Текст книги "Пустышка (ЛП)"

Автор книги: Кора Кенборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

«Так начнем!

Один. Два. Три. Четыре».

Текст песни разжигает уже вышедший из-под контроля огонь, и я сильнее нажимаю педаль газа. Я виляю в потоке машин на шоссе Каролина Бэй, как водитель гоночного автомобиля на последнем круге, пока не вспоминаю, где нахожусь. Сделав поворот направо, пересекаю три полосы движения и съезжаю. Через пару поворотов, я вырываюсь из машины и открываю дверь в студию боев без правил.

– Привет, Кинкейд. Где тебя носило? Не виделись несколько месяцев. – Я знаком с владельцем, Хэлом, уже много лет. Много крови было пролито в его студии и, вероятно, там осталось больше, чем пару нестираемых пятен. Он хороший парень, но его добродушная улыбка исчезает, когда он замечает моё состояние. – Эй, все в порядке?

Подходя ближе, говорю низким и грубым голосом.

– Мне нужен кто-нибудь.

– Кто-нибудь конкретно?

– Кто-то, кто может принять удар.

Я жду допроса. Вместо этого он сканирует комнату, останавливаясь, в конце концов, на мужчине, хреначащем по боксерской груше с бицепсами размером с ногу слона.

– Келлер, – зовет его Хэл. – Ты разогрелся?

Келлер оглядывает меня сверху донизу, скривив шрам на губе нахальной ухмылкой.

– Поработать только с этим парнем или он привел еще и друга?

Мне не нужно подкрепление. В моих венах столько адреналина, что хватит на всех в этом здании. Схватив рулон ленты с полки, я прохожу мимо него, намеренно задев его плечо по дороге к рингу.

– Залезай.

***

Спустя семь часов после ухода я открываю дверь в центр. Шайло сидит на стойке ресепшена. Технически, центр открыт до девяти вечера, но меня меньше всего заботят правила и протоколы, когда я закрываюсь на замок. Шайло спрыгивает со стола и бросается в мои объятия.

Какого хрена она все еще здесь?

Мне не хочется предстоять перед ней в таком виде, но я чертовски уверен, что не позволю ей упасть. Поймав ее, позволяю себе на мгновение вдохнуть ее запах, прежде чем отпустить. Освободившись от ее хватки, пытаюсь ее обойти, но это Шайло Уэст. С психологической травмой или нет, все всегда происходит на ее условиях.

Она обхватывает мой подбородок пальцами, чтобы развернуть мое лицо к себе и ахает от шока.

– Боже мой! Кэри, что с тобой случилось!

– Я не хочу об этом говорить.

Наверное, стоит успокоить ее, что мне не нужен врач или медсестра, пока она другой рукой прослеживает раны на щеке, выше и ниже глаз, и с особой нежностью разбитую нижнюю губу. Все в засохшей крови.

Очень надеюсь, что у Келлера не назначено на сегодня свидание. Трудно произвести впечатление на девушку без шести передних зубов.

– Что произошло? – шепчет она.

– Я споткнулся.

– На что, пилораму?

– Босс, инспектор так и не появился, – объявляет Фрэнки, выходя из моего офиса в прихожую и пролистывая стопку бумаг в руках. – Думаю, это не важно, потому что вас не было и... черт, мужик, дерьмового выглядите. – Его глаза расширяются при виде того, что осталось от моего лица. Бумаги падают на пол, когда он бросается ко мне.

Я знаю, что он делает, но мне не нужна его помощь. Я хочу, чтобы все свалили и позволили мне разобраться со всей херней по-своему, но вместо этого они кудахчут надо мной. Отталкиваю его, когда он собирается коснуться меня.

– Кэри, остановись... – кричит Шайло, хватая меня за запястье и вставая между нами.

Я игнорирую ее и через ее плечо обращаюсь к Фрэнки.

– Почему она все еще здесь?

Он пожимает плечами и засовывает руки в карманы.

– За ней приехала машина, но она не хотела уезжать до вашего возвращения.

Шайло сжимает губы и всеми силами пытается контролировать свой тон.

– «Она» находится прямо здесь. Ты можешь спросить её сам.

Нет, не могу. Я только что уничтожил карьеру парню. Не стоит рисковать и прикасаться к ней в данный момент.

– Сейчас не время. – Вырвавшись из ее объятий, ухожу.

– Кэри, тебе нужно поговорить со мной, – бросает Шайло вдогонку, ступая за мной по пятам. – Куда ты? Такие порезы сами по себе не появляются!

Остановившись на полпути, впиваюсь пальцами в голову, где крутятся совсем не безопасные для неё мысли. Ну почему она не слушает?

Обернувшись, отпускаю волосы и ору на нее:

– Я сказал, блять, оставь меня в покое!

И пока она стоит с открытым ртом, топаю в раздевалку, по пути срывая одежду. Когда я достигаю душа, моя грудь вздымается, и я уверен, что кровяное давление находится на уровне инсульта. Вода начинает стекать по поврежденной коже, и я смотрю на лужу крови у моих ног. Чья она точно – моя, Келлера или обоих – неизвестно, но это своего рода очищение смешивается с водой и исчезает в канализации.

Как и прежде, я ощущаю ее еще до того, как вижу. Я знаю, что сделал все возможное, чтобы держать ее подальше от логова льва. Не моя вина, что она добровольно перепрыгнула через ограду.

– Я вроде говорил тебе однажды, Звездочка, если ты собираешься торчать здесь, то должна быть голой.

ГЛАВА 29

Шайло

Неважно количество раз, сколько я видела его обнаженным: у меня по-прежнему перехватывает дыхание и тепло распространяется по коже. Пар в комнате тут не при чем. Все из-за идеально вылепленной спины, сужающейся к тонкой талии, которая ведет к самой упругой заднице, в которую я когда-либо вонзала ногти.

Прочищая горло, пытаюсь его успокоить.

– Если бы ты только выслушал меня…

– Не заставляй меня повторять. – Он щелкает костяшками пальцев.

Игнорируя желание сбежать, делаю шаг вперед. Сзади он не такой побитый, как спереди, но все равно достаточно синяков. Во мне вспыхивает желание позаботиться о его ранах и помочь избавиться от накопившегося гнева. Он спас меня сегодня, а я хочу спасти его. Однако наблюдая за его сжимающими плитку пальцами, которые словно пытаются вырвать ее из стены, я догадываюсь, что меньше всего он сейчас нуждается в спасении.

Что ему необходимо ясно как божий день, и хотя часть меня нервничает из-за его взвинченности в данный момент, я все равно собираюсь дать ему нужное.

Звук текущей воды заглушается от моего учащенного сердцебиения и быстрого дыхания. Я расстегиваю шорты, поддеваю пальцами резинку кружевных трусиков и спускаю вещи по ногам, после чего выхожу из них. Кэри не двигается. Он все еще прислоняется к плитке, позволяя каплям стекать по его спине. Отбросив остальную одежду на бетон, медленно приближаюсь к мужчине, молясь, что все делаю правильно и не совершаю роковую ошибку.

– Твоя упертость однажды причинит тебе боль, Шайло.

– Возможно, но не сегодня.

Низкий смех грохочет в его груди.

– Ты уверена насчет этого?

Нет. Я сейчас ни в чем не уверена. Тем не менее, я наблюдательная и прекрасно понимаю, что ему требуется отдушина. Что бы он ни натворил, причиняя себе такие увечья, это явно не помогло. Ему необходимо выплеснуть злобу, пока не стало хуже.

Я не отвечаю ему. Вместо этого опускаю ладони на его лопатки и медленно кружу ими сначала по спине, а затем по грудной клетке. Как только добираюсь до рельефного V на его прессе, он отталкивается от стены и хватает меня за руки.

– Прежде чем начать, спроси себя, готова ли ты к тому, что будет дальше.

– Используй меня, – слова вылетают из моих уст раньше, чем до меня доходит сказанное им.

Он вздыхает и качает головой.

– Ты сама не понимаешь, что говоришь.

– Я точно знаю, что говорю. – Вырвавшись из его объятий, смело опускаю голову и обхватываю рукой его член. Как я и подозревала, он уже в полной боевой готовности.

– Давай, – шепчу ему на ухо, поднявшись на цыпочки.

Он молниеносно хватает меня за запястье и разворачивает, вжимая спину в жесткую мокрую плитку. Я молчу, потерявшись в пустой глазури его глаз. Он целует меня грубо, что не имеет ничего схожего с наполненными желанием поцелуями, к которым я уже успела привыкнуть. Сейчас это похоже на наказание: его рот изучает мои губы, язык, зубы – все, что ему доступно, чтобы предъявить права на обладание и просто доминировать. Он давит, и я уступаю, позволяя ему вести в этой опасной игре.

Потянув мою нижнюю губу зубами, он сталкивает наши лбы. Хватка на запястьях причиняет мне боль.

– Последний шанс убежать.

Я не могу говорить. Я напугана и взволнована. Я хочу этого – хочу его – но сейчас я в неизведанных водах, а этого места я обычно старалась избегать любой ценой.

Вместо ответа приподнимаюсь на пальчики ног и целую его в ответ. Медленным, решительным поцелуем, призванным уверить его в моих намерениях.

Но его интересуют не мои намерения.

Схватив меня за волосы, он оттягивает мою голову, пока я не опускаюсь на колени.

– Открывай рот, – требует он, вскинув бровь.

Я никогда не исполняла приказы во время секса, но если спасти его – значит быть для него сосудом, то я смогу.

Как только я размыкаю губы, металлический пирсинг сталкивается с моими зубами. Мне удается подстроиться под его ритм, и я рискую взглянуть на Кэри. Он откинул голову назад, закрыв глаза. С каждым движением моих губ глубокая бороздка между его бровей становится все более выраженной.

Он сжимает зубы и делает глубокий вдох.

– Блять, да-а.

Он все контролирует. Крепко держа мои локоны, он словно насаживает меня, демонстрируя свою силу, получая от этого удовольствие. Вскоре его лицо искажается, тело дергается, содрогаясь каждой мышцей и конечностью. Мое имя грохочет из его горла в примитивном рычании, а потом мой язык и горло заливает теплом.

– Глотай, – приказывает Кэри сквозь стиснутые зубы.

Так и делаю. Несколько раз.

Когда он открывает глаза – он другой. Его лицо выражает спокойствие, которого не было со вчерашнего вечера. Пустота и жестокость исчезли из глаз, сменившись гипнотизирующим меня пронзительным синим океаном. Я расслабляюсь, прикрывая веки от облегчения.

Мой Кэри вернулся.

Когда руки обхватывают мое лицо, я открываю глаза и вижу его на коленях перед собой. Его большие пальцы ласкают мои щеки и губы, как будто он не может поверить, что я настоящая.

– Почему ты не пошла домой, как я просил?

– Кэри, я здесь уже больше двух месяцев. Я хоть раз тебя послушалась? – Я улыбаюсь, ласкаясь о его ладонь.

– Я серьезно, Шайло.

– Я не смогла. – Пожимаю плечами. – Ты ворвался сюда с бешеными глазами, и я за тебя переживала.

Есть нечто большее, но это я не могу объяснить. Мне всегда было насрать на других, а уж тем более я никогда ни о ком не беспокоилась. Это сбивает с толку и пугает.

– Осторожно, Звездочка, – смеется он и проводит рукой по моей щеке. – Ты, возможно, ставишь других людей на первое место.

– Единичный случай. Больше такого не повторится.

Наступает тишина, пока наши обнаженные тела направляются в раздевалку.

– Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты сделала для моей семьи...

– Не стоит, это был мой выбор. Я поступила бы так снова. Теперь все в порядке?

Убирая мокрые волосы с моего лица, он кивает.

– Пока да.

Его двусмысленное заявление меня тревожит, но он кажется спокойнее, чем двадцать минут назад, поэтому я не зацикливаюсь на этом. Кроме того, меня все еще беспокоит одна вещь.

– Кэри, перед тем как уйти, ты сказал: «Я собираюсь убить ее». Кого «ее»? Чего я не знаю?

Мое последнее слово поцелуем. Не жестоким, как несколько минут назад, а нежным. Мягким. Ласковым. Отрываясь от меня, Кэри снова прижимает большой палец к моим губам. С ним что-то не так.

– Я думал, что знаю, кто тебя запер, но ошибся.

В течение минуты я изучаю его. Опять же, его как будто что-то гложет. Возможно, чтобы он мне полностью раскрылся, нам нужно еще немного времени.

– Да кто угодно, – говорю я, заставляя себя смеяться. – Больше я здесь не номинируюсь на титул «Мисс Популярность».

– Тем не менее, тебе пока нельзя оставаться одной. Ясно? – Его взгляд снова напряжен. Он не шутит.

– Ясно.

Как только мы оба снова одеты, мы идем за руку к двери, но он останавливается и притягивает меня к себе.

– Кстати об одиночестве, не хочу оставаться один. Все равно не смогу отдохнуть, если не буду уверен, что с тобой все в порядке.

Я смеюсь, более чем слегка забавляясь поворотом в наших отношениях.

– Так ты просишь меня поехать к тебе?

– Нет, это мой способ сообщить, что ты едешь ко мне.

Моя улыбка расширяется, и я похлопываю его по щеке ладонью в нежной, полушутливой, но твердой манере, чтобы оставаться собой.

– Не хочу тебя расстраивать, пещерный человек, но сегодня у меня реабилитация.

– Может пропустишь?

– И остаться без засохшего печенья и газировки? – Положив руку на сердце, я имитирую драматический вздох южной красавицы. – Ты издеваешься надо мной? Я живу ради этого дерьма.

Закатив глаза, он тянет меня за руку, и мы снова начинаем идти по центру.

– Ладно, аргумент принят. Я отвезу тебя.

– И Фрэнки.

Он слишком широко улыбается, и я подавляю еще один смешок.

– Само собой, обожаю публику.

***

Фрэнки хлопает дверью и перекидывает свой изношенный рюкзак через плечо.

– Жду тебя внутри, Снежинка. Не опаздывай, или я съем твою порцию.

– Не смей трогать мои чертовы печеньки! – кричу в окно, когда он поворачивается спиной. В ответ он просто поднимает средний палец и уходит, смеясь.

Кэри молчит, поглаживая руль. Мне кажется слегка забавным, что он такой застенчивый, учитывая, что час назад не стеснялся трахать мой рот.

Переводя взгляд на меня, он, наконец, опускает руки на колени и вздыхает.

– Шай, я не знаю, что между нами происходит. На нас не навешано никаких ярлыков, но если бы были, то вероятно, с предупреждениями. Мы оба налажали. Не знаю, к чему это нас приведет, но точно уверен, что хочу это узнать.

– Хочешь сказать, что между нами не просто великолепный секс? – Я игриво улыбаюсь ему и подмигиваю, давая возможность отказаться от своего заявления и сбежать. Внешне я воплощение беззаботной, одухотворенной Шайло, но внутри, словно десятибалльное торнадо, сметающее все на своем пути, потому что я безумно хочу, чтобы его слова были правдой. Мне нужен ярлык, пусть и с предупреждением. Я хочу быть частью игры.

Я хочу его.

Судя по всему, годы ношения маски прошли не зря, потому что все, что он видит – это веселую Шайло, которая смеется над собственной шуткой.

– Это конечно одно из преимуществ, но нет. Я устал от злости. Это утомительно, и, честно говоря, человека, которого я ненавидел последние семь лет, больше не существует. – Он протягивает руку через консоль, берет мою ладонь и сжимает. – Ты изменилась, как и я.

– Ты на самом деле этого хочешь?

– Да, – говорит он, хмурясь и разглядывая наши сцепленные руки. – Думаю, что Элли взбесилась бы, узнав, как долго я держался за твою ошибку. Она всегда жила настоящим, смотрела вперед, несмотря на отпущенное время. Я хочу жить настоящим с тобой, Шайло. Всегда хотел. Даже когда пытался убедить себя в обратном.

Я все еще впитываю его признание, когда он удивляет меня поцелуем, двигаясь с моим языком в полной гармонии. Будто так и было запланировано. Будто так и должно быть.

– Давай начнем всё сначала? – Меня не волнует, что это звучит по-детски.

Кэри отбрасывает мои локоны со щеки и проводит большим пальцем по шраму, и впервые я не вздрагиваю.

– Когда ты выйдешь с этой встречи, мне нужно тебе кое-что сказать. Если мы собираемся сделать это, нам нужно начать с чистого листа.

– Тогда все с чистого листа.

После очередного быстрого поцелуя, машу ему рукой на прощание и направляюсь на собрание.

С чистого листа.

Подумать только!

ГЛАВА 30

Кэри

Чувство вины – сильная дрянь. Даже когда жизнь на правильном пути, и вы думаете, что едете строго по своей полосе, гребаная совесть подкрадывается к вашей слепой зоне и прижимает сзади, отправляя через двойную сплошную.

После того, как я отвез Шайло и Фрэнки на их встречу, я решаю убить время, заскочив в мотель к родителям. Уже поздно, но из-за нехватки персонала они, по-любому, будут там. Надеюсь, что, поскольку Шайло погасила их долг Макдениэлсам, родители смогут нанять дополнительных сотрудников и начнут больше отдыхать.

Я замедляю шаги, когда гравий впивается в мои ноги, словно ножи.

ПУФ. Ты же вор!

ПУФ. Ты обманщик!

ПУФ. Ты мошенник!

Надежда на лице Шайло почти убила меня. Когда она вернулась в город, все, что я хотел – сломить ее. Все, чего я хочу сейчас – любить ее. Потому что я уже люблю. Я чертовски люблю, но уверен, что она уйдет от меня, когда я скажу ей правду о том, что украл у нее деньги и сговорился с Тарин, чтобы разрушить ее жизнь.

Потому что никто не сможет простить двойное предательство.

Да, мне известно, что она кинула меня много лет назад, но это другое. Мои грехи требовали планирования и долгих раздумий. Такое трудно не принять во внимание. Но Шайло может отомстить еще хуже.

Отгородится от меня.

Сбежать в Калифорнию не получится, не нарушив постановление суда, но она в состоянии замкнуться и возвести между нами стену. Я не слабак, но если буду вынужден видеть ее каждый день и при этом не иметь возможности к ней прикоснуться, то сойду с ума.

Эта мысль будоражит меня до такой степени, что я хочу вернуться в машину и отправиться прямиком в студию боев без правил, поэтому спешу к двери офиса. Повторяющийся перезвон, который я всегда ненавидел, сигнализирует о моем прибытии, и темные волосы мамы показываются из-за стола. Она улыбается, словно не перебирает просроченные счета.

Нельзя сказать точно, обрадуется ли она или встанет в позу, когда узнает о поступке Шайло.

Заметив меня, ее улыбка становится еще шире.

– Кэррик! – Оббегая стол, она крепко обнимает меня, словно не видела месяцами. – Ты не предупреждал, что собираешься заскочить!

Я никогда этого не делаю, но не суть.

– Был неподалеку.

Абсолютная ложь, но ей не обязательно быть в курсе.

Она выглядит усталой. Молодое лицо состарилось с тех пор, как я связался с Макдениэлсами. На маме джинсы и футболка в пятнах с логотипом «Развеянных песков». Обычно она тщательно следит за чистотой и порядком. Может я и не вырос в деньгах, но мои родители всегда учили меня гордиться тем, что мы имеем. Вот почему я понимаю, как плохо у них обстоят дела.

– Когда ты в последний раз спала, мам?

Она приподнимает бровь в манере, которая заставляет вас чувствовать себя подростком, которого поймали на краже спиртного из припасов отца.

– Так и не научился говорить комплименты?

– Ты знаешь, о чем я, – стону я и облокачиваюсь на стол, пока что-то наверху стучит. – Уверен, что ты слишком много работала. – Громыхание становится громче и я вскидываю подбородок к потолку. – Эй, что это за звук и где папа?

Она вздыхает и закатывает глаза.

– В комнате 309.

– Опять?

Комната 309 годами была занозой в наших задницах. Если не водопровод, то электропроводка, или приборы, или сраное нашествие насекомых. Я бы поклялся, что комната проклята, если бы верил в такое дерьмо.

– Да. В ванной прорвало трубу и все затопило. Он там уже несколько часов пытается спасти что можно.

– Пиздос.

– Следи за языком, – предупреждает мама, тыча в меня пальцем. – Мне не нравятся такие разговорчики.

Она не шутит. Я все еще ощущаю вкус мыла с седьмого класса, когда при ней назвал учителя сукой.

– Ну, тогда то, что я сейчас скажу, станет еще более своевременным.

Вытянув ладони, она качает головой и начинает отступать.

– Больше никаких плохих новостей, Кэррик. Не думаю, что мое сердце выдержит.

– Ничего плохого, мама, – обещаю я, притягивая ее поближе. – Вам с папой больше не нужно волноваться за мотель. Долга нет.

Я жду криков или, может, улыбки признательности. Но получаю лишь суженные глаза и поджатые губы.

– Что значит «нет»?

– Выплачен. Вы начинаете все с чистого листа.

Чистый лист.

Мой выбор слов не ускользает от меня.

Наконец, глаза мамы расширяются, а руки в шоке закрывают рот.

– Ты издеваешься? О, боже мой, Кэррик, я не могу поверить, что... – Ее голос затихает, когда подозрение затуманивает взор. – Это она сделала, не так ли?

Дерьмо.

Я чешу затылок и вздыхаю. Хотелось бы избежать этого разговора, но эта женщина – настоящая ищейка.

– У нее есть имя, мама, и какая разница, кто это делает? Мотель в безопасности, и вы с папой можете спать спокойно.

Отойдя обратно к столу, она отводит взгляд и начинает навязчиво перетасовывать бумаги.

– Это важно, потому что это кровавые деньги, сынок. Она хочет откупиться.

– Нет, все не так, – настаиваю я. – Мама, ты понятия не имеешь, что происходит у тебя под носом.

Она держится за край стола.

– Тогда почему бы тебе не рассказать мне?

В течение нескольких секунд мы просто молчим. Не могу ей соврать. Она все равно поймет, так что мне пора либо тонуть, либо учиться плавать, ведь воздух уже на исходе.

Я вздыхаю.

– Я слишком много на себя взял. Тарин хватанула меня за яйца. Сначала она шантажировала меня деньгами, которые я взял у ее семьи, чтобы основать центр, потом вашим долгом, дядей санинспектором, и вот теперь Шайло…

– А что насчет Шайло?

– Она ненавидит ее, мама, – признаюсь я. Капельки пота выступают на моем лбу. – На благотворительном забеге она заявила, что если я порву с ней, то она втопчет в грязь нас двоих. Тарин сумасшедшая.

Я жду, когда мама скажет, как разочарована во мне, но выражение на ее лице смягчается.

– Ты любишь ее.

– Да. Всегда любил.

– Я знаю. Лучше бы ты этого не делал.

Я вздыхаю со смесью облегчения и обиды.

– Согласен. Так было бы проще.

Мама не смущается моим признанием.

– Мы не выбираем, в кого влюбляться, сынок. Иначе это не называлось бы любовью. Мы влюбляемся, потому что не можем это контролировать. Все вроде спокойно, а потом, прежде чем ты успеешь понять, земля уходит из-под ног, сердце больше тебе не принадлежит, и ты падаешь, – она подчеркивает свою точку зрения, опуская руки к земле.

Меня вдруг осеняет.

– Бабушке с дедушкой нравился папа?

Она фыркает и морщит нос.

– Ты что, смеешься? Он увез меня из Спартанбурга в восемнадцать лет, мечтая о мотеле в Миртл Бич. Они ненавидели его за это, но их мнение не имело значения. – Улыбка растягивает уголки ее рта. – Я бы поехала с ним через всю страну и жила бы в палатке.

– Я буду жить в палатке ради нее.

Дотянувшись до моей руки, она сжимает ее.

– Это самое главное. Теперь я спокойна.

***

Сидя на парковке мотеля, я жду звонка Шайло и обдумываю мамины слова.

«Мы не выбираем, в кого влюбляться».

Я бы абсолютно точно не выбрал Шайло, но слишком поздно. Земля ушла, мое сердце мне не принадлежит и я упал.

– Прости, – не уверен кому это говорю – Шайло за ложь или самому себе за то, что я мешок с дерьмом. Уверен лишь в том, что как бы я ни обещал ей начать все с чистого листа, я не могу рисковать потерять ее, рассказав, что творил.

Поскольку я еще не потратил ни копейки, то найду способ вернуть деньги на ее счет, и каким-нибудь образом постараюсь держать ее подальше от Тарин, пока не выясню, какого хера та задумала. Мне придется. Другого варианта нет.

Включив радио, нахожу идеальную для моего настроения станцию и откидываюсь на подголовник. Под тяжелые гитарные риффы, тянуться к кнопке, чтобы прибавить громкость, как слышу сигнал мобильного. Увидев ее великолепное лицо на экране, вырубаю музыку и отвечаю.

– Закончила, красотка?

– Приезжай немедленно, – в панике кричит мужской голос.

Мое сердце бешено колотится, и я тут же завожу машину.

– Фрэнки? Что случилось?

– Шайло арестовали.

ГЛАВА 31

Шайло

Келли машет рукой мне перед уходом со встречи. В течение нескольких секунд я меняю свое мнение десяток раз, но в итоге нерешительно останавливаю ее ладонью.

– Как прошел твой визит к детям?

Уровень шума в комнате повышается. Раздается скрежет стульев об пол – люди пробираются к столу с закусками. Отпустив свою первоначальную враждебность по поводу этих встреч, меня действительно стали заботить судьбы этих мужчин и женщин. Я стыжусь, что когда-то считала себя выше их, будто они были головорезами-отбросами, а я – элитной преступницей.

Все это чушь собачья.

Глаза Келли опускаются, а мое сердце замирает. Ее бывший муж пытался держать ее подальше от близнецов, поэтому я поговорила с Уиллом, и он дал мне контакты лучшего адвоката в городе по домашним делам. Я всю неделю была как на иголках, надеясь услышать хорошие новости.

– Келли, нет. Скажи, что он больше не препятствовал вашим встречам.

Прежде чем я успеваю начать тираду, она поднимает голову и улыбается.

– Все удивительно! Просто отлично. Жизнь прекрасна!

– Ты говоришь загадками, – я смеюсь, возвращая ей огромную улыбку. – Что именно прекрасно?

Ее руки оборачивают меня, прежде чем я успеваю увернуться от объятий.

– Шайло, даже не знаю, как тебя отблагодарить. Этот адвокат невероятен. Я всем тебе обязана.

Я отстраняюсь и скрещиваю руки на груди. Не осуждайте. Прогресс велик, но мне все еще не нравятся прикосновения посторонних людей. Я стараюсь, но ведь и Рим не был построен за один день...

– Ты мне ничего не должна, Келли. Я просто сделала то, что сделал бы любой другой.

Келли поднимает подбородок и качает головой.

– Скромность тебе не идет. Прими заслуженный комплимент и смирись с тем, что ты на самом деле хороший человек, как бы ни хотелось тебе этого признавать.

Хммм. Когда жители Каролины стали столь проницательными? Возможно, пора ограничить доступ к новостному каналу.

Когда мы снова быстро обнимаемся, чья-то рука приземляется на мое плечо.

– Готова идти?

Я оглядываюсь и киваю Фрэнки, который запихнул не менее полудюжины вафель в рот. Попрощавшись с Келли, смахиваю крошки со своего плеча.

– Ты ешь как обезьяна.

На это он лишь подражая горилле у-укает и чешет подмышками.

Мило.

Как только я дотягиваюсь до дверной ручки, Фрэнки издает хрюкающий звук и проглатывает полный рот печенья, которое было припрятано за щекой. Я останавливаюсь, не зная, ударить его за отвратительность или выполнить прием Хеймлиха.

– Рюкзак, – умудряется вымолвить он, попутно выплевывая кусочки мокрой вафли. – Погоди, я забыл свой рюкзак.

Я поднимаю руку, частично, чтобы удержать его на месте, но в основном, чтобы заблокировать брызги крошек еды от попадания в мои волосы.

– Дожевывай. Я сама схожу.

– Точно?

– Да, и вытри рот. – Подмигнув, по-дружески похлопываю его по щеке. – Ты словно жуешь опилки.

– Ты любишь меня, Уэст. Признай уже это, – призывает он.

– Только в твоих мечтах, Монтеро.

Болтовня утихла, комната практически опустела к моему возвращению. Схватив изношенный черный рюкзак, накинутый на спинку стула, выхожу наружу, чтобы присоединиться к остальным. Переступив порог, я не могу не рассмеяться, когда вижу Фрэнки, ведущего очень глубокий разговор с какой-то рыжеволосой молодой девушкой, чьи сиськи размером с арбуз.

Не собираюсь ему мешать, поэтому просто закидываю его рюкзак на плечо и вытаскиваю свой телефон из сумочки, чтобы позвонить Кэри.

С чистого листа.

Я слышу их, так и не успев набрать номер. Повторяющийся вопль. Сначала слабый, затем все громче и громче. Подняв глаза, наблюдаю за двумя подъезжающими патрульными машинами, которые паркуется перед толпой так, что их бампера практически соприкасаются. Когда Фрэнки появляется рядом со мной, мой палец всё ещё парит над кнопкой вызова.

– Ничего не говори.

– Почему? Что им нужно?

– Не знаю, но это не к добру. Держи рот на замке.

Вся толпа замолкает, и никто не может их за это винить. Большинство были либо зависимы от наркотиков или алкоголя, либо арестованы за распространение. Полиция здесь – далеко не самый желанный гость.

Два офицера выходят из своих автомобилей: один из них тратит все свое внеслужебное время , тягая ни в чем не повинный тренажер в спортивном зале, а другой без остановки пожирает пончики, прихлебывая их газировкой. Два совершенно разных характера, но одна повестка дня.

Которая, судя по всему, – я.

Первый встает передо мной с непроницаемой миной на лице.

– Вы Шайло Уэст?

Что за дурацкий вопрос. Это все равно, что подойти к Брэду Питту и спросить, не он ли Брэд Питт.

– Да.

Он кивает на мое плечо и протягивает свою мускулистую руку.

– Мне нужно вас обыскать.

Голоса рядом звучат приглушенно, как будто отдаются эхом из длинного туннеля, а я стою снаружи, в ливень. Я все еще таращусь с отвисшей челюстью, когда кто-то проталкивается через толпу и оказывается позади меня.

– Простите, что происходит?

– А вы кто такой? – «круглый» офицер тычет подбородком за мое плечо.

– Гари Херндон. Я координатор этой группы.

О, замечательно. Тут еще и Гари. В отчете для судьи Оливера появится «замечательный» пунктик.

Тот же офицер меняет свою позу и поправляет шляпу, как полагаю, пытаясь казаться более авторитетным. Застегнуть ширинку, вероятно, было бы более эффективным, но я не в том положении, чтобы раздавать советы.

– Мы получили анонимное сообщение, что по этому адресу распространяются запрещенные препараты.

– Это абсурд, – смеется Гари. – Здесь происходила реабилитационная встреча для наркоманов.

– Я понимаю, мистер Херндон, но в звонке конкретно говорилось, что мисс Уэст принесла наркотики с намерением их здесь продать.

Когда мне было двенадцать, мы с Тарин пошли в парк развлечений. Обычно я избегала места сбора туристов, но каким-то образом Тарин убедила меня пойти туда и прокатиться на качелях под названием «Радуга». Сидя на длинном прямоугольном сидении, поднимающем меня в воздух, я думала: «О, может быть, все не так уж плохо». Но затем меня качнули с такой силой, что я буквально вылетела со скамейки, поругавшись с гравитацией. Я чувствовала свой полет, сердце все еще билось, но, по иронии судьбы, летела с осознанием того, что она вот-вот остановится.

Именно такие чувства меня переполняют в данную минуту. Все еще застрявшая на этой гребанной «Радуге», подвешенная в воздухе со все еще бьющимся сердцем, но ожидая его остановки.

Фрэнки прыгает передо мной с красным от гнева лицом.

– Это какая-то фигня!

– Серьезно? – Коп-качок хрустит шеей. – Хотите сказать, что история с незаконными веществами мисс Уэст не дает нам достаточных оснований для ее обыска?

Неплохо сыграно.

– Черт, – бормочет Фрэнки себе под нос.

Коп ухмыляется и снова протягивает руку.

– Прошу, мисс Уэст.

Я смиренно вздыхаю, когда лямки рюкзака скользят по руке, а вот Фрэнки явно не смирился. Схватив ремни, он поднимает рюкзак обратно на мое плечо.

– Но это не ее...

– Заткнись, Фрэнки, – перебивая его, смягчив все вынужденной улыбкой. – Все нормально. Они все равно ничего не найдут, так в чем проблема?

– Окей, – выдыхает он.

Никто не произносит больше ни слова, пока я передаю ранец Офицеру Качку. Чувствую себя немного взволнованной, когда они бросают рюкзак на капот автомобиля и копаются в нем с безумно яркими фонарями, но абсолютно не нервничаю. Подумываю набрать Кэри, как и планировала, но вдруг слышу звонкий смех. Все еще сжимая телефон, поднимаю глаза и вижу качка с самым огроменным пакетом травки.

– Здесь должно быть не менее сорока граммов, – объявляет он, потряхивая мешок двумя пальцами. – Все разделено на небольшие пакетики. Это явно планировалось распространять.

Это не может быть правдой. Здесь какая-то ошибка.