Текст книги "Лунин атакует "Тирпиц""
Автор книги: Константин Сергеев
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
ИТОГИ ПЕРВОГО ПОХОДА
Первый поход «К-21» командование бригады оценило как успешный, и нужно согласиться с такой высокой оценкой. Нельзя забывать о том, что был ноябрь 1941 года и опыта боевых действий ни у командира, ни у команды не было.
На долю лодки достались и минная постановка (первая для лодки), и три торпедные атаки, и серьезная бомбежка, и охота за лодкой вражеского самолета, и удары о грунт, и внезапная потеря управления, и необходимость устранения повреждений снаружи лодки в ледяной воде при жестоком шторме. И командир, и команда испытали на себе чуть ли не все, так сказать, слагаемые войны на море и в целом успешно преодолели все трудности.
Команда приобрела боевой опыт, узнала, что такое война. Проверили организацию службы, проверили работу механизмов. Узнали, как ведет себя лодка в жестокий шторм. Выявили слабые места легкого корпуса и надстройки. Убедились в том, что минно-сбрасывающее устройство нужно как следует регулировать, не то оно может подвести. Совершили 7 срочных и 9 обычных погружений. Прошли 2210 миль за 284 часа в надводном и 170 миль за 49 часов в подводном положении. Один транспорт утопили и еще один торпедировали. На рубке ПЛ появилась цифра «2».
Еще до похода произошли события, о которых рассказывает лейтенант Василий Терехов:
«25 октября, на второй день после перехода нашей, лодки из Архангельска в Полярное, меня и Алексея Носачева внезапно пригласили к себе на лодку английские офицеры. Их лодка «Тайгрис» стояла в нашей базе по другую сторону нашего пирса. Я не смог пойти, был занят по делам службы, а Носачев у них побывал.
Вернувшись, он рассказал, что у них в отсеках много грязи, везде расклеены неприличные открытки. Англичане, видимо, рассчитывали на обратное пригла-
[66]
шение к нам на лодку. Но мы почти сразу ушли в губу Оленья».
Дальше произошло следующее;
О визите Носачева тут же стало известно «компетентным органам». Посещение английских лодок в «неофициальном» порядке, оказывается, было строжайше запрещено. Только уход лодки в губу Оленья и ее форсированная подготовка к походу сделали невозможным немедленное снятие Носачева с должности. Он пошел в поход, ничего не подозревая о своем будущем.
Приказ о его снятии с должности и назначении на нее командира торпедной группы Владимира Ужаровского с ПЛ «К-2» вышел 16 ноября, когда «К-21» была в море. По возвращении лодки Носачев был с должности снят.
В феврале 1942 года он был направлен на курсы по специальности, в июле 1942 года вернулся в бригаду, был назначен вновь минером на ПЛ «Л-22», затем помощником на этой же лодке. Сразу после Дня Победы перешел на службу в штаб флота. За войну был награжден орденами Отечественной войны I степени, Красного Знамени, затем орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги». Окончил службу в звании капитана 1 ранга, занимая должность заместителя начальника Ростовского-на-Дону мореходного училища по военно-морской подготовке. «Неофициальный» визит на английскую лодку обернулся для него «легким испугом», всего лишь двухмесячным «просвечиванием».
Итак, комсостав лодки начал писать отчеты, а команда – наводить порядок на лодке и готовить ее к ремонту. Через пять дней 25 ноября лодка ушла из Полярного и встала на ремонт у причала судоремонтного завода в пригороде Мурманска – Росте.
Судоремонтный завод в Росте начал строиться в 1935 году с окончанием строительства по плану в 1942 году. Он предназначался в основном для ремонта судов Главного Управления Северного морского пути, ходивших из Мурманска на Дальний Восток и обратно.
[67]
Для создания завода на берегу Кольского залива нужно было переработать более 1300 кубометров земли и скальных пород. Двухкамерный сухой док был введен в строй в 1-м полугодии 1941 года. С началом войны завод был передан в ведение Наркомата Военно-морского Флота. Начальником завода был назначен военинженер 1 ранга Николай Эрман, бывший до войны начальником кораблестроительного факультета Училища им. Ф. Э. Дзержинского. Завод работал, в полном смысле этого слова, во фронтовых условиях. Немецко-фашистская армия рвалась к Мурманску. На завод было сброшено осколочных и фугасных авиабомб в 1941 году более 42 т, в 1942 году – 86,5 т; кроме того, во второй половине 1942 года на завод было сброшено 7400 зажигательных авиабомб. Прямых попаданий в заводские здания в 1941 году было 8, а в 1942 году – 73. Всего за 1941 – 1942 годы было убито в результате воздушных налетов 33 человека, тяжело ранено 49 и легко ранено – 62. Воздушная тревога объявлялась в 1941 году 178, в 1942 году – 487 раз. Бомбежка причинила большие разрушения заводским цехам и домам заводского поселка.
Были повреждены насосная станция и система затопления и осушения сухих доков. На ликвидацию повреждений только по строительным конструкциям завода было затрачено 3837 руб., из них на жилье 1897 руб. – очень большие деньги по тому времени.
Думается, что эти сухие цифры лучше характеризуют рабочих и ИТР завода, чем самые яркие и пронникновенные слова об их патриотизме и трудовом порыве, блестящие эпитеты и метафоры, на которые автор просто неспособен.
Конечно, порывы были, когда нужно было срочно исправить на корабле тяжелые повреждения. Но в основном это была повседневная тяжелая и опасная работа с утра до вечера, практически без выходных, тем более без отпусков, часто при лютом холоде и ветре, почти всегда с щемящим чувством голода, болью за детей и стариков, которым в заводском поселке тоже
[68]
жилось очень нелегко. И это был не только патриотизм, но и ненависть, грозная ненависть к врагу.
Забегая немного вперед, можно утверждать, что завод работал героически. За один только 1943 год было отремонтировано 11 подводных лодок, 10 эсминцев, 3 сторожевика, 11 больших транспортов, 5 буксиров, 3 судна специального назначения, 18 других судов. Все заводчане были достойны звания Героев труда. Особенно работники в сухих доках, работавшие круглый год на открытом воздухе. Ведь в Мурманске, как говорили, 11 месяцев – зима, а остальные – осень. К этому нужно добавить, что питание было весьма скудным, тем более для работы на холоде. Ни о каких огородах в пригородах Мурманска и речи быть не могло, немного выручала рыба, когда удавалось ее добыть. Такова была обстановка на Ростинском судоремзаводе, когда «К-21» впервые пришла туда на ремонт.
28 ноября лодка уже стояла на кильблоках в сухом доке. Из дока ушла вода и вся команда немедленно, в авральном порядке, пока не замерзла вода, начала отскребать от корпуса водоросли, сдирать старую краску, чистить корпус от ржавчины. Тут же начала свою работу доковая комиссия, которую возглавил старпом Лукьянов.
Комиссия рассмотрела состояние корпуса корабля, забортной арматуры и определила объем ремонтных работ, которые нужно выполнить в доке. В состав комиссии вошли инженеры технического отдела тыла СФ Н. Н. Никольский – по механической части и наш хороший знакомый еще по Училищу им. Ф. Э. Дзержинского Михаил Четвертаков – по кораблестроительной части. Хочется сказать о нем несколько слов. Замечательно способный корабельный инженер, он, пройдя суровую школу боевой эксплуатации и ремонта подводных лодок Северного флота во время войны, поступил в Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения. После ее окончания был назначен старшим научным сотрудником управления подводных лодок ЦНИИВК ВМФ и прошел все
[69]
этапы проектирования, постройки, испытаний и сдачи практически всех послевоенных проектов ПЛ. Занимал должности начальника управления подводных лодок ЦНИИВК ВМФ, начальника кафедры на кораблестроительном факультете Академии, стал доктором технических наук, профессором, лауреатом Ленинской премии, одним из крупнейших специалистов в области подводного кораблестроения, теории проектирования кораблей.
После очистки корпуса и осмотра его комиссией выяснилось, что повреждения корпуса от бомбежки и ударов о грунт не столь велики, как могли быть. Тем не менее, было много работы по устранению повреждений и по профилактическому осмотру, проверке и переборке забортной арматуры, рулевых устройств, минно-сбрасывающего устройства, торпедных аппаратов. Перечень работ был утвержден и завод тут же приступил к их выполнению. Значительная часть работ легла на плечи личного состава.
Пока начальство дивизиона и бригады в Полярном рассматривало отчетные документы за поход, партийная организация лодки тоже рассмотрела итоги похода, глядя на него, так сказать, снизу. Собрание состоялось 27 ноября и было достаточно бурным и нелицеприятным.
Но перед тем, как рассказать об этом собрании, есть смысл рассказать о предыдущем, которое было проведено 6 ноября, то есть перед самым походом. Здесь оценивалась подготовленность лодки к походу и указывались недостатки, которые должны быть устранены.
Особенно много было мелких упущений, поломок из-за недостаточной организации службы, особенно в БЧ-V. Так, всеобщий любимец краснофлотец моторист Саня Камышанский доложил о готовности к пуску вспомогательного дизель-генератора, а захлопка для отвода выхлопных газов была закрыта. На переходе в Полярное упустили солярку и вода попала в главный дизель. Нужно было уделять больше внимания тем механизмам, у которых кончается ресурс. Командиры отсеков должны были более строго и вни-
[70]
Январь 1942 года. Второй боевой поход ПЛ «К-21». В боевой рубке вахтенный командир старший лейтенант Владимир Ужаровский.
[71]
мательно относиться к действиям молодых краснофлотцев, у которых нет еще твердых навыков, быстроты и автоматизма, требующихся в сложной обстановке. На этом же собрании приняли кандидатом в члены ВКП(б) командира группы движения Липатова, предварительно «сняв стружку» за иногда проявляемую им вялость, слабоватую требовательность. Но учли при этом его отличное понимание техники, очевидную одаренность. Собрание 6 ноября явно пошло на пользу, и 27 ноября были отмечены положительные сдвиги в службе БЧ-V, хотя «ложка дегтя» (снова упустили солярку и вода попала в дизель) все же была.
Комиссар Сергей Лысов отметил, что мотористы слишком долго запускают дизели после команды на ход, электрики не дают полный ход сразу при погружении, носовые горизонтальные рули своевременно не заваливаются после всплытия в надводное положение.
Командир отделения электриков Николай Суслов в прениях отметил, что в группе электриков появились 3 молодых специалиста, их надо еще учить и не спускать с них глаз. Старшина торпедистов главстаршина Петр Гребенников сказал, что причина задержки с заваливанием носовых горизонтальных рулей ясна – молодой электрик Баринов укачивается и неспособен нести вахту. Гребенников заверил, что коммунисты БЧ-II-III приложат все усилия для выполнения ремонта качественно и в срок.
Моторист Власов сказал, что мотористы многому научились за поход и все «казусы» с задержками в пуске дизелей будут исключены. Группа мотористов не допустит задержек в выполнении ремонтных работ.
Торпедист Иван Жуков призывал к тому, чтобы как можно лучше учесть и осмыслить опыт 1-го боевого похода, быстро и качественно подготовиться ко 2-му походу. Поэтому коммунистам в период докования нужно показать образцы работы по ремонту техники и подготовке ее к новому походу.
В резолюции были намечены и приняты конкретные меры по ускорению темпов и улучшению каче-
[72]
ства ремонта, была поставлена перед всеми коммунистами задача – быть примером в этой важной и ответственной работе.
В заключение комиссар Сергей Лысов сказал, что перед новым командиром БЧ-II-III Владимиром Ужаровским стоит важная задача – тренировать расчеты 100-мм и 45-мм орудий. Он также призвал к усилению бдительности на вахте в доке, поскольку все время идут налеты фашистской авиации на Мурманск
На этом и закончилось партийное собрание 27 ноября.
Немного об Ужаровском. Владимир Леонардович Ужаровский – моряк по призванию, всегда гордился своей службой и исправно нес ее по самому высокому классу, что называется, всегда бегом и с радостью. Был очень честолюбив и знал себе цену. Технику изучал настойчиво и знал ее отлично. Был выдающимся вахтенным офицером, обладал исключительно острым зрением и видел всегда все лучше всех в любой обстановке.
В ноябре 1940 года, будучи еще совсем молодым лейтенантом, именно он первым заметил в Мотовском заливе соляровое пятно над местом гибели ПЛ [12]12
В тексте – ИЛ —V_E.
[Закрыть]«Д-1». Во время войны не раз своим острым зрением, правильными своевременными действиями на вахте спасал корабль от гибели. Отлично обучал личный состав своей боевой части знаниям торпедного и минного оружия. Отлично натренировал артиллерийские расчеты и блестяще управлял артиллерийским огнем. Был очень трудолюбив и настойчив, в службе строг и требователен. Единственный недостаток, особо заметный в молодые годы, – в горячке, когда ему казалось, что его хотят оскорбить или унизить, был способен на необдуманные поступки. Приходилось Лунину и Лысову его урезонивать.
В дальнейшем быстро пошел вверх по служебной лестнице, стал контр-адмиралом, кандидатом военно-морских наук преподавателем Академии Генерального штаба.
[73]
СОБЫТИЯ ПРИЯТНЫЕ И НЕ ОЧЕНЬ
Пока лодка стояла на ремонте в Росте, в Полярном происходили важные для нее события. Тщательно рассмотрев и обсудив итоги похода, командование бригады его одобрило:
«1) Подводная лодка блестяще выполнила точно по месту минную постановку. В ночное время и в весьма стесненных навигационных условиях личный состав действовал правильно.
2) Под наблюдением командира дивизиона командир лодки правильно понял задачу, энергично и умело ее выполнил».
Подводной лодке были зачтены в качестве ее боевых успехов торпедирование и потопление двух транспортов противника водоизмещением по 4000 т каждый.»
15 декабря 1941 года командующий Северным флотом контр-адмирал Арсений Головко своим приказом № 02 от имени Президиума Верховного Совета СССР наградил орденами и медалями группу краснофлотцев, старшин и командиров ПЛ «К-21», наиболее отличившихся в боевом походе.
Командир лодки Аркадий Жуков и ее комиссар Сергей Лысов были награждены орденами Красного Знамени. Отмечены мужество, решительность, личный пример комиссара, который три часа без подмены руководил работами на верхней палубе после бомбежки в ледяной воде при 8-балльном шторме.
Награждены были орденами Красной Звезды старпом Федор Лукьянов и инженер-механик Иван Синяков, старшина торпедистов главный старшина Петр Гребенников, старшина группы трюмных главный старшина Сергей Балуков, командир отделения мотористов старшина 2 статьи Николай Коконин, боцман мичман Тимофей Иванович Соловей, командир отделения торпедистов старшина 2 статьи Николай Фадеев, торпедист Александр Бойчук.
[74]
Медалями «За отвагу» были награждены мотористы краснофлотцы Валентин Буряк, Виктор Власов, Александр Камышанский, Яков Пильгуй, Михаил Свистунов. Это они во главе с Николаем Кокониным работали в ледяной воде в 8-балльный шторм над устранением повреждений от бомбежки.
Медалью «За отвагу» был награжден командир отделения трюмных старшина 2 статьи Матвей Карасев, который вместе с Сергеем Балыковым и Тимофеем Соловьем уверенно и хладнокровно выполнял команды инженер-механика Синякова при уклонении лодки от атаки глубинными бомбами, удержании ее от провалов на глубину и выскакивания на поверхность, обеспечивал срочное погружение.
Медалью «За отвагу» был также награжден минер краснофлотец Григорий Вовк, обеспечивший работу минно-сбрасывающего устройства при постановке минного заграждения.
Медалями «За боевые заслуги» была награждена большая группа личного состава:
краснофлотцы рулевые-сигнальщики Григорий Ашурко, Николай Ростовцев, Иван Фокеев, старшина 2 статьи Петр Погорелов, торпедист краснофлотец Виктор Глухарев; радисты старшина 1 статьи Павел Горбунов и старшина 2 статьи Гавриил Ильяшенко; штурманские электрики главный старшина Николай Мухин и старшина 2 статьи Михаил Легкий; электрики старшина 2 статьи Николай Суслов и краснофлотец Владимир Конаков; мотористы главный старшина Василий Сбоев и краснофлотец Виталий Майоров; трюмные краснофлотцы Михаил Устенко и Борис Харитонов, комендор краснофлотец Павел Шорников; командир группы движения инженер-лейтенант Иван Липатов. Все они действовали смело, под бомбежкой не терялись, обеспечили бесперебойную работу механизмов, бдительно несли вахту.
Таким образом, боевой итог похода был высоко оценен командованием и получил достойное завершение в виде высоких правительственных наград. Это было очень радостно и возвысило личный состав в
[75]
собственных глазах и в глазах боевых друзей в бригаде. Но победителей тоже судят, упомянутая выше система подробного разбора похода работала и высветила недостатки и ошибки в действиях команды.
Недаром в оценке действий командира была фраза: «Под наблюдением командира дивизиона…». Это означало, что командира лодки следует еще проверить как минимум в одном самостоятельном походе и тогда окончательно убедиться в его командирских качествах.
От опытного глаза флагмеха Ивана Коваленко и других штабных специалистов не ускользнули недостатки в организации службы, неуверенные в ряде случаев действия инженер-механика Синякова в управлении лодкой, некоторая несогласованность его действий с боцманом. Естественно, был замечен факт заминки в работе минно-сбрасывающего устройства. Хотя все мины были успешно сброшены, заминка была. Были отмечены и другие недостатки, над устранением которых предстояло работать команде.
[76]
ВТОРОЙ БОЕВОЙ ПОХОД (6 – 28 ЯНВАРЯ 1942 ГОДА)
Возвратись из ремонта и пройдя проверку и подготовку, 6 января ПЛ вышла в море. Командир Жуков впервые самостоятельно вел лодку в боевой поход, имея задачей неограниченную подводную войну – уничтожение любого корабля или транспорта в водах противника.
Благополучно выйдя из Кольского залива, лодка рекомендованным маршрутом дошла до отведенного ей района и начала поиск противника. Однако в первые шесть дней ей не попалось ни одного крупного корабля.
Когда лодка ведет поиск в подводном положении, идя вдоль вражеского берега экономическим ходом 3 узла, это самое спокойное время для подводников. Бдят вахтенный командир в боевой рубке, рулевые – вертикальщик и горизонтальщик, вахтенный инженер-механик, вахтенный гидроакустик, вахта по отсекам – по одному вахтенному на отсек, вахтенный трюмный в центральном посту, а все остальные с удовольствием спят или просто коротают время. Только в случае необходимости кое-кто возится с механизмами, если была подмечена какая-то неисправность или возникли сомнения. Вахте клевать носом не рекомендуется, чтобы не прозевать скрежета минрепа о борт или еще какой-либо внезапной неприятности, вроде журчания воды, на которые так богата жизнь подводника. Всякий посторонний звук должен быть зафиксирован, о нем обязательно нужно докладывать в центральный пост. Вахтенный гидроакустик прослушивает горизонт и регулярно докладывает о результатах. Вахтенный командир каждые 15—20 минут командует всплытие, осматривает горизонт в перископ. Если ничего не отмечено, командует погружение на 20 – 30 м и лодка идет дальше по намеченному курсу.
И вот картинка с натуры.
[77]
Лодка на позиции идет в подводном положении самым малым ходом. Готовность 2, полная тишина, в отсеках все спят, кроме вахтенных. Внезапно вахтенный моторист V отсека настораживается: по правому борту слышен какой-то непонятный звук, вроде бы шорох, скорее даже хруст… Вахтенный быстро докладывает в ЦП: «В V отсеке по правому борту непонятный звук. Вроде как нас щупают „тазиком“ (то есть „асдиком“ – гидролокатором)».
Вахтенный офицер тут же командует: «В носу, в корме! Внимательно прислушиваться и докладывать!» Вахтенные по отсекам усиленно вслушиваются, но ничего не слышно. Однако через 4—5 минут вахтенный V отсека опять слышит с правого борта подозрительный звук. Чтобы лучше прислушаться, вахтенный лезет за правый дизель ближе к борту и видит – за теплым дизелем у борта уютно устроился трюмный краснофлотец Лазаренко и смачно хрупает черным ржаным сухарем. «Чтоб тебе…», – рычит на него вахтенный и докладывает в ЦП о действительной причине подозрительного звука. «Пусть он зубы побережет, – смеется вахтенный офицер, – и не так сильно хрупает!» Все в порядке, все довольны, лодка идет дальше.
Но внезапно гремит команда: «По местам стоять, к всплытию!» Мгновенно все спавшие и неспавшие уже на ногах и бросаются к своим боевым постам.
Мотористы готовят дизели на ход, акустики тщательно прослушивают горизонт, верхняя вахта уже сидит в боевой рубке в темноте (если снаружи ночь), электрики готовят зарядку аккумуляторной батареи и вентиляцию, трюмные готовят продувание главного балласта, командир готов открыть верхний люк и выйти на мостик
Акустик последний раз прослушал горизонт и доложил: «Горизонт чист!» Продута средняя группа ЦГБ. Командир открывает люк и мимо него со свистом рвется наружу поток спертого воздуха от человеческого дыхания, камбуза, воздуха из неплотностей воздушных систем, от дизелей и механизмов. За коман-
[78]
диром выскакивает на мостик верхняя. вахта и каждый бросается к своему месту.
Грохочут дизели, продуваются цистерны главного балласта, работает вентиляция, запущены компрессоры для пополнения запаса сжатого воздуха, лодка мчится, чтобы занять выгодную и наиболее безопасную позицию для зарядки аккумуляторных батарей. Штурманы «колдуют» со звездами, радисты «щупают» эфир, все при деле. Отдыхают только акустики. Сейчас они ничего не услышат…
13 января утром командир решил не погружаться, сэкономить энергию аккумуляторной батареи, ждать противника без хода. В 08.50 на фоне острова Квалей зоркий глаз вахтенного командира Владимира Ужаровского заметил дым. В 08.52 показались силуэты транспорта водоизмещением около 5000 т и тральщика.
По боевой тревоге к стрельбе были подготовлены четыре носовых и два кормовых торпедных аппарата, а также сыграна арттревога для кормовых 100-мм и 45-мм орудий. Командир решил атаковать транспорт в надводном положении, полагая, что наша артиллерия мощнее, а ход заведомо больше, чем у тральщика. Решив использовать кормовые торпедные аппараты, он дал малый ход электромоторами и лег на боевой курс. Но в 08.55 обстановка изменилась – за корпусом транспорта показались миноносец и два сторожевых катера. Тем не менее, в 09.00 по транспорту были выпущены две торпеды с интервалом в 9 секунд на дистанции около 20 каб. Сразу после торпедного залпа арттревоге был дан отбой, артприслуга ушла вниз, лодка приготовилась к срочному погружению. В 09.03 был услышан глухой взрыв торпеды, тральщик выпустил по направлению лодки 2 зеленых ракеты и повернул на нее. Транспорт закрыло паром и дымом. В 09.08 миноносец включил на клотике красный огонь и сторожевые катера также пошли на лодку. Только после этого, в 09.10, командир скомандовал срочное погружение, лодка быстро ушла на глубину 40 м. Уже в 09.12 катера сбросили на лодку 4
[79]
глубинных бомбы с интервалом 2 минуты. Лодка благополучно уклонилась от атаки и повреждений не получила. Уйдя из этого района, в 11.00 лодка всплыла под перископ. Горизонт был чист. В 11.30 в I отсеке по правому борту вахта услышала скрежет троса, скользящего по корпусу. Однако он тут же прекратился, о нем только успели доложить в ЦП.
Маневрирование ПЛ «К-21» при уклонении от бомбежки 19 января 1942 г.
Следующие 5 суток прошли спокойно, лодка никого не видела и не слышала. Зато 19 января, находясь в подводном положении около мыса Клуббен (у о. Арней), вахта обнаружила сигнальную сеть. Рассказывает лейтенант Василий Терехов: «Я был вахтенным командиром и в 13.16 подвсплыл под перископ. Осматривая горизонт, увидел мотоботы, ставившие сети. Сразу начал маневр погружения и уклонения от сетей. Видимо, на ботах заметили наш перископ, в 13.19 некоторые боты дали ход и пошли на лодку. В 13.20– первый взрыв глубинной бомбы. В рубку прибежал ко-
[80]
мандир, я доложил обстановку. Лодка еще только уходила на глубину, как бомбы посыпались одна за другой. Начиная с 13.20 до 15.05 было сброшено 85 бомб – такое было упорное преследование. Пришлось погрузиться на глубину до 80 м и менять курсы движения, только тогда лодка ушла от бомбежки. Но когда через час, в 16.05, мы снова всплыли под перископ, в миле от лодки стоял без хода катер МО. Заметив перископ, катер сразу дал ход и ринулся на лодку. Через 2 минуты загремел взрыв – это была сброшена бомба, 86-я по счету за сегодняшний день. К счастью для лодки, все обошлось благополучно. Нырнув на глубину 30 м, лодка вновь уклонилась от атаки».
Когда в 18.27 лодка вновь всплыла под перископ, горизонт был чист. Стоял полный штиль, видимость была очень хорошей. Поэтому вражеские корабли так быстро и далеко замечали бурун от перископа лодки, стоило только ему показаться на поверхности моря.
Еще сутки прошли в поиске у о. Иельмсей.
21 января в 17.40 лодка всплыла в 50 каб. на норд-ост от о. Ингей и вахта увидела в проливе Брей-Сунн [13]13
В печатном оригинале встречается различное написание: Брей-сунн, Брейсунн, Брей-Сунн. Установить правильное написание не удалось. Все написания унифицированы по первому – Брей-Сунн. – V_E.
[Закрыть]мотобот, занимавшийся тралением. Рассказывает лейтенант Василий Терехов: «Ходовые огни мотобота были зажжены. Лодка находилась между мотоботом и островом, или, как говорят на флоте, мотобот был мористее. Он не сразу заметил лодку, стоявшую без хода на фоне берега. В 18.00, заметив лодку, мотобот выбрал трал и двинулся к ней. Оценив обстановку, командир Аркадий Жуков скомандовал арттревогу для кормового 100-мм орудия, поджидая, когда мотобот подойдет поближе. Не дойдя 3-4 каб. до лодки, мотобот включил прожектор, который в момент включения был направлен так, что осветил всю собственную палубу. Мы успели заметить, что на ней находились глубинные бомбы, и даже подсчитали команду – их было 12 человек. Когда же мотобот, подойдя поближе, увидел лодку, то немедленно развернулся и пустился наутек.
Это был корабль противолодочной обороны водоизмещением около 150 т, приспособленный также для
[81]
тральных работ. Загрохотали наши дизели и лодка пошла вдогонку.
В 18.53 расстояние между лодкой и мотоботом было уже всего 0,7 каб. Управлявший артогнем лейтенант Владимир Ужаровский дал команду и кормовое 100-мм орудие (командир орудия главный старшина Федор Кудряшов) открыло огонь. Первый снаряд попал в борт мотобота и пробил его насквозь, не взорвавшись. Зато второй попал, видимо, в одну из глубинных бомб. Весь боезапас мотобота сдетонировал, раздался страшный взрыв и мотобот взлетел на воздух. Через 2-3 минуты на поверхности ничего не осталось. Обломки мотобота упали на лодку, не причинив, впрочем, никакого вреда.
Дальнейший поиск был безуспешен и 28 января лодка вернулась в главную базу. Настало время подвести итоги похода. Отчетные документы были написаны, изучены и обсуждены командованием дивизиона. Выводы для командира лодки Аркадия Жукова были отрицательными и документы пошли на обсуждение в штаб бригады.
Тем временем в феврале состоялись три партийных собрания. С точки зрения команды, боевой итог похода был успешным, положительные моменты были освещены достаточно, однако главное внимание было обращено на недостатки и способы их изжития.
Отмечались недостатки в организации службы, кое-кто спал по команде срочное погружение», имели место несвоевременные и неточные доклады в центральный пост, в боевую рубку в надводном положении выходит людей больше положенного, ждут очереди выйти покурить. Командиру БЧ-V необходимо четче координировать с боцманом момент открытия клапанов вентиляции средней группы ЦГБ. Слабо знали организацию службы и недостаточно четко работали коммунисты Вовк и Жуков. Отмечена грубость, есть случаи выпивки на берегу. Особо было отмечено, что некоторые главстаршины (например, Балуков) покрывают недисциплинированных, этим они
[82]
гробят людей, а могут угробить и всех сразу. Слабо работает бюро комсомольской организации по воспитанию комсомольцев.
Коммунист Лукьянов (старпом) отметил, что не всегда обдумываются отдаваемые приказания, а это ведет к падению дисциплины. Требуя с бойцов, нужно о них заботиться, чего пока еще нет в достаточной степени.
Обсуждался вопрос о восстановлении в партии старшины группы мотористов главстаршины Василия Сбоева. Самый старший в команде по возрасту (1906 года рождения) и по партийному стажу (с 1932 года), он с начала службы на «К-21» стал нарушать дисциплину и выпивать. Его ценили как специалиста, воспитывали, наказывали, он каялся, признавал свои ошибки, заверял, что больше их не допустит, но проходило время и он снова срывался. Наконец, его исключили из партии, он приутих, не выпивал, хорошо служил и храбро воевал. И вот подал заявление с просьбой о восстановлении в партии. Собрание решило просить политотдел бригады восстановить Сбоева в партии.
Коммунисты обсудили и приняли решения по устранению отмеченных недостатков. Намечены были конкретные задачи и действия коммунистов по повышению дисциплины, улучшению организации службы, воспитательным мерам и занятиям с молодыми краснофлотцами, комсомольцами, по передовой роли коммунистов в службе и в бою.
[83]