Текст книги "Деньги не пахнут 2 (СИ)"

Автор книги: Константин Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 4

Вернувшись в офис, первым делом взгляд упал на стол Добби. Пусто.

Добби обычно заказывает еду на вынос и ест прямо здесь, под аккомпанемент шуршания пакетов и запаха лапши, но сегодня – ни следа. Час пролетел, а он так и не появился. Сразу стало ясно, куда подевался.

Наверняка разносит слухи о мутном фонде, который собирается запустить некий "единорог" с обещанными восемьдесят процентов успеха.

"Похоже, всё идёт по плану…"

Те, кто проявит интерес к этому фонду, скорее всего, сначала подойдут к Добби, а не напрямую. Разговор со мной – уже шаг к переговорам, а любой здравомыслящий человек сперва захочет собрать максимум информации.

Могут даже нагрузить его парой поручений: вроде "выясни, что он об этом думает" или передать намёк: "готов участвовать, если снимешь пару сомнений". Когда соберут все куски мозаики, начнут действовать.

"С Добби всё проще – он как смазка в механизме".

Пока ждал его возвращения, оставалось заняться другим – закончить расчёты, что зависли с утра.

"Рейчел… оказалась настоящей наследницей".

Так называют тех, кому досталось огромное состояние через трасты. Подозрения были, но теперь всё подтвердилось. Однако важнее другое – размер её траста. Судя по всему, траст основали ещё бабушка с дедушкой. Конечно, родители тоже могут учредить фонд, но пока учредитель жив, бенефициар не может свободно тратить деньги.

А если это наследие дедов, значит, Рейчел не единственная получательница. Когда-то она упоминала про двенадцать кузенов. Родители у всех живы, так что выходит, около двадцати человек делят этот пирог.

"Она ведь говорила – каждый год…"

Это уже деталь посерьёзнее.

Траст управляет активами предков – недвижимостью, акциями, облигациями. Если деньги приходят регулярно, значит, речь не о капитале, а о доходах – дивиденды, проценты и прочее. Этот доход делится на двадцать частей. Доля Рейчел – десятки миллионов долларов.

"А если общий поток – шестьдесят миллионов в год?"

На двадцать человек – это один и две десятых миллиарда ежегодно. В рублях это вообще безумные цифры. И это только проценты приносят такие суммы. Если так… это не просто богатая семья. Это верхушка американской элиты, возможно, первая десятка. Может, потому управляющий директор Goldman так низко кланялся?

"Нет, это уже фантазия".

Пока это больше похоже на домыслы. Нет уверенности, что траст приносит именно шестьдесят миллионов ежегодно. Возможно, Рейчел просто имеет доступ к этой сумме.

"И среди самых богатых фамилии Мосли нет".

Мосли – это фамилия отца Рейчел. Насколько известно, ни одного Мосли в топе нет. Но тут же нашёлся контраргумент:

Горло сжало, будто кто-то насыпал в него сухого песка. Слюна застряла комком, не желая двигаться. Мысль билась в висках настойчиво, как капля, падающая в пустой колодец: возможно, семья матери Рейчел – род с состоянием, которое и во сне не уместишь.

Всего лишь вероятность… но она свербела под кожей, требуя ответа.

Теперь у поездки на День благодарения в королевский дворец появилась еще одна причина. Уже не только отец Рейчел или загадки Терранота. Нужно увидеть ее мать. И, возможно, прикоснуться к тайне, которая стоит за этой женщиной. Кто знает, может, ее род куда значительнее, чем можно было предположить.

Вопрос только в том, как. Как пробить дорогу к этому чертову приглашению?

Рейчел снова вывела из равновесия.

Шестьдесят миллионов долларов. Вот так просто. Раз – и пожертвовала. Кто мог такое предсказать? Даже тот, кому на кону стоит собственная шкура, выставил себе страховку: полгода, четыре миллиона. Все по правилам. А она? Поступок без выгоды, без расчета. Чистая импульсивность.

И это не хорошая новость. От одной мысли, что это могло лишить девять миллиардов, по спине прошел холодок.

Придется действовать осторожнее. Рейчел не просто добра на словах – она из тех, кто без раздумий открывает кошелек, верит людям, тянется к ним, не проверяя, не скрывается ли под маской волк.

И это страшно. Слишком страшно. Ведь такие люди – лакомая добыча для тех, у кого нет совести. И вряд ли ее родня этого не понимает. Возможно, это паранойя… но лучше перегнуть, чем потом сидеть с пустыми руками.

Значит, без лишнего давления. Пусть все выглядит естественно. К счастью, принцесса явно привязана к своему сироте-другу. С таким сердцем, готовым расстаться с целым состоянием ради чужих нужд, она точно не оставит его одного. Нужно просто ждать и верить в это.

***

В то же время, в своем кабинете, Рейчел сидела над бумагами, но глаза то и дело соскальзывали со строк. Мысли упрямо возвращались к той улыбке – едва заметной, натянутой, как тонкая нитка, готовая вот-вот порваться. Взгляд Сергея, когда он сказал:

– Все будет хорошо, Рейчел. Проведи это время с родными.

Хорошо? Да кому он это говорит. Слова звучали мягко, но в них чувствовался привкус горечи. Человек, который еще недавно отмечал даже Чхусок вместе с ней, потому что скучал по родным. А теперь – один на чужом празднике.

– Просто собираюсь заглянуть в пару ресторанов, – бросил он.

В День благодарения все эти рестораны будут полны семьями, шумными, обнявшимися, пахнущими запеченной индейкой и горячим хлебом. А он? Один, с тарелкой, из которой пар поднимается в тишину. Картина не отпускала.

Она ведь сама не собиралась ехать домой. Ни к матери, ни к отцу. Первый праздник после развода. Выбирать, кому отдать кусочек сердца? Нет уж. Останется в Нью-Йорке, прикрывшись работой.

Но теперь…. Мысль ударила, как холодный порыв ветра:

– Может, это последний праздник….

После этих слов стало ясно – оставаться в стороне невозможно.

Мелькнула мысль:

"У Сергея Платонова когда-то тоже была семья, да только жизнь их развела?"

И всё же он говорил – ценить родителей, не воспринимать их как должное. Эти слова ударили прямо в сердце.

До этого момента казалось, что собственные размышления вполне разумны, но вдруг стало стыдно за ту детскую наивность. А что, если нынешние праздники окажутся последними, проведёнными с семьёй? Мысль об этом обожгла. Пропустить их – значило бы потом жалеть всю жизнь. Домой нужно было ехать. Обязательно.

Но образ Сергея, сидящего в одиночестве, с потухшим взглядом, никак не уходил из головы.

"Было бы здорово, если бы и он мог поехать…"

Как ни хотелось, понимание приходило одно: всё не так просто. Позвать кого-то в родовое имение – это куда больше, чем просто жест доброты.

Долго мучаясь сомнениями, Рейчел решилась хотя бы набрать брата. Прежде чем разговаривать с родителями, нужно было почувствовать его реакцию.

Гудки, короткий щелчок, и в динамике раздался знакомый голос:

– Что за случай? Ты обычно в это время не звонишь.

– Слушай, а что ты собираешься делать на День благодарения?

– Разве ты не собиралась не приезжать?

– Передумала. Как бы сложно ни было, всё-таки приеду. А ты?

– Днём дома, ночью – в клубе.

Клуб, о котором он говорил, не был чем-то простым. Это был Metropolitan Club на Пятой авеню, частное место для сильных мира сего – бизнес-элиты и политиков. Сейчас отец жил прямо там, в гостевом люксе.

– Может, заглянешь ненадолго, появишься на людях?

К подобным светским сборищам Рейчел никогда не питала симпатии, но этот раз был особенным. Среди этих людей хватало тех, кто без раздумий жертвует миллионы на благотворительные проекты. Для Сергея и Дэвида, которые отчаянно искали финансирование, это могло стать шансом.

– Думаешь, можно будет привести гостя?

– Красивые девушки у нас всегда в почёте.

– Только не совсем девушка….

Молчание. Густое, тяжёлое, как дым. Прошло несколько секунд, прежде чем брат снова заговорил:

– А разве ты не помнишь, что всегда твердит отец?

Конечно, помнила. Но он всё равно произнёс:

– Все мужчины – хищники.

Отец не верил в дружбу между мужчиной и женщиной. Вот почему Рейчел и сомневалась: не возникнет ли лишних намёков, если пригласить Сергея?

– Между нами нет никаких намёков, мы просто коллеги. Хорошо ладим, он много помогал….

Ничего романтического между ними не было. Просто дружба. Но брат, похоже, верил в другое:

– Ты забыла выпускной?

Как такое забудешь. Тогда, на выпускном балу, для всех вечер закончился бурной вечеринкой, а для неё – разочарованием. Отец пригласил её кавалера в гостиную и поинтересовался временем возвращения… пока чистил свой "Глок". А когда она вернулась домой до полуночи, услышала, как отец с сожалением произнёс:

– Маленькая Золушка осмелилась загуляться допоздна, – и снова с пистолетом в руках.

В итоге домой пришлось вернуться к десяти. Парень, который весь вечер косился на часы, сослался на недомогание и поспешил её проводить. Он был всего лишь другом, но объяснять это отцу было бесполезно.

– А тот, Винс, помнишь? – добавил брат.

Винс – первый приятель мужского пола в колледже. Отец, узнав о дружбе, пригласил его к себе, поклявшись не повторять историю выпускного. И слово сдержал. Даже мило болтал, а потом позвал Винса на охоту в закрытое поместье. Что там произошло, Рейчел так и не узнала. Только вот после той поездки Винс исчез из её жизни.

"Вот и весь шанс привести Сергея в клуб", – с досадой подумалось.

Если отец воспримет его в штыки, это ещё и ударит по проекту Сергея и Дэвида. Идея растворилась, как дым, и Рейчел осторожно перешла к другой:

– А если пригласить его к нам домой?

На другом конце снова повисла тишина. Рейчел сглотнула, прислушиваясь к этой глухой паузе….

О матери все знали одно – к чужим она относилась с недоверием. Причем так было всегда, даже собственная дочь не была исключением. Строже всех – именно мать, куда суровее отца. Тот, конечно, настороженно относился к мужчинам, но мать подозревала всех без разбора – хоть женщин, хоть мужчин.

– Он друг из "Голдмана". Раньше учился на медика, а теперь работает в финансах, занимается разработкой новых методов лечения….

Одно только имя "Голдман" звучало солидно, словно печать надежности. К тому же Сергей Платонов – человек, который когда-то готовился стать врачом, а теперь борется за лекарства для тех, кому медицина обычно бессильна помочь. Разве это не должно произвести впечатление?

Мысль казалась здравой, пока брат не разрушил иллюзии холодным голосом:

– Скажу одно: поездка в Европу.

Перед глазами тут же встал тот самый выпускной тур по Европе. Месяц с подругой, детство вместе – и все равно мать наняла частного детектива, чтобы раскопать прошлое той девочки до пра-прадеда.

– Помнишь, Кристина была твоей подругой с детского сада. И даже тогда мама проверила.

– Но это же был целый месяц! Всего лишь ужин – это другое. К тому же он просто друг….

– Еще один совет: перестань говорить "просто друг".

Щелчок. Линия оборвалась. После такого настроя рассчитывать на родителей – бессмысленно.

– Ну что ж….

Разочарование было недолгим – вдруг вспомнился клуб в университете. Совместные выезды, общие мероприятия – и мать ни разу не проверяла участников.

– Может… сработает?

Надежда окрепла. Девушка снова набрала номер, но….

"Абонент временно недоступен. Попробуйте позже…"

Холодный голос автоответчика. Палец тут же коснулся кнопки сброса. Напрасно – брат никогда не берет трубку дважды в один день.

– Попробовать завтра? – мелькнула мысль. Но и завтра гарантий нет – он редко отвечает два дня подряд.

Лучше написать.

"А если пригласить нескольких?"

Короткий вопрос мог сработать – иногда он отвечал на такое. Но минуты шли, экран оставался пустым. Взгляд застыл на телефоне, а мысли унеслись прочь.

– В таком состоянии Дэвид не выдержит еще одного приступа.

Этот мужчина врезался в память. Не из тех, кто склоняет голову перед смертью. Скорее тот, кто бросает вызов, идет против течения. Ученые, академики, врачи – он спорил с ними всеми. Ради перемен.

"Похожие притягиваются…" – промелькнуло.

В этом что-то было: Дэвид и Сергей Платонов – оба не просто болтуны с громкими идеями. Люди, готовые менять мир. И все же… такой человек может исчезнуть с лица земли из-за каких-то шестидесяти миллионов долларов. Смешная, ничтожная сумма для того, кто для многих – последняя надежда.

Власть изменить это была у Рейчел. Полмиллиарда в трасте. Еще по сорок миллионов капает ежегодно. Деньги, которые можно снять в любую минуту. Никогда не трогала их. Не было повода.

"Но осторожность – верный путь", – всплыло предупреждение Сергея. Он был прав – нельзя бросать миллионы первому встречному.

И все же… что если обманут? Разве это будет худшее, что могло случиться?

Шансы, что Дэвид искренен, выше, чем то, что он мошенник. Не то чтобы она уже решила снять деньги. Но узнать, как это делается… почему бы и нет?

– Ты когда-нибудь снимал деньги из траста?

Палец завис над экраном. Семья бы точно засыпала вопросами, узнай они. Но брат – другой. Ни разу не выдал ее секретов. Поэтому и советы всегда брались у него, прежде чем рисковать. И сейчас, наверное, стоило спросить. Решение пришло мгновенно. Сообщение отправлено.

***

– Как насчет заглянуть ко мне в гости?

Приглашение от Рейчел пришло только через три дня. Причина задержки выяснилась почти сразу.

– Я хотела позвать тебя раньше, но пришлось сначала обсудить это с семьей….

Выходило, что требовалось разрешение. И самое интересное – вся эта процедура заняла целых три дня.

"Неужели они проверяли мою биографию?" – эта мысль мелькнула сама собой.

Если Рейчел действительно из знатной семьи, подобное вовсе не казалось невозможным. А если проверка уже завершена, то теперь им наверняка известно, что денег нет и за спиной – сиротское прошлое.

"Неприятно…. Богатые люди инстинктивно держатся подальше от безродных нищих."

Смогу ли добыть нужную информацию у тех, кто, возможно, уже смотрит с предвзятостью? Эти опасения слегка ослабли после следующих слов Рейчел:

– Есть много наших ровесников, которые на праздники не смогут поехать домой. Я подумала, можно провести их вместе….

Оказалось, дело не во мне одном – она собиралась собрать компанию.

– Хорошая идея. Сколько человек придет?

– Ну… вместе с нами будет восемь….

Не так уж плохо.

– Если вставить правильные фразы, кто-нибудь обязательно заденет нужную тему.

Да и подозрения могут пасть на кого-то еще, а информация тихо окажется в руках. Но один момент все же тревожил.

– Они все из нашей группы?

– Да, пока что….

Не лучшая новость.

– А если я приглашу еще кого-то?

– Что?! – глаза Рейчел округлились от неожиданности, но она быстро взяла себя в руки, поняв, что среагировала слишком бурно.

– Ой, прости…. Просто…, – Шон никогда не говорил, что хочет кого-то звать. – А кого ты имеешь в виду?"

– Лентон жаловался, что проведет праздники один. И еще есть один старший знакомый, у которого нет планов.

– Отлично! Зови! Чем больше народу, тем веселее!

Рейчел радостно хлопнула в ладоши, будто воспитательница в детском саду, которая только что помогла одинокому ребенку найти друзей.

"Не то чтобы умение заводить друзей отсутствовало… Просто близких связей сейчас нет – по собственному выбору. Когда время взято взаймы, нет места играм в дружбу."

Однако исправлять ее заблуждение смысла не было.

"Наоборот – это может обернуться в плюс."

Принцесса, похоже, решила во что бы то ни стало окружить новыми знакомыми. Если повезет, она даже познакомит с кем-то из королевской семьи.

– Зови, сколько хочешь! Только дай знать!

– Хорошо. Спрошу у них и сообщу.

На этом разговор вроде бы закончился, но Рейчел не спешила уходить. Губы слегка подрагивали, словно она что-то недоговаривала. Однако решимости высказать все не хватало.

– Есть еще что-то?

– Ну….

Она колебалась еще немного, потом все-таки решилась.

– В тот день будет и мой брат.

– Понятно. Много слышал о нем. Рад познакомиться лично.

– Просто… у него характер… немного… похож на твой….

Это не предвещало ничего хорошего. Видимо, ее беспокоило, что может случиться столкновение.

– Постараюсь быть тактичным.

– Дело не в этом….

Рейчел снова запнулась, но потом продолжила.

– Боюсь… он может попытаться зацепить, – голос Рейчел прозвучал тише обычного, будто слова не предназначались чужим ушам.

– Меня?

– Иногда я упоминаю тебя, когда рассказываю о работе…. Но брат не любит моих друзей. Порой даже устраивает странные проверки….

Тревога в её тоне была почти ощутима, как холодок скользнувший по коже. Она явно опасалась, что кто-то попытается воспользоваться её доверием.

– Понимаю. Старшие братья часто слишком опекают сестёр.

– Всё же… – Рейчел замялась, будто подбирая слова, и наконец решилась. – Если он спросит, скажи, что мы обычные друзья. Ну, может, что проводим чуть больше времени вместе, чем с другими. Тогда он не станет чудить….

Осторожность буквально висела в воздухе. Рейчел явно чего-то ждала… или боялась. Недобрый знак. Если разговоры обо мне уже заходили, значит, где-то в голове её брата горит сигнальная лампочка. Лучше всего выглядеть самым обычным коллегой. Это, впрочем, и так в моих интересах.

– Понял. Честно говоря, в тот день всё внимание будет на приглашённых. Им и так будет не по себе среди остальных.

Рассказал ей, что не собираюсь выставлять наше знакомство напоказ. Но тревога в её взгляде никуда не исчезла.

– Вряд ли он спросит, но… если можно, не упоминай в тот день ничего про Фонд Каслмана. Ничего страшного, если случайно, но… как уже говорила, их группа решила перенаправить пожертвования в фонд Дэвида. Он ужасно любопытен и может сделать неправильные выводы….

Точно, говорила уже об этом. Рейчел собиралась поддержать Каслмана, и, хотя прямо в доверие не лезла, ходила по самому краю.

– Понял. У меня и повода нет об этом заикаться.

– Прости за странную просьбу…, – тихо добавила она и, наконец, ушла.

В висках звенела мысль: осторожность теперь – не опция, а необходимость. Под подозрением, и действовать придётся так, будто это факт. Но об этом позже. Сейчас – дела.

После разговора путь лежал прямиком в Департамент природных ресурсов. Один из тех, кого собирался звать на День благодарения, работал здесь.

– Шон! Ты чего тут? – оживлённые голоса встретили у двери.

– Неужели уже начал?

Не успел толком переступить порог, как со всех сторон налетели знакомые лица. С интересом, который и прятать не пытались: явно хотели услышать про тот самый неофициальный фонд.

– Сколько минимальный взнос?

– Сумма не важна. Главное – чтобы группа была маленькой, так проще контролировать.

– Сколько человек планируешь?

– Запиши меня!

Улыбка скользнула краем губ.

– Список пока не закрыт. Подумайте и дайте знать, если решите точно. Мне ещё юриста предупреждать.

Никаких устных обещаний. Хочешь войти – подпиши. Мест мало, кто успеет, тот и в деле.

Оставив предупреждение, двинулся к цели: Гонсалес.

Парень из тех, кто участвовал в споре на зарплаты. И, как оказалось, не простой – семья владеет шахтами в Южной Америке. Пусть третий сын, но связи дорогого стоят.

– Полмиллиона долларов, – не отрываясь от экрана, бросил Гонсалес. Так, будто речь шла о паре лишних бутылок вина. Для богача – побочный интерес.

– Нужно будет подписать – скажи.

Не предложение, а утверждение.

– Принято. Учту.

Гонсалес чуть заметно кивнул, взгляд так и не поднял – словно считал, что разговор идёт лишь ради фонда.

– Есть планы на День благодарения? – вопрос прозвучал спокойно, почти обыденно, но в тишине кабинета он резанул, как глухой щелчок замка.

Только когда открыл истинную причину визита, его глаза лениво, но всё же с интересом скользнули в сторону. Вялое выражение лица оживилось едва заметной искрой любопытства.

– Почему спрашиваешь?

– Подумал, вдруг не получится поехать к родным. Один друг пригласил к себе….

– Ладно.

Ответ вырвался так быстро, что на мгновение повисла пауза. Сердце будто неловко сбилось с ритма.

– То есть… придёшь?

– Да.

Неожиданно. Даже слишком.

В голове уже были заготовлены ответы на неприятные вопросы вроде: "Зачем звать, если мы не особо близки?" – но допроса не последовало.

Нет смысла объяснять лишнего, когда собеседнику даже неинтересно.

– Тогда считаю, что договорились. Через Bloomberg свяжусь?

– Нет, звони.

Вот это сюрприз. Для человека из семьи горнопромышленного магната – удивительная открытость. Личные контакты не раздаёт каждому встречному, а тут – пожалуйста.

– Хорошо, тогда наберу.

Кивок – и шаги понеслись прочь, по блестящему полу, отдаваясь глухим эхом.

Стоит ли попытаться сблизиться? Причина приглашения была проста – авторитет. Появиться у родителей Рейчел в компании южноамериканского магната – весомый аргумент. Тем более он явно не закрыт для общения. Почему бы не развить эту линию? Но не сейчас. Сейчас важнее другие дела.

В отделе MA царил привычный гул: звонки, стук клавиш, чьи-то быстрые шаги. Первым делом – к Добби. Тук-тук-тук! Пальцы лупили по клавиатуре с такой скоростью, будто тот соревновался с машинкой для счета. Даже когда подошёл вплотную, не удостоил взглядом.

– Планы на праздники есть?

– Говорил же – домой поеду.

Его семья жила в Бостоне – рукой подать, съездить на день не проблема. Об этом было известно и так, но спросить стоило.

– Рейчел пригласила к себе….

Щёлк! Пальцы замерли, клавиши остались под его ладонями, будто он внезапно забыл, как дышать.

– Жаль, может, в следующий раз….

– Постой! Я смогу!

Не успел договорить, как Добби крутанулся на кресле и вцепился в рукав. Глаза блестели, словно у кота, который впервые увидел банку со сметаной.

– А семья твоя?

– Ничего, поймут. Скажу, работа.

Вот она – беспринципность сыновей. Хотя кто бы говорил….

– Значит, договорились?

– Конечно!

Был смысл тащить его с собой. У Добби язык без костей, а иногда это полезно. Пусть уж сейчас поработает на общее благо.

За время работы в Goldman успел достичь многого: сглаживать конфликты между MD, держать планку с восьмидесяти процентов успешных сделок, удивлять результатами по тизерам. Но если самому расписывать свои заслуги – будет жалко выглядеть. Коллеги тоже не заговорят. Мы все новички, и кто станет вдруг заявлять: «А знаете, Шон – особенный…»?

Никто. Чем больше поднимешь одного, тем ничтожнее почувствуют себя остальные. Если бы Рейчел сказала, вышло бы только подозрительно.

Вот в чем прелесть Добби. Этот парень участвовал во всех проектах, что приходилось вести, и, если решит похвастаться собственными успехами, ему в любом случае придется упомянуть имя. А чтобы объяснить, почему результаты выглядели столь впечатляюще, придется рассказать о проценте побед. История получится весьма убедительная.

"Теперь все ключевые фигуры под рукой."

Оставалась лишь одна проблема – осторожность брата Рейчел. Для такого случая нужен запасной план.

День благодарения подкрался неожиданно быстро. Особняк Рейчел стоял в Гринвиче, Коннектикут. С Нью-Йорка туда рукой подать – минут сорок пять на поезде, но железную дорогу использовать не пришлось.

Ровно в час дня у дома плавно затормозил длинный черный лимузин. Дверца мягко открылась, и Добби, размахивая рукой, крикнул:

– Сюда!

За его спиной, развалившись на сиденье, виднелся Гонсалес. Естественно – транспорт предоставил именно он.

В салоне длинные сиденья тянулись вдоль стен, обитые мягкой кожей, от которой тянуло легким запахом дорогого салона и полироли. Воздух был прохладен, едва уловимый аромат табака витал где-то у потолка. Пришлось устроиться рядом с Добби, оставив хозяину машины больше пространства. Так было правильно.

– Спасибо, что взял нас…, – начал разговор.

– Все равно по пути, – отрезал Гонсалес и прикрыл глаза.

Ясно – решил подремать. Не из-за усталости, а чтобы избежать пустых разговоров.

– Рейчел где? – прошептал Добби.

В ответ – лишь жест: тише, не мешать человеку спать.

Лимузин мягко скользил по улицам города, пружины гасили каждую неровность. За стеклом сменялись кварталы, неон, рекламные щиты, пока наконец серые здания не уступили место аккуратным домам с ровными газонами.

В руках блеснул экран айфона. Пробежка по цифрам:

"Еще далеко до цели."

На данный момент интерес к тайному фонду выразили двадцать восемь человек. Вроде неплохо, но в основном это младшие сотрудники, и суммы смешные – по паре тысяч долларов. Даже с учетом вложений Гонсалеса удалось собрать лишь два миллиона. В два раза больше стартового капитала, но до намеченных пяти – пропасть.

"Стоит ли поднять планку?"

Без весомых игроков вроде вице-президентов или директоров не обойтись. Но кто из них рискнет вложиться в фонд, за которым стоит младший аналитик? Слишком мало престижа. Нужно придумать повод, громкий, убедительный – как тогда, с пари.

Погруженные в мысли, вдруг услышали восторженный шепот Добби:

– Ого… Это совсем другой мир.

За окном, вместо шумных улиц, потянулись бесконечные аллеи ухоженных особняков, за каждым – кованые ворота, каменные львы, газоны, подстриженные до идеальной линии. Добби вертел головой, впитывая роскошь глазами.

– Когда я смогу жить в таком месте…, – сорвалось у него.

Гринвич – царство старых денег. Район, где селятся акулы с Уолл-стрит, когда прочно встают на ноги. Для многих это почти ритуал – купить дом здесь, доказав себе и миру успех. Когда-то и самому доводилось пройти этот путь: особняк, огромный сад, высокий забор.

"Скучаю…"

Стоило проехать еще немного – и впереди показался бы тот самый дом. Захотелось взглянуть на него снова, хотя бы мельком. Но лимузин свернул в сторону.

Скоро огромные особняки исчезли, уступив место каменным заборам, лугам и густым лесам. Настоящие богатеи прячут дома подальше от чужих глаз – среди сотен акров земли. Имение Рейчел не стало исключением. За массивными воротами дорога тянулась еще несколько минут, пока наконец среди деревьев не показался дом.

– Черт, впервые в жизни попадаю в такое место, – присвистнул водитель, впечатленный размерами и величием строения. Никто не ответил.

Добби все еще сидел с раскрытым ртом – похоже, до него только сейчас дошло, какого уровня девушка, с которой общается. Гонсалес бросил взгляд – удивление промелькнуло в глазах.

"Это явно прибавит мне веса и репутации."

Дружба с людьми такого круга говорит сама за себя.

– Приехали.

Машина замерла у парадного входа, где уже ждал мужчина. Совсем не похожий на слугу. Одет безупречно, сдержанная уверенность во взгляде, красота почти нечестная.

– Должно быть, вы друзья Рейчел. Встретил вас вместо нее – так будет проще остальным гостям, – произнес он с теплой улыбкой и протянул руку.

Брат Рейчел.

– Джерард Мосли, – представился он.

Следом пошли представления гостей:

– Энрике Гонсалес.

– Грег Лентон.