Текст книги "Сделай сам 3 (СИ)"

Автор книги: Константин Буланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Туда – людей, обратно – грузы для своих заводов и не только. Профит, блин! Тот самый профит, которого всё никак не могли добиться отечественные судовые транспортные компании, не способные существовать без государственных дотаций.

У нас же были свои интересы и тут и там, отчего наш будущий не сильно великий транспортный флот обещал не простаивать без дела или грузов ни минуты.

Мы даже уже заказали Нобелю разработку и постройку соответствующих судовых машин мощностью в 1100–1200 л. с., пара которых вполне себе могла бы двигать по волнам судно водоизмещением в 10 тысяч тонн со скоростью в 11–12 узлов. А большего нам было и не надо!

И ныне на выбранных нами верфях уже закладывали или же накапливали материалы для закладки разом четырех корпусов потребных нам судов.

Но, блин, и тут не обошлось без появления обиженных засранцев!

Понятное дело, что строить подобные суда экономически эффективно было бы, если не за бугром, то на одной их черноморских верфей. Поближе к основному источнику материалов – стали. Однако Кази оказался убедителен, языкастый чёрт. Пусть даже и пришлось нам согласиться несколько переплатить. Столичные, блин, цены, понимаешь! Кусаются, заразы, только так!

И тут, нежданно-негаданно, мы упёрлись в нездоровое противостояние с теми французами и бельгийцами, что контролировали металлургическую отрасль России!

Ух, как там мусье перевозбудились, прознав, что мы не собираемся брать их металл для постройки подобных судов, планируя обойтись исключительно собственными силами. Точнее говоря, силами нашего «Донецко-Юрьевского металлургического общества». Прям взвыли от творящейся несправедливости, поскольку этот наш заказ являлся в настоящее время самым массовым на всех российских верфях, пока не заложили новые линкоры.

Правда, эта самая несправедливость творилась исключительно в их головах, поскольку лично мы считали всё это дело справедливым и до последней запятой соответствующим имеющимся между нами негласным договорённостям, поскольку поставляли сталь для собственных нужд. Для постройки судов, что станут основой нашей собственной судовой компании!

Но это была только наша правда, и потому нам начали вставлять в колёса палки ещё и эти крендели из синдиката «Продамет»[3].

А разговор наш с адмиралом в этот день завершился пшиком. То есть ничем. Что называется – плохо, когда наши желания не совпадают с нашими возможностями. Однако, ничего тут не попишешь. Свободных средств в кубышке просто не имелось. Самим оборотных средств едва-едва хватало впритык.

А продавать на рынке акции своих «несущих золотые яйца» предприятий, ради претворения в жизнь чаяний господ флотских офицеров, мы уж точно не являлись дураками. Тем более, что изменять проект линкоров согласно моим мыслям, никто бы не подумал. Так что нафиг мне это всё не сдалось.

Возможно, сильно после, года через четыре, мы и могли бы себе подобное позволить, учитывая гипотетические прибыли по результатам запуска в работу всего, что ныне возводилось. Но до того прежде следовало ещё дожить. Чему желали бы помешать уж больно многие завистники и злопыхатели. Понимание чего настроения нам с папа́, понятное дело, не добавляло. Да ещё и с флотскими теперь рассорились немного, блин. Отчего мой родитель с его болезненным патриотизмом да военно-морским прошлым по возвращению домой вовсе впал в депрессию, решив даже поискать истину на дне бутыли. Уж больно сильно он распереживался от всего случившегося.

[1] Эссен Николай Оттович – начальник Морских сил (командующий) Балтийского флота с 1908 года.

[2] Голубая лента Атлантики – переходящий приз, который присуждается тому или иному лайнеру за рекорд скорости при пересечении Северной Атлантики.

[3] Продамет – крупнейшее монополистическое объединение в металлургической промышленности Российской империи. Контролировало до 90% всей выделки и реализации чугуна, железа, стали и изделий из данных материалов.

Глава 6
Все, что ни делается… ведет к депрессии. Часть 3

– И что ты обо всём этом думаешь, сын? – поинтересовался папа́, после того как мы с ним уговорили на двоих да под приличную закуску почти целый штоф настоянной на меду вишнёвки[1], параллельно делясь друг с другом деталями своих бесед, имевших место на спуске крейсера.

– А что тут думать? – пожал я плечами, прекрасно зная, что новые линкоры всё равно начнут строить, с нашей помощью или без неё. – Снова будут выпускать государственные облигации на очередные сотни миллионов рублей. Да и строительство, как всегда, затянется на многие годы.

– Ну да, ну да, – соглашаясь со мной, пьяненько так покивал головой отец, после чего, приподняв в знак салюта очередную рюмочку наливки, влил новую порцию алкоголя внутрь себя. – Однако, меня больше интересовало твоё мнение по поводу возможности нашего участия в сим начинании.

– Если нам и выйдет что-то подбросить на бедность отечественному флоту, то не ранее, чем через четыре года, – с полминуты поискав на потолке ответ, выдал я своё видение ситуации. – И это ещё при условии, что у нас с запуском новых многочисленных заводов всё сложится, как надо! А там, либо станет со временем полегче в плане наличия свободных средств, либо всё вообще посыплется разом и везде. Тогда нам вовсе станет не до помощи России в целом и РИФ-у в частности.

Уж больно задачи мы перед собой поставили грандиозные. Как бы не надорваться! Такое комплексное строительство, что мы затеяли только тут, на родине, не считая американских и немецких проектов, было в новинку для России. Потому без постоянных пробуксовок и без постоянных внесений изменений в ранее утверждённые планы не обходилось ни одного месяца. Что, понятное дело, не способствовало сохранению душевного равновесия, ни нашего, ни всех прочих участников сего действа. Все были на нервах, чего уж тут скрывать. А мы ко всему прочему вдобавок балансировали на грани финансовой стабильности.

Нет, о тотальном банкротстве речь уж точно не шла. Так-то определённый жирок у семьи имелся, даже если не принимать во внимание акции наших предприятий, кои мы уж точно не желали упускать из своих рук. Те же облигации военного займа аж на целых 111 миллионов рублей всегда можно было реализовать за 75–80% от их стоимости. Непременно нашлись бы желающие на этом деле заработать пару десятков миллионов.

Но нам-то это было ни к чему! Терять аж 20–25 миллионов рублей на ровном месте! При том, что самим сейчас на прожитьё вполне хватало! Да и родители уже решили, что данные ценные бумаги станут приданным для моей сестры, чтобы та могла жить на проценты по ним, вообще не зная бед. Тогда как нам с братом ещё предстояло поработать на своё наследство. Очень так изрядно поработать!

– Тут ты, конечно, прав, – вновь согласно кивнул головой отец, и было потянулся к графину, дабы вновь наполнить свою рюмашку, но остановил руку на полпути, видимо, решив, что с него на сегодня хватит. – Проект нашей личной промышленной империи всегда должен стоять на первом месте. Ведь если даже мы со всеми своими возможностями и расположением властей не сможем его реализовать сейчас, то уже никто не сможет себе позволить осуществить что-нибудь подобное. Во всяком случае, в обозримом будущем.

В этих словах папа́ действительно была изрядная доля правды, ежели не учитывать возможность появления такого государства, как СССР.

Ни одна из ныне существующих именно отечественных частных финансовых группировок, включая синдикаты, не смогла бы потянуть такой проект, оцениваемый нами никак не менее чем в 200 миллионов рублей за всё про всё. Отчего я в своих расчётах и брал срок возможного вспомоществования родному флоту не ранее чем через 4 года.

Да и иностранные инвесторы вряд ли могли заявиться к нам с чемоданами денег наперевес ради устройства в России десятков новейших промышленных предприятий, способных подвинуть на мировом рынке европейские и американские промышленные товары. Этого-то как раз им всячески хотелось избежать! Потому у нас в империи угольная, металлургическая, нефтяная отрасли и много чего ещё находились почти полностью под контролем иностранного капитала.

Не создавай они у нас искусственный дефицит сырья, не устанавливай на внутреннем рынке страны огромные цены на всё, что контролируют, не разоряй целенаправленно своих российских конкурентов, мы уже давным-давно завалили бы весь европейский рынок очень дешёвыми товарами своей выделки, которые уничтожили бы соответствующие национальные производства во всех иных странах. Чего они все, понятное дело, изрядно страшились. Да, речь тут шла не о товарах высокой переделки, вроде тех же автомобилей или, к примеру, механических часах. Но чугун, сталь, керосин, мазут, цемент. Да те же паровые котлы и даже паровозы мы могли бы отгружать всем желающим по куда более низким ценам, чем они обходились покупателям в той же Франции, Бельгии, Голландии, Швеции, Испании, Италии или где ещё в мире.

Так что в этом плане мы с отцом смело могли кричать, купаясь в фонтанах Нижнего парка, – «Никто кроме нас!». Ибо именно так и обстояло дело.

Хотя, так-то мы, естественно, огромное количество оборудования заказывали на зарубежных заводах. У нас-то подобное пока ещё никто не изготавливал. А с тем же штатовским «Вестингаузом» мы вовсе заключили долгосрочный договор на много-много лет вперед, что на рынке США, что в России.

Помимо того, что мы стали устанавливать на наши автомобили их генераторы и стартеры, именно эта компания разработала специально для нас электромоторы для множества станков, а также проект гидротурбин и вообще всей электротехнической начинки будущих ГЭС. Да и соответствующее производство полного цикла они обязались воздвигнуть в России в указанном нами месте. Естественно, недалеко от наших будущих заводов.

С чего мы вообще физически начали постройку своего отечественного Детройта на минималках? Полагаете, что с закладки ГЭС на Волхове?

В общем-то, логично было так предположить. Не спорю.

Однако, нет!

Ни одного камня в основание плотины или здания электростанции положено до сих пор не было. Сейчас там всё ещё велись подготовительные работы по устройству потребных вспомогательных строительных мощностей. Благо хоть проект закончили и утвердили, что само по себе уже тянуло на настоящий подвиг.

Причём проект не только самой ГЭС, но и полноценного современного промышленного города вокруг неё. С кварталами многоэтажных жилых домов, парками, школами, дорожными развязками, мостами, пристанями, заводами и фабриками. И много чем ещё! С центральной канализацией, системой отопления и водопроводом конечно, ё-моё!

Даже в столице такого уровня социального комфорта не имелось до сих пор практически ни у кого!

Работа тут была проделана, конечно, адова. Десятки архитекторов и ведущих отечественных строительных контор подняли на нас весьма немалые деньги за это время. Но оно того стоило!

Впрочем, если к постройке гидроэлектростанции пока ещё не приступали, кое-что всё же уже было сделано в физическом плане.

К примеру, не без активной помощи привлечённых флотских специалистов подорвали те каменистые пороги, что сохранились бы ниже будущей Волховской ГЭС.

От них так и так пришлось бы избавляться с целью облегчения судоходства по реке. И лучше это было сделать до начала грандиозной стройки, для осуществления которой ныне нашими собственными усилиями производилось огромное количество спецтехники.

Тех же самосвалов, самосвалов-бетоновозов, просто бортовых грузовиков, бульдозеров и экскаваторов с кранами затеянная нами стройка обещала поглотить огромное количество и не подавиться.

И всю эту далеко не самую совершенную технику к тому же требовалось где-то обслуживать, кому-то ремонтировать, как-то обеспечивать расходными материалами и запчастями. Что всё вместе выходило очень дорого. Ну прямо очень! Однако без неё мы бы погрязли в этой стройке на многие-многие годы.

Так, судя по предварительным расчётам, одного только грунта с камнями предполагалось поднять и вывезти куда-либо в сторонку порядка 1 миллиона тонн! И это только в районе устройства плотины Волховской ГЭС! Плюс завезти обратно ничуть не меньшее количество всяческих стройматериалов.

Решали мы сейчас ещё одну проблему, помимо реалий отсутствия дорог и невеликого объёма производства тяжёлой строительной техники! Людей, способных её грамотно эксплуатировать и обслуживать, так-то имелось с гулькин нос. И все работали на прочих наших стройках, которые никто не отменял. Новых же специалистов требовалось готовить за свой счёт с нуля многими и многими сотнями!

Делиться с ними уже наработанным опытом, давать теоретические и практические знания, зарплату всё это время выплачивать, в конце концов! А как же без зарплаты? Без зарплаты никак, коли договор уже подписан! Мы ведь готовили их для себя, а не для дяди! Потому без договоров было не обойтись, чтоб никто от нас потом не свистанул на сторону работать! Вот и приходилось раскошеливаться уже прямо сейчас, тогда как отдачу от них виделось возможным начать получать не ранее чем через полгода.

А обучать за свой счёт на протяжении многих месяцев почти 2000 человек – это просто караул! Так только на одну зарплату этим людям мы тратили по 100 тысяч рублей в месяц. В месяц! Уму непостижимо, если так подумать!

Плюс аренда помещений для занятий, плюс учебные пособия для них, плюс учебные машины и отвлечение от непосредственных обязанностей наших инженеров, техников, механиков, водителей, дабы те учили новичков множеству премудростей.

И ведь на фоне будущих затрат даже это всё казалось сущим мизером!

Учитывая всё это, а также необходимость предварительного устройства твердых подъездных дорог, накопление запаса той же стальной арматуры и гравия с песком, а также топлива и продовольствия для тысяч будущих строителей, один только подготовительный этап обещал завершиться лишь в грядущем году, когда и можно будет приступить непосредственно к масштабным строительным работам.

С чего же мы начали тогда, помимо устройства первых временных жилых бараков и всяческих хранилищ со складами? А начали мы с постройки новейшего нефтеперерабатывающего предприятия. Первого в стране и мире именно такого типа!

Как мне было хорошо известно, Кириши также располагались на берегах Волхова. А всякий автолюбитель, кто прожил хоть сколько-то в Санкт-Петербурге образца XXI века, прекрасно знал такую компания, как «Киришинефтеоргсинтез».

Но сейчас Кириши представляли собой крохотную деревеньку на 20 с небольшим дворов. И вряд ли им отныне предстояло получить себе в качестве градообразующего предприятия завод переработки нефти.

Почему, спросите вы?

Да потому что под надзором ведущих специалистов строительной конторы Александра Вениаминовича Бари, наверное, наиболее инновационной в стране, всего в четырех километрах ниже по течению от будущей ГЭС уже заканчивалось активное строительство огромных нефтехранилищ и бензинового завода.

Я тут специально указал – бензинового, поскольку на всех прежних предприятиях схожей направленности процессы переработки нефти протекали так, чтобы основным продуктом выхода являлись керосин с мазутом. Здесь же нам предстояло в куда большем объёме получать из нефти именно что автомобильный бензин, опять же с мазутом, потребным, в том числе, для выделки новейших автомобильных покрышек путём его перегонки в технический углерод. А керосин уже шёл по остаточному принципу, хотя во всё ещё солидных количествах. Благо и его было куда девать.

И конкретно этому строительству была одна причина – рыночные цены на бензин, ставший в последние годы весьма ценным экспортным товаром, столь сильно скакнули вверх, что нынче доходили до 12 копеек за литр при оптовой закупке! А в розницу – даже до 30! При том, что литр мазута обходился в 1,5 копейки, а сырая нефть, понятное дело, была того дешевле!

При условии, что полностью гружёный 5-тонный грузовик нашего производства сжирал под 50 литров на 100 вёрст пути, экономика всего нашего предприятия не получалась экономной. Ведь, если учесть, что по военной науке подобный грузовик, мотаясь туда-сюда, мог накатать за день до 150 вёрст, выделять ежедневно аж 9 рублей на каждую машину на одно лишь только топливо – выходило слишком накладно даже для нас. Машин-то мы предполагали применять тут аж под 1000 штук! Потому и требовалось нам иметь свой собственный бензин в товарных количествах и по значительно более удобоваримой цене, дабы в ноль не разориться при строительстве.

Да и после ту же столицу требовалось снабжать недорогим бензином, чтобы наши автомобили тупо покупали для совершения ежедневных поездок, а не в качестве доказательства состоятельности владельца.

На наших конкурентов в нефтяном бизнесе положиться в этом деле не представлялось возможным совершенно. Им цены на бензин были до лампочки – лишь бы денег это дело приносило им в карман побольше. Благо там пока сцепились меж собой Нобели с Ротшильдами, выясняя, кому должна принадлежать вся эта отрасль в России, и на наши мелкие поползновения они не сильно-то обращали внимание. А мы и сами не высовывались особо! Лишь готовились к рывку да обгону всех и каждого, постепенно собираясь с силами.

А параллельно с возведением предприятия нефтехима, завершали перенос из Германии прикупленного там целиком, так сказать – в сборе, специализированного шарикоподшипникового завода, именовавшегося прежде «Первым автоматизированным предприятием по производству стальных шаров».

Очень уж вовремя он оказался на грани разорения после смерти своего создателя и последующих действий конкурентов.

Не только его уникальное оборудование, но и принадлежащие заводу патенты обошлись нам всего в 900 тысяч марок или 423 тысячи рублей по действующему курсу. И оно того явно стоило! Ведь без собственного массового производства шариковых и роликовых подшипников не могло идти даже речи о создании полноценного отечественного автопрома.

Кто бы что ни думал, но это наше приобретение стало очень важным шагом к обеспечению национальной технической безопасности. Прежде-то в России не существовало специализированного подшипникового завода. Если какое предприятие и делало подобные изделия для собственных нужд, то в штучных количествах и по умопомрачительной себестоимости. Я точно знаю! Мы ведь поступали точно так же у себя!

Правда, функционировать в полной мере этот самый подшипниковый завод мог начать уж точно не сегодня и не завтра. Что ни говори, но мало было получить само оборудование. На нём ещё следовало научиться работать. Причём, понятное дело, не нам самим, а нанятым рабочим.

А ведь создать подшипник – это вам не молоток в кузнице отковать. Совсем другие требования к материалам, к точности обработки, допускам и вообще аккуратности выделки. Чего у ежегодно перебирающихся в крупные города вчерашних крестьян, ищущих заработка в развивающейся промышленности, в головах зачастую не укладывалось совершенно. Приходилось, когда вкладывать словом, а когда и силой вбивать.

Вот так и жили мы сейчас на многочисленных вулканах, постоянно прислушиваясь, где там может бахнуть очередной «Везувий».

Но, что-то мои мысли убежали не в ту степь. Тряхнув изрядно потяжелевшей от количества выпитого головой, в которой ни с того ни с сего принялись ворочаться мысли по несколько иным темам, я постарался вернуться к разговору о месте флота в нашей жизни. Точнее, в жизни нашего семейства Яковлевых.

Честно скажу! Будь на то моя воля, вообще не дал бы ни копейки на строительство линкоров! Даже в долг!

Всё понимаю! Линкор сейчас – как ядерное оружие в моё былое время. Это не только статус страны на мировой арене, но и наличие развитой производственной базы, способной создавать столь сложные изделия. Развитие, короче говоря, страны, плюс рабочие места и солидные деньги, вброшенные в экономику. Куда ни посмотри – всё польза государству.

Но в то же самое время, как и у всякого иного вооружения, эволюция у подобных кораблей не могла не состояться. А анонсированные планы Германии и Великобритании по старту гонки военно-морских вооружений, позволяли мне утверждать, что лет через пять начнут лепить на стапелях уже супердредноуты. С гораздо более мощными орудиями, толстой бронёй и солидной скоростью хода! И что тогда прикажете нам делать? Вновь судорожно искать очередные сотни миллионов на постройку теперь уже супердредноутов?

А не дешевле было б подождать?

Да, понимаю, это мысли лишь мои – человека из будущих времен. Того, кто точно знает некий ход событий. Точнее говоря, логику развития событий. И потому легко мне рассуждать в подобной мере. Другие-то о том пока не размышляют даже, блин. Но ведь обидно за державу, что вскоре выкинет огромные миллионы рублей практически впустую, ё-моё! И ничего поделать с этим мне не выйдет!

Поняв, что я себя опять загоняю, решил хотя бы сегодня махнуть на всё рукой и сам разлил нам с папа́ очередную порцию очень неплохой наливки.

– Ты знаешь, батя, – приподняв рюмку, я пьяно посмотрел на неё, любуясь игрой исходящего от ламп света на хрустальных гранях и переливами насыщенного красного цвета самого напитка, – правы были братья Стругацкие. – С этими словами я опустошил рюмашку, махнув ту разом, словно водку.

– Стругацкие? Это кто-то из твоих знакомых студентов? – повторив действо вслед за мной, захрустел крепеньким корнюшончиком отец. – И в чём же они были правы?

– Трудно быть богом, батя. Очень трудно. А ещё накладно. Наливай! – залихватски махнул я рукой под звонкий звук падения на пол выроненной папа́ серебряной вилки.

[1] Вишнёвка – сладкая вишнёвая настойка крепостью в 18–20 градусов.