Текст книги "Путь к солнцу"

Автор книги: Корбан Эддисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Часть третья

Глава 19

Сердце имеет доводы, которых не знает разум.

Блез Паскаль

Мумбай, Индия.

Томас сидел в лаунж-зоне компании «Эйр Франс» в аэропорту Чхатрапати Шиваджи и не спеша потягивал красное вино. Была среда; прошла неделя с того дня, как помощник комиссара освободил Навина. Часы показывали полночь. До объявления посадки оставалось не меньше полутора часов. Томас хотел полистать газеты, но понял, что не может сосредоточиться ни на одной статье. От нервного напряжения в желудке словно застыл холодный ком. Он закрыл глаза, стараясь дышать как можно ровнее, и стал вспоминать события прошлой недели.

Их было много. На следующий день после операции Томас поговорил с Грийером насчет поездки во Францию. Он ожидал, что босс назовет идею безумной и наотрез откажется отпустить Томаса шататься по Парижу в поисках Зиты, в то время как в CASE работы по горло. Однако Грийер его удивил. Видимо, в глубине души он был неисправимым идеалистом. Он только задал Томасу несколько вопросов, чтобы убедиться, что тот настроен серьезно. Потом он дал разрешение на поездку и попросил Томаса поддерживать связь.

С Прийей все вышло по-другому. После встречи с Грийером Томас позвонил ей на мобильный, почти уверенный, что Прийя не ответит. Был четверг, а в это время она всегда находилась в больнице в Брич-Кэнди, где лежала ее бабушка. Прийя ответила после первого же гудка, и по ее голосу Томас тут же догадался: что-то случилось.

– Томас. Моя бабушка только что умерла.

Он глубоко вздохнул:

– Боже. Мне очень жаль.

Прийя замолчала, борясь со слезами.

– Два дня назад она болтала со мной. Медсестры сказали, ей стало хуже ночью. Пока я сюда добралась, она уже не могла говорить. Она так на меня смотрела… словно хотела сказать что-то, но не могла. Я держала ее за руку, и она… умерла.

Прийя разрыдалась.

Томас быстро вышел из офиса и подозвал рикшу.

– Твоя семья знает?

– Я как раз собиралась позвонить отцу.

Взревел мотор, и Томас заговорил громче:

– Через час я буду у тебя.

– Приезжай в дом деда. Они отвезут ее туда, чтобы подготовить к похоронам.

Поездка до Малабар-Хилл заняла восемьдесят бесконечных минут. У ворот Томас расплатился с рикшей и вошел в сад, вдыхая прохладный, напоенный ароматом жасмина воздух. Вокруг весело щебетали птицы. Томас на секунду остановился, оглядывая священные владения Вриндавана. На вымощенной камнем подъездной дорожке стояли три машины. Среди них был спортивный автомобиль Прийи с открытым верхом.

Он приготовился к очередной неприятной сцене с Сурьей. С того самого дня, дня менди, они ни разу не разговаривали с профессором, и Томас понятия не имел, сообщила ли Прийя отцу, что они с Томасом регулярно видятся. Это было настоящее дежавю. Они с Прийей снова встречались украдкой, как когда-то в Феллоуз-Гарден. Только теперь они были женаты.

На веранде никого не было, но Томас заметил какое-то движение за окнами. Он осторожно постучал в дверь, надеясь, что откроет Прийя. Однако ему не повезло.

На пороге стоял профессор. При виде Томаса он нахмурился.

– Прийя с бабушкой, – сурово произнес он.

– Она попросила меня приехать, – сказал Томас.

Сурья ничего не ответил. Томас уже решил, что сейчас его заставят ждать снаружи, но на его счастье появилась Суреха.

– Томас. – Она бросила на мужа укоряющий взгляд. – Прийя сейчас придет. Посидите пока в гостиной.

Сурья сверкнул глазами, но сделал шаг в сторону. Томас присел на диван. Из глубины дома доносились женские голоса, говорившие на хинди.

Прийя вошла через несколько минут и кивнула ему, приглашая следовать за ней на террасу.

– Как ты? – спросил Томас.

– Не знаю, – ответила она. Глаза у нее были красные. – Я не ожидала, что это случится так скоро.

– Я могу что-нибудь сделать?

– Ничего. – Она покачала головой.

– Что будет дальше?

– Ее тело украсят и выставят для прощания. Завтра дом будет открыт для всех, кто пожелает принести свои соболезнования, а потом ее перевезут в Прийядаршини-парк и кремируют на берегу моря. После этого мой отец и его братья доставят прах в Варанаси. Мы будем оплакивать ее здесь.

Томас помолчал.

– Мне так жаль. Я знаю, ты любила ее.

– Любила, когда была маленькой. Потом я с ней почти не встречалась.

– В этом виноват большей частью я.

Прийя посмотрела на фонтан и клумбу с цветами.

– Мы оба виноваты. Но в любом случае сейчас это не важно. Все, что у нас есть, – это наше будущее.

Томас собрался с силами.

– Я все время спрашиваю себя, как у нас получится. И получится ли.

Прийя снова покачала головой:

– Это невозможно просчитать заранее.

– Тогда что я должен делать?

Она бросила на него недоуменный взгляд.

– Почему мужчины всегда задают этот вопрос? Ты не должен ничего делать. Ты должен просто быть собой. Мы разберемся во всем вместе.

– Почему женщины всегда говорят загадками?

– Потому что любовь – это загадка, – сказала Прийя. – И сама жизнь тоже.

Индийская погребальная церемония была сложной и красивой. Около пятисот человек пришли, чтобы попрощаться с Сонам. Ее украсили цветами и положили на носилки, ногами на юг, к пристанищу мертвых.

Вечером второго дня Сурья и его братья водрузили носилки на катафалк и отвезли тело своей матери в Прийядаршини-парк. На берегу моря разложили погребальный костер, и тело было предано огню под пение браминов и мягкий шелест волн. Последнюю дань уважения Сонам отдали и знать, и простые жители Бомбея.

После кремации толпа разошлась, и семья вернулась домой. Пока Прийя сидела с дедом, утешая его, Томас размышлял, получится ли у него поговорить с ней о Париже. Он чувствовал себя виноватым оттого, что так много думает о Зите. Но с каждой минутой в нем крепла уверенность, что Зиту можно найти, и он боялся, что время работает против него.

Наконец, через три дня после смерти Сонам, он после ужина взял Прийю под локоть и вышел с ней на веранду. Небо уже начинало темнеть.

– Ты выглядишь как-то странно, – заметила Прийя. – Что-то случилось?

Томас рассказал ей об аресте Навина и его освобождении. Эта новость шокировала Прийю.

– Но комиссар полиции – друг нашей семьи! Он и его жена были на церемонии прощания. Если один из его заместителей берет взятки от преступников, он должен об этом знать!

– Вряд ли это поможет, – сказал Томас. – В любом случае сейчас меня волнует не помощник комиссара.

– Ты беспокоишься о Зите.

Он кивнул.

Прийя задумалась.

– Ты знаешь, почему Навин отвез ее в Париж?

– У его дяди ресторан в Париже. Зита работает на него.

– Французская полиция занимается этим делом?

– В ЦБР нам ничего не сказали. Будут французы участвовать или не будут – большой вопрос.

Она пристально взглянула на него.

– И что дальше? Это ведь не конец предложения? Ты хотел сказать что-то еще?

Томас засмеялся:

– ЦРУ должно взять тебя на работу. Ты лучше, чем детектор лжи.

Прийя улыбнулась:

– Я могу читать только твои мысли.

– Я должен поехать во Францию, – сказал Томас. – Мне кажется, я смогу найти Зиту.

Она внимательно посмотрела на него:

– Ты ведь серьезно.

– Да.

– Мой отец этого не поймет.

– Конечно не поймет.

– Какая жалость. Ты только-только начал ему нравиться.

Томас поразился:

– Что?

– Он сказал: «Умного мужчину ты себе выбрала». Цитирую.

– Ну да. Но уважение не означает симпатии.

– И отвращения тоже не означает.

Томас засмеялся:

– Я думаю, это я выбрал себе умную женщину.

Прийя коснулась его руки:

– Поезжай в Париж. Я улажу все с отцом.

Томас взглянул на часы. До посадки оставалось еще минут тридцать. Он вытащил из кармана Black-Berry и позвонил Эндрю Портеру. Эндрю ответил почти сразу. Между ними было десять с половиной часов разницы, а это означало, что в Вашингтоне сейчас день.

Томас вкратце объяснил Эндрю ситуацию и спросил, нет ли у него знакомых во французских органах, которые могли бы помочь.

– У нас всегда были немного странные отношения с Францией, – заметил Эндрю. – Но одна моя знакомая работает в американском посольстве, занимается юридическими вопросами. Дипломаты, как правило, знают, на какие кнопки нажимать, и пользуются уважением правительства. Если хочешь, я ей позвоню. Ее зовут Джулия.

– Насколько хорошо ты ее знаешь? – спросил Томас. – В конце концов, то, что я делаю, – не совсем привычно.

– Мы вместе учились в Колумбийском университете. Я ее просто обожаю. Никто из ФБР не стал бы тратить на тебя ни минуты, но Джулия будет рада оказать мне услугу. Кроме того, твое дело должно ее увлечь. Ее сестру похитили, когда она была ребенком.

– Хорошо, – сказал Томас. – Позвони ей.

– Отлично. Подожди минут двадцать, а потом позвони по этому номеру.

Портер продиктовал ему восьмизначный номер с кодом Парижа. Томас записал цифры на ладони, засек время и открыл «Таймс оф Индия».

Двадцать минут наконец истекли, и Томас набрал номер. Джулия ответила по-французски. Хотя Томас довольно прилично объяснялся на французском, он решил представиться по-английски.

Джулия легко перешла на другой язык:

– Я сделаю для вас все, что смогу. С чего начнем?

– Я хотел бы знать, вступила ли французская полиция в контакт с бомбейским ЦБР.

– Я узнаю это. Позвоню завтра утром кому нужно. Как хорошо вы знаете Париж?

– Я провел семестр в Сорбонне. А что?

– Полагаю, вы захотите немного поработать сыщиком. Будет лучше для вас, если местность окажется знакомой. – Она сделала паузу. – Когда вы прибываете в Шарль де Голль?

– В семь тридцать завтра утром.

– Идите на станцию RER[26]26
  RER, Réseau Express Régional d’Île-de-France, «Сеть экспрессов региона Иль-де-Франс» – система скоростного общественного транспорта, обслуживающего Париж и пригороды.


[Закрыть] и садитесь в поезд до Шатель-ле-Аль. Линия В. Я встречу вас наверху, у церкви Сент-Эсташ в девять часов.

– Как я вас узнаю?

– Я буду в красном пальто.

Самолет поднялся в воздух по расписанию. Большую часть полета Томас проспал. Он быстро прошел таможню в аэропорту и, следуя указателям, добрался до станции, где купил проездной билет на пять дней. В последний раз он приезжал в Париж лет десять назад, но ему казалось, что это было только вчера.

Поездка пробудила в нем целое море воспоминаний. Томас словно наяву почувствовал запах эспрессо в маленьком кафе в Пятом округе, где он частенько завтракал. Вспомнил тишину огромного лекционного зала в Сорбонне и читальный зал в стиле боз-ар библиотеки Сент-Женевьев, куда он приходил заниматься, когда на улице становилось слишком холодно и уже нельзя было читать, сидя на скамейке в саду возле Пон-Нёф, с видом на Сену.

Поезд быстро добрался до центра. Томас вышел на Шатель-ле-Аль и дальше по знакам пошел к Форум-Ле-Аль, огромному современному торговому центру в Первом округе. Он миновал мультиплекс, спустился по длинной лестнице и наконец выбрался на улицу Рамбюто.

День был холодным и ясным. Зима еще царствовала, но солнце сияло уже совсем по-другому, предвещая скорый приход весны. Церковь Сент-Эсташ, величественный готический храм, один из самых известных в Париже, четко выделялась на фоне ярко-синего неба. Оглядываясь по сторонам, Томас пересек сад. Джулия стояла у входа для туристов, засунув руки в карманы малинового приталенного пальто. Она оказалась высокой и очень привлекательной; волосы у нее были каштановые, длиной до плеч. Томас назвал себя, и Джулия поприветствовала его традиционным поцелуем сначала в правую щеку, потом в левую.

– Faire la bise[27]27
  Целоваться (фр.).


[Закрыть], – сказал Томас. – Я не делал этого уже сто лет.

– Я здесь всего год, и уже перестала замечать. Действую автоматически.

Он засмеялся.

– Поживете здесь еще немного, и вообще забудете, что на земле есть другие места.

– О, да вы франкофил, – заметила Джулия. Они пошли обратно, тем же путем, каким прибыл Томас.

– Заразился много лет назад. Болезнь неизлечима.

Джулия улыбнулась.

– Эндрю сказал, что вы мне понравитесь.

– Эндрю в этом вопросе доверять нельзя, – возразил Томас. – Ему всегда все нравятся, даже преступники.

– Touché. – Она рассмеялась. – Я позвонила своему доверенному лицу в префектуре Парижа. Он ничего не знает ни о Зите, ни о Навине, но собирается проверить, не поступала ли информация. Я переслала ему фотографию из базы данных Интерпола. Он обещал перезвонить сегодня днем.

– А каковы наши планы на утро? – поинтересовался Томас.

– Есть человек, с которым вам надо встретиться, – ответила Джулия. – Жан-Пьер Леон. Он знает все, что только можно знать о торговле людьми в этом городе. И кроме того, он один из самых интересных собеседников, которых я когда-либо встречала. Вы не пожалеете.

Они свернули в один из проходов между домами на улице Мондетур и остановились перед обычной дверью с зеленым навесом над ней. Табличка рядом сообщала: «Le Projet de Justice». Джулия нажала на кнопку, раздалось жужжание, и дверь открылась. Они поднялись вверх на два лестничных марша и оказались в холле без окон. Джулия по-французски поздоровалась с девушкой у стойки, и та кивком разрешила им пройти.

– Похоже, вы тут известная личность, – сказал Томас.

– Не совсем, – усмехнулась Джулия. – Просто я позвонила заранее и договорилась.

Леон ждал их в своем кабинете. В комнате было такое количество книг, что они практически закрывали всю мебель. Томас взглянул на него и почти сразу подумал, что этот человек ему понравится. Леону было около сорока; он был сухощав и имел необыкновенно острый взгляд. Одет он был щеголевато. Изо рта торчала трубка.

Леон поднялся, чтобы поприветствовать визитеров, и жестом пригласил присесть. Томас неуверенно взглянул на заваленный толстыми томами стул.

– Садитесь, садитесь, – поддержал Леон. – Сбросьте их на пол. Я потом найду, что мне нужно.

Томас неловко приткнулся на краешек стула, ожидая, когда Джулия начнет разговор. Леон, однако, уже знал, о чем пойдет речь, и взял беседу в свои руки. По-английски он говорил с легким акцентом.

– Джулия сказала мне, что вы приехали в Париж в поисках девушки. Индийской девушки.

Томас кивнул.

– В Париже не так-то много индийцев.

– Я помню, в Десятом округе вроде была индийская община.

– Десятый округ – мировая деревня. Там представлены все нации. Но в общем вы правы. В районе Фобур-Сен-Дени действительно есть индийская диаспора.

– Мне нужно искать там?

Леон задумчиво поскреб подбородок.

– Возможно. – Он взглянул на Джулию. – Но Париж – большой город. Она может быть где угодно.

– Или вообще нигде, – заметил Томас. – Ее увезли в начале января.

Леон покачал головой.

– Если девушку привезли, чтобы она работала в ресторане, сомневаюсь, чтобы она просто исчезла. Трудно найти замену хорошему работнику.

– Значит, как мне ее искать?

Леон пожал плечами.

– Джулия сказала, что человек, который ее увез, – Навин, да? – имеет здесь родственников. Дядю. Полиция сможет установить его адрес, если он находится во Франции легально. Но если он купил паспорт на черном рынке, они не смогут сделать ничего. Я уверен, вы в курсе – во Франции существует огромная проблема с нелегальной иммиграцией.

– У нас в США точно такая же проблема, – вежливо заметил Томас. По правде говоря, уклончивый ответ Леона его совсем не удовлетворил. – Джулия говорила, что вы главный эксперт во всем, что имеет отношение к торговле живым товаром здесь, в Париже. Это так?

Леон возвел глаза к потолку.

– Некоторые так считают. Но есть и другие… эксперты.

– Вы меня вполне устраиваете. Так вот. Позвольте мне изложить все четко. Зита находится в Париже уже два месяца, и, как вы сами утверждаете, она может быть все еще здесь. Должен был остаться какой-то след. Скажите мне, куда идти. С кем поговорить. Если она в городе, должен быть способ найти ее.

Леон задумался.

– Вы религиозный человек, мистер Кларк? – наконец спросил он.

Томас поднял бровь:

– Не особенно.

– Жаль. На вашем месте я бы молился.

Томас промолчал. Повисла неловкая пауза.

– Так значит, это ваш совет? – Он вдруг почувствовал, что страшно удручен.

Леон чуть скривился и вздохнул.

– Прошу меня простить. Джулия подтвердит – я органически не выношу давать людям советы. Видимо, какой-то комплекс. Внутренний страх оказаться неправым. У вас есть фотография девушки?

Томас кивнул и достал из кармана снимок.

Леон поджал губы.

– Вполне подойдет. У меня есть только одна идея. Если бы я хотел найти ее, я бы стал показывать фотографию людям на улицах. Начал бы с Десятого округа и двигался дальше, к Восемнадцатому. Я бы спрашивал женщин и детей, особенно южноазиатов. Но все же нужно быть реалистом. Для того чтобы разыскать эту девушку, потребуется чудо.

Томас взглянул на Джулию. Она кивнула:

– Идея Жан-Пьера не так уж плоха.

– Иногда и мы, умники, приносим какую-то пользу, – усмехнулся Леон. Он встал и протянул Томасу свою визитку. – Удачи вам. И дайте мне знать, если найдете ее.

– Обязательно.

Томас и Джулия вышли на улицу и не спеша двинулись обратно к Форум-ле-Аль. Он посмотрел на часы. Было почти одиннадцать.

– Я забыла спросить – где вы остановились? – спросила Джулия.

– В отеле неподалеку от Люксембургского сада.

Она улыбнулась.

– Приятные воспоминания?

– Я решил, что немного ностальгии мне не повредит.

– В таком случае, может быть, вам пойти и заселиться в номер? Я позвоню вам позже, если будут новости. Сможете начать изнашивать башмаки после обеда. Я постараюсь присоединиться к вам завтра.

Они вошли в торговый центр и, миновав лабиринт переходов, очутились в метро. Перед турникетами Джулия остановилась и положила руку Томасу на локоть.

– Хочу вам сказать. Я думаю, то, что вы делаете, – это очень благородно. Эндрю говорил вам о моей сестре?

Томас кивнул.

– Мы до сих пор не знаем, жива ли она, не находится ли в каком-нибудь ужасном месте. – Джулия посмотрела на него почти умоляюще. – Я думаю, шансы у вас небольшие. Но пообещайте мне, что вы сделаете все возможное, чтобы найти эту девушку.

– У Зиты тоже есть сестра, – сказал Томас. Он чуть засучил рукав и показал Джулии браслет ракхи. – Она взяла с меня точно такое же обещание.

Бутик-отель, где Томас забронировал номер, был расположен в конце тупика улицы Гей-Люссак, неподалеку от станции метро «Люксембург». Гостиница славилась тем, что когда-то в ней жил Зигмунд Фрейд. Зарегистрировавшись, Томас поднялся к себе, принял душ, потом снова вышел на улицу и купил в ближайшем книжном магазине карту. Он уселся за столик в кафе напротив восточного входа в Люксембургский сад, заказал эспрессо и разложил карту на коленях. Постепенно припоминая расположение парижских округов, Томас принялся разрабатывать план действий.

Он вернулся в метро, добрался до «Шатель-ле-Аль» и после бесконечных переходов и лестниц пересел на линию, которая вела в Десятый и Восемнадцатый округа. В вагоне, кроме него, были почти исключительно африканцы, азиаты и восточноевропейцы.

Томас вышел на «Шато-д’О» и поднялся наверх, на бульвар Страсбург. Он сверился с картой и направился в сторону вокзала Гар-дю-Нор. Дойдя до автобусной остановки, Томас вытащил из кармана фотографию Зиты и оглядел бульвар. Из зданий здесь были в основном магазины и жилые дома. Воздух немного прогрелся, и пешеходов на улице стало больше.

Он повернул налево и пошел вдоль бульвара Мажанта, к северному углу улицы Фобур-Сен-Дени. Впереди показался магазин; вывеска была написана иероглифами. Владелец магазина стоял на пороге, разговаривая с покупателем. Сжимая в руке фотографию Зиты, Томас терпеливо дождался своей очереди.

Владелец магазина взглянул на него, и Томас кивнул.

– Bonjour, Monsieur[28]28
  Здравствуйте, месье (фр.).


[Закрыть].

– Bonjour, – ответил мужчина, не улыбаясь.

– Одна моя знакомая живет в этом округе, – начал Томас, сомневаясь, однако, что владелец магазина поверит в его историю. – Я хочу сделать ей сюрприз. У меня есть ее старая фотография. Скажите, пожалуйста, вы не встречали ее поблизости?

Он показал снимок.

– Non, – сказал мужчина и махнул рукой. – Здесь нет.

Томас вышел из магазина и двинулся дальше, на юг. Навстречу ему шла девушка-африканка с коляской. Она улыбнулась, и Томас улыбнулся в ответ.

– Excusez-moi[29]29
  Прошу прощения (фр.).


[Закрыть]. Извините за беспокойство, но я ищу свою старую знакомую. Она живет где-то здесь.

Девушка едва взглянула на фотографию и покачала головой:

– Non, je suis désolée[30]30
  Нет, мне очень жаль (фр.).


[Закрыть].

Она покатила коляску дальше. Томас задал тот же вопрос еще трем женщинам и двоим мужчинам, разных возрастов. Все они утверждали, что не видели Зиту, и не задавали никаких вопросов. Томас решил сменить тактику. Он поискал глазами индийский ресторан. Может быть, здесь найдется такой, который открыт весь день. Примерно через квартал ему попалось заведение-тандури. Красный навес над входом украшали надписи на французском и хинди. Томас подошел к двери и с огорчением отметил, что ресторан работает только по вечерам.

Он пошел вдоль улицы Фобур-Сен-Дени. Было уже три часа дня, и в желудке у него начинало урчать. Томас вдруг вспомнил, что в последний раз он ел в самолете. Он заглянул в первое же кафе, занял столик у окна и заказал сэндвич. Разглядывая прохожих, Томас случайно заметил через улицу узкий проход, который вел к бульвару Страсбург. Внутри крытой галереи виднелся индийский ресторан.

Томас вышел из кафе и свернул в пассаж. К его удивлению, здесь оказался настоящий оазис из заведений, предлагавших индийскую и пакистанскую кухню.

Первый ресторан, тот самый, который попался ему на глаза, был закрыт. Свет в обеденном зале не горел, и стулья были поставлены на столы. Томас уже собирался пойти дальше, когда увидел в глубине помещения слабый огонек. Через секунду в окне появилась огромных размеров индианка с веником в руках, одетая в фиолетовое сари с рисунком в виде голубых цветков лотоса. Она принялась подметать пол, поправляя при этом столы и стулья.

Томас постучал в витрину. Индианка подняла голову и посмотрела на него с нескрываемым раздражением. Она что-то сказала, но Томас, разумеется, не разобрал. Он поднес к стеклу фотографию Зиты, и она, нахмурившись, подошла ближе.

– Le restaurant estfermé![31]31
  Ресторан закрыт! (фр.).


[Закрыть] – крикнула женщина, так громко, что Томас услышал ее даже через стекло, и взмахнула веником. – Fermé!

Она снова вернулась к своей уборке. Томас отвернулся, подошел к мужчине, поливавшему растения в горшках у входа в следующий ресторан, и показал фотографию Зиты.

Мужчина взглянул на снимок и ослепительно, как умеют только индийцы, улыбнулся. Жители Бомбея улыбались так сплошь и рядом.

– Откуда вы знаете эту девушку? – поинтересовался он.

– Мы учились вместе в университете, – сообразил Томас.

– В университете в Париже? – не успокоился индус. – Вы студент?

– Я учился в Сорбонне, – ответил Томас и еще раз ткнул в фотографию пальцем. – Может быть, вы ее где-то видели? Пожалуйста, вспомните. Это очень важно.

Мужчина покачал головой:

– Я не видел эту девушку. Но у меня есть друг, который может ее знать. Пойдемте со мной, сэр.

Он сделал несколько шагов вперед. Томас пошел следом.

– Куда мы идем?

– Здесь недалеко, сэр.

Они вышли из пассажа и пересекли бульвар Страсбург. Провожатый Томаса остановился на тротуаре и показал на вторую галерею, тоже застекленную.

– Мой друг там. Он все время приходит ко мне в ресторан. Я Аджит. – Он протянул руку.

Томас пожал руку и тоже представился:

– Томас Кларк.

Они вошли во вторую галерею и направились к лавочке, обещавшей «ковры ручной работы из Персии и Афганистана». Аджит решительно прошел через магазин и заглянул в заднюю дверь, которая вела, судя по всему, в складские помещения. Он громко крикнул что-то на хинди и повернулся к Томасу:

– Он плохо слышит. Но он сейчас выйдет.

– Как его зовут? – спросил Томас.

– Прабодхан-дада. Он уже давно здесь живет.

Через минуту появился пожилой мужчина с калькулятором в руках. Волосы у него были совсем седые, а на носу сидели очки с толстыми стеклами. Он тепло поздоровался с Аджитом и с любопытством посмотрел на Томаса.

– Прабодхан-дада, – сказал Аджит по-французски. – Мистер Томас ищет одну девушку.

Продавец ковров чуть запрокинул голову, прищурился и ничего не ответил. Томас в который раз вытащил фотографию, которую дала ему Ахалья, и показал Прабодхану-дада.

– Вот так она выглядит, – сказал он. – Но сейчас она немного старше.

Старик, не взглянув на снимок, уставился на Томаса.

– Как вы видите, – медленно начал он, – я продаю ковры. Я торговец. Почему вы думаете, что я могу ее знать?

– Они друзья, учились вместе в Сорбонне, – вмешался Аджит. – Мистер Томас давно ее не видел.

– У вас нет телефона? – спросил Прабодхан-дада. – Или Интернета? Мне кажется, человек, который учился в Сорбонне, должен знать, как связаться со своей подругой.

– Мы потеряли связь, – объяснил Томас. – Мне известно только, что она в Париже.

Продавец ковров снова прищурился, задумался и в конце концов все же решился. Он взял фотографию, поднес ее к глазам и несколько раз моргнул. Потом опять взглянул на Томаса, на сей раз больше с любопытством, чем настороженно.

– Что если она не захочет вас видеть?

– Это означает, что она здесь? – спросил Томас.

Старик помолчал. Пауза показалась Томасу бесконечной.

– Я видел девушку, похожую на эту, – наконец сказал он и кивнул.

В сердце Томаса взметнулась надежда.

– Она здесь? Рядом? – взволнованно выговорил он.

Прабодхан-дада еще раз посмотрел на фотографию и чисто по-индийски покрутил головой. Потом обменялся с Аджитом парой слов на хинди и скрылся в глубине магазина.

– Прабодхан-дада говорит, она работает в ресторане в Восемнадцатом округе, – сказал Аджит. – Он просил вас не упоминать его имени.

– Конечно, – согласился Томас. – Где это находится?

Аджит просиял.

– Я провожу вас, мистер Томас.

Они спустились в метро на «Шато-д’О», купили билеты и вскочили в поезд, направлявшийся на север. На «Барбе-Рошешуар» Аджит вышел из вагона и повел Томаса к выходу. Вокруг бурлила толпа, и заблудиться было бы совсем несложно. Оказавшись наверху, Аджит уверенно направился на бульвар Шапель и свернул налево, в узкий, вымощенный булыжником переулок. Прямо перед ними была витрина индийского ресторана. Он был закрыт, но за одним из столиков сидел темнокожий мужчина.

Аджит взял у Томаса фотографию и постучал в окно. Мужчина встал, подошел к двери и открыл ее. Он был явно рассержен.

– Bonjour, – сказал Аджит и тут же протянул ему фото. Они быстро заговорили на хинди. Наконец мужчина покачал головой и захлопнул дверь.

– Что он сказал? – спросил Томас.

– Почти ничего. Он был не очень дружелюбно настроен.

– Он сказал что-нибудь насчет фотографии?

– Он сказал, что девушка когда-то работала здесь, но теперь ее тут нет.

Томас вздохнул. Он чувствовал, что они подошли совсем близко. Оглядев ресторан еще раз, он зашагал назад к бульвару Шапель. Аджит последовал за ним без единого слова. На углу располагался небольшой магазин сувениров; покупателей в нем не было. Томас вошел внутрь и направился к продавщице – молодой женщине с синим гребнем в волосах и татуировкой в виде паутины на шее. Он показал ей фото Зиты, по-французски объяснил ситуацию и кивнул в сторону ресторана.

Продавщица покачала головой. Вид у нее был скучающий.

– Это не та девушка, – равнодушно сказала она.

– Откуда вы знаете? – расстроился Томас.

– Просто знаю.

– Один человек сказал мне, что видел ее здесь, – не согласился Томас. – Он был в этом уверен.

Продавщица положила ладони на прилавок и подалась вперед.

– Не знаю, кто там вам что наговорил. Это не та девушка. – Она пару секунд помолчала, и брови ее разгладились. – Послушайте, я художница. Понимаете? Я пишу портреты людей в парке. У этой девушки, – она ткнула пальцем в снимок, – кожа светлее, чем у той, что работает в ресторане. А у официантки ямочка на подбородке, более широкий лоб и бородавка возле носа. Я обедала там недавно. Еда была жуткой, но я прекрасно запомнила девушку.

Ее уверенный тон окончательно убедил Томаса.

– Мужчина из ресторана сказал, что она там больше не работает, – сказал он. – Он вообще не хотел о ней говорить. Как вы думаете, почему?

Продавщица хмыкнула:

– Да конечно же она там работает. Я видела ее сегодня утром. Наверное, она здесь нелегально, как половина иммигрантов в этом городе.

Абсолютно подавленный, Томас вышел из магазина. Наводка, которую дал им продавец ковров, казалась такой многообещающей. Ему вдруг вспомнились очки старика с толстыми стеклами. «Да он ее не разглядел, – пронеслось у него в голове. – Он видел просто размытый образ».

Дойдя до угла, он остановился и повернулся к Аджиту:

– Большое вам спасибо за помощь.

Заметив расстроенное лицо Томаса, Аджит попытался приободрить его:

– Вам нравится индийская кухня, мистер Томас?

– Да, – согласился Томас. Ему не хотелось быть невежливым.

– Моя жена делает лучшего цыпленка тандури во всей Франции. Если вы зайдете к нам в ресторан, я спрошу у нее, не встречала ли она вашу подругу.

– Я подумаю об этом. – Томас протянул руку, давая понять, что разговор окончен.

Он не собирался идти в ресторан Аджита.

– Приходите к нам в ресторан, – удрученно повторил Аджит. – Обещаю, вы не пожалеете.

На метро Томас вернулся обратно в Пятый округ и решил немного пройтись по бульвару Сен-Мишель. Когда он подошел к восточному входу в Люксембургский сад, солнце уже начинало опускаться за верхушки деревьев. Он не спеша пересек небольшую площадь перед Люксембургским дворцом и сел на скамейку возле фонтана. Если только пресловутое доверенное лицо Джулии не даст им какой-нибудь ключ, Томас попросту не знал, куда двигаться дальше. Он мог ходить по улицам неделями и приставать с вопросами к каждому встречному жителю Парижа, в этом районе или в другом, но это почти наверняка не приведет ни к какому результату. По теории вероятности, шансы были действительно мизерные.

Когда солнце совсем закатилось, Томас вышел из сада и направился к своему отелю. В кармане вдруг завибрировал Black-Berry. Он посмотрел на номер, высветившийся на экране.

– Джулия, привет.

– Прошу прощения за задержку, – сказала она. – Мой контакт только что говорил кое с кем из французского посольства в Мумбай. Помощник посла заверил его, что свяжется с ЦБР завтра.

– Медленно мелют жернова правосудия, – заметил Томас.

– Видимо, да. Но мелют. Как ваши сегодняшние приключения? Повезло?

– Пока нет. – Томас коротко рассказал Джулии о знакомстве с Аджитом и о ложном следе, который дал продавец ковров.

Она вздохнула.

– Я все время думаю – какая жалость, что бомбейская полиция отпустила Навина. Если бы мы знали имя его дяди, я бы смогла сотворить чудеса с нашей электронной базой данных.

– Не сомневаюсь, – согласился Томас.

Она помолчала.

– Итак. У вас есть какие-нибудь планы на вечер? Я знаю сказочный марокканский ресторанчик на Иль-Сен-Луи.

Томас уже собрался принять приглашение, но вдруг ему в голову пришла свежая идея. Он вспомнил, что говорил Леон. «Я бы спрашивал женщин и детей, особенно южноазиатов». И слова Аджита: «Моя жена делает лучшего цыпленка тандури во всей Франции… я спрошу у нее, не встречала ли она вашу подругу». Он понимал, что это не более чем выстрел вслепую, но все же лучше, чем сидеть и ждать сведений от французов, которые к тому же могут оказаться бесполезными.