Текст книги "Клоуны водного цирка (СИ)"

Автор книги: Константин Седов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Арман застонал открыл глаза. Оливия подошла, погладила по щеке. Осторожно, чтобы не задеть шрам. Арман моргнул, увидел Оливию, попытался улыбнуться, но болезненно сморщился. Заметил в ее глазах жалость и что-то промычал.

– Что? Я не пойму.

Тот снова промычал.

– Милый, я не пойму, все равно. Тебе не надо ничего говорить. Береги силы, лежи.

Арман задергался и повторил.

– Просит зеркало, – пояснил Бонавентура.

– Не надо тебе зеркало милый. Лежи, отдыхай.

– Арман, ты можешь сказать, что случилось? Кто тебя так? Где остальные ребята? – Бонавентура подошел ближе.

Арман замычал громче, с ненавистью. Изо рта пошла слюна. Поднял голову и исступленно прорычал:

– Эгхик!

«Р» он выговаривал плохо, сильно картавя.

– Какой Эрик?!

– Он шдесшь!!

– Нет здесь никакого Эрика. Только я и Оливия. О чем ты?

Арман приподнялся сильнее, попытался еще что-то сказать, но изо рта пошла кровь и он снова упал головой на подушку.

– Вот черт, – ругнулся Бонавентура, вышел в коридор и закричал:

– Да где этот лекарь?!

* * *

– Что у вас там происходит? – Эрик ткнул пальцем на Арену.

– Демонстрация возможности единственного и невероятного осадного орудия, – объяснил Тарант.

– Публике демонстрируете?

– И публике и покупателям, – князь показал на Лоренса с Бартаелем.

На Арене зашипел паровой котел. Шнек пришел в движение, подавая ядро к праще.

– Хитро, – одобрил Эрик и снова повернулся к Таранту, – когда приведут пацана, дашь стражнику приказ, чтобы всех остальных полосатиков увел из коридора. Туда, на Арену. И тех, что у входа. Скажешь, что для обеспечения безопасности.

– Безопасности чего?

– Он такого вопроса не задаст. Просто прикажи уверенно.

– Зачем?

– Я тебя еще не отучил идиотские вопросы задавать?

Тартан опустил глаза.

– Потом мы все вместе пойдем в ее «покои», – Эрик кивнул на Валери. – А уж оттуда, мы с пацаном сами.

– Вы все-таки нас убьете?!! – испуганно спросил Лоренс.

– Тебя да! Если еще раз рот откроешь. Успокойся, шучу, – добавил Эрик, увидев расширившиеся глаза Лоренса. – Свяжу, и больше вы нас не увидите.

– А зачем вам этот мальчишка?

– Он мой друг.

Снаружи к шипению прибавился скрип и восхищенный крик толпы. Эрик обернулся на шум и тоже не сдержал изумленного возгласа:

– Ого! Вот это мощь! Куда полетел снаряд?

– В море. Это демонстрация, – ответил Тарант.

– А если в корабль какой попадете?

– Там нет торговых путей. Там вообще ничего нет. Несколько рыбацких островков к северу, но их лодки там не ходят.

– А почему так долго заряжается? – спросил вдруг Бартаэль, – тот, что вы нам показывали позавчера, стрелял на сумасшедшей скорости.

Купец в любых обстоятельствах купец.

– Те снаряды весили двести фунтов. Заряжающие их вручную в петлю клали. Эти же весят почти пятьсот фунтов каждый. Поднять их может только механизм. Подает на шнек. Тот подводит ядра к праще. Даже заряжающие не нужны.

В дверь постучали. Эрик бросил выразительный взгляд на князя.

– Войдите, – крикнул тот.

Привели Курти.

– Оставь его, дальше мы сами. Нилс, правильно?

– Так точно, Ваша Светлость!

– Передай приказ. Всех крейклингов с этажа и у выхода переведи на Арену, – князь закашлялся и выдавил, – в целях безопасности.

– Слушаюсь, – ответил стражник и закрыл дверь за Курти.

Курти удивленно смотрел на обитателей Ложи и на спину Эрика.

Последний обернулся и подмигнул:

– Ты помнится, один ключ потерял? А я вот другой нашел, – и показал ключ от кандалов.

Все время пока тот возился с оковами, паренек смотрел непонимающе. Переводил глаза с него на князя и его гостей. Блуждающий взгляд остановился на мече, который Эрик не выпускал из рук. И лишь тогда прояснился.

– Я же говорил, сегодня уйдем, – похлопал Эрик паренька по плечу.

– А куда дальше? – спросил осторожно Курти, потирая кисти рук.

– Да? – спросила вдруг Валери, с вызовом в голосе, – куда дальше? Это остров.

– Теперь они знают и по-тихому, как собирались, не получится, – закончил мысль Курти. Он боялся радоваться раньше времени.

– Ничего, я думаю, у нас будет время, – обнадежил его Эрик. Про себя он думал рвануть к пристаням и сесть на один из кораблей, благо деньги теперь были. Баэмунд крупнейший порт Аскадосского моря, и принимал около полусотни кораблей ежедневно. Дневной зной спал, вечера светлые, самое время для отплытия. По прикидкам Эрика, у них с пацаном в запасе не меньше часа. Пока закончится демонстрация, пока князя хватятся, пока догадаются искать в спальне любовницы и пока решатся туда сунуться. Всех тонкостей отношений князя с подданными Эрик знать не мог, но вдумавшись, общие выводы делать можно. Так, что час, – это самое меньшее. Дальше – даже если за ними кинутся, обыскивать все выходящие в море суда они не будут. Слишком их много. Эрик, как и все пираты, в торговле разбирался и понимал, что такой шаг не лучшим образом отразится на деловой репутации города. Хотя кто этого князя знает? Вдруг так на оплеуху обиделся, что на все остальные обстоятельства плюнет.

– Ты все равно ответишь за все сделанное! – Валери отходила от первого испуга и начала показывать зубки.

Вот эта точно обиделась.

– Пошли сладкая, покажешь свою комнату. Часто, наверное, от князя это слышишь?

«Сладкая» сверкнула глазами.

* * *

Капитан-командор снова выглянул в коридор. Лекаря не увидел, зато увидел странную суету. Забросив на плечо протазаны крейклинги, ленивой походкой тянулись к выходу на Арену.

– Какого черта вы делаете?! – поинтересовался их непосредственный начальник. – Кто разрешил оставить пост?!

– Его Светлость приказал, – пожал плечами Нильс.

– Зачем?

– Не знаю. Сказал ради обеспечения безопасности.

– Безопасности чего?!

– Ну… – на лице Нильса отразилась работа мысли, – Не знаю, – почти сразу сдался он, – князь приказал.

– А где остальные? Те, что вход в Ложу охраняют?

– А остальных не было.

– То есть, как не было? Они внутри находились. Охраняли заключенного.

– Хм-м… я не заметил.

Бонавентура вздохнул и махнул рукой. Князь, разумеется, мог отдавать подобные приказы, но капитан его стражи обязан знать – для чего? Он поднялся наверх и постучал в дверь. Ему никто не ответил. Капитан постучал еще раз. Громче. Затем приложил ухо к двери и выждав немного вошел внутрь. Ложа был пуста.

Бонавентура удивленно осматривался, не понимая, что происходит. Куда все исчезли? Демонстрация в самом разгаре. Зародилось слабое чувство тревоги. В глаза бросилось неестественное оформление комнаты. Подушки валялись на полу, в углу набросаны какие-то тряпки. Капитан сделал шаг в ту сторону и почувствовал, как заскользили ботинки. Опустил голову и увидел, что вступил в кровавую лужу. Прыжком преодолел расстояние до угла, отбросил тряпки, увидел сложенное под ними оружие и торчащую из-под софы ногу, в таком же тупорылом ботинке с пряжкой, как и у него.

Лекарь пришел вместе с помощником. Извиняться за опоздание не стал. Пухлыми руками поставил на стол сумку, одышливо дыша, достал инструменты. Брюзгливо изучил пациента, осмотрел лицо, хмыкнул и пощупав руку разразился руганью в адрес казарменного коновала, не умеющего даже перевязать нормально. Резал бинты, приказал помощнику достать нюхательную соль и сунул ее под нос Арману.

– Я бы не стал приводить вас в сознание, – сказал он очнувшемуся, – при операции лучше, когда пациент в беспамятстве, но мне нужен ваш ответ. Лоб или плечо? Лоб лучше, но след останется.

Арман что-то спросил. Невнятно, но интонации лекарю хватило.

– У вас серьезная травма лица. По счастью, челюсть цела. Но вот нижняя губа почти оторвана. Я удалю остатки зубов, зашью верхнюю губу, но нижнюю придется восстанавливать полностью. Для этого мне надо будет взять кожу или с вашего плеча или лба. Еще раз говорю – со лба предпочтительнее.

Арман что-то промычал.

– С плеча так с плеча, – пожал лекарь своими, – но до этого мне придется почистить рану, да еще и остатками зубов заняться. Так, что готовьтесь к долгому вечеру. Беладонну дать? Или настойку опия? Но и то, и то такая дрянь, что можно потом не проснутся. Так что дать?

Арман промычал.

– Зеркало дать?! Пожалуйста, смотрите, – он вытащил из сумки овальное зеркало на ручке и протянул смотрителю цирка.

Тот долго не отрывался от отражения, потом отложил в сторону.

– Я советую опий. Он и безопаснее и настроение улучшит, – хмыкнул лекарь.

– Я опий не взял, – осторожно заметил помощник, – вы обычно белладонну используете.

Лекарь отвесил ему увесистый подзатыльник и коротко бросил:

– Бегом.

Помощник выскочил за дверь.

– Эхгик, – злобно прорычал вдруг Арман.

– Я вижу нюхательная соль помогла, и вы уже способны внятно излагать мысли. Относительно внятно, конечно, – кивнул лекарь, – я начну сразу, не дожидаясь, когда вернется, мой нерасторопный помощник. Время дорого, может начаться загноение. Терпите.

– Это был Эхгик! Он ждесшь!

– Так был или здесь? – спросил доктор, копаясь в инструментах.

– Ждесшь! Эпелявый!!! Это он!

– Шепелявость, со временем пройдет. Хотя трудности с речью у вас все же будут. И да, больше вам красавцем не быть. – Говорю честно. Но сделаю, что смогу.

Арман откинул в сторону зеркало и схватил лекаря за грудки.

– Эхгик Пешетный!!! Он ждесшь! В Циеке! Это Эпелявый!!! Он Эхгик!!!

– Я, пожалуй, подожду опий, – вздохнул лекарь, кладя инструменты обратно.

– Подожди, – Оливия удивленно переспросила, – о ком ты говоришь? Шепелявый?! Наш Шепелявый, – это Эрик Бешеный?!

– Та!!!

– Так он тебя так?! Как это случилось? Где?

– В подвале! Он пешать пытасся! Ношью! – Арман обессилел и откинулся на подушку.

– А остальные? Ребята с тобой были.

– Он вшех убил!

– Вас же шестеро было!

– Шемеро, – с досадой сказал Арман.

– Простите, – вмешался лекарь, – Я правильно понял, что тот игрок, который только что выиграл конкурс «качели» – это знаменитый пират Эрик Бешеный?!

– Он опят выихлал?!!

– Невероятно! Я заметила, что он, конечно, человек незаурядный, но, что настолько, я и предположить не могла, – Оливия отвернулась и разговаривала будто сама с собой. – Какой у нас, оказывается, интересный пленник.

– Я думаю, надо поставить в известность князя и капитан-командора, – кивнул лекарь. – Сейчас вернется мой помощник, сразу и отправлю.

– Неметлегно! – проревел Арман.

– Подождите минуту, – успокоил его доктор, – куда он денется?

* * *

– Что ты за любовница такая? Я бы сказал, никудышная, – Эрик копался в одежде Валери, разбрасывая ее по комнате, – нормальная любовница обязательно будет часть одежды любовника у себя хранить. Вдруг что.

– Может с этих снимем? – Курти кивнул на Лоренса и Бартаэлля.

– Приметная слишком. Чисто северная – Эрик критично осмотрел шоссы и подбитые мехом накидки, – здесь никто так не одевается.

– Ну и что? Город портовый, публика самая разная.

– Верно. Я и не подумал. Так, ты, – он ткнул пальцем в Лоренса. – Раздевайся.

Лоренс послушно стягивал с себя одежду.

– А вот тебя во что одеть? – Эрик критически оглядывал Курти. – Хотя думаю, знаю. Эй, златовласая и дерзкая – это уже к Валери, – у тебя есть размеры поменьше? Может остались с тех пор когда ты еще так не растолстела?

Курти подошел к стеклу. Комната выходила окнами на город. Начинался белый вечер. Загорались первые огоньки в пряничных домиках, прячущих в облаках ступенчатые крыши. Там, за окном – свобода. Неожиданно для себя он прикоснулся к стеклу пальцами.

– Вот это тебе подойдет. Эй, Курти? Ты меня слышишь?

– Да.

– Бабы везде бабы, а эта здесь даже не живет. Просто комната для… ладно, маленький еще. Так у нее гардероб больше, чем у моей бывшей в доме. А уж у нее всё было.

– Подожди. Ты, что?! Хочешь, чтобы я вот это одел?

Курти с ужасом смотрел на желтое платье в руках пирата.

– А что? Думаешь, цвет тебе не подойдет? – пошутил Эрик.

– Это платье!!!

– Это сюрко, – возмутилась Валерия.

– Короче, надевай. Оно относительно маленькое, тебе подойдет.

– Это платье, – повторил Курти.

– Другой одежды нет. Или твоя арестантская роба, в которой тебя за милю видно или платье. Кто увидит, решит, что страшненькая девочка. На таких никто внимания не обращает, а нам это и надо.

– Но…

– Одевай!!! – рявкнул Эрик, – времени нет! Или я тебя здесь брошу.

Курти кривясь, переоделся. На лохматую голову повязал чепец.

Эрик удивительно привычными движениями связал всех четверых одеждой из гардероба Валери и засунул им в рот кляп. Чмокнул фаворитку князя в щеку и прочувственно сказал:

– Прости милая, не судьба. При других обстоятельствах, конечно… – он прищурил глаз, – но постарайся смириться, ты меня больше не увидишь. Время расставаться. Прошу не плачь.

Валери возмущенно замычала.

– Нет, нет, и не проси – покачал головой Эрик, прилаживая фламберг к поясу, – мне пора. И это тоже мое, – он захватил шаманскую дудочку.

Курти открыл дверь, высунул голову, осторожно осмотрелся и подал знак Эрику.

* * *

Бонавентура выскочил в коридор с мечом наголо и кинулся вниз. Пробежал пустой первый этаж и выбежал на Арену. Требушет послал в море очередной камень. Подавив первое желание закричать: «Тревога», капитан-командор схватил за плечо ближайшего крейклинга и яростно зашептал ему в ухо команды. Тот взглянул удивленно, кивнул и передал приказ соседу. Бонавентура махнул рукой, требуя от остальных, чтобы они направились к выходу. Внимания публики старался не привлекать. Не хватало еще паники.

Полосатая цепочка, только что втянувшаяся на Арену, потянулась обратно. Зрители смотрели с любопытством, но не более.

Лишь когда стражники вышли в коридор, Бонавентура отчеканил:

– Тревога! Князь похищен. Пропали также его гости и фрисса Боне. Игнас и Джори убиты. Подозреваемый – заключенный по кличке Шепелявый. Они где-то в здании. Никого не выпускать. Обыскать все помещения. Передать приказ остальным.

Крейклинги ошалело слушали и переглядывались между собой. Половина решили, что этот розыгрыш.

– Бегом!!! – закричал Бонавентура.

Только сейчас до них дошло. Стражники кинулись выполнять приказ.

* * *

Самым приметным во внешности беглецов были даже не расцарапанные физиономии, а грязные и лохматые волосы. Курти спасал чепец, Эрик надел высокую шляпу без полей и с перьями, которую носил Лоренс. Меч прикрыл плащом. С оружием в городе ходили многие, они и на трибунах так сидели, но фламберги Эрик видел только у стражи.

Беглецы направлялись к выходу, по узкому проходу, зажатому между лестницей наверх и стеной. Распахнутая дверь на задний двор стояла перед глазами. Они не дошли до нее десяти футов, когда перед каменной аркой появились крейклинги с серьезными лицами. Эрик схватился за меч, но стражники продолжали прибывать. В полутьме прохода беглецов не видели. Курти схватил за руку Эрика продолжавшего сжимать меч. Тот и сам видел, что противников слишком много. Они повернули назад.

– Другой выход ведет на Арену, – сказал Курти, – смешаемся с толпой, с ними и выйдем, – и тут же спросил, – почему ты меня не бросил? Ты ведь рисковал, пока ждал. Мог сам уйти.

– Планировали вместе, значит вместе. Я друзей не бросаю.

Выход на Арену никем не охранялся. В запале Бонавентура вывел всех крейклингов. Несколько силуэтов в полосатой форме виднелись на трибунах. Стражники стояли на лестницах «для порядка». Эти и о тревоге ничего не знали.

Зажглись прожектора. Ставший в их свете разноцветным требушет снова выстрелил. Публика привыкала к необычному зрелищу и аплодировала меньше.

Эрик и Курти двинулись по краю Арены к ближайшей лестнице.

– Дамы и господа, – загремел над Ареной голос Фабриса, – благодарю вас, что вы пришли сегодня к нам в Цирк! Благодарю, что оценили не только занимательный конкурс, но удивительное оружие херра Йохана. Поприветствуйте маэстро под последние выстрелы его изобретения!

Публика вновь воодушевленно зааплодировала. Фабрис ткнул рукой перед собой. С места на трибуне поднялся сухопарый старик, неловко махнул рукой, будто отгонял муху и сел обратно. Быть звездой ему не нравилось.

– Наш маэстро, как всегда, скромн…

Неожиданно Фабрис замолчал. Курти вскинулся посмотреть, что заставило грандиозного болтуна заткнуться.

Рядом с Фабрисом стоял крейклинг в берете и жестикулируя, что-то шептал тому на ухо. Лицо Фабриса вытягивалось от изумления. Публика, частью тянулась к выходу, но заинтересовалась возникшей паузой и в проходе возникло небольшое столпотворение.

– Эй, красотка, – Курти кто-то схватил за платье, – ты, я вижу, гуляешь. Не меня ищешь?

Подвыпивший хлыщ, немолодой и обрюзгший, глядя на Курти осоловелыми глазами, тянул его за платье к себе.

– Договоримся, если недорого…

Курти молча выдирался, боясь привлечь внимание.

– Ты чего такая неласковая? Не обижу. Ты главное…

Что главное Курти так и не узнал. Подошел Эрик, двинул озабоченного пьянчужку в челюсть и бросил:

– Она занята.

Курти вырвал подол из обмякшей руки, и они вступили на лестницу.

– Что у вас там?

Черт! К ним спускался крейклинг.

– Правила для всех одинаковы. Никаких драк в Цирке.

Курти опустил голову, не зная, что делать.

– Извини служивый. Недоразумение, – Эрик вышел вперед и успокаивающе махнул рукой. Мы уже уходим. Выпил человек, мы на него не сердимся.

– Да, вы не сердитесь, вы сразу бьете. Вы ведь его… – крейклинг осекся на полуслове, внимательно уставившись на Эрика, – подожди. Ты ведь этот, – он махнул рукой в сторону требушета, – который на Арене сегодня выиграл.

– Да ты сума сошел любезный, – строго отчеканил Эрик, – что себе позволяешь?! Я, по-твоему, похож на преступника, который в Цирке выступать будет?!

– Да я же вижу, – крейклинг так удивился, что даже не поднял тревогу. – Подожди! Но как ты…

– Внимание!!! – опять зазвучал глас Фабриса, – только что стало известно, что сбежал преступник, которого мы знаем под именем Шепелявый! Он где-то в Цирке. Просим дать знать, если вы его увидите. Не пытайтесь схватить его сами. Меня тут уверяют, что это пират Эрик Бешеный!

Крейклинг наклонил алебарду, Эрик выхватив меч до половины, врезал ему навершием в челюсть. Стражник упал навзничь. Курти уже бежал вверх по его рукам. Эрик, откинув ногой алебарду, устремился следом.

Публика вокруг охала и вздыхала, кричала что-то неразборчивое. На беглецов показывали пальцами, узнавая в основном Эрика. От них шарахались, кто-то, наоборот, напирал, желая посмотреть. Царила замечательная суматоха, способствующая побегу.

Курти задрав грязный подол желтого платья, несся наверх, опережая Эрика. Поэтому появившихся у выхода на трибуны крейклингов увидел первыми. Их было человек десять, не меньше и они продолжали прибывать.

– Назад, – крикнул Курти Эрику и побежал вниз.

Но и нижний выход был уже перекрыт. На шум примчались стражники во главе с Бонавентурой.

– Вон он!!! – закричал с трибуны Фабрис, указывая пальцем – это Эрик Бешеный!!!

Большей фразы для усиления суматохи нельзя было придумать. Теперь в сторону, куда показывал Фабрис бросилась большая часть публики. Не хватать Эрика, упаси бог, но посмотреть на знаменитого пирата, соблюдая дистанцию.

– Их двое! Мальчишку тоже ловите!

Да кто это орет?!

От них отбегали люди, другие, наоборот, врезались, потерявшись в общей неразберихе. Крейклинги спускавшиеся сверху, с трудом пробивались сквозь нее.

Курти и Эрик выскочили на край Арены, остановившись рядом со стеклянными панелями, за которыми продолжал стрелять требушет. Снаряды закончились, но, ведомое силой паровой машины плечо продолжало разгибаться и хлопать пустой пращей. Пустой шнек ритмично шелестел. Выключить механизм было некому.

Рядом с Курти пролетела стрела и звякнув об стекло упала. У крейклингов наверху были арбалеты. Щелкнула еще одна. Сделать общий залп мешали люди. Но это ненадолго.

Эрик ухватил запутавшегося в платье Курти за шиворот и затянул внутрь застекленной Арены. Стрелы полетели им прямо в лицо, взрывая на прозрачной поверхности звездочки трещин.

Эрик остервенело матерился, сжимая меч и не зная, что предпринять. Курти схватился за голову и мычал, как при зубной боли. Через минуту ударил полноценный арбалетный залп. Поверхность стеклянной панели перечеркнула огромная трещина. Послышался треск.

* * *

– Тай шеркало еше раж, – потребовал Арман.

– Сами его откинули. Где-то на кровати, по левую руку от вас, – меланхолично ответил лекарь, раскладывая на столике перед собой инструменты и склянки. – Но не рекомендую себя распалять. Смиритесь.

Арман нащупал ребристую рукоятку зеркала и снова поднес его к лицу. Смотрел долго. Откидывать не стал, медленно опустил и тяжело задышал. Потом тихо позвал:

– Ливи.

Оливия или не услышала или не поняла, что это он ей, поэтому не откликнулась. Арман позвал еще раз, но отреагировала Оливия только, когда лекарь, повязывавший на себя, с бурыми пятнами, фартук, сказал:

– Девушка, это он вам.

– Да, милый! – отозвалась она.

– Миый, – повторил он. – Ты так мея ажываеш, иж жаости, веуно?

– С чего ты решил? Я все время тебя так называла.

– И фсе фьемя ис жаости.

– Ты сильный мужчина, тебя не за что было жалеть. Никогда.

– Поэтоу и было штранно. Я никохда не мог поять тея.

Оливия сдержала неуместную улыбку.

– Я так и не понял, ни как ты ко мне отношишя, ни тебя шаму.

Вернулся помощник лекаря, отдал патрону опий. Тот открыл бутылёк, по комнате поплыл приторно-сладкий запах.

– Не люблю вмешиваться в разговоры влюбленных, но мое дело все-таки важней, – он налил бледно-мутную жидкость в ложку и поднес к губам Армана. Тот выпил, поморщился, – настой обжег рану и произнес:

– Вюбьеный ждешь один.

– Ого! Как быстро подействовало, – насмешливо сказал лекарь, и добавил, – надо бы начать сразу, но учитывая ваш буйный нрав, я все же подожду.

Снаружи послышались крики.

– Что за вопли? – проворчал лекарь.

Его помощник подошел к окну.

– Публике очень нравится изобретение маэстро, – предположила Оливия.

– Нет, – удивленно произнес помощник, – там, кажется, драка. Или ловят кого-то. Кричат. А что кричат не пойму… Тихо! – он вскинул руку, хотя его никто не перебивал. – Фабрис что-то говорит.

– Окно открой, умник, – не поворачивая головы, сказал лекарь.

– А, ну да.

В раскрытые створки влетел иступленный крик:

– Это Эрик Бешеный!!!

Оливия бросилась к окну. Арман проводил ее пронзительным взглядом.

* * *

Трещина разрасталась на глазах. Ударило еще несколько стрел, потом кто-то из публики завопил:

– Сейчас стекло лопнет. Там же зубастики!!!

То, что царило на трибунах прежде, было лишь легкой разминкой. Настоящая паника началась только сейчас. Люди бросились к выходам. В давке все манеры свойственные приличной публике были позабыты. Толпа толкалась локтями, пихалась коленями, рвалась одежда, дамы визжали. Кое-где послышался лязг выхватываемого оружия.

Бонавентура громогласно требовал прекратить стрельбу. Крейклинги не могли спуститься с трибун к арене из-за толпы, а те, что выбежали снизу, растеряли боевой пыл, когда увидели трещину на стекле и кайкапов прямо под ней.

Паровой котел злобно шипел. Требушет продолжал стрелять «всухую», настилы растряслись и разъезжались в стороны. Зубастики плавали под ногами беглецов. Движущаяся лента шнека, установленного на уходящих в воду опорах, была единственной стабильной конструкцией за стеклом.

– Вот мы и снова на Арене, – сказал Курти, держась за качающийся настил.

– Судьба, парень, – Эрик по привычке держал меч наизготовку, хотя драться было не с кем. Если только с кайкапами. Крейклинги за стекло не лезли.

– Не получился у нас побег, – Курти осмотрел себя и буркнул, – глупо, но помирать придется в платье.

– А ты уже умирать собрался?

– В живых нас за такие дела не оставят. За князя, за Армана, за побег. Дай бог если сразу убьют.

Требушет снова выстрелил.

– И наружу не выйти, – согласился Эрик.

Трещина в стекле больше не расширялась, но паника на трибунах не утихала.

– Давай за мной парень, – бросил Эрик и шагнул к движущейся дорожке шнека.

– Куда за тобой?!

– Ты мне доверяешь?

– Нет, конечно! Что за вопрос дурацкий?!

– Не буду ни спорить, ни уговаривать, – Эрик бросил меч в воду и ступил на движущуюся ленту.

– Ты что задумал?!!

– Решай. Времени мало, – Эрик покачивался на дорожке.

Курти посмотрел на него, потом наружу, где за стеклянными плитами подбегали фигуры в полосатых камзолах, взглянул себе под ноги, где плавали зубастики, потом опять на Эрика.

– А-а-а-а, – выкрикнул он и кинулся на дорожку.

Полотно из неизвестной, но прочной ткани не спеша подводило пирата и воришку к конечной точке их пребывания в Баэмунде. Конечной и отправной. Вдруг Эрик выпрямился и насмешливо изогнув бровь, приставил ладонь к голове. Курти удивленно проследил за его взглядом и увидел стоящую у окна, улыбающуюся им Оливию. Повторил движение Эрика. Повторил даже ухмылку. Она подняла руку и ответила им. Ее взгляд был одновременно и радостным, и тоскливым.

Оливия и сама не знала, что испытывает. Она поняла, что задумали беглецы и понимала, что выжить у них шансов мало. Но, отвечая на их последнее приветствие, понимала, что не прощается с ними, а именно приветствует. Ее внимание полностью занимали эти двое, поэтому она не слышала, как что-то раздраженно говорит доктор. Раздраженно и предостерегающе. И не понимала, кому именно он это говорит. Не слышала, как к ней подошел Арман, обернулась только, когда тот подошел вплотную. Почувствовала слабый сладкий запах опия из его рта. Увидела изуродованное лицо, осколки зубов под ошметками губ. Красные нездорово блестящие глаза. Хотела, что-то сказать, но осеклась под этим взглядом. Арман набычившись посмотрел на нее, потом на беглецов, увидел улыбку Эрика и как улыбается ему в ответ Оливия.

Она не поняла, что случилось. Ей будто обожгло живот. Почувствовала, как что-то мокрое бежит по ногам. Потом стало невероятно больно, и кто-то задул в комнате свет. Она удивилась, ведь единственная свеча продолжала гореть, и на улице еще не было темно. Потемневшая комната опрокинулась набок.

Курти закричал. Беспомощно и будто обижено. Эрик молчал, сжав зубы и не мигая, смотрел на то, как Арман ударил Оливию ножом. Шнек закинул беглецов в петлю и азартно выпрямившееся плечо требушета бросило их навстречу ветру. Ветер нескончаемо долго бил их в лицо, прежде чем ударила вода.

Темнело. Эрик опасался, что более легкого пацана закинет дальше, и он его не найдет. Но тот в петле вцепился в Эрика и отпустил только на подлете. В море упали рядом. Хватило ума выпрямиться и войти в воду ногами вперед. Неясно, как Курти, но Эрик почти не ударился. На размытом серо-синем горизонте ясно выделялся белый песок небольшого острова. Князь говорил, что это рыбацкие островки, но никаких признаков жилья на этой стороне суши не наблюдалось. Так или иначе, плыть им больше было некуда.

Мелководье вынырнуло рано, плавали оба отлично, на берег вылезли меньше, чем через десять минут.

Эрик осматривался, прикидывая, куда идти дальше, но услышал сзади всхлипывания. Удивленно обернулся. Пацан сел на берег, обхватил себя за колени и ревел, как девчонка.

– Ты чего? Ударился сильно? – спросил Эрик.

Тот несколько раз всхлипнул и сквозь слезы ответил:

– Она такая добрая была. А он ее ножом. Нельзя так! За что?!! – совершенно по-детски, ответил Курти. Эрику подумалось, что он еще совсем мальчишка, сколько бы там на его долю, не выпало тягот.

Он сел рядом, обнял одной рукой пацана и тот разрыдался сильнее.

– Знаешь парень, – сказал спустя минуту Эрик, – не время раскисать. У нас с тобой много дел. И первое из них – выжить.

– А потом? – шмыгнул носом Курти.

– Потом мне надо найти свою команду, вернуть корабль, деньги, посчитаться кое с кем. Дел много. Но сначала надо убраться отсюда подальше. Они там, пусть не сразу за нами кинутся, да и искать нас, толком, где не знают, но, что искать будут – это точно. Ты правильно сказал. На том острове, мы с тобой дел наворотить успели. Такое не прощают.

Он посмотрел в сторону мангрового перелеска в глубине острова.

– Где мы и как выбираться? Деньги, правда, есть, я перед уходом грабанул князя с компанией. Но вот можно ли их кому-нибудь здесь всучить?

Он порылся в складках одежды.

– О! Еще и дудка. Кстати, она не простая. Ты случайно играть на таких не умеешь?

– Нет, – мотнул головой Курти. Полез в складки платья.

– У меня из всех богатств только вот это, – он вытащил кругляш, который стащил у Бородача в Елове, – я, правда, до сих пор не знаю, что это?

Эрик неподвижно смотрел на медальон, лежавший у Курти в руке. Смотрел не отрываясь. Потом неожиданно осипшим голосом сказал:

– Твою мать!

– Чего?

– Твою, через киль протянутую мать!!

– Да ты чего?!

Эрик, осторожно, будто боясь разбить, взял из рук Курти кругляш, так же осторожно повертел в руке.

– Парень! Ты где это взял?!!

– У себя, в Елове еще…

– Парень!!! Ты хоть представляешь, что это?!!!

Конец второй книги