Текст книги "Испорченная безумием (ЛП)"

Автор книги: Кора Рейли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 29 страниц)

– Сегодня Рождество. Приветствуются мысли без насилия, – сказала Серафина.

– Тогда тебе нужно выгнать своего мужа. Я не помню, чтобы он когда-либо не проявлял жестокости в моем присутствии, – сказала Амо.

Римо не стал ему возражать, только мрачно улыбнулся. Грета фыркнула.

Вскоре мы все уселись за обеденный стол, уставленный запеканками для завтрака, мясной нарезкой, сырными ассорти, панеттоне и многими другими деликатесами.

Я поймала взгляд Греты через стол. В ее глазах я заметила намек на грусть. Невио должен был быть здесь. Часть меня была рада, что его не было.

ГЛАВА 39

Шесть месяцев спустя

Аврора

Я гналась за Баттистой по лужайке. Он был удивительно быстр на своих коротких ногах. Он споткнулся о кочку на земле и отлетел в сторону. Он не заплакал, только посмотрел на меня озадаченно.

– Не так быстро, – сказала я с улыбкой, поднимая его, отряхивая и ставя на ноги.

Мой взгляд упал на движение во внутреннем дворике перед особняком Фальконе. Сейчас раннее утро воскресенья, и обычно единственными, кто не спал в это время, были Массимо и Нино, отправлявшиеся на утренний заплыв. Но это были не они.

Невио стоял во внутреннем дворике в плавках и черной футболке, прилипшей к его мокрой коже.

Я застыла. Никто не предупредил меня, что он вернется, что он был прямо здесь, в Лас-Вегасе. Когда он вернулся? Накануне я провела день с Карлоттой в больнице, поскольку она выздоравливала от пневмонии, поэтому меня не было в особняке Фальконе. Серафина весь день наблюдала за Баттистой, а вечером мама забрала его для меня.

Я не видела Невио и не разговаривала с ним девять месяцев. Я не была уверена, чем именно он занимался все это время, пока я заботилась о Баттисте как мать. Он, наверное, трахался с итальянскими девушками.

Я никогда не спрашивала Римо. Я не хотела знать. Невио решил вычеркнуть себя из моей жизни, из жизни Баттисты, и я решила сделать то же самое с ним, насколько позволяло мое подсознание, потому что мои сны и кошмары все еще были наполнены им.

И вот он вернулся.

Он скосил на меня глаза. Что-то в нем изменилось. Он казался еще выше, взрослее, в каком-то смысле тверже, но и серьезнее.

Я продолжала идти вслед за Баттистой, который направился прямиком к песочнице. Я не собиралась придавать значения его появлению. Я не хотела, чтобы это было так. Я приложила все усилия, чтобы забыть его. Я знала, что мне придется общаться с ним из-за Баттисты, если Невио захочет увидеть своего сына, на что я искренне надеялась, даже если часть меня боялась, насколько это снова сблизит нас с Невио. Часть меня даже испугалась. Что, если Невио нашел кого-то? Милая итальянская девушка, на которой можно жениться, и которая хотела растить Баттисту вместе с ним. Он не был моим сыном, но ему этого хотелось, и я ужасно боялась потерять его. Мало кто понимал, почему в моем возрасте я так легко приспособилась к жизни, полной обязанностей, но я никогда не была тусовщицей.

За мной последовали шаги, и я глубоко вздохнула, зная, что за этим последует. Я готовилась к этому моменту месяцами, прокручивала в голове то, что скажу, но теперь его внезапное появление полностью выбило меня из колеи.

– Рори, подожди. – Голос Невио звучал глубже, взрослее. Как это стало возможным менее чем за год?

Баттиста подошел к песочнице и стал играть с формочками для песка. Я медленно повернулась, сохраняя нейтральное выражение лица. Невио остановился прямо передо мной. У него был новый шрам на подбородке, белая полоса на загорелом лице. Он, должно быть, провел много времени, наслаждаясь южно-итальянским солнцем.

– Ты вернулся, – сказала я на удивление бесстрастно. Хорошо, что Невио не мог заглянуть в мое сердце, потому что там был полный беспорядок.

Взгляд Невио прошелся по всему моему телу. Капли воды стекали по его лицу. Шорты облегали его тело, подчеркивая каждый дюйм его пресса.

– Ты выглядишь еще более великолепно, чем в моих снах.

Мое сердце пропустило удар, услышав эти слова. Он никогда раньше не говорил ничего подобного. Вместо того, чтобы позволить его похвале смягчить меня, я усмехнулась:

– Правда? Ты ни разу не позвонил, и у тебя, вероятно, было бесчисленное количество девушек, а теперь, когда ты вернулся, ты хочешь, чтобы я поверила, что я тебе снилась? Прости, может быть, в прошлом Аврора и была глупой, но я изменилась и не собираюсь снова быть такой, как она.

Невио кивнул и подошел на шаг ближе.

– Я никогда не лгал тебе, Рори. И я не начну сейчас. Если я скажу тебе, что ты снилась мне каждую гребаную ночь, то это абсолютная правда. – В его голосе слышалось легкое рычание, от которого по моему телу пробежала дрожь. Это напомнило мне о прошлых встречах, которые часть меня отчаянно хотела пережить заново, но я не позволила бы этой части меня победить на этот раз.

– И о том, что я трахаю бесчисленное количество девушек… Ты последняя девушка, с которой я трахался, и, будь моя воля, останешься ею, пока я не умру.

Я не позволила его словам, которые я так отчаянно хотела услышать год назад, ослабить мою решимость.

– Значит ты собираешься воздерживаться до конца своих дней? – Я мысленно поздравила себя с тем, насколько жестко и саркастично прозвучали мои слова. Быстрый взгляд на Баттисту показал, что он был настолько погружен в свою игру с песком, что не обращал на нас внимания. Он не узнал Невио, это было ясно.

Уголок рта Невио приподнялся в хитрой усмешке, и он усмехнулся.

– Думаю, я это заслужил.

– О нет, ты заслуживаешь гораздо худшего за все то дерьмо, в которое ты втянул меня и, что еще хуже, Баттисту. И я не шучу. Я не буду спать с тобой. Это вызвало беспорядок в прошлый раз, и это вызовет беспорядок снова. Я этого не хочу. Мне не нужно это в моей жизни.

В его глазах мелькнула горечь.

– О, Рори, я знаю, что ты не нуждаешься ни во мне, ни в том гребаном беспорядке, в котором я был и, вероятно, все еще остаюсь в некотором смысле. Ты тверда как сталь, учитывая то, как ты заботилась о Баттисте. То, как ты со всем справлялась. Но знаешь что? – Невио наклонился так, что мы оказались почти на уровне глаз. Я напряглась, готовая оттолкнуть его, если он попытается поцеловать меня. Он этого не сделал. – Ты нужна мне. Я хочу тебя. И я не остановлюсь ни перед чем, пока не получу тебя. Пока я не докажу тебе, что заслуживаю тебя. Абсолютно ни за что.

Его взгляд метнулся к Баттисте.

– И я докажу, что могу быть хорошим отцом и для своего сына тоже.

– Почему ты думаешь, что я все еще свободна? Тебя не было целый год. Что, если я пошла дальше и начала с кем-нибудь встречаться?

Невио покачал головой.

– Ты хочешь выбросить меня из головы, но я все еще там. Я вижу это по твоим глазам. И я знаю, что ты бы не ушла к кому-то другому так быстро, особенно когда тебе нужно было заботиться о Баттисте.

Я уставилась на него. Он был прав. У меня не было ни времени, ни настроения кого-либо видеть. Баттиста, моя работа в больнице Каморры, где я начала изучать все необходимое для работы медсестрой, и проблемы со здоровьем Карлотты не давали мне покоя.

– Ты, наверное, попросил Массимо и Алессио сообщать тебе последние новости о моей личной жизни, чтобы ты мог прилететь и все испортить, если тебе захочется.

– Я нехороший парень. Я очень, очень плохой парень, пытающийся быть чуть менее плохой версией самого себя. Боюсь, позволять девушке, которую я хочу больше всего на свете, встречаться с другими парнями не входит в мою стратегию самосовершенствования. Так что да, если бы я узнал, что парень пристает к тебе, я бы позаботился о том, чтобы он пожалел об этом.

Я не была по-настоящему удивлена. Я даже не была так раздражена, как должна была быть. Часть меня любила Невио именно по этой причине, как бы безумно это ни звучало. Возможно, это было в моих генах. Мама влюбилась в папу, хотя даже не выросла в мире мафии, хотя знала, что от него одни неприятности, и даже после того, как он убил ее отца. Влюбляться в плохих мужчин казалось моей судьбой. Могли бы вы избежать судьбы?

– Баттиста хочет немного поиграть в песочнице. Я могу привести его, как только ты переоденешься в сухую одежду, чтобы ты мог провести с ним некоторое время, если это часть твоей стратегии самосовершенствования? – я приподняла бровь, как ему нравилось делать.

Помимо моего гнева из-за того, как он обращался со мной, я была еще больше в ярости из-за того, что он бросил Баттисту, своего собственного сына, когда тот больше всего нуждался в нем. Я не была уверена, как он вообще собирался заглаживать свою вину. Баттиста был еще маленьким, ему не исполнилось и двух лет, так что, возможно, со временем он забудет, что его отец пропустил большую часть его ранней жизни.

– Я собираюсь сделать это шаг, Рори. И я не буду снова делать это наполовину. Я здесь, чтобы остаться, чтобы взять на себя ответственность за моего сына и за тебя.

– Ты не несешь никакой ответственности, когда дело касается меня, Невио. Мы не пара. Ты ушел. Ты пошел дальше, – я напряженно улыбнулась. – Но я рада, что ты решился наконец стать отцом своему сыну. Он заслуживает хорошего отца.

Баттиста ненадолго оторвал взгляд от песка, вероятно, из-за моего напряженного голоса, но после моей улыбки сосредоточился на песочном замке перед собой.

– Из того, что я слышал, у него уже есть хорошая мама, – сказал он, и его темные глаза смягчились.

Я с трудом сглотнула.

– Кто-то должен был позаботиться о нем. За свою короткую жизнь его достаточно часто бросали.

– Ты не должна была. Ты могла бы переложить эту ответственность на моих родителей. Они и не ожидали, что ты им поможешь.

– Под ответственностью имеется ввиду маленький мальчик, который уже успел потерять свою мать, а затем и отца, потому что они оба не хотели его. К тому времени, как ты ушел, Баттиста успел привязаться ко мне. Отдать его твоим родителям было бы еще одним тяжелым ударом в его короткой жизни. Я не могла этого сделать. Не раньше, чем я буду уверена, что он не пострадает.

– Ты до сих пор этого не сделала. Ты все еще заботишься о нем, и папа сказал, что он начал называть тебя мамой.

Мое сердце переполнялось радостью, когда я думала об этом. Меня потрясло до глубины души, когда однажды утром Баттиста, проснувшись рядом со мной в постели, назвал меня мамой, и с тех пор так и продолжал.

– Я его не заставляла. И он только начал.

– Все потому, что ты ведешь себя как подобает матери.

Я ничего на это не ответила. Я чувствовала себя мамой Баттисты, что было странно, потому что я действительно никогда не собиралась позволить этому случиться. То, что задумывалось как временное решение, превратилось во что-то, что я не хотела терять. Баттиста стал частью моей жизни. Я допускала, что у них с отцом было что-то общее. Они оба проникли в мое сердце и просто не хотели уходить.

Он указал на мою одежду.

– Вы даже носите одинаковые наряды. – Мы с Баттистой оба были одеты в короткие джинсовые комбинезоны, что получилось случайно. – Когда ты приведешь Баттисту, я подумал, что мы втроем могли бы провести некоторое время вместе, – сказал Невио.

Моей первой реакцией было сказать «нет». Я не хотела проводить время с Невио. Но я также беспокоилась о том, как Баттиста отреагирует на попытку Невио провести с ним время, поэтому я кивнула. Я расправила плечи и прищурила глаза.

– Баттисту дважды бросали. Первый раз – его биологическая мать. И один раз – ты. Я надеюсь, ты на сто процентов уверен, что приехал и останешься, а не сбежишь снова, потому что мне надоело собирать осколки после тебя. Я не хочу, чтобы Баттиста заново узнал тебя и проводил с тобой время только для того, чтобы у него это снова отняли.

Невио одарил меня странной улыбкой.

– Именно поэтому я не остановлюсь, пока ты не станешь моей. Поэтому я оставил Баттисту на твое попечение. В этом прогнившем мире нет человека лучше тебя, – он поцеловал меня в щеку, удивив меня. – Я не буду убегать. Я останусь из-за Баттисты, из-за тебя.

Он отстранился. Я сделала несколько шагов назад и прочистила горло.

– Тебе, наверное, стоит зайти в дом, пока ты не простудился, и я уверена, что твоя семья хочет с тобой поговорить.

– Кроме папы никто не знает, что я вернулся, а он узнал об этом только прошлой ночью, когда столкнулся со мной в общей комнате. Но я дам тебе немного времени наедине с собой, – он направился во внутренний дворик и исчез внутри. Я прерывисто вздохнула и подошла к Баттисте. Он показал мне, что собирается построить, и я улыбнулась в ответ, даже если это давалось мне тяжело. Мои мысли были в полном беспорядке. Мне нужно было время, чтобы собраться.

Невио

Мое решение вернуться домой было спонтанным. Я чувствовал себя готовым в течение нескольких недель, но затем в один прекрасный день я просто понял, что время пришло. Я все еще был испорченным ублюдком, но я чувствовал, что меня больше не преследует это непреодолимое желание убивать. Я ощущал себя более сосредоточенным.

Через двадцать четыре часа после принятия решения я уже летел домой. Я никому не сказал, за исключением сообщения Альвизе перед посадкой.

Когда я ввел код доступа к особняку Фальконе после полуночи, я ощутил чувство принадлежности, которого не чувствовал уже давно. Этот особняк и город были моим домом. Я скучал по этим местам, но особенно по людям, которые сделали это место особенным. Моя семья и, конечно, Аврора.

В доме было тихо, когда я вошел внутрь и направился в общую комнату.

Я опустился на удобный диван и, скрестив руки за головой, вздохнул. Черт, это казалось правильным.

Послышались тяжелые мужские шаги.

– Тебе лучше быть взломщиком, потому что, если ты тот, о ком я думаю, мне придется надрать тебе задницу, – пробормотал папа.

Я открыл глаза с усталой улыбкой. Он возвышался надо мной, в пижамных штанах, с суровым взглядом. Но на самом деле он не был зол. Я знал все его сердитые выражения, и это не было одним из них.

– Приятно вернуться.

Папа некоторое время ничего не говорил, потом спросил:

– Ты вернулся насовсем?

– Да, – сказал я. – Мое место здесь.

– Тебе потребовалось много времени, чтобы понять это. Твоя мама будет в восторге от твоего возвращения.

Я поднялся на ноги.

– А ты?

Папа притянул меня к себе и сильно похлопал по спине.

– Твое место здесь, – он отодвинулся. – Я думаю, ты знаешь, что не все будут в восторге от твоего возвращения.

– Аврора.

– И Фабиано. Он все еще зол на тебя.

– Я поговорю с ним. Я уверен, что смогу переубедить его.

– Ты не тот человек, которого я бы выбрал помочь заставить кого-то образумиться. По крайне мере без пыток.

Я ухмыльнулся.

– Я прошел через некоторое самосовершенствование.

– Я надеюсь, что эти обновления лучше, чем те, что на моем телефоне, потому что они делают меня убийцей.

– Мне, наверное, пора спать. Я хочу преодолеть смену часовых поясов и встать пораньше.

Завтра у меня будет напряженный день, полный эмоциональных взлетов и падений.

* * *

Я провел рукой по волосам, когда вошел в особняк после утреннего купания и встречи с Авророй.

Я не ожидал увидеть ее так рано. Было только семь утра. Я пошел на кухню выпить кофе и протеиновый коктейль. Сухая одежда подождет.

Я даже не успел допить свой первый кофе, когда мамин голос заставил меня подпрыгнуть.

– Невио! – я обернулся, но только для того, чтобы она упала в мои объятия и крепко меня обняла. Я положил подбородок ей на голову и подождал, пока она успокоится. Когда она отстранилась, то сильно ударила меня в грудь. – Не смей больше уходить.

– Я не буду.

Она посмотрела на свой теперь мокрый халат, затем подняла глаза на меня.

– От тебя по всему полу вода.

– Больше всего мне не хватало твоего ворчания по утрам.

Она снова хлопнула меня по груди.

– По крайней мере, сними рубашку, если не хочешь подняться наверх и переодеться.

Я стянул рубашку через голову и повесил ее на стул. Мамины глаза сразу же заметили татуировку у меня на груди.

– Что… – она замолчала, когда осознание отразилось на ее лице. – Тебе предстоит много работы, если ты хочешь завоевать ее расположение.

– Я знаю.

Дверь снова с грохотом распахнулась, и вошли Алессио с Массимо.

Они оба, конечно, заметили татуировку.

– Я вижу, ты снова создаешь проблемы, – сказал Алессио, покачав головой, и похлопал меня по руке, прежде чем притянуть к себе для краткого объятия. Затем настала очередь Массимо. Выражение его лица оставалось напряженным. Я предположил, что его беспокоила история с Карлоттой.

– Хорошая работа, – сказал он. – Даже папа не смог бы сделать лучше.

– Я бы попытался отговорить его от этого эмоционального проявления, – сказал Нино, входя в сопровождении Киары. Мое возвращение, должно быть, дошло до всех.

– У тебя есть такие татуировки, – напомнил я ему, но он демонстративно проигнорировал это.

– Ты не остановил его, когда он изуродовал свои половые органы быком, – пробормотала Джемма с порога, кивнув головой в сторону Савио, стоявшего позади нее.

Черт, как же я соскучился по шуткам Фальконе всегда через чур честным. С воем Джулио влетел в кухню и бросился на меня. Я крякнул от удара и усмехнулся его возбуждению. Этот маленький засранец выводил меня из себя, но он был тем, от кого это было приятнее всего.

– Я вижу, ты скучал по своей любимой жертве для розыгрышей.

Он улыбнулся мне. Вероятно, в ближайшие несколько дней я буду часто становиться этой самой жертвой.

Воссоединение со своей семьей заставило меня понять, почему я часто ощущал пустоту в груди, пока был вдали. Теперь она почти исчезла, а то, что осталось, могли заполнить только Аврора и Баттиста.

ГЛАВА 40

Аврора

После дневного сна я дольше обычного обнималась с Баттистой. Возможно, я слишком остро реагировала, но я действительно беспокоилась, что Фальконе решат забрать его у меня, чтобы он мог жить под одной крышей с Невио. В конце концов, я больше не могла откладывать встречу Невио с его сыном, и в глубине души я знала, что это единственный правильный поступок – дать этим двоим шанс сблизиться. До сих пор за свою короткую жизнь Баттиста почти не проводил времени со своим отцом, и я очень надеялась, что теперь это изменится. Папа был такой важной частью моей жизни. Я не могла представить себя без него.

Баттиста хорошо держался на ногах, поэтому мы с ним направились к особняку Фальконе с его маленькой ручкой в моей. Мой желудок скрутило, когда я проскользнула через открытые французские окна в общую комнату, где нас ждал Невио. Он сидел на диване, наклонившись вперед и упершись руками в бедра, с задумчивым видом. Эта сторона Невио была новой и удивляющей. Я действительно надеялась, что это означало, что он вырос.

Он поднял глаза и искренне улыбнулся, затем поднялся на ноги.

– Привет, Баттиста.

Баттиста его не помнил, что было неудивительно, поскольку за всю свою жизнь он провел с Невио очень мало времени и давно его не видел. Под вниманием Невио, Баттиста прижался ко мне и потянул за мою одежду, требуя, чтобы его подняли. Я наклонилась и подняла его на руки. Он прижался щекой к моей груди и оттуда посмотрел на Невио.

Невио не пытался подойти к нам.

– Ты меня не помнишь, верно?

Баттиста только уставился на него. Он не был разговорчивым, мог произнести не более двадцати слов, и не тогда, когда от него этого ожидали. Его двигательные навыки определенно были его сильной стороной.

Я не совсем была уверена, что сказать. Должна ли я представить Невио как его отца, или это собьет Баттисту с толку и сделает все только хуже? Я часто рассказывала ему истории о его отце, о том, что ему пришлось на некоторое время уехать – на что я всегда надеялась – чтобы стать героем. Ложь во спасение, потому что Баттисте нужен был герой в его жизни, даже если Невио не уехал сражаться за правое дело. Он отправился помогать Каморре в Италии. И он сбежал. Но Баттисте не нужно было этого знать.

Невио указал на что-то рядом с подлокотником дивана, на автомобиль, который немного напоминал его Ram.

– Надеюсь, тебе нравятся грузовики.

Баттиста поднял голову с моего плеча, явно заинтересованный.

– Он любит машины, экскаваторы, тракторы, погрузчики, грузовики… – я ухмыльнулась Баттисте. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь буду проводить столько времени, разглядывая изображения строительных машин и динозавров…

Когда я подняла глаза, то заметила, что Невио пристально смотрит на меня.

– Хочешь прокатиться на нем? – спросил он через мгновение.

Баттиста слегка кивнул, и я опустила его на землю. Он схватил меня за руку и потащил к машине. Оказавшись там, он сел на нее верхом и начал ездить по гостиной. Он натыкался практически на все предметы мебели, но, судя по его неистовому смеху, это, казалось, делало его только счастливее.

– Это напоминает мне тебя, когда ты был маленьким мальчиком, – сказала Серафина с порога.

Я не замечала ее раньше. Она прислонилась к дверному косяку и с мягкой улыбкой наблюдала, как Баттиста носится по комнате. На ней было длинное струящееся платье, скрывавшее ее раздутый живот. Она начала принимать гормоны, чтобы выносить детей Греты.

– У тебя никогда не было такой ангельской улыбки на лице, когда я врезался в мебель, – Невио усмехнулся.

– Это другое, – сказала она, пожав плечами, и ее глаза встретились с моими. Я могла сказать, что она была так же взволнована, как и я. Серафина и Римо стали для Баттисты семьей с того момента, как узнали о нем. Они поддержали меня без колебаний. Римо появился позади своей жены и тоже наблюдал за сценой, разворачивающейся в гостиной. Мне стало интересно, ожидали ли они, что я уйду, чтобы они могли побыть вчетвером. Я не была частью клана Фальконе, но я не могла бросить Баттисту.

Он слишком резко развернулся вокруг дивана и опрокинулся вместе с машиной, так что его лоб ударился о ножку приставного столика. Он тут же расплакался, его глаза искали мои.

– Мама! Мама!

Я подбежала к нему и опустилась рядом на колени. Я подняла его и подула на уже образовавшийся синяк. Это было не так уж плохо, скорее шок, чем что-либо еще, но я продолжала дуть, пока его крики не стихли, и он только фыркнул, уже косясь на проезжающую машину.

– Готов попробовать еще раз? – спросила я со смехом.

Он с энтузиазмом кивнул, и я помогла ему выровнять машину и устроиться в ней. Невио подошел немного ближе и подбодрил Баттисту, который со временем заметно расслабился.

– Я приготовлю перекус для Баттисты, – сказала Серафина, улыбнувшись мне. Хотела ли она, чтобы я присоединилась к ней, чтобы Невио мог побыть наедине с Баттистой?

Я кивнула.

– Я помогу тебе.

Римо подошел к Невио, чтобы понаблюдать за Баттистой, пока я, несмотря на свое нежелание, направилась к Серафине. С моей стороны было глупо так привязываться. Римо и Серафина, а также Киара, Нино, Джемма и Савио уже проводили время с Баттистой без меня. Даже Массимо и Алессио иногда присматривали за ним в течение короткого времени.

– Мама! – позвал Баттиста.

Я обернулась. Он прекратил гонку и смотрел мне вслед большими глазами.

– Не уходи!

Я подняла руки в знак капитуляции, облегчение захлестнуло меня.

– Я остаюсь.

– Я помогу Фине, – сказал Римо и вышел вместе с ней. Я сосредоточилась на Баттисте, а не на Невио, все еще не уверенная, что я чувствую по поводу его возвращения. Я была рада постоянным визитам других Фальконе, особенно когда появились Массимо и Алессио и устроились на диване, чтобы поиграть в кубики с Баттистой. Это помешало нам с Невио еще раз поговорить наедине.

Баттиста не отходил от меня, пока мы с ним проводили несколько часов с Невио. Серафина и Римо заходили еще дважды проведать нас, явно интересуясь, как идут дела, а Киара принесла нам печенье после того, как Баттиста доел свою тарелку с фруктами и овощами.

Мне стало интересно, означает ли возвращение Невио, что его семья будет настаивать на том, чтобы Баттиста переехал в особняк Фальконе. Я не могла представить, что буду разлучена с ним, но что я могла сделать, если они решили, что так и должно произойти.

Серафина

То, чего так отчаянно хотела моя дочь Грета – ребенка – было брошено в руки Невио, но он не захотел и не смог взять на себя ответственность, которая была с этим связана.

Видя, как он пытается наладить связь со своим сыном, который даже не помнил его, мое сердце разрывалось. Я все еще не была уверена, что он готов к этой задаче, что он на 100 процентов готов сделать то, что нужно, чтобы стать отцом. Вместе с этой задачей пришли самопожертвование и вдумчивость.

Я все еще хотела защитить Невио. Он был моим сыном, и я всегда буду испытывать к нему глубокое чувство материнской заботы. Но Баттиста нуждался в моей защите больше, чем его отец, потому что он был беспомощен и нуждался в любви. Я беспокоилась, что Невио чувствовал, что я не на его стороне, что было неправдой. Потому что в глубине души я знала, что однажды он поймет, что защита своего сына означает также необходимость оберегать его от мира вины и сожалений.

Баттиста уже как час должен был спать, когда я направлялась в особняк Скудери. Сегодня вечером я видела беспокойство и страх в глазах Авроры. Через дверь во внутренний дворик я увидела Леону, сидящую в шелковом халате за обеденным столом, склонившись над бумагами. Я постучала во французское окно, и она подняла сбитую с толку голову. Когда она заметила меня, то встала с озабоченным выражением лица и открыла мне дверь.

– Привет, Фина, как дела?

– Я бы хотел перекинуться парой слов с Авророй, если она не спит.

Леона смотрела на меня с растущим беспокойством и желанием защитить, которое я слишком хорошо знала.

– Баттисте потребовалось много времени, чтобы заснуть этой ночью. Сейчас она на беговой дорожке. Сегодня Баттисте и Авроре пришлось многое пережить. Она отдавала все ради этого мальчика с самого первого дня.

Я понимающе улыбнулась.

– Я здесь не для того, чтобы что-то забрать у Авроры. Она ему как мать, и ничто в этом мире никогда не заставит меня разлучить ребенка с любящей матерью.

Леона кивнула и, наконец, отступила назад, позволяя мне войти. Мы были друзьями долгое время, и я нисколько не винила ее за то, как она только что повела себя. Я бы сделала то же самое, и я ценила ее за это еще больше.

– Фабиано все еще работает? – спросила я. Его не было весь день, что, вероятно, было к лучшему, учитывая его ярость по отношению к Невио, но в конце концов этим двоим придется уладить свои разногласия.

Она вздохнула.

– Он не готов вернуться домой, зная, что Невио здесь. Он затаил обиду.

Мы обе знали, что это было еще мягко сказано. Фабиано был в ярости, и, если бы Невио не был сыном Римо, я была уверена, что он попытался бы убить его. Аврора не сообщила нам никаких подробностей, но мы все поняли, что между ней и Невио что-то произошло, и было совершенно ясно, что Невио разбил ей сердце. Опять же, я не могла винить Фабиано за то, что он хотел его убить. Если бы кто-то разбил сердце Греты… Я бы превратилась в огнедышащего дракона.

И мне нравилась Аврора. Что уж там, я ее обожала. Она была доброй, сильной и ответственной, несмотря на свой юный возраст. Я хотела бы видеть ее рядом с Невио. Хотя я не была уверена, что хотела бы для нее этой жизни. Я любила своего сына, но я не была слепа. Аврора заслуживала лучшего. Достаточно ли изменился Невио, чтобы заслужить ее? Сегодня он пытался сблизиться с Баттистой, давая Авроре пространство, в котором она нуждалась. Но я не была глупой. То, что произойдет, когда эти двое останутся наедине, определит их шансы.

В конце концов я нашла Аврору в спортзале. На ней были наушники, но я все равно слышала быстрые ритмы музыки, когда она бежала по беговой дорожке, должно быть, на полной скорости. Она тренировалась не ради этого.

Она заметила меня. Удивление, затем беспокойство промелькнуло на ее красном и потном лице. Я помахала рукой и улыбнулась, надеясь заверить ее, что пришла с миром.

Она остановила беговую дорожку, затем вытерла лицо и сняла наушники, прежде чем спуститься.

– Серафина, – нерешительно позвала она. – Что случилось?

– Я хочу поговорить с тобой о Баттисте.

Я видела, как поднимаются ее стены, видела, как напрягается ее тело, как сжимается рот в тонкую линию. Она готовилась к конфронтации, и, если бы я пришла сюда, чтобы забрать его у нее, она бы устроила драку. Я подавила улыбку. Она действительно стала настоящей матерью этому бедному ребенку. В моих ушах звенел мой разговор с Киарой, о том, как быстро она почувствовала себя матерью Алессио, и я могла сказать, что то же самое было и с Авророй, даже если их истории сильно отличались. Аврора не была готова к появлению ребенка. Она сама только шагнула во взрослую жизнь, с которой ей нужно было разбираться, но отложила это на потом и сделала Баттисту центром своей жизни.

– Невио хочет быть отцом Баттисты. Он все еще на долгом пути. Сегодняшний день доказал это. Но я хочу, чтобы ты знала, что даже если связь Невио с его сыном укрепится, это не изменит того факта, что ты мать Баттисты. Никто в моей семье никогда бы не подумал отобрать у тебя мальчика. Я хочу, чтобы Невио виделся со своим сыном, но, если вы с ним не станете вместе жить, я бы никогда не предложила, чтобы Баттиста остался с ним. Мальчик всегда должен жить с тобой, как он жил с тех пор, как Невио отдал его тебе. Мы с Римо согласны в этом, поэтому, пожалуйста, не беспокойся, что кто-нибудь усомнится в твоих правах на этого ребенка.

Аврора уставилась на меня и с трудом сглотнула. Она коротко кивнула, затем подошла к скамейке и опустилась на нее. Она уткнулась лицом в полотенце, и ее плечи затряслись, когда она разразилась рыданиями.

Я бросилась к ней, присела рядом и обняла ее одной рукой.

– Мне жаль, что все это с такой тяжестью легло на тебя. Я думала, ты знаешь, что Римо никогда не отберет у тебя Баттисту.

Аврора вытерла лицо полотенцем, затем посмотрела на меня опухшими глазами.

– Он Фальконе. На бумаге и кровью.

– Но сердцем он твой, – тихо сказала я. – Я с радостью стану его бабушкой, даже если мне все еще трудно смириться с тем, что я достаточно молода, чтобы быть ею.

Особенно с учетом того, что я пыталась в ближайшее время выносить ребенка для Греты.

Аврора рассмеялась вместе со мной.

– Ты так не выглядишь, если тебя это утешит.

Я вздохнула.

– Я знаю, у тебя, вероятно, нет причин верить в это, но Невио любит тебя. Я вижу это в его глазах, и даже если мне, вероятно, не стоит говорить с тобой об этом, он признался мне в этом, когда вернулся. Я знаю, что с ним справляются не все. Я знаю, что у него много недостатков. Я знаю, что в глазах многих людей он безнадежен, но таким же был и его отец. В глазах большинства людей он остается таким. Какое-то время я ненавидела его, потом ненавидела и любила, потом хотела только ненавидеть, но в конце концов я просто полюбила его. Это не всегда было легко, но я никогда не жалела, что стала женой Римо или приняла его любовь, и о том, кем он был и всегда будет.