За время охоты в течение предыдущего года Скай достаточно часто делал это, чтобы знать, что сейчас произойдет. Как он и ожидал, ручеек крови превратился в поток. Кристин вся затряслась. Жить ей оставалось считаные секунды.

Тогда Скай – точно так же, как впервые с Жаклин Фарсезе и потом неоднократно во время охоты в долинах за менгирами Каурии, тренируясь, готовясь к этому самому моменту, – прижал большим пальцем руну Наутиз к ладони, нагнулся и легонько коснулся краев раны. Поток крови замедлился, а вскоре и вовсе иссяк. Ужасная рана, нанесенная кварцевым резцом, затягивалась, пока наконец не исчезла без следа. Глаза Кристин, из которых уже почти ушла жизнь, заморгали, и через несколько мгновений в них вновь вспыхнул свет.

– Скай, – закашлявшись, позвала девушка.

– Мир, – сказал он.