Текст книги "Богиня Луны Древнего народа (СИ)"
Автор книги: Корепанова Наталья
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)
Кое-где встречались почти сухие полоски земли. Почва на них тоже пружинила и колыхалась, но не проваливалась, и пару раз я отлёживалась на этих островках, тяжело дыша, давая отдых усталым лапам.
Не знаю, сколько мы шли – может, час, а может, два или три – я забыла о времени, в моём нынешнем обличье оно не имело для меня значения, – но внезапно болото кончилось, и после очередного прыжка я оказалась на твёрдой земле.
– Стой! – скомандовал болотник. – Дальше я не ходок. Да и тебе нельзя. Тут деревня близко, увидят волка – пристрелят. Давай-ка я тебя обратно превращу. Дальше без меня пойдёшь.
Я покорно села у небольшого кустика. Болотник снова залопотал, затопал, замахал руками… и я вскочила с мокрой и холодной травы, поспешно отряхивая джинсы, чтобы они не намокли окончательно. От резкого подъёма закружилась голова. Я посмотрела на землю, оказавшуюся неожиданно далеко от лица и удивилась: какая я, оказывается, высокая.
– Спасибо вам, – поблагодарила я деда. – Без вас бы я болото не прошла.
– Чем мог – помог, – развёл руками болотник. – Прощевай.
И – исчез, словно растворился в болоте. Я даже попрощаться с ним не успела.
– Прощевай, дедушка, – пробормотала я и посмотрела на талисман: – Ну, что, милый мой, куда ж мне дальше-то идти?
И почувствовала, что Стэнн сидел здесь, под кустом, около которого я стояла. И сидел довольно долго. Кажется, память потихоньку начала к нему возвращаться, потому что снять головную боль себе он всё-таки сумел. Я принюхалась, пытаясь узнать, куда же он пошёл дальше… и рассмеялась:
– Быстро же у меня волчьи повадки укоренились.
И вышла из-под сени деревьев на просёлочную дорогу, которая неподалёку разветвлялась на две. Одна вела к виднеющейся у горизонта деревеньке, вторая уходила в поле. Потоптавшись на месте, поняла, что Стэнн в деревню решил не заходить, и пошла к полю. Но не успела я пройти и десятка шагов, как вдруг услышала радостный крик:
– Вон она!
И через секунду меня обнимали три пары рук, хлопали по плечам, вертели в разные стороны и пару раз даже поцеловали. Пару – потому что Нэйтас, к которому я повернулась после крепкого поцелуя Ефросиньи Анисимовны, внезапно смутился и целовать меня не стал. Я сама чмокнула его в щёку и спросила:
– Как же вы меня нашли?
– Да кикимора подсказала, – объяснила Баба Яга. – Мы тебя в первый-то момент потеряли, не поняли, куда ты пропала, а когда на болото явились, вы с болотником уже ушли. Кикимора с ним связалась, договорилась, что он сообщит, в каком месте вы из болота выйдете. Вот мы тут по округе три часа и топтались в ожидании его зова. Нэйтас извёлся весь, всё норовил за тобой на болото сигануть, еле удержали.
– Ой, и правильно сделали, что удержали! – воскликнула я. – Там людям не пройти. Топь сплошная.
– Ну, ты же прошла, – подал голос дед Горыныч.
– Я? – переспросила я и мрачным, замогильным голосом продолжила: – А кто вам сказал, что я – человек?
Нэйтас встревожено посмотрел на меня, провёл передо мной руками и ойкнул.
– Что? – удивилась я. – Увидел что-то? Я всё ещё не человек?
– Сейчас – человек, – успокоил меня колдун. – Но до этого…
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась Баба Яга. – Кем она была, раскрой тайну?
Я тоже с интересом посмотрела на парня: неужели сможет определить.
– Каким-то зверем. Я не знаю, как он у вас называется. Сильный зверь.
– Молодец, – с уважением посмотрела я на него. И пояснила выжидательно глядящим на меня Ефросинье Анисимовне и Степану Ильичу: – Оборотнем я была. Волком. Точнее, волчицей.
И мечтательно протянула:
– Краси-и-и-вой! Видели бы вы меня, как я там с кочки на кочку скакала. Нет, не скакала – птицей летала. Эх…
И вернулась, как говорится, на грешную землю:
– Ладно, надо Стэнна искать.
И опять восторженно оглядела окружившую меня компанию:
– Если бы вы только знали, как я рада вас видеть! Я ведь думала, что мне одной дальше идти придётся.
– Да разве ж мы тебя бросим! – улыбнулась Ефросинья Анисимовна, и мы пошли по пыльной дороге, идущей через пшеничное поле. Солнце палило так, что очень скоро мне захотелось раздеться, но в присутствие Нэйтаса и деда Горыныча это было невозможно. Купальника на мне не было, а щеголять перед ними в нижнем белье как-то не хотелось.
– Фу-у-у, жара, – протянул Степан Ильич, вытирая пот со лба. – Давайте отдохнём чуток.
И он махнул рукой на стоящее на краю поля одинокое дерево.
– И то верно, передохнуть надо, – согласилась Ефросинья Анисимовна.
– Да мы, вроде, туда и идём, – кивнула я. – Кажется, Стэнну пришла в голову такая же мысль.
И тут след закончился.
Я резко остановилась и начала топтаться на месте, как собака, потерявшая нюх.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Нэйтас.
Ушедшие было вперёд, спутники тоже остановились и обернулись.
– Не знаю, – испуганно ответила я. – След пропал.
– Как – пропал? – удивилась Баба Яга.
– Так. Взял и пропал. Я его не чувствую. Он словно в воздух взлетел, и исчез. Я не знаю, где его искать, – запаниковала я.
– Тихо, тихо, девонька, – успокоительно проговорил дед Горыныч. – Не мог он взлететь. Скорее всего, его попутка подобрала.
– А попутка – это что? – встревожено спросил Нэйтас.
– Машина. Скорее всего – грузовая. Сел он в кузов, поэтому тебе и показалось, что он взлетел.
– И что теперь делать?
– Ну, что делать… Пойдём по дороге, должна же она нас куда-нибудь вывести. А там, может, след снова появится. Только сначала всё же отдохнём немного, да поедим. Время-то к двум часам подходит.
Вздохнув, я согласилась с доводами деда. После прогулки по болоту я тоже здорово проголодалась, да и отдохнуть бы мне не мешало: хоть и была я сильной волчицей, но три часа прыжков по кочкам даром не прошли: и ноги, и руки ныли основательно.
Устроившись в тени дерева, Баба Яга достала из своей сумочки скатерть, разложила её между корней и трижды стукнула по ней костяшками пальцев:
– Давай, красавица, корми нас.
И на скатерти появились тарелки с пирогами и кувшин с вишневым компотом.
– Скатерть-самобранка, – зачарованно протянула я, не сводя глаз с этого чуда. – Здорово!
И обернулась к Ефросинье Анисимовне:
– Вы её всегда с собой носите?
– Нет, конечно, – ответила она, разливая компот по одноразовым пластиковым стаканчикам. – Только когда не уверена, что смогу домой к обеду вернуться. Это же лучше, чем всякими гамбургерами желудок забивать.
– Угу, – согласилась я. Сказать что-то более членораздельное я не смогла: рот был забит моим любимым рыбным пирогом.
– Вкусно? – улыбнулась Баба Яга. – Она у меня мастерица.
И ласково погладила ладонью вышитый край скатерти.
После сытного и вкусного обеда, прислонившись к стволу дерева, я опять задумалась, что же нам делать дальше? Как искать Стэнна? И, сама не заметила, как задремала.
И увидела Стэнна. Он шёл по неширокой улице, мимо стандартных пятиэтажек – построек эпохи развитого социализма, а рядом с ним шагала девушка лет двадцати: полненькая, рыжая, с густыми вьющимися волосами, в простеньком летнем сарафанчике, с небольшим рюкзачком за плечами. Она о чём-то увлечённо рассказывала Стэнну, а тот кивал и – улыбался своей светлой, открытой улыбкой. Так, как раньше улыбался только мне.
– Это ещё что? – я подскочила от собственного крика и огляделась. Я по-прежнему сидела под деревом, вокруг меня стояли мои друзья и встревожено глядели, как я возмущённо глотаю воздух.
– Что случилось-то? – спросил дед Горыныч. – Ты чего так орёшь?
Я встала и растеряно развела руками:
– Я его ищу, а он, понимаете ли, с какой-то рыжей бабой гуляет. И довольный такой! Может, мне можно его уже не искать? Не мешать его зарождающемуся счастью?
– Не ерунди, милая, – махнула рукой Ефросинья Анисимовна. – Тебе это просто приснилось.
Я упрямо сжала губы и замотала головой.
– А если и не приснилось, то мало ли что за женщина там могла оказаться?
– Ага. Сестра двоюродная нашлась, – съязвила я. – Которую он ещё в детстве потерял. Сейчас будут песни и пляски до утра, как в индийском кино.
– Ну, зачем сразу – сестра? – укоризненно качнула головой Баба Яга. – Может, он у неё дорогу спросил.
– До Москвы? И она радостно побежала ему её показывать?
У меня даже слёзы выступили от досады:
– Нет, ну как это называется? На пару дней всего одного оставила!..
– Перестань истерики закатывать! – рассердился Горыныч. – Ничего ещё не знаешь, а уже шумишь. Пошли дальше искать! Найдёшь – спросишь.
– Спрошу! – угрожающе согласилась я и двинулась к дороге. Баба Яга поспешно убрала скатерть-самобранку обратно в сумку, и наша дружная компания зашагала по пыльному просёлку.
Я шла, и грустные мысли окутывали меня плотным туманом. Да, я знала, что Стэнн любит меня, что он мне верен… но это тот Стэнн, из Лэнмара. А здесь он потерял память и, скорее всего, меня не помнит. И о своей любви ко мне тоже не знает. А та девчонка – молодая, симпатичная, весёлая. Из его нынешней жизни… Я снова вздохнула и решительно тряхнула головой: как бы там ни было, а найти его всё равно надо, пока его Гэттор не обнаружил. А там уж разберёмся как-нибудь. К тому же амнезия, полученная в результате травмы, часто бывает временной, и память может вернуться в любой момент. Остаётся только надеяться, что случится это прежде, чем Стэнн на этой красотке жениться надумает.
– Слышь, Селена, – догнал меня дед Горыныч. – А, может, ты у талисмана своего поспрашиваешь, куда нам идти?
– Спрашивала, – вздохнула я. – Не говорит. След нужен.
И обернулась к Ефросинье Анисимовне:
– Стэнн сейчас в каком-то городе. Может, просто телепортируемся в ближайший, проверим, нет ли его там?
– Давай, – согласилась та, и через мгновение мы оказались в придорожных кустах у въезда в город.
– Хорошее приземление, – проворчала я, выбираясь на дорогу.
– А ты хотела сразу на центральной площади очутиться? – усмехнулась Ефросинья Анисимовна. – Нет уж, давай-ка ножками пройдёмся, оглядимся, может, след почувствуем.
Мы пошли по шоссе, зашли в город и, едва дошли до первого дома, как я почувствовала след Стэнна.
– Нашла! – радостно воскликнула я и быстро пошла вперёд.
Хотя, нет, не вперёд. След вдруг свернул во двор небольшого деревянного дома. Я нерешительно остановилась перед калиткой: не будет ли наше появление воспринято, как вторжение в личную жизнь и не напугаем ли мы хозяев, вломившись такой толпой.
Пока я топталась, не зная, что предпринять, из-под забора соседнего дома высунулась любопытная чумазая мордочка, а потом и весь мальчишка выбрался из самодельного лаза. Мальчишке было лет восемь от силы. Худенький, грязный, лохматый, он производил впечатление юного бродяжки.
– Ты кто? – улыбнулась я ему, всем своим видом стараясь показать, что я – тётя добрая и бояться меня не надо. Но мальчишка, судя по всему, и так был не из пугливых.
– Я – Витька. Я там живу, – махнул он куда-то вдаль.
– А здесь тогда чего делаешь? – удивилась я.
– К Димке приходил в гости. Только у него мамка злющая, не разрешила нам поиграть. Вот я и ушёл.
– Ясно, – посочувствовала я пацану. – Скажи, а ты тут вчера или сегодня парня не видел? Ну, точнее, мужчину. Длинноволосого такого, с хвостом на затылке. В белой рубашке.
– Видел, – кивнул мальчишка. – Только они уехали с тётей Сашей.
– С кем? – переспросила я, а вся остальная компания хором спросила:
– Куда?
Ну, да. У кого что болит, тот о том и говорит. Их вопрос, несомненно, был правильнее. Но мальчишка, как и я, думал иначе. И отвечать начал на мой вопрос, не на их.
– С тётей Сашей. Она вот здесь жила. А вчера ночью она рюкзак взяла и с этим дядей уехала. У него ещё имя какое-то непонятное: Стин, что ли.
– Стэнн, – машинально поправила я его. – А почему тётя Саша с ним уехала?
Конечно, глупее вопроса восьмилетнему пацану я задать не могла! Ну, откуда ему может быть известно, почему соседка тётя Саша, едва познакомившись с симпатичным мужчиной, вдруг собрала рюкзак и рванула за ним в неизвестность, бросив на произвол судьбы дом и хозяйство? Но я ошиблась. Парень оказался знающий и рассудительный:
– Тётю Сашу парень бросил. А она очень расстроилась. А тут этот Стэнн приехал. Ну, она и уехала. Чтобы не плакать больше.
– Ясно, – вздохнула я. – Кажется, меня тоже парень бросил…
И подумала: может, и мне поплакать? Вдруг на горизонте ещё какой-нибудь мужчина забрезжит? Вон как тёте Саше повезло, а я чем хуже?
– А куда они уехали, ты не знаешь? – Нэйтас присел перед мальчишкой и вытащил из кармана конфетку, видимо, припрятанную с обеда.
– Не знаю, – шмыгнул носом пацан, разворачивая фантик. – Они, наверное, к дальнобойщикам подались. У нас тут все с ними ездят, если недалеко надо.
– А где ваших дальнобойщиков найти можно?
– Да с того краю. У них там стоянка есть. Рядом с кафе. Пошли, провожу, – и парень, затолкав в рот конфету, развернулся и независимо зашагал по улице.
Мы пошли за ним.
– Леди Селена, – тихонько, чтобы пацан не услышал, спросил Нэйтас. – А дальнобойщики – это кто?
– Это водители, перевозящие грузы на большие расстояния, – тоже шёпотом объяснила я. – Сейчас сам увидишь.
Всю остальную дорогу я шла молча. Как-то здорово выбила меня из колеи эта пышноволосая девица, так запросто уехавшая путешествовать с моим женихом. Парень её бросил, видишь ли. А она не растерялась и сразу увела чужого…
– Ты чего, деваха, загрустила? – неслышно подошёл ко мне Степан Ильич. – Ты о плохом-то не думай. Верь своему любимому. Если любит – не уйдёт.
– Если любит, – вздохнула я и поделилась своим страхом: – Он же память потерял. Он, может, и не помнит, что меня любит.
– Ну, это да, – почесал в затылке дед Горыныч. – Об этом я как-то не подумал.
Мы прошли через весь городок, к счастью, не слишком большой, скорее, посёлок городского типа, и вышли на большую площадку, заставленную фурами.
– Ух, ты, – присвистнул Нэйтас. – Это сколько всего перевезти в такой машине можно!
Но мне было не до расчётов грузоподъёмности фур. Я пыталась сообразить, у кого можно спросить про вчерашние события. Водители определённо были не в курсе: на таких стоянках надолго не задерживаются, поели – и дальше поехали. Оставалось кафе. Может, кто-то из его работников видел, в какую сторону уехала наша сладкая парочка. Я повернулась к деду Горынычу:
– Степан Ильич, зайдите в кафе, поинтересуетесь, может, кто-нибудь видел, куда Стэнн с Сашей уехали?
– А что, зайду, – степенно согласился Горыныч, но, не успел он и шагу сделать, как мальчишка дёрнул меня за рукав:
– Смотрите, вон у него спрашивать надо. Он тут дворником и грузчиком работает, всё про всех знает.
И побежал следом за пожилым мужчиной в синей робе:
– Дядя Костя, пойдёмте, у вас там спросить хотят.
Дядя Костя не спеша обернулся, чтобы посмотреть, кому это он понадобился, но пацан схватил его за руку и потянул за собой с такой силой, что дворник только крякнул от неожиданности и пошёл за ним.
– Ну? – хмуро спросил он, глядя на Степана Ильича.
– Слышь, мил человек, – начал свою речь Степан Ильич. – Тут вчера парень с девушкой были. Не знаешь, куда уехали? Парень такой длинноволосый, а девушка рыжая.
– Это Сашка, шалава, что ли, со своим хахалем? – сразу сориентировался дворник. – Да в Москву они подались. С Васькой Блогером сговорились, он их и согласился довезти.
Шалава, значит? Бедный Стэнн. Ну, конечно, а какая ж нормальная женщина вот так вот с первым встречным мужчиной, да на фуре с дальнобойщиком, поедет? Только такая…
И, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я поинтересовалась у дяди Кости:
– Блогер – это фамилия или прозвище?
– Прозвище, конечно. Он у нас на трассе мужик известный. Ездит, фотографирует природу, людей, происшествия, потом у себя в блоге выкладывает. Называет это путевыми заметками.
И похвастался:
– Один раз даже про меня там написал. С фотографией. Мы тут всем посёлком у Веньки смотрели, у студента нашего.
– Спасибо, – поблагодарила я мужчину.
– Из спасиба шубу не сошьёшь, – хмуро отозвался тот. – Рюмашечку бы хоть поставили. Информация нынче дорого стоит.
Я растерянно оглянулась на своих спутников. Но Ефросинья Анисимовна уже доставала из своей бездонной сумки чекушку водки.
– На, милок, держи. Только вот скажи ещё напоследок номер Васькиной машины. Наверняка ведь знаешь?
– А чего ж не сказать. Скажу.
Дядя Костя продиктовал номер фуры, на которой уехали Стэнн со своей шалавой Сашкой, и пошёл к растущим неподалёку кустикам, на ходу открывая бутылочку. Уселся на деревянный ящик, достал из кармана завёрнутый в бумагу бутерброд с колбасой, приложился к чекушке. Решил, видимо, со всеми удобствами отдохнуть от трудов праведных.
– Ну, что, – погрустнела я. – Кажется, Стэнн влип ещё в одну неприятность. Путешествие с шалавой и дальнобойщиком – то ещё приключение.
– А шалава – это кто? – осторожно поинтересовался Нэйтас.
Я чуть не сказала, что маленький он ещё про такие вещи спрашивать, но вовремя себя одёрнула: всё-таки, парень много лет в полиции работал, наверняка всякого повидал. И неохотно пояснила:
– Женщина, которая ко всем мужчинам липнет без разбора. Не повезло Стэнну…
И тут мальчишка, всё это время отиравшийся неподалёку, схватил меня за руку:
– Вон, смотрите, это тёти Сашин парень приехал. Который её бросил.
Я оглянулась. Из припарковавшегося неподалёку Рено Логана выбрался длинноногий хлыщ: кривые ножки были обтянуты узкими джинсами, из-под майки-борцовки, призванной, как я однажды прочитала в рекламе, подчёркивать сексуальность, торчали худенькие плечики, а длинные, до плеч, волосы были промелированы, зачёсаны на бок и, как мне показалось, покрыты лаком. На остреньком личике было выражение томной скуки.
Заглянув в его бегающие глазки, которыми он обсмотрел нашу компанию с ног до головы, я поняла, почему Саша так быстро утешилась в объятиях Стэнна. Как она вообще смогла связаться с таким существом? И это, значит, он её бросил, а она из-за него ещё и плакала? Всё-таки, удивительные мы существа – женщины. Радоваться надо, когда такое чудо от тебя уходит, а не слёзы лить.
– Чудо чудное, диво дивное, – словно прочитав мои мысли, вполголоса ехидно прокомментировала Баба Яга. И спросила мальчишку, провожающего взглядом эту местную знаменитость: – Как звать-то это недоразумение?
– Никитос, – с гордостью ответил чумазый Витька, явно восхищаясь столь неординарным именем.
И тут я не выдержала и расхохоталась. А следом за мной – и Баба Яга с Горынычем. И только Нэйтас смущённо улыбался, не понимая причины нашего безудержного веселья. Но объяснять ему я ничего не стала.
– Слышь, Никитос, – насмешливо окликнул парня дворник. – А Сашка-то твоя себе такого кавалера отхватила – не тебе чета. Красавец! Он её в Москву повёз.
Парень надменно передёрнул плечами и, не ответив, пошёл к стоявшей на обочине машине.
– Наркоши клятые, – сплюнул дядя Костя. – Никакой управы на них нет.
И снова присосался к бутылочке.
– Что ж, – глянула на нас Ефросинья Анисимовна. – Поехали-ка домой. Сегодня найти Стэнна мы всё равно не успеем. День заканчивается, Селена скоро проснётся. Ну, а завтра будем передвигаться по трассе, авось, что-нибудь и выведаем.
Попрощавшись с мальчишкой, мы завернули за кафе, спустились в придорожную лесополосу и – телепортировались в избушку Бабы Яги. До моего пробуждения оставалось не больше получаса.
Елена
Проснувшись, я потянулась, разминая затёкшие мышцы и, нашарив ногами тапочки, встала с дивана и пошла в ванную. Кошка, спокойно лежавшая посреди гостиной, при виде меня насторожилась, прижав уши, и, увидев, что я приближаюсь, внезапно вскочила, выгнувшись дугой, и яростно зашипела. Шерсть на ней встала дыбом, отчего в сумме с изогнутой спиной она стала похожа на меховой мячик. Опешив, я остановилась. Никогда прежде Муська меня так не встречала. Обычно при моём появлении она заваливалась на бок и начинала требовательно мяукать: погладь немедленно, почему мимо проходишь?
Окончательно спятившая кошка на негнущихся ногах пропрыгала в угол у окна, продолжая оглашать окрестности злобным шипением, и, наконец, спряталась за шторой.
Проводив её недоумённым взглядом, я пожала плечами и продолжила своё движение в ванную.
Умывшись, я прошла на кухню: как бы ни реагировала на меня кошка, её всё равно надо было кормить. И только тут вспомнила, что у Муськи закончилась еда. Бросив взгляд на часы, я кинулась к шифоньеру одеваться: если не копаться, можно ещё успеть проскочить в супермаркет до его закрытия. Иначе кошка всю ночь будет доставать меня своими требовательными голодными воплями.
В звериный отдел я успела в последний момент: продавец уже собиралась закрывать дверь. Купив сразу три четырёхсотграммовых пакета корма, я с облегчением вздохнула – ура, кошке голодная смерть не грозит. Ну, а что я опять без хлеба осталась, это уже дело десятое.
Идя домой по сумеречной улице, я пыталась понять, что же это со мной творится. Я опять проспала целый день, не просыпаясь. Нет, конечно, хорошо, что я спать начала. Такого крепкого и сладкого сна у меня, наверное, с детства не было. Но, всё-таки, человек должен спать ночью, а не днём. А то и не погулять, и в гости не сходить. Уже половина десятого, нормальные люди спать собираются, а тут я – здравствуйте, не ждали? Опять, значит, всю ночь перед компьютером сидеть…
В таких грустных размышлениях я дошла до поворота к дому и тут из-за густых декоративных кустов на меня выскочила собака.
Я испуганно остановилась. С детства боюсь собак, с того несчастливого момента, когда меня облаяла дворовая псина. Я тогда до слёз испугалась, стояла и ревела во весь голос, а какая-то тётка издалека советовала: «А ты похлопай на неё, она испугается и убежит». Но сама почему-то своему совету не следовала, и я ещё долго стояла, боясь шевельнуться, пока Жучке, наконец, не надоело лаять, и она не убежала по своим собачьим делам. А у меня с тех пор коленки подгибаются, и сердце в пятки уходит, когда я собаку около себя вижу.
Я стояла и смотрела на приближающийся кошмар, не зная, что делать: бежать, кричать, стоять? А собака остановилась в двух шагах от меня, принюхалась и глухо заворчала. Я попятилась и вдруг, неожиданно для меня самой, страшный рычащий звук вырвался из моего горла. Собака испуганно отпрянула и, взвизгнув, бросилась бежать. А я осталась стоять, испугавшись, наверное, сильнее собаки: что это было? Когда и где я научилась так жутко рычать? Это был рык разозлённого волка, я такой недавно слышала по телевизору, когда смотрела фильм про диких зверей средней полосы России. Насмотрелась… на собак кидаться начинаю.
Переведя дух и оглянувшись, не видел ли кто эту сцену, я поспешно побежала к подъезду, решив, что приключений с меня на сегодня достаточно…
Стэнн
– Вызывай помощь! – крикнул Стэнн Селене и кинулся за убегающим колдуном. Гэттор бежал со всех ног, почему-то не воспользовавшись Личным Путём, и это насторожило Начальника Магической Полиции. Ожидая от колдуна подвоха, Стэнн прибавил ход, в три прыжка догнал преступника, схватил его за капюшон… и словно провалился в какую-то туманную мглу. Пугаться было некогда: Гэттор рвался из рук, и Стэнн крепче вцепился в жёсткую ткань плаща, стараясь удержать колдуна.
Падение прекратилось так же внезапно, как и началось. Ноги коснулись земли, и от неожиданности Стэнн покачнулся. Гэттор воспользовался секундной заминкой полицейского и, рванувшись, сумел выскользнуть из захвата. И тут же исчез, прыгнув куда-то Личным Путём.
Уйдёт!
Стэнн кинулся следом и неожиданно почувствовал След колдуна. Удивляться было некогда. Он шагнул по Следу… и чуть не свалился с обрыва, оказавшись на краю высокого утёса. Вид с вершины открывался изумительный: внизу величаво несла воды широкая река, а за ней, насколько хватало глаз, тянулся густой лес, из-за которого неспешно поднималось солнце, пробиваясь сквозь лохматые облака и раскрашивая их в оранжевые цвета.
Но Стэнну было не до любований красотой природы. Отшатнувшись от края, он огляделся и, почувствовав След, продолжил преследование.
Шагнул – и провалился чуть не по пояс в глубокий снег. Надо же, как его много! На Сэлларии климат мягкий, снега зимой выпадает мало, да и тает он быстро. Столько снега можно увидеть только высоко в горах. Но там он – твёрдый, слежавшийся. А здесь – мягкий, рыхлый, облепил со всех сторон так, что идти невозможно. Летний наряд мужчины сразу заледенел, остужая тело, а морозный порыв ветра обжёг холодом лицо.
За спиной Стэнна кто-то завозился, зло выругался сквозь зубы. Стэнн обернулся. Маленький толстенький колдун нырнул в снег с головой, и теперь копошился в нём, как медвежонок, пытаясь встать на ноги.
Стэнн взлетел над сугробом, бросил беглый взгляд на бесконечную снежную равнину с виднеющимися вдали торосами, мельком удивился такому количеству снега. Спикировав вниз, за капюшон вытащил из сугроба дергающегося колдуна, накинул на него магическую сеть, но Гэттор легко сбросил её, и она рассыпалась фейерверком разноцветных искр. Стэнн удивленно хмыкнул и, крепче вцепившись в Гэттора, шагнул Личным Путём сам не зная куда, с одной мыслью: оказаться в тепле и там уже разбираться с сильным противником.
И чуть не задохнулся от жара, пахнувшего ему в лицо. Он стоял на склоне высокой горы, земля под ногами подрагивала, из трещин в скале курился дым, а в нескольких метрах от его ног неторопливо текла багровая река.
– Придурок! – завизжал Гэттор. – Это же вулкан! Бежим отсюда!
И сам телепортировался, потянув за собой цепко державшего его Стэнна.
Они опять оказались в горах, на небольшой площадке, расположенной между крутым обрывом и мрачно-серой скалой, стеной стоящей перед ними.
Гэттор дёрнулся, пытаясь вырваться, но Стэнн, поняв, что физически он сильнее, заломил колдуну руку за спину, не давая ему колдовать, и тот, поняв, что отделаться от полицейского не удастся, зло выговорил:
– Что ты ко мне прицепился? Чего тебе от меня надо?
– Жезл, – спокойно ответил маг.
Гэттор громко и витиевато выругался. Ругательства были Стэнну незнакомы. Видимо, Гэттор выучил их в каком-то другом мире. Может быть, даже в этом, по которому они уже так долго прыгали.
– Жезл, – требовательно повторил Стэнн.
Гэттор внезапно обмяк:
– Ладно, – проворчал он. – Отдам я тебе Жезл. Если ты пообещаешь, что я останусь на свободе, и преследовать меня не будут.
Стэнн задумался. Вся его благородная натура была против договора с убийцей и вором. Но давать возможность злобному колдуну становиться властелином мира тоже было нельзя. За убийство Гильзеса пожизненное не дадут. Лет через пятьдесят Гэттор выйдет на свободу и продолжит свои происки. Целеустремлённости ему не занимать, жажда власти сильна. И придётся им заново его ловить.
– Хорошо, – наконец, решился Начальник Тайной Полиции.
– Мы дадим тебе возможность уехать, куда захочешь, если ты отдашь нам все украденные тобой артефакты. Все, понял? И не будем тебя трогать до той поры, пока ты снова не нарушишь закон.
– А если нарушу? – проворчал Гэттор.
– Приплюсуем к приговору все предыдущие преступления, – твёрдо сказал Стэнн. – И убийство Гильзеса, и кражу артефактов.
Гэттор помолчал, обдумывая слова полицейского, и нехотя согласился:
– Хорошо. За артефактами придётся ко мне домой идти. А Жезл могу отдать прямо сейчас. Только плащ снять надо, он под рубашкой привязан.
И начал расстёгивать пуговицы на плаще. Потом проворчал:
– Либо руку отпусти, либо сам возьми. Я одной рукой не справлюсь.
Стэнн насторожился. Интуиция твердила, что колдун что-то задумал, а интуиции он привык доверять. Накинув на себя для страховки дополнительный щит, сурово ответил:
– Справишься. Я жду.
И протянул руку в требовательном жесте.
И тут перед глазами полыхнуло так, что Стэнн на мгновение ослеп, а когда зрение вернулось, Гэттор, скинув плащ, стоял в нескольких шагах от него, рисуя Жезлом в воздухе какую-то формулу. И Стэнн сразу понял, что давать её дорисовать ни в коем случае нельзя.
Бросил в формулу развеивающее заклинание, а в Гэттора – со всей силы – «воздушный кулак». Пытавшийся спасти формулу Гэттор не успел защититься, и его снесло на несколько метров: протащило по камням и впечатало в скалу. Но он тут же вскочил и послал на полицейского стену огня. А когда Стэнн погасил её, Гэттора у скалы уже не было.
Стэнн кинулся за ним, благо в этом мире, в отличие от Сэлларии, След колдуна почему-то держался. А может быть, у Гэттора просто не было времени его маскировать?
Дальше всё перед глазами слилось в одну бесконечную битву. Гэттор, как кузнечик, прыгал с одного места на другое и даже перескакивал в другие миры. Они сражались на скале, одиноко торчащей среди моря, в пустыне, где барханы пели им бесконечную тоскливую песню, среди малиновых озёр, заросших красным камышом, в тёмном дремучем лесу, где после их сражения остался непроходимый бурелом, среди отполированных ветром сиреневых гор, блестящих на солнце зеркальными отсветами…
Стэнн очень устал. В отличие от Гэттора, подпитывавшегося Силой от Жезла, его магический резерв заканчивался. И, когда они оказались в просвечивающей насквозь рощице из тонких деревцов, весело шелестящих под тёплым летним ветерком, пуская сквозь кроны солнечных зайчиков, Стэнн понял: заключительная битва должна состояться здесь. Иначе Гэттор, оказавшийся на удивление сильным боевым магом, просто вымотает его до изнеможения и затем убьёт. Заканчивать жизнь в чужом мире от руки вора и убийцы не хотелось. И Стэнн, отбив очередной выпад колдуна, решил, что пришло время пустить в ход старинное, не известное никому, кроме Королевской семьи, заклинание. Передавалось оно в Королевской семье от отца к сыну и применять его разрешалось только в минуты смертельной опасности, когда ничто другое спасти уже не могло. Заклинание было невероятно мощное, но после него следовал такой же мощный откат, и маг на некоторое время становился слабым, как ребёнок. Поэтому и пользовались им только в крайних случаях.
Ненаследный принц собрал все оставшиеся силы и, полностью выложившись, бросил заклинание в ухмыляющегося и уже мысленно праздновавшего победу Гэттора. Раздался дикий грохот, реальность всколыхнулась, заискрилась от неимоверного выброса Силы. Гэттора просто сдуло с полянки, унесло в неизвестном направлении через разлом в яви, а Жезл, который Стэнн успел зацепить магической плетью, отлетел в сторону. И сразу наступила звенящая тишина.
Стэнн устало вытер пот со лба. Больше всего ему хотелось лечь и уснуть, чтобы набраться сил. Но надо было унести и спрятать Жезл. Гэттор мог вернуться, а ещё одной битвы Стэнн сейчас бы не выдержал.
Он огляделся в поисках артефакта и вдруг увидел, что у их сражения был невольный свидетель. Забившись под куст, рядом с Жезлом сидел насмерть перепуганный парень.
