Текст книги "Огненный вихрь любви"

Автор книги: Кортни Хенке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 11

С диким криком Макс обхватил Эмму с таким неистовством, будто от этого зависела его жизнь. Внезапно испепеляющий огонь охватил все тело. Страхи, сомнения остались где-то далеко, лишь одно желание овладело его существом – взять ее, утонуть в страстных ласках любимой женщины, потеряться в ней!

Вдохнув волнующий аромат Эммы, он поднял ее, не обращая внимания на крики протеста или удивления. Руки исчезли под шелком блузки.

– Боже, как я хочу тебя, – пробормотал он, рванул застежку бюстгальтера и сжал упругие груди, – Я хочу тебя.

Эмма задыхалась от вспыхнувшего страстного желания, забыв обо всем, что произошло до этого. Только сейчас начиналась жизнь. Жизнь с мужчиной, которого она не знала прежде, мужчины, одержимого страстью.

Кровь бешено стучала в висках. Она нужна ему! Эмма все больше погружалась в сознание того, что ее берут, готовая отдаться на волю своего обладателя, стать его безвольной игрушкой, быть слабой, покорной, открывающейся навстречу любым желаниям.

– Возьми меня!

Она любит его! Она нужна ему! Только это имеет значение. Эмма запустила пальцы в золотистые волосы и приподнялась навстречу жадным губам.

Дрожащими руками Макс быстро расстегивает пуговицы на блузке, стаскивает, отбрасывает в сторону ее одежду. Первобытное рычание вырывается из груди, он припадает к твердому соску, втягивает этот бутон, ласкает языком, чувствуя, как он вырастает.

Волна предчувствия накатывает на Эмму, и она тихо стонет. Потом все громче и громче, и вот уже крик, крик наслаждения разносится по дому. Нет больше хрупкой куколки!

Плоть его твердеет и наливается кровью. Хриплые стоны Эммы обещают упоительный восторг. Впервые Макс испытывал такое возбуждение. Он дразнил ее грудь языком и пальцами, другая рука скользит по бедрам под юбку. Тонкий нейлон разорвался от нетерпеливого движения, и трусики летят на пол.

Подняв юбку, Макс опрокинул Эмму на диван и нащупал молнию на джинсах. Вырвавшаяся на волю нежная и твердая плоть радостно затрепетала. Раздвинув колени Эммы, он придвинулся ближе.

Какая-то часть его внутреннего «я» протестовала. Не Эмма! Не так! Не как животное!

Но Макс ничего не слышал: разум, тело, душу – все поглотил пламень страсти.

Вцепившись пальцами в ягодицы, он медленно погружался в горячую расщелину. И вот он вонзился, не думая ни о чем, в тело, созданное для него. И вышел и снова погрузился, вышел и снова…

Крик освобождения, крик наслаждения слился с громкими стонами Эммы, и сильные судороги потрясли его тело.

Очнувшись, Макс услышал шумное дыхание, звучавшее неестественно в наступившей тишине. Грудь под его головой была влажной от пота, аромат духов смешался с пряным запахом напитка любви.

Тело заныло от усталости и отвращения. Внезапно вспыхнула реальная картина: образ Эммы, лежащей под ним среди одежды.

Боже праведный, что он наделал?

Макс приподнялся, но Эмма прижала его к себе.

– Не надо, – прошептала она.

Нет, он не будет слушать ее. Может, страсть и оправдывала его действия, но то, что он бесстыдно использовал ее, не могло примирить Макса со своей совестью. С трудом оторвавшись, он принялся натягивать джинсы. Скрежет молнии был подобен скрипу захлопывающейся двери могильного склепа.

– С тобой все в порядке?

Макс едва не разразился истерическим хохотом. «Только что я ее изнасиловал, а она спешит узнать, как я себя чувствую», – с раздражением подумал Макс.

– Макс?

Судорожно обхватив голову руками, он уперся лбом в колени. Эмма привстала, потянулась к Максу. Он поспешно отодвинулся. Нет, нельзя ей позволить прикасаться к себе! Иначе он опять потеряет самообладание.

– Прости меня.

– Все хорошо. Ты не обидел меня.

«Но обижу», – подумал Макс, и ужасная догадка потрясла его.

– Мне не нужно твое сочувствие, – холодно произнес он.

– Ты думаешь, я тебя жалею? – она грустно рассмеялась. – По-моему, ты, действительно, ничего не видишь.

Макс плотно сжал губы, пытаясь заглушить свои чувства. Это единственный способ защитить себя и… Эмму.

– Приведи себя в порядок, – тихо сказал он.

В гнетущей тишине были слышны только шорохи – Эмма не произнесла ни слова. «Уж лучше бы она кричала или даже ругалась», – тоскливо думал Макс, его колотило от отвращения к самому себе.

– Прости, – неуверенно пробормотал он.

– За что?

– За… то, что только что случилось…

– Нет.

Макс не смог даже удивиться. Внутри него была только пустота, вакуум. Ничего подобного Морган не испытывал в своей жизни.

– Макс, – тихо позвала она. – Не покидай меня, – молила она. Но он не мог. Макс сидел неподвижно, холодный комок застрял у него в горле. Он ничего не видел, ничего не слышал, даже собственного голоса.

– Я потерял контроль, Эмма, – звуки возникали из небытия и терялись. – Полностью. Не мог справиться со своими чувствами, со своим страхом. Я не мог остановить себя.

– Мы живые люди, Макс. Это может случиться с каждым, – голос обволакивал его пустое тело, руки обвивали его пустое тело. Максу казалось, что весь этот кошмар происходит не с ним.

– Так поступают животные, но не человек. Я использовал тебя, я мог использовать любое тело, которое попалось бы мне под руку! – лгал он самому себе. – Все, что сейчас произошло, было… было…

– Важным?

– Нет, – устало ответил Макс. – Ничем, – он провел рукой по обивке дивана. Это была парта. Как они попали в гостиную?

– Макс…

– Нужно приготовить обед, – перебил он, – я голоден.

Макс медленно встал, чувствуя себя дряхлым стариком, интуитивно сориентировался в окружающем пространстве и побрел на кухню, помогая руками прокладывать дорогу. Эмма разрушила его надежную крепость. Что-то внутри него умерло, и он решил: Эмма должна уйти, уйти навсегда. Нужно сделать все возможное, чтобы она ушла.

Что же делать? Эмма беспомощно огляделась вокруг. Ей хотелось плакать, но не от обидных слов. Слова были только словами. Страдания заставили его наброситься на нее. Эмма понимала это. Но что же делать теперь, когда он снова замкнулся и до Луны было ближе, чем до него?

Дикси уселась перед ней. «Где же была собака, когда мы занимались любовью?» – удивлялась Эмма, тупо уставившись на нее. Впрочем, какое это имело значение? Она оглядела свою мятую одежду со следами поспешной энергичной близости. «Неужели Макс не понимает, что я тоже упивалась его взрывной страстью. Первый раз он не был со мной мучительно осторожен, обращаясь так, будто я сделана из стекла. Я была женщиной, а не фарфоровой статуэткой! Впервые… Макс же должен понимать…» – с болью думала Эмма.

«Каждый раз, стоит мне продвинуться на один шаг вперед, тут же меня отбрасывает на три шага назад. Я люблю его, Дикси, – шептала Эмма, слезы катились по щекам. Большие карие глаза смотрели на молодую женщину в молчаливом согласии. Эмма погладила собаку, Дикси лизнула ее соленую щеку. – Я не знаю, что мне делать».

Необходимо что-то предпринять – она не позволит Максу уйти от нее так просто!

Дикси последовала за Эммой на кухню. Макс, согнувшись, стоял возле раковины.

– Макс.

Морган вздрогнул, но не повернулся.

– Пожалуйста не подкрадывайся ко мне.

– Я не подкрадываюсь, я… – Эмма попыталась улыбнуться. – Мы будем обедать за стойкой?

– Я не знаю, где мы будем обедать. Я хочу только, чтобы ты оставила меня одного.

– Несколько минут назад ты просил, чтобы я не оставляла тебя.

– Несколько минут назад ты говорила, что любишь меня.

– Да. И могу повторить это, – в ожидании Эмма нервно покусывала нижнюю губу, но Макс молчал, только еще ниже наклонился над раковиной. – А ты?

– А я не могу, – он пожал плечами. – Я ошибался.

– Почему?

– Потому что я не хочу, чтобы это еще раз повторилось.

– Почему?

– Что ты заладила, как трехлетний ребенок: «Почему? Почему?» – раздраженно ответил Макс. В отчаянии Эмма нырнула под его крепкими руками и очутилась между Морганом и стойкой. Макс с трудом дышал, но не отвернулся.

– Я остановлю тебя, следующего раза не будет, – проговорила Эмма, с мольбой глядя на Макса. Он усмехнулся.

– Ты настойчивая?

– Да. Когда это для меня важно, – она взяла его лицо в ладони. – Ты мне нужен.

– Эмма, я…

– Я люблю тебя, Макс. До этого, во время этого, после этого, я люблю тебя, – Эмма нежно улыбнулась, видя, что Макс постепенно смягчается. – Пожалуйста, не отталкивай меня. Пожалуйста, Макс.

Вот, закрыв глаза, он наклоняется. Сухие губы приоткрылись, Эмма тянется к ним. Но…

– Нет, – Макс отшатнулся и судорожно схватился за край стойки, от напряжения пальцы его побелели. – Не делай этого. Ты не должна пользоваться моей слабостью.

– Я и не пользуюсь, – Эмма крутила свои завитки, она устала от его внутренней борьбы. – Что с тобой случилось? Чего ты боишься, Макс? Я не понимаю!

– Ничего я не боюсь. Я только хочу, чтобы тебя здесь не было.

– Я не верю тебе.

– Это правда. Ты мешаешь мне жить.

– Разве не ты говорил, что принимаешь меня такой, какая я есть?

– Это было заблуждение.

– Может, тебе нужен человек, который бы мешал тебе жить. Ты думал когда-нибудь об этом?

– А кто ты такая, чтобы определять, что мне нужно, а что – нет?!

– Не одна я так думаю! Ты говорил… – Эмма замолчала. Похоже, Макс решил забрать все свои слова обратно. Она выпрямилась и подняла голову. – Что тебе нужно, Макс?

– Ничего.

– И никого?

– Никого.

– Итак, ты хочешь жить один, чтобы тебе никто «не мешал»?

– Да.

– Не будет ли тебе тоскливо?

– Нет.

Скрестив руки перед собой, Эмма оценивающе посмотрела на Макса. Его поза была напряженной и вызывающей.

– Ты неправ.

– Эмма, я прошу меня извинить. Очевидно, за последние несколько дней у тебя сложилось ошибочное представление обо мне. Мне нравилось проводить с тобой время, ты восхитительная любовница и занимательный собеседник, – говорил он ровным голосом. Но было видно, что эти слова даются ему нелегко, иначе бы Эмма дала Максу пощечину.

– Но у тебя есть дело, которым надо заниматься, и у меня тоже, – продолжал он. – Пойми, для тебя у меня времени нет. Нам было хорошо вместе… какое-то время, а сейчас пора расстаться.

– Я тоже думала об этом… раньше, – пробормотала Эмма, – но сейчас я так не думаю.

– Ничего не поделаешь – так устроен мир, – Макс пожал плечами. – Теперь я хочу, чтобы ты оставила меня.

– А если я скажу «нет»?

Макс сделал вид, что не слышит ее, поднял крышку кастрюли.

– Почти готово, – проговорил он, вдыхая аромат кушанья. – Извини, но я не приглашаю тебя на обед.

– Может, ты станешь утверждать, что меня нет и никогда не было?

– Эмма, мы сами во всем виноваты. Разве ты не поняла? – Макс взял ложечку и немножко попробовал. – Нужно добавить перца.

– Я заберусь в твой дом.

– Ты же знаешь, что у меня новая система охраны.

– Тогда… я остаюсь, – с упрямством проговорила Эмма.

– Даже если я этого не хочу?

– Я не верю тебе… После всего, что произошло между нами… Я не понимаю, почему ты так ведешь себя.

Макс достал перец и медленно высыпал его в кастрюлю. Эмма молча наблюдала за ним. Он поставил баночку на место, прислонился к плите.

– Ты, в самом деле, хочешь остаться? – заговорил Макс.

– Да, – прошептала Эмма, не понимая, куда он клонит.

– Прекрасно. Ты можешь оставаться сколько захочешь.

Эмма едва не закричала от счастья, но когда он повернулся… Перед ней стоял незнакомый мужчина – жалкая пародия Максвелла Моргана. Боль и отчаяние охватили душу Эммы.

– Но все будет по моим правилам, – холодно произнес Макс. Мороз пробежал по спине от его голоса.

– Каким правилам? – выдавила из себя Эмма. Что происходит? Кто этот мужчина?

– Хватит поездок на бейсбол, – продолжал Макс ледяным голосом. – Хватит поездок куда бы то ни было. Ты здесь для меня, когда бы я ни захотел тебя. Ты делишь со мной постель, когда я хочу, в остальное время ты находишься в своей комнате.

– Это все? – спокойно спросила Эмма, но сердце готово было разорваться от боли. Она понимала, что Макс делает это специально.

– Нет, – Макс вскинул голову. – На кухню ты тоже не заходишь. И никаких купаний, пока я не скажу.

– Мне записать ваши распоряжения, сэр? – резко бросила Эмма. Не было больше сил терпеть эту муку – она заплакала. Если он хотел хлопнуть перед ней дверью, то у него это получилось очень эффектно.

– Как хочешь, – равнодушно ответил Макс.

– Зачем ты говоришь мне все это? – губы Эммы дрожали, но она сдерживала рыдания. – Это не ты!

– Ты неправа. Это я. Ты просто не знаешь меня.

– Ты, в самом деле, хочешь, чтобы я ушла? – проговорила она спокойным голосом. Ей показалось, что лицо Макса потеплело. Но нет, только показалось.

– Нет, – протянул он. – Стабильность, постоянство – на этих понятиях строилась моя жизнь. Если ты хочешь остаться, то должна приспосабливаться к заведенному мною порядку. Если ты не можешь, тогда – «вон Бог, а вон порог».

– И этот вопрос не подлежит обсуждению?

– Нет, – сказал Макс.

– Понятно.

«Нет! Непонятно! – мучительно думала Эмма. – Где ты, Макс? Где мой любимый, который носил меня на руках? Который лихо ездит по перилам? Где мой Макс?»

– Ты подлец, – без злобы проговорила она. – Ты говорил, что никогда не сделаешь мне больно.

Сожаление промелькнуло в выражении его лица, но Макс не сделал ни шагу в сторону Эммы. «Несчастный себялюбец! – ярость бушевала в ее душе. – И он… как Дэнни».

– Ты хочешь, чтобы я стала твоей тенью, – обрушилась на Макса Эмма. – Твоей софой! Чтобы у меня не было собственных мыслей, желаний! Ты хочешь, чтобы полностью подчинилась тебе, и тогда ты будешь мной управлять! – уже кричала Эмма. – Хорошо. Позвольте мне сказать вам, мистер Морган, я – не предмет обстановки. Я – личность, человек. Вы тоже, – она стиснула зубы. – Людям нужны… люди. Из крови и плоти. Любому человеку ведомы страх, неуверенность в себе! Нельзя постоянно контролировать свои поступки! И в этом ничего страшного нет!

– Я…

– Ты думаешь, это стабильность?! Иди ты к черту, Макс! Это не стабильность, это – стоячее болото! – кричала Эмма. – Впервые я жалею о том, что встретилась с тобой. Та ложь, которую ты говоришь мне, – ничто по сравнению с той, что ты говоришь себе. Ты настолько слеп, что не видишь этого, – Эмма всхлипнула, вытерла слезы и продолжила. – Я устала бороться с тобой, Макс. Если случится что-нибудь опять – ты снова скажешь мне, чтобы я покинула твое убежище. Пойми, Макс, пока я буду находиться рядом, я всегда буду угрожать твоему маленькому спокойному мирку… Я бы боролась с тобой, если бы могла победить, но… Могу ли я победить когда-нибудь, Макс? Могу?

Макс ничего не ответил. «Мне нужно было все сказать ему, – устало подумала Эмма, – иначе я не могла. Теперь пора собирать вещи, оставаться нельзя. Я не хочу и не могу быть его рабой, пока… Впрочем, уже все равно».

– Ты получил то, что хотел. Я ухожу.

Тишину нарушило только мерное кипение изысканного кушанья.

– Я позвоню Бенно, – медленно проговорил Макс. – Он отвезет тебя, куда ты захочешь.

– Прекрасно, – бросила Эмма и быстро вышла из кухни. На пороге она оглянулась, смахнув горькие слезы. С гордо поднятой головой Макс одиноко стоял посреди кухни, недоступный, как арктическая пустыня.

Сердце жалобно заныло, но Эмма не могла даже подойти к нему. «Уходя я теряю только Макса, оставаясь, я теряю и Макса, и себя. Все, хватит, я достаточно подчинялась», – заключила Эмма и чуть слышно произнесла:

– Будь ты проклят!

Глава 12

– Эмма, милочка, пошевелись, а не то мы опоздаем.

Эмма, не вставая, мельком глянула на Сисси. В расшитом золотыми нитками красном восточном халате, полы которого касались пушистого ковра, и коричневой чалме мисс Чейнберз являла собой милосердное великолепие. Эмма не могла без слез смотреть на старого друга.

– Повторяю тебе, я не собираюсь на эту бестолковую благотворительную вечеринку, – она повернулась спиной к Сисси, разглядывая узор на подушке затуманенными глазами.

– Ау, не начинай опять, – укоризненно проговорила Сисси и принялась искать носовые платки, запас которых за последний день заметно уменьшился. – Эмма, сейчас же перестань! Ни один мужчина в мире не стоит таких мучений!

– Перестань суетиться, Сисси. Я превосходно себя чувствую, – Эмма села и улыбнулась дрожащими губами. – Видишь? Превосходно. Ты носишься, как курица с отрезанной головой.

– О черт, милая. Я первый раз вижу тебя в таком состоянии, – Сисси опустилась на кровать. Чалма съехала набок, и мисс Чейнберз часто-часто заморгала ярко накрашенными глазами. – Видишь? Нет, ты посмотри, что ты наделала, – Сисси всхлипнула. – Тушь теперь течет мне прямо в рот. В моем возрасте это вредно.

Эмма рассмеялась и вытерла щеки. Морщины, которые избороздили лицо Сисси, наверняка поглотят любые слезы, сколько бы их ни осмелилось упасть в них.

– Поправь шляпу.

Сисси поспешно спрятала седые пряди под парчу и улыбнулась.

– Вот это больше похоже на Эмму Маклин, которую я знаю, – победоносно произнесла она, выпрямилась и стала рыться в дамской сумочке из пурпурной парчи. Достав сигареты, Сисси вытрясла одну, ткнула ее в тонкие губы и щелкнула зажигалкой, украшенной золотой чеканкой. – Собирайся, – выдохнула известная писательница.

– Давай не будем возвращаться к этой теме. Я никуда не хочу идти.

– Ты хочешь хандрить.

– Я не хандрю. Я думаю, – неестественно спокойным голосом проговорила Эмма. Если она начнет опять плакать, то у Сисси будет истерика. Весь день преданная подруга ухаживала за ней, как за тяжелобольной, ободряюще хлопала по руке и ругала всех мужчин без разбору. Конечно, Эмма не посвятила Сисси в подробности истории. Она не была готова к такому разговору, она не была готова вычеркнуть Макса из своей жизни. Эмма не знала, что ей делать. «Проклятие! Нужно было потерпеть один-два дня, Макс бы успокоился, и мы бы помирились!» – с горечью думала мисс Маклин. Но у Сисси были другие соображения.

– Посмотри, голубушка. Ты вымыта, напудрена, надушена и довольна собой. Давай не будем тратить время впустую, – Сисси загадочно улыбнулась и стряхнула пепел. – Кроме того, я… уже позвала кое-кого.

– Сисси, тебе не следовало… – Эмма задохнулась от возмущения.

– О нет, милая! Не твоего золотоголового бога! – Сисси отвела взгляд. – Я, уф… позвала его друга.

– Эдама? – удивленно протянула Эмма. – Теперь понятно, где ты была. Но как ты узнала о нем?

– Бенно, – Сисси просияла, опустив глаза с накладными ресницами. – Этот простак очарован обаянием настоящей леди.

Эмма бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. «Нет, только не Эдам. Он будет укорять меня, что я оставила Макса, что позволила выйти ему сухим из воды, – говорила она себе. – Хотя, может, он сможет помочь разрешить мои сомнения».

– Сисси, – позвала Эмма, не поднимая голову. – У меня нет платья.

– О, – Сисси издала боевой клич, бросила сигарету в пепельницу и подскочила к шкафу. «Боже, как только ей удалось прожить так долго», – размышляла Эмма, наблюдая, как настоящая леди роется в одежде.

– Я купила его в Лондоне для Дианы, – гордо проговорила Сисси, протягивая длинное переливающееся платье изумрудного цвета с открытым верхом. – Но, я думаю, что тебе оно нужнее.

– У меня плохое предчувствие, – пробормотала Эмма.

Полчаса спустя Эмма пристально разглядывала себя в зеркале.

– Здорово, – прошептала она, не веря своим глазам. Платье облегало, словно вторая кожа. Эмма и не подозревала раньше, что у нее такая красивая фигура. Темные волосы были зачесаны наверх и падали на высокий лоб. На скорую руку сделанный макияж подчеркивал сияющие зеленые глаза, все еще немного опухшие. На шее сверкало изумрудное ожерелье (из шкатулки Сисси). Эмма казалась выше ростом – «лодочки» на высоких каблуках скрывало длинное платье. «Да, эта длина отлично подошла бы для сестры», – отметила про себя Эмма и принялась рассматривать себя со спины.

– Ты выглядишь красивой, милая, – услышала она скрипучий голос Сисси. – Просто восхитительно.

– Ладно, – Эмма облегченно вздохнула, – пойдем.

Сисси отпустила платье, которое она придерживала сзади. Эмма простонала – вместо второй кожи оказался блестящий балахон.

– Я говорила тебе! Диана намного… больше меня.

– О, бедная, голубушка. Какая я простофиля, – сказала Сисси, критически осмотрела фигуру Эммы и нырнула в ванную. Торжествующе размахивая пачкой носовых платков, она подошла к молодой женщине.

– Остановись! – прокричала Эмма и замахала рукой. – Я не позволю начинять себя, как рождественского гуся! – она повернулась к зеркалу, посмотрела на себя с одной стороны, с другой, подняла руки. Платье еле держалось на груди, готовое соскочить при малейшем движении.

– Я не могу идти, – зло пробормотала мисс Маклин.

– Чепуха. Возьми носовой платок. Никто и не заметит. Бывало, я помогала твоим сестрам.

– Не надо, Сисси, – Эмма поджала губы. – У тебя есть нитка с иголкой?

– Разумеется, голубушка. Это классное место! Здесь есть набор для шитья, он там, в ванной, – махнула рукой Сисси и скептически нахмурилась. – Что ты собираешься делать? Сделай себе подкладки. На платок.

– Ты прекратишь мне подсовывать эти фальшивки? Я ушью его по бокам. Под руками никто и не заметит отвратительные стежки, а платье будет сидеть на мне, как влитое.

Эмма едва успела закончить неровный, но прочный шов, как раздался стук в дверь. Эмма забежала в ванную. Услышав голос Эдама, ворковавшего что-то Сисси, она только сейчас почувствовала, как соскучилась по нему. Снова нахлынули горькие воспоминания.

– Прекрати, – приказала себе Эмма. – Должен быть какой-то выход. Должен быть!

Надев платье, она дотянулась до молнии на спине, но замок не поддавался – слишком большой шов получился. Выдохнув, Эмма все-таки застегнула платье, помня о том, что теперь нельзя глубоко дышать. Ей не хотелось во время бального танца выскочить из этого роскошного наряда.

Еще раз окинув себя взглядом, Эмма решительно отворила дверь ванной. Эдам сидел в кресле напротив Сисси, играющей коричневым веером с золотой каймой. С энергией профессиональной кокетки нестареющая леди шутливо стукнула опахалом по пальцам Эдама и наигранно произнесла:

– Ты милый.

– Эмма! – мистер Дэниелз вскочил с кресла. – Ты выглядишь… замечательно!

– Ты тоже не так уж плох, – оценила Эмма. Начиная с прически и кончая начищенными ботинками, внешний вид Эдама был безукоризненным. Казалось, молодой джентльмен только что сошел с обложки модного журнала. Увидев благодарную зрительницу, Эдам, отставив ногу назад, вскинул голову и ухватил за лацканы свой черный атласный смокинг. Эмма захихикала. – Ни дать ни взять – герой-любовник. Сколько вы разбили сердец, мистер Дэниелз?

– Кто? Я?

– Чувствую, что и меня ждет та же участь, мой дорогой, – проскрипела Сисси.

– Нет, леди. Это мое сердце разбилось вдребезги от вашего малейшего… э… пренебрежения, – Эдам приложил руку к груди и поклонился Сисси, та взвизгнула от удовольствия. – А теперь – разрешите сопроводить двух восхитительных леди на обед.

– Разрешаем, дорогой, – Сисси восторженно приняла руку Эдама и оглянулась. – Эмма, голубушка, пойдем. Там будет чертовски много развлечений. Все лучше, чем сидеть и пялиться на стены.

Со страдальческой улыбкой Эмма взяла под руку Эдама, и они величаво прошествовали к лифту. Слушая болтовню Сисси и льстивые реплики Эдама, мисс Маклин чувствовала, что волнение охватывает ее все больше и больше. Когда двери лифта раздвинулись, выпуская пассажиров, Эмму слегка подташнивало, и она проклинала старую подружку за то, что ей удалось вытащить ее из номера.

Швейцар забрал у них пригласительные билеты и предложил пройти в фойе, отделанное красным бархатом. По залу прогуливались светские дамы со своими кавалерами, тут и там носились шустрые официанты с бокалами шампанского. «Еще никогда мне не приходилось бывать в столь блестящем обществе, – заключила Эмма. – Будто из романа Джудит Кранц».

– Будь мужественной, крошка, – шепотом подбадривал ее Эдам. В знак благодарности Эмма улыбнулась, он подмигнул ей, и они подошли к величавой хозяйке вечера.

Через двадцать минут лицо Эммы болело от постоянных улыбок. К счастью, Сисси говорила за троих, а мисс Маклин и Эдам служили просто рамкой на портрете новой королевы бала. Эта роль была знакома Эмме, и она немного расслабилась. Когда в очередной раз Сисси приветствовала кого-то через весь зал, молодая леди воспользовалась моментом, проскользнула в фойе и устроилась в кресле за огромной пальмой. «Теперь меня почти никто не видит, зато я вижу всех», – с облегчением подумала Эмма, наблюдая, как толпа медленно перетекает из фойе в танцевальный зал. За прозрачными стенами вращающегося ресторана проплывали яркие картины вечернего Сент-Луиса.

Сзади открылся лифт, и шумная компания прибывших гостей заполнила фойе. «Жаль, что я не на бейсбольной игре», – подумала Эмма, потирая ноющие виски.

В это время Макс стоял внизу, на первом этаже отеля. Он в сотый раз поправлял галстук-бабочку, который, казалось, когда-нибудь задушит своего хозяина. «Господи, скинуть бы этот чертов смокинг. Что может быть лучше малиновой куртки фаната бейсбола, да горячих колбасок с кислой капустой… И рука Эммы в моей… Неужели я уже тогда, на стадионе, любил ее?» – спрашивал себя Макс и не мог согласиться.

– Лифт спускается, герр Морган.

– Спасибо, Бенно, – Макс откашлялся и потянул галстук. – Когда мы найдем Эмму, возвращайся в машину. Надеюсь, я скоро спущусь, – отдал распоряжение Морган и подумал: «Если она примет мои извинения».

– Да, сэр.

Переступая с ноги на ногу, Макс слушал голоса вокруг него. Машинально он расправил плечи. Никакие сомнения не должны помешать выполнить задуманное. Если сам себе не мог простить эту дикую выходку, то, может, Эмма простит его.

Или не простит?

«Прекрати! – сказал Макс самому себе. – Нервничаю, потому что не спал прошлой ночью. Эмма права, все, что я говорил, – это чепуха и ложь. Я мог обмануть себя, но не ее. Боже, как я обидел девушку… Девушку, доверявшуюся мне, дураку. Теперь она мне не поверит. Эмма такая светлая, чистая, а я… Как я мог…»

Двери с шумом раздвинулись, и Макс решительно шагнул вперед.

– Наверх, герр Морган?

– Да, Бенно. Отступать нельзя. Ни в коем случае нельзя.

… – Ага! Вот ты где, – Эдам возник из ниоткуда и протянул бокал искристого вина. «Один стакан шампанского не убьет меня», – решила Эмма и взяла бокал. Эдам сел рядом.

– Твоя подруга – поразительная женщина, – хмыкнул он. Сисси в окружении восхищенных мужчин устраивала великосветский прием, искусно играя веером. – Откуда она берет всю эту энергию?

– Если бы я знала, то давно была бы богатой, – нежно улыбнулась Эмма, сделала глоточек вина и сморщилась от незнакомого и неприятного вкуса.

– Она утомила меня, – пожаловался Эдам, отпив шампанского, взглянул на часы и принялся разглядывать бокал. – Как ты поживаешь? Только правду.

Эмма перестала улыбаться и еще раз приложилась к вину.

– Прекрасно.

– Эмма, кого ты хочешь обмануть? Не надо плести небылицы, ладно? – Эдам тяжело вздохнул. – Макс, как с цепи сорвался, но ничего не говорит мне. Сказал, что ты ушла, как он всегда и предполагал.

– Это он знал, а не я, – Эмма пожала плечами, но остановилась, чувствуя, как платье натягивается на груди.

– Макс не хочет понять, что любит тебя. Он заполз в нору и отказывается выходить.

– А что мне остается делать? – слезы набежали на глаза, но Эмма тут же взяла себя в руки. – Всеми способами он пытался выгнать меня. Наконец, ему это удалось. У него потрясающий талант отталкивать людей.

– Он напуган, Эмма.

– Да, но почему? Почему?

– Я не знаю.

– Это очень важный вопрос, не так ли? – Эмма отпила немного и продолжила. – Он такой упрямый! Он думает, что поступает, как настоящий мужчина!

– Да, он так думает.

– Хорошо. Но пока я это не выясню, я не собираюсь возвращаться.

– Бегство! – Эдам нахмурился, глядя на мисс Маклин.

– Я не убегаю, Эдам. Это только стратегическое отступление.

– Прекрасно. Это-то я и хотел знать.

Снова прибыл лифт. Эдам улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.

– Он этого заслуживает, Эмма.

– Я знаю, – прошептала она и выпила шампанского. – Ах, если бы он хоть немного стремился…

– Что?

– Я не знаю. К чему-нибудь.

– Ну, если ты светский визит на благотворительный бал называешь чем-нибудь… – ухмыльнулся Эдам.

– А почему бы и нет? – игриво откликнулась Эмма. – Отчего ты так загадочно улыбаешься?

– Есть на то причина. Повернись.

Эмма обернулась и от изумления открыла рот. Посреди фойе стояла знакомая фигура. Шов слегка затрещал, но мисс Маклин было не до этого. Она поморгала. Нет, это не игра воображения! Это Макс!

Сердце бешено забилось, дыхание перехватило. Темно-синий смокинг отлично сидел на его красивой фигуре и чудесно оттенял золотистые волосы. Очков не было, в руке Макс держал тросточку. Пытаясь сориентироваться в пространстве, он медленно поворачивал голову. Бенно невольно повторял движения хозяина.

«Какой-то потерянный он, – думала Эмма. – И вон какие темные круги под глазами, как будто он тоже не спал ночь. Может быть…» – надежда ожила в сердце Эммы.

Она неторопливо поднялась и как во сне поплыла к нему. «Как кружится голова. Наверно, от шампанского или…» – не могла решить Эмма.

Макс повернулся к ней. Увидев мисс Маклин, Бенно растворился с обычной молчаливостью. Она в задумчивости остановилась: «Просто взять его за руку, ничего не говоря, или все-таки сказать… какую-нибудь глупость. Или…» Макс глубоко вздохнул и, улыбнувшись, позвал:

– Эмма?

– Привет, Макс, – смущенно пробормотала она. – Ты… вы… – Эмма откашлялась. – Почему ты здесь?

– Потому что я… – он выпрямился. – Пришли результаты рыночной проверки. «Хамелеон» – победитель. Говорят, что никогда прежде не было столько восторженных откликов.

– Я рада, Макс, – гора свалилась с ее хрупких плеч, но радости она не испытывала. – Не хочешь ли немного шампанского?

– Нет, спасибо. Эдам здесь?

– Да, он… – Эмма повернулась, но мистер Дэниелз уже скрылся в неизвестном направлении. – Он был здесь… минуту назад. Если хочешь, я найду его.

– Нет, не надо. Я… – Макс глубоко вздохнул, – я хотел поговорить с тобой.

– Ты бы мог позвонить.

– Нет. Эдам мне сказал, что ты будешь здесь и…

– Что?

Лифт с шумом открылся, очередная партия гостей высыпала из кабины в фойе. Люди обходили их, торопясь и извиняясь.

– Может, мы куда-нибудь пойдем? – предложил Макс. Эмма чувствовала, как он напрягся, и, схватив Моргана за руку, повела к креслам. Только устроившись, Макс позволил себе расслабиться. Эмма взяла свой бокал и двумя глотками покончила с шампанским: «Мне это сейчас необходимо», – сказала она себе.

– Я скучал по тебе, – начал Макс.

– О! – нервная дрожь охватила Эмму.

– Я… я хочу, чтобы ты вернулась. Если ты, конечно, еще хочешь.

Эмма подняла голову и едва не крикнула: «Да!» Переведя дыхание, она проговорила спокойным голосом:

– Как сказать. Почему ты хочешь, чтобы я вернулась?

– Потому что я люблю тебя, – нежно проговорил Макс.