Текст книги "Назад в будущее. Трилогия (ЛП)"

Автор книги: Крэг Шоу Гарднер

Соавторы: Боб Гэйл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Мэгги как-то особенно внимательно посмотрела на Марти и сказала вполголоса мужу:

– Он очень напоминает мне твоего бедного брата Мартина. Тот был такой же.

Марти настороженно спросил:

– Что вы имеете в виду под словом был?

Шеймус сокрушенно покачал головой.

– Именно – был. Он связался с этим Тонненом, потому что боялся, что все будет считать его трусом. Потом, в один прекрасный день он поругался с Бешеным Псом, и тот убил его в салуне, выстрелом в живот. Мартин, бедняга, никогда не думал о своем будущем.

Мэгги менторским тоном поинтересовалась:

– Надеюсь, вы думаете о своем будущем, мистер Иствуд?

Марти задумчиво посмотрел на вороненый ствол револьвера и тяжело вздохнул.

– Я только об этом все время и думаю, – пробормотал он.

Браун проводил мисс Клейтон к ее дому и удивленно посмотрел на телескоп, стоявший на крыльце.

– У вас есть еще один телескоп?

– Да, это подарок папы, – смутившись ответила она. – Вы не хотите взглянуть на луну?

– С удовольствием.

Клара уселась на крыльцо и навела трубу прибора на висевшее в ясном небе яблоко Луны. Браун устроился рядом.

– Вот, взгляните, – сказала она. – Этот кратер называется Коперник. А вон там, ближе к северному полюсу, кратер Галилей.

Браун бегло взглянул на лунные кратеры и восторженно уставился на Клару.

– Вы так интересно рассказываете…

Она смутилась.

– Я чувствую себя словно на уроке в школе.

Браун как завороженный смотрел на нее.

– Пожалуйста, продолжайте урок, мисс Клейтон. Мне очень нравится лунная география. Откуда у вас такой интерес к этому?

Она улыбнулась.

– Когда мне было одиннадцать лет, я заболела корью и пролежала дома три месяца. Мой отец принес мне телескоп и поставил около моей постели. Я целыми вечерами разглядывала Луну. Как вы думаете, люди когда-нибудь смогут попасть на Луну так же, как сейчас ездят на поездах?

– Конечно! – оживился Браун. – Лет через восемьдесят-сто будут изобретены космические корабли! Представьте себе огромные ракеты, которые с помощью мощных зарядов…

Она подхватила его слова.

– …могут преодолеть земное притяжение и пронести вас через космос, да? Эммет! Я ведь тоже читала эту книгу!

– Какую книгу? – недоуменно спросил Браун.

– Но ведь вы цитируете сейчас книгу Жюля Верна «Из пушки на Луну», верно?

Док остолбенело вытаращился на Клару.

– Вы читали Жюля Верна? – потрясено вымолвил он.

Она восторженно воскликнула:

– Я обожаю Жюля Верна!

Браун с таким же восторгом закричал:

– Я тоже! «Двадцать тысяч лье под водой»! Когда в детстве я прочитал эту книгу, я был потрясен! Она перевернула всю мою жизнь!

Мисс Клейтон недоверчиво взглянула на Брауна.

– Эммет, вы не могли прочитать ее в детстве. Она ведь вышла только десять лет назад.

Браун прикусил губу.

– Э-э… да, конечно… Я просто хотел сказать, что я чувствовал себя ребенком, когда читал ее.

Док придвинулся к мисс Клейтон и взял ее руку в свою ладонь.

– Клара, – проникновенно сказал он, – я никогда в жизни не встречал такую женщину, которая любила бы Жюля Верна.

Она столь же проникновенным голосом промолвила:

– А я никогда в жизни не встречала такого мужчину, как вы…

Лишь безмолвно взиравшая на влюбленных Луна была свидетелем их первого поцелуя…

Марти проснулся ранним воскресным утром. Кукушка на стенных часах прокуковала семь раз. В окно лился яркий солнечный свет. Автоматическая система, которую соорудил Браун из подручных средств, уже готовила завтрак. Но самого гениального изобретения в кузнице не было.

Марти, протирая глаза, поднялся с постели и недоуменно уставился на кровать Брауна. Его постель осталась с вечера не разобранной.

– Док, док… – укоризненно сказал Макфлай. – Надеюсь, вы знаете, что делаете…

Вспомнив вчерашний вечер, Марти усмехнулся. Завтрашняя схватка с Тонненом больше забавляла, чем заботила его. Он нахлобучил на голову шляпу, повесил на пояс патронташ с кобурой и подошел к зеркалу. Изображая героя вестерна, он выхватил револьвер и направил его на свое отражение.

– Ты со мной разговариваешь, Тоннен? – грозно насупив брови, произнес он. Удовлетворенный последним дублем, Марти опустил оружие.

– Ну, да, с кем же еще? Тут, кроме меня, никого нет.

Он выпил чая и, одевшись, отправился на поиски загулявшего Брауна. Несмотря на ранний час, жизнь в Хилл-Вэлли уже кипела. Несколько ковбоев гнали через город стадо коров, бармен протирал стекла салуна, цирюльник брил клиента. Марти медленно шагал по дощатой мостовой, чувствуя глубокое удовлетворение от происшедшего вчера. Револьвер он демонстративно повесил на бедро. Не хватало только звезды шерифа на лацкане пиджака.

Какой-то незнакомый гражданин подскочил к Марти и протянул ему сигару в прозрачной упаковке.

– Угощайтесь, мистер Иствуд, – сочувственно сказал он. – Я могу еще чем-нибудь помочь вам?

Недоуменно разглядывая сигару, Марти пожал плечами.

– Нет, нет, спасибо.

В двуколке, проезжавшей по улице мимо Марти, сидели двое горожан в черных котелках. Поравнявшись с Макфлаем, они дружно, как по команде, сняли котелки и поприветствовали его:

– Доброе утро, мистер Иствуд! Удачи вам! Завтра мы будем молиться за вас, мистер Иствуд!

– Спасибо, – пробормотал Марти, ошеломленный таким вниманием со стороны незнакомых людей.

Высокий жизнерадостный мужчина в строгом черном сюртуке и цилиндре – гробовых дел мастер – услужливо поклонился Марти и продемонстрировал ему новенький, с иголочки, черный костюм.

– Доброе утро, мистер Иствуд! – сказал он с улыбкой. – Вас не интересует новый костюм для завтрашнего дня?

Марти оторопело взглянул на гробовщика и пробормотал:

– Нет, спасибо, мне и в этом хорошо.

Это назойливое участие вызвало в душе Марти кучу противоречивых чувств, среди которых превалировало сомнение в правильности сделанного субботним вечером на городском фестивале. Может, и вправду не стоило ввязываться в эту ссору с Бешеным Псом?

Его растерянный взгляд упал на противоположную сторону улицы. По мостовой, с мечтательным видом нюхая полевой цветок, медленно шагал Браун. Свой пиджак он держал в руке, воротник его рубашки был расстегнут, а глаза дока рассеянно блуждали по утреннему небу. Марти направился к нему.

– Док, что это вы делаете? – удивленно спросил Макфлай, когда Браун, словно не замечая его, прошел мимо.

Браун остановился у салуна и прикрепил цветок к петлице рубашки.

– Ничего, с улыбкой произнес он. – Просто гуляю. Здесь красиво по утрам, и воздух прекрасный, не правда ли?

– Да, очень красиво. Но нам нужно приготовить машину. Вы не забыли об этом, док?

Они прошли мимо мастерской, возле которой на улице были выставлены готовые надгробия. На одном из них было выбито «Здесь лежит», а имя покойника отсутствовало.

– Смотрите, док, – сказал Марти. – Очень похоже на тот камень, который на вашей могиле.

Марти вытащил из кармана снимок и протянул его Брауну. Тот вытаращил глаза.

– Здесь нет моего имени, – потрясено сказал док. – Оно исчезло.

Марти взглянул на снимок. Действительно, на могильном камне исчезло имя похороненного под ним человека, но дата – седьмое сентября 1885 года – осталась.

Марти радостно улыбнулся.

– Значит, все будет хорошо, док. Мы вернемся в будущее.

– Но на надгробном камне нет только моего имени, а дата осталась, – озадаченно произнес Браун. – Я не понимаю… Скорее всего, события дня вчерашнего переносятся на день сегодняшний или завтрашний.

К Марти снова подбежал гробовщик с портняжным метром в руках. Он приставил ленточку к плечам Марти и записал что-то мелом на рукаве.

– Что вы делаете? – недоуменно спросил Марти.

– Позвольте, я сниму с вас мерку.

Марти недовольно пробурчал:

– Да вы уже подходили ко мне не один раз. Я же вам сказал, что не хочу покупать костюм.

Гробовщик радостно замотал головой.

– Это не для костюма, мистер Иствуд. Это для гроба.

Он наклонился и смерил длину.

– Для моего гроба? – очумело произнес Марти.

– Да, – гробовщик деловито кивнул. – Ставки два к одному против вас. Так что нужно быть готовым ко всему.

Сделав необходимые измерения, он откланялся и исчез, оставив Марти и Брауна в легком расстройстве чувств.

– На надгробии нет моего имени, – задумчиво сказал док. – Может быть, там будет твое имя?

– Боже мой! – охнул Макфлай.

Док сочувственно посмотрел на парнишку.

– Я понимаю – это нелегко. А почему ты ходишь с пистолетом? Ты же не собираешься стреляться с ним?

Марти немного встряхнулся.

– Вообще-то я собираюсь завтра вместе с вами вернуться в будущее, – более приподнятым голосом сказал он. – Но на всякий случай нужно быть готовым. Знаете, как этот сукин сын Тоннен обозвал меня вчера?

Браун покачал головой.

– Не нужно каждый раз так нервничать и терять самообладание, когда кто-нибудь тебя обзывает. Иначе может произойти тот несчастный случай в будущем…

– Что? Несчастный случай? Какой несчастный случай?

Марти потянул Брауна за рукав, но тот отрицательно замотал головой.

– Я не могу сказать тебе. Это может все испортить.

– Секундочку, док, – решительно сказал Марти. – Что будет в моем будущем?

Браун тяжело вздохнул.

– Марти, мы должны принимать решения, которые в дальнейшем определяют всю нашу жизнь, самостоятельно. Ты должен сделать то, что должен, а я должен сделать то, что я должен.

Эта туманная фраза оставила Марти в полном недоумении.

День прошел без особых приключений. Браун до обеда спал, как убитый, а Марти бесцельно слонялся по окрестностям, обдумывая таинственные слова, сказанные утром доктором Брауном.

– Закончив к вечеру последние приготовления, Марти и док погрузили машину времени на тележку и отбуксировали ее к старым серебряным копям, туда, где среди холмов узкой ленточкой извивалось железнодорожное полотно.

Солнце уже исчезло за линией горизонта, когда путешественники во времени были на месте. Истратив немало усилий, им, наконец, удалось поставить машину на рельсы. Долго молчавший Браун, наконец, произнес первые слова. Они ошеломили Марти.

– Я принял решение, – сказал док. – Завтра я не вернусь с тобой в будущее.

Марти едва нашелся, что сказать.

– Вы о чем, док?

Браун патетически воскликнул:

– К чему умалчивать? Я влюбился в Клару!

– О, боже, док! Нам здесь не место! – попытался переубедить его парнишка. – Ни вам, ни мне! Вас же могут завтра убить.

Он вынул фотографию и стал размахивать ею перед лицом Брауна.

– Вот надгробие. Там еще может появиться ваше имя!

Изобретатель нахмурился.

– Марти, будущее можно изменить, и ты знаешь об этом. Оно не написано. Каждый человек создает свое будущее самостоятельно. Я не должен позволить чтобы эта фотография определяла мою судьбу. Я хочу прожить свою жизнь, руководствуясь тем, что я считаю правильным, и… своим сердцем.

– Док, но вы же ученый! – запальчиво воскликнул Марти. – Скажите мне, что я должен делать. Только, руководствуясь не сердцем, а головой!

Любовный пыл Брауна несколько угас. Он мрачно уселся на рельсы и обхватил голову руками.

– Наверное, ты прав, – спустя минуту произнес он.

– Вот именно. Что вы ей скажите? Что возвращаетесь в будущее? Она даже не сможет понять вас. Если говорить честно, мы и сами-то не слишком хорошо это понимаем.

Браун хмуро кивнул.

– Послушайте, док, – пытаясь обнадежить его, сказал Марти, – а, может быть, вам взять Клару с собой?

Браун горько опустил голову.

– В будущее? Ты напомнил мне – и напомнил правильно – что я ученый. Давай подходить к этому по-научному. Что может произойти, если мы начнем вмешиваться в пространственно-временной континуум ради собственных интересов? Не знаю. Мы вернемся в 1985 год и уничтожим эту проклятую машину. Путешествовать во времени слишком больно.

Он стал с полотна и отправился собирать хворост для костра.

– Док, мы будем ночевать здесь?

– Да. Не забывай о том, что случилось с нами в 2015 году. Кто-нибудь может овладеть машиной времени.

Марти лежал у костра, накрывшись грубым шерстяным одеялом. Тепло от пылающих веток разморило его, и парнишка не заметил, как уснул. Тем временем Браун покинул место старта. Он направился к дому Клары Клейтон.

Она проверяла домашние задания школьников, когда в дверь постучали. Клара открыла. На пороге, теребя в руках шляпу, стоял Браун.

– Это я, Эммет, – сказал он тихим голосом.

Клара сразу поняла, что произошло нечто особенное. Браун опустил глаза и молчал, переминаясь с ноги на ногу.

– Эммет? Ты не хочешь зайти? – испуганно спросила она.

Он не поднимал глаз.

– Нет… я…

– В чем дело?

Браун наконец посмотрел ей в глаза.

– Я пришел попрощаться, – еле слышно вымолвил он.

Клара непонимающе мотнула головой.

– Попрощаться? А куда ты?

– Я… я уезжаю и боюсь, что мы больше никогда не увидимся…

– Эммет… – прошептала она потерянно.

– Клара, я хочу сказать, что очень люблю тебя. Но я понял, что мне здесь не место, – прочувствованно сказал он. – Я должен вернуться туда, откуда прибыл.

– Куда это?

Браун покачал головой.

– Я не могу тебе сказать.

Она подошла к нему и нерешительно заглянула в глаза Брауна.

– Ну… тогда… возьми меня с собой…

Он отвел взгляд.

– Я не могу, Клара. Мне очень жаль, что так происходит, но… – он умолк. – Поверь мне – я никогда не забуду тебя. Я тебя очень люблю.

Она едва не разревелась. Хлопая глазами, Клара смотрела на Брауна и не находила слов.

– Я… я не понимаю, что ты хочешь сказать… – глотая слезы произнесла она.

– Клара, ты, наверное, даже не сможешь понять этого, – с горечью промолвил он.

– Но я должна знать, – она сглотнула слезы. – Если ты действительно любишь меня, скажи правду.

Браун долго молчал, не решаясь ничего сказать, но, наконец, решился.

– Я из будущего. Я прибыл сюда на машине времени, которую сам придумал. Завтра я должен вернуться обратно в 1985 год.

Его слова произвели неожиданный эффект. Клара сверкнула глазами и гневно сказала:

– Да, Эммет, я понимаю. Я все понимаю! Ты знаешь, что я люблю книги Жюля Верна и поэтому придумал эту дурацкую историю!

Она влепила Брауну звонкую пощечину.

– Я думала, что ты хотя бы уважаешь меня настолько, что не стал бы придумывать такую отвратительную и унизительную глупость! Ты мог сказать мне очень просто – что ты не любишь меня и не хочешь больше видеть! По крайней мере, это означало бы, что ты относишься ко мне с уважением!

Она резко захлопнула дверь перед Брауном. Тот униженно пролепетал:

– Но я сказал тебе правду…

В ответ из-за двери донеслись рыдания. Док постоял на пороге еще несколько секунд, потом достал из петлицы цветок и положил его на карниз. Затем Браун медленно спустился с крыльца и, шатаясь, словно сомнамбула, поплелся по городу.

В этот воскресный вечер салун был полон. Клубы табачного дыма поднимались из-за столов под потолок, окутывая большую керосиновую люстру. Подвыпившие горожане шумно резались в карты, заигрывали с проститутками и тянули виски. Браун медленно вошел в салун и отрешенно направился к стойке. Бармен, по обыкновению протиравший стаканы, внимательно посмотрел на посетителя.

– Эммет, тебе как всегда – содовой? – спросил он.

Браун мрачно покачал головой.

– Нет, налей чего-нибудь покрепче.

Бармен удивленно вытянул шею.

– Саспарелло? – шепотом произнес он.

– Виски, – твердо сказал Браун.

Лицо бармена вытянулось.

– Виски? Эммет, ты уверен? Ты ведь помнишь, что случилось с тобой четвертого июля?

– Виски, – повторил док.

Бармен изумленно посмотрел на него и достал из-под стойки бутылку крепчайшего «Олд Бэйли».

– Ну, ладно, виски так виски, – сказал он, наливая в рюмку темную густую жидкость. – В конце концов, твоя проблема. Просто я не хочу, чтобы тебе потом было плохо, как в прошлый раз.

Он оставил Брауна наедине с рюмкой, унося бутылку, но док угрюмо сказал:

– Оставь всю бутылку.

Бармен изумленно взглянул на клиента и поставил бутылку на стойку. Док медленно поднял рюмку перед собой и стал сверлить ее взглядом. Рядом за стойкой сидел пожилой розовощекий толстяк с куском колючей проволоки в руке – коммивояжер, который привозил свой товар на городской фестиваль. Он внимательно посмотрел на мрачного Брауна и уверено сказал:

– Бьюсь об заклад, что дело в женщине.

Док бросил на него мутный взгляд, но не сказал ни слова. Толстяк придвинулся к нему поближе.

– Я встречал мужчин с таким выражением лица во всех концах этой страны, огромной страны. Не волнуйся, приятель, – сказал он, сочувственно хлопая Брауна по плечу, – ты забудешь ее.

Браун отрешенно покачал головой.

– Клару? Нет. Такая попадается одна на миллион, миллиард, триллион. Я мечтал только о ней… И вот теперь потерял ее раз и навсегда…

Толстяк продолжал свою душеспасительную миссию.

– Уверяю вас, сэр, это правда. Есть ведь огромное множество других женщин. Я торгую своей колючей проволокой по всей стране и могу с полной уверенностью сказать, что это так. Нужно только время. Никто не знает, что может случиться в будущем.

Услышав знакомое слово, Браун медленно повернулся к толстяку.

– Будущее? – хмуро произнес он, не выпуская из руки рюмку. – Я могу рассказать вам про будущее…

Марти проснулся у давно потухшего костра, когда над горизонтом уже висел багрово-красный диск. Солнечные лучи уже немного согрели землю.

– Док, который час? – пробормотал Марти, стараясь побороть сон.

Браун не отзывался. Марти мгновенно вскочил и осмотрелся вокруг. Брауна не было, не было и его лошади.

– Док! Док! – растеряно крикнул Макфлай.

Он вытащил из кармана фотографию. На могильном камне по-прежнему отсутствовала только фамилия. Дата осталась прежней – седьмое сентября 1885 года, то есть сегодня. Марти бросился к лошади, вскочил на нее, как заправский ковбой, и помчался к кузнице.

Дружки Бэфа еще спали вповалку на берегу озера, когда Бешеный Пес стал толкать их сапогом в бока.

– Эй! Поднимайтесь! Быстрее!

– Что такое?

– Пора в город! – прорычал Бэф.

– Рано же еще… Куда торопиться? – застонали они.

– Я есть хочу!

Кое-как оседлав лошадей, банда тронулась в дорогу.

Утро застало посетителей салуна в прежнем положении. Браун с рюмкой в руке стоял перед стойкой, а остолбеневшие слушатели сидели за столами, забыв о картах и развлечениях с женским полом. Док, мрачно глядя на рюмку, с видом пророка вещал истины о будущем.

– И еще. В будущем не нужны лошади. У нас есть такие самодвижущиеся повозки с моторами. Они называются автомобилями.

Спайк, нос которого сильно покраснел от выпитого за ночь, скептически поинтересовался:

– А если у вас нет лошадей, кто-нибудь пешком ходит или бегает?

– Бегают, – подтвердил док. – Но только для собственного удовольствия.

Старики-завсегдатаи дружно расхохотались вместе с остальными посетителями.

– Для собственного удовольствия? Ну надо же? Вот заливает!

Именно эту сцену застал Марти, когда прибежал в салун. Собственно, салун был последним местом, где Макфлай надеялся найти Брауна. Не обнаружив его в кузнице, Марти вынужден был промчаться по всему городу. Хорошо еще, что у него была лошадь, поскольку в противном случае Марти пришлось бы слишком долго бегать для собственного удовольствия.

Парнишка спросил у подметавшего перед входной дверью бармена:

– Сколько он выпил?

Бармен пожал плечами.

– Да нечего он не выпил, ни глотка. Он просто держит вот так в руках рюмку, которую я ему налил.

Марти бросился к Брауну.

– Док! Что вы делаете?

Браун сумрачно посмотрел на своего юного приятеля.

– Я потерял ее. Здесь меня больше ничего не держит.

Марти потянул его за рукав плаща.

– Мы должны вернуться, док.

– Куда? – отстранено произнес изобретатель.

– Назад, в будущее.

Браун тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, и поставил рюмку на стойку.

– Да, пора! – он повернулся к своим благодарным слушателям. – Господа, извините меня, но мы с моим другом должны успеть на поезд.

Все дружно подняли выпивку.

– Удачи тебе!

– За будущее!

– Аминь!

Под нестройные возгласы Браун тоже поднял свою рюмку и, прежде чем Марти успел возразить, опрокинул ее в рот.

– О, нет! – завопил бармен.

Было уже поздно. Браун поставил рюмку на стойку, повернулся к двери и… рухнул на ближайший стол. Он падал, словно телеграфный столб. Крышка стола перевернулась, в воздух взлетела стоявшая на ней посуда, а посетители едва успели отскочить на безопасное расстояние. Браун грохнулся на пол, крышка стола накрыла его сверху.

Марти бросился вытаскивать его из-под обломков. Браун не реагировал ни на что, хотя глаза его оставались открытыми. Бармен участливо склонился рядом. Макфлай принялся трясти Брауна, безуспешно пытаясь вернуть его в сознание.

– Док! Док! Очнитесь!

Бармен покачал головой.

– Не надо было давать ему пить эту рюмку. Эммет совершенно не выносит спиртного.

Марти все еще не терял надежды.

– Принесите кофе! – сказал он. – Черный!

Бармен крикнул официанту:

– Джоуи, кофе!

Марти выглянул в окно. Стоявшие на площади, у здания мэрии, часы показывали без четверти восемь.

– Бэф, наверное, уже в пути… – пробормотал Марти.

Пожилой кассир на железнодорожной станции выглянул в окошко.

– Чем могу служить, мэм?

Перед кассой стояла темноволосая женщина в дорожном платье и шляпке с черной вуалью. Она держала в руках небольшой баул. Это была Клара Клейтон.

– Скажите, куда идет восьмичасовой поезд?

– В Сан-Франциско, до самого конца.

Клара потеребила ручку баула.

– Дайте мне один билет.

– Туда и обратно? – поинтересовался кассир.

– Нет, в одну сторону.

Попытки привести Брауна в чувство с помощью черного, как смоль, кофе не увенчались успехом. Большая часть напитка оказалась не полу салуна, и он приобрел крайне неприглядный вид. Марти тяжело вздохнул и принялся выливать остатки кофе в полуоткрытый рот Брауна.

Бармен покачал головой.

– Если ты хочешь, чтобы он протрезвел, тебе понадобится кое-что покруче, чем кофе.

Марти с надеждой посмотрел на него.

– А что вы можете предложить?

Бармен деловито распорядился:

– Джоуи, давай «кровь дьявола»!

Официант выставил на стойку несколько бутылочек с жидкими специями – черным и красным перцем, мексиканские настойки из кактусов и чем-то вовсе непонятным. Не особо заботясь о дозировке, бармен стал поочередно наливать огненные специи в стакан с содовой.

– Через десять минут он будет трезвым, как священник в воскресенье утром, – со знанием дела сказал бармен, протягивая Марти стакан с «кровью дьявола». Марти высунулся в окно и глянул на часы. Семь пятьдесят.

– Через десять минут? Мы сильно рискуем, – пробормотал Макфлай.

Следом за стаканом бармен протянул ему бельевую прищепку.

– На-ка, зажми ему нос.

Официант, вставил в рот Брауну воронку.

– Заливай и быстро отходи в сторону, – распорядился бармен.

Марти вылил содержимое стакана в рот изобретателя и мгновенно отскочил в сторону. Глаза дока широко открылись, и звериный рев потряс окрестности салуна. Дико вращая выпученными белками, Браун вскочил, схватился за горло и, не обращая внимания на прищепку на носу, вылетел из салуна.

Оказавшись на улице, он бросился к заполненной грязной водой поилке для лошадей и, не переставая верещать, сунул голову в воду. Марти и бармен выскочили следом и бросился к Брауну. Когда они вытащили дока из воды, он снова был без сознания, глаза его были закрыты, изо рта выливалась грязная вода. Подхватив дока под руки, они снова потащили его в салун.

– Но он же все равно ничего не соображает, – разочаровано протянул Марти.

– Ничего, – успокоил Бармен, – это только рефлекс! Надо подождать еще несколько минут.

– Прекрасно… – мрачно сказал Макфлай.

Тем временем на станцию Хилл-Вэлли, пуская из цилиндров клубы горячего пара, прибыл пассажирский поезд, ведомый красавцем-локомотивом. Среди немногочисленных пассажиров, которые садились в вагоны, была и Клара Клейтон. Следом за ней, сопя от натуги, по ступенькам поднялся пожилой торговец колючим товаром.

В салуне стала собираться утренняя публика. Среди них был и Шеймус Макфлай. Горожане с любопытством смотрели за попытками Марти вернуть к жизни Брауна.

– Док! Док! – чуть не плача, кричал Макфлай. – Проснитесь же! У нас нет времени!

Браун, закатив глаза, лежал на полу. Бармен, оставив друзей наедине, отправился к стойке, обслуживать посетителей.

– Шеймус! – воскликнул он, увидев редкого гостя своего заведения. – Уж тебя-то я не ожидал увидеть здесь в такую рань!

Тот грустно улыбнулся.

– Что-то подсказало мне, что я должен прийти сюда. Может быть, это как-то связано с моим будущим?

Марти, наконец-то, понял, почему в салуне собираются горожане. Приближался час, назначенный Бешенным Псом для схватки. Жители Хилл-Вэлли пришли посмотреть, чем закончится дуэль известного убийцы Бэффорда Тоннена и неизвестного смельчака со странным именем Клинт Иствуд. Тут же принимались ставки на участников поединка. Время стремительно истекало.

– Ну, когда же? – нетерпеливо крикнул Марти.

Бармен успокаивающе поднял руку.

– Сейчас! Еще минуту, и все будет в порядке.

Марти с удвоенной силой принялся трясти Брауна за полы плаща.

– Ну, проснитесь же, док! Нам уже пора!

В этот момент с улицы раздался крик, от которого у Марти все похолодело внутри.

– Эй, Иствуд, ты там? – заорал Бэф. – Уже восемь часов! Я вызываю тебя! Выходи!

Он стоял на улице перед салуном в окружении своих дружков. Марти испугано высунул нос в окно и глянул на городские часы. Было без пяти минут восемь.

– Еще нет восьми часов! – пытаясь оттянуть время, крикнул Макфлай.

– На моих часах уже есть! – Зло ответил Тоннен. – Давай разберемся раз и навсегда! Конечно, если ты не трус!

Публика, собравшаяся в салуне, с надеждой смотрела на Марти.

– О, черт… – пробормотал он. – Этот Бешеный Пес сейчас убьет меня…

Марти вытащил фотографию и с надеждой посмотрел на нее. К сожалению его догадка подтвердилась. На могильном камне появилась надпись: «Здесь лежит Клинт Иствуд». Кровь хлынула Марти в лицо. Он поспешно спрятал снимок. В салуне воцарилась тишина. Все с любопытством смотрели на Марти. Он высунулся в окно и крикнул:

– Слушай, мне сегодня что-то не хочется! Давай аннулируем все!

Незнакомое слово привело Бешенного Пса в замешательство. Он с надеждой посмотрел на своих более грамотных дружков.

– Аннулируем? Что это значит?

– Ну… это значит, что перестрелки не будет, но ты считаешься победителем, – сказал самый грамотный.

– Эй, так не пойдет! – возмущенно заревел Бэф. – Все-таки, судя по всему, ты трус! Самый несчастный трус! Ты не можешь постоять за себя! Я даю тебе десять секунд, чтобы ты доказал, что это не так!

Марти испуганно втянул голову в плечи и снова стал трясти Брауна.

– Док, проснитесь!

Браун все еще не реагировал. С улицы донеслись крики Бэфа:

– Раз… два…

– Сынок, – сказал старик Райли, – тебе придется выйти. Я на тебя двадцать долларов поставил.

– А я поставил тридцать против тебя, – добавил Спайк. – Выходи, не подведи меня.

Марти беспомощно опустил руки.

– Три… четыре…

Отсчет продолжался.

– Сынок, если ты не выйдешь туда… – снова сказал Спайк.

Марти обозлено вскинул голову.

– Ну, что будет, если я не выйду? – вызывающе сказал он.

Спайк покачал головой.

– Тогда все здесь будут считать тебя трусом. До конца твоих дней все будут называть тебя несчастным трусом. Все будут говорить – Клинт Иствуд просто трус.

– Шесть…

Правда, следующая цифра подвела Бэфа. Он просто забыл, что там идет следом.

– Семь, семь, – подсказали ему дружки.

– Семь! – обрадовано выкрикнул Тоннен.

Марти подошел к стойке и стал грызть ногти.

– Эй, парень, держи!

Кто-то из посетителей швырнул ему револьвер, который прокатился по стойке и угодил ему в руки.

– Восемь!

Марти повертел оружие в руках и отправил его обратно.

– У меня уже есть револьвер, – вздохнув, сказал он.

С Марти не сводили глаз. Особенно неприятно было ощущать на себе взгляд Шеймуса Макфлая…

– Девять! Десять! Ну, прав я или нет? – завопил Бешенный Пес. – Ты – трус!

Марти косо посмотрел на улицу и обиженно сказал:

– Да он просто засранец! Не буду я делать то, что мне говорит этот Тоннен. Я вообще не буду делать то, что мне вокруг говорят!

В этот момент раздался вопль:

– Ох! Черт возьми!

Валявшийся без сознания на полу салуна Браун внезапно вскочил и схватился за голову. Марти обрадовано кинулся к нему.

– Док, с вами все в порядке?

Браун застонал, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Как голова болит…

Марти повернулся к Бармену.

– У вас есть какой-нибудь запасный выход?

– Есть.

– Где?

– Да вон там, сзади. В боковой проулок ведет.

Марти схватил Брауна под мышки.

– Пошли, док!

Он потащил пострадавшего от пьянства изобретателя к двери в дальнем углу салуна. С улицы снова донесся бешеный вопль Тоннена:

– Ну, давай, выходи! Или я сам туда войду!

Браун шел, держась за горло.

– Я чувствую себя, словно на костре, – просипел он.

Марти осторожно открыл дверь и выглянул на улицу. Никого. Вытолкав перед собой Брауна, Марти выскочил из салуна и оказался в заставленном бочками проулке. В расположенной на другой стороне проулка деревянной хибаре была открыта дверь и виднелась большая чугунная печь с вываленной перед ней кучей угля.

– Эй, вон они! – раздался вопль с улицы.

Один из дружков Бэфа заметил в проулке Марти и Брауна. Выхватив револьвер, он принялся полить по ним. Браун нырнул за пустую бочку, а Марти пришлось искать убежище в хибаре. Проехав лицом по грязному полу, он стукнулся лицом о печь. Рядом с ухом Марти проскрипела, открывшись, массивная чугунная заслонка.

Бандиты принялись дырявить пулями бочку, за которой спрятался Браун. Наконец, стрельба утихла, и Бэф повелительно крикнул:

– Эй, кузнец, выходи!

Когда часы на станции показали восемь часов, локомотив дал протяжный свисток и поезд медленно тронулся. Клара села на место у окна в общем вагоне. Позади нее уселся толстяк-коммивояжер с попутчиком.

– Вы не представляете, какого несчастного мужика я вчера встретил в местном салуне, – стал рассказывать толстяк попутчику. – Никогда не видел, чтобы так убивались из-за женщины. Я ему говорю – успокойтесь, а он мне – я не знаю, как теперь жить, после того, как я причинил такую боль этой женщине. Мне его по-настоящему жалко стало…

Высунувшись из двери хибары, Марти увидел спину Брауна, которого с поднятыми руками уводили на площадь.

– Эй, Иствуд! – заорал Бэф. – Я все равно пристрелю сегодня кого-нибудь! Конечно, я с удовольствием пришью тебя, но, если ты не выйдешь, если ты трус, я с не меньшим удовольствием пристрелю твоего друга кузнеца!

– Забудь про меня, Марти! – закричал Браун. – Спасайся!

Бэф вытащил из кармана явно украденные у кого-то часы.

– Даю тебе одну минуту, трус! – крикнул он. – Решайся!

… Никогда не видел, чтобы мужчина так рыдал, – продолжал свой душещипательный рассказ коммивояжер. – Как же ее звали? Сара… Майра… Нет! Вспомнил! Клара!

Мисс Клейтон, которая поневоле слышала весь этот рассказ, резко обернулась.

– Прошу прощения, сэр…

Тот приподнял котелок.

– Мэм…

– Скажите, – возбужденно сказала она, – этот человек, о котором вы рассказывали, такой высокий, у него седые волосы и большие глаза, как у щенка?