Текст книги "Деньги не пахнут 2 (СИ)"

Автор книги: Константин Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 10

– Кажется, кое-кто забыл, с кем имеет дело, – произнёс Рэймонд с лёгкой, почти невидимой улыбкой, словно ласково укоряя собеседника. – Это не шулер, а матерый охотник.

Голос его звучал спокойно, но за этим спокойствием ощущалась сталь.

– Не суди его по меркам жулика. Смотри на него как на охотника. Что ему нужно? Всего две вещи: умение и патроны. Первое у него есть, а вот второе… похоже, в дефиците. В каком-то смысле выходит, что охотишься ты не просто на добычу, а на самого охотника.

Слова повисли в воздухе, как дым от дорогого табака, оставляя тёплый, чуть терпкий привкус мысли. Джерард медленно кивнул, примеряя отцовскую метафору на ситуацию.

– Этот охотник решил блеснуть с первого выстрела, – продолжил Рэймонд, наблюдая за сыном, словно читая каждую тень в его взгляде. – Пока ты ломаешь голову над тем, какой у него трюк, он уверен в своей победе. Уверен так, будто уже держит зверя за горло, верно?

– Пожалуй, да. Сложно свести всё к банальной инсайдерской сделке… слишком много странностей.

– Забудь про трюк.

– Что? – Джерард нахмурился, не сразу поняв смысл.

– Забудь про этот спектакль, – повторил Рэймонд твёрдо, его голос прозвучал так, будто резанул воздух. – Убей охотника так, чтобы его фокусы не имели значения.

– Но каким образом?..

– Подумай, зачем он разыгрывает всё это представление. С какой стати столько шума с самого начала?

Тишина в комнате стала вязкой, как смола. За окнами лениво постукивал дождь по стеклу, словно подсказывая ритм размышлениям. Джерард опустил взгляд, перебирая в памяти разрозненные факты.

Сергей Платонов… амбициозный игрок, мечтавший создать легендарный хедж-фонд.

– Он хочет привлечь инвесторов. Показать силу, чтобы за ним пошли крупные деньги, – медленно вымолвил Джерард.

– Именно, – Рэймонд едва заметно качнул головой. – Ему нужны патроны. Чем больше патронов, тем проще будет охотиться дальше. Весь этот трюк – приманка для новых спонсоров, которые принесут капитал из чистого любопытства. Теперь ответь: как остановить такого охотника?

Ответ оказался кристально простым, холодным, как лезвие ножа.

– Лишить его патронов. Независимо от того, выиграет он или проиграет.

– Верно.

Уголки губ Рэймонда поползли вверх в улыбке, в которой светилась тихая, уверенная жестокость.

– Представь: его главный инвестор забирает деньги сразу после триумфа. Вопросов будет больше, чем ответов.

– Но это…, – Джерард замялся, но отец перебил его, не дав сомнениям укорениться:

– Объяснений не понадобится. Чем меньше слов, тем сильнее эффект. Все начнут гадать, что скрывается за таким поступком.

Комната будто наполнилась тенью этих слов. Даже если Сергей Платонов добьётся успеха, массовый исход инвесторов и глухое молчание будут красноречивее любых слухов. Общественное мнение само нарисует чудовищные картины: мошенничество, махинации, нарушение закона.

А если прибыль добыта нечестным путём, пострадают не только он, но и те, кто доверился ему. Их счета заморозят. Этот страх заставит молчать всех причастных.

– Лгать не придётся, – продолжил Рэймонд мягко, словно убаюкивая хищную мысль. – Но нить истории окажется в твоих руках. А главное….

Он чуть подался вперёд, и свет лампы выхватил из полумрака ледяной блеск в его глазах.

– Больше никто не решится доверить ему свои патроны. Кто вложится в фонд, который может рухнуть от одного неверного шага?

С этого мгновения судьба Сергея Платонова словно окуталась туманом подозрений. Одна тень – и его будущее превращается в руины.

– Как всегда… ты гениален, – выдохнул Джерард, ощущая странное смешение восторга и тревоги.

Но восхищение быстро растаяло, как утренний иней. Взгляд сына потемнел, и Рэймонд уловил это изменение.

– Похоже, есть кое-что, о чём умолчал, – заметил он, чуть прищурив глаза.

– Да. Одна деталь остаётся загадкой….

Джерард медлил, словно держал на языке горькое слово, опасаясь, что оно испортит вкус всей беседы.

– Первый выстрел – и прямо в десятку. Вот его цель. Акция номер один, – с легкой нервозностью произнес Джерард, протягивая смартфон Раймонду. На экране мигал документ – инвестиционный меморандум, только что присланный Сергеем Платоновым.

Раймонд молча уставился в строчки, словно пытался разглядеть там смысл между букв. Секунда… другая… третья минута потянулась вязко, как холодный мед.

Наконец Джерард не выдержал:

– Ну и что скажешь? Как это понимать?

В ответ – только тишина. Лишь глаза Раймонда выдавали растерянность человека, внезапно оказавшегося без единой логичной мысли. И повод для недоумения был весомый. В отчете, подготовленном Платоновым, название компании бросалось в глаза, словно заголовок скандальной статьи:

"Genesis Pharmaceuticals."

Дальше – факты, выстроенные четко, как патроны в обойме:

"Три препарата на стадии разработки. Все – против болезней печени. Главный козырь – обетихолевая кислота, OCA, вокруг которой уже разгорелся ажиотаж."

"Ожидается прорыв в лечении неалкогольного стеатогепатита – NASH. Если эффективность подтвердится, это будет первое в мире лекарство от NASH."

"В случае успеха прогнозируемая капитализация компании взлетит до 400 долларов за акцию."

Первый препарат в истории, способный укротить болезнь, с которой медицина билась десятилетиями…. Звучало как обещание новой эры. Но больше всего ошарашивал прогноз Платонова.

На экране красовалась цель:

Прогнозируемая цена: $400

Текущая цена? 58 долларов.

Прыжок с 58 до 400 – словно муха, вдруг превратившаяся в орла. Доходность, подсчитанная сухими цифрами, выглядела почти оскорбительно: 589,66%.

– Мы правда собираемся закрыть глаза на этот трюк и просто идти дальше? – голос Джерарда прозвучал напряженно, будто струна на пределе.

Раймонд лишь шумно выдохнул, не найдя ответа.

***

В то же время, на 25-м этаже штаб-квартиры Goldman, в воздухе висел запах кофе, смешанный с легкой гарью от перегретых процессоров. Мужчина у монитора провел ладонью по лицу и выпустил тяжелый вздох, словно паровоз на спуске. Это был Фабер – тот самый, что на публике сцепился с Платоновым.

Пятый номер в рейтинге инвесторов.

Сумма его вложений выглядела скромно на фоне остальных – всего 55 тысяч долларов. Но для Фабера, обычного сотрудника уровня ассоциата, это были почти все личные сбережения. И теперь эти деньги лежали в одной-единственной корзине. Сергей Платонов направил весь капитал в одну акцию. Никакой диверсификации. Выбор оставался жестким, как клинок: выйти или остаться.

All-in.

Слова звучали, как приговор. Ошибка – и все сгорит дотла, превратится в пепел.

Но уйти тоже было непросто. На экране мерцали цифры доходности – те самые 589,66%, что сводили разум с ума. Если прогноз сбудется….

Джекпот.

Глоток воздуха застрял в горле, будто проглоченный камень. В голове металась одна мысль: если Платонов окажется прав, вложение вырастет до 370 тысяч долларов. Сумма, от которой кружилась голова.

Фабер резко мотнул головой, будто пытаясь стряхнуть липкую паутину мыслей, что тянулись и душили разум. Горячее дыхание вырвалось из груди, будто пар из раскалённого котла:

"Соберись. Это невозможно… Эти цифры – чушь собачья, сказки для доверчивых."

Холодная логика шептала одно: забрать деньги, пока ещё есть шанс. Но внутри, глубоко, настойчиво пульсировало другое чувство, едва слышное, но до жути цепкое:

"А если алгоритм работает?.. Чёрт побери, ведь он настоящий, правда?"

Сергей Платонов…. Парень когда-то учился на медика, в голове у него – не пустота, а целая библиотека знаний, впитанных с анатомических атласов и фармацевтических отчётов. Он построил этот алгоритм на своих знаниях, а теперь тот дышал цифрами и формулами. И дважды уже показывал чудеса – предсказывал результаты с точностью, что не снилась никому: восемьдесят процентов!

А ведь предугадать одобрение FDA – задача почти невозможная. Но этот алгоритм справлялся. Пять раз!

"Нет… Нет, доверия нет. Он зелёный пацан, сопляк, который рвётся доказать, что чего-то стоит. Поставил всё на кон – так делают отчаянные, а не умные."

И снова сомнение, вязкое, как патока:

"А разве акции выбирал он? Или выбирала математика?.. Холодная, безжалостная статистика…"

Тишина в кабинете будто загустела. Только глухое тиканье часов, да собственное дыхание, тёплое и чуть влажное, напоминало, что мир не замер. Фабер втянул воздух, пропитанный запахом кофе, который остыл в кружке, и выдохнул долгий, сдавленный стон:

– Ха-а….

Пальцы сжались в кулак, ногти впились в ладонь, оставив красные дуги. Решение созрело:

"Проверю сам."

Знаний в биофарме – кот наплакал, зато умение копать информацию никто не отменял. Открыл ноутбук, экран мигнул холодным светом, и начался поиск.

Первое, что всплыло:

– "Global IB Oppenheimer" подняли целевую цену Genesis до шестидесяти долларов, намекнув, что грядущие клинические данные могут удвоить этот потолок.

– "NIH" сообщали, что результаты испытаний препарата превысили ожидания – и не просто чуть-чуть, а серьёзно.

– "ASC Capital уже загребли себе пакет – пять целых и одну десятую процента.

Не блогеры с Ютуба, не анонимы с форумов – гиганты, легенды фондового рынка, институты с репутацией, весомой, как свинцовая плита.

А поверх всего этого – слух из родных стен. Фергюсон, боец старой школы, вложил пять миллионов. Пять! Человек, который нюхает риски за километры, не побоялся. Если бы там пахло бедой, он бы не просто отступил – умчался бы, сверкая пятками.

"В таком случае…"

Смартфон лёг в ладонь, холодный и гладкий, как обкатанный речной камень. На экране – черновик письма с запросом на вывод средств. Осталось лишь нажать кнопку. Но палец застыл, будто примерз к стеклу.

Платонов заранее предупредил: вывод только после официального уведомления. Значит, время есть. Можно понаблюдать.

Акции шевелились, как живые:

$68.97

$69.09

Ещё недавно цена была пятьдесят восемь. А теперь… Теперь этот зверёк неуклонно полз вверх, и в этом движении было что-то гипнотическое.

Цена акций почти коснулась отметки в семьдесят долларов, но тревога не отпускала Фабера. Пальцы судорожно сжимали край стола, словно пытаясь удержать ускользающее чувство контроля. На экране зелёные и красные линии бегали, как живые, мерцали цифры, холодным светом отражаясь в стекле очков.

"В любой момент всё может рухнуть…" – эта мысль звучала глухо, как удар далёкого гонга.

Судьба компании висела на тонкой ниточке – на результатах клинических испытаний. Стоит доказать эффективность препарата – и курс взлетит в небеса, словно сорвавшийся с катапульты. Но если провал? Тогда обвал придёт мгновенно, как сорвавшаяся лавина. Тишина вокруг казалась липкой, но она обманывала. В глубине офиса уже начинал рождаться лёгкий гул – сперва шёпотом, затем тихим перезвоном голосов:

– Видел? Опять выросло!

– Чёрт, смотри, снова вверх!

Фабер не слышал. Глаза цепко держали график, как хищник держит добычу. Ни одно движение стрелки не ускользало от взгляда. В груди всё сильнее стягивало, будто кто-то сжал сердце ледяной ладонью. Он не был одинок в этой гонке. После публичного спора с Сергеем Платоновым слухи о "единороге" просочились наружу. И теперь многие в конторе играли на том же поле.

– Выбор не так уж плох…, – шептали коллеги.

Большинство склонялось к тому, что ставка Платонова не лишена смысла. Они входили без страха, ведь рисковали не всем, а крохами – сотней долларов, другой, кому-то хватало тысячи. Для них это было лёгким развлечением, билетиком в лотерею.

И вот мониторы притягивали взгляды, как костёр в зимнюю ночь. Никто не мог оторваться от танца цифр:

70,97…

71,09…

В воздухе запахло адреналином, словно железом после удара молнии. Даже подступающие праздники – Рождество, Новый год – не могли отвести внимания. Шум гирлянд, запах хвои и корицы смешивались с сухим гудением серверов и ритмом клавиш, набирающих ордера.

Сергей Платонов наблюдал за этим с едва заметной усмешкой. Его шаг был дерзким, даже безрассудным – поставить всё на карту и при этом позвать свидетелей. В этом был смысл. Любая безумная ставка теряет вкус, если никто не смотрит. Он понимал природу людей: чужие истории быстро наскучивают. Но стоит вложить свои деньги – и экран графика превращается в театр, от которого невозможно отвести взгляд.

Поэтому утечка имени бумаги была не случайностью, а выверенным ходом. Теперь каждый в отделе стал маленьким совладельцем "Генезиса". Жадное любопытство, которое невозможно насытить, разлилось по коридорам, как огонь по сухой траве.

– Ещё выше!

– Господи, да это безумие!

Время текло, унося за собой дни и праздники. Январь постучал в двери холодным ветром. На настенном календаре ярко алел новый год – 2014-й. Сергей склонился к окну, где отражался мягкий свет зимнего утра, и уголки губ дрогнули в тени улыбки.

"Пора…"

***

Прошел месяц с того дня, как Сергей Платонов поставил всё на карту, вложив колоссальную сумму. С тех пор в поведении этого человека появилась странная, почти пугающая тишина. Ни конфликтов, ни лишних движений. Просто сидел за своим столом, погружённый в работу, словно в мире ничего не произошло. Но весь офис Goldman жил только одной мыслью – что творится в голове Платонова? В коридорах, где пахло кофе и свежей полировкой на паркете, то и дело звучали нарочито дружелюбные голоса:

– Сергей, как настроение?

– Что нового?

Коллеги, проходя мимо, обменивались улыбками, но в их глазах горел жадный огонёк любопытства. Каждая складка на лице Платонова фиксировалась внимательными взглядами. И потом, как по команде, все эти люди возвращались в свои отделы, шепотом докладывая новости, будто речь шла не о бирже, а о военной операции.

– Кажется, он в хорошем духе…

– Думаешь, это значит, что котировки растут?

– Нет, конкретики нет. Но он не оборвал разговор.

– Так что, брать ещё или подождать?

Те, кто крутился возле Платонова, имели одну общую черту – все сидели на шее у UnicornPick. А уж UnicornPick был сладким куском: акции Genesis взлетели с 58 до 73 долларов – плюс 25,86% всего за месяц. Офис гудел, словно улей.

– Сколько вложил?

– Тысячу. А на прошлой неделе ещё пять докинул, хотя уже поздновато было. А ты?

– Пять сразу. Эх, знал бы – сразу десятку вбухал!

Воздух наполнился тихим ворчанием разочарования. Большинство рискнуло по мелочи, решив "проверить почву", а когда запахло лёгкими деньгами, самое сладкое уже уплыло.

– Может, докупить? Зарплата как раз пришла…

– Не знаю… сомневаюсь….

Желание купить ещё росло, словно тесто в тёплой миске. Но когда приходилось лезть в кошелёк, руки замирали. И всему виной свежая новость, пролетевшая по ленте утром:

"Genesis – рекомендация ‘Hold’: публикация результатов OCA переносится на следующий квартал…"

OCA – ключевая разработка Genesis, препарат против болезней печени. Все ждали данные второй фазы испытаний до конца года, но теперь – перенос.

– Что он сказал?

– Говорит, ерунда. Переносы в клинике – дело обычное.

– Но выглядел довольным, да? Может, рискнуть?

– Хм… не уверен…

Кто-то из шпионов нахмурился:

– Он даже не знал о переносе, пока я не сообщил.

– Да ладно! Серьёзно?

Ситуация зависела от клинических данных. Не следить за этим? Немыслимо.

– Наверное, просто не хочет напрягаться.

– Может быть. Он же говорил: "Не пяльтесь на графики. Вода не закипит быстрее, если смотреть на кастрюлю".

Но для нахлебников это звучало как издевка.

– Перенос – это серьёзно. Игнорировать – безответственно.

– Брось. Наверняка проверил. Просто молчит.

И это при том, что даже те, кто вложил жалкие тысячи, обновляли котировки каждые пять минут. А у Платонова в игре было двадцать шесть миллионов восемьсот тысяч.

Оставаться равнодушным при таком раскладе? Невозможно. Не бывает таких людей.

– Не выглядит ли это, наоборот, хорошим знаком? Если новости покажутся плохими, а цена упадёт, как раз появится шанс купить, – раздался чей-то голос в углу.

– А он?

– Он будто отключился от всего.

Сергей Платонов сидел спокойно, словно буря за окном его не касалась. На лице не дрогнул ни один мускул.

Только мелкие инвесторы, что пристроились на готовое, начинали нервничать. Шёпот множился, словно капли дождя на оконном стекле. Одни предлагали дождаться, другие – продать всё к чертям, пока не поздно.

В этой гулкой суете незаметно пробилось утро девятого января.

***

8:00.

В отделе розничных операций стояла тишина, нарушаемая лишь лёгким гулом системных блоков и мерным тиканьем настенных часов. Запах кофе, едва остывшего в кружке, перемешивался с ароматом пластика и тёплого металла. Фабер, втиснувшись в кресло, впился глазами в экран. Красные прожилки оплетали его глаза, словно тонкие нити ярости и бессонных ночей. На мониторе рябили цифры, вспыхивающие и гаснущие в безжалостном ритме биржи.

$72.98

$72.03

$71.98

Глухой удар сердца совпал с этим последним падением. Первое серьёзное проседание.

Ещё вчера цена упрямо держалась на отметке в семьдесят три, но утренние новости о переносе клинических испытаний ударили, как ледяная вода по лицу.

"Может, сбросить всё сейчас?" – мысль, словно острая игла, впилась в мозг.

Челюсти сжались до боли. Ставка была страшная – пятьдесят пять тысяч. Одна ошибка – и они сгорят, как сухая трава.

Рука дрогнула над телефоном. Сообщение для продажи уже готово, стоит лишь коснуться кнопки.

В этот миг тишину разорвал резкий, злой виброзвонок. Экран вспыхнул, выдав наглое уведомление поверх окна с заявкой.

– Чёрт, только не сейчас!

Взгляд скользнул по тексту. Bloomberg. Настройка, что ловила всё, связанное с Genesis, сработала. Новая заметка. Гортань перехватила сухость, язык словно прилип к нёбу. Зрачки расширились.

"Досрочное завершение клинических испытаний…"

Слова были как раскаты грома в морозном воздухе. Значило это одно: исследования остановили, даже не доведя до конца. А значит – что-то пошло ужасно не так. Если бы причина была пустяковой, сроки просто перенесли бы.

С затаённым дыханием Фабер коснулся ссылки, и экран мгновенно вспыхнул мягким холодным светом. Буквы потянулись чередой тёмных строк на белом фоне, будто глухой шёпот тревоги.

В заголовке чернела новость:

"Genesis объявила о досрочном прекращении второй фазы испытаний OCA".

Причина выглядела неожиданно благоприятной – компания заявила, что ключевая цель достигнута раньше срока. Совет по контролю данных и безопасности уже изучил биопсии половины участников – 143 пациента из 283. Статистика резала глаз точностью: p=0.0024. При том что изначальная цель – p0.0031….

Сухие строки складывались в головоломку. Для чужака в мире фармацевтики смысл был туманен, словно заиндевевшее стекло. Лоб Фабера покрыла испарина. Пальцы потянулись к вискам, разминая напряжённую кожу, пока глаза снова и снова пробегали по строчкам. Каждое слово царапало нервы. И вдруг смысл проявился, будто солнце сквозь туман:

Эффективность препарата доказана, даже если проверена лишь половина выборки. Остальные могли хоть все оказаться "неотзывчивыми" – статистика уже на стороне компании. Это как решить половину задач в экзаменационном билете и всё равно выйти победителем. Продолжать просто незачем.

Новость пахла успехом, горячим, обжигающим, словно свежий хлеб из печи. Губы Фабера дрогнули. Внутри зашевелился слабый ветерок облегчения… но только на миг.

"Что это значит для котировок?" – в голове гулко ударила мысль.

Руки лихорадочно вызвали окно с курсом акций Genesis. И экран словно ослепил:

$150.48

$151.83

– Да что за…, – голос сорвался на хрип.

Щёлк! Щёлк! – пальцы молотили по кнопке обновления. Сердце бухало в груди, словно пыталось вырваться наружу. И всё та же картина – даже ярче, как раскалённый металл:

$159.12

$161.22

$162.98

Ошибки быть не могло. Только что – двадцать минут назад! – цифры ползали в районе $71, и вдруг этот бешеный взлёт, словно ракета, вырывающаяся из гравитации. Глаза резало от мелькания. Щёки налились жаром. Мир сузился до этих холодных цифр, меняющихся с ритмом пулемётной очереди.

"Это… правда?" – сухие губы облизнул влажный язык, оставив солёный привкус страха и надежды.

В груди всё рвалось наружу: нажать, продать, зафиксировать, пока не поздно…

Пальцы Фабера судорожно забегали по клавиатуре, словно спасаясь от нарастающей бури. В памяти всплыло: с последней зарплаты осталась пара тысяч долларов. Эти деньги следовало немедленно вложить – времени оставалось меньше, чем песчинке проскользнуть сквозь пальцы. На мониторе шла какая-то безумная гонка. Курс акций Genesis не просто поднимался – он взмывал, будто ракета, прорезающая облака. Не рост, а настоящий вертикальный взлёт.

$251,02

$252,10

$253,09

Только что на табло горела цифра $71, и вдруг – менее чем за полчаса – отметка перевалила за двести пятьдесят. И всё ещё не было видно ни малейшего признака торможения. Цифры дрожали на экране, сменяя друг друга со скоростью пульса перед обмороком.

– Такого не бывает…, – глухо сорвалось с чьих-то губ.

– Как вообще это возможно? – голос дрогнул, словно струна на морозе.

В помещении, где сотрудники Goldman прильнули к мониторам, повисла вязкая тишина, прерываемая лишь нервным стуком клавиш и тяжёлым дыханием. Даже слово "молниеносный" звучало бы слишком скромно.

– Это… уровень Apple….

– С чего вдруг Apple?

– Да потому что этот рост – быстрее, чем у Apple за четыре года… всего за двадцать минут.

Чьи-то голоса срывались на полуслове, кто-то замер в ошеломлении, а кто-то, наоборот, ожил и бросился к своим терминалам.

– Срочно докупаем!!! – решение у падких на халяву родилось мгновенно. Лента сообщений замелькала, будто бешеный тахометр: новые заявки на покупку летели одна за другой, подгоняемые запахом лёгкой наживы.

– Ещё не поздно войти? – осторожно писали новички, те самые, что раньше только издали наблюдали за "Unicorn Pick".

– Купил всё по 200. Держу до конца, будет расти, да?

– Уже слишком выросло… момент упущен? Надо было сразу влезть….

– Чёрт, не поверил в "Юникорн". Планировал только понаблюдать….

Где-то за стенами банка бушевал настоящий пожар – в чатах, на форумах, в соцсетях. Экран смартфона пульсировал уведомлениями, словно бешеное сердце:

– (Срочно) Акции Genesis взлетели на 256% за час.

– Это манипуляция чистой воды!

– Скиньте ссылку.

– Что за дичь….

– (Срочно) Genesis добавил ещё 12% за 2 минуты.

– Безумие… это безумие….

Цена подбиралась к $300, уже вчетверо выше старта, и не останавливалась. Лента комментариев разрывалась:

– Бык на старте!

– 400 – это только начало.

– Жду, пока дойдёт до пятисот.

Толпы рванули вслед за стадом, подгоняя цены вверх, словно разгорячённые лошади на скачках. Грохот клавиш, сиплый смех, сухой привкус адреналина – всё смешалось в этом хаосе.

Но не все потеряли голову. Среди потока эйфорических сообщений попадались холодные голоса:

– Genesis – типичный пузырь….

– Доход ноль, а цены лезут на одном слухе?

– Готовлю разбор: всё это иллюзия.

– Главный игрок – ASC Capital, их же обвиняют в инсайде.

– Хотел скинуть вовремя, а они загоняют новых лохов одним удачным испытанием.

– Раз крупные фонды не заходят, ответ очевиден.

В потоке сообщений мелькали конспирологические теории, аналитика, злые смайлы. Но гул азарта заглушал их, как ярмарочный гвалт – шёпот рассудка.