Текст книги "Огненный вихрь любви"

Автор книги: Кортни Хенке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Глава 6

Эмма упала на кровать и залилась слезами. Боже, быстрее бы все закончилось – пребывание ее в этом доме, утомительное ожидание, невыносимые отношения с Максом…

После первых слез ярость исчезла, но на смену пришла безысходность. В отчаянии Эмма села на кровати, обхватив руками колени. «Что же я наделала», – бормотала она. В конце концов, ей хотели только помочь, а теперь, благодаря ее отвратительной гордыне, у Маклинов отнимут остров – их родовые владения. А они так надеялись на ее предприимчивость… Нужно было принять деньги, ведь все равно она бы потом их вернула.

«О Боже, что я наделала?» – повторила Эмма, вспоминая те обидные слова, что сгоряча она наговорила Максу. Что за нелепость – обвинять этого человека в эгоизме! Человека, который, несмотря на все ее выходки, пригласил в дом, вытащил из тюрьмы, купил «Хамелеон» и предложил деньги. И вместо благодарности она накинулась на него, обвиняя во всех смертных грехах. Господи, как стыдно! Макс очень сильный человек, ведь многие люди, оказавшиеся в таком положении, опускают руки. А он мужественно преодолел все препятствия и добился успеха.

Как ей могло прийти в голову, что он бесчувственный себялюбец? Сдержанность и хладнокровие помогли ему выжить и защитить себя, свою ранимую душу. Почему она раньше не понимала этого!? Это она – глупая и безжалостная эгоистка!

«Что же я наделала?» – прошептала Эмма, и слезы снова полились из глаз. Лучшее, что можно сделать сейчас, – это быстро собрать вещи, попросить прощения и уйти. Исчезнуть навсегда из его жизни. Эмма уткнулась в подушку и беззвучно зарыдала.

В коридоре послышались шаги, она вскочила и увидела, как повернулась ручка, дверь приоткрылась, и показались сначала белая роза, а следом и рука Макса.

– Перемирие? – сказал он и помахал цветком, находясь за дверью.

Изумленная, Эмма молча взирала на розу, не в состоянии выговорить хоть одно слово. Что происходит? Вместо того, чтобы ворваться, требуя извинений, он предлагает мир?

– Эмма? – позвал Макс. – Ты здесь?

– Д-да, я-я… – все, что она могла произнести.

Макс распахнул дверь и зашел в комнату, смущенно улыбаясь. Светлые волосы были взъерошены, янтарные глаза смотрели виновато, в руках подрагивала белая роза.

– Я, уф… Не нашел белого флага. Это подойдет? – все еще смущаясь, проговорил он.

Слезы катились по щекам, но Эмма их уже не замечала – тихая улыбка озарила ее лицо.

– Извини меня, – сказал Макс.

– Извини меня, – вторя, как эхо, прошептала Эмма.

– О, Эмма, – беспокойно проговорил он и протянул руки. Они нашли ее легко – Макс обнял Эмму. – Правда, я вел себя, как настоящее чудовище?

– Ты ничего не сделал! – ответила она, задыхаясь. Эмма хотела вырваться, убежать, но не смогла. Она растворилась в объятиях, голова упала на его плечо, носик уткнулся в тепло махрового халата. – Я набросилась на тебя, словно безумная, но ты все время отворачивался от меня, отталкивал показным равнодушием. Но что бы там ни было, я не имела права так разговаривать с тобой.

– Тише, – Макс сильней прижал Эмму к себе. Он готовился выслушать гневное возмущение и теперь несколько растерялся: Эмма, доверчиво прильнув, рыдала, словно трехлетняя девочка. Куда подевалась своенравная гордячка? Он гладил ее плечи.

– Пожалуйста, извини меня. Я никогда не задумывался, как я обращаюсь с людьми. Мне никто раньше ничего подобного не говорил, – виноватым голосом произнес Макс.

– Попробовали бы они это сделать, – выдавила из себя Эмма и достала платок. Макс горько усмехнулся.

– Я не давал им такой возможности? – проговорил он с напускным спокойствием.

– Да нет же, я не это имела в виду, – Эмма замотала головой и хотела продолжить, но Макс опередил ее.

– Я понимаю, Эмма. Я никогда не просил об особых привилегиях, но они всегда у меня были – ведь я слепой. Все эти годы я доказывал себе и другим, что Максвелл Морган – не инвалид, – он коснулся лица Эммы, и забытая роза упала к их ногам. Трогая мокрые ресницы, Макс с горечью сознавал, что эти слезы лились по его вине. Он поспешно отдернул руку, когда пальцы непроизвольно опустились к розовым припухлым губам, и, повернув голову в сторону, продолжил:

– Ты напрасно думаешь, что я бесчувственный себялюбец. Я пытался понять тебя и видел только то, насколько мы разные, стараясь не замечать нашей похожести… – Макс волновался и с трудом подбирал слова. – Поверь мне, я могу тебя понять.

После столь откровенных слов наступила неловкая пауза.

– Зачем ты все это мне говоришь? – чуть слышно спросила Эмма.

– Я и сам не знаю, – вздохнул он, потирая шрам, и повернулся к ней. – Я не оправдываюсь. Но и жалости мне не надо.

– Никто и не предлагал.

– Я знаю, – прошептал Макс, нежно гладя лицо Эммы. – С первого дня нашей встречи я знал это. Мне хотелось удостовериться, что ничего не изменилось, – он почувствовал, как слеза скатилась по ее щеке. При виде таких страданий сердце его разрывалось на части. – Эмма, не плачь, пожалуйста. Не надо слез, милая. Просто пойми меня.

– Зачем? – услышал он в ответ дрожащий шепот.

– Затем… Ты помогаешь мне увидеть себя со стороны, более того, я открываю что-то новенькое в своей душе. Прежде такого со мной не бывало. Вообще-то, сдается мне, что у мистера Моргана отвратительный характер.

– А мне нравится отвратительный характер мистера Моргана, – прошептала Эмма и улыбнулась.

Ее руки скользнули по махровому халату Макса, обвили его, волшебный аромат обволакивал сознание, погружая в блаженный покой. Большие пальцы нашли уголки нежного рта, остальные заблудились среди шелковистых волос. В предвкушении сладостного восторга сердце радостно затрепетало. Губы… эти прекрасные губы… они совсем рядом. Макс наклонился.

Их уста слились в страстном поцелуе. Внезапно Макс оторвал свои губы от губ Эммы, отодвинулся от нее и опустил руки.

– Я, уф… – он с трудом перевел дыхание, сердце готово было выскочить из груди, во рту пересохло. – Эмма, я… я знаю, что ты в затруднительном положении, и я хочу тебе помочь. Тебе нужны деньги. Я готов подписать с вашей компанией контракт на разработку целой линии, и мы будем выпускать продукцию на основе «Хамелеона» – духи, пена для ванн, крема, шампуни…

– Макс, я не позволю тебе это!

– Нет, Эмма, позволишь!

– Ты не можешь рисковать! У тебя уже все готово к производству, а результатов еще нет, и эссенция не получена для контрольной партии. Ты не должен вкладывать инвестиции до тех пор, пока не будешь знать, как раскупаются духи!

– Эмма, тогда скажи мне, зачем тебе нужны деньги, – Макс говорил тихо, но твердо. – Скажи, и тогда, может быть, мы сможем что-нибудь придумать.

Боже, как ей хотелось все рассказать Максу, довериться ему. Но… Конечно, он открыл перед ней свою душу, но тем более она не хотела злоупотреблять его расположением.

– Не беспокойся, я со всем справлюсь сама, – выдавила из себя Эмма и едва сдержалась, чтобы вновь не разрыдаться.

– Не лги.

– Я не лгу.

– Проклятие! – выпалил Макс и взъерошил волосы. – Ты упряма, как сто баранов! Пойми, я ценю твои прекрасные способности, но пойми и другое – этого может оказаться мало. Все, что я хочу, – это помочь тебе.

Эмма вытирала слезы и с трудом сдерживала всхлипы.

– Я не хочу, чтобы меня жалели, – прошептала она.

– Никто и не предлагал, – усмехнулся Макс.

– И я не хочу этого… этого между нами, чтобы не вводить тебя в заблуждение.

– Еще никогда близость с женщиной не вводила меня в заблуждение, – строго выговорил он.

«Разве наши отношения можно определить этим понятием – «близость», – с удивлением подумала Эмма. – И если близость, то прежде всего душ, а не тел. Хотя…» К чему обманывать себя? Губы ее жаждали поцелуев, груди – страстной ласки, тело изнывало от желания стать его женщиной.

Эмма нагнулась, подняла «символ мира» – белую розу, поднесла к лицу и вдохнула чудесный аромат. Внезапно ей стало страшно, словно она стоит на краю пропасти, и только Макс удерживает ее от рокового шага. Что же делать? Но отступление никогда не входило в планы мисс Маклин. Прыгать, так прыгать.

– Меньше чем через шестьдесят дней родовое владение Маклинов, остров Маклин, пойдет с молотка. Конечно, если я не добуду достаточно денег для того, чтобы уплатить налоги.

– Налоги, – Макс нахмурился. – Как мне помнится, ты говорила, что ваша компания процветает. Что же случилось?

– Компания-то процветает, – вздохнула Эмма. – При нормальных обстоятельствах все шло бы прекрасно, – она села на постель. – Несчастья начались около года назад. Кто-то устраивал поджоги. Сначала маленькие, как бы предупреждая.

– Предупреждая, – повторил Макс, прошел до кровати и опустился возле Эммы. – Вас пытаются выжить с острова?

Она с силой сжала хрупкий бутон, лепестки упали на пушистый ковер.

– Да, с острова, – Эмма сидела с безучастным видом и не отрывала глаз от руки, где лежал раздавленный цветок. – Ты когда-нибудь слышал о Хилтон Хед или о Фрипе?

– Конечно, – Макс кивнул, – Это маленькие острова, которые застройщики превратили в курорты для богатых туристов. Если я не ошибаюсь, Фрип находится около Бьюфорта?

– Не ошибаешься.

– И теперь застройщикам нужен остров Маклин, – спросил Макс, потирая шрам.

– Мы тоже пришли к тому же выводу. Нам предлагали его продать несколько лет назад, но это наш дом. Наш дом, – Эмма осторожно положила цветок на подушку. – Пожары не помогли, и теперь они начали браконьерствовать. У нас на острове стадо редких оленей, и мы потеряли уже трех. Теперь их охраняют собаки. Но самое худшее произошло месяц назад.

– Это когда ваша компания написала мне письмо, – вставил Макс.

– Да. Несколько лет назад у нас был большой ураган, и ветер повалил дерево прямо на дом. Пришлось все перестраивать заново. В прошлом месяце нас уведомили, что ввиду новых построек сумма налога с нашей собственности будет переоценена относительно новой рыночной стоимости.

– Которая круто поднялась из-за всех роскошных разработок, развернувшихся по соседству.

– Точно, – Эмма вздохнула. – Мы не знаем, кто затеял это сражение, очевидно, с согласия администрации штата. Ясно только одно, нам надо уплатить большую кучу денег.

– А вы не можете занять?

– Нет! – крикнула Эмма. – Маклины никогда не занимали денег! Это одна из причин, почему я организовала эту компанию… – Эмма резко замолчала.

– Ясно.

Эмма подняла глаза и удивилась: Макс действительно понимал ее. Но пока молчал.

– Мои родители – гордые люди. Большинство из нас получили образование в колледжах только благодаря им, но они не позволят своим детям отдавать долги. После того, как хозяйство разорилось, единственный способ помочь родителям – это найти другой источник дохода. Вот почему возникла «Айленд Органикс».

– Понимаю. Теперь я знаю, откуда взялся твой проект, – с теплотой произнес он. – Ты удивительная женщина, ты это знаешь?

Эмма с нежностью посмотрела на Макса и потянулась к нему, как цветок ясным летним утром тянется к солнцу. Рука коснулась его руки. «Макс», – прошептала она.

Улыбка исчезла с его лица, он резко встал, схватившись за спинку кровати.

– Я думаю, у меня есть разумный компромисс. Ты готова выслушать?

Гневно сверкнув глазами, Эмма отвернулась от Моргана. «Что же это за человек? В конце концов, это издевательство какое-то», – с негодованием подумала она, а вслух произнесла:

– А я думаю, что вам следует купить «Хамелеон» раз и навсегда, как это было в первоначальном варианте. Это во-первых, – отчеканила Эмма. Но Макс только махнул рукой и устало добавил:

– Давай не будем больше возвращаться к этому, хорошо? Я не собираюсь воспользоваться вашим трудным положением ради своей выгоды.

– Мистер, вы случайно не Маклин? – спросила Эмма и снисходительно улыбнулась. Макс пожал плечами и с задумчивым видом произнес:

– А что, если я ссужу вам эти деньги в счет запланированных доходов от продажи?

– У нас нет еще никаких запланированных доходов, – с недоумением ответила Эмма.

– У меня есть. В уме, – Макс улыбнулся и указательным пальцем показал на свой большой лоб.

– Хорошо, – ответила Эмма после некоторого раздумья. – Так как эссенция готова, нет особой нужды в том, чтобы я находилась в твоем доме. Я немедленно переезжаю в отель.

– Нет! – громко возразил Макс и тут же отвернулся от нее. – Я хочу сказать, что в этом нет необходимости. Мы взрослые люди, Эмма, и мы вполне можем ужиться в одном доме… без особых проблем.

Эмма что-то хотела возразить, но Макс не дал ей даже рта раскрыть.

– Кроме того, ты должна помнить, что освобождена под мою опеку. Моя обязанность держать тебя подальше от улиц Сент-Луиса и его законопослушных граждан, – Макс улыбнулся, протянул руку и спросил: – Друзья?

«Боже, чего хочет от меня этот человек? То он пытается избавиться от меня, то ищет предлоги для того, чтобы я осталась. И все это в течение пяти минут. Голова идет кругом», – думала Эмма, крепко пожимая его руку.

– Хорошо.

Воздух дрожал от высказанных слов, сдерживаемых чувств. Макс все не отпускал ее руку – дружеское рукопожатие больше напоминало нечаянную ласку двух любовников.

Очнувшись, Макс выпустил руку Эммы, повернулся и пошел к двери. Там он остановился и объявил:

– Я собираюсь поплавать. Добро пожаловать в бассейн. Но тебе лучше поторопиться, а то я очень голоден, – не дожидаясь ответа, он споткнулся и вышел из комнаты, ища перила. «Это похоже на бегство, – не без смущения подумал Макс. – Почему я ей сказал, что она может остаться? Почему я не отослал ее в отель, подальше от себя?»

Он бросился к себе, переодев плавки, поспешил вниз и, ударившись о приоткрытую дверь, распахнул ее настежь. Макс подошел к бассейну, нащупав край и отметки глубины ногой, нырнул в прохладную воду, и приятная дрожь пробежала по горячему телу.

Вынырнув на другом конце бассейна, Макс почувствовал радостное удовлетворение – вода смыла тревожное беспокойство. «Дружба намного крепче и намного продолжительнее страсти, мне ли это не знать. Мне не нужна ее благодарность. Мне от нее вообще ничего не надо», – подумал Макс, преодолевая метр за метром водную гладь. Может быть, поэтому он попросил ее остаться. Испытать силу воли. Он не имеет права на это,воспользовавшись ее слабостью. «Независимо от того, хочу я или нет», – решил Макс, и голова его вновь исчезла под водой.

Прошла минута, прежде чем Эмма поняла, что Макс ушел, и до ее сознания не сразу дошло, что нельзя медлить, а нужно быстрее идти в бассейн. Но встала она не сразу и еще раз посмотрела на прикрытую дверь. Только тогда Эмма достала бирюзовое бикини.

– Мы не дадим ему так просто уйти, – призывая купальник к себе в союзники, сказала она. – Ведь между нами что-то было? Было. И я не собираюсь отказываться от этого.

Прыгая и повизгивая, Дикси приветствовала мисс Маклин, когда та появилась на кухне. Эмма засмеялась, глядя, как большая собака носится от двери к ней, словно щенок. Не успела она открыть дверь – Дикси вырвалась и помчалась к бассейну. С громким лаем она кинулась в воду, обрызгав с головы до ног смеющуюся Эмму.

– Я забыл тебя, моя девочка, – хохотал Макс, отбиваясь от радостной Дикси.

Эмма шла вдоль бассейна по теплым плитам и наблюдала за их забавами. Макс скрывался под водой, Дикси плыла к нему, перебирая лапами, но хозяина уже там не было.

– Дикси, девочка, я здесь, – кричал он с противоположного конца, собака, гавкнув, бросалась к нему.

«Это напоминает игру в пятнашки, – подумала Эмма, позавидовав их веселью. Она следила за каждым его движением, она любовалась им. – Как он красив, с мокрыми волосами и в этих красных плавках, как играют мышцы на теле. Макс просто великолепен». Неясные желания теплой волной поднимаются в ней, накатывается новое, незнакомое искушение. Ее тело ждет его ласки. Ждет, Алчет, Вожделеет.

А что, если Макс не испытывает к ней подобного влечения? Да нет же, он целовал ее! Его игры сводят Эмму с ума: «К сердцу прижмет, к черту пошлет»…

Подбежав к той части бассейна, где было поглубже, Эмма нырнула, скользнув в воду, словно дельфин. Проплыв несколько метров под водой, она появилась на поверхности, ловя ртом воздух, рядом с Максом. Эмма шлепнула его по груди.

– Ты вода! – крикнула она и отскочила. Макс насмешливо прищурился.

– Дикси, вон! – приказал он и тихо добавил: – Оставь мне свободным поле действий.

Собака выбралась по лестнице, отряхнулась, брызгая во все стороны, шлепнулась возле самого края и приготовилась наблюдать. Эмма призывно рассмеялась, а Макс настороженно прислушался.

– Итак, мисс Острячка, вы надеетесь улизнуть от меня?

Эмма оттолкнулась от ступенек и поплыла в противоположный конец, шепотом читая молитву Благодарения. «Он смеется, значит, все в порядке», – с облегчением подумала мисс Острячка.

В наступившей тишине Макс стоял, выжидая. Эмма легла на спину и слушала, как тихо плещется вода, ударяясь в голубую плитку. Где-то жужжала механическая сенокосилка, а от воя сирены полицейской машины Эмма даже вздрогнула. Мир был полон звуков.

А запахи! Хлор не мог заглушить аромата влажной травы, над которой поднимался пар, горячей земли и мокрой собачьей шерсти.

Так вот что Макс «видит»…

Послышался короткий всплеск, Эмма резко приподняла голову: так и есть, Макс двигался прямо на нее. Оценив противника по достоинству (тот прекрасно владел кролем), она успела отскочить, он едва не коснулся ее. Эмма стояла, боясь пошевелиться, а Макс с важным видом осторожно ступал по дну. Воспользовавшись удобным моментом, она медленно поплыла в тот конец бассейна, где было мелко. Обернувшись, Эмма заметила, что ее преследователь не отстает. Попытка изменить направление ничего не дала, и тогда она решила поменять тактику. Проплыв несколько метров под водой, Эмма, жадно глотая воздух, вынырнула возле лестницы и судорожно обхватила ступеньку. Отдышавшись, она увидела Макса, он шел слева от нее на расстоянии около пяти метров. Эмма опустилась обратно под воду, едва успев набрать воздуха в легкие.

Макс дотронулся до ее головы, и торжествующий крик был, наверное, слышен даже на улице.

– Попалась!

Эмма взвизгнула и, смеясь, плеснула ему в лицо целую пригоршню воды, Макс не остался в долгу и обрушил на нее водопад.

Битва разгоралась. Дикси носилась по патио, где уже стояли маленькие лужицы, и лаяла в знак одобрения. Неожиданно Макс исчез и, прежде чем Эмма успела опомниться, схватил ее за руки.

– Ничего, ничего, – произнес он, вынырнув и отдышавшись. – Нельзя так огорчаться.

– Тебе повезло, – весело сказала Эмма, пытаясь вырваться из цепких рук.

– Дело не в везении, – Максу приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы удержать ловкую пленницу. – Просто нужно уметь слушать и не забывать при этом думать.

– Все, сдаюсь, – трагически проговорила Эмма и со вздохом уронила голову себе на грудь. – Супермен разоблачен.

– Не совсем, – посмеиваясь, возразил Макс. – Вот если бы у меня был рентгеновский аппарат, вот тогда бы я…

– Я не буду больше брызгаться. Обещаю, – покорным голосом произнесла Эмма.

– И никогда не будешь мне лгать? – нежно спросил он и отпустил руки. – Ты просто не говори.

Розы наполняют воздух дурманящим ароматом. Кровь все сильней стучит в венах, округлости грудей, вырвавшиеся из купальника, розовеют над поверхностью воды, как маленькие коралловые рифы. Эмма пристально вглядывается в лицо Макса, пытаясь найти ответ. Он касается ее плеча. Дыхание у Эммы перехватывает, словно ее окатило потоком ледяной воды, она чувствует, как напряглись все нервы и мускулы.

Макс нежно гладит Эмму, глаза его потемнели, но она не говорит ни слова. Она чувствует, что этот слепой человек видит лучше многих зрячих, он видит ее душу и понимает, как никто. Он разбудил в ней женщину, хрупкую и нежную, преданную и всепрощающую…

– Ты красивая, Эмма Маклин. Я никогда не встречал таких красив… – он остановился и прикоснулся губами к ее губам.

Эмма посмотрела на Макса, словно ожидая чего-то. Ее веки дрогнули один раз, другой. Затем она плотно сомкнула их, погрузившись в сладостный туман прекрасных грез.

Кончиком языка он проводит по трепетным губам, дразня, и снова прячет его, приглашая поиграть в пятнашки, но уже по-другому. Эмма стонет от удовольствия, ее грудь поднимается навстречу ему, она прижимается к Максу всем телом, будто хочет слиться с ним в единое целое.

И вот он обхватывает ее губы и дарит Эмме настоящий долгий поцелуй: глубокий, исследующий по очереди, ничего не пропуская, каждый миллиметр поверхности губ, языка. Сколько он длился – минуты или часы? Чувствуя вкус чудесной влаги, он пьет это великолепное вино запретными глоточками, но это только начало подлинного и опьяняющего наслаждения.

Эмма что-то шепчет, но Макс ничего не слышит – руки скользят по влажной коже и останавливаются, найдя тесемки купальника. Он снова целует ее, но, уже не довольствуясь маленькими глоточками, пьет, проникая в сладкую глубину языком. Мокрый узел не сразу поддается, приходится прилагать усилия – путь свободен. Макс, едва коснувшись губами подбородка, наклоняется ниже, покрывая поцелуями нежную шею, пальцы трепетно сжимают грудь, находят твердые горячие бутоны.

Со стоном Эмма еще сильней прижимается к мускулистой груди, обхватив крепкую шею. Губы ищут и находят ее губы, язык проникает внутрь, лижет зубы, встречается с ее языком, борется с ним.

Рука ласкает упругую грудь. Боже, как хочет он попробовать на вкус эти твердые, крохотные ягодки. С губ срывается стон…

Теплая волна поднимается в ней, неумолимо заставляя трепетать бедра, и вот Эмма вся дрожит, как в ознобе. Она чувствует, что твердая мужская плоть вырывается из узких плавок, и медленно раздвигает бедра, задыхаясь от предвкушения сладкого и таинственного восторга…

Нетерпеливые руки потянулись к талии, пальцы скользнули под тонкую ткань трусиков и на мгновение замерли. Взять ее не медля ни минуты, ласково, медленно погружаться в нее и, вдруг останавливаясь, отодвигаясь, вызывать упоительные стоны. Снова возвращаться, достигнув крайней точки, и все быстрее и быстрее, заставляя Эмму кричать от наслаждения, до тех пор, пока…

Нет. Макс опустил руки.

«Что-то случилось?» – прошептала Эмма, ласково прикасаясь к его щеке своей.

«Я не могу это сделать. Не здесь. Не теперь. Никогда», – с горечью подумал Макс, но в ответ только помотал головой и спрятал лицо в шелковых прядях. Он боролся со своими сладострастными желаниями, пытаясь усмирить разгоряченную плоть. Нехотя Макс поймал тоненькие тесемочки купальника и быстро завязал их. Торопливо отдернул руки, которые невольно коснулись хрупких плеч.

– Я не могу, Эмма. Прости меня, – мрачно произнес Макс, тяжело вздохнув.

– Почему? – спросила Эмма дрожащим голосом.

«Непонятливая, словно трехлетнее дитя, – с горькой усмешкой подумал Макс, – но только тогда, когда это выгодно».

– Могу тебе ответить: не знаю, – отчеканил он, – Давай не будем касаться этой темы?

– Могу тебе ответить: не обещаю, – с отчаянием проговорила Эмма и, обдав его брызгами, поплыла к хромированной лестнице.

«Ничего не поделаешь, – грустно подумал Макс, – этот момент нужно пережить. Так будет лучше, и прежде всего ей, глупенькой девочке, – он с нежностью вспомнил ее выходки, но тут же заставил себя «выкинуть все из головы». – Дистанция. Нужно держать дистанцию».

– Ты ведешь себя глупо, – крикнула Эмма, выбираясь из воды. – Понимаешь?

– Не надо делать нас больше, чем друзьями, – защищался Макс и потер болезненно ноющий низ живота.

– Макс, никто и не делает, разве что… – она замолчала, предоставляя ему самому додумывать то, чего ей говорить не хотелось.

Стараясь не придавать значения словам Эммы, Макс добрался до лестницы, вышел из воды и на шезлонге обнаружил махровое большое полотенце.

– Ты собираешься послать еще за травой? – Макс решил переменить тему.

– Нет.

Макс отшатнулся – Эмма стояла позади него и была совсем рядом. Боже, она двигается бесшумно, как пантера. Он повернулся и, обороняясь, сунул ей полотенце. Эмма взяла его, а Макс представил, как она растирает гибкое, стройное тело. Но тут же постарался взять себя в руки.

– Для контрольной партии травы больше, чем достаточно. А эссенции испорчена только часть, небольшая часть, – уточнила Эмма.

– Ну что же ты собираешься делать? Ты ведь не в тюрьме, – насмешливо заметил Макс. – Ты можешь с Эдамом осмотреть наши достопримечательности.

– Нет, спасибо, – ехидным тоном проговорила Эмма и, помолчав, добавила, – я хочу пойти с тобой. Или друзья этого не делают? – поинтересовалась она.

– Со мной? – удивился Макс. Но почему бы и нет? Эмма заслужила награду за все те неприятности, которые он ей доставил. – Хорошо. Как насчет завтрашнего дня?

– Договорились.

– У тебя есть какие-нибудь планы? – спросил он с деланым равнодушием.

– Ты хочешь сказать, кроме как взорвать твою кладовую или соблазнить тебя?

– Нет, – отчеканил Макс. – Насчет Сент-Луиса.

– А-а-а, – протянула Эмма. – Насчет Сент-Луиса у меня есть планы. Посетить Триумфальную Арку.

– Триумфальная Арка – это хорошо, – улыбнулся Макс и направился в дом.

Она смотрела, как Макс скрылся за стеклянной дверью, и думала: сможет ли когда-нибудь понять его, увидеть мир его глазами? Единственное, что Эмма понимала совершенно ясно – Сисси была права: она прыгнула обеими ногами.

Она влюбилась в него.