Текст книги "Мой пушистый фамильяр (СИ)"

Автор книги: Корепанова Наталья

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Боги! Что это было? Что со мной? Я что, действительно в монстроида превращаюсь? Почему я не смог справиться с собой? Ведь только вчера думал, что только сумасшедший может заинтересоваться самкой монстроида. И – сошел с ума, едва почувствовав запах ее желания.

Как я понял, что Василинке опасность угрожает – не знаю, но вылетел из домика очень вовремя. Монстроидиха как раз к нападению приготовилась. Отшвырнул ее к деревьям, распушился, готовясь к битве, она тоже зашипела, оскалилась… и вдруг мурлыкнула, шерстку пригладила, на хвосте вниз головой повисла и от нее такой манящий аромат пошел, что у меня голову сразу снесло напрочь. И зубы острые для этого не понадобились.

Разум затаился, инстинкты остались.

Что я только не выделывал. И лапки разводил, и слюну пускал, и вертелся перед ней, себя во всей красе показывая. Сейчас вспоминаю – готов под кровать забраться и больше никогда из-под нее не вылезать, чтобы на глаза Василинке не попадаться. Так стыдно мне еще в жизни не бывало. Она ведь все это видела.

Что она сейчас обо мне подумает? Что принц готов залезть на все, что движется, лишь бы себя ублажить?

Хотя, она же не знает, что я принц…

Но ведь когда-нибудь узнает. Хорошее же мнение у нее теперь сложится о будущем правителе страны.

Когда у меня мозги из нижней части тела в верхнюю вернулись, я повеситься был готов. Только вот шеи у монстроидов нет, не за что его вешать. И в воде он не тонет. И в огне не горит. Как в таком случае можно с собой покончить? Персена попросить? Так Василинка его за это прибьет, поэтому он вряд ли согласится.

Вернулся я в дом уже под утро. Раньше не получилось. Сам от себя такой активности не ожидал. Вроде, в человеческом обличии я был менее вынослив.

Забрался на стол, хотя больше хотелось под столом спрятаться, и стал ждать, когда проснется Василинка. Маялся стыдом, а еще страх появился: неужели я на каждую самку так реагировать стану? Неужели звериное во мне окончательно верх возьмет? Может, мне не во дворец возвращаться нужно, а самочку посимпатичнее искать и гнездо вить?

– Хорошо время провел? – мельком глянув на меня, спросила проснувшаяся Василинка.

У меня лапы свело от смущения. Я их так поджал, что думал, уже распрямить не смогу.

– Да ладно, ты чего. Дело-то житейское, – усмехнулась Василинка, но почему-то мне показалось, что ей совсем не весело. Что злится она на меня.

И я ее очень хорошо понимал.

Как же не вовремя монстроидные инстинкты взяли верх над человеческим разумом! Ну почему это не произошло при ведьме? Она бы вдосталь надо мной бы понасмехалась, конечно, но мне на ее насмешки плевать было. А вот это Василинкино недовольство, которое она старалась не выказывать, прямо костью в горле встало.

Но что сделать, как исправить ситуацию, я не знал.

Оставалось только надеяться на время. Оно все сглаживает. Лишь бы снова не вляпаться. Второго раза Василинка мне не простит.

Хотя, кажется, она мне и первого не простила. Вон как глазки Персену строит. Он даже обалдел от такого внимания. А я и зашипеть на него не могу. Права не имею. Потерял я сегодня это право, инстинктам поддавшись.

Ох, как же мне плохо! Как плохо!

Пожалейте меня, хоть кто-нибудь!

Увы, жалости мне не дождаться. Придется выкручиваться самостоятельно.

Весь день я летел сзади, стараясь не попадаться Василинке на глаза. Кружил по округе, мечтая встретить какую-нибудь жуткую опасность, чтобы с риском для жизни спасти свою хозяйку от гибели и на ее глазах разорвать врага на мелкие кусочки.

Но вокруг все было спокойно. Никто, кроме комаров под вечер, на нас не кидался, а с комарами Василинка и без меня справилась. Щит поставила над кожей, ни одна зараза к ней присосаться не смогла.

Ночевать в этот раз пришлось в лесу. Персен соорудил лежанку из еловых веток, накрыл ее все тем же пледом, и они улеглись на нее рядышком, как два голубка, заставив меня скрежетать зубами. Что я, впрочем, старался делать тихо и в отдалении, чтоб Василинка не услышала.

И всю ночь кружил над ними, наблюдая, чтобы колдун ручки свои шаловливые не распускал и к ведьмочке моей не прикасался.

А под утро сел над ними на ветку и подумал: а что, собственно, я сделал? Подумаешь, переспал с девушкой. Какое мне дело до того, что Василинка обо мне подумает? И какая мне разница, слюбятся ли они с колдуном? Да пусть она за него хоть замуж выходит, мне то что? Мы с ней вместе только до тех пор, пока я обратно в человека не превращусь. А потом наши пути разойдутся навсегда, и я о ней через полгода даже и не вспомню.

Нет, вспомню, конечно, но чисто так с благодарностью: вот, мол, появилась в лесу ведьмочка, которая исполнила свой гражданский долг и помогла принцу, попавшему в сложную ситуацию. Я же знаю, едва я в замке появлюсь, как отец меня сразу женить захочет. А то что за король без жены? Бал затеет, принцесс соседских на него позовет и, в лучшем случае, разрешит мне выбрать из них ту, которая больше всего понравится, а в худшем просто укажет мне на одну из них и скажет:

– Вот на этой жениться нужно, так что сегодня за ней поухаживай, завтра предложение сделай, а послезавтра о помолвке объявим.

А раз так, то какая разница, что сейчас обо мне лесная ведьма думает?

Но тоска на душе почему-то не проходила, и все чаще приходила мысль, что вряд ли жизнь моя станет меня радовать, если рядом не будет Василинки.

Утро началось, как обычно. Василинка проснулась первая и побежала к ручью умываться. Персен, как всегда, заспался. Засоня он, оказывается, спать сутками готов. Проснулся, уже когда ведьмочка завтрак приготовила: картошку на костре испекла, да хлеб нарезала. Позавтракали мы и дальше двинулись. До гор совсем недалеко было, на горизонте уже виднелись покрытые снегом пики.

– Это что? Нам по сугробам идти придется? – испугалась Василинка, увидев эту красоту.

– Нет, – качнул головой Персен. – Мы гномьей тропой пойдем, на ней снега не бывает. Там ветер такой дует, что снег сразу сдувает.

– А… – начала Василинка, но колдун договорить не дал:

– А теплую одежду в деревне купим, в лавке. Скоро до нее уже дойдем. Так что не замерзнешь, не переживай.

Василинка кивнула и с любопытством поинтересовалась:

– У вас гномы есть? А эльфы тоже имеются?

Персен рассмеялся:

– Нет у нас ни гномов, ни эльфов. Сказки все это. Может, когда-то и были, но вымерли, наверное, потому что их уже лет пятьсот никто не встречал. А название такое тропа носит, потому что очень узкая, извилистая и с низкими туннелями, в которых пройти можно, лишь согнувшись. Словно эти туннели делали для коротышек низкорослых.

– Может, их гномы и делали? – предположила Василинка.

– Может, – согласился Персен. – Только, значит, это очень давно было.

А я фыркнул: гномы! Что за крестьянские предрассудки! Мой учитель говорил, что гномов никогда не существовало, что это – детские сказки. А туннели такими низкими сделали потому, что скалы слишком твердые, да и укреплять их трудно. Поэтому и продолбили проходы так, чтобы пройти можно было, а уж об удобствах не заботились. Там идти-то от пяти до ста шагов максимум, зачем особо стараться?

Но высказывать свое мнение не стал. Нравится Василинке считать, что туннели гномы делали – пусть считает. Какое мне дело до заблуждений лесной ведьмы?

Мы уже подходили к деревне, расположившейся у самого подножья горного хребта, когда я почувствовал неладное. Даже шерсть дыбом встала, так мне стало страшно.

Я догнал Василинку и, зашипев, завис перед ней.

– Ты чего? – удивилась она.

– Что-то здесь не так, – ответил я. – Подождите немного, я на разведку слетаю.

– Чтоб тебя там прибили? – сразу всполошилась Василинка. – Подожди, хоть невидимость на тебя накину.

Хорошо, что в словах моих она не засомневалась, поверила сразу.

Сделала она меня невидимым, и полетел я к деревне. И чем ближе она становилась, тем сильнее у меня шерсть топорщилась.

Влетел в деревню – и завис на месте, с нарастающим ужасом разглядывая представшую передо мной картину.

Деревня подверглась чьему-то нападению. На улице лежали разорванные безжалостной рукой трупы. Вот совсем юная девушка с раскрытым в крике ртом и с ужасом в глазах лежит на спине, устремив в небо невидящий взгляд. Вот молодая мать пытается прикрыть собой ребенка, но кто-то жестоко распарывает их от головы до ног. Вот старик, навсегда упокоившийся в нескольких шагах от калитки своего двора. Даже руку к ней протянул, думал – успеет скрыться. Не успел.

Погибших было множество. Казалось, люди метались в панике, не зная, что делать, а их настигала чья-то безжалостная рука и рвала на куски. Именно рвала, а не резала ножом, не била стрелами из арбалета, не рубила мечом.

Что же здесь произошло?

Я пролетел вдоль улицы, глядя на разбитые стекла в окнах домов, на выдернутые из заборов доски, на поломанные деревья. И внезапно увидел у последнего покосившегося домишки какое-то шевеление.

Неужели кому-то удалось спастись?

Кинулся туда, и замер: над очередным трупом склонился… такой же труп. Вот он провел руками над погибшим селянином, и тот вдруг зашевелился и начал вставать. Все это происходило в полной тишине. Даже птиц не было слышно. Даже ветер не пролетал между деревьями с поникшими листьями.

 Зомби! Кто-то поднял из могил мертвецов, и теперь в деревне началась лихорадка Зомби, названная так в честь ученого, впервые ее описавшего. Тар Зомби в своем научном труде подробно описал ее симптомы. Восставшие по какой-то причине мертвецы впадают в ярость от того, что их потревожили, и начинают рвать на части всех, кто им на пути попадается, исходя от бешенства слюной. А в слюне содержится какое-то вещество, которое тар Зомби назвал, не мудрствуя, в свою честь «микробом Зомби». И от этого микроба погибшие тоже начинают восставать и искать себе следующих жертв. Если в деревне живых не осталось, зомби рассеются по округе и будут бродить, пока не наткнутся на следующую деревню. И локальная лихорадка, если ее не остановить, может превратиться в эпидемию.

Способ борьбы тар Зомби тоже описал: огонь. Только огонь мог остановить распространение этой заразы. Значит, в первую очередь нужно сжечь деревню, а потом…

И тут страшная мысль пронзила меня: а если зомби уже разбрелись, и кто-то из них сейчас наткнется на Василинку с Персеном?

Забыв про деревню, я развернулся и на всей скорости, на которую только был способен, помчался обратно.

И едва не опоздал. Подлетая к лесу, почувствовал, что ведьмочке моей опасность угрожает, и возблагодарил богов, что успел вовремя. Ворвался на поляну, совсем ненамного обогнав бредущих в том же направлении трех зомби. Закричал, не успев отдышаться:

– Персен, в деревне – лихорадка! К нам зомби идут.

Колдун сразу все понял. Вскочил, задвинул Василинку себе за спину и приготовился к сражению. А вот ведьмочка растерялась:

– Зомби? Это мертвецы ожившие, что ли?

– Они самые, – ответил Персен, настороженно оглядываясь.

– И что с ними делать нужно? – побледнела Василинка.

– Тебе – сидеть и не дергаться, – прошипел я. – Воевать мы будем.

Василинка промолчала, за что я был ей очень благодарен. Не время было в полемику вступать. Зомби уже на поляну вышли.

Персен бросил в них огненный шар, но зомби в состоянии поиска новой жертвы становятся очень бойкими. Они отшатнулись, и шар пролетел мимо и поджег стоявший на краю поляны куст.

Если он и дальше будет швырять шары с такой же меткостью, мы тут весь лес спалим. Зомби, конечно, в этом случае погибнут, но и мы вряд ли спасемся. Лесной пожар – страшная штука.

Поэтому пришлось отвлечься от зомби и потушить куст. А мертвяки, почувствовав запах живой человеческой плоти, заторопились. Персен пустил целую очередь шаров, подпалив одного зомби и несколько деревьев, которые мне опять пришлось тушить.

Да что этот мазила мне повоевать не дает?! С такой меткостью дождется, сам зомбяком станет!

Я метался между деревьями, туша разгорающиеся пожары, и вдруг услышал отчаянный визг Василинки и, уже не обращая внимания на очередной костер, кинулся к ней.

Оказалось, что те трое были не единственными зомби в округе, и теперь, тоже со стороны деревни, но по другой тропинке, на поляну, в нескольких шагах от ведьмочки, выходили еще четверо, привлеченные звуками боя и человеческим запахом. Василинка их увидела первая, и завизжала с перепугу так, что у меня уши заложило. Помчался к ней, на ходу стреляя лучами, прожигающими зомби насквозь, но, увы, их не останавливающими. Подумаешь, дыркой в теле больше стало. Там и так из-под отслаивающейся плоти кости торчали. Этим мертвяков не остановишь. А мне, чтобы огонь пустить, а не луч, нужно было остановиться и сосредоточиться. Заклинание огня мне в моем обличии туго давалось. Но как остановиться, если Василинку сейчас грызть начнут?! Надо ее в чувство привести, чтоб она сообразила, что ей бежать нужно отсюда быстрее. Или, как минимум, на дерево залезть. Зомби по деревьям лазить не умеют.

И тут моя ведьмочка выдала очередной фокус.

Я ведь уже говорил, что у нее все заклинания наперекосяк получались? Не так, как меня учили? Вот и сейчас она, поняв, что с зомби иначе, как огнем, не справишься, перестала визжать, посмотрела на них так, что будь они живыми людьми, точно бы замертво со страху свалились, и сделала жест, словно с обеих рук два огненных шара пустить собиралась. Но вместо шаров у нее с ладоней сорвалась сплошная стена огня, как языком слизнувшая не только всех зомби, но и половину леса, и деревню, и…

Словом, до самых гор теперь была выжженная равнина без малейшего следа присутствия здесь когда-то людей и зомби.

Персен диким взглядом посмотрел на растерявшуюся ведьму, с открытым ртом глядящую на дело рук своих, потом перевел взгляд на покрытую пеплом землю и, опустившись перед Василинкой на одно колено, произнес, заикаясь от волнения:

– Простите, госпожа, что я не поверил вашему фамильяру, сказавшему, что вы – Верховная ведьма Ковена вашего мира. Я такой мощи вообще никогда не видел. Вы достойны этого звания.

Василинка оторопело взглянула на него, странно хихикнула и… рухнула в обморок. А я… Я в очередной раз полетел спасать мою ведьмочку от магического истощения, мысленно ругая эту неумеху, до сих пор не научившуюся соразмерять выброс силы с требованиями заклинания, к которому эта сила прилагалась.

Глава 14

Я плыла по волнам, легко и приятно меня покачивающим, и мне совсем не хотелось отзываться на чей-то голос, сердито меня зовущий:

– Василинка, хватит валяться! Очнись уже! Идти пора.

Куда идти? Зачем? Мне и тут хорошо. Здесь, в этом удивительном месте, нет ни зубастых фамильяров, ни монстроидальных лахудр, ни синих зомби с отслаивающимся от костей мясом, ни…

Зомби?!

Мамочки, здесь же зомби бродят, а я лежу, вся такая беззащитная!

Я распахнула глаза и резко села, едва не влепившись лбом в еле успевшего от меня отпрыгнуть фамильяра.

– Что? Где?

– Что – где? – недовольно уточнил Пушистик.

– Зомби где?

– В Карабунде, – сострил фамильяр. Я непонимающе посмотрела на него.

– Карабунда – это город на самой окраине государства, дальше – только море, – пояснил Персен, сидевший со мной рядом и смотревший на меня с таким восторгом и тревогой, что мне неловко стало.

– А мы где? – огляделась я.

– Да все там же, – неопределенно ответил фамильяр, и я увидела подчистую обгоревшую степь, покрытую толстым слоем пепла.

– Ой! – больше слов у меня не оказалось.

– Я тоже так думаю, – проворчал Пушистик. – Вставай уже, идти надо, пока сюда маги не слетелись.

– Маги? – после перенесенного шока у меня в мозгах, видимо, какое-то затемнение случилось. – А они-то с чего здесь окажутся?

– Тут такой магический взрыв случился, что его эхо, поди, до столицы долетело, – пояснил Персен. – Здешние маги наверняка захотят посмотреть, что случилось.

– А зачем нам тогда уходить? – не поняла я. – Они сразу Пушистика и расколдуют.

– Ты совсем не понимаешь, что происходит? – распушился фамильяр. – Мертвяков же кто-то поднял. И, наверное, с какой-то целью. Вдруг он сейчас сюда явится, чтобы проверить дело рук своих, а тут – ни одного зомби, зато мы сидим, такие хорошие. Тебе охота с сильным некромантом воевать?

От слова «некромант» мне как-то сразу подурнело. Зато и сил добавилось. Я вскочила и закричала на опешивших спутников:

– И чего мы тогда тут торчим? Идти нужно!

И зашагала в сторону гор.

Шла, и постоянно оглядывалась, не летят ли к нам маги. Интересно, а как они лететь должны? Руками они при этом машут? Или они на метлах прибудут? А может, они прямо в кресле летают? Сели, и помчались со всеми удобствами.

Вот хорошо, что я не успела Персену эти вопросы задать. Смеху-то было бы, наверное. И моя репутация Верховной Ведьмы упала бы ниже плинтуса. Потому что шагов через тридцать до меня дошло, что маги обычно телепортами путешествуют. И вряд ли здешние будут исключением.

Я даже покраснела от собственной тупости, но, по счастью, этого никто не заметил. Ну, или решили, что это я от быстрой ходьбы порозовела.

Пушистик летал вокруг нас кругами, внимательно оглядывая окрестности. Хотя, на мой непросвещенный взгляд, мог бы и не стараться особо. Степь, получившаяся после моего вмешательства в сражение с зомби, проглядывалась до самых гор, и, если бы на ней кто-нибудь появился, мы бы его сразу заметили. Но фамильяр выглядел весьма озабоченным и настороженным, и я не стала ему говорить, что он глупостью занимается. Может, он прав, а я просто чего-то не знаю.

До гор мы домчались за три часа, хотя думали, что дойдем до них лишь завтра.

Но это и понятно, мы же хотели в деревне задержаться, одежду купить, поесть по– человечески. День бы в хлопотах прошел, остались бы там ночевать. А потом, с новыми силами, отдохнув и приодевшись, двинулись бы в горы.

Но зомби спутали нам все планы, и мы подошли к горам, когда солнце только к закату клониться начало.

Несмотря на наши опасения, маги на повышенный магический фон не среагировали. To ли не слишком-то он и повысился, то ли у них другие дела были, и они решили не отвлекаться по пустякам, но добрались мы до гор без приключений. Даже некромант не прилетел на дело рук своих детишек полюбоваться.

Или их что-то другое подняло? Не некромант? Надо бы ликвидировать этот пробел в моем образовании.

– Персен, а зомби могли восстать просто так? Без помощи некроманта?

– Могли, – помрачнел колдун. – Только это – еще хуже. Это значит, в горах началась активность. И нам сейчас трудно придется.

– Это как? – испугалась я.

Да что ж это такое? Отойти от дома не успели, а неприятности кучей валиться начали. Может, прав был Пушистик, нужно было сидеть в лесу и не рыпаться?

 – Раз в сто лет в горах пробуждается древний дух, – пояснил Персен. – И начинает хулиганить. To мертвяков поднимет, то обвал устроит, то трещин в земле наделает так, что все тропы заново прокладывать приходится. Последний раз он буянил как раз около ста лет назад.

Да что ж это мне везет, как утопленнику? Не мог этот дух на полгодика позже проснуться? Меня и без его выкрутасов путешествие через горы не радует, а уж если еще и землетрясения начнутся, совсем с ума со страха сойду.

– Пушистик, – жалобно позвала я. – Ты ведь меня спасешь, если дух с нами поиграть решит?

Пушистик посмотрел на меня так, что я поняла: спасет. Даже если сам погибнет. Но ответил он спокойно и рассудительно:

– Спасу, конечно. Я же твой фамильяр.

На душе стало немного спокойнее.

У подножья горы, где начиналась ведущая вверх тропа, Персен остановился:

– Госпожа, нужно одеться. Надевайте все теплые вещи, что с собой взяли.

У меня челюсть отвалилась: какая я ему госпожа? Потом вспомнила, что все три часа, что мы шли к горам, он был со мной почтительно-вежлив: сам с разговорами не лез, только на вопросы отвечал и сразу замолкал. И держался на шаг позади, хотя места рядом было много – вся степь.

Это что, я его так своими умениями поразила, что он теперь меня бояться начал?

– Персен, тебя зомби по голове стукнули? Какая я тебе госпожа?

– Госпожа Верховная Ведьма, – уверенно ответил он.

И что с ним теперь делать?

– Вот как Верховная Ведьма я приказываю тебе разговаривать со мной по-человечески, как раньше. Чтоб никакой «госпожи» я больше от тебя не слышала, понял? Василинка я. Василинка!

– Понял, го… ой, Василинка, – склонил голову колдун.

Ну, хоть так.

Я полезла в заплечную сумку за теплыми вещами.

Да, не густо. Только вязаная кофта и плащ. Когда у ведьмы теплые вещи пересматривала, наткнулась на шубу, но она в сумку не влезла, такая была огромная. Да и тяжелая страшно, я б ее не дотащила. И вообще, нести с собой летом, в тридцатиградусную жару, меховую шубу как-то не прельщало. К тому же Персен сказал, что теплые вещи мы купим по дешевке в деревне. Какие-нибудь старые подержанные тулупы, которые потом просто выбросим. Оставим в пещере у выхода, может, какому-нибудь бедолаге этим жизнь спасем. А теперь сами такими бедолагами оказались.

– А зачем нам уже одеваться? Жарко же.

– Через пять минут узнаешь, – вместо Персена строго ответил Пушистик.

Я вздохнула и покорно натянула кофту и плащ, и Персен, надевший на себя легкую куртку, быстро пошел вперед. Так быстро, что я чуть не галопом за ним помчалась.

Мы прошли метров десять, свернули за камни, и вдруг сильнейший порыв ветра едва не скинул меня с тропинки. Я взвизгнула и прижалась к оказавшемуся под боком валуну.

Персен оглянулся:

– Что случилось?

Пушистик мигом оказался рядом и оскалил на него зубы:

– Руку ей дай! Идешь, даже не думаешь, что она раза в два тебя легче. Унесет ведь ветром, где искать будешь?

У колдуна округлились глаза:

– Простите, госпожа… Василинка. Я не подумал.

– А голова тебе на что дана? – продолжал бушевать фамильяр. – Чтобы шапку носить?

– Не ссорьтесь, мальчики, – торопливо проговорила я. – Пойдемте уже. Чем скорее пройдем это место – тем лучше.

Я вцепилась в протянутую ладонь, и Персен поволок меня за собой, как буксир баржу.

Да, одна бы я тут не прошла. Разве что ползком, от камня до камня. Ветер дул с такой силой, что меня мотало из стороны в сторону, несмотря на то что колдун меня держал крепко, да и я цеплялась за него двумя руками. И Пушистик меня утяжелял, прицепившись сзади когтями к плащу. Я старалась не думать, какие дыры на плаще останутся от его когтей. Ладно, хоть меня не проткнул.

Персен согнулся в три погибели и шел, тараня воздух головой, очень напоминая барана, к бою готовящегося. Но говорить ему об этом я не стала. Обидится еще, да отпустит мою руку. Что я тогда делать буду?

Одно радовало: ветер пока был не слишком холодный. А от усилий, которые я прилагала, чтобы на ногах удержаться, меня вообще в пот бросило.

Так мы шли около часа. А может, двух. Или трех. Я потеряла счет времени. Сил хватало только на то, чтобы ноги переставлять. И когда Персен втащил меня в небольшую пещеру, я рухнула на пол, привалилась спиной к шершавой стене и простонала:

 – Убейте меня!

Пушистик встревожено заглянул мне в лицо:

– Устала?

– Нет, блин, – выругалась я. – Отдохнула, как на курорте.

Уточнять, что такое «курорт» фамильяр не стал. Вместо этого укутал меня в теплый кокон, подпитывая силой, и мне сразу стало так хорошо и уютно, что я перестала ворчать, закрыла глаза и задремала, слушая, как вполголоса переговариваются мои мужчины.

Проснулась я от наступившей тишины. Открыла глаза и в первый момент не поняла, где нахожусь. Тьма в пещере стояла – хоть глаз выколи. Костер, который разжег колдун, почему-то замер, вытянув один огненный лепесток в сторону Персена, из всей пещеры осветив только его лицо, а сам Персен сидел возле него с открытыми глазами, но ощущение складывалось, что он ничего не видит и не слышит. И Пушистик тоже завис рядом с ним, как воздушный шар, который на палочку зацепили, и он поэтому с места сдвинуться не может. Вот и фамильяр в воздухе застыл, ни одна шерстинка не шевелилась.

Кажется, я что-то проспала?

Я поднялась, настороженно вглядываясь в темноту. У меня было четкое ощущение, что в пещере есть кто-то посторонний, но я никого не видела.

– Кто здесь? – сердце провалилось в пятки и затихло там, чтобы даже стуком свое присутствие не выдать.

В ответ раздалось тихое хихиканье.

– Кто здесь? Что вам надо? – кашлянув, я отправила сердце на положенное ему место, а задрожавшие пальцы сунула в карманы.

– Хорошая девочка, смелая, – благодушно сказал

 Некто, и у входа появилась колеблющаяся тень.

 Это что, привидение?

Ноги подкосились, и я навалилась на стену. Всегда привидений боялась, хоть никогда их не видела.

Но я же их боялась в своем мире. А здесь-то я ведьма. Я ж его и развеять могу.

И вообще, чего их бояться? Ну, призрак, ну, колышется, ну, разговаривает, ну… Чего это я разнукалась? С перепугу?

Я выпрямилась, сглотнула слюну, чтобы смочить пересохшее со страху горло, и сердито спросила:

– Это вы моих друзей заколдовали?

– Я, – согласился призрак.

– Зачем?

– Чтобы с тобой пообщаться в тишине и покое, без воплей и швыряния огненных шаров.

Ага, значит, он просто поговорить хочет? Скучно ему тут в одиночестве, бедняге. Если б я тут одна жила, я б вообще с ума сошла, на каждого бы путника кидалась с воплями: поговори со мной, милый!

Призрак насмешливо хмыкнул, а я смутилась: он же, наверное, мысли читать умеет. А мне опять какие-то глупости в голову лезут.

– Кто вы?

– Дух горы.

– А… О!.. Ух, ты…

Сердце снова провалилось в неподобающее ему место, затем подскочило к горлу и забилось с такой скоростью, что меня затошнило.

Сколько читала фэнтези, везде духи описывались злыми и жестокими. Вредили героям, обманывали их, заманивали в опасные места. Вдруг и этот такой же? Недаром же ребят заколдовал?

Я вздохнула поглубже, пытаясь успокоить скачущее бешеной кобылой сердце, открыла рот… Ох, лучше бы я этого не делала. С перепугу у меня начался словесный понос, и я затараторила:

– Правда – Дух горы? Который проснулся? А зачем вы зомби оживили? А ветер здесь всегда такой? Его тоже вы устроили? А зачем? А вы надолго проснулись? Это у вас режим такой – раз в сто лет просыпаться, или это нечаянно происходит? А как вы нас увидели? А когда вы спите, вы тоже все чувствуете? А где вы спите? У вас какая-то пещера особая есть? Наверное, высоко в горах, куда люди добраться не могут?

Вопросы из меня сыпались, как горох из порвавшегося мешка. Я и хотела бы остановиться, но не могла. Бывает у меня такое недержание речи, когда я сильно испугаюсь. На экзаменах меня это не раз выручало. Начинала болтать, как заведенная, вываливая на экзаменатора все, что помнила не только по своему вопросу, а вообще по всему курсу, и в конце концов забалтывала его так, что он ставил мне «отлично» хотя бы для того, чтобы я заткнулась. На работе начальник по этой же причине старался со мной не связываться. Я его боялась до дрожи под коленками и начинала говорить сразу, как только он к нам в кабинет заходил. Через пять минут он сбегал, забыв сообщить, зачем появлялся. Поэтому распоряжения он нам выдавал через старшего бухгалтера, которая сидела в нашем же кабинете, и которую по этой причине я бояться перестала уже на второй день своей работы.

В отделе все уже знали о моей особенности и старались меня без нужды не пугать. Или, наоборот, посылали меня на встречу с каким-нибудь особо капризным клиентом, которого я с перепугу забалтывала до полусмерти, и он сбегал с криком: уберите от меня эту ненормальную!

Но Дух меня видел впервые в жизни и об этом не знал. Поэтому, послушав мое словоизвержение, он махнул рукой или что там у него вместо нее было, и я внезапно онемела. Раскрывала рот, как выброшенная на берег рыба, но не издавала ни звука. Да еще и двигаться разучилась. Руки повисли, как плети, вдоль туловища, я даже нос почесать не смогла, который внезапно зудеть начал.

– Какая ты болтливая, иномирянка, – укоризненно произнес Дух.

Иномирянка? Откуда он знает?

– Я – Дух, или кто? – усмехнулся призрак. – Это ж ты меня разбудила своим появлением.

Я?! Это как?

Видимо, отвечать на вопросы, заданные мысленно, Духу было проще, чем слушать мою болтовню, потому что он неторопливо вплыл в пещеру и, подвиснув возле костра, добродушно хмыкнул:

– Когда твоя душа появилась в нашем мире, начались такие возмущения в энергетическом и магическом поле, что поневоле пришлось проснуться. Все духи нашего мира о тебе знают, иномирянка. И все за тобой следят, чтобы не натворила ты чего-нибудь непоправимого. Кто знает, как устроен твой мир? Может, ты в наш такое зло занесешь, что у нас катаклизмы начнутся.

Я – зло?!

Я возмущенно задергалась, пытаясь сказать, что добрее и безобиднее меня только котенок новорожденный.

– Котята тоже царапаются и кусаются, если их разозлить, – наставительно сказал Дух.

Так не злите меня, черт бы вас побрал!!! – разозлилась я.

– Вот видишь, – тоном доброго дедушки, делающего наставления детям, проговорил Дух.

А ты бы не разозлился, если бы тебя по рукам-ногам связали, рот заткнули и уму-разуму учить начали, делая вид, что тебе добра желают?

Дух задумался, потом нехотя согласился:

– Может, ты и права.

И попросил вежливо:

– Ты только болтать перестань, отвык я за столько лет от такого шума.

И я почувствовала, как спали с меня магические оковы, открыла рот, чтобы вывалить на Духа свое возмущение, но тут же сжала губы и насупилась. Незачем Духа раздражать, лучше узнать, что ему от нас нужно.

 – Ничего мне от вас не нужно, – призрак сделал движение, словно плечами пожал. – Пришел познакомиться, посмотреть на девицу, которая мне спать помешала, зомби подняла, и сама же их упокоила.

– Я зомби подняла?! – сказать, что я удивилась – ничего не сказать. У меня челюсть отпала чуть не до пола. – Я не некромант, я не знаю, как это делается!

– Я же сказал: зомби восстали, потому что я раньше времени проснулся. А меня разбудила ты. Следовательно, зомби подняла ты.

А что, логично.

Я облегченно выдохнула. Совсем мне не хотелось некромантом становиться. А если Духу нравится свои косяки на меня перекладывать, так пусть, с меня не убудет.

– А почему на тропе такой ветер дует? Идти же невозможно.

– Да не могу я в духоте спать, – пояснил Дух. – Вот и открываю форточку на время сна.

Ничего себе форточка! А если он окно откроет, вообще ураган начнется?

– А что, сильно дует? – удивился призрак.

– В общем, да. Нехило так поддувает, – кивнула я. – А давайте вы моих друзей уже расколдуете? Пусть тоже с вами познакомятся?

– Рано им еще со мной знакомиться, – отрезал Дух и подплыл к Пушистику. Обогнул его по большой дуге, внимательно рассматривая, потом хмыкнул удивленно:

– Как интересно!

– Что интересного в том, что человек оказался в теле монстроида? – буркнула я.

– Вот это и интересно, – Дух с любопытством посмотрел на меня. – Кажется, я понял, зачем ты здесь оказалась.