Текст книги "Вендетта"

Автор книги: Крис Хамфрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Крис Хамфрис
«Вендетта»

 
Пусть увижу перед собой
Горло врага моего.
Пусть рука сжимает кинжал,
Что лишит его жизни.
Пусть ненавистный умрет до срока
И грехи его останутся непрощенными.
Пусть лежит в гробу,
Сомкнув руки на лезвии моего кинжала.
 

Корсиканское проклятие, или Voceru.

XVIII век

Новые тайны, иная кровь…

ГЛАВА 1
ОТРЯД СМЕРТИ

Ему снились руки. Его собственные руки. На тыльной поверхности правой кисти красовались четыре глубокие ярко-багровые царапины, еще совсем свежие; на левом указательном пальце не хватало кончика – он был отрезан. Принесен в жертву. Руки тянулись и тянулись вперед…

К чему? Все вокруг скрывал наводящий ужас туман, а он упорно продвигался в серую неизвестность.

Ладонь скользнула по чему-то мягкому, словно бы по меху, – послышалось рычание.

Кто-то схватил Ская за плечо. Новый звук, но его издает не зверь. Кричал человек, кричал нечто невразумительное.

Скай очнулся, тяжело дыша, инстинктивно вцепившись в руку, что держала его во сне. Он широко раскрыл глаза, и в первое мгновение показалось, будто прямо над головой нависает мохнатая шкура. Сфокусировав взгляд, Скай понял: то, что он принял за шерсть, на самом деле является бородой. И борода, и ее владелец провоняли сигаретным дымом.

Водитель автобуса с силой тряс Ская.

– Descendez! Descendez! Nous sommes arrivés! [1]1
  Выходите! Выходите! Приехали! ( фр.) ( Здесь и далее примечания переводчика.)


[Закрыть]

– Сартен?

– Oui. Oui. Sartène. Как вы говорит? Конец маршрут. – Последние слова мужчина пробурчал по-английски, затем качнул пальцем. – Allez-y! [2]2
  Да. Да. Сартен. Давайте! ( фр.)


[Закрыть]

Рюкзак Ская уже стоял на земле рядом с автобусом. Водитель вышел следом за пассажиром и принялся закрывать багажный отсек.

– Uh, monsieur, s’il vous plaît? Ou est le…’ostel? [3]3
  Месье, вы не будете так добры? Хостел? ( фр.)


[Закрыть]

Все лето Скай совершенствовал свой французский, просиживая за книгами в библиотеках и слушая аудиокурсы, но сейчас, в половине третьего ночи, все выученные слова вылетели из головы. Однако он заметил: чтобы тебя понимали, достаточно грассировать и говорить с мрачным надутым видом.

– Pour l’auberge? Là-bas! Mais a cette heure, c’est fermé, je croi. [4]4
  Общежитие? Вон там. Но в это время, думаю, оно закрыто ( фр.).


[Закрыть]

Водитель вздернул голову, указав направление пожелтевшей от никотина бородой, и скрылся в кабине. Заскрежетал двигатель, и автобус медленно покатил по дороге.

«Да уж, хостел точно сейчас закрыт, – подумал Скай. – Ну и кто в этом виноват?»

Как не к месту случилась эта поломка! Да еще шофер только и мог пожимать плечами да кивать на мотор. Наконец, три часа спустя, прибыл запасной автобус и все-таки доставил его посреди ночи в этот странный городишко. Скай окинул взглядом узкие каменные дома на площади – ни проблеска света за плотно закрытыми ставнями.

«КЧВМЗ?» – подумал он, содрогнувшись.

Аббревиатура частенько приходила ему на ум за время путешествия из Англии. КЧВМЗ, или куда, черт возьми, меня занесло? Юноша неоднократно задавался этим вопросом в маленькой гостинице в Тулоне, где вынужден был проваляться с гриппом больше недели, прежде чем оклемался настолько, что смог сесть на паром.

Скай знал, как называется городок: Сартен. Знал, что находится он в южной части острова Корсика. Но в полтретьего ночи, да еще вздремнув от силы пару часов за последние двое суток, Скай лишь с большим усилием мог припомнить, почему здесь оказался.

– Спать, – пробормотал он.

Но где? Рядом с автобусной остановкой стояла скамейка, и Скай было собрался прикорнуть на ней, но, поразмыслив, понял, что сможет пролежать на жестком неудобном ложе максимум часа два, а потом, чего доброго, его обнаружит и прогонит полицейский…

Скай покачал головой. Надо как-то проникнуть в хостел. Придется разбудить обслугу в три утра, а что еще остается? Его сейчас действительно не волновало ничего, кроме желания получить койку на ночь. И на весь следующий день. Он надел рюкзак и побрел в направлении, указанном водителем автобуса.

Улочки то поднимались, то сбегали вниз – город был построен на холмах. Воздух хранил дневное тепло, и уже через несколько сотен ярдов Скай вспотел. Он остановился, чтобы отдышаться, а заодно осмотреться. Вокруг – ни души, некому подсказать дорогу.

Но тут Скаю улыбнулась удача: на стене ближайшего дома он заметил металлическую стрелку, закрепленную прямо под окном второго этажа. Она указывала направо, надпись на ней гласила: «Молодежное общежитие». Две фигуры с посохами и котомками за спиной склонились над буквами.

«Отлично», – подумал Скай, закидывая за плечо рюкзак.

Он прошел несколько шагов и остановился. Городок не мог похвастать хорошей освещенностью, но нужная улица – скорее, не улица, а узкий переулок – была и вовсе погружена во тьму. Внезапно впереди появилось светлое пятно. Всего лишь на мгновение – будто открыли и тут же закрыли ставню. Странным образом этот признак обитаемости обеспокоил Ская. Он оглянулся назад, на площадь, где его высадили из автобуса: под фонарным столбом стояла скамейка, и она казалась все более привлекательной.

«Глупости какие!» – решительно отмел Скай посторонние мысли.

После всего, что довелось увидеть и пережить в Англии и Норвегии – как в далеком прошлом, так и в наши дни, – испугаться какого-то темного переулка?

Скай решительно шагнул во мрак, и тут же возникло ощущение, будто он переступил порог. Но дело было не в резком переходе в тень. Неожиданно похолодало, и он впервые после приезда на Корсику испытал озноб. И еще звук. Кто-то или что-то скребется? Или шепчет за спиной?

– Эй! – крикнул Скай, обернувшись.

Никого и ничего.

Недовольно буркнув, он пошел дальше. Переулок повернул, и Ская окружила тьма. Замедлив шаг, он заметил на булыжной мостовой пятна света, проникавшего, судя по всему, сквозь неплотно пригнанные двери. Скай переходил от одного порога к другому, делая короткие остановки. Так он неспешно приблизился к следующему повороту и…

Над крыльцом висела одна-единственная лампочка, но Скаю показалось, будто в глаза ударило яркое полуденное солнце. Он прищурился и нетерпеливо шагнул вперед. Сбоку от двери висела латунная дощечка, но в потемках было не разобрать написанного. Из бокового кармана рюкзака Скай вынул зажигалку. Он надеялся, что, прочитав заветные слова «Молодежный хостел», тут же постучится в деревянную дверь, однако увиденное разочаровало Ская.

Люсьен Беллаги. Адвокат.

«Ну нет, зачем мне адвокат? Все, что мне сейчас нужно, – это постель», – подумал Скай.

Вглядываясь в голубую сердцевину пламени, в ее желтый ореол, он некоторое время наслаждался даже столь слабым источником света, затем захлопнул крышку зажигалки и сделал еще один шаг.

Скай услышал шепот. Говорил не один человек. Одни спрашивали, другие отвечали, несколько голосов напевали какой-то мотив. Казалось, с неба спустилась целая стая скворцов. Скай медленно обернулся, осматриваясь, но не увидел ни лап, ни крыльев. Никакого движения.

Он быстро вышел из круга под фонарем и отступил назад, в тень, внезапно ставшую близкой и родной. Рюкзак вдруг зацепился за выступ в стене, так что Скай несколько секунд не мог двинуться с места. Если бы не злосчастная сумка, он бы успел убежать от шепота обратно на площадь, но момент был упущен. А теперь… Теперь все пространство, каждый квадратный дюйм, казалось, заполнилось танцующими фигурами.

Тени и голоса то появлялись, то исчезали. Вот они здесь, а теперь уже там – человеческие очертания, то ясно видимые, то призрачно колышущиеся; пропадали на мгновение и снова возникали уже в новых позах, словно в свете стробоскопа. Вот перед глазами Ская скользнул рукав, а мгновением позже из него показалась кисть. В темной пелене мелькнула белая плоть. Все это напоминало популярные абстракции, на которых беспорядочно разбросанные штрихи и точки под определенным углом складывались в объемное изображение, и, сосредоточив взгляд на голове, скрытой капюшоном, Скай внезапно охватил всю картину целиком.

Женщины, по крайней мере десяток, кружились в хороводе между тем местом, где притаился юноша, и порогом дома. Все были одеты одинаково: длинные черные юбки, темные блузки, на головах капюшоны.

«Монахини», – подумал Скай, но тут же сообразил, что в зловещем клекоте нет ничего святого.

Не малиновки то пели, а воро́ны. Злобные, жестокие. Только что мелодия казалась неразборчивой, а теперь уже он смог кое-что уловить. Кое-что, но не все. Уши постепенно привыкали к звукам, как привыкли до того к странному действу глаза. Отчетливо слышны были только два слова. Снова и снова повторялось одно и то же имя. Имя, которое Скай прочитал на табличке.

– Беллаги! – пронзительно вопили колдуньи. – Люсьен Беллаги!

В доме возникло какое-то движение. Свет забегал за закрытыми ставнями над дверью. Крикнула женщина – настоящая женщина, из плоти и крови, не эти бестелесные создания; рявкнул что-то мужчина. И мгновенно пение зазвучало вдвое громче прежнего, словно плач по покойнику. Скай прикрыл ладонями уши, не в силах в то же время оторвать глаз от мельтешащей толпы, в самом центре которой теперь клубилась густая тьма. Пальцы из провалов рукавов потянулись к образовавшейся тени, парившей теперь примерно на уровне плеч. Потянулись, схватили, понесли, и в этот самый миг в холле зажегся свет, отодвинулся засов. Ключ щелкнул в замке, и тень, размером как раз с человека, опустилась на землю. Скай наконец рассмотрел – гроб.

Он был открыт, и внутри лежал труп, облаченный в черный костюм, белую рубашку, черный галстук и лакированные черные туфли. Седеющие волосы прилизаны, глаза закрыты, и на них, по старинному обычаю, лежат монеты. Руки сложены на груди. В них крепко зажата фотография в рамочке.

Тем временем дверь медленно приоткрылась, и наружу вырвался поток яркого света. Скай не удержался. Переулок был узкий, и требовалось сделать лишь один шажок, чтобы наклониться и прочесть имя, неразборчиво написанное под снимком.

Скай знал это имя. Он прочитал его на дощечке рядом с дверью. Его по-прежнему напевали призрачные женщины.

Люсьен Беллаги.

Ниже значилось:

20.01.55–19.09.07.

Вторая дата привлекла его внимание. Это был завтрашний день. Нет, не завтрашний, сообразил Скай. Поскольку на дворе три часа ночи, девятнадцатое сентября уже наступило.

Он отошел назад, в тень, прикрыв рукой глаза. В дверном проеме возник мужчина, и поначалу Скай различал только силуэт на фоне льющегося из холла света. Но тут мужчина обернулся и крикнул что-то в глубину дома. Скай увидел профиль и в тот же миг узнал. За гробом, за лежащим в нем трупом Люсьена Беллаги, стоял не кто иной, как…

Люсьен Беллаги.

ГЛАВА 2
СТАРЫЕ ВРАГИ

Возможно, у мужчины в дверях было не очень хорошее зрение, да и Скай прятался в тени, но, так или иначе, Люсьен Беллаги не заметил его. Просто обернулся и окликнул кого-то, кто остался в доме, на лестнице. Скай, прислушавшись, разобрал французские слова.

– Прекрати хныкать, женщина. Я же сказал тебе, что там никого нет!

Танцовщицы в черном, чьи вопли стихли до шепота, когда появился Беллаги, теперь снова пронзительно закричали. Скай отшатнулся, прикрыв уши руками. Но человек на пороге ничего не слышал. Он посмотрел в одну сторону, в другую, пожал плечами и вернулся в дом. Затворилась дверь – стукнул засов, щелкнул в замке ключ.

В то же мгновение все стихло. На секунду тени застыли, повернувшись к крыльцу, спинами к Скаю. В центре круга стоял гроб. Затем фигуры, словно повинуясь команде, откинули капюшоны. Скай с ужасом увидел мертвенно-бледные женские лица с глазами – озерами абсолютной тьмы. И они уставились на него.

– Вот дерьмо! – пробормотал Скай.

До этого момента он мог двигаться, даже нашел укромное местечко возле стены. Так какого черта он не в силах пошевелиться теперь?

Силуэты снова заколыхались в танце, то возникая, то пропадая из поля зрения. И опять этот шепот, пронзительный и неразборчивый. И вот уже тени одна за другой двигаются к нему. Из темноты одеяний показались пальцы, такие же мертвенно-бледные, как лица, и потянулись к Скаю.

Кто-то сжал его плечо… Но не один из призраков. Рука появилась сбоку. Скай резко сбросил ее, отвернулся от надвигающегося кошмара… Чтобы встретиться с другим. Позади оказалась ниша – дверной проем, заложенный кирпичом, – где стояли двое. Две женщины. И хотя те не мерцали и казались вполне реальными, Скай обратил внимание, что незнакомки также одеты во все черное. И еще – у каждой в зубах зажат нож.

Если бы ноги не приросли к земле, Скай бросился бы бежать прочь отсюда; если бы мог кричать от ужаса, то заорал бы во всю мощь своих легких. Но все, на что он оказался способен, – это мычание. Вдруг женщина, младшая на вид, достала неизвестно откуда еще один кинжал и протянула Скаю рукояткой вперед. Одновременно она вытащила изо рта свой нож и бросила:

– Faites comme ça. [5]5
  Сделайте вот так ( фр.).


[Закрыть]

Возможно, повинуясь спокойному тону неизвестной; возможно, из-за того, что спиной ощущал, как приближается жуткая темная толпа и тянутся к нему призрачные пальцы, Скай послушался: взял нож и крепко сжал зубами деревянную рукоятку, направив вперед острие.

Шепот перерос в пронзительный крик, затем – в вопль. Полуобернувшись, юноша увидел, что призраки отдергивают руки, словно их коснулось пламя. Затем, возопив особенно громко, женщины нагнулись, подхватили гроб и припустили по переулку. Они исчезли из виду еще до того, как завернули за угол.

Во внезапно наступившей тишине Скай отчетливо слышал, как бешено стучит в груди сердце. Он обнаружил, что снова может шевелиться, и неровной походкой прошел до крыльца дома адвоката. На первой же ступеньке ноги подогнулись, Скай сел и уставился на две темные фигуры, по-прежнему наполовину скрытые во мраке.

Женщины выпрямились и вынули ножи изо рта. Они о чем-то пошептались, затем младшая шагнула к Скаю, заговорила – и тот не понял ни единого слова.

– Мм, – промычал он и тут же обнаружил, что до сих пор сжимает в зубах кинжал, вынул его изо рта и спросил: – Э-э-э… Вы одна… из них?

– Как я могу быть одной из них?

Голос был низкий, звучный, и, к великому облегчению, говорила женщина на английском.

– Ведь они мертвые. А я… – Она откинула с головы капюшон. – Я живая.

Перед ним стояла девушка, примерно его возраста, быть может, моложе. Она была… Petite, [6]6
  Изящная ( фр.).


[Закрыть]пришло на ум слово. Вероятно, на фут ниже, чем он, однако хорошо сложенная для своего роста, то есть не слишком худая. Платье плотно облегало фигуру. Волосы прикрывали голову, словно капюшон, – длинные, до плеч, они двумя черными волнами спадали на лицо, затеняя его черты. Но самым темным во всем ее облике были глаза.

Скай и незнакомка внимательно, не мигая разглядывали друг друга. Несколько секунд прошли в тишине, которую нарушили только шарканье и старческий кашель. Девушка отступила назад, в нишу. Из темноты появилась рука, настолько же старая, насколько юной была рука неизвестной. Кожа напоминала покоробившийся от времени пергамент; просвечивающие сквозь нее голубые вены казались сетью рек на географической карте. Пальцы – ногти на них походили на когти – сомкнулись на хрупком запястье, и Скай увидел, как девушка моргнула от боли и согнулась под весом навалившейся старухи, когда они вдвоем медленно выходили из тени.

Он сразу понял, что женщины связаны родством. Пожилая была страшно худа, темное платье болталось на ней, как на вешалке, а волосы, стянутые под капюшоном в тугой узел, совершенно побелели, – однако, невзирая на значительную разницу в возрасте, внешнее сходство бросалось в глаза. Бледная кожа старухи так обтягивала скулы, что казалось, вот-вот порвется; крепко сжатые губы алели кровавой раной, макияж только подчеркивал бледность лица. Но глаза тоже являли собой озера безбрежной тьмы, хотя их и застилала дымка, напоминая поверхность водоема, соскучившегося по дождю.

После секундного замешательства Скай протянул девушке нож, также взяв его рукояткой от себя.

– Спасибо. Не знаю, что это было, но…

Высвободив запястье, девушка приняла кинжал.

– Я всегда ношу с собой запасной, когда имею дело с мертвыми. Они не любят холодного оружия.

Скай сделал глубокий вдох. Сердце забилось реже.

– Мертвыми?

– Вы ведь видели их, только что, возле двери. Этих призраков. Мы наблюдали за вами. Скуадра д’Ароцца.

– Простите, что?

– Скуадра… Это типа команды.

– Как эскадра, эскадрон?

– Вроде того. А Ароцца – так мы называем… – Она нахмурилась. – Идора? Царя, который убивает младенцев. Ищет Иисуса.

– А, Ирода.

– Ирода. Точно!

Скай содрогнулся. Кому-нибудь другому этот разговор показался бы абсурдным, но он сам лично сталкивался с мертвыми.

– Что они здесь делали?

– У них было… как это называется?.. Сборище? Да, сборище, встреча.

Она повернулась к своей пожилой спутнице и быстро заговорила. Старуха в ответ закивала. Девушка снова обратилась к Скаю:

– Но что здесь делаете вы?

– Я?

Вопрос действительно непростой, и пришлось поломать голову, как бы лучше на него ответить.

– Я искал хостел, – наконец признался Скай.

– Хостел? Он закрыт.

– Да, я знаю. Но… – Юноша пожал плечами. – Может, мне подождать до рассвета?

Старуха что-то прошептала, девушка повернулась к Скаю.

– У нас есть свободная комната, где вы можете остановиться.

Он снова испытал легкий шок и в то же время обрадовался.

– С удовольствием, если это не причинит вам излишних хлопот… – начал он как истинный англичанин.

– Никаких хлопот. Идем!

Девушка протянула руку старухе, и та крепко за нее ухватилась. Затем они пошли, довольно быстро, в направлении центра города, в сторону, противоположную той – как с благодарностью заметил Скай, – куда отправились призраки.

Он догнал женщин.

– Скажите… Это был отряд смерти?

– Да.

В голове роился миллион вопросов. Наконец он выбрал один.

– Я… Я оказался там случайно, но…

Темные глаза девушки уставились на него.

– Случайно? Вы так думаете?

– Ну…

Она покачала головой.

– Мы были там неслучайно. Бабушка знала, что отряд соберется сегодня ночью.

– Именно там? У этого дома?

– Верно. Только там. Потому что… Как же это сказать? – Она остановилась и взглянула прямо в глаза Скаю. – Потому что бабушка убила Люсьена Беллаги.

К этому времени они уже дошли до главной улицы городка. Скай узнал скамейку. Ах, если бы он только решил тогда заночевать на ней.

– Убила? Что вы имеете в виду? Он ведь живой. Я только что видел его.

Ничего не ответив, девушка направилась к переулку на противоположной стороне площади.

– Идемте, – позвала она.

Скай неохотно последовал за ней.

– Вы хотите сказать, она прокляла его?

– Не прокляла… – начала девушка, но ее прервала быстрая речь старухи.

Она выслушала пожилую женщину, затем подняла глаза на Ская.

– Бабушка права. Не зная вашего имени, как же мы можем пригласить вас к себе в дом?

Они снова остановились, на этот раз перед массивной дубовой дверью. Старуха сунула руку в складки своего одеяния и вытащила на свет божий ключ. Скай был немного смущен внезапным поворотом событий, но ответил спокойно:

– Меня зовут Скай. Скай Марч.

– Скай? Какое странное имя. Как?.. – Девушка показала на небо. [7]7
  Sky – небо ( англ.).


[Закрыть]

– Совершенно верно. А вы?

– Жаклин Фарсезе.

Она протянула руку. Скай протянул свою, и девушка коротко и официально пожала ее, затем повернулась к пожилой женщине:

– А это моя бабушка, мадам Фарсезе. Grandmaman, je te présente Monsieur March. [8]8
  Бабушка, это месье Марч ( фр.).


[Закрыть]

Старуха откинула с лица вуаль, шагнула к Скаю и взяла его за руку, но не в знак приветствия, а чтобы опереться, как он понял. Хватка костлявых пальцев оказалась весьма болезненной. Скай почувствовал, что не может заставить себя посмотреть женщине в глаза. Когда же наконец осмелился, изумленно пробормотал:

– Она же… Слепая?

– Да. Вы это только сейчас заметили?

– Да.

Теперь, стоя так близко, он хорошо разглядел глаза старухи и понял: то, что он принимал за свет, на самом деле являлось его отражением. Радужки были словно зеркала, и тьма, плескавшаяся в них, была лишена жизни.

Пожилая женщина о чем-то спросила Ская.

– Боюсь, я недостаточно хорошо владею французским, чтобы…

– Она говорит не по-французски, а на более древнем языке, языке нашего острова. На корсиканском, – пояснила Жаклин. – Бабушка спрашивает, можно ли ей дотронуться до вашего лица.

– Моего лица? – пробормотал Скай. – А зачем?

– Чтобы посмотреть вас.

Подумав, он кивнул и нагнулся к старухе. Жаклин что-то сказала, и клешнеобразная кисть отпустила Ская и поднялась к лицу. Он вздрогнул, когда слепая тронула его одной рукой, и вздрогнул снова, почувствовав прикосновение второй. Но оно не было неприятным. Пальцы осторожно скользили, ощупывая нос, скулы, рот, линию сросшихся бровей. Скай чуть поморщился, только когда они нырнули вниз со лба и легонько надавили на прикрытые веками глаза. Он непроизвольно вспомнил покойника в гробу и серебряные монеты. Вскоре нажим ослаб, старуха отняла руки и вновь уцепилась за Ская.

Женщина опять заговорила, и Жаклин перевела:

– Она чувствует, что вы видели Скуадру. Она говорит, что вы обладаете даром. Но этот дар может также быть и проклятием. Поэтому она рада… И одновременно переживает за вас. Говорит, она знает, что ваш дар причинил вам боль.

Возможно, причиной тому было прикосновение мадам Фарсезе, но у Ская вдруг сильно заболели глаза. В конце долгого путешествия его поджидала ночь, полная странных событий, сравнимых с теми, от которых он бежал. И здесь он встретил слепую женщину, за несколько секунд прочитавшую его как открытую книгу, а ее прелестная внучка предложила ночлег. Но пока Скай пытался облечь свою благодарность в слова, старуха снова заговорила, до боли сжав его руку.

– Но бабушка не может понять, откуда у вас этот дар, – пояснила Жаклин. – Очень немногие имеют его, даже здесь, на Корсике. И она никогда в жизни не слышала, чтобы чужестранец видел Скуадру.

Скай хотел вырваться – настолько яростно сжимала его запястье старуха; хотел отвести взгляд – так пристально смотрела она на него невидящими глазами, но обнаружил, что не может сделать ни того ни другого. Он должен что-то сказать ей в ответ… Но он совершенно не знал, с чего начать. Скай посмотрел на свою руку, на которой под костлявыми пальцами мадам виднелись четыре багровых шрама, так и не заживших до конца, и они напомнили обо всех тех событиях, что привели его сюда. Как же хотя бы попытаться объяснить все двум незнакомым женщинам в чужом городе посреди ночи?

Но слепые бездонные глаза требовали ответа. И, глядя прямо в них, Скай заставил себя заговорить.

– Мне доводилось беседовать со своими мертвецами, – мягко произнес он. – Я знаю, где их найти.

Он сказал это на английском, и, хотя старуха не говорила даже по-французски, она резко оборвала внучку, когда та взялась переводить. Скай догадался, что мадам Фарсезе прекрасно все понимает. Она наконец отпустила его руку и, опершись о Жаклин, позволила той подвести себя к порогу. Пожилая женщина отперла дверь, и изнутри вырвалась волна теплого воздуха с ароматом свежеиспеченного хлеба. Только сейчас Скай почувствовал, как же на самом деле проголодался и устал. Затем, когда хозяйки кивком предложили войти, он припомнил и другую причину, которая привела его в эти края. Об этом он вполне мог рассказать.

– Я ведь наполовину корсиканец, – проронил Скай, шагнув к дверям, и замер, потому что женщины также застыли на месте, хоть и не обернулись.

Они задали вопрос одновременно, одна шепотом, вторая – громче:

– Из каких мест?

– Из каких? Вроде откуда-то из этих краев. Точно я не уверен.

Снова шепот, тише, но и требовательнее:

– Как вас зовут?

– Я же представился. Марч.

– Нет, ваша корсиканская фамилия.

Скаю пришлось на мгновение задуматься: он сам узнал ее буквально несколько месяцев назад.

– Маркаджи, – ответил он. – Это фамилия моего дедушки.

Женщины одновременно повернулись к нему. Скай кашлянул.

– Может быть, я неверно произнес? Маркагги, так?

– Мар…

Старуха прошипела лишь первую часть фамилии, вторая потонула в громком крике, с которым мадам Фарсезе внезапно набросилась на Ская. Он даже и представить не мог, что пожилая женщина способна двигаться так резво. Только хорошая реакция спасла Ская, когда острые ногти просвистели в сантиметре от его глаз. Она собралась повторить попытку, и молодому человеку не оставалось ничего другого, как схватить ее за запястья. Женщина отчаянно билась и извивалась в его руках, и Скай совершенно не представлял, что же делать дальше. Единственное решение, пришедшее в голову, – оттолкнуть ее от себя. Толчок был совсем не сильным, однако старуха не удержалась на ногах, упала в объятия внучки, и вместе они опустились на ступеньку.

Несколько секунд воцарившуюся тишину нарушало только тяжелое дыхание всех троих.

– Что… Что это было? – выпалил наконец Скай.

Мадам Фарсезе, поникнув всем телом, плакала. Глухие рыдания вырывались, казалось, из самого сердца. Жаклин крепко обняла ее и успокаивала, укачивая, словно ребенка.

– Уходите, – гневным шепотом произнесла девушка. – Убирайтесь отсюда.

– Но что такого?.. Я ведь ничего не сделал.

Рыдания старухи стали громче, в них одновременно слышались горесть, чувство утраты и ярость.

– Вы назвали свою фамилию, – прошипела Жаклин. – Этого достаточно. А теперь уходите!

Скай попятился, глядя на женщин и все еще не веря в случившееся. Он развернулся и бросился бежать назад, к главной улице, к свету – прочь от этого воя, который, словно проклятие, разносил в ночи фамилию его предков:

– Маркагги!